Не играй с любовью 2 страница

Мысль о карьере заставила ее вспомнить об утреннем разговоре с Ником Каллахэном. Что ж, это реальный шанс упрочить свое положение в фирме. А если она получит повышение, то повысится и зарплата, то есть жить станет полегче. Даже две лишние сотни долларов в месяц значили для нее очень много.

Вздохнув, она снова взглянула на мать. Та с мечтательным выражением лица напевала мягким контральто мелодию “esterday”. Господи, любимая песня отца! Глаза Клер внезапно наполнились слезами. Как давно это было: частенько, возвращаясь из школы, она слышала, как мать поет чистым, неясным голосом. Какие безмятежные и счастливые были дни! Она всегда чувствовала любовь и заботу родителей.

Другие девочки горько жаловались на своих матерей, на то, что те не понимают их. Но Китти была любящей матерью, всегда готовой в трудную минуту поддержать дочь. Клер знала, что многие подруги завидовали ее душевной близости с матерью. Ах, мама, мама… Мне так не хватает тебя. Если бы…

— Клер?

В дверях палаты стоял лечащий врач Китти, доктор Филлипс. Доктор наблюдал за матерью с того самого дня, когда дочь поместила ее в “Пайнхэвен”. Клер торопливо заморгала, прогоняя слезы.

— Как дела, Клер? — спросил он, просматривая медицинскую карту Китти.

— У меня все нормально. А как мама? — Она подошла к креслу, в котором сидела Китти, и пригладила упавшую на лоб матери прядь светлых с проседью волос. Китти перестала напевать и теперь смотрела то на дочь, то на доктора.

— Все по-прежнему. Правда, Китти? — Доктор с улыбкой посмотрел на свою пациентку, и Китти встрепенулась, потягиваясь, как кошка.

В словах врача явно не было энтузиазма. Клер знала, что доктор Филлипс хороший, внимательный человек, что он сочувствует им обеим, но считает преступным подавать надежду, если ее и быть не может. Лучше дать людям взглянуть правде в глаза. Тогда они могут как-то спланировать свою жизнь, заявлял он. Вообще-то Клер ценила откровенность доктора, но иногда так хотелось услышать какую-нибудь банальную утешительную фразу, за которую можно было бы зацепиться, чтобы укрепить зыбкую веру в лучшее будущее и природный оптимизм.

Через двадцать минут Клер коснулась легким поцелуем щеки матери, включила телевизор и сказала:

— До свидания, мама.

— Пока, — с полным безразличием ответила та, уставившись на экран.

Пытаясь рассеять дурное настроение, Клер прошептала:

— Я люблю тебя…

Мать не ответила. Клер повернулась и вышла за дверь. До нее донесся счастливый смех Китти, которая, смотрела какую-то развлекательную передачу. Девушка смахнула набежавшую слезинку, на этот раз сердито. Да, что это в самом деле с ней происходит? Трудно ожидать от двухлетнего ребенка понимания того, что кто-то другой нуждается в его поддержке… или любви. Двухлетний ребенок полностью погружен в свой мир, и чувства других его не волнуют.

Посмотри правде в глаза! Вчерашний день никогда не вернется. Клер устало вздохнула.

Часы показывали десять вечера. Идя под нудным мелким дождиком, она не могла не мечтать о том, как было бы замечательно, если бы кто-нибудь ждал ее дома. Живая душа, которая поняла бы ее состояние и разделила непосильное бремя. Но какой мужчина добровольно захочет заковать себя в кандалы чужих женских проблем?

* * *

Утро следующего дня было ярким и почти безоблачным. Дождевой фронт ушел в сторону Луизианы, и воздух радовал легким бодрящим морозцем. В такие дни Клер всегда чувствовала прилив сил. Но стоило ей приехать на работу, как от хорошего настроения не осталось ни следа. Только от одной мысли, что надо идти к девяти часам на пятидесятый этаж, у Клер, начинали подкашиваться ноги.

