Терри Пратчетт 8 страница

– Ты упомянул, что отсюда есть выход?

– О да. Можно выйти через черный ход.

– И где же он?!

Виндринссей указал на другую сторону затянутой туманом впадины.

– Видишь вон ту арку?

Ринсвинд вгляделся в далекую гряду гор.

– Еле–еле. Это он и есть?

– Да. Там начинается долгий крутой подъем. Однако я понятия не имею, где именно он выходит на поверхность.

– А как ты о нем узнал?

– Спросил у одного демона, – пожал плечами Виндринссей. – Чем искать сложный путь, стоит сначала попробовать дорогу полегче.

– У нас уйдет вечность на то, чтобы до него добраться, – пожаловался Эрик. – Он расположен прямо напротив нас, нам ни за что туда не попасть.

Рипсвинд кивнул и с мрачным видом продолжил свой бесконечный путь по колесу. Через несколько минут он спросил:

– Ты не заметил, мы вроде как быстрее стали двигаться?

Эрик обернулся.

Позади на колесо вскочил Сундук и теперь отчаянно пытался их догнать.

Астфгл стоял перед своим зеркалом.

– Покажи мне, что они сейчас видят, – скомандовал он.

«Слушаюсь, хозяин».

Пару мгновений Астфгл внимательно рассматривал быстро мелькающее изображение, после чего приказал:

– А теперь объясни, что все это значит.

«Я обычное зеркало, хозяин. Откуда мне знать? »

Астфгл зарычал.

– А я – повелитель Ада! – воскликнул он, взмахивая своим трезубцем. – И я готов рискнуть семью годами невезения.

Зеркало обдумало имеющиеся варианты.

«По–моему, я слышу потрескивание, хозяин», – предположило оно.

– И?

«Я чувствую запах дыма».

– Это вряд ли. Я категорически запретил жечь костры. Дедушкины методы. Именно они создали Аду дурную репутацию.

«И тем не менее, хозяин…»

– Покажи мне… Ад.

Зеркало выдало все, на что было способно. Правитель демонов как раз успел увидеть, как колесо, подшипники которого раскалились докрасна, сорвалось со своей станины и покатилось – обманчиво медленно, словно лавина, – через страну проклятых душ.

Ринсвинд висел, держась за его ось, и смотрел на спицы, которые, свистя, проносились мимо с такой скоростью, что, если бы он неосмотрительно опустил ноги, подошвы его сандалий мигом сгорели бы. Покойники, однако, воспринимали все происходящее с жизнерадостной самоуверенностью людей, знающих, что самое худшее уже позади. Кто–то просил передать сахарную вату. Ринсвинд услышал, как Виндринссей хвалит превосходное сцепление колеса с поверхностью и объясняет да Щеботану, что если бы у людей была машина, которая сама прокладывала бы себе дорогу – как это, по сути, делал Сундук, – да еще покрыть бы ее броней, то войны сразу стали бы менее кровавыми, заканчивались бы вдвое быстрее и все могли бы тратить куда больше времени на возвращение ДОМОЙ.

Сундук на это ничего не ответил. Он видел, что хозяин болтается всего в нескольких футах от него, и упорно продолжал мчаться вперед. Наверное, он кое–что уже заподозрил – расстояние маленькое, а бежал он давно, – но, видимо, списал все на козни Времени. И вот так, изредка отшвыривая в сторону какую–нибудь вопящую душу, подскакивая на ухабах, описывая круги и давя случайно попадающихся на пути неудачливых демонов, колесо все катилось и катилось.

Наконец оно врезалось в утес, стоящий на другой стороне преисподней, и разлетелось на куски.

Герцог Вассенего улыбнулся.

– Вот теперь – пора, – произнес он.

Прочие старшие демоны уклончиво зашмыгали носами. Разумеется, они по уши погрязли во всяческих злодеяниях, и этот Астфгл определенно не был Одним Из Нас, а, напротив, был самым отвратным ничтожеством, когда–либо пролезавшим во власть…

Но… ну, в общем, это… возможно, некоторые вещи чересчур…

– «Учитесь у людей», – передразнил Вассенего. – Он предложил мне учиться у людей! Мне! Какая наглость! Какое высокомерие! Но я следил за ним, о да! Я учился, Я строил планы.

