Annotation 16 страница

От женщины никогда не знаешь, что ожидать – девочку или мальчика. После завтрака я слонялась по дому, пыталась браться за заброшенные в последние дни документы, но все валилось из рук. Да, стоит признать, но перед ужином со свекровью я здорово нервничала. Именно сегодня решится: мир или война. Арван убедил меня, что дети должны поехать с нами, и сбежал на службу, пообещав, что появится за час до выхода. – Не мельтеши, – не выдержала тетя Мадлен, сидевшая в гостиной с книгой. – Хочешь, я поеду с вами? – Чтоб вы сцепились сразу с порога? – я уселась в кресло напротив. – Ну почему с порога, я могу потерпеть до стола, – она отложила чтение, усмехнулась: – Интересно же посмотреть, что на ужин. – Боюсь, это будет сочтено превентивным ударом и наши отношения окончательно превратятся в боевые действия. – Как хочешь, – не стала настаивать тетя, – а вот с детьми Арван хорошо придумал, опять же, будет повод не задерживаться надолго. – А если она их не примет? – снова занервничала я. – Лира, ты видела Арвана рядом с детьми? Да глядя на них, сомнений в том, кто отец, не возникает, – усмехнулась Мадлен и поддела: – Зато можно усомниться, что ты их мать, разве что носик у Лали твой, а так никакого сходства. Шутка была не нова, но я все равно немного успокоилась. И к пробуждению детей после дневного сна была уже собрана и готова к маленькому подвигу во имя семьи – к ужину в компании свекрови. Муж появился после обеда, несколько взъерошенный, но довольный, и я в очередной раз понаблюдала, как после душа и переодевания он превращается в вальяжного аристократа. Заодно позавидовала, что мужчинам куда проще подобрать костюм сообразно случаю. Сама я крутилась перед зеркалом уже второй час, пытаясь решить, в чем идти. Тетя, сидевшая в кресле в моей комнате и наблюдавшая за потрошением гардероба, скептически комментировала мои мучения. – Лучше предыдущее, ты в нем не похожа на бедную родственницу-пансионерку, – отметила она, ощипывая гроздь винограда. – В том я, по твоим словам, была похожа на… куртизанку, – в спальню ворвались дети, и я вовремя заменила слово, разглядывая в зеркале строгое темно-синее платье. – Лучше на куртизанку, чем на пансионерку, – постановила тетя, – но вообще попробуй еще вон то, меланжевое. Смотрится дорого, и не видно будет, если дети на тебя что-нибудь разольют. Это стало решающим фактором. Дети готовы были давно, накормленные и уже одетые в парадные костюмчики, а потом переодетые, после того как первые наряды оказались вымазаны забытыми на виду цветными мелками. От третьего переодевания Лео спас Арван. Он отнял у любознательного ребенка оторванную манжету, оторвал такую же со второго рукавчика и сообщил, что если мы не выедем прямо сейчас, то нас заживо съедят за опоздание. Провожали нас всем домом. Как на бой. Воодушевленные походом в гости малыши скатились с крыльца и ловко влезли в поданный экипаж. Я забралась следом, рядом сел супруг, поймал мою ладонь, не давая нервно оторвать пуговицу у легкой шубки. Пока дети оккупировали окна, он выводил на моем запястье замысловатые узоры, щекотно поглаживал ладонь. В какой-то момент я поняла, что мне все труднее спокойно дышать и губы пересохли, заставляя украдкой их облизывать. – Что ты делаешь? – повернулась к мужу и отметила его горящий взгляд. – Не даю тебе нервничать, – он оторвался от разглядывания моих губ, добавил беспечно: – По-моему, отлично получается, мы почти приехали. Наш транспорт немного накренился, когда мы свернули на территорию особняка Нойон, я глянула в окно, как мы подъезжаем к главному входу, потянулась к мужу, шепнула: – Ты сейчас доуспокаиваешь меня до того, что я втащу тебя в первое же попавшееся помещение и заставлю нервничать всех остальных обитателей твоего родового гнезда, – и легонько прикусила край уха. – Нашего родового гнезда, – поправил он педантично и добавил с хрипотцой: – А в остальном я совершенно не против. Встретил нас Такер, кажется, так звали дворецкого. Он с учтивым поклоном приветствовал его светлость, с чуть менее учтивым – меня. Но не смог скрыть изумления, когда Арван, подававший мне руку, снова обернулся к экипажу, по одному выхватывая из каретного нутра двойняшек. Натянутую улыбку, впрочем, изобразил, но глаза горели явным предвкушением скандала. Хозяйка особняка вышла встречать нас в холл, когда дворецкий уже принимал мою шубку. – Добрый вечер, – приторно-елейным голосом начала свекровь, – мы уже ждем вас, вы же не возражаете, чтоб с нами поужинали мои близкие подруги… Хмурый Арван обернулся к матери, заранее подозревая какую-то крупную пакость, и явно собрался что-то сказать, но тут из-за нас за руку вышли дети, что замешкались около стоящего у входа чучела медведя. Леон тащил сестренку на буксире, а Лали уже справилась со своей шапкой и сейчас старательно стаскивала головной убор с брата. Я молча расправляла складки платья и старалась уследить сразу за всеми. Арван присел около детей, помогая справиться с застежками одежды. Тишина затянулась, и единственными, кого это совершенно не волновало, остались дети. Избавленные от верхней одежды, они снова взялись за руки и прибились ко мне, не спеша проказничать в незнакомом месте. – Тем более, что одна из них спешно уходит, – что-то решила для себя леди Рената. – Такер, детей нужно привести в порядок с дороги, проводи их… Она не договорила, махнула рукой на ближайшую дверь, выдала нам натянутую улыбку и зацокала каблучками прочь. Дворецкого Арван явно недолюбливал, потому лишь смерил тяжелым взглядом и сообщил, что в собственном доме сам способен ориентироваться. В указанную дверь мы, однако, прошли, и даже дверь за собой прикрыли. Не слишком плотно. За дверью оказался короткий тамбур и приемная перед кабинетом, в которую и были запущены дети. Мы же сами, словно невзначай, задержались у входа. Я не знаю, до чего бы мы дошли, будь у нас чуть больше времени и уединения, но когда спустя минут десять в холле послышались голоса, мы уже переплели руки и беззастенчиво целовались, благо двойняшки были увлечены чем-то в приемной. Но разговор из-за двери нас заинтересовал. – …В другой раз, – долетел до нас ровный голос леди Нойон. – Но Рената, – этот голос я узнала тоже, как и муж, судя по тому, как он поморщился и сжал мою руку, – мы же договорились. – Обстоятельства изменились, – отрезала свекровь. – Такер, экипаж подан? Помоги леди одеться. За решительность я ее даже зауважала и готова была слушать, что скажут дальше, однако со стороны приемной послышался звук бьющегося стекла и короткий детский хнык. Мы не сговариваясь рванули туда, но Арван стоял ближе и не был стеснен платьем, потому успел первым. – Мама все равно никогда их не любила, потому и выставила в приемную, – отметил он, разглядывая что-то, скрытое от меня спинкой дивана. Я, наконец, обошла мебельный гарнитур и увидела столик, разлинованный для ханской клетки. Пара фигур в стройных рядах двух стеклянных армий, замерших друг против друга, отсутствовала. На полу под столиком мерцали разноцветные осколки. Дети обнаружились в паре шагов, как обычно за руку, они уже с интересом разглядывали вычурную решетку камина. Ничего сказать малышам я не успела, в комнате появилась хозяйка дома. – Сколько им? – она нашла глазами рассматривающих ковку детей. – Твоим внукам Леодену и Алалии по полтора года, – невозмутимо