Terry David John Pratchett 16 страница

– …Отъявленные и законченные подонки, – завершил Коэн. – Ума не приложу почему. Стоит надеть на человека тюрбан с колпачком посредине, как все нравственные… эти, как их там, в общем, летят к чертям. С великими визирями я не церемонюсь. Увидел – убил. Кучу времени экономит.

– Он мне сразу, как только я его увидел, показался каким‑ то скользким, – заметил Ринсвинд. – Слушай, Коэн…

– Для тебя он император Коэн, – вмешался Маздам. – Никогда не доверял волшебникам. Да и вообще, мужикам в платьях я не доверяю.

– Ринсвинд нормальный парень… – начал Коэн.

– Спасибо! – поблагодарил Ринсвинд.

– …А как волшебник не стоит и ломаного гроша.

– Между прочим, я только что, спасая тебя, рисковал собственной шкурой. Спасибо на добром слове, – буркнул Ринсвинд. – Слушай, несколько моих друзей сейчас томятся в темнице. Не мог бы ты… Император?

– Типа того, – отозвался Коэн.

– Временно, – подсказал Маздам.

– Де‑ факто, – уточнил Профессор Спасли.

– Значит ли это, что ты можешь отправить моих друзей в какое‑ нибудь безопасное место? По‑ моему, лорд Хон убил прежнего императора и теперь хочет свалить всю вину на них. Одна надежда, в темнице он их искать не будет.

– Почему? – не понял Коэн.

– Потому что, если бы у меня был шанс убежать из темницы лорда Хона, я бы не преминул им воспользоваться, – с жаром принялся объяснять Ринсвинд. – Ни один человек в здравом рассудке не вернется обратно в тюрьму, если считает, что у него есть шанс скрыться.

– Ладно, – согласился Коэн. – Малыш Вилли, Одна Большая Мать, прихватите кого‑ нибудь еще себе в подмогу и приведите этих людей сюда.

– Сюда? – переспросил Ринсвинд. – Я просил, чтобы их отправили в какое‑ нибудь безопасное место!

– Но здесь ведь есть мы, – возразил Коэн. – Мы можем их защитить.

– А кто защитит вас?

Это замечание Коэн проигнорировал.

– Лорд‑ камергер, – сказал он, – вряд ли лорд Хон ошивается где‑ нибудь поблизости, а вот другие… Среди придворных я видел типа с носом, как у барсука. Жирный такой паскудник, в большущей розовой шляпе. С ним еще была костлявая женщина с лицом, похожим на булавочницу.

– Вы говорите о лорде Девять Гор и госпоже Два Ручейка. – Описание было очень точным, и лорд‑ камергер сразу понял, о ком идет речь. – Э‑ э… Вы на меня не сердитесь, о господин?

– Благослови тебя боги, нет, – усмехнулся Коэн. – Честно говоря, парень, ты произвел на меня столь неизгладимое впечатление, что я хочу возложить на тебя кое‑ какие дополнительные обязанности.

– Господин?

– Ну, во‑ первых, отныне ты будешь пробовать все мои блюда. А теперь иди и приведи тех двоих. Они мне совсем не понравились.

Несколько минут спустя ввели Девять Гор и Два Ручейка. Взгляды, которые оба бросили – сначала на нетронутую пищу, потом на Коэна, – прошли бы незамеченными, не знай присутствующие всю подоплеку дела. Коэн весело кивнул.

– А ну‑ ка, покушайте чуть‑ чуть, – приказал он.

– Мой господин! Я только что плотно позавтракал! Я совершенно сыт! – возопил Девять Гор.

– Какая жалость, – произнес Коэн. – Одна Большая Мать, прежде чем уйдешь, отведи господина Девять Гор вон туда и проследи, чтобы в животе у него освободилось местечко для второго завтрака. То же самое относится и к мадам если в ближайшие пять секунд я не услышу ее громкого чавканья. Набиваем полные рты, понятно? И не забудьте про соус.

Одна Большая Река извлек меч. Двое вельмож как загипнотизированные смотрели на поблескивающие жиром горы.

