Багровый закат

Война идеалов, кому она нужна?

Лёгкий ветерок поднял в воздух и закружил петлей охапку ржавых листьев. Синее небо покрылось серовато-черными тучами, и слегка заморосил дождь. В лесу потемнело. Тени окутали землю. Отряд сталкеров «Свободы» медленно продвигался в глубь Ржавого Ада.

Раненный боец на плечах Толика тихо постанывал. Атмосфера была накаленной. Боеприпасов не хватает, а на хвосте висит «Долг».

-Да будь проклят, этот чертов лес с этим чертовым «Долгом»! – вскипел Анубис.

-Тише ты, не на пикник идём, - откликнулся Селкер.

Командир отряда шёл уверенно, несмотря на десятки аномалий, и очагов в округе. Он знал эту тропу, как свои пять пальцев, но всё время опасался нападения мутантов. Никто не любил Рыжий лес, но все шли туда за редчайшими артефактами, и далеко не все возвращались.

-Катрин, как там с подмогой? – после этих слов Селкер поднял вверх левую руку и резко застыл. Впереди что-то шелестело. Семь стволов почти одновременно уставились в облезлый кустарник.

-Кро-во-сос, - тихо прошипел Анубис и первым нажал на курок. Вспышка озарила желтыми контурами прозрачный силуэт, что проскользнул между деревьев, а пуля прошла мимо. Свирепая тварь выскочила, откуда не ждали и, злобно рыча, взмахнула когтистой лапой и напоролась на молниеносный выпад Катрин. Девушка - сталкер угодила углом приклада в глаз мутанта и, отскочив в сторону, открыла линую огня. Жёлтые и огненные полоски пуль изрешетили тушу мутанта, и он свалился в шелестящие листья. Катрин обтёрла кровь с приклада об рукав и, наконец, ответила:

-Дела наши еще хуже, чем кажется. Сообщений о выходе подкрепление не было, но обещали что вышлют. Хотя… «должников» всё равно в два раза больше.

-А теперь они еще и знают, в каком направлении нас искать! – возмутился Анубис.

-Тебе, что-то не нравится? Ты открыл стрельбу! – голос Селкера обрёл суровые нотки.

- А какого ты повёл нас через Лес по своей «сказочной тропе»!

-У нас был другой выход? – командир уже почти орал на Анубиса.

-Когда я вёл отряд «такого» не было! – «свободовец» гордо произнёс эти слова, - Но ты! – он указал пальцем в сторону Селкера и сплюнул в сухую траву.

-Да пока вы спорите, Спавн и Акас со своим элитным отрядом нагонят нас раньше, чем придут наши ребята! Решайте быстрей «правители анархии» Страйку хуже становится! – высказался Толик и усердно продолжил тащить друга дальше по тропе, обойдя застопорившихся командиров.

Вслед за Толиком пошла Катрин и еще три бойца, а спорящие всё стояли на месте, со злобой глядя в глаза друг друга. «Минуту молчания» оборвал Селкер:

-Надеюсь, ты сдохнешь раньше, чем мы доберёмся до базы.

Командир развернулся и снова возглавил отряд, оставив Анубиса прикрывающим.

Время клонилось к вечеру, и лес медленно заполнялся белым туманом, а ветер завевал всё сильнее, иногда посвистывая, словно лихой разбойник. Цепочка сталкеров медленно пробиралась сквозь ржавые заросли северной части леса. Неоднократно были слышны выстрелы за спинами – это обитатели леса встречают с «хлебом-солью» людный отряд бойцов «Долга». Пока всё было без происшествий. Это одновременно радовало, злило и настораживало Анубиса. Злило потому, что не в чем будет упрекнуть молодого Селкера, а настораживало просто, что «так не бывает». Всё было слишком спокойно. И тропа «чиста» и мутантов нет, еще и Катрин получила сообщение об отправке троих бойцов.

Только Страйк тихо стонал время от времени. Оно и понятно бедняга два пулевых ранения получил в каждую из ног. Это работа снайпера, может даже самого Спавна. «И чего им на базе не сидится» - подумалось Анубису, как впереди между деревьев замелькали черные силуэты в плащах. Сталкер даже обрадовался, он заметил, как задёргался Селкер и решил подстрелить фигуры. Но только поднял дуло автомата, их словно и в помине не было.

-Что за чушь? – проговорил вслух Анубис, и тут же почувствовал холодный метал на кадыке.

-Не чушь, дружок, а нож!

Катрин и все остальные резко обернулись. Анубис надеялся на помощь соклановцев, но увидел лишь улыбку девушки и остальных. Тут же металл исчез от горла и «свободовец» резко обернулся. Перед ним стоял старый друг и верный соклановец – Ворон. Из-за деревьев вышли еще два сталкера – Пашка Кил и Ньютон.

