Черная Магия 14 страница

(пары противоположностей - день и ночь, и т. д. ) и преобразить все это в

единицу (Философский Камень) были одним из главных занятий алхимиков

позднего периода.

Таким образом, в теорию алхимии включилась идея троичности материи,

соотносящаяся с божественной Троицей и с тройственной природой человека.

Три части, из которых, по этой классификации, состоит человек, - это тело,

душа (чувства, желания, природные склонности и устремления) и дух (высшие

способности разума - вдохновение, воображение, прозрения, совесть и

способность выносить нравственные суждения). Во всяком металле соль - это

тело, инертное, пассивное, женское начало. Огненная сера - это душа

металла, соответствующая пылким страстям человека и обладающая мужской

природой. А ртуть соединяет и примиряет противоположные друг другу серу и

соль; ртуть двупола и соответствует духу человека, посредством которого

веления души преобразуются в деяния тела. Эта концепция представляла собой

возврат к гораздо более древнему троичному делению человеческой природы на

тело (эквивалент 'связующей пневмы' стоиков), душу (страсти и желания,

'животная пневма') и дух ('разумная пневма' или, во вселенском масштабе,

Логос Иоанна-евангелиста, Словом Божиим, которое также считалось Мыслью

Божией; ср. сефирот Хокма и Бина в Каббале). Согласно теории нисхождения

человеческой души на землю через небесные сферы, дух сокрыт внутри души.

Вырвавшись на свободу после смерти человека, дух сбрасывает с себя слой за

слоем все внешние оболочки, в конце концов освобождаясь не только от тела,

но и от души, и воссоединяется с Богом.

Подобно каббалистам, гностики и приверженцы мистических культов вовсе не

считали смерть необходимым условием для соединения человека с божеством.

'Спасенные светом Твоим, - гласит гностическая молитва, - возрадуемся мы,

что Ты явил Себя нам в совершенстве, возрадуемся мы, что Ты сделал нас

богами еще при жизни, позволив узреть Тебя *'. В мистериях Митры

посвящаемый восходил на семь ступеней, минуя семь ворот; тем самым он

подражал восхождению души через планетные сферы. В мистериях Исиды

посвящаемый надевал на себя или снимал семь (иногда - двенадцать) одеяний.

И в том, и в другом случае целью посвящения было 'перерождение':

посвящаемый претерпевал 'малую смерть' и возрождался богом. Герой 'Золотого

осла' Апулея в финале романа проходит посвящение в мистерии Исиды. Деталей

церемонии он не раскрывает, однако говорит, что достиг самых рубежей смерти

и вернулся в мир живых. Затем он предстает облаченным в двенадцать

священных стол и в так называемую 'олимпийскую столу' (плащ, украшенный

изображениями священных животных); голова его увенчана пальмовым венком,

символизирующим лучи восходящего солнца. 'Вдруг завеса отдернулась, и,

разукрашенный наподобие Солнца, словно воздвигнутая статуя, оказался я пред

взорами народа. После этого я торжественно отпраздновал день своего

духовного рождения **'. Попытка стать богом - это и есть Великое Делание

магии и алхимии. Веру то, что человек может достичь божественности еще при

жизни, а неблагородные металлы можно превращать в золото, греко-египетские

алхимики-гностики связывали с современными им техниками работы по металлу.

Один из этих алхимиков, Зосима из Панополиса (Египет, около 300 года н. э. )

описывает свой сон, в котором он видел жреца, освящавшего куполообразный

алтарь, воздвигнутый на подножии из пятнадцати ступеней. Зосима услышал

голос этого жреца; тот говорил: 'Я свершил нисхождение по пятнадцати

ступеням во тьму и восхождение по ступеням к свету. Эта жертва обновляет

меня, избавляя от плотной телесной природы. Так, освященный необходимостью,

я стал духом'. Жрец сообщает, что ему пришлось испытать нестерпимые

страдания. Его расчленили мечом. Затем его кости перемешали с плотью и

'сожгли на очистительном огне'. В результате такого преображения тела он

стал духом.

