– Извини меня, о жирный, но понимаешь ли ты, что я говорю?

– Извини меня, о жирный, но понимаешь ли ты, что я говорю?

– Да, очень вкусно, – наугад ляпнул Колон.

– Ага. Так я и думал. Значит, шпион. Но чей?

– Ну надо же! И кому только может прийти в голову отправлять шпионом такого идиота?

– Может, он из Анк‑ Морпорка?

– Да ну, брось! Разве что он строит из себя анк‑ морпорского шпиона. Настоящие анк‑ морпорцы вовсе не дураки…

– Ты так считаешь? Они готовят карри из какого‑ то порошка, и после этого мы считаешь из умными?

– Я знаю, откуда он! Из За‑ Луня! Они вечно за нами шпионят.

– И прикидывается анк‑ морпорцем?

– Встань на его место. Если бы ты изображал из себя анк‑ морпорского придурка, который разыгрывает из себя клатца, ты разве не выглядел бы точно так же?

– Но зачем ему притворяться, что он оттуда?

– А‑ а… это политика.

– Давайте лучше позовем Стражу.

– Ты что, с ума сошел? Мы же с ним РАЗГОВАРИВАЛИ. Они будут очень… ПЫТЛИВЫМИ.

– Это ты верно заметил. Но я знаю, что делать…

Файфель во весь рот улыбнулся Колону.

– По слухам, вся армия отправилась маршем в Эн‑ аль‑ Самс‑ ла‑ Лайза , – сказал он. – Только никому не говори.

– В самом деле?

Колон обвел взглядом собеседников. Те со странно‑ одеревенелым выражением на лицах наблюдали за ним.

– Судя по названию, место довольно крупное, – озадаченно произнес Колон.

– О, просто гигантское, – поддержал сидящий рядом.

Один из сотрапезников издал звук, который можно было принять за сдавленное хихиканье.

– И далеко отсюда?

– Нет, совсем рядом. Практически ты на нем сидишь, – добавил Файфель.

Он толкнул локтем соседа, плечи которого начали сотрясаться.

– О, ЯСНО. И большая армия?

– Большая. И имеет все шансы стать еще больше.

– Отлично. Просто отлично, – заключил Колон. – Э‑ э… а у кого‑ нибудь есть с собой карандаш? Готов поклясться, у меня он был с собой, когда…

С улицы донесся шум. Подобный шум способны создать только женщины, когда их много и все они одновременно смеются[17]. Посетители караван‑ сарая подозрительно уставились сквозь виноградные лозы.

Колон и сидящие рядом привстали и, выглянув из‑ за урны с виноградной лозой, увидели собравшуюся у колодца компанию. Какая‑ то старуха каталась от хохота по земле, а девушки, согнувшись пополам, хватались друг за друга в поисках поддержки.

До Колона донеслось:

– Повтори, что он сказал?

– Он сказал: «Чудно, а у меня он этого не делал! »

– А и правда! – хихикая, согласилась старуха. – С чего бы ему это делать?!

– «Чудно, а у меня он этого не делал», – повторил Шнобби.

Колон скрипнул зубами. Он узнал тон капрала Шноббса – таким голосом Шнобби имел обыкновение рассказывать всякие байки, от которых в радиусе десяти шагов коробилась древесина.

– …Пршу прстить, – прошипел он уже на ходу, пробиваясь к выходу.

– А вот еще одна история, про коро… про султана, который боялся, что его жена… одна из его жен, когда он уйдет в поход, изменит ему. Не слыхали такой?

– Мы ни слышали НИ ОДНОЙ истории, похожей на твои, Бети! – задыхаясь, откликнулась Бана.

– Неужели? О, у меня их в запасе тысяча и одна. Так вот, про султана: пошел он к мудрому старому кузнецу, а тот ему и говорит…

– Значит, языки тут чешем, а, капр… Бети? – тяжело отдуваясь после марш‑ броска, перебил его Колон.

Шнобби ощутил, что настроение женской компании изменилось. Теперь его окружали женщины, рядом с которыми оказался мужчина. Мужчина, про которого точно известно, что он мужчина, быстро поправился он.

Некоторые девушки покраснели. До сих пор они не краснели.

– А почему бы и нет? – злобно возразила Бети.

– Но они… оскорбительные, – неуверенно заявил Колон.

– Э‑ э… мы вовсе не оскорблены, сэр, – уже тихим, робким голоском произнесла Бана. – Наоборот, нам кажется, истории Бети очень… поучительны. Особенно про человека, который зашел в таверну с очень маленьким музыкантом.

– Кстати, перевести было очень непросто, – оживился Шнобби, – Они здесь, в Клатче, понятия не имеют, что такое пианино. По счастью, оказалось, у них играют на таком струнном…

– И про человека, у которого руки и ноги прилипли к штукатурке, тоже было очень интересно, – вставила Нетал.