-Какова обстановка, товарищи анархисты? – поинтересовался Ворон.

-Некогда говорить, потому что времени в обрез. Мы вперёд. Вы с Анубисом прикрываете. Отрыв двадцать метров, - Селкер доложил обстановку и быстрым шагом повёл группу вперёд.

Пашка и Ньютон спустились на тропу, а Ворон, кивнув в сторону уходящего отряда, сказал:

-Теперь только тыл защитить, впереди всего лишь трупы мутантов и через пол километра наша застава, сместили вчера, когда вы исчезли. А сколько «должников» то? – Ворон вопросительно посмотрел на Анубиса.

-Эх, брат, полторы десятка минимум.

-Знаете, - заговорил неожиданно Пашка, - у меня такое предчувствие, что их человек на пять больше, - после своих слов он передал бинокль Ворону и указал рукой на юг. «Свободовец» лишь успел увидеть черные костюмы и «Грозы». И тут свист пуль, попытка уклонится и удар в грудь, валящий с ног. Напарники тут же укрылись за деревьями и приступили вести огонь короткими очередями, дабы прикрыть путь к отступлению Ворона. Он лежал на земле и не сразу пришёл в себя, но бронежилет всё же сделал своё дело и, когда разум прояснился... «Свободовец» кувырком очутился за сосной, а потом и за небольшим холмом, где и закрепилась четверка отчаянных анархистов. Отступать было просто не возможно – слишком много шальных пуль. И под дикий крик «Свободу всем Даром! » затрещали автоматы вольных сталкеров.

Тихий и таинственный лес превратился в полигон военных действий. В неравной схватке сошлись две идеологии. Люди пылали жаждой убить инакомыслящего, ни на секунду не задумываясь «зачем им всё это нужно». У Ворона всё еще плыли круги в глазах, но, крепко сжимая винтовку, «свободовец» угощал свинцом наступающего врага. Тот уже успел закрепиться – началась перестрелка. Анубис, отстреливаясь короткими очередями, кричал о свободе и матери-анархии. Пашка и Ньютон метким снайперским огнём убивали одного за другим, но слишком много. Слишком велик противник и слишком хитер. От основной массы отделилась пара «долговцев» и в полуприсяди совершала подход к тылу. Ловко пробегая от дерева к дереву, они подходили всё ближе. В качестве отвлекающего манёвра у укрытия «свободовцев» приземлилась пара гранат. Взрыв. Грохот. Осколки. Пыль. Крик Ньютона. Кровь. Всё слилось воедино. И уже не мыслили разумы анархистов, только действовал инстинкт. Под стон умирающего друга, оставшиеся боролись до конца.

Пашка отошёл в тыл и штык ножом сразил подкравшихся «должников», но тут же был прострелен очередью. Прижавшись, спина к спине, Анубис и Ворон медленно отступали в глубины леса. На мозги давило пси-излучение, с ноги Анубиса хлестала темная кровь, а вокруг сгустился белый туман леса – туман войны.

-Крепись, брат! – прокричал Ворон, и в звуке последнего слова вокруг всё затихло. Ни выстрелов, ни голосов. Тишина и густой белый туман. Как будто умерли все.

Три томительных минуты, тяжело дыша, стояли верные идеалам анархисты, словно ожидая спасения. Но не пришли белые ангелы, а взамен им из белого сумрака вырвались мутанты. Химеры, кровососы, псы. Накинулись озверевшие, как на добычу. Огнём их встретили бойцы. Играли блики вспышек на глазах, залитых кровью порождений Зоны. А с неба вниз взглянуло солнце и алыми и теплыми лучами разрезало туман на мелкие куски. На ПДА У Ворона заиграла песня сообщения от клана. Возможно, шла подмога, но всё это не важно. Играла музыка о скованных цепью, и в тёплых лучах солнца обрели упокоение люди скованные целью.

::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Тихий траур

Память должны чтить.

Сегодня в Зоне было тихо. Нет, не так, как всегда. А по-настоящему тихо. Ни единого звука, ни выстрела, ни крика. И всё потому, что Зона показала её обитателям, кто здесь главный. И показала она это действительно жестоко.

Вчера произошёл сильнейший, а главное неожиданный выброс. Никто не знал о нём, ни сталкеры, ни мутанты, ни сам Болотный Доктор. Конечно, вы можете сказать: «Подумаешь выброс! Через каждую неделю бывает, спрятался и всё». А всё не так просто, как кажется.