Слово, которым обозначен куполообразный алтарь - 'phа1е', - служило также

названием куполообразного стеклянного сосуда, который помещали над

дистиллятором для конденсации паров. Возможно, в сновидении Зосимы в

символической форме предстает разрушение 'тела' металла при нагревании и

выделение пара - 'духа' металла. Но кроме того, этот сон напоминает

посвящение в мистерии. Нисхождение по ступеням во тьму и возвращение к

свету - символ нисхождения и восхождения души через планетные сферы.

Расчленение жреца мечом - это 'малая смерть', предшествующая возрождению.

Сжигание в очистительном огне - это очищение земной природы и преображение

ее в духовную.

Затем в том же сновидении Зосима увидел множество людей, погруженных в

кипящую на алтаре воду; горя, они стенали и плакали. А затем перед

сновидцем предстал медный человек, в руке которого была свинцовая

табличка. Некто сказал Зосиме, что 'люди, желающие достичь добродетели,

приходят сюда и становятся духами, избавившись от тел'. Пробудившись,

Зосима велел своим читателям строить храм 'словно из белого свинца, словно

из алебастра, возведение коего не имеет ни начала, ни конца. Да будет

внутри его источник чистой воды, сверкающий, словно солнца... '. Затем

следует взять меч и найти узкое отверстие - вход во храм. У входа будет

лежать змей. Нужно схватить змея, убить его, содрать с него кожу и встать

на его тело, словно на ступень перед входом. И тогда ищущий обрящет.

Медный человек станет серебряным, а если таково будет желание искателя, то

и золотым *.

Храм следует понимать как лабораторию алхимика, алтарь - как его аппарат,

людей - как ингредиенты Великого Делания, которые превращаются в духов,

или пары; а змея - как трудности, с которыми алхимик сталкивается в своей

работе. Однако значение сна Зосимы имеет и гораздо более глубокий смысл.

Современный оккультист, по-видимому, интерпретировал бы образ храма, не

имеющего ни начала, ни конца, как истинное и вечное 'я' человека, символом

которого выступает женское тело, содержащее в себе таинственные воды

жизни, божественную искру. 'Узкое отверстие' напоминает 14-й стих 7-й

главы Евангелия от Матфея: тесны врата и узок путь, ведущие к жизни'. А

змей, стерегущий вход, - это животная природа человека, которая

преграждает путь к духовному развитию, но, будучи преодолена и

преображена, становится необходимой ступенью на пути к божеству.

Проникновение в 'узкое отверстие' - это мистическое совокупление, союз

противоположностей, который предшествует перерождению адепта. Алхимия

развивалась в тех же странах и в то же время, что и Каббала. От сочинений

Зосимы до наших дней дошли только фрагменты, однако в древнем комментарии

на его труды - 'Священном искусстве' Олимпиодора - говорится, что Зосима

проповедовал единение с Богом, которое также является высшей целью

каббалистов. Для этого, по мнению Зосимы, необходимо смирить страсти и

телесные желания, - чего каббалисты старались добиться своими

упражнениями. Зосима утверждал, что алхимик должен вызвать из глубин

своего существа божественное начало; в каббалистике этому принципу

соответствует учение о человеке как о скрытом Боге. В поздней алхимии

Великое Делание часто изображали в виде древа, подобного каббалистическому

Древу Жизни. Ствол и ветви алхимического древа символизировали

последовательные этапы Делания, точно так же как сефирот олицетворяли

перекладины лестницы, ведущей на небеса. Философский Камень - это

идеальное золото, платоновская 'идея' золота, заключенная во всяком

веществе и преображающая его в соответствии со своей 'золотой' природой.

