«Дорогой Люк. 6 страница

Мне кажется, что я целую вечность наблюдаю за ней, впитывая в себя ее образ, чтобы запомнить навсегда. На деле же проходит несколько минут и наши глаза встречаются, когда Клем находит меня среди остальных гостей.

Она немного неуверенно улыбается мне, склонив голову набок, и я отвечаю ей едва заметным движением губ. Клем делает шаг в мою сторону, но ее перехватывает какая-то молодая девушка, увлекая за собой.

Несколько минут я общаюсь со старыми знакомыми, Кэри и Дайан, которые вместе еще со времен школы. Мы никогда не были друзьями, но я рад узнать, что они уже много лет женаты и воспитывают двоих детей.

Чуть позже я ухожу в дом, сославшись на то, что мне надо в туалет. На самом деле, я просто хочу побыть в тишине подальше от толпы и потешить свое любопытство – посмотреть на комнату Клем. Я поднимаюсь на второй этаж и по памяти открываю нужную дверь. Надеюсь, что это все еще ее комната.

Так и есть, я не ошибся. Все здесь говорит о том, что хозяйка комнаты – молодая девушка. И обои с нежным цветочным рисунком, и бледно-лиловое стеганое одеяло на кровати, различные школьные ленточки на полках с книгами, зеркало, наполовину скрытое увешанными фотографиями.

К нему я и подхожу, с интересом просматривая разные периоды жизни Клем. Клем верхом на Корице, ей лет четырнадцать – пятнадцать. Клем не больше двенадцати, и они с Беном дурачатся на пляже. Клем лет восемнадцать, и она ловит рыбу с отцом. Клем выпускница школы, с широкой улыбкой стоит среди гордых родителей и Бена.

Я улыбаюсь, рассматривая каждый снимок. На одном Клем лет шесть-семь, и она не с самым радостным видом позирует в гимнастической форме. Рядом висит другой, где Клем уже студентка, со счастливым видом указывающая на эмблему Университета Северной Каролины. Я снимаю его с крепления и подношу к лицу, а под ним вдруг вижу то, чего увидеть, никак не ожидал.

Это фотография десятилетней давности. На ней я, двадцатилетний младший сержант лётной школы, стою возле 182S Skylane. Это фото я выслал маме и тете Рут, но не знаю, как оно оказалось у Клем.

— Я стащила его, — словно отвечая на мой вопрос, виновато произносит Клем за моей спиной.

Я оборачиваюсь к ней, не заметив, как она вошла.

—Я много раз видела ее у Тима и однажды я просто взяла ее, — морщится девушка. – Знаю, это нехорошо, но у них хватало твоих фото, а мне хотелось иметь хоть одну.

Она смотрит на меня с раскаяньем и одновременно проказливо, а все, о чем я могу думать, это ее губы, которые хочу поцеловать. Поэтому я подчиняюсь своему желанию, притягиваю ее к себе и, обхватив затылок, неистово, с силой целую.

Губы Клем охотно раскрываются, и наши языки сплетаются в порыве. Я не замечаю, как мы движемся, но скоро спина Клем упирается в стену, и одной ногой она обхватывает мое бедро.

Наши пальцы сплетаются, и я завожу руки Клем над головой. Она слегка выгибается, прижимаясь грудью ко мне, и волна мощного, чистого желания проходит сквозь меня.

— Хочу тебя, — шепчу ей в рот я, и ответом мне служит ее тихий стон. А в следующую секунду ее тело каменеет, и глаза испуганно взирают на что-то за моей спиной.

Я оборачиваюсь и вижу Тима.

Глава девятая

— Тим?

— Лукас, какого черта?! – разъяренный взгляд брата заставляет меня заткнуться. – Как ты можешь после того, как я сказал, что люблю ее? – его голос повышается по мере того, как его шок отступает.

Я чувствую себя настоящим дерьмом, потому что его слова звучат более чем справедливо.

И что я должен сказать ему теперь?

— Тим, пожалуйста, дай нам все объяснить, — умоляюще просит Клем, беря его за руку, но парень резко одергивает ее.

