Словарь имен и реалий 6 страница

– Как давно ты здесь живешь? Есть ли у тебя увлечения? А дети? О чем ты мечтаешь?

Вполне невинные вопросы, подумал он.

– Я живу здесь гораздо дольше, чем ты живешь на свете. У меня только одно увлечение – оружие. Люблю собирать его, чистить, коллекционирую разные экземпляры. Детей у меня нет. – Он всегда боялся причинить им боль. А что еще хуже, пережить их, ведь они были бы смертными. Рейес жалел Мэддокса, которому однажды придется испытать это горе. – Я мечтаю… – «О тебе». – О покое, о жизни без боли.

– Что…

– Я рассказал достаточно, чтобы ты чувствовала себя спокойнее в моей комнате. Тебе пора в душ. Я вернусь через полчаса. Будь готова. Мы выясним все, что сможем, о твоей семье.

– Через двадцать минут.

Их взгляды встретились. В ее глазах сияла решимость и… ненависть? К нему? К Аэрону?

– Возвращайся через двадцать минут.

Рейес кивнул, чувствуя, что уже начинает скучать по ней.

– До встречи.

Глава 8

Рейес торопливо шел по коридору, ведущему в личные покои Люсьена, стараясь не попасться на глаза другим воинам. Он был слишком взволнован, его тело по‑ прежнему пылало от возбуждения. Ему понадобились неимоверные усилия воли, чтобы оставить Данику одну. Он представлял, как вода струится по ее телу, собираясь в пупке, а затем стекает у нее между ног.

Он представлял, какова она на вкус. Сладкая, как ангел, которым кажется? Или остро‑ пряная, как дьяволенок в ее глазах? Его демон тоже хотел это узнать, мечась по закоулкам разума Рейеса и едва не плача от любопытства.

– …посели Вилли в соседнюю комнату, – раздался из‑ за двери приглушенный голос Аньи.

Демон Рейеса с каждой секундой все громче выражал свое недовольство, и ему приходилось напрягать слух, чтобы что‑ то расслышать.

– Я не хочу, чтобы он оставался здесь, женщина, – произнес Люсьен. – Он должен уйти.

– Я каждый чертов день терплю твоих друзей, – раздраженно откликнулась Анья. – И ты можешь потерпеть моего друга хотя бы неделю.

– Твой друг пытался тебя убить.

Раздался шум, словно Анья чем‑ то запустила в Люсьена.

– Это в прошлом. Я не помню, что делала пять минут назад, не говоря уже о нескольких неделях.

– Ты его ненавидишь.

– Ты издеваешься? Я люблю его. Нас многое связывает. Он был моим первым настоящим другом во времена жизни на Олимпе.

– Женщина, он и меня пытался убить, и я помню, как ты поклялась наказать его таким образом, чтобы он помнил об этом до конца своей жалкой жизни.

– Самое ужасное наказание для него, если он будет рядом со мной. Послушай, произошла ошибка. Все ведь закончилось хорошо, и я хочу дать ему еще один шанс.

Люсьен предостерегающе заворчал:

– Воины убьют его. Тебе повезло, что они еще этого не сделали.

– Зачем им убивать человека, который отвлечет мое внимание от них?

Двадцать минут, напомнил себе Рейес, и он снова будет с Даникой.

«Даника». Это был жалобный стон, в котором он уже не мог обвинить своего демона.

Хотя Рейесу не хотелось прерывать разговор, он постучал в дверь.

Голоса резко смолкли, а затем раздались шаги. Дверь распахнулась, и Люсьен хмуро уставился на него. Анья выглянула из‑ за его плеча и улыбнулась.

– Привет, Болячка, – сказала она, обхватила Люсьена за талию, слегка потирая его грудь над сердцем своими голубыми, как лед, ногтями. – Что происходит?

Его обожгла ревность, и Рейес стал сам себе противен.

«Даника».

– Я готов отвести тебя к Аэрону, – сказал он.

«Жизнь без боли».