Поскольку в древности неблагородные металлы 'превращали' в золото, изменяя

их окраску, то Философский Камень часто называли 'Тинктурой *'. Зосима

писал: '... наше золото, обладающее должным качеством, может порождать

золото и окрашивать

2. ВЕЛИКОЕ ДЕЛАНИЕ

С Земли я за черту небесных тел

Вознесся и на трон Сатурна сел;

Распутал много я узлов в пути,

Лишь твоего не мог, людской удел.

Ах, дверь была закрыта на замок,

И сквозь завесу видеть я не мог.

Послышалась мне речь про 'я' и 'ты',

Но через миг настал молчанью срок.

Э. Фицджеральд. 'Рубайам' Омара Хайаяма

Пер. О. Румера

Перед начинающим алхимиком стояла одна серьезная трудность: он не

представлял себе, с какого исходного сырья начать свою работу. Многие

мастера алхимического искусства сообщали лишь, что 'субъект' Делания, т.

е. материал, с которым следует работать, встречается повсеместно и обычно

считается бесполезным. Некоторые адепты считали, что 'субъект' Делания -

это сам аппарат, в котором совершается алхимический процесс, т. е.

'философское яйцо' - яйцеобразный сосуд, из которого, как цыпленок, должен

будет вылупиться Философский Камень. Кое-кто добавлял весьма ценное

указание: Великое Делание следует начинать со слюны Луны или с семени

звезд. Другие рекомендовали взять купорос, но под купоросом они разумели

нечто совсем иное. С помощью гематрии латинское название купороса 'viriol'

разворачивали во фразу 'Visita Inferiora Tеrrае Rectificando InveniesLapidem' ('Посети недра земли, и, очистившись, ты найдешь

сокровенный камень').

Алхимик, не понимавший подобных инструкций, был вынужден действовать

методом проб и ошибок. Он мог начать с какого-либо неблагородного металла

или сплава; но пробовали также брать и множество других материалов.

Английский адепт XV века Томас Нортон из Бристоля в своем трактате

'Правила алхимии' насмехается над дилетантами, безуспешно

экспериментировавшими с травами и кореньями, разнообразными смолами,

вербеной, мандрагорой, мышьяком, сурьмой, медом, воском, вином, волосами,

яйцами, навозом, мочой и купоросом. Великое Делание следует начинать с

самого золота (или, по крайней мере, нужно добавлять золото на каком-то из

этапов процесса), ибо сказано, что без золота не сотворишь золота. С

духовной точки зрения не вызывает сомнений, что 'субъектом' Великого

Делания является сам алхимик. 'Ars totum requirit hominem', 'Искусство

требует всего человека'. АЛХИМИК - одновременно и сосуд Делания, и

материал, заключенный в этом сосуде. Применительно к человеку 'бесполезное

вещество, встречающееся повсеместно', - это человеческое тело и тесно

связанная с ним животная природа человека. В материи, из которой состоит

человек, сокрыт дух - искра Божия, слюна Луны, звездное семя, или

'звездная слизь', время от времени изливающаяся с небес, или тот же

купорос, обретаемый алхимиком в глубинах собственного существа. Без золота

не сотворишь золота, ибо человек не может отыскать истину, если идет по

ложному пути, и не может обрести Бога, если Бог не заключен в нем самом.

Обычным символом Великого Делания был дракон или змея, кусающая

собственный хвост и украшенная греческим девизом 'en to pan' ('все суть

единое'). В этом девизе - три слова и семь букв, а 7+3=10; десятка

символизирует 'все' и при сложении цифр сокращается до единицы -

'единого'. Философский Камень - это Единое, оно же - Все. В человеческих

категориях это 'весь человек', который, становясь Единым, отождествляется

со Всем, со вселенной и с Богом. Великое Делание кругообразно, подобно

году и природным циклам. Оно начинается со всего человека (с тела, души и

духа) и заканчивается всем человеком, обретшим совершенство. Согласно

Петрусу Бонусу, автору трактата 'Новая бесценная жемчужина' (около 1330

года), философы древности знали, 'что Бог станет человеком в Последний

День этого искусства, когда труды будут завершены.

