КРУГ ЛЮБИТЕЛЕЙ ПОКУШАТЬ 1 страница

При первом же взгляде на мужчину не оставалось сомнений в том, что он привык управлять и принимать решения, привык быть первым, Крупный, плечистый, начинающий расплываться, но еще производящий впечатление скалы, а не студня, он приковывал к себе внимание одной только фигурой. Рядом с таким медведем поневоле начинаешь ощущать себя хрупким и хилым. А если добавить «медведю» властный голос? Жесткое выражение умных глаз? Упрямый подбородок и твердые скулы? В общем, не «настоящий полковник», а «настоящий генерал» явился в холл ресторана «Круг любителей покушать» и был сразу же окружен вниманием и заботой метрдотеля.

– Господин Николаев?

Спокойный кивок. Не небрежный, не высокомерный, но четко устанавливающий границы.

– Вы позволите называть вас Дмитрием Евгеньевичем?

– Пожалуйста, – после короткой паузы ответил «настоящий генерал».

– Меня зовут Ноэль. Это я говорил с вами по телефону.

Еще один кивок. Николаев ясно давал понять, что приветствие затянулось и ему претит столь долгое пребывание в холле. Но метрдотель, словно не почувствовав настроение гостя, вежливо улыбнулся стоящим позади «настоящего генерала» женщине и юноше:

– Добрый вечер, Анна Леонидовна. Добрый вечер, Александр Дмитриевич. – Взгляд Ноэля вернулся к главе семейства: – Я искренне рад, Дмитрий Евгеньевич, что вы не оставили без внимания наш совет и решили посетить ресторан вместе с близкими.

Анна Леонидовна важно покачала тщательно причесанной головой. А вот Александр Дмитриевич поморщился: судя по всему, у него были другие планы на вечер.

– Теперь мы можем пройти за столик? – В голосе Николаева читалось раздражение.

– Прежде необходимо обсудить меню, – развел руками метрдотель.

– Пусть шеф‑ повар придет в зал, – подала голос супруга «настоящего генерала».

– Боюсь, это невозможно. – Ноэль дипломатично улыбнулся. – Мы обсуждаем меню в отдельной комнате.

– Вы серьезно? – надменно осведомилась мадам Николаева.

Далее мадам Николаева готовилась указать трактирщику на его хамство и… очень растерялась, услышав, что глава семейства не поддержал ее порыв.

– Это будет тот самый шеф‑ повар? – с нажимом поинтересовался он. – Человек, о котором мне рассказывали?

– Совершенно верно, – подтвердил Ноэль. – Господин Ра ждет вас. – И сделал приглашающий жест рукой. – Прошу за мной.

Небольшой коридор в сторону от главного зала,

изящная деревянная лестница на второй этаж. Метрдотель отворил одну из дверей:

– Господа Николаевы.

Шеф‑ повар «Круга любителей покушать», он же владелец ресторана, встретил гостей облаченным в белый халат, из‑ под которого виднелись серые брюки и модные туфли. На лице марлевая повязка, на руках тонкие медицинские перчатки, на голове шапочка. Завершали композицию темные очки.

В отличие от метрдотеля шеф‑ повар навстречу гостям не вскакивал, в любезностях не рассыпался. Жестом предложил Николаевым присесть в кресла и сразу же перешел к делу:

– Наша встреча нужна, чтобы я смог составить индивидуальное меню для каждого из вас.

Глава семейства кивнул с таким видом, словно услышал именно то, что давно хотел услышать.

– «Круг любителей покушать» – ресторан непростой, – продолжил владелец заведения. – Мы не кормим, мы… скорее лечим. Стараемся по мере сил улучшить ваше здоровье, самочувствие. Ведь от того, что мы едим, зависит очень и очень много.