Слова Рейеса продолжали эхом звучать в сознании Даники после того, как за ним закрылась дверь. Что он хотел этим сказать?

Даника могла бы вечно размышлять над этим, но сомневалась, что сумеет найти ответ.

Наконец, набравшись сил и снова почувствовав себя человеком, она принялась рыться в комоде Рейеса и с удивлением обнаружила женскую одежду. Своего размера. Что за черт? Она стала внимательно рассматривать футболки. Они явно не подходили воинам крупного телосложения, так что мысль о трансвеститах отпадала. Или у него была подружка с фигурой, как у Даники, и почему‑ то при мысли об этом у нее все внутри сжалось, или Рейес купил эти вещи специально для нее.

Эти мягкие тенниски, свитеры и потертые джинсы были похожи на те вещи, которые она брала с собой в поездку в Будапешт, и Даника заподозрила, что, скорее всего, он действительно их купил. Она нервно сглотнула. Зачем?

Но так ли важен ответ?

Снова сглотнув, Даника схватила тенниску и джинсы и, не глядя, вытащила бюстгальтер и трусики из вороха разноцветного кружевного белья.

Она торопливо приняла душ, и запах мыла и шампуня напомнил ей о Рейесе. Аромат леса в знойный день обволакивал ее и соблазнял. «Он демон. Не забывай».

К тому времени, когда раздался стук в дверь, Даника была одета в серую тенниску, черный свитер и модные рваные джинсы, влажные волосы рассыпались по ее плечам. Краска частично смылась с волос, и теперь цвет напоминал шкуру скунса, а Данике совсем не хотелось, чтобы Рейес это видел. Но она постаралась убедить себя, что ей безразлично его мнение. Сейчас она не могла позволить себе тщеславие.

Она похлопала себя по лодыжкам, желая убедиться, что кинжалы, которые она сняла со стены и спрятала под одеждой, закреплены достаточно надежно.

– Войдите! – крикнула Даника. Она была готова вступить в схватку, если Рейес вдруг передумал устраивать ее встречу с Аэроном.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла женщина, удивив ее. Женщина вскрикнула, увидев Данику, а затем радостно шагнула ей навстречу:

– Даника!

– Эшлин. – Улыбнувшись впервые за долгое время, Даника распахнула объятия.

Дружба с Эшлин была единственным светлым воспоминанием о том, что когда‑ то произошло в этой крепости. Обеих удерживали здесь против воли, и общая беда сделала их настоящими подругами.

Они обнялись и счастливо вздохнули. Даника скучала по подруге, но до этого момента не осознавала, насколько сильно.

– Я каждый день думала о тебе, – сказала Эшлин, крепко стиснув ее в объятиях. – Что ты делала? Как ты?

– Я скрывалась. И, если честно, все было не очень. Как ты?

– О, у меня все просто замечательно. – Слегка отодвинувшись, Эшлин оглядела ее с ног до головы. Ее улыбка погасла, и на лице появилось беспокойство. – Ты слишком сильно похудела, и под глазами черные круги.

– А ты выглядишь потрясающе. Вся светишься. Они с тобой здесь хорошо обращались.

– Как с королевой. – Эшлин умолкла, изучая ее лицо. – Тебе что‑ нибудь нужно?

– Билет домой. Моя семья. Голова Рейеса на блюде. А так больше ничего.

Эшлин снова улыбнулась, и на этот раз ее улыбка была заговорщической.

– Рейес не так уж плох. Он суровый, но милый.

Она взяла Данику за руку и подвела к кровати:

– Послушай, я не хочу, чтобы ты о чем‑ то беспокоилась, пока находишься здесь. Теперь все совсем по‑ другому. Сейчас здесь живут не только мужчины. Анья и Камео переехали в крепость и помогают мне держать ситуацию под контролем. Ты видела их? Нет? Что ж, они тебе понравятся. Вместе мы придумаем способ спасти твою семью, не сомневаюсь. А мальчики нам помогут. У них золотые сердца, и ты это скоро поймешь.