Делании нет ничего сложного, и поразится своей былой слепоте. Некоторые

алхимики позднего периода вовсе отказались от лабораторных работ и

объявили их бесполезными; однако неофит по-прежнему должен был проходить

нелегкий путь к осознанию истинного смысла Делания, сталкиваться с теми же

трудностями, неудачами и заблуждениями и точно так же постепенно расти и

набираться знаний. По существу, знание и являлось ключом к тайне

Философского Камня. Как только алхимик понимал, что такое Камень, он тут

же находил его и сам становился им. В алхимии, как и в других областях

оккультизма, истина окутана покровами символов и парадоксов, потому что

каждый искатель истины должен прийти к ней самостоятельно. Оккультные

искусства - это именно искусства: их высшие тайны можно постичь, но

научить им нельзя. Подобрав исходный материал, начинающий алхимик

сталкивался с очередной трудностью: теперь ему предстояло понять, какие

операции следует проделывать с этим материалом. И снова начинался долгий

путь проб и ошибок. Эксперты редко сходились друг с другом во мнениях

относительно того, какие процессы необходимы для получения Философского

Камня и в каком порядке их следует проводить. Древние авторитеты обычно

утверждали, что Великое Делание состоит из четырех основных стадий и что

отличительными характеристиками этих стадий являются четыре цвета, которые

последовательно принимает материал в алхимическом сосуде, - черный, белый,

желтый и красный. Эта последовательность цветов фигурирует уже в

древнейшем из известных нам алхимических трактатов - в книге 'Physika kai' ('Физика и мистика'), написанной египтянином Болом из Мендеса

около 200 года до н. э. По-видимому, эти четыре стадии соотносятся с

четырьмя первоэлементами и с нумерологическим значением числа 4,

управляющего формой и структурой всех вещей и в том числе золота. К концу

Средневековья количество основных стадий и цветов сократилось до трех -

черный, белый и красный. В этом отразилась символика троицы 'ртуть - сера

соль' и тройки вообще как числа творения (в том числе творения золота).

Но это были лишь основные этапы, а подробности Великого Делания каждый

мастер понимал по-своему. Некоторые алхимики утверждали, что Делание

включает семь процессов, другие - двенадцать. Семь алхимических процессов

соотносятся с семью днями Творения, а также с семью планетами, ибо

считалось' что влияние каждой планеты порождает в недрах земли

соответствующий ей металл. Металлы различаются по степени совершенства;

иерархия их восходит от свинца - наименее благородного из металлов - к

золоту. Начав работу с исходного материала, пребывающего в несовершенном

'свинцовом' состоянии, алхимик постепенно совершенствовал его и в конце

концов превращал в чистое золото. Этапы его работы соответствовали

восхождению души через планетные сферы. (Это - одна из причин, по которым

Сатурн, управитель свинца, связан с арканом Таро Мир, символизирующей

отправную точку пути каббалиста к Богу. ) Двенадцать алхимических процессов

соотносились со знаками Зодиака. Великое Делание являлось подражанием

природным процессам, а двенадцать месяцев или зодиакальных знаков

составляют полный годовой цикл, в течение которого Природа переходит от

рождения и роста к распаду, смерти и новому рождению. Английский алхимик

Джордж Рипли в своем 'Компендиуме алхимии', написанном в 1470 году,

перечисляет все двенадцать процессов; почти ничем не отличающийся список

приводит в 1576 году другой адепт алхимического искусства, Иосиф

Кверцетав. Процессы эти таковы: кальцинация ('прокаливание'), солюция

('растворение'), сепарация ('разделение'), конъюнкция ('соединение'),

путрефакция ('гниение'), коагуляция ('закрепление'), цибация

('вскармливание'), сублимация ('возгонка'), ферментация ('сбраживание'),

экзальтация ('возбуждение'), мультипликация ('умножение') и проекция

('бросание'*).