— Объяснить что? – он смотрит на нее полным разочарования взглядом. – Что ты посчитала меня недостаточно хорошим для себя после всех лет дружбы, но с охотой бросилась в его объятья, стоило ему только приехать?

— Это не так, Тим, — стараясь сохранять спокойствие, возражаю я. – Не спеши с выводами, – я делаю шаг к брату, но он резко отступает, будто близкое нахождение со мной вызывает в нем брезгливость.

— Дерьмо все это! Какие выводы я могу сделать, после того, как твой язык побывал у нее во рту?

— Тим, прекрати! – лицо Клем бледнеет еще больше, а глаза наполняются страхом. – Пожалуйста, не надо, чтобы нас кто-нибудь услышал. Никто пока не должен знать об этом, – она жестом обводит нас рукой.

— Так что, вы типа вместе? – он презрительно дергает плечами, но его глаза выдают уязвимость. – Между вами тайный роман, или как это называется? Как давно? Как давно вы держите всех за идиотов? – его голос снова повышается, и я поглядываю на дверь, ожидая, что в комнату вот-вот кто-то ворвется.

— Боже, Тим, это длится всего несколько дней, – Клем проводит руками по лицу, с трудом сдерживая отчаянье.

Я очень сожалею, что поставил ее в такую ситуацию.

— И мы пока не готовы к тому, чтобы всем рассказать. Все еще так зыбко. Пожалуйста, не говори никому.

Я смотрю на Клем, и понимаю, что она говорит только часть правды. Это не «мы» не хотим оглашать перед всеми наши отношения, а я. Что касается самой Клем, то она бы и минуты не стала ничего скрывать, не попроси я ее об этом.

— Почему он? – с искренним негодованием вопрошает Тим, мельком взглянув на меня.

Мне и самому интересно, почему Клем выбрала меня.

— То есть, ты же даже толком не знаешь его, – он мрачно усмехается. – Что у вас может быть общего?

Как бы ни хотелось мне это признавать, но тут я был с Тимом согласен.

Да, мне хорошо с Клем. Она забавная, добрая и с ней я забываю… да обо всем. Но разве это причина, чтобы связывать свои жизни вместе? Менять свой привычный уклад, видоизменять себя для того, чтобы вписаться в рамки другого человека.

Слишком сложно, и гарантии нет, что это будет оправдано. Готов ли я к этому?

Я не уверен.

Впервые, когда я встретил Дженнифер, то сразу понял, что хочу видеть ее рядом всю оставшуюся жизнь. Даже если бы мы оказались полными противоположностями, я был готов стать тем, с кем ей будет хорошо. Тогда у меня даже сомнений по этому поводу не возникало. Но сейчас, спустя почти десять лет, я думаю, что это молодость и неопытность говорили во мне.

— Это сложно объяснить, — после продолжительной паузы наконец произносит Клем, едва пожимая плечами. – У меня нет четкого ответа на твой вопрос, потому что… я и сама не знаю, – уголки ее губ слегка приподнимаются. – Но это то, что я чувствую. Это просто есть.

Я наблюдаю, как ее щеки немного краснеют, когда она признается в своих чувствах. Знаю, что ей нелегко далось это перед Тимом, ведь она прекрасно знает о его чувствах к ней и том, что причиняет боль ему.

Клем не смотрит на меня, но я знаю, что она чувствует мой взгляд.

Мое сердце останавливается на мгновенье, когда понимание того, что не заслужил любви этой девочки, проходит сквозь меня.

— Я был рядом столько лет и любил ее, но все было бессмысленно. Тебе же стоило только появиться, как она голову от тебя потеряла, – Тим с неприязнью смотрит на меня. – Ответь мне, где здесь справедливость? – требует он, но я лишь качаю головой.

— Прости, Тим, но у меня нет ответа на твой вопрос. Не знаю, что тебе сказать, кроме того, что мне жаль, что ты узнал об этом таким образом.

Он фыркает, отметая мои слова.