– Мне не хочется тебя разочаровывать, Эш, но они все демоны. Настоящие демоны из ада.

– Да. Я знаю.

Даника потрясенно уставилась на нее, думая, что ослышалась.

– Ты все знаешь? И все равно с ними остаешься? По доброй воле?

– Да. – Эшлин взглянула на нее из‑ под густых ресниц. – И поздоровайся с будущим демоном. Мы с Мэддоксом ждем ребенка. – Мурлыча от удовольствия, она погладила свой слегка округлившийся животик. – Не могу дождаться!

– О, Эш. Мои поздравления. – Даника была искренне рада за подругу и желала ей только лучшего. – Ты уверена, что Мэддокс будет…

– Он будет замечательным отцом, – без колебаний ответила Эшлин.

«Если я не помогу уничтожить его». Даника закрыла глаза, чувствуя себя неловко. Причинив вред Мэддоксу, она сделает больно Эшлин, одной из лучших женщин, которых ей доводилось встречать. А ребенок? Что охотники сделают с невинным младенцем демона?

– Что случилось? Ты побледнела.

– Голова болит, – солгала Даника, потирая виски.

– О, бедняжка. За последние несколько месяцев тебе столько пришлось пережить. Но эту проблему я могу уладить. Ты как‑ то летала в город, чтобы принести мне тайленол, и теперь я сделаю то же самое для тебя. – Эшлин снова крепко ее обняла. – На самом деле лекарство на кухне, Мэддокс на всякий случай запасся им. Я скоро вернусь.

Эшлин встала с кровати и направилась к двери. «У тебя большие проблемы», – подумала Даника, глядя ей вслед. Она может разрушить жизнь подруги, и при мысли об этом ей становилось не по себе.

Но у Даники не было времени подумать о том, как достигнуть своей цели и предотвратить неприятные последствия для Эшлин. Дверь комнаты резко распахнулась, ударившись о стену. Ее глаза расширились от изумления при виде незнакомого воина. Он был высок и мускулист, как и остальные. И хотя все остальные выглядели грубыми и свирепыми, у этого парня было типичное американское лицо, квадратная челюсть и карие глаза, словно у щенка.

Она вскочила, капли с мокрых волос разлетелись в разные стороны.

– Кто вы? Что вам нужно? И где Рейес?

– Я Сабин, – ответил он, и в его голосе прозвучало нескрываемое высокомерие. Ударом ноги он захлопнул дверь, но не стал приближаться к ней. – Я пришел кое‑ что спросить у тебя. И не имею ни малейшего понятия, где Рейес.

– Немедленно уходите. – Даника с трудом сдерживалась, чтобы не выхватить один из кинжалов. «Спокойно, не торопись. Нет причин раскрывать свой секрет. Пока нет. Ты долго тренировалась. Ты знаешь, что делать, если он нападет: бей в горло, в глаза и в пах. Именно в таком порядке».

Но Сабин и не думал уходить, он прислонился спиной к двери и скрестил могучие руки на груди. Он был красив, и это была суровая мужественная красота. Женщины, вероятно, сходили по нему с ума. Но она с удовольствием перерезала бы ему горло.

– Ты один из них.

Он сделал шаг в ее сторону, но тут же остановился. Почему?

– Из них?

Данику поразило его спокойствие. Но острый взгляд воина мог бы разрубить ее пополам.

– Один из демонов.

– Это Рейес рассказал тебе, что мы демоны?

– Да.

Темные глаза недобро сверкнули.

– Сомневаюсь, что он сделал такую глупость. Хочешь узнать, что я думаю? Ты некоторое время провела с охотниками. Готов поспорить, это они рассказали тебе.

– Неужели?

– Да. И ты почему‑ то не спрашиваешь меня, кто такие охотники и чего они хотят.

Черт подери! Она вскинула голову.

– Мне все это рассказал Рейес. – «А еще сказал никогда никому не повторять то, что он тебе рассказал. Черт! Но я же не стану сожалеть о том, что подставила его, все рассказав его другу. И этот демон не заставит меня чувствовать себя виноватой в том, что меня похитили охотники».