ответил Арван и подал мне руку. Только с моего места было видно, как осколки, подхваченные воздушным потоком, беззвучно собираются в кучку и заметаются под диван. Смешок я сдержала, руку приняла и малышей позвала. Лали ткнула пальчиком в волчью морду, венчающую один из столбиков решетки, радостно сообщила: – Вао-Вао! – и протянула руки отцу. Леди Рената неожиданно словно преобразилась, разулыбалась, шагнула к внуку. – Пойдешь со мной? – если у нее и были еще какие-то вопросы и возражения, то она предпочла придержать их до более удобного случая. Леон, не спешивший подходить ко мне, подозрительно рассматривал бабушку, но потом все-таки поддался. Полагаю, его заинтересовал длинный ряд пуговиц на рукаве строгого вишневого платья леди. Очень уж мальчик любил такие отрывать. В отца, наверно, пошел. Я перевела дыхание, возблагодарив мысленно всех богов за то, что первый контакт состоялся и пока военных действий не предвидится. До гостиной так и шли неспешно. Дочь ехала, сидя на локте у папы, сын с гордым видом неспешно вышагивал рядом с герцогиней. В гостиной, где уже сидели в креслах две дамы и одна юная девушка, с нашим появлением повисла звенящая тишина. Впрочем, все быстро пришли в себя. Зазвучали приветствия, нам представили друг друга. Вернее, Арван с дамами был, несомненно, знаком. Зато вот я графиню Талас впервые видела на балу, вторую даму – баронессу Аманду Палин – видела вовсе впервые, хотя и слышала о ней. Чопорная и сухощавая, она рано овдовела и посвятила себя двору, а потому была бессменной старшей статс-дамой дворца. Третьей оказалась юная Рина, дома она меньше робела, но при взгляде на Арвана залилась неровным румянцем. Интересно, это она вообще на мужчин так реагирует или на одного конкретного отдельно взятого. Объект девичьего смущения тем временем ссадил заерзавшую девочку на пол, невозмутимо подвинул свободное кресло к моему – нас, видимо, собирались посадить подальше друг от друга. С заметной гордостью дамам представили наследников. Тут на диване, где сидела баронесса, опрометчиво подал голос комок шерсти. Малыши заинтересовались. Мелкая ручная собачка, оценившая опасность, попыталась забиться меж подушек. – Вао? – недоуменно уточнила Лали, обернувшись ко мне. Вао обреченно уткнулась мордой в лапки. Хозяйка поспешила выхватить животное из-под ручек, которые привыкли тискать огромных мастиффов, сунуть под мышку. Малышка, искренне огорченная таким ходом событий, поступила, как истинная женщина: красивым театральным жестом прижала ладошки к лицу и приготовилась реветь. Лео погладил сестру по темным кудряшкам. Я собралась было успокаивать и отвлекать дочь, но меня остановила леди Рената, махнула перед носом у вымогательницы ярким веером, привлекая внимание, отдала эту игрушку, а сама распорядилась, глядя на торчавшего у входа дворецкого: – Позови… – она задумалась, – Сану, пожалуй, та знает, как обращаться с детьми. А родители уделят внимание нам. – Позвольте мне, – неожиданно подала голос Рина, привлекая внимание. Сама же смутилась своей смелости, но продолжила: – У меня младший брат и три сестренки. Поскольку никто не возражал, девушка перебралась к камину, уводя за собой малышей. Там они и расположились, оккупировав скамеечку и большую медвежью шкуру. Понаблюдав с несколько минут, я успокоилась. Новоявленная нянька действительно знала, что делала. Арван же отдувался за двоих, излагая вольный пересказ истории нашего знакомства. – …Но вы прибыли в город не вместе, – история дошла до сложного места, свекровь ожидаемо заинтересовалась. Мне достался очень подозрительный взгляд. Вопрос явно адресовался мне, даже Рина со своего места прислушивалась к беседе и глянула украдкой из-под ресниц. Арван, желая избавить меня от неудобного вопроса, собрался было что-то сказать, но я сжала его руку, улыбнулась. – На тот момент у нас возникли непреодолимые разногласия, – я подарила мужу полный нежности взгляд, – которые оказались не такими уж непреодолимыми. – Прошло, если не ошибаюсь, два года, – леди Талас невозмутимо затянулась небольшой трубкой. – В моем положении был полезен мягкий южный климат, – не менее невозмутимо ответила ей, – а потом, ехать куда-то с маленькими детьми… – Можно было сообщить, – отметила леди Палин, ссаживая осмелевшую и завертевшуюся собачонку на пол. – Доверить такие вести бумаге? – возмутилась. – Да и не сомневаюсь, что такие письма Арван получал неоднократно, чтоб верить им, – весомо глянула на мужа, он ответил кристально честным взором. Спустя некоторое время леди Нойон удалилась отдать какие-то распоряжения, а когда вернулась – нас пригласили в столовую, отделенную от гостиной рядом колонн. С некоторым сомнением обернулась на мирно играющих детей, но оказалось, что для них тоже подготовлено место. Слуги принесли пару высоких стульев и помогли малышам забраться на них. Так что начало праздничного ужина прошло вместе с ними. Свежеобретенная бабушка умилялась и пыталась настоять, чтоб дети что-то съели, но они были сыты, потому сцапали по зерновому хлебцу и поспешили вернуться к камину, где играли до этого. Маленькая леди гордо таскала в ручке веер, отказываясь с ним расставаться. – Чудный вечер, – леди Талас взглядом отпустила Рину из-за стола, – как жаль, что графиню Тони так спешно позвали дела и она не смогла им насладиться вместе с нами. Сарказм в голосе этой эксцентричной дамы звучал неприкрытый, и сейчас он был направлен явно не на меня. – Ее величество уже сетовала, что не сможет видеть вас в числе своих фрейлин, поскольку вы замужем, – обратилась ко мне леди Палин. – Но, надеюсь, активную придворную жизнь вы вести будете? – Возможно, в будущем, – я пластала ножом сочный кусок мяса на тонкие розовые ломтики, – сейчас я активно обучаюсь магии, к тому же дети еще слишком маленькие. – О, вот это не станет преградой, – воодушевленно заверила свекровь, – я уже распорядилась, чтоб начали готовить комнаты. Нож пронзительно скрежетнул по фарфору. Я подняла на невозмутимо ужинающую леди глаза, улыбнулась натянуто. – Матушка, – сразу сориентировался муж, добавив веско: – Мы не собираемся переезжать. – Глупости, – припечатала, – Алире надо учиться, и блистать при дворе. Я собралась было ответить, что меня это не слишком интересует. Спешно придумывала, как бы объяснить, что уже доблисталась в свое время. Но леди Рената, похоже, загорелась идеей. – Я найму лучших гувернеров для Алалии и Леодена, – она задумалась на мгновение, – у каждого из них будут личные покои. Пожалуй, девочка сможет жить в женском крыле, там есть свободные команты, а для внука переделаем твою старую детскую и гостиную. Я опустила руку с ножом под стол, стискивая рукоять столового прибора. – Могу посоветовать отличных гувернантов, – добавила леди Палин, – у них великолепные рекомендации и безупречная репутация. Я бы непременно к ним обратилась. – Только у тебя нет детей, – безапелляционно вставила леди Талас. Чем дальше, тем большей симпатией я проникалась к этой женщине. Даже отвлекалась от мыслей срочно кого-нибудь убить. – Они помешали бы моей работе во дворце, – не поняла иронии баронесса Аманда. – Их кандидатуры я обязательно рассмотрю, – постановила свекровь. – Вам хватит два дня, чтоб переправить сюда самое необходимое? Остальное я закажу у лучших… Договорить она не успела. – Матушка, – рыкнул Арван, аккуратно вытаскивая из