Вчера с самого утра был насыщенный день. Две группы одиночек на рассвете вышли с территории Бара на Свалку – с намерениями, наконец, вытравить бандитов оттуда. «Долг» узнал о рейде «Свободы» в Долину и было решено устроить там засаду. Бармен отправил пятерых «челноков» на Кордон к военным за пивом и продуктами питания. Даже Стёпа – алкоголик, спустя двух недель запоя, ушёл в рейд. Я сидел на крыше маленького кирпичного здания, неподалёку от входа в бар «100 рентген». Я часто здесь уединялся. Спросите: «От кого? ». Отвечу вам честно – от человеческих взглядов. В Зоне места, где можно побыть одному, чаще всего не безопасны. Зато на территории Бара опасностей ничтожно мало, но много людей – вот я и сижу на крыше, любуясь рассветом холодного утреннего солнца Зоны. Завтракая сухим куском батона и тушенкой, я умудрялся читать сообщения сети в своём КПК. Сколько же интересного здесь было: просьбы о помощи, объявления торговцев и кланов, сообщения смерти (Семецкий в том числе – теперь уже в «жарке»). Эта сеть, можно сказать, новостная лента Зоны, а информация – самый дорогой артефакт. Внизу послышался топот сапог. Я отвлёкся от своего занятия и заглянул вниз – четверка бравых солдат-защитников мира быстро шагала к выходу в сторону Свалки. Что ж, как всегда. Я слегка улыбнулся себе. На секунду мне показалось, словно я знаю Зону наизусть. Но ход моих мыслей сбил голос громкоговорителя, произносящий известную всем в Зоне «зазываловку». Сомневаюсь, что она кого-либо убедила вступить. Про клан по делам судят, да по идеалам. Голос притих, что меня сильно обрадовало, но послышались звуки выстрелов, доносившихся от застав с обеих сторон. Внизу засуетились, и я почувствовал неладное. Вдруг, громкоговоритель снова «завелся»: «Внимание всем сталкерам на территории Бара. Наши заставы атакованы! Необходима срочная помощь в защите Бара».

От такой новости я удивлённо присвистнул, но затем резко вскочил и, спустившись вниз, подбежал к первому же «должнику».

-Что стряслось комбат?

-А ты разве глухой? Не слышал? Продали нас! Ребят подловили и пристрелили у Долины. А теперь Бар хотят отобрать! Давай со мной на северную заставу! – «долговец» махнул рукой и я, как послушный обитатель этого уже не безопасного места, пошёл вслед за ним. К нам присоединилось еще тройка бойцов, а когда мы уже подошли к точке обороны, я ужаснулся. По ту сторону, из укрытий, «свободовцы» вели шквальный огонь из всех стволов, а было их не меньше двадцати. По эту же сторону растерянные одиночки и охранники заставы, кое-как еще держались. Укрывшись за стеной, я подумал о том, что если южный пост пройдут, нам кирдык. Мысль о собственной смерти заставила меня действовать. Короткими очередями я бил по противнику, кого ранил, кого убил. Но среди наших потери возрастали с каждой минутой, и уже погибло трое моих друзей одиночек. «Эмка» трещала в руках, выплёвывая дозы свинца, а над ушами пролетали шальные пули. Моя винтовка с прицелом оказалась очень кстати, а выбранная позиция была удобной для ведения меткого огня и, как только «сводовцы» это заметили, неподалёку от меня, на асфальте закружилась граната и в миг, взорвалась. Каким чудом мне удалось остаться невредимым, я никогда не узнаю, но вот двоим, точно не повезло. Отчаянные охранники не отступали с позиций, длинными очередями обливая свинцом врага из РПК, а вот дух одиночек упал. Перестрелка шла уже больше пяти минут, когда сзади послышались взрывы. «Вот и гости с юга», - подумалось мне. Так оно и оказалось. Не теряя времени, я нашёл ближайшую лестницу и взобрался на крыши. Перестрелки проходили по всей территории Бара, и преимущество было на стороне «фрименов».

Под крики «Свободу всем даром! » бойцы в зеленых бронекостюмах продвигались в глубь базы «Долга», сквозь град свистящих пуль охраны главного бункера. Я уже не участвовал в этой войне, я уже хотел выбраться поскорей. Пусть и была возможность помочь «Свободе», как это сделали многие, но я не таков. В полуприсяди передвигаясь по крыше с винтовкой в руках, я выбирал лучший вариант побега. Да, именно, побега. Я не патриот Зоны и не защитник мира, я вольный сталкер, который хочет просто выжить здесь. Но так легко никогда не бывает. Я пробежал по крышам ближе к южному выходу и, убедившись, что дорога чиста, спустился по лестнице. Тенью пробираясь под стенами зданий, я глядел в оба. И не подвёл меня сталкерский опыт. Я первым заметил своего соперника – молодого анархиста с СВД в руках на лестничной площадке, где раньше туда-сюда ходил ворчливый долговец. Рука не дрогнула, и одиночный выстрел пробил пареньку череп. Я вышел из-за угла и направился в это здание, как плечо пронзила дикая боль. Винтовка упала на землю. Я прижал рукой рану и, сдерживая боль, отпрыгнул в сторону. Отпрыгнул не удачно – упал больно, как раз на плечо. Но увидел своего губителя. Идиот в черном костюме «Долга» с «калашом» в руках. Я понял сразу – вот она «крыса». Предатель поднял ствол и прицелился в мою голову. Я уже прощался с жизнью, вспоминая яркие её моменты. Закрыл глаза. Ждал.