– Да! Я всегда говорила Дмитрию Евгеньевичу, что диета…

Господин Ра не обратил никакого внимания на то, что его перебили, и спокойно продолжил речь, вынудив мадам Николаеву замолчать:

– Первичный курс рассчитан на месяц. В течение этого времени вам придется в обязательном порядке ужинать в моем ресторане.

– Но бывают случаи…

– Не бывают, – отрезал шеф‑ повар. – Если вы не уверены, что сможете являться в «Круг любителей

покушать» в течение тридцати дней подряд, то начинать курс бессмысленно.

– Я не уверен! – немедленно выступил сынуля. – У меня…

– Он не пропустит ни одного вечера, – веско произнес «настоящий генерал». – Пожалуйста, господин Ра, продолжайте.

Николаев‑ младший насупился. Мадам Николаева посмотрела на супруга с легким удивлением. Но оба промолчали. Но оба подумали о том, что подобное внимание к словам неизвестного человека совершенно не в духе главы семейства.

– Начиная с сегодняшнего дня я жду вас каждый вечер.

– Хочу предупредить, что я не ем брокколи и не люблю рыбу. – Николаев‑ младший зло посмотрел на повара. – Учтите это при составлении меню.

– Пожалуйста, избавьте меня от подробностей, – невозмутимо откликнулся господин Ра. – Если потребуется, чтобы вы весь месяц ели рыбу и брокколи, вы будете их есть.

– Мне не нравится, как он себя ведет! – Теперь отпрыск таращился на папу. – Он мне хамит!

Хотел «настоящий генерал» прийти на помощь сыну или нет, осталось неизвестным: шеф‑ повар подошел к креслу, в котором сидел Николаев‑ младший, и попросил:

– Александр, досчитайте, пожалуйста, до пяти.

– Что?

– Вслух. Медленно.

– Папа, ты слышишь? Он издевается!

– Делай, что велят, – буркнул Дмитрий Евгеньевич. – Я хочу есть.

И посмотрел на часы.

– До пяти, – повторил господин Ра.

Юнец удостоил повара ненавидящим взглядом, но подчинился:

– Один. Два. Три. Четыре. Пять. Достаточно?

– Вполне.

Господин Ра чуть наклонился и пару секунд внимательно изучал глаза Николаева‑ младшего.

– Хорошо… Благодарю вас, Александр. – И повернулся к супруге «настоящего генерала». – Анна Леонидовна, вас не затруднит показать мне язык? Благодарю. Пожалуйста, ущипните себя левой рукой за мочку правого уха. Благодарю.

И снова взгляд в глаза.

– Теперь вы, Дмитрий Евгеньевич. Вашу правую руку, пожалуйста. Благодарю. Произнесите слово «фотограф».

– Фотограф.

– Благодарю. – Господин Ра медленно прошелся по комнате, остановился у дальней от гостей стены и, не оборачиваясь, произнес: – Ноэль проводит вас к столику, ужин будет готов в течение получаса.

– Так быстро?

– У нас отличные повара.

– Я хочу сказать: вы так быстро составили меню?

В голосе Николаева читалось подозрение. Поведение «настоящего генерала» указывало на то, что ему не просто рекомендовали загадочного повара, но тщательно описали манеру поведения господина Ра и посоветовали «не спорить с гением». Однако то, что повар разработал меню по результатам столь короткой встречи, вызвало у Николаева естественный скепсис.

– Я узнал достаточно, – скупо ответил господин Ра.

– После того, как я произнес слово «фотограф», а мой сын досчитал до пяти?

– И после этого тоже. – Шеф‑ повар медленно повернулся к гостям и посмотрел на «настоящего генерала». – У вас проблемы с сердцем и легкими, Дмитрий Евгеньевич. Вы не хотите бросить курить?

– Нет.

– Я так и думал. Поэтому рекомендации составлены с учетом… если не ошибаюсь, одна пачка сигарет в день?

Николаев хмуро кивнул.

– Еще один нюанс, Дмитрий Евгеньевич: вам придется есть палочками.