Поднимаясь в скоростном лифте, она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Смешно так нервничать. Господин Каллахэн ее не укусит.

Лифт остановился, двери бесшумно открылись. Шагая по толстому серому ковру, Клер попыталась принять непринужденный вид. Она мило поздоровалась с Вандой, довольная тем, что голос и улыбка не выдали ее нервного напряжения.

— Мистер Каллахэн ждет вас, мисс Кендрик. Он сказал, чтобы вы сразу входили. — Секретарша с улыбкой указала рукой в направлении кабинета и продолжила прерванный разговор по телефону.

Тяжелая дверь кабинета была распахнута. Яркий солнечный свет лился сквозь широкие окна, за которыми четко вырисовывались очертания городских небоскребов.

Ник Каллахэн поднялся навстречу и протянул загорелую руку. Клер крепко пожала ее, глядя ему прямо в глаза. Он сжал в ответ ее ладонь и коротко улыбнулся. Невероятно, но его глаза казались еще более голубыми в ярком солнечном свете. Девушка почувствовала, что она невольно отвечает на неотразимый взгляд Каллахэна.

— Доброе утро, мисс Кендрик.

— Здравствуйте.

— Пожалуйста, садитесь.

Он подождал, пока она сядет, затем опустился в свое большое черное кожаное кресло.

— Прежде чем мы начнем беседу, я хочу попросить вас об одолжении.

— Хорошо. — Клер положила перед собой желтый блокнот и ручку.

— Когда мы с вами находимся в официальной обстановке, в окружении других людей, как, например, во время сегодняшнего совещания управляющих, я думаю, обращение друг к другу “мистер Каллахэн” и “мисс Кендрик” необходимо. Но когда останемся только вдвоем, не могли бы мы отбросить формальности? Я хотел бы, чтобы вы называли меня просто Ник, а я вас Клер. — Он снова улыбнулся той же насмешливой улыбкой, которую она заметила вчера. Улыбка возымела на Клер мгновенное действие. Она почувствовала себя так, будто ей пятнадцать лет и нужно прыгнуть в воду с десятиметровой вышки.

— Если вам угодно… Ник. — Произнеся вслух это имя, Клер почувствовала, что у нее заныло под сердцем. Ник внимательно наблюдал за ее реакцией и прекрасно видел, что она смущена. Клер захотелось немедленно пригладить волосы, проверить, на месте ли жемчужные сережки, убедиться, что зубы не испачканы губной помадой. Но она сумела подавить в себе это желание и сидела тихо, как мышка, ожидая дальнейших инструкций.

Девушка понимала, что, назвав шефа по имени, она разрушила некий барьер. Наверное, не стоило делать этого. Такая фамильярность может изменить их отношения. Зачем ему это надо?

Ник отвел взгляд от смущенного лица Клер, взял со стола несколько листов и протянул ей.

— Вот повестка сегодняшнего совещания, чтобы вы знали, что происходит. На следующей странице список присутствующих. Я попросил секретаря указать их должности и дать краткую характеристику каждому.

— Спасибо. — Клер быстро пробежала глазами по повестке дня и перевернула страницу.

— Давайте посмотрим вместе, — предложил Ник. — Первое имя в списке — Пол Бранч, глава инженерного отдела. Он очень давно работает в компании. Начинал вместе со мной, у нас тогда было много идей, но мало денег. Предан и консервативен.

Клер сделала быстрые пометки рядом с именем Бранча.

— Бен Буллард, глава строительного отдела. Работает у нас только три года. Провел более двадцати лет в Саудовской Аравии, имеет большой опыт работы. Человек блестящего ума, хотя и редкий упрямец.

Клер набросала еще несколько слов.

— Следующий в этом списке — Хэнк Конти, начальник отдела проектирования. Хэнк — новичок, работает в фирме всего два года, а до этого много ездил по свету. Затем идет Альберт Джерард, наш финансист. Вы знакомы с Бертом?