Всякая интерпретация этих процессов как в химическом, так и в

психологическом плане неизбежно будет произвольной. Но известно, что целью

начальных этапов (вплоть до путрефакции) являлось очищение исходного

материала, избавление его от всяких качественных характеристик,

превращение его в Первоматерию и высвобождение заключенной в нем искры

жизни. Кальцинация - это прокаливание на открытом воздухе неблагородного

металла или другого исходного вещества. В результате этого процесса

материал должен был превратиться в пудру или пепел. Рипли указывает, что

кальцинацию следует проводить на умеренном огне в течение года; здесь

нельзя не вспомнить слова арабского алхимика-энтузиаста, жившего несколько

раньше:

'Кальцинация -истинное сокровище* Да не прискучит тебе кальцинация! '

Считалось, что кальцинация, разрушая внешнюю форму неблагородного металла,

освобождает его от всех явных свойств.

В духовном плане кальцинация, по-видимому, символизирует очистительное

пламя целеустремленности и самодисциплины, еще одним символом которого

является аркан Таро Суд. Великое Делание начинается со жгучего

недовольства собой и своей жизнью, со страстной мечты о высшем. Это -

процесс самонаблюдения и самооценки, в ходе которого алхимик постоянно

проверяет себя и убеждается в своем желании достичь цели. В сочетании с

непоколебимой решительностью сделать ради этого все возможное, такой

процесс самооценки постепенно приводит к распаду природного 'я'. Все

внешние, поверхностные свойства личности сгорают дотла, и остается лишь

тончайшая 'пудра' внутренней сущности человека. Второй этап, cолюция,

представлял собой растворение прокаленной пудры в 'минеральной воде, не

смачивающей руки'. Под 'минеральной водой' здесь понимается ртуть. Иногда

на этом этапе добавляли в сосуд обычную ртуть, но чаще поступали иным

образом. Пары, вышедшие из исходного вещества за время кальцинации и

считавшиеся философской ртутью ('духом' вещества), конденсировали в

ртутную жидкость и в этой жидкости растворяли прокаленную пудру. Многие

алхимики жаловались на особую сложность этого процесса. Перевод исходного

материала в жидкое состояние обычно считался решающим шагом на первых

стадиях Делания, предопределяющим успех всей дальнейшей работы. 'Не

совершай никаких операций до тех пор, пока не получишь воду'. Широко было

распространено убеждение в том, что все вещи произошли из воды; такие

авторитетные философы, как Платон и Аристотель, полагали, что вода,

застывая в недрах земли, порождает металлы. В диалоге 'Тимей' Платон

классифицирует как воду все вещества, способные находиться в состоянии

текучей жидкости, в том числе и металлы, которые делаются текучими при

нагревании. Золото - это вода 'плавкой разновидности', а медь - это

'блестящая и твердая разновидность воды'. Аристотель утверждал, что земля,

нагретая лучами солнца, выделяет испарения двух разновидностей: одно -

парообразное и влажное, другое -дымообразное и сухое. Заключенные в недрах

земли, эти испарения превращаются металлы и минералы. Металлы происходят

'создает парообразное испарение, заключенное это 'испарение, застывшее

прежде, чем оно стало Поскольку металлы, по алхимической теории, - это

сгущенная вода, то для того, чтобы превратить металл в воду, нужно вернуть

его в состояние Первоматерии и очистить от дефектов, которые он приобрел

во время своего 'роста' в недрах земли. Этот процесс похож на старания

психоаналитика вернуть своего пациента в раннее детство или даже в

материнскую утробу (еще один алхимический символ! ), чтобы тем самым

разрешить первопричины его психологических недостатков. Солюция,

приблизительно соответствующая аркану Таро Луна, - это процесс глубокого

самоанализа и состояние столь же глубокого отвращения к себе. Прокаленная

пудра, символизирующая более устойчивые внутренние характеристики

человека, растворяется в ртутной жидкости. Глубинные установки,

предрассудки, пристрастия алхимика, вся структура его эмоций и реакций

растворяется под действием 'ртути' - проницательного взора, устремленного

в глубины его души. Самая трудная задача этого процесса состояла в том,

чтобы найти истинную философскую ртуть, обрести истинную проницательность.