— Тим, не думай, что Люк – тот, кто виноват во всем, — тихо просит Клем. – Он не тот плохой парень, который по прихоти вскружил голову девчонке, приехав в маленький городок, – она мягко ему улыбается. – Если хочешь кого-то винить, тогда вини меня. Потому что, — она глубоко вздыхает, — я уже много лет люблю его. Это началось, когда я была совсем ребенком, и не изменилось с течением времени.

Я чувствую тепло в себе, идущее от ее слов. Хочу крепко обнять Клем и не отпускать долго-долго, но присутствие Тима останавливает меня.

— О чем ты говоришь? — он смотрит на нее так, словно не узнает. – Как ты могла любить его все эти годы, если его здесь даже не было? Это же полная чушь! Ты любила его, пока он был женат и даже не вспоминал о тебе? Это глупо, Клем.

— Тим, прекрати, — твердо заявляю я, видя, как жестокие слова парня задевают Клем. – Пошли, давай найдем место и поговорим. Пусть Клем вернется к гостям.

Я кладу руку на плечо брата, намереваясь увести его отсюда, но он резко дергается, стряхивая ее.

— Отвали от меня! – его глаза яростно сверкают. – Ты ублюдок, которому я имел глупость довериться.

- Давай, скажи ей правду, Люк, – он язвительно смотрит на Клем. – Скажи, что ее фантазии о тебе просто глупы, и ты до сих пор любишь свою жену. Что мертвую Дженни ты любишь больше, чем живую Клем, хоть она сама предлагает тебе себя!

Он кивает в сторону Клем, и она буквально съеживается на глазах.

Меня словно прошибает горячим потоком, и кровь ревет в ушах. Я хватаю Тима за ворот рубашки, с трудом сдерживаясь, чтобы не заехать кулаком ему в челюсть.

— Закрой рот! Сейчас же заткнись! – дрожащим от гнева голосом цежу я. – Хочешь показать свое дерьмо – отлично. Но не здесь и не перед ней.

Я распахиваю дверь и волоку сопротивляющегося Тима вон из комнаты. Уже у лестницы я оглядываюсь и вижу, что Клем за нами не последовала.

***

Тем же вечером, но несколько позже, я сижу на крыльце своего дома, выкуривая одну сигарету за другой. Я уехал с праздника двумя часами раньше, посчитав, что я не в том настроении, чтобы праздновать. И, в первую очередь, мне казалось, что Клем будет лучше, если на время мы придержимся дистанции. Я видел, как повлияли на нее слова Тима. Больше, чем того хотела бы сама Клем.

Тим все же вырвался и, послав меня напоследок, скрылся. Я не стал его догонять, потому что не хотел устраивать сцену на вечеринке, которую Мэри так старалась организовать для своей дочери. Это было бы полным неуважением к ней и всей их семье. А я и так провинился перед ними, когда завел тайные отношения с Клем.

Больше всего сейчас меня волновала она. Я не знал, что она думает после случившегося и как себя чувствует. Предполагаю, что так же, как и я – паршиво.

Упустив Тима, я вернулся в дом и поднялся на второй этаж, но дверь ее комнаты была закрыта и, постояв перед ней некоторое время, я решил уйти. Если быть честным перед собой, то я просто побоялся посмотреть ей в глаза.

Когда слова Тима достигли цели, я видел выражение боли, страха и неуверенности на ее лице.

Я знал, что должен войти в ту комнату и сказать ей слова, которые уверят ее, что Тим ошибается. Найти то, что заставит ее почувствовать себя лучше. Но в тот момент таких слов просто не было.

И я сбежал.

А, оказавшись дома, понял, что этот вечер не должен закончиться так.

Только не так.

Я послал смс, в котором попросил Клем приехать, как только она сможет.

Мне казалось, что с момента моего возвращения домой прошла целая вечность. Я выкурил пачку сигарет и выпил миллион с чем-то чашек крепкого кофе, когда наконец ее машина остановилась на моей подъездной дорожке.

Я не жду, когда Клем заглушит мотор и подойдет к дому.

