Карина. Карина. Карина. Глава 8 Карина

Карина

Когда Данте говорит мне, что ему нравится видеть на мне, когда взгляд его темных глаз так напряженно сосредоточен на мне, внутри меня все плавится от жара. Скользнув в короткую черную пышную юбку, без какого-либо белья под ней, я чувствую, что это так неправильно, но в хорошем смысле. Материал мягкий и, когда он оборачивается вокруг моих ног, волна сексуальной уверенности омывает меня. Сэди положила тонкий красный топ. Когда я тянусь за своим лифчиком, Данте останавливает меня.
– Хочу видеть твои выступающие соски, детка.
Какую-то секунду я как будто пытаюсь дышать под водой.
– Данте, я не могу...
– Нет, ты можешь.
Я могу сделать все что угодно, если он скажет мне это таким голосом. Мои колени слабеют, и он подходит ближе, пока мои соски не прижимаются к его груди.
Его рука сжимает мое бедро, поднимая юбку вверх, и скользит между моих ног. Его большой грубый палец находит мою киску, медленно и не спеша потирает ее.
– Думаю, тебе нравится.
– Да.
Неожиданно он останавливается.
– Оденься, или я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь ходить.
– Может, я хочу, чтобы ты это сделал.
Уголки его рта приподнимаются в небольшой ухмылке.
– Я думаю, ты хочешь, чтобы позже я тебя отшлепал.
Он прав.
Я натягиваю майку и стараюсь не чувствовать себя совершенно обнаженной в то время, как моя грудь подпрыгивает под тонкой тканью.
В сумке есть пара черных балеток, и я приподнимаю бровь.
– Никаких шлюховатых каблуков?
– Неа, я бы предпочел, чтобы ты вообще была босиком, но так бегать здесь не получится. Я должна запомнить это.
Близкий к точке кипения взгляд, которым он одарил меня, когда я была готова идти, практически заставил меня захотеть остаться внутри. Но я любопытная и полна энергии из-за нервов. Мой желудок урчит. По всей видимости, я еще и голодная.
Когда мы в коридоре, он притягивает меня ближе.
– Ты выглядишь великолепно в цветах моего клуба, – шепчет Данте мне на ухо.
– Красный и черный?
Его рот складывается в мягкую улыбку, которую я вижу только, когда он со мной.
– Да.
В главной комнате полно народу. Люди что-то кричат Данте, и я прижимаюсь к нему настолько тесно, насколько могу.
Он ведет меня к бару и смотрит на какого-то человека, сидящего там, пока тот не двигается; а потом кладет руки на мою талию и поднимает на табурет.
– Как ты себя чувствуешь, Карина? – слышу низкий нежный голос справа от меня, который принадлежит Удаче, и мой рот растягивается в улыбке.
– Лучше.
Он поворачивается к Данте, который отступил от меня, но его руки по-прежнему лежали на моих плечах.
– Ромео ищет тебя.
– Понял. Можешь попросить одну из девочек принести что-нибудь поесть, и присмотри за ней, пока я поговорю с ним?
– Да, без проблем.
Прежде чем уйти, Данте сжимает мою руку. И я остаюсь с Удачей вдвоем. Не то чтобы он пугал меня. На самом деле, наоборот. В этом пугающем месте он единственный, кто не пугает меня.
– Что ты хочешь поесть?
– Я не знаю. А что я могу выбрать?
– Все, что угодно.
Я поднимаю на него голову, и он смеется.
– Жареный сыр?
– Ты его получишь. – Он поворачивается и машет одной из полуголых девушек, бегающих вокруг. Она смотрит на меня и улыбается, что является приятной заменой косым взглядам, которые я обычно получаю.
– Она же не собирается плюнуть туда, правда? – спрашиваю его, после того, как она уходит.
– Нет, если она знает, что так будет лучше ей же самой. – Он не улыбался, пока произносил это. – Данте сказал, что ты окончила свой выпускной класс?
По какой-то причине, мои щеки запылали.
– Да.
– Уже знаешь, чем займешься после?
– Что-то в области медицины. – В последнее время я много думала на эту тему. На самом деле, до того, как произошло все это безумие, связанное с Логаном, я хотела поговорить с Данте о занятиях по химии, которые один из моих учителей мне предложил взять на лето.
– Хорошо. Ты, должно быть, умная. – Сначала, я подумала, что он дразнит меня, но он не улыбался.
– Спасибо.
Девушка, которой Удача сказал принести мой ужин, скользнула между нами и поставила тарелки на барную стойку.
– Спасибо.
– Кетчуп?
– Да, пожалуйста.
Уголки ее рта приподнялись.
– Да, я тоже не могу есть их без горы кетчупа. Я – Эми, если тебе здесь что-то понадобится, просто дай мне знать.
– Спасибо, Эми.
Я была, на самом деле, голодной, поэтому практически не обращала внимания на Удачу, пока поглощала свой сэндвич.
– Эми милая, – пробормотала я между укусами.
– Да. Она хорошая девочка. И Сэди тоже. Они обе во многом помогают здесь.
Я киваю, но мне интересно, это он так намекает, что я тоже должна помогать в клубе?