– Я не умею!

– Научитесь.

– Не хочу и не собираюсь. Я пользуюсь только европейскими приборами!

– Не станем дискутировать, Дмитрий Евгеньевич. Ужинать в моем ресторане вы будете палочками. Вопрос закрыт. Ноэль объяснит, как следует обращаться с новым для вас прибором.

Семья ожидала грандиозной бури. Семья замерла, предвкушая, как «настоящий генерал» размажет нахала по стенке. Семья была разочарована.

«Настоящий генерал» закурил и отвернулся.

– Мне тоже придется есть палочками? – негромко осведомилась Анна Леонидовна.

– Нет, обычными приборами, – ответил шеф‑ повар. – Если интересно, я констатировал у вас склонность к ожирению…

Сынуля не сдержал ухмылку.

– …и, увы, сахарный диабет в начальной стадии. Вы обратились вовремя.

– Мне надо к врачу?! – встрепенулась мадам Николаева. – Дорогой, ты слышал? У меня диабет!

– Проверим, – проворчал Дмитрий Евгеньевич.

– Проверьте, – согласился господин Ра. – Но не начинайте курс лечения. Повторите обследование через месяц.

– Вы так уверены в себе?

– Абсолютно.

Сынок выдавил из себя невнятное восклицание. То ли скептическое, то ли презрительное. Шеф‑ повар повернулся к Николаеву‑ младшему.

– Теперь о вас, Александр. Постарайтесь в течение ближайшего месяца избегать экспериментов с кокаином.

У сынка отпала челюсть.

– Что?! – Это папа.

– О господи! – Это мама.

Господин Ра, не обращая внимания на встрепенувшихся взрослых, спокойно продолжил:

– Александр, пища, которую станут вам подавать, поспособствует избавлению от зависимости, но и с вашей стороны должны быть предприняты определенные шаги.

Николаев‑ младший стал бледен как смерть. Николаев‑ старший, подавив вспышку гнева, глухо поинтересовался:

– Вы уверены насчет Сашки? Он колется?

– Нюхает, – уточнил господин Ра. «Настоящий генерал» тяжело посмотрел на сына:

– Ты нюхаешь? Молчание.

Николаев перевел взгляд на повара:

– Как вы узнали?

– Я проводил осмотр.

– Заставили его досчитать до пяти?

– А вам рассказывали о спектральном анализе и компьютерной диагностике?

– Нет, – после паузы ответил «настоящий полковник». – Ничего такого мне не рассказывали. – Снова помолчал, после чего осведомился: – Он… сможет избавиться?

– Я не волшебник, Дмитрий Евгеньевич, – спокойно произнес господин Ра. – Я сделаю так, что ваш сын потеряет сформировавшуюся зависимость. Все остальное в его руках: организм не станет требовать наркотик, главное, чтобы не требовала голова.

– Понятно. – Взгляд «настоящего генерала» не сулил юноше ничего хорошего. – Это будет самый паскудный месяц в твоей жизни, Сашка.

– Не сомневаюсь, – огрызнулся тот.

– Сыночек, зачем ты это делаешь? – опомнилась мадам Николаева.

Шеф‑ повар выставил перед собой ладони:

– Господа, вы не могли бы продолжить обсуждение сложившейся ситуации за столиком?

Подчиняясь повелительному жесту «настоящего генерала», жена и сын вышли из комнаты. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Николаев поинтересовался:

– Сколько будет стоить курс? Ноэль говорил, что цена определится после осмотра.

Господин Ра подошел к столу, взял листок бумаги, на котором было напечатано несколько строк, чуть подумал, вытащил из кармана халата авторучку, написал сумму и протянул лист Дмитрию Евгеньевичу:

– Деньги перечислите по указанным реквизитам. «Настоящий генерал» посмотрел на цифры и уважительно покачал головой:

– Большие деньги. Даже для меня большие. – Повар молчал. – Когда платить?