Солюция была чревата многочисленными опасностями: алхимик мог поддаться

страху, отчаянию, иллюзиям и самообманам. 'Воды солюции горьки', -

говорили алхимики, а К. Г. Юнг, проводя параллель между алхимией и

психоанализом, писал: 'И вправду горько открывать, что за твоими

возвышенными идеалами кроются узкие, фанатичные - и тем более дорогие тебе

предубеждения, а за претензиями на героизм таится не что иное, как

грубый эгоизм, инфантильная жадность и самодовольство. Эта болезненная

стадия коррекции - неизбежный этап всякого терапевтического процесса'*.

Испытание горькими водами ведет к следующей стадии - сепарации. Согласно

Рипли, сепарация - это разделение 'субъекта' Великого Делания на масло и

воду. Совершает сепарацию не алхимик, а сам Господь Бог; это означает,

по-видимому, что алхимик просто оставлял растворенный материал в сосуде,

пока тот не претерпит упомянутое разделение. Целью этого процесса являлось

разложение алхимического сырья на исходные компоненты - либо на четыре

первоэлемента, либо, согласно раннесредневековой теории, на ртуть и серу.

Ртуть и сера вместе взятые сочетали в себе четыре базовых качества, на

которых, в свою очередь, основывались четыре первоэлемента. Сера,

соответствовавшая аристотелевским дымообразным испарениям, была горячей и

сухой, а ртуть как парообразные испарения - холодной и влажной. Горючая

сера заключала в себе элемент Огня (горячего и сухого), а жидкая ртуть -

элемент Воды (холодной и влажной). Отсюда происходит утверждение о том,

что Философский Камень состоит из огня и воды. В поздней алхимии сепарация

означала расщепление сырья на ртуть, серу и соль, или на дух, душу и тело.

Независимо от того, сколько компонентов должно было получиться в

результате сепарации -два, три или четыре, - целью ее являлось дальнейшее

очищение материала и приближение еще на один шаг к Первоматерии путем

возврата к базовым элементам. Прежде чем приступить к Великому Деланию,

алхимик ощущал себя цельной личностью; и завершиться Делание также должно

было совершенной целостностью Философского Камня. Однако в процессе работы

он исследовал первопричины своего поведения и тем самым разрушал чувство

своей цельности; при этом ему могло казаться, будто его разрубают на части

или разрывают на клочки: Т. Э. Лоуренс в 'Семи столпах мудрости' описывает

это состояние. Оно наступало как следствие презрения к себе в сочетании с

физическим истощением; кроме того, Лоуренс также стал объектом

садистического сексуального 'воспитания' (аркан Таро Башня). В какой-то

момент он почувствовал, что 'распадается на части'. Тело его (которое

алхимик назвал бы солью) продолжало ехать по своим делам верхом на

верблюде. Другая часть его 'я' (ртуть), 'паря в высоте, немного правее,

наклонилась и с любопытством осведомилась, чем занята плоть'. А третья

часть (сера) 'беседовала со второй и удивлялась, осуждая труды, на которые

обрекло себя тело, и презирая самую цель этих трудов'. Две отделившиеся от

тела части пустились в дискуссию о том, насколько разумно или глупо то,

чем занимается тело. По-видимому, Лоуренс испытал состояние внутреннего

конфликта между заключенными в нем противоположными началами. Это

состояние он назвал 'смертным сном': его спутнику-арабу пришлось ударить

его, чтобы пробудить. И действительно, в некоторых отчетах об алхимической

работе непосредственно после сепарации наступает стадия 'малой смерти'.