Сбегаю с крыльца и уже через несколько мгновений прижимаю Клем к себе, словно ошалевший, дрожащими руками гладя ее волосы и лицо.

— Я боялся, что ты не приедешь, — с трудом справляясь с дрожью в голосе, на выдохе признаюсь я.

— Я сомневалась, что стоит приезжать, – она чуть отстраняется, чтобы видеть мои глаза. От волнения покусывает уголок нижней губы. – Просто… Это сложно так, – она глубоко вздыхает и, повернувшись ко мне спиной, смотрит на озеро.

Я практически перестаю дышать, с неприятным чувством обреченности ожидая ее решения.

Это странно. Всего несколько дней назад я считал отношения с Клем досадным осложнением, которому не место в моей жизни. А теперь я покрываюсь холодным потом при мысли, что все испортил, и она решит закончить все здесь и сейчас.

— Тим ведь был прав сегодня, – в ее голосе слышится глубокая печаль, когда она снова смотрит на меня. – Это верно, я правда глупая, если думала, что из этого что-то может получиться.

— Чушь! – я беру ее лицо в ладони и заглядываю в глаза. – Ты не глупая. Ты… ты удивительная. – я улыбаюсь, но не потому, что мне весело, а потому, что я дико нервничаю. Уже и забыл, когда в последний раз что-либо переживал так. – Ты даже не представляешь, насколько ты необыкновенна. И ты заставляешь чувствовать меня живым, а это никому не удавалось уже очень давно, – я дергаю плечами, желая облечь в слова все то, что чувствую с ее появлением в моей жизни, но знаю – что бы я ни сказал, это не выразит и части того, что есть.

— Я не знаю, почему маленькая девочка однажды выбрала меня. Я не знаю, почему эта девушка передо мной любила меня все эти годы. Правда, не знаю. Но, Клем, позволь мне увидеть это. Увидеть это вместе с тобой. Если ты дашь мне шанс, возможно…

— Тсс, – на прикладывает палец к моим губам и, мягко улыбаясь, заставляет замолчать. – Я не собираюсь уходить, Люк. Я там, где хочу быть. Рядом с тобой. Даже если слова Тима – правда, я все равно не хочу отказываться от того, что есть и что может быть.

В глазах Клем я вижу неподдельное доверие. Она доверяет мне, и, хотя я сомневаюсь, что заслужил ее это, все же обещаю себе, что постараюсь оправдать его.

Еще недавно я думал, что моя жизнь – пустая оболочка, и что бы ни случилось, терять мне нечего. Но теперь это не так. Теперь у меня есть Клем, с потерей которой я утрачу не только ее, но и себя также.

Я беру Клем за руку и, переплетая крепко наши пальцы, веду в дом.

Глава десятая

— Ты должен кое-что знать, прежде чем… — Клем запинается, и ее лицо розовеет в смущении.

Мы стоим в спальне, возле окна, в которое льется яркий свет луны. Мои руки лежат на талии девушки, и я чувствую, как она дрожит под моими ладонями.

— Ты можешь сказать мне все, Клем, — мягко говорю я, посмотрев ей в глаза. Мне становится любопытно: Клем не из тех людей, кто чувствует стеснение по любому поводу.

Наконец Клем на выдохе признается:

— У меня это впервые.

Я отступаю, не в состоянии скрыть удивления на лице и не сразу нахожу, что сказать.

Это неожиданно. Да, я знал, что у Клем не много опыта в интимных отношениях – это чувствовалось, не смотря на ее браваду и периодическую колючесть.

Но Клем – девственница?

Черт, не уверен, что готов взять на себя такую ответственность!

— Если ты хочешь, мы не будем делать этого сейчас, — предлагаю я, волнительным жестом проведя рукой по волосам.

Мое тело охвачено желанием и возбуждением, но я почти хочу, чтобы она отказалась. Секс всегда меняет отношения: в хорошую сторону или наоборот. С первым сексом все еще сложней.