– Хотите – завтра. Хотите – после окончания курса. Если будут результаты.

– А если я решу, что результатов нет, и не заплачу?

– Как вам будет угодно.

– И все?

– И все, – подтвердил господин Ра. – Кроме того, что вы больше никогда не придете в «Круг любителей покушать».

Николаев улыбнулся, впервые за все время разговора.

– А я захочу прийти еще?

– Все хотят, – серьезно ответил господин Ра. – Мои гости быстро привыкают к хорошей, а главное – полезной пище.

* * *

Почему на тихой Воронцовской появилось такое количество ресторанов, история умалчивает. Кто‑ то скажет, что обилие солидных точек питания характерно для центра города, кто‑ то намекнет на близость Таганской площади, места, как ни крути, известного, кто‑ то припомнит, что трактиров в этом районе всегда хватало. Факт, тем не менее, остается фактом, пройдясь по недлинной улице из конца в конец, вы повстречаете заведения на любой вкус: Восток и Запад, итальянская паста и русские щи, изысканные вина и любое пиво. При этом каждый ресторан, что вполне понятно, старался привлечь к себе внимание, подчеркнуть, что именно за его столиком вы получите максимальное удовольствие от трапезы и что именно за этими дверями вас встретят как родных. Агрессивная реклама, яркие плакаты… В этом отношении «Круг любителей покушать» существенно проигрывал конкурентам. Или «конкурентам»? Двухэтажный особняк не украшали неоновые огни, а вдоль фасада не бродил швейцар в форме городового или малороссийского хуторянина, не пели черноокие красавицы в среднеазиатских халатах, и не водили медведя на цепочке. Ничего лишнего. Вход только по приглашениям. Скромная табличка слева от двери и всегда чистый тротуар. Но именно у этого дома чаше всего останавливались престижные автомобили, именно сюда спешили их преуспевающие пассажиры, вызывая зависть у владельцев соседних заведений. И поэтому никто не обратил особого внимания на очередной лимузин, припарковавшийся у «Круга любителей покушать». Два джипа сопровождения и милицейский «Форд» в авангарде? Ну и что? В элитном ресторане привыкли к серьезным гостям, и Ноэль, вышедший встречать посетителя, излучал обычное дружелюбие. Не более.

– Господин Елакс! Искренне рад, что вы выбрали время…

– Где повар?

Мужчине из лимузина было под пятьдесят. Довольно высокого роста, худощавый, с отекшим лицом почечника, он не выглядел ярким лидером, титаном, пробившим дорогу благодаря силе и упорству. Слишком изнеженные руки. Слишком хитрые глаза. Хотя было очевидно, что вышел он с самого низа – слишком много высокомерия во взгляде, слишком брезгливо изогнут рот. Елакс относился к тому типу людей, которых хочется заставлять подписываться под каждым сказанным словом: он не вызывал доверия.

– Где повар?

– Господин Ра ожидает в кабинете. Прошу… Первым шагнул один из четырех телохранителей,

появившихся в холле вместе с Елаксом. Ноэль покачал головой:

– Только вы, Рудольф Казимирович. Охрана останется здесь.

– Невозможно, – буркнул телохранитель.

– Где повар? – в третий раз повторил Елакс.

И посмотрел на Ноэля… ну, не как на вошь, но близко к этому.

– Охранники будут ждать в холле, – спокойно произнес метрдотель. – У нас приличное заведение. К нам ходят только гурманы, и ТОЛЬКО покушать.

Елакс скривился, заложил руки в карманы брюк, качнулся с мыска на носок, раздумывая, уйти или остаться, после чего бросил охраннику:

– У меня встреча с директором кабака. Один час.

Я обожаю этот ресторан!

Вам странно слышать подобное заявление от взрослого мужчины? А я не стесняюсь. И готов повторить: я обожаю этот ресторан! И любой, кто хотя бы раз в нем побывал, меня поддержит. Любой!