Рипли и многие другие алхимики, однако, полагали, что за сепарацией

следует конъюнкция, т. е. достижение равновесия и примирения между

враждующими противоположностями. Сера и ртуть воссоединяются. Этот этап

обычно представляли в образе брака или соития и нередко - в виде инцеста

между матерью и сыном или братом и сестрой, ибо сера и ртуть происходят от

одного и того же исходного алхимического сырья. Сера -_ душа, или

чувственное начало, - вступает в кровосмесительную связь со ртутью -

духом, или бесстрастным разумом. Еще одним символом этой попытки алхимика

положить конец невыносимой сепарации, обрести внутреннее равновесие и

примириться с самим собой являлся возврат в материнскую утробу. Сын царя

или дракона - материал Великого Делания - возвращается в чрево матери,

спасаясь от страданий. Страдания причиняет ему не только исполненный суеты

внешний мир, но и то духовное состояние, в котором находится он сам.

Теперь алхимик очистился от тех своих свойств и

убеждений, которые были 'дефектами развития'. Противоположные начала,

являвшиеся основными компонентами его природы, претерпели разделение, были

приведены в равновесие и снова совмещены. Теперь он стал ребенком,

заключенным в материнском чреве, обретя свое изначальное 'я'.

Конъюнкцию можно рассматривать так же, как воссоединение четырех

первоэлементов (либо же ртути, серы и соли). Она требовала непрерывного

нагревания материала на умеренном огне, что для алхимика в те давние

времена было непростой задачей. Ведь он не мог точно измерять температуру

в печи, и поддерживать равномерный огонь было сложно. Но преодолев это

очередное затруднение, алхимик получал материал в его изначальной форме,

очищенным от несовершенств, возникших в результате ошибок природы. Теперь

'субъект' Великого Делания представлял собой Первоматерию в сочетании с

одушевляющей ее искрой жизни. На следующем этапе предстояло 'убить'

материал и высвободить эту жизненную искру, что достигалось погружением

сырья во влажную и горячую среду (например, нагреванием алхимического

сосуда на водяной бане или помещением его в бродящий навоз). Лежащий на

дне сосуда материал должен был постепенно чернеть, что служило признаком

его возвращения на уровень Первоматерии - безжизненной и бескачественной

массы, лишенной всех характеристик и в том числе цвета (черный цвет

воспринимался как отсутствие цвета). Считалось, что материал при этом

гниет, а потому данный процесс назывался путрефакцией - 'гниением'.

Поскольку гниющее сырье выделяло испарения (жизненную искру, дух,

философскую ртуть), алхимики отмечали, что путрефакция сопровождается

'кладбищенским зловонием'.

Это была первая из основных стадий Великого Делания - так называемое

нигредо, или почернение. Ее именовали 'Черной Вороной', 'Головой Вороны',

'Головой Ворона' и 'Черным Солнцем', а символами ее служили гниющий труп,

черная птица, черный человек, царь, убиваемый воинами, и мертвый царь,

пожираемый волком. К моменту завершения стадии нигредо каждый адепт

продвигался различными путями. Один простой метод заключался в нагревании

меди с серой: в результате получалась черная масса сульфида меди -

'Первоматерия'. Черная и зловонная гниющая Первоматерия заключала в себе

потенциал великолепного Философского Камня, и многие алхимики обозначали

этап нигредо словами из Песни Песней Соломона: 'Дщери Иерусалимские! черна

я, но красива'.

Путрефакция была обязательной стадией Великого Делания, ибо гниение

считалось непременной предпосылкой жизни. Полагали, что зерно, упавшее в

землю, умирает и сгнивает, благодаря чему высвобождается искра жизни и

появляется новое. растение (этот процесс отражен в аркане Таро Смерть). В

античную эпоху и в средние века верили, что лягушки зарождаются в гниющей

грязи, пчелы и другие насекомые - в разлагающихся трупах животных, осы - в

трупах ослов, жуки - в трупах лошадей, саранча - в трупах мулов. В более

широком смысле смерть - необходимое условие возрождения, как реального,

так и символического. В связи с этой идеей алхимики цитировали святого

Павла: 'Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет', - и

далее: 'Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в

нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает

в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное'. Кроме того, они