Данте

– Рассказывай, ты что-нибудь слышал? – спрашиваю я, как только захожу в кабинет Ромео.
– Вроде того. – Он подбородком указывает на стул напротив своего стола. – Присядь.
Тяжелый вздох не скрывает моего раздражения, которое не покидает меня, когда я падаю на кресло.
– Можно обойтись без драматизма, през? (прим. През – сокращенное от президент, фамильярное).
Уголок его рта искривился в ухмылке.
– Твою мать. Не всем из нас выпадает провести вечер внутри тугой молодой киски.
– В последнее время ты чрезвычайно озабочен тем, где я пристроил свой член.
Он ухмыляется еще шире, а потом опускает взгляд на свой стол.
– Пришла весточка. Машина твоей девчонки была найдена около Уиллоу Бич.
– Думаешь, он направился в Вегас?
– Не знаю. Очень, блядь, глупо, если это так.
Он прав. У Ромео довольно хорошие связи в Городе Грехов.
– Думаешь, он направился куда-то еще?
– Он не глуп. Как правило, – он поправил сам себя.
– У меня другая проблема. Я уверен, что отец Карины – Такер.
Потрясение, отразившееся на его лице, было сильнее, чем я ожидал.
– Это проблема. Я веду личный бизнес с Такером.
Я не удивлен, что у преза есть дела на стороне.
Он отмахивается от того, что бы его там не беспокоило.
– Не проблема. Теперь она под нашей защитой. Он может идти нахер прямо сейчас, если ему это не нравится.
Я на хрен, на самом деле, рад, что он видит все именно так. Упрощает мне жизнь.
– Что мы собираемся делать с Хэми?
– Пусть парни по-прежнему ищут его. Паршиво, что мы до сих пор не знаем, куда он сейчас направляется. Ребята Болта собираются отбуксировать ее автомобиль сюда, так что мы сможем осмотреть его.
– Звучит как план. Эй, я хочу занять одну из комнат наверху.
– Самое, мать твою, время.
Я ухмыляюсь, потому что Ромео всегда раздражало то, что мне насрать на то, куда примостить свою голову. Он думал таким образом, что высокопоставленным членам клуба принадлежат более комфортные комнаты наверху. Раньше мне не было до этого дела. Я состою в этом клубе не ради статуса.
– Я расположу тебя рядом с собой, так я смогу услышать, как истошно будет вопить твоя девчонка, пока ты будешь трахать ее.
– Никакой нахер благодарности тебе. Я не хочу находиться рядом с твоим секс-убежищем. Я хочу всего лишь отдельную ванную и комнату побольше, чтобы ей было удобнее, пока я нахожусь здесь.
Мудак, он складывает обе руки на сердце.
– Какой джентльмен.
– Пошел ты нахер. – Я ударяю кулаком по его столу. – От меня нужно еще что-нибудь?
– Нет. Иди, позаботься о своей девчонке. Такому старику, как ты, сложновато, наверное, ублажать ее. Дай мне знать, если понадобится рецепт на виагру, – говорит он, поднимаясь и обходя стол.
– Неа, оставлю это тебе.
Он провожает меня в главную комнату, и мы останавливаемся, чтобы осмотреть клуб. Это место чертовски близко к тому, чтобы назвать его одной большой пьяной оргией. Повсюду полуголые и совершенно голые сучки. Я хочу видеть только одну сучку. Мою.
Она по-прежнему с Удачей в баре.
– Тебя не беспокоит то, что они зависают вдвоем? – спрашивает Ромео. Я, действительно, останавливаюсь и задумываюсь об этом. Нет.
Один из наших кандидатов подходит к ней с игривой улыбкой на лице. Какой он быстрый. Я готов вырвать ему руки и избить до смерти. Удача отгоняет его, и Карина сияет одной из своих самых невинных улыбок. Теперь я не могу перестать думать о том извращенном дерьме, которое ему нравится. Представляю, как он пытается взять ее во всех самых извращенных позах, и мой член становится твердым, что я вынужден остановиться и поправить его.
– Позже, Ромео. Держи меня в курсе.
Я не жду, пока он ответит.
Карина вздрагивает, когда я обнимаю ее за талию, но потом она облокачивается об меня.
– Эй, девочка, – шепчу я ей на ушко.
Она обмякла в моих руках, откидывая голову назад и улыбаясь.
– Привет. Я скучала.
Блядь, какая она сладкая. И пахнет тоже сладко, и прежде чем я осознаю, что делаю, я зарываюсь лицом ей в шею и тяну зубами за мочку ее уха. Люблю то, как ее тело дрожит, и ее соски оживают под моими прикосновениями.
Я поворачиваюсь к Удаче.
– Она была хорошей девочкой?
Он усмехается.
– Да. – Он не смеется над моим вопросом, он смеется над тем, как Карина закрывает глаза и как раздвигаются ее губы, потому что я не могу убрать руки подальше от ее сосков или вытащить их из-под ее юбки.
Она стонет от того, как я посасываю кожу за ее ухом, и я шепчу:
– Раздвинь ноги.
Ее глаза тревожно распахиваются и смотрят на меня.
– Данте?
– Никто не увидит. – Я поворачиваюсь и ухмыляюсь. – Ну, кроме Удачи.
Она отклоняется назад, немного подальше от меня, раздвигая ноги.
– Моя девочка такая чертовски мокрая.
Она всхлипывает и открывается еще шире.
– Вот так. Закрой глаза. – Я провожу от ее клитора до вагины и обратно. – Хочу, чтобы ты кончила для меня, – шепчу я в ее кожу. Я лениво обрисовываю круги вокруг ее клитора до тех пор, пока она не начинает тяжело дышать. Моя вторая рука массирует ее грудь, большой палец потирает тонкую ткань, прикрывающую ее сосок. Это пытка для моего члена. Я такой твердый, что это причиняет боль, но упражнение по самоконтролю пойдет мне на пользу.
Мой палец дразнит ее киску, а потом проскальзывает внутрь, находит и потирает то самое место, которое подведет ее к самому краю. Из нее вылетают вздохи и стоны. Я хочу, чтобы вместо моих пальцев мое лицо оказалось между ее ног и мой язык зарылся в ее киску.
Она вскрикивает, с силой сжимая мои предплечья, а потом она сжимается вокруг моего пальца, кончая так сильно, что подергивается и дрожит в моих объятиях. Я прижимаюсь губами к ее щеке.
– Хорошая девочка.
Ее глаза открываются, и она расслабленно улыбается мне.
Удача протягивает ей бутылку воды, заставляя ее покраснеть и отвести взгляд.
– Эй, Данте, могу я одолжить твою девочку?
Я выпрямляюсь, чтобы увидеть Сэди рядом с нами.
– Пойдем танцевать с нами, Карина, – говорит она, а потом смотрит на меня. – Обещаю, что никому не разрешу дотронуться до нее.
Она протягивает руку и поднимает на меня бровь. Я киваю. Карина выскальзывает из моих объятий, нетвердо становится на ноги, потом одергивает свою юбку и позволяет Сэди отвести себя на танцпол.
– Ты хоть раз пробовал с ней отложенный оргазм? – спрашивает Удача, когда я сажусь и делаю знак Эми, принести мне пиво.
– Нет, блядь. На кой хер я должен был бы делать это?
Он пожимает плечами.
– Это может быть забавно. – Его рот искривляется в дьявольской усмешке. – Для тебя. Не для нее.
– Боже, ты больной ублюдок, – я смеюсь и качаю головой. Мы поворачиваемся, чтобы наблюдать за девочками на танцполе. Сэди положила руки Карине на бедра, и моя девочка выглядит такой напуганной и горячей, блядь.