— Нет, я хочу! – в ее глазах мелькает паника. – Хочу тебя. Так сильно, даже все тело ломит, – ее губы дергаются в неуверенной, ранимой улыбке. – Просто хочу, чтобы все было по-честному. Надеюсь, это не станет препятствием для тебя.

Затаив дыхание, Клем в ожидании смотрит на меня.

Я качаю головой, погладив ее по нежной щеке.

— Нет, не станет.

Притягивая Клем к себе для поцелуя, я бросаюсь в омут с головой. Я решаю – будь, что будет. Возможно, наши отношения – только мимолетная вспышка в наших жизнях. Возможно, нам не суждено быть вместе. Но эта ночь – то, что мы можем получить. То, что никто не отнимет.

Я не сдерживаю страсти, целуя Клем. И она отвечает мне тем же. Стараясь не торопиться, я снимаю платье с нее, потом подхватываю на руки и отношу на постель. Покрываю нежными поцелуями и чувствую, как постепенно напряжение уходит из ее тела.

Она кажется такой уязвимой и беззащитной, но ее тело доверчиво льнет ко мне. Я знаю, что не могу предать доверие этой девочки. Слишком долго ее чувства ко мне жили в ней. То, что долгие годы Клем берегла свою любовь ко мне, казалось невероятным, удивительным, но я видел, что это так. Клем была слишком искренней и открытой, чтобы лгать об этом.

— Скажи мне, если что-то будет не так, или просто захочешь остановиться, - посмотрев в ее глаза, мягко произношу я.

Клем кивает, но молчит, и это служит мне сигналом продолжать.

Я долго целую и ласкаю ее, и тихие стоны удовольствия нарушают тишину комнаты. Степень моего возбуждения зашкаливает, но все это ради нее, а потому я сдерживаюсь, пока не буду уверен, что она действительно готова.

Клем теплая и мягкая; и кажется такой хрупкой в моих руках. Я боюсь причинить ей боль, пусть и ненароком.

И когда я чувствую, что момент настал, это наконец происходит.

В этот конкретный миг мы с Клем становимся одним целым.

Я просыпаюсь на рассвете и вижу, что Клем нет в постели. Несколькими часами ранее мы заснули вместе, и теперь, не обнаружив ее рядом, я испытываю волнение.

Поднимаюсь и натягиваю джинсы и футболку. Спускаюсь вниз, предполагая, что Клем может быть в кухне. Но нет – на первом этаже пусто.

Открываю дверь и выхожу на крыльцо, где и нахожу Клем. Она сидит на скамейке, закутавшись в одеяло, и смотрит на озеро, над которым только-только показались лучи солнца.

Всем телом и разумом я ощущаю облегчение. Рад, что Клем не сбежала, пожалев о том, что я стал ее первым мужчиной.

Первым?

Подобная формулировка вызывает неприятие. Не хочу, чтобы это было похоже на открытие какого-то счета. Сама мысль о том, что у Клем еще с кем-то будет то, что было у нас несколькими часами ранее, скручивает мой желудок в узел.

Я не тороплюсь нарушать молчание. Просто стою, облокотившись о дверь, и наблюдаю за умиротворением на лице Клем. В ее облике все еще много юности, где-то трогательной наивности, смешливой забавности. Но черты прекрасной молодой женщины проступают все отчетливей, и только вопрос времени, когда она покинет период девичества.

— Хотела бы так каждое утро встречать, — расслабленно улыбнувшись мне, признается Клем.

И внезапно, когда она говорит это, перед моим внутренним взором предстает картина того, что это реально. Что мы живем здесь, в Диллане, в этом самом доме и встречаем каждое утро, наслаждаясь видом предрассветного озера.

Нет, лгу. Сам я готов бесконечно любоваться только Клем, счастливой и безмятежной.

Возникает желание поделиться этим с ней, но отчего-то я не решаюсь. Вместо этого подхожу к скамейке и опускаюсь рядом с девушкой.

— Как ты себя чувствуешь?

Я мягко смотрю на нее, пытаясь уловить в ее глазах то, что она не захочет мне сказать. Что, если ей больно? Что, если она сожалеет?