– По мне, выглядит очень даже аппетитно, – тоном человека, который не прочь поболтать за обедом, – произнес Коэн. – Но по тому, как вы смотрите, можно подумать, будто с едой что‑ то не так.

Девять Гор осторожно положил в рот кусочек свинины.

– Чрезвычайно вкусно, – неразборчиво пробормотал он.

– А чего тогда не глотаешь? – поинтересовался Коэн.

Мандарин судорожно сглотнул.

– Дивно, – выговорил он. – А теперь, если ваше императорское величество простит меня…

– Не торопись, – остановил его Коэн. – Мы же не хотим, чтобы ты случайно сунул себе в рот два пальца, а?

Девять Гор икнул.

Из‑ под полы его халата заструился дым.

Орда успела нырнуть в укрытие за мгновение до того, как взрыв унес с собой приличную часть паркета, небольшую область потолка и всего лорда Девять Гор.

Черная шляпа с рубиновой пуговицей, повращавшись на полу, остановилась.

– От маринованного лука меня вот так же пучит, – прокомментировал Винсент.

Госпожа Два Ручейка не смела открыть глаза.

– А ты что, совсем не голодна? – вежливо осведомился Коэн.

Она покачала головой.

Коэн откинулся на спинку трона.

– Одна Большая Мать?

– Река, Коэн, – поправил Профессор Спасли, когда громоздкий стражник выступил вперед.

– Уведи ее и посади в одну из темниц. Проследи, чтобы у нее не было недостатка в еде – надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

– Понимаю, мой император.

– А лорд‑ камергер может отправляться обратно на кухню и сообщить шеф‑ повару, что в следующий раз он будет есть вместе с нами, причем первым, понятно?

– Разумеется, ваше величество.

– И это называется жизнь? – взорвался Калеб, когда лорд‑ камергер торопливо скрылся с глаз долой. – Вот что значит быть императором!

– Собственной тарелки боишься! Нас, наверное, поубивают в собственных постелях!

– Как‑ то не представляю, чтобы тебя убили в собственной постели, – заметил Маздам.

– У тебя ж даже одеяла собственного никогда не было, не то что постели, – поддержал Коэн.

Он подошел к большой вазе и пнул ее.

– Ты все слышал?

– Так точно, господин, – отозвалась ваза.

Орда отреагировала нервными смешками. Профессору Спасли вдруг пришло в голову, что воины‑ варвары просто не привыкли к таким вещам. Если истинный варвар решит убить кого‑ нибудь во время еды, он сделает все честь по чести: пригласит врага вместе со всеми его оруженосцами к себе в дом, усадит, накормит, напоит, дождется, когда они попадают под столы, а потом вызовет из укрытия своих людей и те открыто, без всяких дурацких уловок перережут врагам глотки, так что те умрут быстро и почетно. Это – честно. Стратегема «напои врага своего и перережь ему сонному глотку» была старым, испытанным трюком, описанным во многих книжках (и описанным, разумеется, не варварами: варвары искренне считают, что у книг несколько иное назначение). Не один человек пролил свою кровь над пудингом. Но по крайней мере еде всегда можно было доверять. Варвары не подкладывают в пищу всякую отраву. Ведь никогда не знаешь, а вдруг тебе самому захочется перекусить.

– Прошу прощения, ваше величество, – промолвил Шесть Благожелательных Ветров, наклоняясь к самому уху Коэна, – мне кажется, лорд Маздам прав. Э‑ э. Я немного знаком с историей. Самый правильный метод унаследовать трон – это прийти к нему по морям крови. Что лорд Хон и собирается сделать.

– Как ты сказал? По морям крови?

– Ну, или по горам из черепов. Так тоже можно.

– Но… но… Я считал, что корона империи передается от отца к сыну, – не веря своим ушам, промолвил Профессор Спасли.

– Это верно, – ответил Шесть Благожелательных Ветров. – Полагаю, теоретически такое тоже может случиться.