Карина

Я чувствую, что что-то не так с тем, что Сэди старается быть такой дружелюбной. Может, она хочет опозорить меня перед всем клубом? Но, все что мы делаем, это только танцуем. Когда кто-то из парней подходит и пытается коснуться меня, она отшивает его.
– Она девчонка Данте, не трогай ее, – все, что ей требуется сказать, чтобы парень отошел назад. Она манит его пальцем. – Я – для всех. Трогай меня, сколько влезет.
Когда я откидываю свои потные волосы назад, то меня обнимает пара рук. Данте.
– Ты нужна мне, девочка, – говорит он напротив моего уха. Его низкий голос посылает приятное покалывание по всему моему телу.
Сэди наслаждается прикосновениями своего поклонника, поэтому я поворачиваю лицо к Данте.
– Я твоя. – Он тащит меня через толпу и дальше по коридору. Но мы двигаемся дальше, минуя его дверь. – Данте?
– Хочу тебе кое-что показать.
Мне нравится чувствовать его большую теплую руку, держащую мою, ведущую меня туда, куда ему хочется, через большую стальную дверь и вверх по лестнице на два пролета. Мы в другом коридоре с дверями по обе стороны.
– Я собираюсь занять одну из этих комнат наверху, здесь тебе будет комфортнее, – говорит он, продолжая идти.
Он проходит через другую дверь, и мы оказываемся снаружи. На крыше.
Дверь захлопывается за нами, и я подпрыгиваю.
– Мы теперь заперты здесь?
– Нет.
От вида отсюда перехватывает дыхание, и отвлекает меня на мгновение. Данте притягивает меня в свои объятия.
– Здесь наверху так красиво, – шепчу я, глядя на него.
– Не так красиво, как ты.
Мой рот раскрывается от удивления. Прежде чем я могу сказать хоть что-то, он наклоняется и целует меня. Его губы решительны, требуя ответ, который я даю незамедлительно. Несмотря на это, он обхватывает мой затылок, крепко удерживая меня. Его другая рука скользит вниз, чтобы обхватить рукой мою задницу, и притягивает меня к себе. Я уже не могу быть ближе, я закидываю руки ему на шею.
Когда он, наконец, прерывает наш поцелуй, его губы складываются в соблазнительную улыбку.
– Хочу свой член внутри тебя, детка.
Весь воздух покидает мои легкие. Я не могу ничего ответить. Я вся на взводе. Ему не нужен мой ответ. Шершавые руки подталкивают меня к низкой кирпичной стене, окружающей крышу. Внезапно, я вижу ночное небо... и три этажа под нами. И парковка.
– Данте...
Его руки скользят по моим бедрам, впиваясь в мою талию.
– Наклонись и положи руки на самый край, – шепчет он, а потом проводит языком по моей шее, в то время как его руки задирают мою юбку. Слышатся мои стоны, когда его огрубевшие ладони прижимаются к моей коже. – Не заставляй меня повторять снова, Карина.
Я содрогаюсь от смеси страха и желания, когда опираюсь ладонями о стену. Теплый ночной воздух целует мою кожу, а желание заглушает мой страх. Его руки ставят мои бедра так, как он хочет, а потом проводят по моей попке.
Я чувствую резкий толчок в своей киске и выгибаю спину еще больше, чтобы он нашел правильный угол. Я всхлипываю, когда он вторгается в меня. Угол его вторжения и его размер слишком велик для меня. Однако мои крики не заставили его замедлиться. Он продолжает вбиваться в меня. Большие огрубевшие руки удерживают меня на месте. Мой рот раскрывается в беззвучном крике, когда он наклоняет меня так, что я могу принять его еще глубже.
– Это моя девочка, – рычит он, наполняя меня снова и снова. Сила его толчков заставляет меня обдирать руки о прохладный шероховатый кирпич. От страха, что мои руки соскользнут, все внутри меня холодеет. Я не хочу в конечном итоге поцеловать кирпичную стену или упасть с крыши.
– Потри свой клитор, детка.
– Я... я не могу. Мне страшно.
Мои слова останавливают его. Его руки обхватывают меня, почти отрывая меня от земли. – Данте! – вскрикиваю я, когда он возобновляет свои яростные толчки.
– Думаешь, я позволю тебе упасть, девочка? – шепчет он мне на ухо. – Думала, что я позволю, чтобы что-то случилось с моей красивой девочкой?
От этих слов я распадаюсь на части. Вся моя горячая потребность поднимается наверх с самых глубин моего сердца.
То, что держала внутри себя и то, чего желала. Чтобы меня трахнули. Жестко.
– Нет, папочка.
– Правильно. Тебе пора кончить.
Я не могу сдерживаться. У меня перехватывает дыхание и голос от сокрушающего меня импульса удовольствия. Он продолжает трахать меня, игнорируя это.

Данте

Смерть от траха. Неплохо. Без сомнения, Карина собирается убить меня при помощи своей узкой киски. Я не могу держать свой член вдали от нее. Она такая красивая, когда тяжело дышит и стонет, кончая на моем члене. Ее киска сжимается вновь и вновь, выдаивая меня досуха. Я даю ей секунду, а потом выхожу из нее и разворачиваю к себе лицом. Она такая ошеломленная, она едва держится на ногах.
– Что...
Я отступаю от нее так, чтобы снять свою футболку и бросить ее на землю.
– Встать на колени, – приказываю я. Чертова сладенькая сучка даже не сомневается. Так мило склоняется передо мной и смотрит на меня. – Соси.
Ее носик морщится, и она аккуратно облизывает губы.
– Не дразни меня, девочка. Я сказал, соси. Открой рот пошире. – Хватаю ее за волосы, удерживая ее так, что я могу просунуть свой член в ее рот, вводя его до тех пор, пока не достигаю ее горла. Я отступаю и практически выхожу полностью, пока ее губы и язык ласкают меня. Не могу не обратить внимания, как морщится ее нос.
– Попробовала свой вкус на моем члене, детка?
Она кивает и мурлыкает, эта вибрация прямиком отправляется к моим яйцам.
– Понравилось?
Она издает какой-то звук и качает головой. Это так сексуально и мило, я могу потерять выдержку в любую секунду. – Но ты сделаешь это, потому что я попросил. Правильно, девочка? Ты же хочешь доставить мне удовольствие.
Она всхлипывает и кивает.
– Хорошая девочка. – Она продолжает смотреть на меня, обводя языком головку моего члена. Поднимает руки и начинает свою пытку. Она пытается заставить меня кончить как можно быстрее. Я хочу трахнуть ее, хочу сдержаться. Но я не могу сдержать себя о того, чтобы поймать свой ритм и входить глубже каждый раз.
– Блядь, – стону я, наполняя ее рот спермой. Я удивлен, что во мне еще что-то осталось, после того, как я кончил в нее. – Хорошая девочка, – шепчу я, пока она проглатывает все до последней капли. Я помогаю ей подняться, и она обнимает меня. Мы стоим так какое-то время, потом она не отстраняется и протягивает мне мою футболку.
Никто из нас двоих не говорит ни слова, когда мы покидает крышу и спускаемся вниз, в нашу комнату. Я оказываюсь на ней в ту же секунду, как за нами закрывается дверь. Сдергиваю эту маленькую юбочку по ее ногам и разрываю тонкую майку на ее груди.
– Знаешь, почему я хотел кончить в твой ротик, детка? – спрашиваю я, когда я щипаю и потираю ее твердые соски.
– Нет, – выдыхает она.
– Потому что я хочу похоронить свое лицо внутри твоей киски и не чувствовать себя так, как будто ем свою сперму.
Она вздыхает, а потом хихикает над моими грязными словечками. Она уже не хихикала через пару секунд, когда обнаженной растянулась на моих коленях лицом вниз.
– Кто-то до этого хотел, чтобы его выпороли, – шепчу я ей на ухо. Она поднимает вверх свою задницу.
Под воздействием похоти некоторые мои эмоции выходят наружу, прожигая себе путь в моей груди. На мгновение я делаю вдох от вида ее идеального зада. Обнаженного под моей рукой.
– Пожалуйста, Данте, – мягко шепчет она. Ее щека прижата к матрасу, и ее большие голубые глаза уставились на меня. Мышцы ее ног напрягаются, когда я провожу по мягким полушариям ее попки. Все в этой девочке такое мягкое, сладкое и идеальное. Все в ней такое, чего такой человек, как я, никогда не должен касаться. Она вздрагивает, когда я пробегаю пальцами по ее спине, жестко обводя ее задницу. Она сглатывает, когда моя рука только опускается на ее задницу. Я действую медленно, не жалея времени на то, чтобы касаться ее между шлепками. На ее губах играет нежная улыбка, когда я начинаю ударять по ее заднице по-настоящему. Она стонет и поджимает под себя руки, но не пытается отодвинуться. Я чередую шлепки по обеим ее половинкам до тех пор, пока они не начинают гореть.
– Достаточно, девочка?
– Нет.
Боюсь, если я продолжу, то наврежу ей. И, думаю, что она понимает, когда сказать «стоп». Поэтому это остается за мной. Провожу руками по ее теплой коже, но это не смягчает мою эрекцию. Обхватываю ее щеки и заставляю ее открыться шире. Она напрягается, и я резко шлепаю по ее бедру.
– Это моя задница, Карина. Моя. Лежи смирно.
Она стонет, но не от страха или боли.
– Прости меня. – Я знаю.
Опускаю руку ей между бедер, открывая ее шире.
– Моя девочка прекрасная и влажная после порки.
Ее глаза прикрываются, и она постанывает, когда я погружаю в нее пальцы. Она подпрыгивает, когда я дотрагиваюсь пальцем до ее клитора.
– Слишком?
– Да.
Я снова погружаю в нее свои пальцы, размазывая ее влагу к ее заднице.
– Хочу, чтобы здесь была твоя пробка. Мне нужно трахнуть твою задницу в ближайшее время.
– О... о... ох, – Она стонет и невнятно бормочет, пока мои пальцы рисуют круги вокруг ее тугого маленького отверстия. – Я... я... я должна что-то сказать тебе, – запинается она.
– Что такое, девочка? – Я перестаю дразнить ее, чтобы она могла говорить.
– Я потеряла свою пробку.
– Потеряла? Как?
Ее лицо становится практически таким же красным, как и ее задница, когда она извивается на моих коленях, чтобы видеть меня лучше.
– Когда он пришел, чтобы забрать меня, он сказал, что мы будем в заточении, поэтому, я взяла ее с собой, когда собиралась. Она в машине со всеми моими книгами и другими вещами. Мне так жаль.
Это плохо, но я не могу сдержать свой смех.
– Ты думала обо мне, девочка?
– Ну, да.
Я поднимаю ее так, чтобы она села ко мне на колени. Хватаю ее за подбородок, разворачивая к себе лицом. Ее рот открывается, и я оставляю влажный горячий поцелуй на губах. Она обнимает мои плечи и углубляет поцелуй. Голодные стоны наполняют мой рот, моя рука двигается к ее затылку, удерживая ее на месте.
Когда я, наконец, отстраняюсь, ее глаза мерцают, губы покрасневшие и припухшие. – Ты сошел с ума?
– Нет. Нет, твою мать. Это мило и так горячо, что ты думала о том, как доставить мне удовольствие, даже тогда, когда тебе было страшно.
Уголки ее рта приподнимаются.
Я стаскиваю ее со своих коленей и укладываю на кровать.
– Давай, время ложиться спать.
Ее взгляд падает на мой твердый, как камень член, который так напряжен, что готов пробить дыру в моих штанах.
– Но?
– Хочешь мой член снова?
– Мне нужно кончить. – Почему-то когда моя маленькая сучка хнычет, это самый сексуальный звук на земле. И все. Ничего меня в ней не раздражает. Как долго это продлится?