Столько причин, из-за которых я чувствую неуверенность. Даже когда это впервые случилось с Дженнифер, я так не волновался.

— Хорошо, – Клем чуть наклоняет голову и лукаво улыбается мне. – Даже больше, чем просто хорошо. Прекрасно! Волшебно!

Она смеется, а я лишь качаю головой.

Опять дурачится.

— Нет, правда, – ее лицо вдруг окрашивает нежный румянец, а взгляд принимает серьезное выражение. – Тебе не о чем беспокоиться. Все было замечательно. Только… — она колеблется, в нерешительности покусывая уголок рта.

— Что, Клем? – я ободряюще киваю ей.

— Так ли хорошо было тебе? – она опускает взгляд на колени, тихо озвучивая вопрос, который ее беспокоит.

— Ох, Клем.

Я привлекаю ее к себе и прижимаюсь губами к теплому лбу девушки. Мой голос звучит негромко, пока я признаюсь ей в своих чувствах, которые обнажились этой ночью. Не повышая тона, я шепчу ей на ушко разные милые глупости, которые вызывают в ней счастливую улыбку.

Проходит немало времени, и, когда солнце уже высоко стоит над озером, мы с Клем возвращаемся в дом, чтобы позавтракать, но стоит дверям захлопнуться за нами, как я привлекаю ее к себе и, перекинув через плечо, взбегаю по лестнице на второй этаж.

Когда тем вечером я останавливаюсь возле бара, то вижу собравшуюся толпу на парковке, в центре которой что-то происходит.

Наверняка, очередная пьяная потасовка.

Я выхожу из авто и подхожу ближе. Каково же мое удивление, когда в центре образовавшегося круга я вижу Бена и Сема Стинсона, которые вот-вот набросятся друг на друга.

— Немедленно попроси у нее прощения, грязный ты мешок дерьма! – едва сдерживаясь от злости, требует Бен у своего противника.

— Вот еще, и не подумаю! – Сем, успевший принять на грудь, фыркает. – Я сказал правду и не собираюсь извиняться перед какой-то девчонкой.

Я быстро оцениваю обстановку. Очевидно, слабый на голову Сем оскорбил Тайру, за которую и вступился Бен.

— Эй, что случилось?

Я подхожу к другу, не оставляя без внимания Сема и его братца Эда, который маячит поблизости. Если придется, я готов помочь другу разобраться с ними.

— Этот козел оскорбил Клем! – заявляет Бен, испепеляя противника взглядом.

Я смотрю за плечо друга и встречаюсь взглядом с Клем. Она смущена, и ее щеки стыдливо горят.

Что этот урод сказал ей?

— Ха! Оскорбил? Все, что я сказал – правда! Твоя сестра – маленькая вертихвостка, которая одевается как шлюха, и при этом строит из себя невесть кого!

Волна горячей ярости проносится от макушки до самых стоп, когда небрежные, оскорбительные слова слетают с его грязных губ в сторону чистой девочки, какой и была Клем. В следующий миг мой кулак встречается с челюстью Сема. Не делая паузы, я бью еще раз – не устояв на ногах, Сем с глухим стуком падает на землю. Пытаясь защитить брата, Эд кидается на меня, но его перехватывает Бен, и до меня доносятся звуки ударов – Бен и Эд нещадно колотят друг друга.

Я настолько зол, что буквально дрожу от ярости, наклоняясь к Сему и хватая его за шиворот грязной футболки:

— Ты сейчас же попросишь у Клем прощения, тупая ты скотина, иначе, Богом клянусь, я разбросаю твои мозги по асфальту, — сквозь зубы выплевываю я, тряся обмякшее тело Сема.

— Ладно, ладно! – хрипит подо мной Стинсон, пытаясь оторвать мои руки от себя. – Дай только встать.

Мне все еще хочется размазать этого урода по земле, но я поднимаюсь, отталкивая его от себя. Мы и так устроили целое представление, и все, кто был в баре, вывалили на улицу полюбоваться зрелищем.