– Ага, они смеялись до упаду, хотя дверные звонки у них не такие, как у нас, – встрял Шнобби. – Здесь не надо идти…

Потихоньку толпа девушек у колодца редела. Кувшины разбирались и уносились прочь. Лица девушек приняли выражение озабоченной занятости.

Уходящая Бана приветливо кивнула Бети.

– Э‑ э… спасибо. Было очень… интересно. Но нам пора. Спасибо большое, что согласилась с нами поговорить.

– Э‑ э, нет, подожди, не уходи…

В воздухе таял легкий намек на духи. Бети свирепо воззрилась на Колона.

– Знаешь, иной раз меня так и подмывает заехать тебе по уху, – прошипел Шнобби. – Мой первый шанс за многие годы, а ты…

Он резко осекся, увидев за спиной Колона лица посетителей, с недоумением, но в то же время несколько неодобрительно наблюдавших за сценой.

И все могло бы кончиться несколько иначе, если бы откуда‑ то сверху не донесся ослиный крик.

Украденная ослица, легко справившись с завязанным Шнобби неумелым узлом, пустилась на поиски еды. Которая у ослицы смутно ассоциировалась со входом в конюшню, а потому со всеми входами и дверями вообще, что и побудило ослицу войти в ближайшую открытую дверь.

Внутри ее ждала узкая спиральная лестница, но стойло, в котором раньше обитала ослица, тоже было довольно узким, да и лестницы не помеха животному, привыкшему к улочкам Аль‑ Хали.

Единственное разочарование ждало ослицу в самом конце. Ступеньки кончились, а сено так и не появилось.

– О, только не это, – сказал кто‑ то за спиной у Колона. – Еще один осел на минарете.

Ответом были единодушные стоны.

– Ну и что тут такого? Как залез, так и спустится, – заявил Колон.

– Так ты не знаешь? – спросил один из недавних сотрапезников. – У вас в Уре что, нет МИНАРЕТОВ?

– Э‑ э… – замялся Колон.

– Зато у нас полным‑ полно ослов, – вступил в разговор появившийся словно из ниоткуда Витинари.

Все рассмеялись, причем было заметно, что по большей части смех предназначался Колону.

Один из посетителей указал на сумрачную внутренность минарета.

– Смотри… Видишь?

– Очень узкая вьющаяся лестница, – подтвердил патриций. – Ну и?

– На самом верху не развернуться, слишком мало места. О, затащить осла на минарет может любой дурак. А вот пробовал ли ты когда‑ нибудь заставить животное спуститься задом наперед по узкой лестнице, да к тому же в темноте? Это просто невозможно.

– Есть, наверное, в крутых лестницах что‑ то особенное, – подал голос кто‑ то еще. – Недаром они так привлекают ослов. Наверное, они рассчитывают что‑ то наверху найти.

– А помните, последнего вообще пришлось спихнуть? – сказал один из стражников.

– Ага, он еще все забрызгал, – подтвердил его товарищ по оружию.

– Валерию никто спихивать не будет. Ниоткуда, – угрожающе заявила Бети. – Только попробуйте – и я вам так впих… – Шнобби умолк на полуслове и под прозрачной чадрой улыбнулся во весь рот леденящей кровь улыбкой. – Скорее, расцелую. Прямо в губы.

Некоторые зеваки из числа тех, что стояли с краю толпы, пустились наутек.

– Только не надо нам угрожать, – буркнул один из стражников.

– Я НЕ ШУЧУ! – Надвигаясь, Бети угрожающе шевельнула бровями.

Стражник поежился от страха.

– Не могли бы вы, господа, как‑ нибудь ее успокоить?

– Мы? – удивился лорд Витинари. – Боюсь, что нет. О боги… чует мое сердце, сейчас начнется то же самое, что тогда, в Джелибейли – помнишь, Аль?

– Ой‑ ей‑ ей, – преданно поддержал Колон.

Зрители – по крайней мере те из них, кто стоял достаточно далеко от Бети, – заухмылялись. Уличный театр начал свое очередное представление.

– Не припоминаю, сняли того человека с флагштока или нет? – продолжал Витинари.

– О, большую его часть, – отозвался Колон.

– Знаете что, знаете что, – поспешно вмешался стражник, – а если обвязать его…

– …Ее… – мрачно поправила Бети.

– …Ну да, ее, обвязать ее веревкой, а потом…

– Для этого понадобятся по крайней мере трое человек, а наверху нет места!

– Сэр, есть идея, – шепнул один из стражников.

– Думайте быстрее, – посоветовал Колон. – Если Бети заведется, ее уже не остановишь.

Стражники шепотом заспорили.