Глава 7
Карина

В воскресенье Данте сказал, что уже безопасно и можно вернуться домой. Меня пронизывает счастье при мысли об этом.
Хотя на этот раз никто не беспокоил меня, мне по-прежнему не нравилось спать в доме клуба.
Вернуться в хижину Данте было так странно. Меньше чем сорок восемь часов назад меня похитили прямо со двора.
Внутри все заполнила вонь от сгоревшего цыпленка.
– Ох, Данте, вот дерьмо! – я вскрикнула, помчавшись на кухню. Огромная электрическая кастрюля отключилась сама, но уже после того, как все внутри нее превратилось в угли.
– Прости, – сказала я, едва сдерживая рыдания.
Руки Данте опустились на мои плечи, прижимая меня к его груди.
– За что ты извиняешься, девочка?
– Я могла спалить этот дом.
Он усмехнулся и повернул в себе лицом. Большие, теплые, огрубевшие ладони обхватили мои щеки.
– Карина, ты планировала то, что тебя похитят?
– Нет.
– Тогда не извиняйся. Мы выкинем это и купим новое. Не волнуйся из-за какой-то сраной кастрюли. Я счастлив, что с моей девочкой все в порядке.
Вот и все. С меня хватит. Я бросаюсь к нему, сцепляя пальцы у него за спиной, и рыдаю у него на груди. Он обнимает меня, прижимая еще крепче, пока его руки гладят мою спину.
– Ты в безопасности, девочка. Я не позволю, чтобы с тобой снова что-то случилось.
Мы продолжали так стоять какое-то время. Потом Данте усадил меня в гостиной и включил телевизор. Пока я бездумно переключала по каналам, он отнес кастрюлю в мусор. Он присоединился ко мне на диване и положил руку ко мне на коленку.
– Я так рада оказаться дома, Данте, – слова звучат так непонятно, когда слетают с моего языка. Сейчас мой дом здесь, правда?
Его рука подергивает кончики моих волос.
– Я счастлив, что ты дома. Твою машину должны вернуть завтра.
– Правда? Как ты нашел ее? Логана ты тоже нашел? – Почему он ждал, чтобы сказать мне об этом только сейчас?
Он приближается и ласкает мою щеку тыльной стороной ладони. Этот жест такой ужасно милый, учитывая то, что он говорит дальше.
– Ничего из этого не должно тебя беспокоить.
Что за черт? Клуб нашел Логана и убил его? Я удивлена тому, как сильно меня тревожит эта мысль. Мне должно быть безразлично.
– У Хеми есть другая семья? – спрашивает он, пока я думаю о том, что сказать.
Мой рот открывается, но я перестаю раздумывать над своим ответом.
– Мне кажется, что у него есть тетя, она по-моему живет в Вайоминге. Он провел как-то там одно лето, когда только переехал сюда.
– Ты помнишь имя?
– Нет. Но это была сестра его отца. Не знаю, может это как-то поможет.
Он наклоняется и целует меня в висок.
– Да, детка, это поможет. Спасибо.
– Слава Богу, что я верну все свои вещи. Там были все мои книги. Не знаю, что бы я сказала завтра учителю.
– Не говори им о том, что произошло. Не говори об этом вообще никому. Это дела клуба и мы займемся этим.
Чувствуя острую боль, я отстраняюсь от него.
– Данте, я не глупая. Я бы не сделала этого. – Хорошо. И даже своим друзьям не рассказывай об этом.
Я киваю, но меня ранит то, что он думает, что я настолько бестолковая.
– Я отвезу тебя завтра в школу и заберу обратно.
Я не знаю почему, но этот большой плохой взрослый байкер так спокойно говорящий о том, что забросит меня в школу – это все так неправильно. Я хихикаю.
– Над чем ты смеешься, девочка? – Ни над чем.
Он по-прежнему смотрит на меня.
– Я хочу, чтобы ты сконцентрировалась на своих школьных делах. У тебя осталось не так много времени до окончания, правильно?
– Да, – мгновение я не решаюсь, но потом говорю. – До этого сумасшествия с Логаном, я хотела с тобой кое о чем поговорить.
Он поворачивается, кладет руку на спинку дивана, так он меня лучше видит.
– О чем?
Меня поражает ошеломляющий поток эмоций, потому что я не могу никого вспомнить, за исключением Логана, кто бы обращал все свое внимание на меня таким вот образом. Я несколько раз сглатываю, прежде чем открыть свой рот.
– Хм, ну... мой учитель по физике думает, что для меня было бы хорошей идеей взять несколько уроков по химии в колледже этим летом.
– Да?
– Хм, это... нормально? – Мои щеки пылают, и мне приходится отвести взгляд в сторону.
Данте обхватывает мой подбородок двумя огрубевшими пальцами и разворачивает к себе мое лицо.
– Моя девочка чертовски, блядь, умная, да?
– Что... Что ты имеешь в виду?
Он фыркает и отворачивается.
– Ничего. Черт возьми, да. Бери любые уроки, какие хочешь. Зачем ты вообще спрашиваешь?
Мои плечи поднимаются, и я смотрю на свои пальцы, нервно сжатые на коленях.
– Не знаю. Я думала, может, мне нужно найти работу. Это неправильно, что я ничего не вношу…
– Твоя работа ходить в школу и делать меня счастливым.
Уголки моего рта дернулись вверх.
– Хорошо.
– Если ты думаешь, что тебе нужна работа для какого-то жизненного опыта или чего-то в этом роде, тогда вперед, – он фыркнул. – Единственная работа, с которой я могу тебе помочь, это работа в клубном стрип-баре... но этого, блядь, никогда не случится... или в гараже у Ромео. Этого тоже не будет.
И вот еще одно, о чем я хотела с ним поговорить.
– Еще мой учитель предложил мне работу волонтером в детском госпитале на все лето. Я, хм, снова думала о медицинской школе.
Его рот сложился в улыбку.
– Это отлично. Мне нравится идея трахать доктора. – Я вынуждена покраснеть и отвести взгляд.
– Это восемь лет...
Он пожимает плечами.
– Когда ты в таком возрасте, как я, то начинаешь понимать, что годы проходят довольно быстро. – Я все еще думаю о том, чтобы поехать в город, ведь кампус не так далеко.
– У меня достаточно денег, чтобы отправить тебя, куда бы ты ни захотела.
Ничего себе. Дерьмо. Это...
– Данте, я не ожидала, что ты поможешь мне со школой...
От того, как собираются морщинки у него на лбу и сужаются глаза, я понимаю, что оскорбила его.
– Вот, поэтому я и хочу сделать это. Ты не ждешь этого от меня. Ты хочешь зарабатывать сама. Большинство знакомых мне женщин не имеют никаких целей, кроме как залететь и подцепить какого-нибудь идиота, чтобы жить за его счет. Ты умная. У тебя есть стремления. Я знаю, что ты думаешь, что я всего лишь грязный байкер, но я уважаю это, Карина.