моих стиснутых пальцев нож, – это наши дети, – с нажимом отметил он, – и они будут жить с нами! – Арван! Ты не понимаешь, я знаю, как лучше! – Матушка! – Да если б мне кто дал возможность в свое время… – Я помню, что был тебе в тягость, меня воспитывали «лучшие гувернеры», но не вы с отцом, – голосом мужа можно было замораживать реки, теперь уже я перехватила его руку под столом, погладила успокаивающе большим пальцем, но едва ли он заметил. – Арван… – растерянно обронила свекровь, я смотрела, как кривятся страдальчески ее губы. – Рената, мальчик-то вырос, – прозвучал в звенящей тишине голос леди Тарис. – Жаннет, ты на чьей стороне? – герцогиня тут же отвлеклась от нас. Та лишь пожала плечами и, бросив на меня короткий взгляд, подмигнула. Не знаю, куда бы зашел этот разговор, но тут из гостиной послышался сдавленный писк и звонкое детское: – Вао! Мой напряженный брюнет аккуратно высвободил руку, отбросил смятую салфетку и прошел в соседний зал, к камину. Я, чуть помедлив, последовала за ним. Лео, как истинный охотник, зажал в углу и поймал мелкую дрожащую собачку и теперь демонстрировал добычу сестре. Та довольно аккуратно гладила ее по спине, но животное, не оценив ласку, пыталось прикинуться мертвым и обмякло в кольце детских ручек. Арван присел около шкуры, глянул на сына. Добыча тут же была с некоторым сожалением передана старшему и уже с его рук ссажена на пол. После этого собачка тут же ожила и вжалась в ноги хозяйки. Та подхватила ее и начала успокаивающе сюсюкаться. Рина, сидящая на низенькой лавочке, снова отчаянно краснела. – Детям пора спать, они еще слишком маленькие, чтоб долго находиться в гостях, – уже спокойно произнес муж, не оборачиваясь. – Ничего, думаю, скоро мы снова навестим… бабушку, – произнесла я с неописуемым удовольствием. – Но… Я насладилась выражением лица свекрови и продолжила свою мысль, обращаясь к Арвану: – Или удобнее будет пригласить бабушку в наш дом? – Как ей будет удобно, – он поднялся, приобнял меня за талию. На удивление, сын, не выносящий таких объятий и пытающийся оторвать всех посторонних от мамы, сейчас никак не возразил. Поймала взгляд леди Тарис, которая тоже вышла из-за стола и вновь затянулась трубочкой. Она неожиданно кивнула, а потом подошла и что-то зашептала моей расстроенной свекрови. Сомневаюсь, что деятельная женщина на этом успокоится, но, по крайней мере, первая победа осталась за нами, хотя и имела привкус обиды. Из дома выбрались спустя еще полчаса, обменявшись новыми приглашениями и поздравлениями с наступающим Зимником. – Что ты собиралась делать с тем ножом? – шепнул чуть насмешливо Арван уже в карете, когда уставшие дети притихли на диване напротив. Я доверчиво прижалась к плечу мужа. Потерлась об него щекой. – Как-нибудь дома покажу. Глава 11

Нет такой женщины, которая не смогла бы убедить себя в своей правоте. Было раннее утро. Я смахнула со лба влагу, поймала в зеркале отражение своего мужчины. Засмотрелась. В такт быстрым ритмичным движениям работали мышцы его сильных рук и спины. Поблескивал выступивший на коже пот. Тряхнула головой с собранными в пучок волосами, отгоняя наваждение. Прогнулась. – Мне тут определенно нравится, – заявил муж, оторвавшись от своего занятия. По моим ногам, разведенным в шпагат, скользнул такой алчный взгляд, что я заподозрила скорейшее прекращение растяжки и переход тренировки в совсем другую плоскость. Вероятнее всего – горизонтальную, все-таки стены в зале холодные и твердые, зато есть удобные лавки. – А ты ожидал настоящую пыточную? – я насмешливо поморщилась, опустила поднятую на стену ногу, – хотел связать меня и выпороть? – Знала б ты, какие слухи про это место ходят по дворцу, – хохотнул муж, – но мне нравится ход твоих мыслей, – любимый баритон заметно охрип, Арван спрыгнул с турника, на котором подтягивался, пошел ко мне походкой вальяжного хищника. Я отступила за скамью. Попятилась, проказливо улыбаясь. Некоторое время мы дурачились и бегали по залу, перепрыгивая скамьи и стойки, потом Арван все-таки поймал меня около стола с оружием. На нем оказалось достаточно места, так что эту горизонтальную поверхность мы успешно освоили. – Мне тут определенно нравится, – повторился мой довольный брюнет, – а главное, столько интересных удобных мест… Последние минуты он держал меня на руках, но сейчас ссадил на обтянутый сукном стол, подхватил со стола ближайший клинок – цельнокованый обоюдоострый лепесток. – Позавчера ты обещала показать про нож. Я вздохнула, забрала у него лепесток и почти не глядя метнула в щит, собранный из спилов, что стоял у стены шагах в десяти. Оружие звонко цокнуло, впиваясь в горло небрежно нарисованного краской силуэта. Арван неопределенно хмыкнул. Добавила к вонзившемуся ножу пару. Арван взъерошил и так находящиеся в беспорядке волосы. Подобрала тяжелую шпильку, выпавшую из прически после наших последних упражнений, послала в щит. Она вошла не так точно, но все-таки воткнулась с очередным звонким ударом. – Кто бы мог подумать. – Только не говори, что еще не читал подарок Криса, – попеняла мужу, – и не делай такие глаза, я видела очередное досье, которое он притащил. – Работа у него такая, а выяснить о тебе больше для него – вопрос профессионализма. – Дать бы ему по носу, который он сует куда не нужно. Теперь-то обо мне проще искать информацию. – Ну да, зная твоих родителей, стало проще отследить и твою жизнь в Лонсе, – он поднял и протянул мне тунику, помог надеть. – Только про ножи там не было и в целом в биографии много белых пятен. – Это хорошо. Иногда прошлому нужно оставаться прошлым, – я стянула шнуровку на груди. – Но что-то, может, расскажу. Не сейчас. Помолчали одеваясь. – Так что ты собиралась делать с тем ножом? – он как раз выдергивал снаряды из щита. – Ничего, – забрала у него шпильку, собрала волосы. – Не забывай, первые десять лет самостоятельной жизни я провела без магии, так что оружие меня просто успокаивает. – Кстати о магии, – взгляд Арвана стал лукавым, – ты помнишь, что сегодня нам в Академию? – Помню. Только не понимаю, чего вы такие довольные и загадочные все трое. – Сюрприз, – муж повел плечами, потянулся. – Между прочим, так много я не колдовал со времен того памятного шторма. – То есть, если б не этот факт, то демона с два ты б на мне женился? – Отдай нож, женщина, – Арван навис надо мной, выдирая из пальчиков оружие. – Я женился потому, что люблю тебя, и это был единственный действенный способ не дать тебе снова напридумывать себе лишнего и сбежать. Притянула этого тирана за шею, требуя поцелуя и прекращая пустую болтовню. Потому что тоже любила его и теперь совершенно точно никуда не собиралась сбегать. Муж довольно рыкнул, метнул зажатый в пальцах клинок в щит и взялся за меня всерьез. Краем глаза самодовольно отметила, что попал он всего лишь в край, и отдалась умелым ласкам. Неосвоенными оставались еще очень многие поверхности. Спустя час мы спустились к столу уже одетые. Вместе с нами, неловко черпая ложками гречневую кашу, ели двойняшки. Они же, слегка оттертые от завтрака, пошли нас провожать. Лео помахал нам ручкой, Лали повторила за братом и вдруг выговорила: – Папа. Украдкой глянула на мужа, на лице у него расцвела счастливая улыбка. Он присел на корточки, раскинул руки, чтоб тут же поймать в объятия обоих детей. Из дома вышли за руку. День обещал быть чудесным.