Выстрела не прозвучало. Подумалось, что уже умер, но когда попробовал снова открыть глаза – переубедился и еще больше испугался. Я видел такое раз в жизни. Небо покрылось красно-черными пятнами и обливало землю радиоактивной водой. Предатель, что хотел меня убить, лежал в луже собственной плоти, что медленно плавилась. Землю неимоверно трясло. Капли дождя жгли руки. Повсюду были слышны стоны, крики, хлопки «каруселей» и шипения «жарок». И тогда я пополз. Не знаю, откуда я брал силы, но я полз. Встать уже не мог, этот гад глубоко пулю всадил, и я сильно истекал кровью. Она смывалась с асфальта жгучими каплями дождя. Небо совсем почернело. Вдруг начал чувствовать опадающие волосы со своей головы, но не думал об этом. Я так и не нашёл в темноте дорогу к бункеру Бармена, но всё же я спасся.

Меня нашли в здании Арены. Как я туда добрался, понятия не имею. Чувствовал себя просто ужасно, до тех пор, пока не выпил сто грамм. Конечно, водка уже не восстановит вылезшие волосы и ожоги на теле, но на душе легче станет.

Сегодня были похороны у всей Зоны. Как мне рассказал Бармен, что заперся в своей конуре во время выброса, 2/3 из всех «свободовцев» погибло, так как все были на улице, остальные скрылись. «Долг» понёс ужасные потери. Большинство ветеранов погибло. Осталась только охрана Воронина. Теперь «Долг» - это 13 человек, потерявшие своих друзей. Больше сорока сообщений о смерти одиночек выползло в сеть в одно и тоже время. «Челноки» Бармена тоже не вернулись. Даже мутанты не смогли уберечь свои никчёмные жизни от великой стихии Зоны, десятки разлагающихся туш лежали вдоль дорог, как на север, так и на юг. В этот же день у блокпоста базы появился известный «свободовец» Макс с еще тремя соклановцами. Их оружие висело за спиной, а лидер потребовал Воронина. Как позже выяснилось, Лукаш бесследно исчез, и Макс теперь «за главного» – пришёл выпрашивать тела мёртвых анархистов, для захоронения. Не часто такое происходило, точнее никогда до этого момента. Воронин одобряюще кивнул – так был объявлен 3-х дневный мир между кланами, в память погибшим. Хоронили бойцов прямо перед базой «Долга» с южной стороны. «Свободовцев» - слева, «должников» - справа, дабы не схлестнулись они в загробном мире, отстаивая свои идеалы. Десятки крестов возвысились над равниной, словно черные метки прошлого. На новообразованном кладбище присутствовали все те, кто выжили. Они поминали имена умерщвленных, выпивая за каждого. Некоторые стояли на коленях пред крестами, другие просто тихо плакали. Не только напарников, но и друзей, братьев теряли выжившие. Время клонилось к закату, но туман, стоявший над кладбищем не исчезал. Я обошёл могилы всех своих мёртвых друзей и узнал от одного сталкера, что в Зоне теперь еще два таких же кладбища. Один на Кордоне с отмычками, другой на Складах. Повсюду прошлась коса смерти. Этот день назвали Траурным. Все выжившие единогласно согласились не ходить в рейды и ходки в этот день, не воевать друг с другом, не охотиться на артефакты. В этот день каждый был обязан посетить братское кладбище, укрытое вечным туманом, и помянуть память всех погибших сталкеров.

Я дописал свою заметку в ПДА и установил событие в календаре на 13 октября, чтобы, когда придёт этот день, я вспомнил прошлое и еще один раз поблагодарил Господа, за то, что я еще живу.

::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Они должны умереть

Кто верит – тот обретёт?

Время меня сковывало, сдавливало… словно цепью... крепко сжав руки... сковывало от цели, от истины, от правды. Потоки мыслей шумели в голове, навеивая всё отчетливее почернение сознания и отягощая каждый мой шаг. А что было вокруг? Вокруг была тихая пустошь... но и в ней были звуки... стукот подошв обуви об потрескавшийся, зарастающий травой асфальт... шелест пожелтевших листьев на миниатюрных деревцах... завивание прохладного осеннего ветра... далёкие хлопки выстрелов... и снова стукот... и снова... и снова. Да. Эта тишина. Эта и есть Зона. Она и тихое мгновение жизни... она бурная река событий... она жестока... она добра. Эта Зона. И для каждого она своя.