– И что они приказали тебе с нами сделать? Расскажи, и, возможно, я оставлю тебя в живых.

Кровь застыла у нее в жилах. Она наверняка побледнела.

– Они сказали мне убить вас, – откликнулась она, стараясь, чтобы ее слова выглядели правдоподобно. Так меньше шансов ошибиться.

Его гнев сменился удивлением, словно он не ожидал подобного признания.

– И ты планируешь попытаться?

Даника прищурилась:

– Это зависит от того, что я узнаю о своей семье.

Глядя на нее, он с невозмутимым видом вытащил из кармана кинжал и кусок ткани и принялся уверенными движениями полировать лезвие.

– А я никогда не позволю причинить вред моим друзьям.

Данику охватил жгучий гнев.

– А я никому не позволю причинить вред моей семье. – «Пожалуйста, пусть с ними все будет в порядке». – Ты достал оружие, чтобы напугать меня? – Что ж, это сработало. Негодяй. Но она не собиралась сдаваться. – Тебе стоит попробовать что‑ нибудь более серьезное. – «Пожалуйста, не надо».

– Ты теперь у них на крючке, понимаешь? – небрежно откликнулся он, пропустив ее слова мимо ушей. – Охотники никогда не оставят тебя в покое. И если ты предашь их, чтобы помочь нам, в чем я очень сомневаюсь, они найдут тебя и замучают до смерти. Если от тебя хоть что‑ то останется, когда я с тобой разберусь.

– Значит, я в любом случае обречена? – Даника снова нервно расхохоталась. Ощущение счастья, которое она испытала при встрече с Эшлин, окончательно улетучилось. – Это не новость. Я уже и сама все поняла, болван.

Его губы скривились. Удивленно? Раздраженно?

– Тебе следует запомнить, что пытки охотников покажутся тебе детской забавой по сравнению с тем, что я сделаю с тобой, если ты вздумаешь пойти против моих друзей. Они не зло и не источник мировых проблем и заслуживают счастья.

Он говорил спокойно, но Даника ощутила странное волнение.

– А ты нет?

Но он снова пропустил ее вопрос мимо ушей. Рейес и его друзья умели отлично увиливать от ответа, начала понимать она. Они отвечали лишь на те вопросы, которые считали достойными своего внимания, а от остальных просто отмахивались.

– А тебе следует запомнить, что моя семья для меня все, и я уничтожу любого бессмертного, который только подумает причинить им вред.

– Слова истинного охотника, – ответил он, покачав головой. – Что ж, предположим. Отрубив им головы, ты можешь попрощаться со своим драгоценным миром. Их демоны вырвутся на свободу, и невиданный хаос поглотит все вокруг.

– Я готова заплатить любую цену за спасение близких.

– То же самое я могу сказать о своих друзьях. – В его голосе вновь прозвучала угроза. – И я стану их защищать.

«Моя семья вынуждена скрываться из‑ за меня». Эта внезапная мысль поразила Данику, и она побледнела. Неужели именно она во всем виновата? Ей надо было бороться до последнего и не позволить, чтобы ее семью похитили.

«Если они погибнут, это будет на твоей совести».

Слезы навернулись у нее на глаза. Слезы стыда и ужаса. Она во всем виновата. Она так испугалась, когда Люсьен и Аэрон ворвались в ее номер в отеле, что не могла пошевелиться. Она даже не закричала. Позволила им схватить себя и своих близких и притащить сюда.

Как она могла быть такой… покорной?

Сабин понимающе взглянул на нее:

– Возможно, ты сама все уладишь, а? Избавишь меня от лишних проблем.