После празднования ночи Зимника мы все утро прогуляли по городу, вместе с детьми. На улицах было весело и празднично, настроенные накануне снежные горки привлекали детей и взрослых. На каждом углу продавали лакомства, разливали вареный мед и подогретое вино со специями. Сегодня градус веселья поутих, но по улицам то и дело шатались группы праздных гуляк. Шли пешком. Вызов застал Арвана уже у дверей, он ругнулся и сказал, что его срочно требуют во дворец. Пришлось убедить мужа, что со старыми магами я вполне способна общаться без него. Муж хотел что-то еще добавить, но тут амулет вызова зажужжал снова. – Пришлю Тома, чтоб он проводил тебя домой, – поцеловал и широкими шагами поспешил к краю площади. Оба мага нашлись, как обычно, в кабинете водника. Для разнообразия они тянули горячее вино, разливая его по кружкам из объемистого кувшина, и курили какой-то ароматный табак. Хотя оба ужинали у нас вчера – снова поздравили: – С праздником, деточка. С Зимником. – С переломом зимы, дедушки, – я широко улыбнулась. Мне тут же подставили кресло, приглашая за столик, за кувшином обнаружили сырные рогалики. – Благоверный-то твой куда сбежал или сейчас появится? – спросил профессор Капелли, наливая мне вина. – Во дворец вызвали, – благодарно кивнула, принимая кружку и грея руки. На улице стоял изрядный морозец. – То надолго, – протянул дедушка Винер, – без него начнем. Я с интересом оглядела довольных магов. Откуда водник выудил небольшой свиток с печатью и кисточками, я не поняла, но он тут же вручил его мне. Озадаченно осмотрела бронзовую катушку с кисточками, на которую он был намотан, изучила печать академии на сургуче. – Давай, вскрывай уже, – нетерпеливо подогнал стихийник, – да не отковыривай! Прикоснись пальцем и вложи немножко силы. Послушалась. Печать отлепилась, свиток с недовольным шелестом развернулся. Пробежала по ровным строчкам небольшого послания. Сглотнула, прочитала еще раз до низу, оценила три знакомые подписи. Подняла удивленный взгляд на довольных магов. – Ты мастер, – они чокнулись кружками. – Я в шоке. – Заслужила. На весеннем сборище представим тебя магической братии. – Не понимаю, я же не защищала никаких званий, но ваши подписи тут вижу. Этого достаточно? – Вполне, за тебя поручились три мага рангом выше. Подтвердили теоретическое, прикладное и боевое направления. Кстати, за последнее ручался Арван, когда это вы с ним сразиться успели? Я припомнила, в каких именно обстоятельствах мы с ним бились и в каком собственно виде. Отвела глаза. Маги дружно хмыкнули и снова чокнулись кружками. В Академии я провела еще с час, задала несколько вопросов по теории, которые не могла понять сама, опробовала одну схему. Заодно выяснила, что дает мне это звание. Оказалось, что без него я не могла предлагать свои услуги мага. В провинции на этот факт смотрели сквозь пальцы, ни разу не потребовав у меня документа, а вот в столице можно было нарваться на штраф. Вскоре я засобиралась домой. Ждать Арвана смысла не имело, если уж его утащили во дворец, то вопрос серьезный, и это надолго. Том – знакомый уже мне охранник – ждал в вестибюле, кивнула, выходя в морозный день. Он последовал чуть позади. Народ по-прежнему веселился, откуда-то то и дело доносилась музыка. Милдред вышла из остановившегося экипажа, катившего по небольшой улочке. Поежилась, кутаясь в белую шубку. И только потом поглядела на меня. Я кивнула приветственно, просто в угоду правилам приличия. Настроение было отличное, и портить его я не собиралась. Хотела уже пройти мимо, но она наконец отмерла. Вымолвила: – Леди Нойон, – ого, хватило стойкости произнести фамилию, к которой она должна была принадлежать сама, – я хотела бы поговорить. Интересно, она тут случайно или поджидала? – А нам есть о чем, леди Милдред? – поинтересовалась я. Она же явно нервничала. – Я… мне нужно извиниться, в сердцах я наговорила некоторым людям гадостей про… – она запнулась, выдохнула. – Может, пройдем в мой экипаж? – Я с подозрением оглядела закрытую карету. Том шагнул ближе, кашлянул. Что ж, мне тоже не улыбается лезть туда. Кажется, мою заминку Милдред поняла правильно. Поморщилась. Огляделись мы вместе, сошлись взглядами на ближайшем кафе. Почему бы и нет, много времени тратить на нее не собиралась, но отказывать себе в том, чтоб выпить чего-то теплое, а то и перекусить, не стала. Нас встретил низенький суетливый распорядитель, проводил сразу в отдельный кабинет – в зале свободных столиков не было, на низеньком помосте в углу наяривала что-то группа музыкантов. Том глянул в кабинет, оценивая обстановку, и остался сторожить дверь снаружи. Сопровождающий Милдред тоже остался снаружи. В комнатке не было ничего, кроме круглого столика и обступающего его подковой диванчика. Сели. Графиня Тони обернулась на дверь, за которой на время притихла музыка, заговорила: – Я была очень расстроена, – она помолчала. – И вся эта ситуация. Когда Арван сказал мне. В общем, я была не в себе, и… Она продолжала что-то говорить, но с каждой секундой я недоумевала все сильнее и озиралась настороженно. Что-то было не так. Какое-то мутное чувство опасности подсказывало, что грядут неприятности. Оборвав на полуслове графиню, уверявшую, что во избежание скандалов нам надо подружиться. Собиралась уже встать, но вошел подавальщик с бутылкой вина, впустив снаружи какофонию звуков, – музыканты заиграли с новой силой. Подозрительно глянула на него, пытаясь понять, в чем подвох. Милдред я недооценила, и только когда ощутила болезненный укол над коленом, снова посмотрела на подлую графиню. Та улыбалась, зло, торжествующе. Я потянулась к ноге, выдергивая длинную полую иглу, сознание поплыло. Неловко смахнула со стола бокалы, разбившиеся с жалобным звоном. Распахнулась дверь, я видела, как влетел в кабинет Том, точным ударом вырубив второго охранника. За ним тут же вбежал еще какой-то тип, сверкнула сталь. Мой сопровождающий не видел этого просверка, не ждал так скоро удара в спину, метнувшись к подавальщику, что вжимался в стену совсем близко от меня. Потянулась к ускользающей магии, послала волну силы, просто выплеснув из себя часть резерва. Расточительно, но ни на что больше я не была сейчас способна. Дала Тому шанс, на нож он все-таки напоролся, но его противнику досталось больше. Оба затихли, раскиданные к стенам. Рядом пискнула Милдред, с трудом сфокусировалась на ней, собираясь послать подлую дрянь к праотцам, но не успела. Выпущенный из внимания подавальщик защелкнул на моем запястье браслет. Магию как отрезало. Внутренности скрутило болью. Но через вату накатывающего беспамятства услышала испуганно-визгливое: – Эй, что вы делаете? Отключилась. Дальше были мгновения, когда сквозь пелену, окутавшую разум, пробивались какие-то события. Уже потом я сообразила, что именно вколола мне эта стерва, порадовалась, что на службе у Алалии нам вырабатывали иммунитет к некоторым ядам и снотворным. Хотя большой перерыв и приличная доза свела все преимущества на нет. Меня куда-то несли, не слишком бережно и очень быстро. Было несколько мгновений холода – улица. Потом буквально закинули в душное, вонючее нутро какой-то повозки. Рядом грохнуло о доски еще одно тело. Кажется, и Тома они не оставили. Сверху упало что-то тепло, меховое. Темнота. Дальнейшее растянулось в череду пробуждений в душной тьме, наполненной тошнотой и жаждой. Нещадно трясло. Иногда рядом стонал и возился во тьме кто-то еще. Иногда приходил холод, кто-то давал пить, но после этого не становилось легче. Накатывало липкое беспамятство. Почти придя в себя однажды, я отказалась пить, но получила тычок в живот и едва не захлебнулась хлынувшей в горло жидкостью. Снова вращалась в бешеном хороводе тьма, и кто-то скулил рядом. Часть 4