– Ты говорил, когда мы поднимемся на вершину пирамиды, все будут беспрекословно исполнять любой наш приказ, – требовательно обратился Коэн к Профессору Спасли.

Маздам посмотрел сначала на одного, потом на другого.

– Так вы двое сговорились? Вы все спланировали? – обвиняющим тоном возвестил он. – Вы затеяли все именно для того, чтобы завладеть троном! И это обучение цивилизации… А что сказали нам? О, это будет самый грандиозный налет в истории! … Я‑ то думал, ухватим добычу пожирнее да только нас и видели! Грабь и разбойничай, вот путь истинного варвара…

– Грабеж и разбой, грабеж и разбой… Я сыт по горло вашими грабежами и разбоями! – воскликнул Профессор Спасли. – Вы что, больше ни о чем не можете думать?

– Можем. О насилии, например, – мечтательно отозвался Винсент.

– Не хочется тебя огорчать, Проф, но в их слова есть смысл, – сказал Коэн. – Сражаться, грабить… такова наша жизнь. И меня тоже тошнит от всех этих поклонов и подписанных кем‑ то клочков бумаги. По‑ моему, не гожусь я для цивилизации.

Профессор Спасли закатил глаза.

– Даже ты, Коэн? Вы все такие… тупые – взорвался он. – И зачем я только с вами связался?! Вы посмотрите на себя! Знаете, кто вы такие? Вы легенды!

Орда попятилась. Подобное зрелище – Проф, вышедший из себя, – они наблюдали впервые.

– От слова «легендум», означающего «нечто, записанное на бумаге», – продолжал Профессор Спасли. – Книги – слышали о таких? Кто‑ то пишет, кто‑ то читает. Но все это так же недоступно вам, как Потерянный Город И…

Рука Маздама несколько нервно поднялась воздух.

– Вообще‑ то, я однажды нашел Потерянный Город И…

– Закрой рот! Я говорю… Что я говорю? … Ах да… Вы ведь даже читать не умеете! Вы так и не удосужились научиться читать. Так вот что я скажу: вы выбросили за окно полжизни. Вместо того чтобы охотиться за побрякушками, вы могли бы копить жемчужины мудрости. Так что пусть люди читают о вас в книгах. Встречаться вами лицом к лицу лучше не стоит, потому что вы, господа, одно большое разочарование!

Ринсвинд изумленно слушал, ожидая, что вот‑ вот Профессору Спасли отрубят голову. Но почему‑ то этого все не происходило. Наверное, он был слишком рассержен – как‑ то неловко рубить человеку голову, когда он в таком состоянии.

– Что конкретно в этой жизни вы сделали, господа? Только не заводите мне старую шарманку насчет украденных драгоценностей и побед над чудовищами. Что вы сделали реального?

Маздам опять поднял руку.

– Ну, я однажды убил всех четырех из…

– Да, да, да, – раздраженно махнул рукой Профессор Спасли. – Ты убил это и украл то, нанес поражение гигантским человекоядным авокадо, но… это все… ерунда. Шелуха, вот что это такое, господа! Вы ничего в мире не изменили! До вас никому нет никакого дела! В Анк‑ Морпорке я учил мальчишек, которые были искренне уверены, что вы – миф. Вот чего вы добились. Они не верят, что вы на самом деле существуете. Считают, что вас кто‑ то выдумал. Вы – сказки, господа. И когда вы умрете, никто этого не заметит, потому что вас уже считают мертвыми!

Он сделал паузу, чтобы восстановить дыхание, и затем продолжил, уже более медленно:

– Но здесь… здесь вы могли бы обрести плоть. Могли бы перестать играть и начать жить. Могли бы возвратить миру древнюю и местами подгнившую империю. По крайней мере… – Его голос почти совсем стих. – По крайней мере, на это я надеялся. Мне действительно казалось, что, возможно, мы и в самом деле могли чего‑ то добиться…

Он сел.

Орда осталась стоять, разглядывая свои ноги и колеса.