– Ты не грязный байкер.
– О, нет, я такой, детка. Никогда не забывай этого.

Данте

Я влюблен в эту девушку.
Да, чтоб меня, ад и преисподняя. Я только что предложил хер знает сколько тысяч долларов, чтобы устроить эту сучку в школу? Речь идет не о том, что она была лучшим трахом в моей жизни. Это что-то другое. Неизведанная территория.
Один взгляд на ее лицо, когда она так испуганно спрашивала меня о том, может ли взять дополнительные занятия. Пока спрашивала меня о том, хочу ли я, чтобы она нашла работу. Меня как будто нахер куда-то подбросило. Мне нужно быть единственным, кто заботится об этой девочке. Ни разу за всю свою жизнь я вообще, блядь, не шелохнулся, чтобы сделать что-то правильное для кого-то, кроме себя самого или моего клуба.
– Давай, девочка. Пора спать.
Она вопросительно посмотрела на меня, но приняла мою руку и последовала вверх по лестнице.
Слова не имели для меня большого значения. Лучше показать ей. Она идет передо мной в спальню, я обнимаю ее, прижимая к груди. Она отклоняется назад, мягкая и довольная. Тени наполняют комнату, но мне не нужен свет. Я узнаю ее тело даже во сне.
Мой нос в ее волосах, язык слегка щелкает по ее уху. Моя рука медленно скользит вверх по ее телу и свободно обхватывает за шею. Ее пульс неистово трепещет напротив моей кожи.
– Ты понимаешь, что я чувствую к тебе, Карина?
Она сглатывает, это напоминает мне о другом.
– Думаю, что да.
Такая милая и неуверенная. Мои пальцы скользят под ее подбородком, разворачивая ее лицо так, что я мог прикоснуться к ее губам. Ее вздох заставляет меня прижаться сильнее, пробуя ее на вкус медленно и самозабвенно. Ее колени дрожат, ее руки оборачиваются вокруг меня, сексуальные тихие звуки вырываются из ее горла. Мой член такой твердый, что причиняет боль.
Мы добираемся до кровати – моя рука у нее на шее, ее рука у меня на талии.
– То, что я планирую сделать с тобой, девочка...
– Все, что угодно, – шепчет она.
– Что это значит?
– Делай со мной, все что захочешь. – Это опасно.
– Я доверяю тебе. – Она вздыхает и расслабляется.
Я отпускаю ее и подталкиваю вперед.
– Сними все с себя и ложись.
Я готов кончить прямо в штаны. В противном случае, я бы посмеялся над тем, как она быстро избавляется от своей одежды и принимает нужное положение.
– Кто-то хочет, чтобы ее трахнули.
Она поворачивает голову, так что может видеть меня, и кивает.
– Поставь ноги на кровать и широко расставь их.
– Что? Зачем?
На мгновение отвожу от нее взгляд, чтобы включить прикроватную лампу. Она моргает, и даже при тусклом освещение мне видно, как румянец распространяется по ее коже.
– Разве не ты сказала, что я могу делать все, что захочу? – Она подскакивает от резкого тона и ставит ступни на матрас. – Разведи колени, Карина.
Она раздвигает колени слишком медленно для моего безумного мозга. Обернув свои большие покрытые шрамами руки вокруг каждой из них, я расставляю их еще шире.
– Тебе нравится, когда я прикасаюсь своим ртом к твоей киске, девочка?
– Да, папочка. – Из моей груди вырывается рычание, дрожь проносится по всему телу. Блядь, как я люблю, как звучит ее голос, когда вот так называет меня.
Я делаю шаг назад, иначе потеряю контроль и загоню в нее свой член уже через секунду.
– Поласкай свои сиськи для меня. Сожми свои соски. Сильнее. – Я даю ей указания, а она исполняет их.
Ее кожа ярко-розового цвета, но она продолжает делать все, что я ей говорю.
– Блядь, не стесняйся, когда ты со мной, Карина. Положи одну руку между ног.
Она либо входит во вкус, либо возбуждает меня еще больше, потому что она сначала засовывает свой пальчик в рот и устраивает шоу из того, как обсасывает его. Медленно она скользит своим влажным пальцем к самому своему центру, останавливаясь прямо там, где я и хочу.
– Потрогай себя. Потри для меня свой клитор: ласково и медленно.
Ее пальцы сдвигаются еще на пару дюймов, и она шипит, когда они достигают своей цели.
– Хорошая девочка, – шепчу я. – А теперь медленно скользни пальцами между этих губок. – Я сдерживаю рычание, когда ее пальцы скользят прямо по ее блестящей и розовой коже. – Идеальная девочка. Такая влажная и красивая.
Она издает невнятные звуки и ждет моих дальнейших указаний. Подняв взгляд, я смотрю на ее закрытые глаза, в то время как ее другая рука по-прежнему играет с сосками.
– Просунь палец вовнутрь. – Мое горло сдавило так сильно, что я с трудом выдавливаю из себя слова. Ее колени сжимаются, чтобы прикрыть ее, но я вставляю руку между ними. – Не смей прятаться от меня. Ты такая чертовски сексуальная прямо сейчас.
Ее взгляд встречается с моим в поисках подтверждения моих слов. Я провожу рукой по своему болезненному члену.
– Да, ты охеренно горячая. Мне придется разрезать эти джинсы на себе, детка.
Уголки ее рта поднимаются, и она протягивает руку ко мне.
– Нет. Верни руку к груди и продолжай ласкать свой сосок. Хорошая девочка, – добавляю я, когда она делает это.
– Теперь скользни другим пальцем в свою скользкую маленькую киску. Нежно и медленно. – Просто, блядь, идеально. – Тебе нравится, девочка?
– Нет.
– Нет?
Она обижена, на самом деле.
– Это херня. Твои соки стекают прямо по твоей блядской заднице. – Это все ты, – мурлычет она.
– Что?
– Это все из-за тебя, – говорит она громче. – Мне нравится, когда ты касаешься меня. Я думаю о твоих больших, толстых, грубых пальцах внутри меня, а потом о гладком, большом члене, заполняющем меня.
Меня поимели. Она выиграла. Я раздеваюсь. Снимаю футболку через голову и каким-то образом спускаю вниз штаны, не ободрав свой член. Ухмылка на ее лице исчезает, когда я хватаю ее руками за колени и притягиваю к себе.
– Думаешь, что ты охеренно умная, да? – спрашиваю я. Каждое слово звучит рвано и отрывисто, потому что пока я говорю это, я загоняю свой член в нее.