Глава 1

Голая женщина – это пошлость, обнаженная – это искусство. В следующее пробуждение была бадья или ванна с теплой водой, в которую меня усадили, а потом поливали сверху. И я жадно глотала пересохшим горлом живительную влагу, потом меня долго выворачивало на каменный пол. Кто-то ругался, но я опять отключилась, на этот раз не от зелья, а от слабости. – Кажется, она приходит в себя, – пробились в тяжелое забытье голоса. – Пользуйся, пока отбиваться не начала, – насмешливо протянул кто-то в стороне. По телу зашарили наглые руки, но сил оттолкнуть их не было. Непослушное тело предало меня. Даже веки казались неимоверно тяжелыми, чтоб их поднять. Только сознание все больше прояснялось. Похоже, меня не один день опаивали пустынным молоком, если я верно опознала мерзкий привкус настойки из дикой колючки, что применяли в ханствах, чтоб усмирять рабов. Одна рука насильника уже вовсю хозяйничала между ног, пытаясь добиться влажности, вторая тискала грудь. Снова затошнило. Бесполезные ласки неизвестному быстро надоели, он толкнул мое бедро вверх, болезненно прихватив кожу, навалился, втиснулся в не готовое принять его лоно. У меня почти вырвался стон, но сведенное сухостью горло издало лишь тихий сип. И дар демоновой крови не действовал. Открытие было хуже чем неприятным. Двигаться по-прежнему не получалось, так что этот мерзавец продолжал вбиваться в меня безнаказанно, раздражая и причиняя боль. От беспомощности хотелось плакать. – Прекращай! – повелел второй голос, показавшийся мне смутно знакомым. – Пожадничал? – фыркнул насильник, но отстранился, – все равно с ней как с трупом. Да и холодная вся. – Очнется – согреется, – снова прозвучала насмешка, – Но трахать ее станет сложнее. – Зачем предлагал тогда? – Проверить, как действует связка, – непонятно пояснил голос, – может, двух локтей многовато. – Ты мною рисковал! – взвился первый, отшатнулся от меня запоздало, но насмешник лишь хохотнул, предложил развлекаться дальше и ушел. Гулко стукнула дверь. – Ничего, у меня вторая есть, – услышала я бормотание. Меня наконец оставили в покое. Но сбоку послышалась какая-то возня, всхлип, а потом и стон. И снова зазвучали размеренные шлепки бедер и прерывистое дыхание. Кажется, я снова отключилась, пришла в себя от того, что моей руке достался рывок и остро впилось в запястье железо браслета. На удивление я смогла перевернуться на бок, поджать ноги к груди. Затекшее тело ответило болью. Я застонала, распахнула глаза. Браслетами были перехвачены обе руки, но только от правой тянулась цепь. Самая обычная, длиной два локтя. Заканчивалась она еще одним браслетом, надетым на руку сжавшейся и спрятавшей лицо в коленях брюнетки. Растрепанные свалявшиеся волосы неопрятными прядями прикрывали ноги, украшенные несколькими синяками. Тело ныло, между ног еще саднило, но я перекатилась, села на колени, упираясь руками. Невольно дернула соединявшую нас цепь. Девушка подняла заплаканное лицо, диковато глянула на меня. Подозрения подтвердились. На низком широком топчане сидела Милдред. – Это все ты виновата, – красивое обычно лицо искривила плаксивая гримаса. Она замахнулась на меня, но даже ослабленная, я подставила свободную руку. Пальцы девушки ударились о широкий браслет. Она ойкнула и окончательно разревелась, вероятно, не первый уже раз за последнее время. Под всхлипы и завывания я осмотрела место в которое нас занесло. Комната была не слишком большой, подвальной, судя по окошку под потолком. Беленый камень стен, топчан и занавеска в углу, видимо отделяющая какие-то удобства, освещались стоящим на каменном полу простейшим магическим светильником. Надо бы глянуть за эту тряпку, вдруг там есть вода. Горло по-прежнему саднило, дико мучила жажда. Сразу попыталась потянуться магией к своей стихии. Никакого отклика. В неверном свете пары свечей разглядела перехватывающий свободное запястье браслет. Все продумали: демонью кровь нейтрализует эта рыдающая дура, магию глушит биторий в браслете, он же подавляет свойства моего обручального кольца. Кроме браслетов и сковывающей их цепи, одежды нам не оставили, да и на постели был только тюфяк, набитый шерстью, и никакого намека на постельное белье. Даже шпилек не оставили, наверняка мои волосы сейчас выглядят не лучше, чем шевелюра брюнетки. Предусмотрительный гад, все продумал. Рыдания стали совсем уж истошными, так что я развернулась и с удовольствием залепила наотмашь по щеке страдалице. Та напоследок икнула и уставилась на меня ошарашенно. Выдохнула, все еще тяжело дыша: – Как ты смеешь? – Смею, – голос получился сиплый, – начнешь опять голосить – врежу еще раз. Так что успокойся, мы в одинаковом положении, но я же не истерю. – Конечно, – она передернулась, – тебе-то не привыкать, когда тебя похищает и имеет кто попало. – Врезать могу и просто так, – демонстративно сжала пальцы, звякнув цепью, кулачок получился невнушительный, но Милдред отшатнулась. – Я тут по твоей вине, как и ты, дура. Некоторое время она просто сопела, но возразить было нечего. Пить хотелось невыносимо, и, кажется, я даже слышала едва заметное журчание. Сильно не хватало магии. Все-таки я к ней привыкла. Придется пройти за занавеску пешком, попыталась встать, но руку дернуло назад, снова больно впившись в кожу. Мы обе выругались. Милдред глянула на меня зло, нахохлилась и вставать явно не собиралась. Этим меня и взбесила. Нам бы заодно быть, раз уж в такую ситуацию попали. – Оторви свою задницу, – процедила, – и сделай эти несколько шагов, иначе мне придется волочь тебя за волосы. И я сделаю это с огромным удовольствием. Не знаю, что именно ее убедило: мои слова или недобрая ухмылка, однако она все-таки встала, поплелась следом. Только фыркнула: – Прикидывается леди, а говорит, как шлюха портовая. – Ты знакома со многими портовыми шлюхами? На ногах стоять было еще трудно. Но мы прошли эти несколько шагов. За тряпкой оказалась небольшая чаша, в которую сочилась тонкой струйкой вода, оттуда уже по желобу она утекала в немаленькую дырку в полу. Краем сознания подумала, что могли бы оборудовать местечко и поприличнее, но сама уже склонилась над емкостью. Принюхалась, тронула воду, попробовала, зачерпнув ладонями. А потом наплевав на предосторожности жадно пила. Причем была не одинока в своем порыве, рядом, погромыхивая звеньями цепи о край чаши, черпала воду графиня Тони. Отсюда было видно, что окошко осветилось тусклым серым светом, снаружи наступил световой день, но разглядеть что-то через мутное стекло не представлялось возможным. А бить единственную преграду холоду я не собиралась, все-таки там зима, а мы одеты слегка не по погоде. Да и сомневаюсь, что удастся разглядеть что-то стоящее. Напившись, мы в компании подсвечника таскались по месту нашего заточения – я настояла на том, чтоб осмотреть комнату сразу, – и Милдред рассказывала, что предшествовало моей поимке и что было после. Хотя сначала она артачилась. – Почему я должна тебе подчиняться? – бросила она заносчиво и попыталась отойти от меня подальше, но два локтя цепи быстро пресекли попытку. – У тебя есть идеи, как нас отсюда вытащить? Нет? Тогда заткнись и рассказывай. Оказалось, ее не так старательно опаивали, потому и удалось запомнить больше деталей дороги. Нас вывезли из города в тот же день, в какой-то повозке. Везли куда-то с остановками дня два. Она не знала, кто именно связался с нею, но обставлено все было очень серьезно. Горящей жаждой мести девушке предложили план моего устранения, напирая на то, что она единственная, кто может помочь герцогу Нойону продолжить род. Так что у него не останется выхода. А Милдред очень нужно было это замужество, хотя я не поняла зачем, о чувствах там речи не шло, разве