Судя по всему, он намекал на самоубийство. Но он ее совсем не знал. Даника никогда не решилась бы на этот шаг. Слишком хорошо она помнила горе, которое пережила ее семья после попытки бабушки свести счеты с жизнью. Она помнила залитое слезами лицо мамы, помнила, как та тихо плакала в темном углу комнаты. Помнила, как все вокруг лгали ей, и в этих словах и во взглядах она улавливала чувство стыда. «С бабушкой произошел несчастный случай. Она уедет на лечение на пару месяцев».

А за закрытыми дверями они говорили совсем другое. «Зачем она так поступила? У нее была прекрасная жизнь и никаких причин для самоубийства».

Даника вспомнила, что эти слова произнес ее отец. Но ведь это у него была прекрасная жизнь, а вскоре после трагедии с бабушкой он собрал вещи и навсегда уехал от них. Господи, откуда взялись эти ужасные мысли?

Дверь внезапно хлопнула, и она вздрогнула. В комнату вошел мрачный Рейес, а следом за ним покрытый ссадинами Люсьен. Увидев своего прекрасного врага, она ощутила, как сердце предательски дрогнуло.

Он враг, напомнила она себе. И сколько ей еще придется это повторять? Почему ее разум отказывается принимать очевидные вещи? Она попыталась отвести взгляд, но неожиданно заметила глубокий уродливый порез у него на щеке.

Эти двое мужчин, очевидно, подрались. На их лицах виднелись синяки, кровоточащие ссадины, а губы были разбиты. На футболке Рейеса проступили алые пятна, и, судя по всему, ему здорово досталось.

«Я не стану беспокоиться из‑ за Рейеса».

От них исходил аромат роз и запах… тухлых яиц? Она сморщила нос от отвращения.

Рейес заметил Сабина и помрачнел еще сильнее. Он перевел взгляд с воина на Данику и обратно. В его глазах сверкнула ярость, когда он двинулся на Сабина, сжав кулаки.

– Что ты здесь делаешь?

Двое мужчин уставились друг на друга.

– Кто‑ то должен был спросить у нее, – ответил Сабин, вскинув брови. – Ты не захотел, и я взял это на себя.

– Ты не должен был приближаться к ней.

Их тела напряглись, под кожей перекатывались могучие мускулы. Если бы Даника не разрывалась между отвращением и ужасом, это зрелище доставило бы ей удовольствие.

– Она ведь жива, не так ли? Тогда в чем проблема?

Рейес с угрожающим видом провел языком по губам.

– Ты в порядке?

– В полном, – сухо откликнулся Сабин. – Спасибо за заботу.

– Я не тебе. Даника, ты в порядке? – спросил Рейес, не сводя свирепого взгляда с Сабина.

Физически?

– Я в порядке. – Слова застряли у нее в горле.

Рейес толкнул Сабина, и воин попятился назад.

– Не смей к ней приближаться.

Даника в ужасе замерла, ожидая, что злобно прищурившийся Сабин бросится на Рейеса и они сойдутся в жестокой схватке. Но этого не произошло. Сабин вскинул голову и провел языком по зубам.

– Я оказал тебе услугу, приятель. Следовало бы отблагодарить меня.

Даника шагнула к ним. Она пока еще сама не знала, что собиралась сказать или сделать. Но ей не пришлось об этом думать. Люсьен встал перед ней, не давая приблизиться к воинам.

– Довольно, – сказал он мужчинам. – Сабин, готовь свою команду. Утром мы отправляемся в Рим.

– Мы еще не закончили, – откликнулся Сабин.

– Я знаю, – последовал усталый вздох.

– Почему планы поменялись? – спросил Рейес Люсьена.

– Исследования ни к чему не привели, – ответил его друг. – Вернемся в храм, может быть, удастся что‑ нибудь там найти.

От нетерпения по оливковой коже Рейеса побежали мурашки. От его тела исходило мерцание множества искр, и в этот момент он напоминал оголенный электрический провод. Его темные волосы встали дыбом. Откуда такое нетерпение? Он не мог дождаться, когда они останутся наедине? Глаза Даники расширились. Разве это имело значение? Сверхъестественные вещи происходили одна за другой. Очень скоро она навсегда забудет о нормальной жизни.