– Ты же, наконец, трахаешь меня, правда?
Откуда взялась эта девочка? Это охрененно горячо. Я просовываю свои руки под нее и сжимаю ее плечи, чтобы она была неподвижна, пока я буду долбить ее киску.
– Сегодня ты болтливая маленькая сучка, да? – проговариваю я ей в шею, пока продолжаю свои толчки.
– Да... да. Ох, блядь. Пожалуйста, не останавливайся.
В моей голове пробегают десятки картинок того, сколько грязных штучек я хотел бы сделать с ней. Отпустив ее, я выхожу наружу, вскакивая так резко, что кружится голова.
– Вставай.
Она хнычет, и я хватаю ее за лодыжку, подтаскивая к краю кровати. Когда она поднимается на ноги, я разворачиваю ее лицом к постели.
– Наклонись.
Она и рада это сделать. – Ты была плохой. Я хотел посмотреть, как ты трахаешь себя пальцами, а ты все испортила. – Я выдаю каждое слово довольно резко, чтобы она обернулась ко мне через плечо.
– Прости.
Пара резких, сильных шлепков по ее заднице, и она «танцует» на цыпочках.
– Прости!
Потом я хватаю ее за бедра и опять вхожу. Она цепляется за простыни, пока я трахаю ее, безжалостно вбиваясь внутрь. – Думаю, что я не должен разрешать тебе кончить, Карина. Как думаешь?
– Нет. – На этот раз, когда она поворачивается ко мне, по ее нижней губе пробегает дрожь, как если бы она могла расплакаться. Блядь, даже это возбуждает. – Пожалуйста, позволь мне кончить, пожалуйста, – она умоляет так сильно, что уже готова пролить слезы. Я только продолжаю врезаться в нее сильнее, пытаясь войти еще глубже. Мои руки хватают, тянут и толкают ее задницу, так что я могу найти идеальный угол.
Мои яйца так напряжены, что это причиняет боль. Приятную боль. Не могу дождаться момента, когда залью ее своей спермой. Она по-прежнему стонет подо мной, умоляя и хныча.
– Если хочешь кончить, сделай это в ближайшие десять секунд. Я чертовски близко.
Я сжалился над ней и потираю ее клитор, описывая вокруг него круги до тех пор, пока она не кончает и не начинает дрожать. Это вызывает у меня низкий, грубый стон, который наполняет комнату.
Я по-прежнему хватаюсь за ту часть ее задницы, которая получила наказание, сжимаю ее, и она стонет.
– Эй, – взвизгнула она, когда я резко шлепаю ее.
– Ничего не могу с собой поделать. Люблю твою сочную охеренную задницу.
Она извивается в ответ, от чего я смеюсь. Я скольжу по ее телу, останавливаюсь, начиная по очереди вбирать жаждущим ртом ее соски.
– Поцелуй меня.
Она обнимает меня за шею и нежно прижимается своими губами к моим. Она отстраняется и проводит языком по нижней губе.
– Спасибо, что позволил мне кончить.
Уголок моего рта поднимается, и я усмехаюсь. Ее долбанные оргазмы значат для меня так же много, как и для нее самой.
– Приготовься ко сну, девочка.

Карина

На следующее утро моя задница по прежнему саднит, когда я седлаю байк Данте, чтобы он мог довезти меня до школы. Сладкая боль, которая напоминает мне о наших занятиях прошлой ночью.
Он подъезжает прямо к входу, как если бы владел этим местом. Как ни странно, от этого я чувствую себя не в своей тарелке. Еще рано, поэтому у меня есть время для прощального поцелуя с Данте.
Когда мы расстаемся, он кладет руку на мое лицо.
– Я буду в клубе большую часть дня. Сегодня у меня будет для тебя новый телефон, но если что-то случится, позвони мне.
Он протягивает мне лист бумаги с номерами клуба и Удачи. Секунду я не могу сказать ни слова. Конечно, отец всегда оставлял для меня номер, по которому я могла позвонить, когда он был в разъездах. Но экстренный случай произошел только однажды – пожар на кухне. Звонок моему отцу не принес мне никакой пользы, за исключением «хорошо, что пожарные прибыли на место вовремя».
Однако я знала, что если позвоню Данте, то он приедет.
– Спасибо.
Он повернул голову и уставился на меня, но нас прервала Афина, которая прибежала и обхватила меня руками за талию.
– Я звонила тебе все выходные!
Она подпрыгивает вверх и вниз, по-прежнему обнимая меня. Уголки рта Данте поползли вверх, как и его брови, в ответ на выходки моей лучшей подруги.
– Я потеряла телефон, – говорю я, вырываясь из ее объятий. Она закатывает глаза, глядя на меня, а потом похоже замечает Данте.
Я знакомлю их, и это так предсказуемо, что Афина стоит так и глазеет на него, как дурочка.
– Так, ты тот рыцарь на белом коне, который так хорошо заботится о моей девочке. – Ее взгляд бегает вверх и вниз по его телу. – Или ты рыцарь в черной коже.
Похоже на то, что Данте доволен, и я хочу выдрать Афине волосы с корнем. Пока он не берет меня за руку и не притягивает к себе.
– Мне нравится заботиться о ней. – Боже. Если он продолжит так смотреть на меня, я точно прогуляю школу и поеду вместе с ним сразу домой.
Афина откашливается.
– Ну, мистер большой, плохой, страшный байкер, когда я получу приглашение на вечеринку в твой клуб? У вас есть там братья такие же отпадные, как ты?
Данте задыхается, смеясь над наглым вопросом моей подруги, и я шлепаю ее по руке. – Что с тобой такое?
– Сколько тебе лет, Афина? – спрашивает ее Данте.
Она открывает свой рот, чтобы солгать, поэтому я отвечаю за нее.
– Семнадцать. Ей не исполнится восемнадцать вплоть до самого окончания школы.
– Сучка, – она ворчит на меня.
Данте указывает на нее пальцем.
– Ты ходячая проблема. Я пригляжу за тобой и Кариной до самого окончания школы. Он поворачивается ко мне.
– Увидимся позже, девочка.
Потом он разворачивается к своему мотоциклу, давит на газ и мчится прочь. Ухмылка на лице у Афины такая, что эта сучка заслуживает получить пощечину.
– Девочка?
– Да. – Я приехала сюда пораньше, а уже сейчас я могу опоздать, если мы не поторопимся. Конечно, я должна тащить Афину, которая хочет прогулять.
– Пойдем. Дурацкий учитель будет там.
– Хорошо. Хорошо.