– Гм. Можно я скажу? Все до единого вельможи выступят против вас, – промолвил Шесть Благожелательных Ветров. – Они уже рядом, на подходе со своими армиями. Обычно они дерутся между собой, но сейчас они все будут сражаться против вас.

– Я им что, так не нравлюсь? Они предпочитают какого‑ нибудь отравителя, вроде Хона? – удивился Коэн. – Он же настоящая сволочь!

– Да, конечно… но эта сволочь из ихних.

– Мы могли бы легко отбить нападение. У этого дворца толстые стены, – заметил Винсент. – В смысле не бумажные.

– Даже не думай, – возразил Маздам. – Только не осада. С этими осадами вечно столько геморроя. Ненавижу есть крыс и башмаки.

– Чиво?

– Он сказал, ВО ВРЕМЯ ОСАДЫ ЖРУТ КРЫС И БАШМАКИ, А ОН ЭТОГО НЕ ХОЧЕТ.

– Крысам – башмаки? Зачем?

– Сколько у них солдат? – спросил Коэн.

– По‑ моему… тысяч шестьсот‑ семьсот, – ответил сборщик налогов.

– Прошу прощения, – Коэн спустился с трона. – Я должен посоветоваться с Ордой.

Орда сгрудилась в кучу. Хриплый обмен репликами перемежался периодическими «чиво? » Затем Коэн повернулся.

– Моря крови, говоришь? – прищурился он.

– Э‑ э. Да, – подтвердил сборщик налогов.

После некоторого перешептывания из Орды высунулась голова Маздама.

– И горы из черепов, говоришь?

– Да. Да, именно так я и сказал. Наверное, – еще раз подтвердил сборщик налогов.

Он нервно посмотрел на Ринсвинда и Профессора Спасли. Те лишь пожали плечами.

– Бу‑ бу‑ бу, бу‑ бу‑ бу, «чиво? »…

– Прошу прощения?

– Да?

– А какой примерно вышины должна быть гора? Черепа, их ведь довольно трудно уложить.

– Откуда мне знать? Достаточно высокая!

– Много черепов!

– Просто хотел уточнить.

Орда, казалось, пришла к какому‑ то решению. Они повернулись к Ринсвинду и Спасли.

– Мы будем драться, – объявил Коэн.

– Предупреждать надо было обо всех этих черепах и крови, – поддержал его Маздам.

– Мы им покажем, какие мы мертвые! – крякнул Хэмиш.

Профессор Спасли покачал головой.

– Вы, наверное, чего‑ то не поняли. Наши шансы на победу – один к миллиону! – воскликнул он.

– Зато какое доказательство того, что мы живы! – хмыкнул Калеб.

– Да, но весь смысл моей затеи заключался в том, чтобы показать вам: можно добраться до вершины пирамиды другим путем, вовсе не обязательно резать всех направо‑ налево, – возразил Профессор Спасли. – В застойном обществе это действительно возможно. Но если вы вступите в бой против сотен тысяч, то наверняка погибнете.

И вдруг, к собственному изумлению, добавил:

– А может, и нет.

Орда заухмылялась.

– Риск нас не пугает, – заявил Маздам.

– Нам нравится рисковать по‑ крупному, – добавил Калеб.

– Видишь ли, Проф, один шанс из миллиона не многим отличается от одного шанса из десяти, – объяснил Коэн. – Давай прикинем… – Ом принялся загибать пальцы. – Во‑ первых, средний солдат, который сражается за деньги, а не за свою жизнь, не станет рисковать столь дорогой сердцу шкурой и лезть вперед. Он что, дурак? Пусть другие умирают первыми. А во‑ вторых, какой бы большой армия ни была, вся разом она на нас не навалится. Одновременно к нам может приблизиться не так уж много людей, и все они будут пихаться, толкаться и так далее…

Коэн уставился на свои пальцы с выражением человека, намеревающегося добавить к сумме окончательное, решающее слагаемое.

– …И в‑ третьих – подсказал Профессор Спасли, зачарованный его логикой.