Шатаясь и отплевывая кровь, Сем поднимается и, усмехаясь, смотрит на Клем, которая выглядит так, будто готова сбежать в любую секунду. Только за то, что он смотрит на нее так, я готов скрутить его шею голыми руками.

— Ну прости, что сказал правду, — кривясь, протягивает Сем, а в следующую секунду вновь оказывается на земле, сбитый моими кулаками.

Я перестаю связно мыслить, и мое желание только в одном – выбить весь дух из этого куска дерьма. Мои костяшки пальцев содраны до кости, но я не чувствую боли, продолжая ударять кулаками по Сему, тело которого больше не шевелится.

Я почти не слышу, как Бен призывает меня остановиться, предостерегая словами о том, что я убью Стинсона. Кто-то пытается оттащить меня от неподвижного Сема, но я сбрасываю с себя чужие руки. А потом я слышу крики Клем, и в тот момент, когда заношу разбитый кулак для следующего удара, она запрыгивает мне на спину и ее руки крепко обхватывают меня за шею.

— Прекрати, Лукас! – громко шепчет она и, хотя кровь шумит в моих ушах, я слышу ее. – Люк, пожалуйста! Остановись, ради меня!

Ее напуганный, умоляющий голос возвращает меня к реальности. Я моргаю и оглядываюсь.

Что, черт возьми, на меня нашло?

— Ты в порядке? – я смотрю на Клем, тяжело дыша. Она кивает и ее распахнутые в страхе глаза действуют на меня как охлаждающий душ. – Я напугал тебя?

Я смотрю только на нее, не обращая внимания на всех людей вокруг.

Черт, я вовсе не хочу, чтобы она боялась меня!

— Нет, – Клем качает головой, но я вижу, как она дрожит.

Стон Сема привлекает мое внимание, и я чувствую облегчение. Он выглядит отвратительно, но, слава Богу, я не убил его.

Кто-то помогает Сему, но меня это уже не волнует. Главное, что этот мешок дерьма остался жив. Меня все еще трясет и напряжение не уходит из тела. Я разворачиваюсь и иду к своей машине, чувствуя себя полностью дезориентированным.

Я едва не убил человека!

Слова Бена несутся мне вслед, но я не оборачиваюсь и не останавливаюсь. Дрожащими руками достаю ключи из кармана джинсов, но чья-то рука тут же отнимает их.

— Я поведу, — тихо, но твердо заявляет Клем.

Я не спорю, забираюсь на пассажирское сиденье и, прижимая голову к холодному окну, молчу до самого дома.

***

Как только машина останавливается на подъездной дорожке, я открываю дверь и выхожу. Мне все еще тяжело дышать – и я делаю несколько глубоких вдохов, заведя руки за голову.

На какой-то момент я почти потерял контроль над собой, и меня самого это напугало.

Я слышу, как хлопает водительская дверь сзади, но не оборачиваюсь. Я боюсь посмотреть в глаза Клем и увидеть там разочарование.

Меньше всего на свете я хотел бы разочаровать эту девочку.

— Лукас, надо осмотреть твои руки, — спокойно отзывается Клем, но я слышу, как едва вибрирует ее голос в попытке сдержаться.

— Скажи мне, что у нас все в порядке, — даже не думая о своих разбитых руках, я оборачиваюсь и напряженно смотрю на нее. – Скажи мне, что это не оттолкнет тебя.

Губы Клем дергаются в слабой улыбке, и она отрицательно машет головой.

— Даже не думай об этом.

— Но я напугал тебя?

— Я за тебя испугалась, – Клем выглядит растерянной. – Плевать я хотела, что этот придурок думает обо мне. Я просто не хочу… не хочу, чтобы тебе причинили вред или чтобы ты сам причинил себе вред.

Она кажется такой ранимой, трогательной и смущенной. И я понимаю, почему вышел из себя и едва не убил Сема.

Она причина. Я готов был голыми руками вырвать кадык любому, кто посмеет причинить ей боль.