что погоня за титулом. Обследование комнаты не дало особых результатов. Потолок невысокий. Ни единого гвоздя или чего другого, способного помочь открыть ненавистный браслет, найти не удалось. Даже топчан был сложен просто из досок. В изголовье обаружилась пара привязанных ременных петель, явно предназначенная, чтоб крепить руки. Их я тут же отвязала, помогая себе зубами, и под одобрительным взглядом соседки смыла в дыру в полу. Попыталсь отмыться холодной водой от того недавнего визита. Соседка молча присоединилась. Она вообще притихла, кажется, все больше проникаясь нынешним положением. – Кто был тут, пока я еще не пришла в себя, ты знаешь? – мы сидели на топчане в тусклом свете лампы. Живот уже сводило от голода, что подтверждало дорогу в пару дней. – Ты, вроде, знаешь его. Селий – мастер маг из воздушников. Редкая сволочь. – Знаю, – процедила, – а второй? – Тоден Дайнез. Сейчас, когда она назвала имя, у меня начал складываться рисунок из разрозненных кусочков. Кошмар обрел лицо, и лицо это потянуло за собой целую цепь связанных событий. Кому как не кузену короля желать пробиться на вершину власти. Он здорово сбил всех с толку, выпив собственный яд. Возможно, был уверен, что выживет. И становилось ясно, зачем именно я нужна этому типу. Вспомнила книгу, что он искал в библиотеке Академии. Ему нужен свободно пополняемый резерв и прекращение возрастной деградации магии. Все это могу дать я. И если сведения из переданных мне Гаром книг верны, то для того, чтоб добиться от меня чего-либо, ему придется лишить меня пары. Убить Арвана… Додумать мысль я не успела. Распахнулась тяжелая дверь. В комнату втиснулись два бугая самого разбойного вида. От одних только плотоядных взглядов, брошенных в нашу сторону, их захотелось придушить. Мы обе сжались на топчане, следя за пришедшими. Вели они себя нагло, но к нам не лезли, хотя один даже дернулся в нашу сторону. Пугал, конечно, но это заставило вздрогнуть. Парочка расхохоталась, перебрасываясь сальными шуточками, оставила в комнате поднос и скрылась. Эти к нам, скорее всего, не полезут, по крайней мере ко мне. Знают, что за камерой следят, и хозяина боятся. За неприкосновенность Милдред я б ручаться не стала, но ей о том пока не говорила. От запаха простой пшенной каши, тянувшейся от оставленного на полу подноса, я чуть не захлебнулась слюной. Немного повздорив – донести поднос до топчана мешала цепь, – взялись за дело вместе с моей приятельницей по несчастью. И спустя минуту, уже наплевав на предосторожности, уплетали теплую пшенку с маслом, поддевая ее лепешкой. – Прибор пожадничали, – проворчала немного успокоившаяся за едой графиня, неловко орудуя импровизированной ложкой. – Боятся, что используем как оружие, – я пожала плечами. В общем, правильно боятся, но вслух этого говорить не стала, зачем лишня информация тому, кто за нами следит. Глава 2

Ангелом может быть только жена вдовца… Наверно, герцогу не была чужда некоторая театральность. Очень уж вовремя он явился, когда мы, несколько разомлевшие от еды, расслабились, что косвенно подтверждало – камера под наблюдением. Милдред пискнула и попыталась отползти к стене, дернув за собой меня. Против этого я не была, бросаться к мерзавцу с распростертыми объятиями не собиралась, так что тоже отодвинулась подальше. Он замер в дверном проеме. Это дало возможность разглядеть его лучше – магический светильник по-прежнему стоял между нами. На балу я не слишком приглядывалась к этому мужчине, а во время прошлого похищения, произошедшего почти десять лет назад, на моих глазах либо была повязка, либо тьма в помещении. Уже не молодой, темные волосы разбавлены сединой, в неярком свете морщины сглаживались, но изрядный возраст выдавали залегшие под глазами тени и резкие складки у губ. Сейчас, одетый в темную рубашку, расшитый жилет и небрежно накинутый на плечи плащ, он казался поздним столичным гулякой. – Не слишком теплая встреча, – герцог не дождался иной реакции. Мы обе просто сидели и напряженно следили за ним. Милдред мелко дрожала. – Да тут вообще не жарко, – не сдержалась я. – О, Лира, – моя ершистая девочка, – он улыбнулся доброй отеческой улыбкой, от которой меня едва не передернуло, – прошлый раз ты тоже поначалу хорохорилась. Это прозвучало как обещание. Своего он почти добился, зацепил воспоминания, выворачивая их наружу. Но мне было уже не пятнадцать, а он больше не был моим третьим мужчиной. А еще, теперь я точно знала, что меня будут искать. – Можно подумать, если тебя попеременно бить и насиловать неделю – ты будешь петь песни и веселиться, – нарочно опустила любые намеки на вежливость. – Дерзишь, – послышалась угроза. – Значит, ты не забыла меня, моя птичка. Плечом я чувствовала, как вздрогнула моя соседка, да и я вздрогнула тоже, было от чего. – Радуюсь, – поправила его, понимая, что дергаю тигра за усы. – Для человека, отравленного ханским порошком радушия, твоя светлость выглядит, конечно, неплохо. Полагаю, выработанный иммунитет? – я припомнила, как Арван упоминал работу Дайнеза в посольстве в ханской столице в прошлом. Герцог благосклонно кивнул, улыбнулся, подтверждая мои мысли. Но улыбку с его лица я собиралась стереть. – Так вот, радуюсь, что в ближайшие месяца полтора-два твоя светлость не будет иметь никакой возможности меня иметь, прости уж за каламбур. Пострадавший от этого яда мог выжить, мог даже чувствовать себя неплохо, но несколько месяцев испытывал слабость и полное бессилие в постели. Яд действительно был коварен, я немало прочитала о нем после того, как Арван поделился результатами экспертизы во дворце. – Дрянь! Тем интереснее будет ломать тебя. Снова! – он отвел полу плаща, так что стала видна его вторая рука. Кольца кнута беззвучно развернулись, падая на камень. Мы подобрались обе: Милдред еще сильнее сжалась, отползая за меня, я же следила за рукой этого садиста. Мах, короткий свист, звяк цепи. Плетеный кончик обвился вокруг кандального браслета, ужалил кожу запястья. Со мной, мерзавец, не будет так же просто, как раньше, а я нужна тебе живой, и лучше здоровой. Поединок взглядов длился всего несколько мгновений, после чего по кнуту прошла легкая волна, заставляя петлю на руке распуститься и отпрянуть. – Себе не обломай ничего! Герцог вдруг улыбнулся мне совсем уж паскудно. – Ты ведь надеешься, что твой мальчишка примчится тебя спасать, – и так он нехорошо это произнес, – может, и додумается, кто за всем стоит, я в него, пожалуй, верю. Может, даже поспешит в мой герцогский замок, где я, по слухам, сейчас понемногу выздоравливаю. Даже, наверно, отряд с собой прихватит. Только вот там его ждет сюрприз. Смертельный. Тоден хохотнул, развернулся несколько неловко и ушел. – Курвин сын, – ругнулась вполголоса. – О нем ходят разные слухи, – подала голос графиня Тони. – Зачем ты злишь его? – кажется, моя соседка готова была разрыдаться снова. – Отвечу, – шепнула, – но сначала не упрямься и делай что скажу. Она явно сомневалась, но поскольку заняться было больше особо нечем, то поплелась за мной. – Носи фонарь, если я его возьму – останемся без света. – Почему? – не поняла она. – Эта штука, – показала широкий браслет с биторием, – помимо того, что блокирует мою магию, так разрушит и внешние заклинания. И светильник испортит, и следилку, которая тут наверняка есть. Дальше мы ходили вдоль стен, я энергично размахивала рукой, даже прыгала, чтоб достать и до потолка. На всякий случай и просто осматривали стены. Неприятным открытием стало обнаружение пары крюков над нашей постелью. Фантазия быстро дорисовала пяток способов их использования, и мне не понравились почти все, кроме того, где я вешаю на этом крюке герцога. Однако осмотр продолжался. – Чувствую себя редкой