Небольшой зал, резная мебель, удобные полукресла, столики, искусно отделенные друг от друга игрой света и тени, мягкие полутона шелка на стенах, ворсистый ковер, скрадывающий шаги, едва уловимая музыка… Здесь все продумано до мелочей, создана единственно правильная атмосфера, приятная для тонкого ценителя еды. Но интерьер не главное, совсем не главное.

Еда. Нет – пища. Пища богов!

Я помню, как Колька… Нет, кажется, не Колька, он тогда был в Праге… Серега? Точно! Кажется, Серега… Я помню, как Серега рассказал мне об этом райском месте.

«Лучшая кухня в Москве! »

Но от подобной рекламы рябит в глазах, а посему я позволил себе скептически отнестись к приглашению:

«Не верю! »

«На самом деле лучшая! »

«Значит, крутое заведение, в котором глоток воды стоит больше, нем мы с тобой за год зарабатываем».

«У меня два приглашения», – подмигнул Серега…

Или все‑ таки Колька? А… неважно. Дело‑ то в другом.

«У меня два приглашения, – подмигнул Серега. – В ресторане проходит рекламная акция, дополнительную клиентуру ищут, нашего генерального зазывают, а он в Лондоне. Я и подумал: почему бы не сходить со старым другом? »

Он еще в школе любил халяву. Не изменился совсем. Сколько мы не виделись? Лет семь… Нет, семь лет я Кольку не видел, а Серегу… Серегу меньше. Странно, что он обо мне вспомнил. Хотя чего странного? Давно не виделись, а тут возможность бесплатно поужинать в шикарном ресторане. В общем, уговорил меня Колька, зазвал попробовать «лучшую кухню в Москве» и привязал к ресторану накрепко.

Местечко, если честно, и впрямь оказалось крутым, простых туда не пускают, только людей с положением. Почему так думаю? Навидался. И костюм за пять тысяч, пошитый по индивидуальному заказу, от итальянского ширпотреба отличаю с ходу. Другими словами, мы с Серегой выглядели в ресторане белыми воронами, но – все интеллигентно. Метрдотель приглашение увидел, нас оценил, но даже бровью не повел – сразу за столик. А уж как официант первую перемену принес, я обо всех этих дядях и тетях, что вокруг бриллиантами бряцали, и думать забыл.

Пища. Пища богов!

Колька что? Ест себе, жует, вина подливает, а я чувствую – улетаю. Рай на земле нашел, подлинный рай. Приготовлено так, что обо всем забываешь. От одного запаха забываешь. А уж когда на вкус пробуешь, то просто петь хочется. Ужин тот я как во сне провел. Серега болтает о чем‑ то, смеется, анекдоты травит, а я не слышу. Ничего не слышу – ем. И улетаю. Закуски, салат, рыба… блюда официант сам приносил, мы ведь по приглашению, но тут же рассказывал, как что называется. Я уточнять полез: что, мол, за соус? что за специи? Метр пришел. Услышал вопрос – заулыбался, на французском затрещал. Я чуть сквозь землю не провалился – язык‑ то не знаю. А Колька ржет. Стыдно. Зато, когда уходили, метр мне незаметно приглашение сунул. И снова улыбнулся: «Нам нравится, когда в заведение приходят настоящие ценители».

Хорошим человеком метр оказался. Мазель его зовут.

Кажется.