Иногда тебя убивает пуля, иногда убивает осколок, иногда когти, иногда мысли. И именно последнее - есть самое страшное, что может тебя убить. Страх от " подарков" Зоны... убивает. И как не крути монету... с одной стороны орёл... с другой решка. С одной стороны почти спасённая жизнь любимого человека, с другой – орава «цепных псов» желающих отобрать у меня карту «дороги к мечте». Вот уж коварная рулетка Зоны. Сюрприз - что сливает в едино и радость и печаль, и спокойствие и страх. Долгие годы я провёл в Зоне и ни разу не мог избавиться от таких сюрпризов. Всегда они сливались в едино, образуя путь от Ада - до Рая.

Я вдохнул полную грудь лёгкого воздуха и всмотрелся в далёкие дали облаков, за которыми тихо затаилось солнце, но не скрыло своих алых, заливших закатное небо красноватыми оттенками, лучей. А немного ниже расположились широкие хвойные леса, укутанные слоями серого мягкого тумана. Словно красками написанная картина, смотрелась Зона. Картина, что охватывала целиком и полностью душу и сознание, затягивала в себя и не отпускала, жила и дышала вместе с тобой. Вечернее небо всегда вооцаряло во мне спокойствие и безмерное равновесие. И сейчас оно так же, как и всегда привело меня к спокойствию. Все мысли растаяли, будто весенний снег, сделав разум чистым и ясным.

Послышался холодный вой псевдопса и прокатился по округе звонким эхом. Мутант выскочил на дорогу из кустарника неподалёку и, раскрывши пасть, устремился на меня. Бежит порочное создание Зоны, озверевшее, бешеное... жаждущее плоти и крови... не имеет страха, не чувствует боли. Вот он совсем близко, вот я вижу его красные глаза, залитые белой пеной зубы - острые и опасные. Я был на поединке с Зоной... с её сознанием. Бешеный пёс подбежал настолько близко, что я уже чувствовал его словно часть себя. Вот уже он готовиться к прыжку, дабы ухватить своей хваткой мою шею и погубить одним укусом острых зубов.

Рука нащупывает шероховатую поверхность рукояти, одновременно звучит щелчок застёжки кожаной кобуры, порочный монстр взмывает в небо мощным прыжком, уже было, понадеявшись в победе Зоны. Но. Рука делает мгновенный выпад снизу вверх, накалывая плоть мутанта на острый клинок, а другая - издаёт мягкий звук скрежета метала о кобуру, и последующий выстрел в голову бешеного пса. Алая кровь заструилась по клинку и быстро сползла на пальцы и кисть руки, а всё что осталось от головы разлетелось в хаотических траекториях по маске, респиратору, очкам, одежде. Я скинул обвисшее тело с клинка, оно противно хлюпнуло на землю. Стирая густую кровь с защитных очков, я снова посмотрел в небо. Затем, вернув клинок в ножны, а пистолет в кобуру, тихо сказал сам себе:

-Ты меня не поглотишь... никогда... не поглотишь… Зона, - я выдохнул, и смело шагнул вперёд. Снова стукот, но другой... быстрый, уверенный. Не взять меня Зоне... годы выдержал и сейчас выдержу.

Снова подул холодный поток ветра, закружив опавшие листья и обсушивая потёки крови на комбезе. Солнце почти скрылось за горизонтом, а луна приготовилась к своей смене. Наступает ночь в Зоне. Самое опасное время, для каких либо рейдов. Но выхода нет, нужно идти, пусть ночью... пусть далеко. Нужно идти.

Стаи лесных псов встретили приближение ночной тьмы хоровым воем, тем самым, словно утренние петухи, разбудили все звуки чёрной ночи. И их было более чем достаточно: скрежет копыт, вой, повизгивание, топот, рычание, выстрелы, крики умирающих, шелест, шорох. Всё это давило психически на любого человека, но выбора не было... нужно идти. Я включил фонарь, прикреплённый к каске, и белый конус света упал на дорогу. Создавая множество новых теней, яркий световой луч фонаря обеспечивал отличную видимость, причём не только дороги, но и противников, будь они справа или слева.

Я прошёл уже достаточно далеко от складов и, завидев впереди тёмный силуэт смотровой вышки, снял с плеча винтовку:

-Если я верю, я обрету победу! - после этих слов я медленно прицелился и нажал на курок.

Смотровой замертво свалился вниз, и впереди послышались крики, выстрелы, шорох травы. А потом из темноты вышли силуэты людей, которые хотели забрать у меня мечту и не пускали к её исполнителю, а значит - они должны умереть.

::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Здравствуй небо

Не будь уверен в завтрашнем дне.