идиоткой, хожу по пустой комнате на цепи за скачущей голой девкой, – проворчала Милдред. – Ты и есть идиотка, – отметила спокойно и подпрыгнула снова, взмахивая рукой у потолка, – поскольку повелась, когда тебя поманили местью. Да и я тоже – ибо попалась. – Месть тут ни при чем, – неожиданно расщедрилась на откровенность она, – у меня очень, просто очень веская причина хотеть замуж именно за герцога, на худой конец – маркиза. А из свободных герцогов оставался только твой нынешний муж. – Ну почему, Никлас Витт тоже вполне подходит. – Когда мы с ним… дружили, отец еще не принял его в род. Статус был не тот. – Какая переборчивая, – я фыркнула, – вон Дайнез неокольцованный ходит. Ответом мне был нервный смешок. Развивать тему она не стала, а я не настаивала. Не знаю, сколько нам тут сидеть, думаю – еще наговоримся. Напрыгалась я знатно, что для отравленного снадобьями тела было тяжеловато. – Что ж, последнее место, к которому может быть привязано наблюдение, – лампа. Мы обе скептически поглядели на светильник. – Не дам, – убрала его за спину Милдред, заметив мой прищур, – Сидеть тут с тобой в темноте – не знаю что и хуже. – Днем тут не темно, – я глянула на потемневший серый прямоугольник под потолком. – Давай считать, что следили каким-то иным способом. – Ладно, – мне, в общем, в темноте сидеть тоже не хотелось, – ставь в дальнем углу. Потом мы молча сидели на кровати, я перебирала волосы, по прядке разбирая сбившиеся колтуны. Дело было не так плохо, но еще денек без гребня – и результат проще будет срезать, чем привести в порядок. Неплохо было бы их вымыть, но такой роскоши ждать не приходилось. – Для кого прихорашиваешься? – похоже, соседку раздражало дерганье цепи и постоянное позвякивание. – Когда нас придут спасать, – я шипя дернула несколько волосин, разбирая очередной узел на затылке, – не хочу сбривать свалявшиеся волосы и отращивать их заново. А если нас будут так активно пользовать, то на голове очень скоро будет сплошное гнездо. – Хорошо тебе. Есть кому за тебя заступиться, – как-то обреченно выдохнула графиня и предложила: – Давай помогу. Потом ты мне разберешь. Она взялась за дело неожиданно умело. Странно, я была уверена, что уж эта зазнайка волосами сама совершенно не занимается. – У тебя же есть брат, – припомнила слова мужа. – Да, старший, к тому же сводный. Натан будет счастлив, если я освобожу ему дорогу к наследству моей матери. Я думала, этим Милдред и ограничится, но, продолжая перебирать мои волосы, она заговорила снова. – Мать понимала, случись что с ней, просто мне не будет, так внесла несколько интересных условий в завещание. В итоге два года до совершеннолетия я просидела взаперти в поместье. Женихов даже на порог не пускали. Следующим шагом был монастырь, но в наших краях случилась королевская охота. Уговорила одну даму помочь мне, она официально пригласила меня погостить в столицу, сославшись на некие родственные связи. Натан тогда не смог отказать, даже не успел устроить мне «слабое здоровье». Отъезд был слишком поспешным. Нервы, впрочем, он треплет мне регулярно, жизнь портит, всячески задерживает переводы денег, пользуясь положением. Бил несколько раз. А уж как радовался, когда Арван заплатил ему отступные. Брат – беспринципный делец, для него главное деньги. Не первый раз встречала истории таких вот родственников, повязанных наследством. Пожалуй, я могла ее понять, даже пожалеть и помочь, если б меня не втянули в это таким подлым образом. Но пока мы были в одной связке – нам необходимо договориться и действовать сообща. Когда волосы были разобраны, заплетены в аккуратные косы, стянутые завязками, мы решили, что стоит все-таки поспать. Жердь с занавеской легко снялась из пазов, ее я положила у постели, а занавеску встряхнула. Не такое уж шикарное, но чем не одеяло. – Ложись ближе. Обниму, – с темнотой в комнате еще похолодало. – Ты меня еще к ласкам склонять начни, – возмутилась Милдред. – Не будь дурой, это наш единственный способ не околеть тут. Я все-таки рассчитываю, что нас спасут, и собираюсь дожить до этого момента. С минимальными потерями. Помявшись, сокамерница проявила редкое здравомыслие, мы прижались друг к другу, кое-как устроили цепь и укрылись плотной тканью. Так и уснули. Хорошо смазанные петли не скрипнули, когда тихо приоткрылась дверь, но потянулась по полу волна прохладного воздуха, принося с собой острое чувство опасности. Милдред спала, укрывшись с головой и свернувшись клубочком, я пару раз царапнула ее по руке и попыталась из-под ресниц разглядеть, кого принесло к нам. Это не был герцог, тот не крался бы вот так, он слишком любит красивые появления. На фоне скудно освещенного коридора фигура была явно выше герцогской, да и худощавее. Значит, это и не те два бугая, они весь проем бы заняли. Мужчина подошел, мягко ступая, а потом в ход пошла магия: от воздушной волны взвилось одеяло, обнажая нас, пугая резким свистящим звуком. Вскрикнула окончательно проснувшаяся Милдред. Заклинание наткнулось на браслет, но закрыться рукой для защиты я не успела, та оказалась перехваченной за скованное браслетом запястье. Селий Теон – а это был именно он – зашипел, переместил свою кисть на голую кожу. Ему явно не понравилось прикосновение к браслету. Потом рывком подтянул меня к углу топчана, заводя руку к изголовью. Зашарил в поисках оставленных там кожаных ремней. Пусть ищет, я позволила себе улыбнуться. Тут вторую руку дернула испуганная и пытавшаяся откатиться Милдред. Я рыкнула ей, чтоб держалась ближе, и, не дожидаясь, пока ночной гость опомнится от нашей прыти, пнула его пяткой в живот. Хотела ниже, но не попала. Селий охнул, больно вывернул мне руку, но все-таки отпустил ее, чем я и воспользовалась, подхватывая оставленную у топчана жердь. Первый хлесткий удар пришелся на его плечо, вторым я достала мужчину по бедру. Собралась было гнать гада дальше, выскочить в коридор и осмотреться, но два локтя цепи сильно укоротили мой порыв, графиня просто не успела среагировать, так что третий удар рассек воздух. Злющий воздушник вылетел в коридор, хромая и держась за бедро. Откуда-то сбоку долетел дружный гогот, неудачливый визитер злобно зыркнул на невидимых насмешников, начал собирать в руках силу. Я следила за творящимся заклинанием. Возмущенный окрик кого-то из охранников запоздал, в нас полетела синеватая молния приличной силы. Единственное, на что хватило соображения, – подставить браслет. Рука онемела, но большую часть удара биторий рассеял. На воздушника налетели наши стражники, краем глаза отметили, что подопечные живы, принялись выгонять Селия: – Нечего тут молниями швыряться, кудрявую еще заденете – с нас хозяин приедет, три шкуры спустит, – кудрявая из нас двоих получаюсь я, у Милдред волосы гладкие и прямые. – Ежели неймется – кухаркина дочка завсегда с мужиком охоча покувыркаться, а этим шкуру портить не смейте. – Нам таких проблем не надобно. Воздушник что-то отвечал, но в этот момент дверь как раз прикрыли, и слышать их мы перестали. Я устало опустилась на топчан, баюкая пострадавшую конечность. – На первый раз отбились, – я растирала руку, которую словно кололи сотни иголочек. – Этот не отвяжется. – Ты-то ему хвост как прищемить успела? – с интересом глянула на хмурую девушку. – Да очень просто – не дала. – И все? – Много раз не дала, жениться он не собирался, зато хотел поразвлечься, – соседка устроилась рядом, потерла запястье, которому сегодня досталось от рывков цепи. – А ты? – Примерно так же. А когда он задурил мне голову благовониями и пытался поиметь – лишила сил и живописно связала с Никласом. Милдред расхохоталась. – То-то у Ника к тебе такое неоднозначное отношение сложилось: смесь злости, восхищения и чувства вины.