– Да, верно, в третьих… Размахивая мечами, они в половине случаев будут попадать друг по другу, избавляя тем самым от лишних хлопот. Понял?

– Даже если это правда, долго вам все равно не продержаться – запротестовал Профессор Спасли. – Ну, убьете вы одну сотню, другую, а дотом устанете. Тогда как у противника не будет недостатка в свежих силах.

– Не волнуйся, они тоже ой как устанут, – бодро ответил Коэн.

– Почему?

– Потому что, чтобы добраться до нас, им придется карабкаться вверх, на о‑ очень высокую гору сам догадываешься из чего!

– Вот это логика, это я понимаю, – в голосе Маздама звучало одобрение.

Коэн хлопнул потрясенного профессора по спине.

– Главное, ни о чем не тревожься, – сказал он. – С помощью твоего Плана мы получили империю, а с помощью нашего – сохраним ее. Ты показал нам цивилизацию, а мы покажем тебе варварство.

Он сделал несколько шагов и обернулся со зловещим блеском в глазах.

– Варварство? Ха! Когда мы убиваем, то делаем это открыто, глядя врагу в глаза, и в потустороннем мире мы с радостью, позабыв все зло, угостим своего неприятеля кружкой пива. Я ни разу не встречал варвара, который резал бы людей медленно, в закрытых от света комнатушках или пытал бы женщин, чтобы их ножки выглядели хорошенькими, или подсыпал бы в тарелку яд. Цивилизация? Если это и есть цивилизация, то можешь засунуть ее туда, где не светит солнце!

– Чиво?

– Он сказал, ЗАСУНЬ ЕЕ ТУДА, ГДЕ НЕ СВЕТИТ СОЛНЦЕ, Хэмиш.

– А? Как же, бывал там, бывал.

– Но цивилизация это… не только то, о чем ты говоришь! – отчаянно воскликнул Профессор Спасли. – Есть еще музыка, литература, концепция справедливости, идеалы…

Бамбуковые двери скользнули в стороны. Воины Орды как один повернулись и, скрипнув суставами, обнажили мечи.

Люди, показавшиеся в дверном проеме, были довольно высокими и гораздо лучше одетыми, чем крестьяне. По их манерам чувствовалось, они привыкли, чтобы им уступали дорогу. Однако впереди всех стоял дрожащий крестьянин с красным флагом на палке. Его подталкивали в спину острием меча.

– Красный флаг? – шепнул Коэн.

– Это значит, они хотят переговоров, – подсказал Шесть Благожелательных Ветров.

– Это как наш белый флаг, когда враг готов сдаться, – объяснил Профессор Спасли.

– Никогда не слышал о таком, – нахмурился Коэн.

– Это значит, вы не должны никого убивать, пока они не будут готовы.

Профессор Спасли попытался заставить умолкнуть шептунов у себя за спиной.

– А почему бы нам не пригласить их на пир и не перерезать, как кур, когда они напьются?

– Ты слышишь, что говорит этот человек – их семьсот тысяч.

– Да? Придется приготовить что‑ нибудь попроще, вроде макарон.

Двое лордов выступили на середину комнаты. Коэн и Профессор Спасли вышли им навстречу.

– И ты тоже, – Коэн схватил Ринсвинда за рукав, когда тот попытался улизнуть. – Ты находчивый и за словом в карман не лезешь, так что пошли.

Лорд Хон взирал на них с выражением человека, чья привычка смотреть на все и вся сверху вниз была унаследована от долгой череды предков.

– Меня зовут лорд Хон. Я великий визирь императора и приказываю вам немедленно покинуть помещение и сдаться в руки правосудия.

Профессор Спасли повернулся к Коэну.

– Да пошел он, – ответил Коэн.

Профессор Спасли некоторое время думал над ответом.

– Гм, как бы это сформулировать? Чингиз Коэн, вождь Серебряной Орды, выражает лорду Хону свое почтение, но…

– Расскажи ему про то место, где солнце не светит, – уточнил свою мысль Коэн.

– Впрочем, наверное, вы и так уловили витающие в воздухе настроения, – перевел Профессор Спасли.