В буквальном смысле неописуемая гримаса исказила его лицо. Даже повелители самых нижних кругов, привыкшие к неизбывной подлости, вынуждены были отвернуться.

Герцог Драцомет Вонюч неуверенно поднял когтистую лапу.

– Но если он хотя бы заподозрит… – промолвил он. – Уж очень мерзкий у него характер. Эти меморандумы…

Он содрогнулся.

– Но что мы такого делаем? – Вассенего развел руками, демонстрируя свою полную невиновность. – Что тут плохого? Братья, я спрашиваю вас: что тут плохого?

Его пальцы скрючились. Костяшки под тонкой, испещренной голубыми прожилками кожей побелели. Он опять оглядел сомневающихся демонов и вопросил:

– Или, может, вам так нравятся приказы по кадрам?

Выражение лиц разом начало меняться – верховные демоны один за другим, словно падающий ряд костяшек домино, принимали решение. Некоторые вещи терпеть нельзя. Никаких больше приказов по кадрам, никаких инструктивных записок, никаких благодарностей всему персоналу. Да, это Ад, но надо ж и меру знать.

Граф Бизлемот, почесав один из своих трех носов, поинтересовался:

– Но послушайте… Никак не возьму в толк, неужели в каком–то из миров люди сами, добровольно подвергают себя таким пыткам? То есть, ну, это ведь не наших лап дело?

Вассенего покачал головой.

– Это все их собственная работа, – с гордым видом ответил он, словно школьный учитель, чей любимый ученик только что получил красный диплом.

Граф уставился в бесконечность и голосом, полным благоговейного изумления, проговорил:

– А я–то думал, что это нам полагается внушать ужас.

Старый герцог кивнул. Он давно ждал этого момента. В то время как остальные разглагольствовали о пламени революции, он изучал людей, наблюдал за ними и диву давался.

А этот тип, Ринсвинд, оказался как нельзя кстати. Ему удалось отвлечь внимание Астфгла. О да, на этого Ринсвинда стоило тратить силы. И глупый человечишко до сих пор считает, что это его пальцы делают всю работу! Три желания, как же!

И вышло так, что, выбравшись из–под колеса обломков, Ринсвинд обнаружил вдруг, что стоит над ним сам Астфгл, Демонов Верховный Король, Жаркого Ада Владыка, Хозяин Всея Преисподней.

Астфгл уже миновал раннюю стадию ярости и сейчас пребывал в той тихой лагуне бешенства, где голос остается ровным, манеры – взвешенными и вежливыми и лишь слабая слюна в уголках рта выдает бушующее внутри адское пламя.

Эрик выполз из–под сломанной спицы и поднял глаза.

– Ого! – вырвалось у него.

Правитель демонов вертел в руках трезубец. Внезапно этот трезубец перестал казаться смешным. Теперь это было тяжелое металлическое древко с тремя ужасающими остриями на конце.

Астфгл усмехнулся и оглянулся по сторонам.

– Нет, – сказал он, очевидно, самому себе. – Только не здесь. Тут недостаточно людно. Пошли!

Его огромные ладони легли на их плечи. Конечно, Ринсвинд с Эриком могли бы попробовать сопротивляться, но это было бы все равно как если бы пара снежинок вступила в битву не на жизнь, а на смерть с огнеметом. На какое–то мгновение в голове Ринсвинда все смешалось, а потом он вдруг обнаружил, что находится в самом громадном помещении во всей вселенной.

Это был главный зал преисподней. В нем можно было строить ракеты «Земля–Луна». Возможно, правители Ада и слышали о таких словах, как «утонченность» и «рассудительность», но также они где–то слышали, что если вы обладаете этими качествами, то должны всячески выставлять их напоказ. Отсюда следует, логически рассудили они, что, если у вас этих качеств все же нет, вы должны выставлять их напоказ еще активнее. Правители Ада очень страдали от отсутствия хорошего вкуса. Астфгл сделал все, что было в его силах, но даже ему не удалось добавить что–либо существенное к изначально плохому проекту, дисгармонирующим краскам и жутким обоям. Он поставил в зал несколько кофейных столиков и повесил на стену плакат, изображающий бой быков, но все это бесследно затерялось во всеобщем хаосе, а новая салфеточка на спинке Адского Трона только привлекала ненужное внимание к некоторым из наиболее неудачных барельефов.