Утро. Яркие лучи пробивались сквозь плывущие облака и ниспадали к земле. Я спокойно шёл своей дорогой сквозь редкий беловато-серый туман. На плече холодный «калаш», за спиной свисает рюкзак, на лицо надет респиратор, а в руках - болты. Типичный, забытый Богом, сталкер. Как я только сюда попал? Ах, да! Кризис! Ведь был преуспевающим бизнесменом, а кем стал? Ничтожество я…

Из реки размышлений меня вытащил угодивший в карусель болт. Кусок металла накалился до красного свечения и отскочил в сторону. Я замер. Всего в шаге от меня верная смерть. Дурак! Два года Зону топчешь, а так и не научился быть внимательным! Я отошёл на пару шагов назад и, скинув на землю рюкзак, присел на него. Перед моими глазами играла воздушными потоками коварная аномалия. Рука потянулась к нагрудному карману комбинезона и извлекла оттуда небольшую флягу. Я медленно открыл крышечку и примкнул к горлышку. Волнение исчезло, да и в душе потеплело. Возвратив флягу обратно, я снова поднялся и обошёл аномалию.

Путь мой лежал к разрушенному колхозу у села Збраньки. Именно там обитал один из лучших торговцев в Зоне – Кузьмич. Интереснейший человек. Сначала продаст сталкеру водку, а потом сам же с ним и выпьет за удачную сделку! Но и сталкеры не отказывались, мужик он был хороший. Работёнку у него найти всегда можно, платит хорошо и цены на снаряжение не кусаются. Правда, идти далеко. Единственная тропа к колхозу находится на юге Тёмной Долины, куда я сейчас и направляюсь. Я шёл под обрывистыми сводами холмов, сотворённых самой Зоной, а именно одним из сильных выбросов. Здесь самая безопасная дорога, но лишь в плане людей. Мутантов и аномалии сейчас где угодно встретишь!

Лучи солнца полностью скрылись под черными тучами, и с неба заморосил дождь. Я набросил на голову капюшон, иногда от таких дождиков и ожоги остаются. Болты я уже не кидал. Эту местность я знал хорошо, ибо ходил здесь частенько после последнего выброса. Вместо болтов я крепко сжимал автомат. Меня всегда беспокоили эти сосны, что растут почти впритык к обрывам холмов. Вот и сейчас я всё чаще поглядывал в их сторону. Могучие ветви слегка покачивались от потоков ветра, а иголки накалывали на себя капельки дождя. Мне вот-вот казалось, что выскочит какая-нибудь погань оттуда. И как ни ругай я себя, всё равно нарушил еще одно правило Зоны. Послышался тоненький писк. Я прицелился в сторону деревьев, но ошибся. Писк послышался снова, но в этот раз был куда сильнее, и издавала его совсем не одна особь. Стая тушканов выскочила из норы в глиняной стене за моей спиной, а когда я уже обернулся, первая тройка была у моих ног. Короткая очередь проскочила сквозь жалкие тушки мутантов, лишив их жизни раньше, чем они успели угрызть своими острыми зубками мою ногу. Я кувыркнулся в сторону сосен и в полуприсяди взял на прицел еще пару, но те разбежались в разные стороны, и пользы от моего автомата уже не было. Из норы выскочило около полусотни этих мерзких тварей, и я обомлел на доли секунды. Они прыгали, кусали друг друга, пищали, визжали, но общей массой приближались ко мне. Решение пришло быстро, несмотря на его неординарность. Не раздумывая ни мгновения, я обхватил руками и ногами ближайшую сосну и подтянулся вверх. Затем снова и снова. Маленькие сучки дерева рвали и царапали комбинезон, жалко, конечно, но жизнь дороже. Добравшись до первой толстой ветви, я сел на неё и посмотрел вниз. Гадкие мутанты окружили дерево и прыгали на ствол, карабкаясь вверх, но долго не выдерживали и сваливались вниз. Только тут я осознал, что забрался на высокую сосну с рюкзаком и автоматом! Что делает страх с человеком! Но это всё на пользу. Прислонив приклад к плечу, я выпустил остатки обоймы в визжащую толпу и, вставив новую, повесил автомат на ближайшую ветвь. Так я из положения не выйду. Ждать пока они сами уйдут бессмысленно, как и ждать помощи от прохожих сталкеров. Я порылся в рюкзаке. Ни гранаты, ни чего-нибудь взрывоопасного в нём не наблюдалось. Я снова взял в руки «калаш» и отстреливал всех, кто пытался забраться на дерево. Меня охватывали разные чувства, самым сильным из которых был страх за свою жизнь. Я ждал, сам не зная чего.