– А где остальные варвары из твоей шайки, крестьянин? – последовал требовательный вопрос.

Ринсвинд внимательно наблюдал за Профессором Спасли. На сей раз бывший учитель не нашелся что ответить.

Волшебнику очень захотелось взять ноги в руки и удрать. Но Коэн был прав. Как ни дико это звучит, рядом с Ордой действительно безопаснее, чем где‑ либо. Чем дальше от Коэна, тем ближе к лорду Хону.

Который искренне верил, что где‑ то прячутся остальные варвары…

– Я скажу вам только одно и больше тратить слов не буду, – промолвил лорд Хон. – Если вы покинете Запретный Город прямо сейчас, то, по крайней мере, умрете быстрой смертью. После чего ваши головы и некоторые другие части тела пронесут по всем городам империи, чтобы люди знали, какое ужасное наказание вас постигло.

– Наказание? – удивился Профессор Спасли.

– За убийство императора.

– Мы не убивали императора, – вмешался Коэн. – Против убийств императоров я ничего не имею, но этого мы не убивали.

– Он был зарезан в своей постели час назад, – сказал лорд Хон.

– Мы тут ни при чем, – возразил Профессор Спасли.

– Зато при чем некий лорд Хон, – уточнил Ринсвинд. – Только это против правил – убивать императора. Поэтому он решил представить все так, словно это сделала Красная Армия.

Лорд Хон посмотрел на Ринсвинда так, как будто только что его заметил и крайне сожалел об этом.

– Учитывая обстоятельства, – после некоторого молчания произнес лорд Хон, – вряд ли кто‑ нибудь поверит в эту сказку.

– А что будет, если мы не сдадимся? – спросил Профессор Спасли. – Так, на всякий случай, чтобы знать.

– Тогда вы умрете очень медленно и… крайне интересно.

– О, это сага моей жизни, – усмехнулся Коэн. – Я всегда умираю невероятно медленно и необычайно интересно. Ну и как вы предпочитаете драться? Сойдемся в рукопашной? Стенка на стенку? С участием всех желающих – или как?

– В реальном мире, – подал голос один из вельмож, – мы сражаемся. Мы не варвары, чтобы унижаться до дешевой уличной драки. Наши армии встречаются на поле перед городом.

– Ага, а потом уже громят сам город? Засады на улицах, каждый дом с боем – так?

– Нет, Коэн, все решается именно на поле. А потом город переходит победителю.

– А‑ а. Опять эта ваша цивилизация. Когда?

– Завтра на рассвете!

– Договорились, – кивнул Коэн. – Очень кстати, нагуляем аппетит перед завтраком. Еще вопросы есть?

– Как велика твоя армия, варвар?

– Вы не поверите, как она велика, – ответил Коэн и, вероятно, был не слишком далек от истины. – Мы захватывали страны. Стирали с лица Диска целые города. Где проходит моя армия, ничто больше не растет.

– Это, по крайней мере, правда, – пробормотал Профессор Спасли.

– Но мы ничего не слышали о вас! – удивился вельможа.

– Ага, – подтвердил Коэн. – Вот до чего мы хороши.

– Надо заметить, у его армии есть еще одна любопытная особенность, – произнес чей‑ то голос.

Все посмотрели на Ринсвинда, который, услышав собственный голос, был удивлен не меньше других. Но поезд его мысли уже покинул вокзал…

– Какая же?

– Вас, наверное, удивляет, что вы видите… только главнокомандующих, – продолжал Ринсвинд медленно, словно читая с подсунутого кем‑ то листа. – Но все объясняется тем, что простые воины… невидимы. Э‑ э. Да. Потому что они призраки. Это ведь само собой разумеется.

Коэн смотрел на него, разинув от изумления рот.

– Призраки‑ кровопийцы, – продолжал Ринсвинд. – В конце концов, всем известно, никто, кроме призраков, не способен жить за Великой Стеной.