— Да, немного.

— Он самый молодой из наших управляющих и очень честолюбивый. У меня такое чувство, что он уже метит на мое место.

Клер подняла глаза, и Ник слегка улыбнулся.

— Я не слишком быстро говорю? — спросил он.

— Нет.

— Есть вопросы?

— Нет, все ясно. — Еще рано задавать вопросы, подумала она. Эти люди — пока только имена на листе бумаги.

Ник быстро дошел до конца списка, последним в котором стоял Кен Будро, управляющий по кадрам и общественным связям. Отдел, в котором работала Клер, находился в его подчинении, так, что она знала Будро, хотя и не очень хорошо. Она отметила, отсутствие женских имен в списке и чуть было не сказала об этом, но вовремя остановилась. Ее пригласили для того, чтобы писать статью, а не высказывать замечания.

— Тим Сазерленд тоже должен присутствовать на совещании. Он отличный юрист, и я полагаюсь на него во всем, что касается контрактов и административной работы. — Ник порылся в бумагах, грудой лежащих на столе, выбрал одну и протянул Клер. — Вот мое расписание на оставшиеся дни недели. Мой секретарь будет сообщать вам о возможных изменениях. Ванда постарается предупреждать вас заранее, особенно если, я уеду за пределы Хьюстона, но будьте готовы к тому, что вам могут позвонить в последнюю минуту. Мои планы часто меняются.

Клер кивнула. Луч солнца упал на письменный стол Каллахэна. Мелодичный звон часов отметил четверть часа.

— Совещание начнется ровно в десять, — сказал Ник, — и будет проходить в зале для заседаний. Секретарь сейчас принесет туда кофе и булочки. Поскольку мы закончили предварительную беседу, вы можете пойти туда, выпить кофе и немного отдохнуть.

— Хорошо, но что я должна делать во время совещания?

— Наблюдать, делать заметки, прикидывать, что вы можете использовать для статьи. Затем, когда совещание закончится, вы поедете со мной обедать, и мы поговорим о дальнейшем.

Совещание под руководством Каллахэна проходило гладко. Он внимательно слушал отчеты управляющих. Затем обсудили текущие проекты, в основном связанные со строительством плавучего завода по производству метанола и перспективными контрактами на сооружение трубопровода. Был только один инцидент, нарушивший мирное течение совещания, момент, который ясно показал Клер, что внешнее обаяние и мягкие манеры господина Каллахэна мгновенно испаряются, когда тому брошен вызов. Берт Джерард не соглашался с одной статьей расхода, на которой настаивал шеф. Когда возражения Джерарда надоели Каллахэну, он недобро прищурил глаза и жестко отрезал:

— Я не нуждаюсь в вашем одобрении, господин Джерард. Переходим к следующему вопросу!

В зале, на несколько секунд повисло гнетущее молчание, затем Берт покорно кивнул, и совещание пошло своим чередом. Клер подумала, что ей бы не хотелось вызвать неудовольствие Ника Каллахэна.

В одиннадцать тридцать Ник прервал Хэнка Конти, нудно перечислявшего за и против нового проекта по строительству химического завода.

— У меня заказан обед на двенадцать часов, поэтому я хотел бы закончить побыстрее. Вам достаточно пяти минут, чтобы закруглиться, Хэнк?

Десять минут спустя зал опустел. Ник широким шагом подошел к месту, где сидела Клер.

— Готовы, мисс Кендрик? — Он смотрел на нее сверху вниз, откровенно любуясь ею.

Клер стало неловко. Даже зная, что за ласковым взглядом Ника скрываются решительность и твердая воля, что он использует свою улыбку для того, чтобы добиться определенных целей и обезоружить своих оппонентов, Клер чувствовала, что не в состоянии устоять перед обаянием патрона. Ник Каллахэн и его опасная улыбочка заставляли ее чувствовать себя не просто служащей, но, прежде всего женщиной.