«А когда ты была нормальной? »

Девочки, с которыми она училась в школе, представляли себя куклами Барби. А Даника играла в ангела. Она воображала, что у нее есть крылья, летала по детской площадке и боролась со злом. Но когда настоящее зло постучало в ее дверь, не стала бороться. Она свернулась калачиком и заплакала.

Этого больше не повторится.

– Мы еще не закончили, – угрожающе произнес Сабин и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Даника сглотнула. Она осталась наедине с Рейесом и Люсьеном. «Не смей трусить». Она вскинула голову.

Рейес медленно обернулся к ней. В его темных глазах застыло беспокойство.

– Когда вошел, сразу увидел слезы в твоих глазах. – На его виске пульсировала жилка. – В чем Сабин заставил тебя сомневаться?

Эта жилка свидетельствовала о буре, бушующей в его душе. Даника не так уж много о нем знала, но в этом была абсолютна уверена.

– Сомневаться?

Рейес резко кивнул:

– Он заставил тебя сомневаться в себе?

– Нет. Он предупредил, чтобы я не трогала тебя.

– Он никогда не говорит о сомнениях вслух. Ты слышишь их в душе.

– О чем ты говоришь? Единственное, в чем я сомневалась, – это… – Господи. У нее перехватило дыхание. – Это его демон? Вот в чем его сила? Заставлять людей сомневаться в себе и в своих поступках?

Рейес снова кивнул.

Мрачные мысли, тревожившие ее в присутствии Сабина, снова вернулись.

– Негодяй! Я убью его! – Она в гневе рванулась к двери. Она выследит его и…

Рейес схватил ее за руки и держал, пока она не успокоилась.

– Что он использовал против тебя? – Он нежно обхватил ладонями ее лицо.

По ее спине пробежала дрожь. Она не могла вырваться. Рейес предложил ей утешение, и она с радостью его приняла. От его мозолистых ладоней исходило блаженное тепло.

– М‑ моя семья. Я виновата.

Он покачал головой:

– Это не твоя вина. Виноваты боги, мы, но только не ты.

Слезы снова навернулись ей на глаза. Совсем недавно она тоже едва не расплакалась.

– Я не боролась.

Рейес крепче стиснул ее в объятиях. Ей не было больно, но от нежности не осталось и следа.

– Мы – воины. И бессмертны. Наша задача – убивать, причинять боль. Что ты могла сделать?

– Сопротивляться, – просто ответила Даника. Господи, как же ей было хорошо в его объятиях. И зачем она так долго отказывалась от этого блаженства?

– Ничего бы не изменилось.

– Теперь мы этого не узнаем. – Как, должно быть, восхитительно уткнуться в его шею. Вдохнуть его запах. Ей потребовались неимоверные усилия, чтобы сохранять спокойствие. – Или это возможно?

Он медленно улыбнулся:

– А ты упряма.

Эта улыбка растопила лед в ее сердце. Она видела его мрачным, разгневанным, задумчивым, но ни разу не видела его улыбки. Лицо Рейеса озарил волшебный свет, и его глаза приобрели оттенок растопленного меда.

По спине Даники вновь побежали мурашки, и она заставила себя отодвинуться от него. Хватит с нее соблазнов. Не стоит подпускать его близко и принимать его поддержку. И забывать обо всем. «Ты отказываешься от блаженства, потому что оно может навредить тебе», – напомнила себе Даника.

Оставаясь рядом, она наверняка захотела бы упасть в его объятия. И, возможно, запустила бы руки в его волосы и впилась в его губы жарким поцелуем.

Рейес опустил руки и вздохнул. Даника вонзила ногти в ладони, напоминая себе, что это реальность. Реальность, наполненная болью и отчаянием. Решимостью. Сейчас не время для романов. И особенно с Рейесом.

– А вот и тайленол, – выпалила показавшаяся в дверях Эшлин и запнулась, увидев их. На ее протянутой ладони лежали две красно‑ белые таблетки. В другой руке она сжимала стакан с водой. – Простите. Я не хотела помешать.