На лице лорда Хона заиграла усмешка. Но вельможи смотрели на Ринсвинда с выражением людей, которые хоть и подозревают, что за Великой Стеной живут обыкновенные люди из плоти и крови, но в то же время не сбрасывают со счетов мнение миллионов, убежденных, что это все призраки.

– Чушь! Вы не больно‑ то похожи на призраков‑ кровопийц, – сказал один из них.

Коэн открыл рот – сверкнули алмазные зубы.

– Эт' точно, – кивнул он. – Дело в том… что МЫ из разряда видимых призраков.

– Ха! Жалкие уловки! – фыркнул лорд Хон. – Призраки вы или нет, мы все равно вас побьем!

– Должен заметить, переговоры прошли лучше, чем я ожидал, – произнес Профессор Спасли, когда вельможи покинули тронный зал. – Особенно удачным ходом была психологическая атака, предпринятая господином Ринсвиндом.

– Психо… как? Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, – встрял Коэн. – Это когда накануне сражения ночь напролет лупишь в щит, не давая врагу спать, и орешь во всю глотку что‑ нибудь типа: «Да мы вас, козлы позорные, на ремни порежем». Ну и все в таком духе.

– Нечто вроде, – дипломатично согласился Профессор Спасли. – Задумка была очень интересной, но, боюсь, не сработала. Лорд Хон и его главнокомандующие слишком образованные люди. Жаль, нельзя рассказать об армии призраков обыкновенным солдатам.

Откуда‑ то сзади донесся тихий писк резинового кролика. Они дружно обернулись на звук, и их взорам предстала ячейка Красной Армии большей частью допризывного возраста. Ячейку вела Бабочка. Она даже наградила Ринсвинда слабой улыбкой.

Ринсвинд всегда считал, что лучший выход из сложного положения – это бегство. Но иногда, наверное, надо остаться на месте и принять бой просто потому, что бежать некуда.

Однако с оружием он обращался из рук вон плохо.

По крайней мере, с обыкновенным колюще‑ режущим оружием.

– Гм‑ м, – произнес он, – если мы покинем дворец сейчас, то всех нас убьют, верно?

– Вряд ли, – ответил Профессор Спасли. – В ход пошло Искусство Войны. Человек вроде лорда Хона, вероятно, предпочел бы перерезать нам глотки, но теперь, когда война объявлена, все будет делаться по правилам.

Ринсвинд набрал в грудь побольше воздуха.

– Наш шанс – один на миллион, – выдохнул он. – Но это может сработать…

Четыре Всадника, чье появление предваряет конец света, известны под именами Смерть, Война, Голод и Чума. Но все менее значительные события тоже имеют собственных Всадников. Например, Четыре Всадника Простуды Обыкновенной – это Кашель, Одышка, Сопляк и Грязный Носовой Платок; Четыре Всадника, сопутствующие любому всенародному гулянью, зовутся Буря, Ливень, Слякоть и Холодный Циклон.

Средь армий, раскинувшихся лагерем на широкой аллювиальной равнине вокруг Гункунга, быстро мчались невидимые всадники, чьи имена: Дезинформация, Слух, Сплетня и…

Большая армия, вставшая лагерем, сталкивается со всеми скучными бытовыми проблемами города не имея, однако, преимуществ последнего. Через некоторое время сторожевые пункты и заставы начинают пропускать местное население – в особенности если у населения есть что продать и тем более если это женщины, чья добродетель обладает определенной коммерческой ценностью. Теплый прием встречают и торговцы всякими вкусностями, вносящие разнообразие в монотонный армейский рацион. Еда, которую продавал Сам‑ Себе‑ Харакири Достаби, разнообразила не только ваш стол, но и жизнь.

– Свиные яйца! Свиные яйца! Покупайте, пока… – Продавец сделал паузу, пытаясь измыслить способ как‑ то закончить предложение, но так ничего и не придумал, а поэтому возобновил свои призывы: – Свиные яйца! На палочке! Как насчет свиного яйца, сёгун? Эй! Слушай, а ты очень похож на… Ты случайно не…

– Заткнисьзаткнисьзаткнись!