Рудольф Казимирович Елакс был богатым человеком…

Нет, подобное определение не отражает реальное положение дел. Рудольф Казимирович Елакс был БОГАТЫМ человеком. И влиятельным. Могущественным. Впрочем, председатель совета директоров «РДК» – «Российской Добывающей Компании», огромной полугосударственной корпорации, подмявшей под себя едва ли не все недра страны, не мог быть другим. Рудольф Казимирович входил в двадцатку первых лиц государства, управлял миллиардными активами и оказывал влияние на судьбы миллионов людей. Он ничем не напоминал худого оратора с горящими глазами, который появился когда‑ то в Верховном Совете РФ и гневно обличал пороки социализма. Нет. Те времена канули в Лету. Теперь господин Елакс, стал серьезным и никогда не задумывался над тем, что во многом благодаря ему слово «демократ» приобрело ярко выраженный ругательный оттенок. Рудольф Казимирович не задумывался, ибо был доволен жизнью: пройти путь от мелкого депутата до главы мощнейшей корпорации дано не всякому. И пусть по дороге случались мелкие неурядицы в виде всеобщей ненависти обвинений в коррупции, главная цель достигнута – жизнь удалась.

Все остальное – детали.

Рудольф Казимирович всегда рассуждал именно так, по‑ иезуитски: главное – цель, все остальное – детали. И действовал с иезуитской же беспринципностью, щедро сдобренной врожденной нахрапистостью. Льстивые подчиненные называли эти свойства решительностью и напором.

Елакс и сейчас собирался следовать принципам, готовился бурно начать разговор с наглым поваром, однако обстановка в кабинете, в который привел его метрдотель, сбила Рудольфа Казимировича с толку.

В комнате было темно.

Кромешная тьма, как показалось шагнувшему из светлого коридора Елаксу. Рудольф Казимирович даже испугался. На мгновение. И едва не нажал тревожную кнопку маяка, сигнал которого призывал на помощь телохранителей. Но сдержался.

Дверь в кабинет закрылась, глаза привыкли к полумраку, Елакс огляделся. Первое впечатление оказалось обманчивым – комната была освещена. Очень продуманно освещена: на стул, предназначенный для Рудольфа Казимировича, падал скудный поток света, а вот повар, расположившийся напротив, скрывался в тени. Ни лица, ни одежды – только неясная фигура.

– К чему такая театральность?

– Присаживайтесь, Рудольф Казимирович. Елакс решил принять – пока! – правила игры и опустился на стул.

– Меня зовут господин Ра.

– Это настоящее имя?

– Не настоящее.

Повар ответил с таким безразличием, что стало ясно – развивать тему не следует. Елакс поджал губы.

– Вы ведете себя так, словно не удивились моему появлению.

– Приблизительно две недели назад мне стало известно, что вы наводите обо мне справки.

– Испугались?

– Обо мне часто наводят справки. – Короткая пауза. Рудольф Казимирович вдруг подумал, что господин Ра зевает. Рудольфу Казимировичу стало неприятно. – Я привык.

– Вы не должны были знать о моем интересе.

– У меня много друзей.

– Среди гурманов?

– Совершенно верно. – И снова пауза. – Я, знаете ли, умею хорошо готовить.

– Наслышан.

Освоившийся Елакс откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу. В его голос, только что нейтральный, даже осторожный, вернулась уверенность.

– Я заинтересовался услугами, которые вы предлагаете. Продуманная, сбалансированная диета, ведущая к улучшению самочувствия и способная… лечить?

– В том числе, – кивнул господин Ра. – Не во всех случаях, разумеется, но – в том числе.

– Некоторые называют вас волшебником.

– Я много знаю и много умею. Таких людей частенько считают колдунами.

– Но вы им не являетесь?

– Я повар, Рудольф Казимирович. Не знаю, что вам наговорили, но я всего лишь повар.

– Оставьте, господин Ра. Ваши успехи трудно объяснить простой кулинарией.

– Я не говорил, что она простая.

Елакс рассмеялся. Не спрашивая разрешения, раскурил сигариллу. Пустил струю дыма. Вновь посерьезнел:

– Согласен – не простая. Совсем не простая. Заинтересовавшись вами, я приказал собрать всю возможную информацию…

– Вы предусмотрительный человек, Рудольф Казимирович.

– Положение обязывает. Я не могу вверять свое здоровье первому встречному.