— Я в вашем распоряжении. — Она встала, расправила юбку и взяла сумочку.

— Тогда идемте, — сказал он, приглашая ее следовать за собой. Он подождал Клер у подошедшего лифта и пропустил вперед. — Ненавижу лифты, — сказал он виновато. — Когда я в лифте, у меня начинается приступ клаустрофобии.

Клер позабавило, что такой уверенный в себе человек, как Ник Каллахэн, глава фирмы, внушающий страх другим, подвержен самой обыкновенной слабости.

— В самом деле? — спросила она.

— Вы мне не верите?

— У вас вид человека, который ничего не боится.

— Этот вид обманчив.

— Приятно слышать. Я могу вставить это в статью?

— Это ваша статья, — сказал он.

В этот момент лифт остановился, двери открылись, и вошли две смеющиеся девушки.

— Здравствуйте, мистер Каллахэн, — прощебетали они.

— Добрый день, Рени… Рад вас видеть, Шелли…

Клер заметила восхищение во взглядах девушек.

Нет ничего удивительного, что они, смотрят на своего руководителя с восторгом. И дело не только в эффектной внешности и дорогом костюме. Исходящий от него магнетизм произрастал из окружавшей Ника ауры значимости и власти. Проще говоря, это был мужчина, на которого нельзя было не обратить внимание.

Двери лифта снова открылись, и, придерживая Клер за локоть, Ник повел ее через вестибюль, заполненный спешащими на обед служащими.

Несколько человек пытались заговорить с ним по дороге, но безуспешно.

— Не сейчас, Сэнди, — сказал он одному из самых настойчивых. — Позвони мне после обеда.

Когда они вышли сквозь вращающиеся двери на улицу, Клер вдохнула полной грудью. Она любила такую январскую погоду: ясную, прозрачную и солнечную. Она даже не обратила внимания на пронизывающий ветерок, раздувающий ее юбку, и лишь застегнула теплый меховой жакет, чтобы защититься от холода. Когда они спускались по широким каменным ступеням, Ник снова взял ее под руку. Только теперь Клер заметила черный лимузин. Шофер в униформе предупредительно открыл заднюю дверцу.

Оказавшись в роскошном салоне машины, Клер почувствовала себя Золушкой в сказочной карете. Когда Ник сел рядом с ней, она непринужденно откинулась на мягкие подушки сиденья. Клер не была избалована роскошью. Почему бы не доставить себе удовольствие сейчас, подумала она. Ник повернулся к ней:

— Проголодались? — Она кивнула. — Хорошо. — Он наклонился вперед и что-то приказал шоферу. Тот улыбнулся, и машина, плавно тронувшись с места, влилась в бесконечный поток транспорта на Луизиана-стрит.

Ник снова повернулся к девушке, и сердце Клер забилось, как птичка в клетке, под пристальным взглядом все понимающих голубых глаз.

— Итак, какие у вас недостатки? — спросил он вдруг.

— У меня? — Боже, о чем это он говорит? Клер растерялась и в первую минуту не знала, что сказать. Смутившись до жаркой духоты, она опустила ресницы. Ник довольно хмыкнул, и сердце Клер отозвалось гулким ударом. Будь осторожна, предостерегла она себя. Этот человек — твой босс. Ваша встреча не свидание. Но где найти силы, чтобы противостоять этому теплому обволакивающему взгляду? Бетти была права, подумала Клер, чувствуя, как против ее воли учащается пульс и сердце начинает трепетать в груди. Ник Каллахэн действительно чертовски привлекательный мужчина.

— Я рассказал вам о своей слабости, — напомнил он. — Думаю, будет справедливо, если вы поведаете мне о своих.

Она принудила себя рассмеяться и сказала с нарочитой небрежностью:

— Это я должна взять у вас интервью, а не наоборот.

— Окажите мне любезность.