Двое смертных распростерлись на полу.

– А теперь… – начал Астфгл.

Но его голос утонул во внезапном взрыве приветственных возгласов.

Он поднял глаза.

Демоны самых разнообразных видов и размеров заполняли почти весь зал, громоздясь друг на дружку вдоль стен и даже свисая с потолка. Демонический оркестр ударил по струнам всевозможных музыкальных инструментов. Транспарант, протянувшийся от одной стены зала до другой, гласил: «Привецтвуем Нашиво Голову».

Брови Астфгла сдвинулись в мгновенном приступе паранойи. Вассенего неторопливо приблизился к нему, сопровождаемый прочими знатными демонами. Лицо старого герцога расплылось в совершенно бесхитростной ухмылке, и правитель демонов, запаниковав, чуть было не врезал ему трезубцем, но тут Вассенего протянул руку и, хлопнув его по плечу, воскликнул:

– Великолепно!

– Что?

– Просто великолепно!

Астфгл посмотрел на Ринсвинда.

– О–о. Да. Что ж… – Он кашлянул. – Это были сущие пустяки. – И, выпрямившись, добавил: – Я знал, что вы, ребята, ничего не добьетесь, так что…

– Я говорю не об этих людишках, – презрительно фыркнул Вассенего. – Такая мелочь. Нет, о повелитель. Я имел в виду твое возвышение.

– Возвышение? – переспросил Астфгл.

– Твое продвижение по службе, о повелитель!

В зале раздались бурные восторженные крики. Их издавали молодые демоны, всегда готовые восторгаться чем угодно.

– Продвижение по службе? Но… но я же и так ваш правитель… – слабо запротестовал Астфгл, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией.

– Фи! – не сдержался Вассенего.

– Фи?

– Вот именно. Правитель? Правитель? Я говорю от имени всех нас, заявляя, что это не титул для такого демона, как ты, о повелитель, демона, чье понимание организационных вопросов и приоритетов, чье умение постичь истинные функции нашего демонического существа и чьи – да будет мне позволено так выразиться – мощнейшие интеллектуальные способности помогли нам опуститься на новые, еще большие глубины!

Астфгл, несмотря на все свои усилия, не мог не напыжиться.

– Ну, ты знаешь… – начал он.

– Однако мы видим, что, несмотря на свое высокое положение, ты продолжаешь вникать в мельчайшие детали нашей работы, – продолжал Вассенего, свысока глядя на Ринсвинда. – Какая преданность делу! Какое рвение!

Астфгл раздулся от гордости.

– Разумеется, я всегда считал…

Ринсвинд с интересом приподнялся на локтях. «Осторожно, сзади! » – подумал он.

– Так что, – сказал Вассенего, сияя точно берег, усыпанный маяками, – демонический совет собрался и постановил, смею ли я добавить, о повелитель, что он постановил это единогласно, учредить совершенно новую награду в честь твоих выдающихся достижений!

– Важность ведения конторской работы надлежащим образом… Какую еще награду? – осведомился Астфгл, подозрение шустрой стайкой пескарей пронеслось по океанам его самомнения.

– Пост, о повелитель, верховного пожизненного президента Ада!

Оркестр грянул снова.

– С собственным кабинетом – гораздо более просторным, чем та тесная клетушка, в которой ты вынужден был ютиться все эти годы, о повелитель. Или, вернее, господин президент!

Оркестр попытал счастья с еще одним аккордом.

Демоны ждали.

– А там будут… горшки с цветами? – медленно спросил Астфгл.

– Рощи! Плантации! Джунгли!

Астфгл словно осветился мягким, внутренним сиянием.

– А ковры? Я имею в виду, от стены до стены?..