Тушканы всё кружили вокруг дерева, но забраться на него уже не пытались. Вдруг неподалёку зашелестела листва кустарников. Я обернулся. Из лиственной чащи у подножия сосен выбежало пятеро чернобыльских кабанов. Клином они впились в стайку визжащего мяса. Завязалась бойня. Кабаны топтали и давили тушканов, но и те не сдавали позиций. Озлобленные голодом, они набрасывались на спины мутированных гигантов и грызли им шеи, выдирали глаза. Я смотрел на всё это с раскрытым ртом. Но спустя полторы минуты, оставшиеся в живых тушканы отступили к своей тёмной норе и скрылись в ней. Я снова посмотрел вниз. У подножия древа, истекая кровью, умирал один из кабанов. Остальные же, спокойно жевали травку, засыпанную мёртвыми телами тушканов. Такой расклад меня слегка обрадовал и я уже прицелился автоматом в одного и чернобыльских кабанов, как его разорвало пополам. Кровь брызгами разлетелась по сторонам и алыми мазками очертила облик кровососа. Сразивши одного, мутант подскочил к другому и полоснул острыми когтями по чреву кабана. Взревел, расставивши щупальца в разные стороны, и метнулся к третьему. Метнулся и напоролся на лобовое столкновение с кабаном, входе которого отлетел в сторону. Я решил не терять момента и прошил его длинной очередью от живота и до самого лба, затем подбежали массивные туши сверхсвиней и затоптали напавшего. Кровосос пришёл на запах крови – это не удивительно, но пора мне отсюда уходить. Я прицелился в кабана и нажал на курок. Но руки затряслись, и полоска пуль отклонилась влево. Сосна начала дрожать и я вместе с ней. Меня начали терзать смутные сомнения, но стоило обернуться, и они подтвердились. Мчался сюда двуногий кусок нестандартно слепленного Зоной мяса – псевдогигант. Кабаны обернулись и тут же устремились на обезображенное чудище. В данном случае победа четвероногих была для меня более выгодной, чем этого одного большого недоразумения. Я прицелился в его глаза и нажал на курок. Пули вошли в череп, слегка брызнув кровью наружу. Кабаны сошлись в схватке с гигантом. Тот отстукивал своей здоровенной ногой по земле, и кабанов отбрасывало назад. Затем псевдогигант нанёс удар лапой по одному из кабанов и сразил его наповал. Я всё стрелял в более уязвимую область его головы, ибо всё остальное непробиваемый череп. А когда на поле брани погиб второй кабан в моём арсенале осталась всего одна обойма. Теперь патроны я тратить не спешил, несмотря на то, что гигант бежал к сосне. Увидеть меня он не мог, но наверно унюхал или почуял еще каким чувством. Я считал секунды. Сейчас эта туша сойдется с древом, и я мертвец. Момент настал. Я изо всех сил держался за ствол сосны, но её кидало в стороны, словно травинку. А после третьего столкновения мяса и древесины внизу послышался треск. Я надеялся, что это лопнула голова псевдогиганта, но мои надежды рухнули вместе со мной и деревом вниз. Я упал раньше ствола, потому что отпустил руки. Дикая боль прошла сквозь всё моё тело, в глазах заискрилось, а потом всё обволокло темнотой.

Я очнулся. Всё тело ныло. Разум был в недоразумении происходящего. Я был жив, но сначала думал, что попал в ад. Как же я обрадовался, когда увидел эти серые тучи, бросающие в меня дождевыми каплями. Сквозь боль я поднялся. В глазах всё еще плыли какие-то круги. Но вскоре всё стало прояснятся. Передо мной лежал могучий ствол сосны, а под ним раздавленная туша псевдогиганта. Ручейки крови разбежались в разные стороны, а запах был невыносимый. Вся окружающая трава и земля была в крови плоти порождений Зоны, но меня это не сколь ни смущало. Я подошёл к новообразовавшемуся пеньку и, присев на землю, прислонился к нему спиной. Рука прижалась к груди и резким движением отстегнула защёлку кармана. Вытянула из него флягу и открыла крышечку. Сухие губы примкнули к жгучему напитку, и жажда осушила флягу до дна. Я отбросил её в сторону и снова взглянул на небо. Сквозь серые тучи снова пробились жёлтые стрелы солнечных лучей. Одна из них упала на меня и поле брани. На окровавленной траве заблистали капли серебряного дождя. Впервые за два года в Зоне, я засмеялся…

::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Призраки вчерашних дней

Они всё еще живы.

Языки пламени от костра бросались яркими искрами, и они тут же таяли в ночи. Я сидел у огня, согревая руки, вместе со своими друзьями. Мы молчали. Вокруг была темнота и холод. Тишина и страх. Нам пришлось развести огонь, иначе мы могли просто замёрзнуть. В эти поздние ноябрьские ночи погода такая не предсказуемая, и в последнее время столбик термометра опускался до -18 °С. Огонёк от костра играл с тенями от веток деревьев и заставлял Глеба постоянно оборачиваться. Иногда над равниной завывал гулкий ветер с севера. Он доносил до нас вой зверей и мутантов. Звуки были неприятными, что аж мурашки по коже. Жаль, что мы не успели к Бару вовремя, и пришлось, остановится здесь – в Дремучем лесу, на окраине Дорожного Хутора. Дальше идти было опасно и выбора у нас не было. Снова послышался ошалелый вой псов. Глеб вздрогнул и заговорил:

- Я так больше не могу, лучше в этих покосившихся хатках, чем здесь.