Хотя в его голосе были слышны дразнящие нотки, Клер поняла, что он спрашивает вполне серьезно. Снова вернулось вчерашнее ощущение неловкости. Этот парень хотел казаться чересчур простым, а на деле привык манипулировать людьми и событиями по своему усмотрению. И хотя Клер все еще не вполне представляла себе, что все-таки он хочет от нее, она инстинктивно понимала, что следует постоянно быть начеку. Нельзя терять голову, нельзя поддаваться его мужскому обаянию, если она не хочет дополнительных проблем.

— Ну, хорошо… — небрежно сказала Клер. — Я боюсь темноты и всегда оставляю на ночь свет. Я не люблю водить машину ночью, да и в остальное время суток тоже. Я ужасно боюсь пауков и схожу с ума при виде тараканов. Да и вообще я трусиха.

— Вот как?

Что-то в его тоне насторожило Клер. На мгновение она подумала, что… Нет, это невозможно. Никто на работе не знает о ее личных проблемах, даже Бетти О'Нейл.

Пытаясь прервать никчемный разговор, Клер посмотрела в окно. С удивлением она увидела, что центр города остался позади.

— Куда мы едем?

— В одно интересное место.

Через пять минут машина подъехала к шикарному ресторану. Здесь Клер никогда не была, но слышала о нем от Риты, которую частенько сюда приглашали.

С быстротой и учтивостью официант проводил их в уютный отдельный кабинет с камином, в котором весело потрескивал огонь. Застекленные двери вели на небольшой балкон, затененный огромными старыми дубами. Столик на двоих стоял перед камином. Клер с восхищением вздохнула.

— Чудесное место.

— Я же вам обещал.

— Как будто мы попали в девятнадцатый век после суеты и суматохи Хьюстона, — сказала Клер.

После того, как официант взял у них заказ, Ник спросил:

— Что вы думаете о совещании?

— Мне кажется, оно было интересным. Правда, я не совсем разобралась в обсуждавшихся проектах и хотела расспросить вас о них поподробнее. — Она достала блокнот и ручку.

Ник отрицательно затряс головой.

— Никаких деловых разговоров во время обеда.

— Но…

— Не надо спорить. Уберите блокнот.

Чувствуя легкое раздражение, Клер положила блокнот в сумочку. Попробуй сделать хорошую работу в таких условиях! Это невозможно. Он командует, потому, что он ее босс, потому, что привык все делать по-своему.

— Ну, а теперь расскажите, как вы проводите свободное время, — сказал Ник, откидываясь на спинку стула, пока официант подавал им салат.

— Мистер Каллахэн…

— Ник. — Веселые огоньки, похожие на язычки пламени газовой горелки, плясали в его голубых глазах.

Клер вздохнула.

— Зачем вам это?

— Я уже давно понял, что полезно знать о людях, как можно больше и неважно, друзья это, подчиненные или заклятые враги. Когда много знаешь, не приходится сталкиваться с неожиданностями. — И хотя сказал он это небрежно, Клер поняла, что Каллахэн взвешивал каждое слово.

— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать меня, — напомнила она. — Лучше расскажите, как вы проводите свободное время?

— Я спросил первым.

Он явно не собирается сдаваться, подумала Клер.

— Ну, я много читаю, — сказала она, чтобы не продолжать спор.

— И это все? Вы не можете все время читать. — Он намазал маслом ломтик французской булки и взял порцию салата.

— Я очень люблю книги, но есть и другие занятия, которые мне нравятся.

— Например? — Их беседа была прервана официантом, появившимся, чтобы наполнить стаканы водой. Затем Ник сказал: — Я все еще жду ответа. Так чем же вы занимаетесь, кроме чтения?

Клер захотелось сказать, что это не его дело, но она сдержалась.

— Я обожаю готовить, копаться в саду. Люблю ходить в кино.

— А, как насчет спорта? Как вам удается оставаться в такой превосходной форме? — Он окинул ее откровенно оценивающим взглядом.

Клер отпила воды.