– Стены пришлось специально раздвинуть, чтобы вместить все ковры, о повелитель. А густота ворса! Целые племена пигмеев гадают, почему солнце не заходит по ночам, о повелитель!

Обалдевший правитель демонов, оставив всякую мысль о мести, позволил Вассенего обнять себя за плечи, и тот мягко повлек его через восторженно вопящую толпу к выходу из зала.

– А еще мне всегда хотелось иметь одну из этих специальных штуковин для варки кофе… – пробормотал Астфгл, теряя последние остатки самоконтроля.

– Там установили настоящую фабрику по производству кофе, о повелитель! И новейшую модель переговорной трубки, чтобы ты мог отдавать распоряжения своим подчиненным. И самую последнюю версию ежедневника, две вечности на страницу, и такую штуку для…

– Разноцветные маркеры. Я всегда утверждал, что…

– Всех цветов радуги, о повелитель, – пророкотал Вассенего. – Но давай же не будем здесь задерживаться, ибо я подозреваю, что ты ждешь не дождешься той минуты, когда сможешь взяться за ожидающие твоего решения масштабные задачи.

– Конечно, конечно! Действительно, пора бы их разрешить… – На раскрасневшемся лице Астфгла промелькнула смутная озадаченность, – Эти масштабные задачи…

– Не что иное, как всеобъемлющий, полный, авторитетный, тщательный и глубокий анализ наших функций, приоритетов и целей, о повелитель!

Вассенего отступил назад.

Верховные демоны затаили дыхание.

Астфгл нахмурился. Вселенная словно бы замедлила свой бег. Звезды на мгновение застыли на орбитах.

– С предварительным планированием? – спросил он наконец.

– Первоочередная задача, о повелитель. Должен отметить, ты опять проявил обычную прозорливость, – быстро ответил Вассенего.

Верховные демоны снова задышали.

Грудь Астфгла раздалась еще на несколько дюймов.

– Мне, разумеется, понадобится специальный штат, чтобы сформулировать…

– Сформулировать! Именно то, что нужно! – воскликнул Вассенего.

Возможно, его самую малость занесло. Астфгл бросил на него слегка подозрительный взгляд, но в этот момент оркестр заиграл снова.

Последним, что услышал Ринсвинд, перед тем как правителя демонов вывели из зала, было:

– А для анализа информации мне потребуется…

Остальные демоны, чувствуя, что на сегодня развлечения закончены, начали потихоньку выходить через большие двери. До самых смышленых из них постепенно доходило, что костры вот–вот заполыхают снова.

Похоже, никто не обращал внимания на затесавшихся в их ряды двоих смертных. Ринсвинд подергал Эрика за мантию.

– И вот сейчас мы побежим, да? – спросил Эрик.

– Сейчас мы пойдем, – твердо сказал Ринсвинд. – Небрежной походкой, спокойно, но, э–э…

– В темпе?

– А ты быстро все схватываешь.

Очень важно, чтобы правильное использование трех желаний принесло счастье как можно большему количеству народа. Именно это на самом деле и случилось.

Тецуманцы были счастливы. Увидев, что никакие молитвы не способны заставить Сундук вернуться и растоптать коварных врагов, они отравили всех своих жрецов и попробовали исповедовать вместо религии просвещенный атеизм. Это означает, что тецуманцы по–прежнему могли убивать столько людей, сколько влезет, но для этого не приходилось подниматься так рано по утрам.

Обитатели Цорта и Эфеба тоже были счастливы – по крайней мере, те из них, кто писал исторические драмы и исполнял в них роли, а это было единственное, что имело значение. Долгая война закончилась, и жители двух государств наконец смогли заняться делом, подобающим всем цивилизованным нациям, а именно подготовкой к следующей войне.

И обитатели Ада были счастливы. Гм, по крайней мере, более счастливы, чем раньше. Повсюду снова замерцали огромные костры, все те же старые, знакомые пытки применялись к эфирным телам, совершенно неспособным что–либо чувствовать, а проклятым душам было даровано то озарение, которое помогает переносить любые трудности, – абсолютное и безусловное осознание того, что все могло быть значительно хуже.