– Удалось что‑ нибудь узнать? – с традиционным для себя безразличием осведомился господин Ра.

– Удалось, – жестко ответил Елакс. – Именно поэтому я здесь.

У них приглашении на конкретное число и время оформлены. А работа как? Я в Москву не так часто выбираюсь – дела. Вроде недалеко, а отлучиться трудно. В общем, с ужином в тот день никак не получалось, в обед сумел приехать. С ребятами договорился, они до Москвы подбросили, дали два часа времени. Пока до ресторана добрался, только и думал, что не пустят. У меня ведь на ужин приглашение, а тут обед. В таких местах строго, у них каждый столик учтен. Метр меня увидел – в улыбке расцвел. Хороший он человек, этот Кегель.

«Вы сегодня рано».

Так, мол, и так, объясняю, работа. Вечером никак. Только сейчас. Жаль, если не вовремя… А сам чувствую: выгонит – заплачу. Не выгнал. Посмотрел свои записи и ручкой официанту сделал: «Третий столик. Обед на одного».

Обед на одного?!

Ребята, я, поверьте на слово, в еде разбираюсь. И знаю, что значит хороший обед на одного. Тот пир, что мне устроили, смог бы удовлетворить одного… императора, короля или президента. Не меньше.

И этот уносящий все мысли запах…

А вкус…

То, что должно быть мягким, – мягкое, то, что должно хрустеть, – хрустит, то, что должно обжигать, – обжигает. Я узнал лишь малую толику специй, я ошибся с мясом: оказалось, что это не седло, а дивно приготовленный окорок, я был раздавлен. А когда подали восхитительный суп – нежнейшее сочетание грибов, овощей и аромата, я едва не заплакал от того, что не я, не я приготовил столь невероятное блюдо.

По всей видимости, переживания отразились на моем лице, потому что проходящий мимо человек вдруг остановился:

«Вкусно? »

Я молча кивнул. Я не хотел говорить. Я не хотел, чтобы кто‑ нибудь мешал мне в эту минуту наивысшего наслаждения. Но он присел за столик:

«Я впервые увидел такое выражение лица: восторг и отчаяние».

«Я восхищен. И растоптан».

«Не понимаю».

«Я мечтаю готовить так же».

«Именно этот суп? »

«Хотя бы! »

«Он так сильно понравился вам? »

«Я в восторге! »

«Спасибо на добром слове, – улыбнулся мужчина. – Суп приготовил я».

Так я познакомился с шеф‑ поваром ресторана.

Представляю, какой дурацкий у меня был вид: раскрытый рот, вытаращенные глаза, невнятные попытки что‑ то пролепетать… А он улыбался и смотрел мне прямо в глаза. Опомнившись, я бросился осыпать мужчину комплиментами. Я находил самые яркие эпитеты, пытаясь выразить восхищение его мастерством, я размахивал руками и тряс головой. Я говорил громко, сбивался, начинал сначала и не мог оторвать взгляд от этого человека. От гения!

Возможно, я выглядел смешно. Но я был искренен. Я ни на что не рассчитывал, у меня не было задних

мыслей, я хотел лишь высказать уважение, а он… Он вдруг рассмеялся, посмотрел на часы и сказал…

«Вы настоящий ценитель, мой друг, это подкупает. Хотите, я поделюсь с вами некоторыми секретами? »

Хочу ли я?!!!

Да я бы убил за такую возможность!

– Честно говоря, я не сразу поверил в то, что раскопали мои люди. Но когда факты стали повторяться, когда я увидел картину в целом, то был… Не скрою, господин Ра, я поразился.

– Мы часто удивляемся, глядя на обыденные веши под неожиданным углом. Казалось бы: просто завтрак. А ведь от него зависит, как сложится день.

– Думаю, тебе следует завязывать с подобным тоном. – В голосе Елакса зазвучала сталь. – Теперь мы будем говорить серьезно.