— Я каждый день хожу пешком и, кроме того, катаюсь на роликах.

— На роликах?!

— Да. Что в этом такого?

— Ничего, — ответил он, взяв еще один ломтик хлеба. — Просто вы не похожи на девушку, катающуюся на роликовых коньках.

Клер не удержалась от улыбки, хотя весь этот допрос ее раздражал.

— А какие же девушки катаются на роликах, по-вашему? — спросила она, пробуя салат.

— Ну, вы же знаете — крепкие такие девицы с накачанными мышцами.

— Вы говорите о спортивном катании, а я о приятном времяпрепровождении на площадке рядом с домом. — Он понимающе приподнял брови. — Это весело. Попробуйте как-нибудь. Отличное недорогое развлечение.

— Хорошо, — быстро сказал он. — Вы меня уговорили. Идемте кататься на роликах в субботу вечером.

Клер улыбнулась.

— Вечером в субботу на площадке катаются только малыши. Это их время. — Она подперла щеку кулачком и заглянула в глаза Нику. — Теперь ваша очередь. Как вы отдыхаете?

Он подождал, пока официант уберет пустые тарелки из-под салата и подаст им следующее блюдо.

— Я катаюсь на горных лыжах. Прыгаю с парашютом. Покоряю горные вершины. Летаю на самолетах.

Их глаза встретились, и сердце Клер опять отозвалось глухим ударом.

— Другими словами, вам нравится жизнь, полная опасностей?

Отпив вина, он принялся резать кусок мяса.

— Пожалуй, вы правы. Я люблю риск. — Его глаза заблестели. — А еще я обожаю азартные игры.

Клер почувствовала, что за этим небрежным признанием скрывается иной смысл. Вы и сейчас играете, мистер Каллахэн? — хотелось спросить ей. Вы делаете ставку на то, чтобы вскружить мне голову роскошью и вашим необычным вниманием, полностью обезоружить, чтобы потом с легкостью получить от меня то, что вам нужно?

Как будто прочтя ее мысли, он отложил вилку и нахмурился.

Клер облизнула пересохшие от волнения губы.

— Вы когда-нибудь проигрываете?

— Не часто, — ответил он. — Не слишком часто.

— Бифштексы почти поджарились, — сказала Рита, перевернув на сковороде два шипящих куска мяса. — Как там салат?

— Уже готов, — ответила Клер.

— Отлично. Я голодна, как волк.

— Ты вечно хочешь есть. Просто не понимаю, куда все это девается? — спросила Клер, глядя на стройную фигурку подруги.

— А это что? — Рита похлопала себя по бедрам.

— Ты шутишь. У тебя нет ни грамма лишнего жира. Большинство женщин, продали бы душу, чтобы иметь такую талию.

Клер наблюдала, как подруга неторопливо расставляет приборы на небольшом круглом столике в углу кухни. Каждое ее движение было исполнено грации. Даже не зная, что Рита — топ-модель, можно было догадаться об этом. Она красавица, подумала Клер. Лицо, приковывающее взгляд. Роскошная кожа, — изумительный оттенок молочного шоколада. Приподнятые скулы, слегка раскосые глаза, гладкие блестящие черные волосы, стянутые в узел на макушке.

Рита обернулась, встретившись с оценивающим взглядом Клер.

— Куда это ты смотришь?

— На тебя.

— Почему? У меня что, две головы?

Клер рассмеялась.

— Просто ты красивая.

— Перестань на меня пялиться, ты, белая девчонка. Это меня нервирует, — проговорила Рита с нарочитым негритянским акцентом.

— Прекрати, дорогая. Не заводи эту волынку насчет белой девчонки. У меня к тебе серьезный разговор.

Рита наклонилась над скворчащей сковородой.

— Ммм. Какой чудесный запах! Подай вон ту тарелку, дорогуша.

Клер протянула подруге керамическое блюдо. Та ловко переложила на него ароматное мясо.