– Ничего страшного, – заверил ее Люсьен, а Рейес попятился от Даники.

Черт, она совсем забыла про Люсьена.

– Спасибо за лекарство, – поблагодарила Даника, радуясь временной передышке. Она взяла таблетки. Если раньше голова не болела, то теперь буквально раскалывалась.

– Эшлин, – сказал Рейес. – Спасибо, что заботишься о моей… о Данике.

– Не за что. – Эшлин переводила взгляд с одного воина на другого, словно пытаясь понять, что происходит, но стеснялась спросить. – Прости, что задержалась. Я столкнулась с Мэддоксом и… Я могу еще что‑ нибудь для тебя сделать?..

Даника покачала головой. Ей ужасно хотелось вцепиться в подругу и навсегда уйти из этой комнаты.

– Ничего не надо.

– Простите, я опоздала. Эшлин говорит… – В комнату вошла еще одна женщина – высокая, белокожая и ослепительно‑ красивая. На ней было короткое голубое платье с V‑ образным вырезом и такие же туфли на высоком каблуке с ремешками, обвивавшими стройные лодыжки. Она окинула комнату взглядом голубых глаз и улыбнулась. – Чудесно. Тайное собрание. Кстати, я Анья.

– Приятно познакомиться, – ответила Даника. Эшлин упоминала о ней, но не сказала, чья она подруга. Но, кто бы это ни был, он явно обожал ее. Еще никогда Даника не видела столь счастливой женщины.

Люсьен вздохнул:

– И что ты еще придумала, Анья? Ты так улыбаешься, когда у тебя есть какой‑ нибудь план.

Значит, поцарапанный Люсьен был ее мужчиной? Ничего себе. Красавица и чудовище.

Роскошная женщина намотала на палец прядь своих волос и игриво взглянула на воина.

– Просто хотела познакомиться. – Она снова посмотрела на Данику сияющими голубыми глазами. – Эти ребята хорошо с тобой обращаются, милая?

– Я… я… – Она не знала, как ответить. Да, они хорошо с ней обходились, кроме Сабина, но Даника не хотела в этом признаваться. Каждую минуту она узнавала что‑ то новое, и ей все меньше хотелось причинять вред этим мужчинам. Этим демонам.

– Если тебя обидят, скажи мне, и я лично вырежу их сердца, – заявила Анья. – Обещаю. Только мне нельзя верить. Ложь – мое хобби. Люсьен, милый, ты еще долго? Я хочу устроить вечеринку по случаю возвращения Уильяма, и мне бы хотелось, чтобы ты помог с приготовлениями.

Люсьен закрыл глаза и покачал головой, словно не мог поверить своим ушам.

– Я хочу устроить бал‑ маскарад, и все должны нарядиться в костюмы демонов ночи.

Анья так стремительно меняла тему разговора, что Даника просто не успевала ничего понять, однако Эшлин оказалась проворнее.

– Никаких вечеринок. Не сейчас, когда столько проблем с этим ларцом, артефактами, охотниками и еще невесть с чем. Даника, зови меня, если что‑ нибудь понадобится, хорошо? – И с этими словами она потащила за собой упирающуюся Анью прочь из комнаты.

Такие милые женщины. И умные. Так что же они делают рядом с этими воинами? «Что я делаю с этими воинами? » Даника вздохнула. И о каких артефактах говорила Эшлин?

– Я готова, – ответила она, возвращая мужчин к главной теме. – Где Аэрон?

Рейес и Люсьен обменялись мрачными взглядами.

– Что? – потребовала она ответа.

Рейес снова взглянул на нее, его лицо было непроницаемо.

– Здесь, – ответил он. – Аэрон в крепости.

От нарастающего нетерпения у нее закружилась голова.

– Отведи меня к нему. – Она должна все узнать. – Прямо сейчас. Пожалуйста. Я хочу его видеть.