А уж как счастливы были верховные демоны…

Они стояли вокруг магического зеркала, смакуя напитки, выставленные по случаю праздника. Периодически кто–нибудь из них, набравшись смелости, похлопывал Вассенего по спине.

– Мы что, отпустим их, о повелитель? – спросил какой–то герцог, вглядываясь в темные глубины зеркала, где отражались две карабкающиеся вверх фигурки.

– О, думаю, да, – небрежно отозвался Вассенего. – Знаете ли, никогда не мешает распустить о себе пару–тройку слухов. Как говорится, бойся эфебцев… Или это не о том? В общем, чтобы заставить всех прочухаться и, черт возьми, обратить внимание. Кроме того, эти людишки помогли нам.

Он оглянулся по сторонам, испытывая тихое торжество.

И все же ему показалось, что где–то в потаенных закоулках его изворотливого ума раздался едва слышный голосок, голос, который с годами будет становиться все громче, голос, который преследует всех правителей демонов: «Осторожно, сзади!.. »

Трудно сказать, был ли счастлив Сундук. Он успел злодейски напасть на четырнадцать демонов и троих из них загнал в яму, где они кипятили масло. Вскоре ему придется последовать за хозяином, но пока можно поразвлечься.

Один из демонов сделал лихорадочную попытку ухватиться за край ямы. Сундук всей своей тяжестью наступил ему на пальцы.

И создатель вселенных тоже был счастлив. Он только что в порядке эксперимента подсунул в метель одну снежинку с семью лучами, и никто этого не заметил. Он уже почти решил, что завтра попробует ввести в обращение маленькие, изящно кристаллизованные буквы алфавита. О да, алфавитный снег. Это может принести ему успех.

И Ринсвинд с Эриком были счастливы.

– Я вижу синее небо! – воскликнул Эрик. И добавил: – Как ты думаешь, где мы выйдем? И когда?

– Где угодно, – ответил Ринсвинд. – И в любое время.

Он посмотрел на широкие ступени, по которым они поднимались. Это было что–то новенькое: каждая ступенька была составлена из больших каменных букв. Та, на которую он как раз ставил ногу, гласила: «Мне Хотелось Как Лучше».

Дальше шло: «Это Же О Тебе Я Забочусь».

Эрик стоял на ступеньке с надписью: «Ради Наших Детей».

– Странно, неправда ли? – сказал он. – Зачем делать такие ступеньки?

– По–моему, предполагается, что это благие намерения, – отозвался Ринсвинд.

Это ведь была дорога в Ад, а демоны, в конце концов, – приверженцы традиций. Но, будучи закоренелыми злодеями, они не всегда такие уж плохие.

Ринсвинд спрыгнул со ступеньки «Нашим Работникам Предоставляются Равные Возможности», прошел сквозь стену, которая сомкнулась позади него, и оказался в мире людей.

Честно говоря, все могло закончиться куда хуже.

Президент Астфгл, сидящий в кругу света в своем огромном, погруженном в полутьму кабинете, вновь подул в переговорную трубку и крикнул:

– Эй? Алло?

Никто не отвечал.

Странно.

Он взял одну из разноцветных авторучек и оглянулся на стопку рабочих бумаг у себя за спиной. Все эти данные, которые нужно проанализировать, обдумать, оценить и взвесить, после чего следует выработать подходящие к случаю управленческие директивы, составить проект фундаментального стратегического документа, а потом, после должных размышлений, переделать его…

Он снова подул в трубку.

– Алло? Алло?

Никого. Однако чего беспокоиться, у него полно дел. Его время слишком ценно, чтобы тратить его впустую.

Он погрузил ступни в толстый, теплый ковер.

С гордостью посмотрел на горшки с цветами.

Постучал по сложной системе хромированных проволочек и шариков, которые тут же начали бодро раскачиваться и крайне административно постукивать.

Твердой, решительной рукой открутил колпачок авторучки.

Написал: «Что нужно, чтобы добиться успеха??? »

Немного подумал и аккуратно приписал снизу: «Пахать как проклятому!!! »

И это тоже было счастье. В некотором роде.