— Я вижу, твой акцент мигом исчезает, когда ты начинаешь говорить о еде, — заметила Клер.

— Еда — это серьезное дело.

— Ситуация с Ником Каллахэном тоже не пустяк. — Клер поставила на стол булочки и миску с салатом.

— Радость моя, я просто не понимаю, из-за чего ты так дергаешься. Или ты не все мне рассказала?

Рука Клер застыла над миской с салатом. Не поднимая глаз, она положила себе овощей и сказала, не глядя Рите в лицо:

— Да нет, почти все.

— Ну-ка, — сказала та, — посмотри на меня своими правдивыми очами, детка.

Клер неохотно выполнила указание. Глаза Риты ярко вспыхнули.

— Ты что-то скрываешь, это точно!

— Вовсе нет. Я только… Понимаешь, когда я рядом с ним, у меня возникает какое-то странное ощущение. Он смотрит на меня таким взглядом… — Клер вспомнила сказку, про серого волка и Красную шапочку. — Мне начинает казаться, что он охотник, а я беззащитный олененок.

Рита усмехнулась.

— Прямо-таки олененок? Не удивительно, что ты нервничаешь, — олени трепетные животные. Кстати, сколько лет твоему пижону? — спросила она, расправляя на коленях салфетку.

Теперь усмехнулась Клер. Интересно, как отреагировал бы Ник на слово “пижон” в свой адрес?

— В этом году исполнилось сорок два года. — Неожиданно тревога оставила Клер, и она почувствовала себя гораздо лучше. Ее беспокойство уменьшилось уже от того, что она рассказала вслух о своих страхах. — Возможно, я все это придумала. Может быть, он на каждую женщину смотрит так, как будто решает, не добавить ли ее к коллекции своих трофеев.

— Гм… Ну, я не знаю… Большинство мужчин, которых я встречала, не делают этого автоматически. Они ведут себя так только тогда, когда хотят чего-то или кого-то. Если тебе нечего им предложить, они просто смотрят сквозь тебя. Нет, пожалуй, ты права. Твоему боссу действительно что-то от тебя нужно… Нечто большее, чем статья. Вопрос в том, что именно?

— Мое лилейно-белое тело?

— Детка, если бы ему было нужно твое тело, он вряд ли стал бы морочить тебе голову статьей.

— Наверное, ты права.

— Кроме того, такой мужчина, как Ник Каллахэн, может получить столько знойных дев, сколько захочет, — засмеялась Рита.

Замечание Риты близко к истине, подумала Клер. Та же самая мысль не один раз за последние два дня приходила в голову и самой Клер. Она не сомневалась, что огромное число женщин готовы расталкивать друг друга локтями, чтобы предложить Нику Каллахэну все, что тот захочет: постель, дружбу… любовь.

Рита отрезала кусочек бифштекса и с удовольствием разжевала его, заедая салатом.

— Может быть, этот парень серьезно интересуется тобой. Понимаешь, очень серьезно.

Клер положила вилку.

— Это смешно, честное слово.

— Почему?

— Потому что, как ты сказала, он может выбрать любую женщину, какую захочет. С какой стати ему интересоваться мной? У меня совершенно заурядная внешность. И вообще я скучная.

Рита нахмурилась.

— Клер, детка, мне надоело слушать подобный вздор. Посмотри на себя — ты очень мила. И ты совсем не скучная, а даже наоборот. Так, что выбрось это из головы.

Клер налила себе кофе.

— Ты вряд ли объективна.

— Почему ты все время принижаешь себя? — раздраженно сказала Рита. — Ты красивая женщина. Да, красивая. Не спорь! К тому же, умная. Когда не занимаешься самобичеванием, то бываешь очень веселой. Как ни посмотри, ты девочка, что надо. И подруга у тебя, — в глазах Риты блеснули веселые искорки, — тоже не дурнушка! — Ухмыльнувшись, она добавила: — Так что, почему бы ему не хотеть тебя? Это вполне естественно.