Данте

Я и мой жесткий-как-черт член ровно в три ждали Карину на краю дороги. Я наблюдал за бесчисленным количеством детей, но среди них не было моей девочки. Мой взгляд зацепился за яркую вспышку светлых волос. Афина. Мне пришлось пробежать через двор, чтобы поймать ее.
– Афина?
Она вздрогнула, но улыбнулась, когда повернулась и увидела меня.
– В чем дело? Где Карина?
– Я не знаю. Во время физики ее вызвали в кабинет завуча. С того момента я ее не видела.
– Дерьмо. Какого черта?
– Понятия не имею, – она нахмурила лоб. – Она сказала, что ты заменишь ее телефон? Мы собирались встретиться сегодня.
Я рассеянно погладил карман, в котором лежал новый телефон для Карины.
– Да. – Она, скорее всего, станет спикером.
– Что это за херня?
Эта пацанка имела наглость закатить глаза.
– Вторая по успеваемости в классе. Она суперумная.
Черт. Почему, она мне не рассказывала об этом?
– Вот же херня.
– Да, ей придется произнести речь на выпускном.
Блядь, я горжусь своей девочкой.
– И?
Афина пожала плечами.
– Ей не нравится выступать на публике, – она держит свои большой и указательный пальцы в миллиметре друг от друга. – Я знаю, что она специально немного отстает, чтобы опуститься ниже второго места.
Моя девочка очень умная.
– Ты хочешь, чтобы я попыталась что-то узнать? – спрашивает она. – А ты разве не против?
Она игнорирует мой сарказм и осматривает меня сверху донизу.
– Да, тебе придется подождать снаружи. Где твой байк? – Я указываю в сторону входа в школу, и она следует за мной. Когда мы огибаем угол, Карина мчится вниз по ступенькам, но останавливается, когда видит мой байк. Она поворачивается в нашу сторону, и здесь что-то не так. У нее красное лицо и красный нос, как если бы она плакала. Что за херня?
– Карина! Что случилось? – кричит Афина и бежит по тротуару.
Моя девочка еле слышно говорит.
– Ничего, ничего, – слышу я, когда подхожу к ним.
Она кидается ко мне и обнимает за талию.
– В чем дело? – Ни в чем. Пожалуйста, мы можем поехать домой?
Отодвинув ее назад, я смотрю в ее глаза, но она отворачивается от меня. Прямо перед школой, рядом с ее подругой – это точно неподходящее место для разговора, поэтому я подталкиваю ее к байку.
– Карина, позвонишь мне позже, пожалуйста? Или я буду за тебя беспокоиться, – просит Афина, пока Карина усаживается позади меня.
– Я обещаю, я позвоню.
Глядя на меня, Афина прищуривает глаза и сдвигает брови вместе. Я читаю ее совершенно точно. Она – маленький мужик в юбке. Она определенно должна держаться подальше от моего клуба.
Карина обнимает меня, и мы направляемся домой.
Как только мы оказываемся дома, я беру ее за руку и усаживаю на диван.
– Скажи мне, что происходит.
Слезы бегут по ее щекам.
– Прости.
– За что? Скажи мне. Афина сказала, что тебя вызвали к завучу в кабинет. Зачем?
Она закрывает ладонями лицо и рыдает. Если в ближайшее время я не дождусь от нее ответов, то я вернусь в долбанную школу и сравняю ее с землей.
– Карина, – отрывисто произношу я. Мой резкий тон вмиг осушил ее слезы, и она смотрит на меня. – Расскажи мне прямо сейчас.
Она делает несколько глубоких вдохов. Ее подрагивающая нижняя губа приводит меня в ярость. Кто бы ни обидел мою девочку, он, блядь, поплатится за это.
– Меня вызвали туда, потому что кто-то сделал анонимный звонок в школу и сказал, что я жила с тобой.
– И что?
– И мистер Хэкетт сказал, что он собирается позвонить в специальные службы, чтобы они проверили тебя.
Я рассмеялся без особой радости. Этот Хэкетт не знает, с кем связался, или что он только что на себя взвалил.
– Прости, Данте. Пожалуйста, не сердись на меня. Это не моя вина. Я не говорила ему…
– Эй, – обняв, я притянул ее к себе. – Я знаю, что ты не виновата. И я на тебя не сержусь.
– Но...
– Милая, мне насрать на кого-то из школы и на какое-то глупое бюро. Где были эти засранцы, когда твой отец был в отъездах по несколько дней, они не интересовались тобой?
– Я не знаю.
– Ты позволишь беспокоиться об этом мне, хорошо? Я не думаю, что это проблема. Тебе восемнадцать. Ты можешь жить, где пожелаешь. Но, если тебе от этого будет легче, то я обсужу это с нашим юристом, хорошо?
Она шмыгнула носом и, наконец, улыбнулась.
– Да.
– Если кто-то придет в дом, я решу все сам. А теперь выброси это у себя из головы. – Она опустила взгляд на свою сумку с книгами и кивнула.
– Прежде чем ты приступишь к своей домашней работе, я хочу с тобой поговорить. Афина сказала мне, что ты вторая в классе, но специально стараешься снизить свою успеваемость, чтобы не произносить речь? – Мои слова звучали как насмешка, но у нее отвисла челюсть, и она качала головой.
– Я так не делала. Она такая врунья. В любом случае, это не имеет значения. Мистер Хэкетт сказал, я не могу быть спикером, потому что у меня «плохая характеристика в отношении морали». Даже, если у меня будет хороший средний балл, он не разрешит мне выступить на церемонии. Он пригрозил позвонить в любой, выбранный мною колледж, и поставить их в известность о моем «поведении».
Похоже, что я не буду устраивать мистеру Хэкетту взбучку, как планировал. Нет, я собираюсь привязать его к бетонному блоку и сбросить в гребанное озеро. Хорошо, что у меня были годы на то, чтобы оставаться невозмутимым внешне, когда внутри меня все бушует.
– Он сказал тебе, кому позвонит?
– Нет. Он сказал, что у него есть сосед, занимающийся этим. – Это может означать что угодно и ничего одновременно.
– Данте, думаешь, что это мог быть Логан? Еще одна попытка разлучить нас?
Да, именно так я и думаю.
– Возможно, – сказал я аккуратно. – Может это твой отец? – Она покачала головой. – Может. Хотя, я никогда не говорила ему, к кому переехала.
Как бы то ни было, я уверен, что ее отец уже в курсе.
– Мне нужно, чтобы ты позвонила ему сегодня вечером, – я вытащил новый телефон и протянул ей. – Он должен знать, что с тобой все в порядке.
Честно говоря, я думаю, что ее отцу насрать, все ли с ней хорошо или нет. Ни один настоящий мужик не пренебрегает своей дочерью так, как это делает он с Кариной. Как по мне, так он потерял свое право называться ее отцом.
Неожиданно ее рука сжала мое плечо.
– Данте, – она в панике закричала. – Логан сказал... Когда я сказала ему о человеке, который причинил мне боль. Он поклялся, что ничего не знает об этом. Он... он предположил, что мой отец сделал это. Еще он сказал, что единственная причина, по которой он порвал со мной, – это мой отец. Моему отцу не нравилось, что Логан относился к МК. Но потом он сказал мне, что мой отец познакомил его с твоими ребятами. Ты знаешь моего отца?
Чтоб меня.
– Почему ты говоришь мне об этом только сейчас?
Она качает головой, ее вопрос о моих взаимоотношениях с ее отцом забыт... на какое-то время.
– Я не знаю. Мы замотались со всем этим клубом, и я забыла об этом.
– Скажи мне точно, что он сказал.
Она сморщила нос.
– Я была так напугана, я не знаю, смогу ли вспомнить все. Он сказал, что ему нужно время. Ему нужно заработать деньги в клубе, чтобы купить для нас жилье. Что мой отец пригрозил ему держаться от меня подальше. Но это все чушь, потому что Логан знал, что моего отца никогда не бывает дома.
– Детка, кандидаты не зарабатывают много денег, и у них нет времени, чтобы заниматься чем-то еще. Он должен жить в клубе.
– Да, так он и сказал, что я не могу жить там вместе с ним. Но он не объяснил мне это, вместо того, чтобы быть таким жестоким.
Да, настоящий мужик придумал бы что-нибудь. Не разбил бы ее сердце и не оставил бы ее наедине с самой, блядь, собой, когда он хорошо знал, какой дерьмовой была ее жизнь дома. Долбанный Хеми еще больший мудак, чем я думал.
– Ладно, позвони своему отцу. И не забудь позже позвонить Афине. А она сможет подвезти тебя завтра после школы?
– Не знаю. Наверное. А что?
– Твоя машина должна быть готова. Я не смогу быть там вовремя. Но если она бы смогла тебя привезти в гараж к Ромео, это было бы отлично. Я встречу тебя там.
– Хорошо.
– Давай. Позвони отцу.
Я остаюсь там, где я могу слышать звонок. К сожалению, мудак не отвечает, и ее отправляют на голосовую почту.
– Привет, Пап, это я, Карина. И, хм, я просто хотела дать о себе знать. Долго ничего о тебе не слышала. Хотела, чтобы ты знал, что со мной все хорошо, и чтобы у тебя был мой новый номер.
Она диктует ему номер и вешает трубку.
– Как обычно, – говорит она. – Он не любитель поболтать.
Когда она звонит своей подруге, я поднимаюсь, чтобы приготовить что-нибудь. Ее девичья болтовня – отличный фон для моего дома, и я перестаю делать то, чем занимался, чтобы посмотреть на нее. Она ловит мой взгляд и улыбается. Через несколько минут она вешает трубку и присоединяется ко мне.
– Тебе не надо было отключаться от телефона.
– О, я думала, что тебя раздражает, что я так долго разговариваю.
Боже. Я обхватываю ее шею рукой и провожу пальцем по щеке.
– Ты никогда не раздражаешь меня. – Она скривила губы, как если бы думала, что так не бывает.
– Я именно это и имею в виду, девочка. Мне нравится, что ты здесь. До этого я раньше не проводил здесь много времени. В основном оставался в клубе. Но теперь мне нравится приходить домой.
Теперь это место похоже на настоящий дом. Из-за нее. Но я держу это сверхсентиментальное дерьмо крепко запертым внутри себя.
Она отводит взгляд, и я могу сказать, что она все еще думает, что я полон дерьма.
– Речь идет не о том, чтобы трахать тебя. Я могу это сделать и в клубе.
Огонь вспыхивает в ее глазах, когда она поворачивается обратно ко мне.
– Я знаю.
– Хорошо. А теперь помоги мне закончить с ужином.