- Полностью поддерживаю Глеба, - сказал Кактус и закивал бритой головой.

- А если на тварь, какую напоремся? – предположил я.

- И что? В три ствола уложим! А так подкрадется сзади, и гробы подорожают, - чуть повышенным тоном противоречил Глеб.

- Всё одно лучше, чем на холоде торчать, - поддержал его Кактус.

- Что ж, уговорили.

Мы поднялись. Пока Кактус тушил костёр, а я собирал в рюкзак провиант, Глеб следил за каждой тенью и прислушивался к каждому шороху, держа на изготовку «калашников». Костёр потух, но во мгле всё еще колыхался стебелёк дыма. Я включил фонарь и пошёл вперёд, за мной Глеб, прикрывающим был Кактус. Белый конус света бегал по сухой высокой траве, а когда мы вышли на дорогу хутора, на смену ей пришла потрескавшаяся земля, слегка присыпанная снежком. На небе снова выбралась из-за туч серебристая луна и мягким сиянием облила хутор. Я никогда не был здесь ночью и был просто поражен. Лунное сияние играло на контурах, облезлых и казавшихся мёртвыми, зданий, могучих сосен, травинок, камешков. А «местный» колодец, напоминающий пьющего из озера аиста, казался волшебным и сказочным. В спину что-то стукнуло.

-Ты долго еще стоять будешь? Мы мерзнем! – возмутился Глеб.

Я, наконец, отвёл взгляд от всей этой красоты и принялся искать дом. Целых осталось совсем мало, поэтому найти такое оказалось совсем не легко. Но всё же мы нашли. Немного покосившаяся крыша, остатки темно-красной краски на полусгнивших досках, маленькие окошки и деревянная дверь в веранду с удивительным ключом на гвоздике. Вокруг домика поросло много кустарников и сорняков, а за ним возвышались могучие ветви дуба. Я приказал Кактусу оставаться у входа, а Глеба послал разведать периметр, сам же открыл дверь.

Жуткий скрип и темнота впереди, но я шагнул. Следующая дверь вела непосредственно в жилое помещение. Свет фонаря упал на её ручку, и толчком ладони дверь распахнулась. Я вошёл внутрь. Маленькая комната наподобие прихожей. Я слегка осмотрелся и, обнаружив следующую дверь, распахнул её. Дверь открылась без скрипа, и я переступил порог. Я замер. В комнате горели свечи, и на лавке сидело какое-то существо. Отпал дар речи. Рука потянулась к автомату.

- Внученьку, злякавсь мабуть? То вже вибач мені, стара стала. Ти сідай, - это была старая женщина – бабушка. В белом платке и национальной одежде. Лицо было в морщинах, а глаза – ясные, как лунное сияние.

- Сідай не соромсь, он я для тебе і молочка свіжого надоїла, і борщику зварила, і млинчиків напекла. Втомивсь мабуть та змерз? – продолжала свой монолог бабушка.

Я молча присел и посмотрел на стол. Действительно на нём всё это было и даже запах! О Боже! Какой был ароматный запах! Я начал есть, отложив автомат в сторону. А затем поднял лицо и сказал:

- Змерз, дуже сильно змерз!

- О! Та чого ж ти мовчав хлопчику мій! Заре, заре бабуся горілки винесе – і на душі тепліше стане, - бабка с трудом поднялась и скрылась в темноте соседней комнаты. Но уже через пол минуты вышла обратно с бутылкой в руках.

- Ось, мій маленький, пий, - она поставила бутылку на стол и присела у печи. Я уже поел, причём так, как никогда в своей жизни ни ел. Взял бутылку и налил себе сто грамм. Выпил и закусил огурчиком. Снова посмотрел на бабушку. Она улыбалась самой приятной и щедрой улыбкой в мире. Я хотел что-то сказать, но она перебила меня:

- Схожий, дуже схожий ти на мого унучка - Ванюшеньку. Біднесенький мій, сгинув там у тім пеклі, - на её глазах появились слёзы, - А ти Андрію живи, живи і нехай щасливою буде твоя доля.

В этот момент в веранде скрипнула дверь. Я обернулся, по звуку сапог понял, что это ребята. Я повернулся к бабушке, но она уже почти слилась с воздухом – становилась прозрачной. А когда в комнату вошли Глеб и Кактус – она исчезла, как и вся еда. Я сидел молча в свете мерцания свечей. Глеб что-то оживлённо спрашивал, но я не видел и не слышал его. Я думал. Думал о ней и её судьбе. О судьбе её близких. О судьбе всех погибших тогда. А в голове звучали слова «живи, живи, живи».

::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::