Клер вспыхнула. Рита всегда говорила то, что думала.

— Спасибо.

— О'кей, с этим мы разобрались. Но, я думаю, тебе следует быть осторожной с этим господином, Клер. Я встречала много мужчин подобного типа. У твоего начальника большой опыт по части женщин. Если он действительно нацелился на тебя, то знает, на какие кнопки нажимать.

— Да, я понимаю это. Он уже пытался заморочить мне голову, но я все время начеку, Рита. Ему не удастся усыпить мою бдительность.

— Не будь так самонадеянна. Оценивай обстановку трезво.

Клер почти пожалела, что рассказала подруге о своих опасениях.

— Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне. Возможно, мне все это только показалось.

— Все может быть, — согласилась Рита. — Но не забывай о том, что я сказала. И прикрывай тылы. Атака может быть неожиданной.

* * *

На следующий день в одиннадцать сорок пять Ким Майклс, секретарь Бетти О'Нейл, вызвала Клер по внутренней связи.

— Мистер Каллахэн на третьей линии, — взволнованно сообщила она.

— Спасибо, Ким, — спокойно ответила Клер, стараясь не обращать внимания на вспыхнувшую тревогу. Она не виделась с Ником сегодня утром. У того была важная встреча с юристом, и он передал через Ванду, что позвонит Клер, когда освободится. Она воспользовалась этим временем, чтобы запросить в центральном архиве копии всех публикаций в прессе, касающихся Ника и его фирмы. Девушка, как раз закончила читать последнюю статью, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку:

— Клер Кендрик.

— Жду вас на обед в моем кабинете через пятнадцать минут.

Клер едва удержалась от резкого возражения. А что, если у нее планы на обеденный перерыв? Почему она должна посвящать Нику каждую минуту своего времени?

— Надеюсь, прошлый обед вас не разочаровал? — продолжил он.

— Вообще-то нет, — ответила она ледяным тоном. Интересно, отреагирует ли он на это?

— Тогда почему бы вам не подняться наверх? — Каллахэн повесил трубку, но она успела услышать его смешок.

Сердясь на себя, Клер достала зеркальце, причесалась и подкрасила губы.

Входя в кабинет Каллахэна, Клер почувствовала знакомую нервную дрожь. Ее раздражало, что она не может расслабиться в его присутствии, что все время должна быть настороже.

Ник стоял спиной к ней и смотрел в окно, но, услышав ее шаги, сразу повернулся. Первое, что заметила Клер, — восхищенный блеск в его глазах, появившийся, когда он окинул взглядом ее элегантное черное платье и светло-серый жакет.

— Присаживайтесь, — предложил Ник и указал рукой на стул. Подняв трубку, он отдал приказание, чтобы несли обед. — Я вижу, вы приготовились paботать. — Он посмотрел на портфель и нахмурился. — Никаких дел во время еды, — разве я не говорил вам об этом?

— Я взяла его на случай, если понадоблюсь вам после обеда, — объяснила она, стараясь сдержать раздражение нелепой ситуацией и одновременно не поддаться приятному чувству от его восхищенного взгляда.

Во время обеда Клер все время боролась с желанием расслабиться и просто отдохнуть. Ей постоянно приходилось напоминать себе, что с этим мужчиной надо держать ухо востро. Но это было очень трудно, так как Ник, видимо, задался целью очаровать ее. Меню обеда было таково, что могло произвести впечатление на самую искушенную женщину и привести ту в романтическое настроение. Никаких прозаических куриных грудок с салатом. Ник Каллахэн заказал блинчики, фаршированные морскими гребешками и сыром, а в дополнение к ним салат из зелени с мандаринами и миндалем, приправленный медом. На десерт подали малиновое мороженое на сладких хрустящих вафлях. Все это сопровождалось отличным рислингом, от которого Клер вначале отказалась.

— На меня нападет сонливость, если я выпью вина, — сказала она.