Глава 8 Карина

Я не хочу в школу на следующее утро. Но Данте заставляет меня встать с кровати и заталкивает в душ.
– Я думала, что байкеры против школы, – ною я, пока он наблюдает, как я принимаю душ.
– Я туда не собираюсь. А вот ты – да, – отвечает он c усмешкой. И даже соблазнительное поддразнивание с моей занавеской от душа не прерывает его миссию.
– Не дай этим козлам победить, Карина. Ты должна пойти туда с высоко поднятой головой.
Когда он подбрасывает меня до школы, я вздыхаю, увидев трех сучек, толпящихся на передних ступеньках.
– Что случилось, девочка?
– Ничего. Та блондинка. Назвала меня байкерским мусором вчера. Она высокомерная сучка.
Данте сужает глаза и смотрит на девушек.
– Это дочка Эддисона Тернера?
Теперь моя очередь сузить глаза.
– Да, Джейн. Откуда ты знаешь?
– Она выглядит, как ее мамаша. В следующий раз, когда она будет донимать тебя, дай ей знать, что ее мать была байкерской сукой за спиной ее папаши годами.
– Что? Кто?
Боже, пожалуйста, пусть это не окажется Данте.
– Тощий. Ты еще не видела его.
– Ну, хорошо, спасибо за совет. Ты сделал мой день.
Уголок его рта приподнимается в сексуальной усмешке.
– Счастлив помочь. Не позволяй ничему расстроить тебя сегодня. У тебя есть еще несколько месяцев, и потом это место станет историей.
Черт, неужели этот ужасный большой байкер дает мне добрый совет?
– Спасибо, Данте, – шепчу я.
Он уезжает, а я смотрю ему вслед, желая быть на заднем сидении его байка.
– Хей! – взвизгивает Афина, когда бежит по траве. Ей не хватает дыхания к тому моменту, когда мы достигаем друг друга.
– Я скучала по страшному байкеру!
– Да?
– Все еще нужно, чтоб я подбросила тебя сегодня в клуб?
– Не в клуб. А в гараж его друга.
– О, фу.
Я закатываю глаза, потому что она иногда говорит какую-то непонятную фигню.
– Им владеет президент клуба. Он горяч, но слишком стар для тебя, – подтруниваю я, потому что знаю, что это сведет ее с ума.
– Старый, как твой? Или, на самом деле, старый…?
– Я не знаю. Мне кажется, он старше Данте. Но он полная свинья.
Она взмахивает руками в воздухе.
– Ох. Такого и тут достаточно. По крайней мере, можно заполучить старшеклассников.
– Да, но они не теряют времени, – я повернулась назад.
Джейн и ее друзья исчезли к тому моменту, как мы достигли ступенек. И даже несмотря на то, что Данте передал мне фантастическое оружие, чтобы наброситься на нее, я предпочитаю пропустить еще и эту драму сегодня.
Хотя я продолжаю повторять совет Данте держать голову высоко, это непросто. Особенно когда я прохожу мимо Мистера Хэккета в коридоре, и он насмехается надо мной так, как будто я содержимое его унитаза.