– Он закован в цепи, но тебе нельзя к нему приближаться. Цепи могут не удержать его. Обещай, что не станешь подходить близко.

В этот момент она пообещала бы ему луну и небо.

– Обещаю. – Но Даника подумала, что, если Аэрон откажется отвечать на ее вопросы, она может напасть на него. И, возможно, совершить второе убийство. Если бы только ее бывший инструктор мог ее сейчас видеть.

Рейес поднял глаза к потолку, словно прося небеса вразумить его. А затем сказал:

– Отлично. Пойдем. Надеюсь, ты получишь ответы на свои вопросы.

Глава 9

В те времена, когда он был воином на службе у богов, Рейесу приходилось сражаться с небесными созданиями, о которых сейчас написано в книгах и рассказано в легендах. Цербер – трехголовый пес, охранявший врата в ад. Химера – получеловек‑ полузверь. Гарпии – отвратительные полуженщины‑ полуптицы. И все они наносили ему страшные раны, заставляя переживать ужасные мучения. В те времена боль еще не доставляла ему удовольствия.

В первые несколько лет жизни в Древней Греции демон шевелился у него внутри, заставляя совершать убийства и причинять боль. Когда смертные в конце концов начали сопротивляться, разыгралась великая война, и повсюду царила ужасная разруха. Он лишился рук и ног, отрастил их заново, но затем снова потерял. Несколько раз его едва не обезглавили. И все же никогда раньше он не испытывал такого всепоглощающего страха.

Скоро Даника лицом к лицу встретится с Аэроном. Воином, чей демон требовал ее жестокого убийства. Аэрон был одержим так же, как когда‑ то Рейес. Он едва не отгрыз свое запястье, чтобы освободиться от цепей. Но к счастью, Люсьен и Рейес подоспели вовремя.

Но что, если Аэрону удастся освободиться, когда Даника окажется рядом? Что, если его сила невероятно возрастет, он разорвет цепи и бросится вперед, обнажив клыки…

Рейесу хотелось подхватить Данику на руки и унести из крепости, но она желала получить ответы, и он должен ей в этом помочь.

Все просто. Ее желания для него важнее собственных.

Он стал спускаться по лестнице в подземелье. Даника шла за ним, а Люсьен следом. С каждым шагом подземелье становилось все мрачнее. Каменные стены кое‑ где обвалились, усыпав пол обломками, впивавшимися в подошвы его ботинок. Рейес не мог разобрать, что у него под ногами, деревянные доски или мрамор, таким густым был ковер из камней и пыли. Его с новой силой охватило чувство вины. «И как я мог так поступить со своим другом? »

Настоящий Аэрон не желал убивать женщин. И жаждал умереть. Этот воин не заслужил таких страданий, не заслужил, чтобы его заковали в цепи и оставили в полном одиночестве. В таком месте, которое, по словам Аньи, было мрачнее темницы богов Тартара.

Будь прокляты эти боги за то, что превратили Аэрона в убийцу, а Рейеса в его тюремщика!

К счастью, других воинов не оказалось поблизости. Они были заняты подготовкой к предстоящей поездке в Рим. А Рейес сомневался, что отправится вместе со всеми. Он хотел найти ларец Пандоры и раз и навсегда победить охотников, но не желал по всему миру таскать за собой Данику.

Она могла снова сбежать. И, возможно, он уже никогда не найдет ее. Или охотники решат, что ее лучше убить, и придут за ней.

Он все чаще начинал думать, что теперь его существование полностью зависело от нее. Он не понимал этого, и происходящее совсем ему не нравилось, но это было так. Его по‑ прежнему удивляло, что стоило ей оказаться рядом, как и он, и его демон сразу успокаивались.

Даника кашлянула.

Рейес завернул за угол, бросив взгляд через плечо. Она махала ладонью перед лицом. Пыль густым облаком висела над ее головой. Темная краска местами смылась с ее волос, и некоторые пряди сияли ослепительной белизной. Рейес помнил, что, впервые увидев ее, подумал, что ее волосы подобны сияющему солнцу.