Ринсвинд увлек Достаби в тень ближайшего шатра.

Торговец всмотрелся в измученное лицо волшебника, обрамленное снизу одеянием евнуха, а сверху широкополой соломенной шляпой.

– Ты ведь тот самый Великий Волшебник. Давно не виде…

– Помнишь, ты хотел серьезно обогатиться на международной торговле? – прервал его Ринсвинд.

– Да. И что? Уже можно начинать?

– Не сейчас, но скоро. Очень скоро. Однако сначала ты должен кое‑ что сделать. До тебя доходили слухи об армии невидимых призраков‑ вампиров, которая движется в этом направлении?

Глаза Достаби нервно завращались. Но настоящий торговец никогда не выказывает своей неосведомленности – разве что касательно сдачи.

– И что? – осторожно произнес он.

– О том, что их многие миллионы, – продолжал Ринсвинд. – И о том, что они страшно голодные, поскольку по дороге сюда ничего не ели. И якобы Великий Волшебник заколдовал их, чтобы они были особенно яростными?

– Гм‑ м… да?

– Ну так вот, все это неправда.

– Неправда?

– Ты что, мне не веришь? В конце концов, кому, как не мне, знать об этом.

– Логично.

– Нам ведь ни к чему паника, правда?

– Нет ничего хуже для бизнеса, чем паника, – кивнул Сам‑ Себе‑ Харакири, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Так что обязательно растолкуй людям, что в этом слухе нет ни капли истины. Успокой народ.

– Хорошая идея. Э‑ э… А эти невидимые призраки‑ вампиры… У них с собой деньги есть?

– Нет. Они же призраки, зачем им деньги?

– Ах да. Совсем забыл. Как‑ то вылетело из головы.

– И вовсе их не два миллиона триста тысяч девять, – подчеркнул Ринсвинд.

Выдав в порыве вдохновения эту маленькую деталь, Ринсвинд почувствовал гордость за себя как за художника.

– Не два миллиона триста тысяч девять… – повторил Сам‑ Себе‑ Харакири.

Глаза у него слегка остекленели.

– Абсолютно точно. Их не два миллиона триста тысяч девять, что бы там ни болтали всякие праздные языки. И вовсе Великий Волшебник не заколдовал их так, чтобы они выросли вдвое больше обычного. Ну ладно. Вижу, на тебя можно положиться. Мне пора…

Ринсвинд заспешил прочь.

Некоторое время торговец стоял, что‑ то обдумывая. Почему‑ то им овладела мысль, что, пожалуй, на сегодня он продал достаточно товара и самое разумное сейчас будет отправиться домой и провести спокойную ночь в глубоком погребе в бочке с мешком на голове.

Путь его пролегал через значительную часть лагеря. Всем солдатам, встречавшимся на пути, Достаби обязательно сообщал, что распространяющиеся слухи абсолютно не соответствуют действительности. Но вначале, само собой разумеется, он подробно пересказывал сами слухи.

Игрушечный кролик встревожено пискнул.

– Я та‑ ак боюсь бальших нивидимых плизлаков‑ вампиииилов! – всхлипывала Одна Любимая Жемчужина.

Солдаты, собравшиеся вокруг костра, всячески пытались ее успокоить. Вот только их успокоить было некому.

– Говолят, они уже каво‑ та съееееелииии!

Один солдат оглянулся через плечо. Стояла кромешная тьма, поэтому, разумеется, он так ничего и не увидел. Что и пугало больше всего.

Красная Армия косыми перебежками перемещалась от одного костра к другому.

Ринсвинд был очень точен в деталях. Всю свою сознательную жизнь (не считая тех ее периодов, когда за ним гонялись существа, количество ног у которых превышало количество зубов) он провел в Незримом Университете. Так что в подобных вопросах он был крупным специалистом. «Не говорите людям ничего, – инструктировал он. – Ничегошеньки». Если бы он верил всему, что ему говорили, то и дня не продержался бы в Университете. Не верь тому, что говорят. Верь тому, что не говорят.