– Что вас интересует? – Господин Ра постарался избавиться от безразличия, но все‑ таки чувствовалось, что он… довольно расслаблен. И никак не обеспокоился изменением тона собеседника.

– Я хочу знать правду.

В отсутствие пепельницы Елакс стряхивал пепел сигариллы прямо на пол, а теперь раздавил окурок о столешницу. Господин Ра оставил происходящее без внимания.

– Вы рассчитываете на мою искренность?

– Не советую юлить, иначе тобой займутся специалисты по врунам.

– Не самая приятная перспектива. – Но тон, которым господин Ра произнес фразу, не был тоном загнанного в угол человека. – Что вас интересует?

– Начни сначала. И покажи свое лицо.

– Хорошо, я начну сначала, – вздохнул повар. – Вам, безусловно, поведали, что искусство питания гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд…

– Любое искусство глубже, чем кажется на первый взгляд, – перебил повара Елакс.

– Вы правы, – с некоторой поспешностью согласился господин Ра. – Я произнес банальность. Извините. Но обыденность, которой является для нас питание, мешает понять, каких высот позволяет достичь искусная кулинария. Повара соревнуются в способах приготовления блюд, в скорости, превращают разделку рыбы в шоу и выстраивают феерические конструкции, надеясь попасть в Книгу рекордов Гиннесса. И почти никто не задумывается над тем, что пища может не только давать силы, но и отнимать, что неправильное питание отправит вас в могилу быстрее, чем СПИД…

– Когда я сказал: «Начни сначала», я не собирался выслушивать прописные истины!

– Не каждый задумывается о прописных истинах. – Господин Ра помолчал. – Хороший повар – это врач, способный оценить состояние человека и подобрать для него – именно для него! – меню. Хороший повар – это интеллектуал, способный удержать в голове знания о тысячах приправ и специй, о миллионах их комбинаций, и все для того, чтобы приготовить уникальное блюдо, которое не только накормит, но и поможет. Хорошие повара всегда ищут новое. Землепроходцы, завоеватели, пионеры – все они сталкивались с новыми способами приготовления пиши, с новыми вкусами, что позволяло хорошим поварам подняться еще на одну ступеньку.

– Хороших поваров мало, – заметил Елакс.

– Зато много любителей хорошей еды, много богатых людей, способных оплатить получение новых сведений: встречу с путешественниками, доставку новых специй, даже специальные экспедиции на поиски новых кухонь. Всегда есть люди, которым небезразлично, что они едят. И благодаря этим людям всегда есть хорошие повара.

– Но их мало, – повторил Рудольф Казимирович.

– Очень мало, – уточнил господин Ра. – Увы. в своем развитии общество не может избежать потрясений. Войны, революции, кризисы, эпидемии… Знания теряются. Увы.

– Если знания того стоят, их спасают, несмотря ни на что, – бросил Елакс. – Ты лечишь болезни?

– Лечу.

– Как ты этому научился? – Читал книги.

– Что еще ты умеешь?

– А разве нужно что‑ то еще? Вы узнали все, что хотели. Я лечу болезни. У меня есть кулинарная книга, которую пишут со времен Конфуция. Я действительно помогаю людям. Дорого? Да, дорого. Но это того стоит. Я могу вылечить ваши почки, Рудольф Казимирович, вам не потребуется пересадка.

– Мы вернемся к этому вопросу, – пообещал Елакс. – Сейчас же поговорим о том, что ты можешь еще.

– Я неплохо играю на рояле.

Рудольф Казимирович изволил усмехнуться.

– Когда я занялся твоим вопросом, мне на глаза попалось любопытное исследование, автор которого утверждал, что кухня оказала существенное влияние на формирование целых народов. Если на протяжении веков люди питались одинаковым пищевым набором… ну, относительно одинаковым, скажем так: в среднем – одинаковым, то это отражалось на их облике, даже на характере.