Я делаю шаг к ней, стирая расстояние между нами и обхватив ее лицо своими поврежденными руками, притягиваю ее к себе. Все мои чувства, кажется, увеличились в стократ, и нет сил удержать их внутри. Мою грудную клетку буквально разрывает от ярких, сбивающих с толку эмоций к этой хрупкой девушке.

С жадностью набрасываюсь на ее рот, сминая ее губы своими. Клем с готовностью отвечает мне, вжимаясь своей фигуркой в меня. От моей вчерашней сдержанности не осталось и следа. Она настолько желанна для меня, что теперь я понимаю – сопротивляться чувствам к Клем было глупо и неэффективно.

Я не знаю, как в ней так гармонично уживается светлая невинность и чувственная сексуальность. Но я буквально теряю способность связно мыслить, когда она только лишь в простой белой майке и коротких джинсовых шортах прижимается ко мне. Я с дрожью провожу своими руками по ее густым золотистым волосам.

Мы перемещаемся в дом, но стоит двери за нами закрыться, как я прижимаю к ней Клем и подхватываю ее, закидывая ее длинные стройные ноги себе на пояс.

Ее пальчики расстегивают кнопки моей клетчатой рубашки, потом я помогаю ей стянуть с себя футболку. Ее руки ложатся на мои плечи, и прикосновение ее кожи к моей заставляет мое тело гореть и вибрировать от желания.

Я с долей отчаянья срываю поцелуи с ее губ и все никак не могу унять эту жажду. Она такая мягкая и сладкая, и я хочу ее более чем что-либо в этой жизни.

Я нуждаюсь в ней.

— Ты такая удивительная, — шепчу я в ее губы, пока мои руки избавляют ее от майки и бюстгальтера.

Клем быстро дышит, прикрывает глаза и облизывает свои слегка припухшие от поцелуев губы.

Ее запах, ее вид, вся она – это как лучший и самый сильный афродизиак для меня.

Последняя моя связная мысль перед тем, как податливое тело Клем принимает меня: «Я люблю ее. Я действительно люблю ее».

Глава одиннадцатая

На следующий день, ранним утром я просыпаюсь от звука подъехавшей к дому машины. Жизнь в армии и дальнейшая работа выработала во мне чуткий сон. Порой малейший шум мог разбудить меня.

Гостей я не ждал, и было не так много людей, которые могли заявиться ко мне спозаранку. Встав с постели, я быстро влезаю в висевшие на кресле джинсы и, подойдя к окну, слегка отодвигаю занавеску.

— Черт! – ругательство невольно вырывается из моего рта, когда я вижу машину Бена и его, идущего к крыльцу.

— Что случилось? – сонно бормочет Клем, с усилием приоткрывая глаза.

Ее густые, отливающие золотом волосы спутались после сна, простыня сползла с оголенной груди, и сейчас она безумно сексуальная, красивая и желанная, но мне совершенно некогда остановиться на этом и насладится моментом, потому что Бен ни в коем случае не должен увидеть здесь Клем.

— Бен.

Я с досадой смотрю на Клем. Имя брата вмиг прогоняет все остатки сонливости, и она подскакивает на постели, в панике распахнув глаза.

— Думаешь, он знает, что я здесь?

Я улавливаю дрожь в голосе Клем, и это заставляет меня поморщиться.

— Не знаю. Надеюсь, что нет, но после того, что произошло вчера, было бы странно, если бы у него не зародились подозрения.

Вчера, выйдя из себя и поддавшись эмоциям, я был неосторожен. Моя реакция и наш последующий совместный отъезд с ней был более чем странным.

Или так только мне казалось, потому что я знал – мне есть что скрывать.

Я должен был узнать, как много известно Бену и подозревает ли он что-то.

— Что будем делать? – Клем в ожидании смотрит на меня, давая понять, что решение за мной.

Не похоже, что в данный момент она хочет раскрыть наши отношения перед братом, но я так же понимаю, что именно я был инициатором сохранить их в тайне. И очень часто я не мог не корить себя за это.