– Польза от этого визита точно есть, мы информацию получили. Герцог уехал, стражи бдят тут постоянно и нас трогать им запрещено. – Тебя запрещено, – поправила Милдред, видимо, она тоже это поняла, горько усмехнулась: – Я куда менее ценна. – Ты сдерживаешь мой дар крови, пока браслет блокирует магию, так вышло, что я могу любого мужика убить, если он пытается мне присунуть, – поделилась сокровенным. – Могу, впрочем, не убивать. Кстати, – промелькнула дельная мысль, – а ты свой дар сдерживать способна? – Не пробовала, постараюсь, но не знаю, как понять, получается или нет. Да, с этим определенно возникнут сложности. – Если меня будет кто-то иметь, а потом вдруг упадет и затихнет – получилось, – мрачно усмехнулась я. Запал недавней схватки уже прошел. Так что мы договорились по возможности дремать по очереди и улеглись снова. Следующие сутки прошли в унылом выматывающем бездействии, мы занимались волосами, рассказывали какие-то байки. Еще я пыталась прикинуть, надолго ли хватит браслета, с учетом того, что он принял на себя уже минимум два заклинания, а может, и три, если я все-таки зацепила следящие чары. Все-таки биторий – металл дорогой, его используют во дворцах, создавая защитное амагическое поле, и в таких вот украшениях, но со временем, при постоянном воздействии он истощается. А я все-таки маг, и не самый слабый. Сейчас мне очень хотелось, чтоб герцог Дайнез оказался скупердяем, только верилось в это с трудом – слишком расчетливая скотина. Второй день тоже было тихо, я, правда, пыталась разбивать браслет о выступ дверного проема, но на шум заглянули охранники, из которых один был незнакомый – меняются иногда, – не упустили возможности нас поразглядывать, но лапать не лезли. Пригрозили, что если не будем вести себя тихо и прилично, то нас приказано привязать к кровати до возвращения хозяина. Так что пришлось разрушительную деятельность прекратить, все равно ощутимого результата она не давала. Иногда Милдред плакала, да и мне хотелось выть от неизвестности. К тому же мы почти все время мерзли. Мысли об опасности, грозящей мужу и детям, разъедали душу. Что будет с малышами, если не станет меня, или нас обоих. Сможет ли тогда тетя Мадлен спрятать их, все-таки за ней незримой помощью стоит храм Богини. Может, сумеют помочь новообретенные дедушки? А если переворот все-таки удастся, то как сложатся судьбы дорогих мне людей? Глава 3

Можно многое сказать о женщине по ее рукам, но если они обвились вокруг вашего горла, то вы явно облажались. Еду нам приносили исправно, утром и вечером, одеяло не отняли, но просьбу дать еще что-нибудь теплое игнорировали. Они вообще к нам оказались на редкость равнодушны, предпочитая, судя по доносящимся до нас звукам, резаться в кости. Такое их отношение стало понятно, когда один из охранников на попытку подольститься к нему категорично заявил, что рисковать жизнью даже ради самой шикарной бабы не намерен, а те, что приказа хозяина ослушались, – за сараем прикопаны. – Похоже, мы тут далеко не первые девушки, – отметила я, принимаясь за еду. Не знаю, что именно меня смутило сегодня, может, что до этого напиток подавали нам только утром, а вечером – воду. Когда соседка собралась уже отпить морса из кувшина – отняла. Принюхалась. Если там что-то и было, то совершенно не ощутимое, но какой-то подвох мне виделся. Решительно подтянула соседку к дыре в полу и вылила туда весь кувшин. Заодно и напились из чаши. Приторно-сладкий запах тлеющей сон-травы проник в камеру уже ночью. Милдред чихнула, чем и вывела меня из дремы. Я выругалась сквозь зубы, начала тормошить соседку. Та была уже вялой, сонной. – Да очнись же! – вздернула ее за плечи. – Я устала, – она зевнула и снова собралась улечься. – Сейчас надышимся, и нас опять будут иметь во всех позах, – рыкнула я, чувствуя, как и меня начинает понемногу клонить в сон. – Пусть имеют, лишь бы не будили, – попыталась отмахнуться она, и я не жалея залепила пощечину. – Сдурела!? – Очнулась, спящая красавица! Помогай. Мы поплескали холодной водой в лицо и, смочив край одеяла, попытались заткнуть щель под дверью, но порывы воздуха буквально отталкивали его, загоняя в камеру новые порции дыма. – Селий, проклятый воздушник, – процедила моя соседка, уже включившись в борьбу за свежий воздух. За дверью послышался смех. Интересно, а где наша доблестная стража? – Бросаем, так мы только отсрочим неизбежное, – заговорила шепотом, делясь идеей, – пошли на кровать. – И добавила громко: – Давай надышимся – ничего не почувствуем. – Стоило тогда меня будить, – огрызнулась графиня Тони. В результате, пошипев друг на друга, мы все-таки устроились на топчане, Милдред на боку, я лицом во влажную ткань покрывала. Пролежать так пришлось долго, отчаянно борясь со сном, все-таки надышаться мы успели, а этот трусливый гад не спешил заглядывать к нам. Отсыревший тюфяк пах мокрой шерстью, едва слышно журчала вода, за дверью иногда кто-то возился, но разобрать, что там происходит, не получалось. Наконец по голой коже потянуло более холодным воздухом. Отворилась дверь. Прежде чем войти в комнату, Селий принудительно проветрил ее, маленький вихрь заставлял кожу покрыться мурашками, но выдул из небольшого помещения весь дым. Из-под завесы выпущенных из кос прядей видела, как мужчина подошел. Только боги знают, чего мне стоило не вздрогнуть и не заорать, когда ягодицы ожег резкий шлепок. Воздушник хохотнул довольно. – Все вы почувствуете, – он обошел топчан, послышалась возня, дернулась цепь, – я об это позабочусь. По-моему, он начал привязывать свободную руку девушки, дожидаться завершения процесса не стала. Перекатилась, перехватывая цепь за концы. Накинула не ожидавшему от меня такой прыти мужчине железную петлю на шею, сдавила. Хоть бы охранники не появились. Воздушник захрипел, дернулся было вперед, чтоб сбросить нежданную ношу. Но я держалась крепко, закручивая руку, сдирая в кровь кожу. Тогда он попытался опрокинуться назад, перекатиться, но тут добрую службу сыграла прикованная ко второму концу цепи графиня. Ее безвольное тело изрядно мешало Селию. Милдред, конечно, очнется с изрядным количеством синяков и, возможно, растянутыми связками, но, может, ее согреет факт, что она отмщена. А там, глядишь, и выбраться удастся. Или хоть весточку о себе подать. Лишь бы было кому подавать. От мысли, что каждый день промедления сбивал с толку Арвана, уводя его в смертельную ловушку, словно сил прибыло. Маг все-таки извернулся, приложил меня о край топчана, так что в глазах потемнело, но цепи я не выпустила, стиснула, сильнее закручивая звенья, ломала ногти о металл, но дожимала. Маг сипел едва слышно и слабел, а потом и вовсе затих. Подержала еще для верности. Высвободила придавленное тяжелым телом бедро. Потерла ноющую спину. Синяков на мне теперь, будто трое били. Угрызений совести по поводу этого слизняка не испытывала ни малейших, сняв импровизированную удавку с шеи покойного, попыталась растормошить графиню, хотя и понимала, если уж на нее недавняя схватка не повлияла – будить бесполезно. Милдред была чуть крупнее меня, а значит, даже если я взвалю ее на плечи и потащу – далеко не уйду. Что ж, милочка, если мне удастся выбраться – тебе придется подождать спасения, если нет – нам и так не светило ничего приятного. Тебя бы в любом случае убили, как только нужда в сдерживании моего дара отпала. Хотя, как знать. Талант-то редкий. Размышляя так, я стаскивала с неповоротливого тела камзол. Мне он нужнее. Затем закусила рукав и приготовилась к боли. Выбивать вывихнутый еще в юности палец было больно, а ведь боль эту приходилось причинять себе. Выберусь – обращусь к лекарям. Не выберусь – палец станет последним, что будет меня волновать. Придавленная коленом кисть неприятно хрустнула, я едва не откусила к демонам рукав и зашипела. Надеюсь, я не сломала ничего лишнего, стараясь не травмировать лишний раз пострадавший палец, потянула руку из металлического кольца. Минута, и, ободрав еще немного кожи, от браслета удалось избавиться. Жаль, что биториевый браслет шире и сидит плотнее, его так снять не удастся. Накинула камзол. На штаны мертвого мага покушаться не стала, он успел упустить. Но ноги в просторные мягкие туфли, слетевшие во время схватки, сунула. А больше ничего интересного обыск не дал. Ощущение прикрытого тела отозвалось волной приятной дрожи. Уже гораздо более бодрая и уверенная в себе, я аккуратно выглянула в коридор. В тупичке слева лежала пара тюфяков, тускло освещенных магической лампой. На них и дремали наши надзиратели, а рядом стоял поднос и пара кувшинов. Покойник не был оригинален в выборе средств. Обоих стражей я обыскала тоже. Не то чтоб ожидала найти в кармане первого же ключи от амагического браслета, но чем демон не шутит. Убивать спящих не стала, связала ремнями и заткнула им рты. За поворотом коридора царила тьма. Сюда в подвал долетали лишь тусклые отсветы из отдаленной двери. Лестница? Позаимствовав у охраны один длинный нож – травмированной рукой все равно держать что-либо было затруднительно, – тихонько пошла на свет. Мой взгляд привлек тусклый металлический блеск из камеры, что располагалась почти напротив нашей. Я повернула голову и отвернуться уже не смогла. Вспомнились светские сплетни про пыточную в подвале моего дома. Интересно, что бы все эти сплетники сказали, увидав это помещение. Окна в нем не было, зато присутствовал всевозможный инвентарь. В том числе кресло самой недвусмысленной конфигурации. Я прошла до стола, где лежал многочисленный инструментарий, прикрытый тканью, приоткрыла, сглотнула, провела по тусклому металлу пальцами, выбирая подходящее. Разглядев в полумраке стойку с кнутами и нагайками разных видов, вздрогнула. Подняла голову на крючья в потолке. Тут их было больше, чем в нашей камере. Похоже, герцог не терял времени. Или я просто не познакомилась с такой комнатой раньше, поскольку прошлый раз этот маньяк не утерпел и начал ломать меня, не выезжая из Иллирии и пользуясь подручным инвентарем. Узнавать подробности не хотелось. Незваных посетителей я почти не опасалась. Сомневаюсь, что воздушник планировал свои развлечения, предполагая, что его могут прервать. В этой комнате я не пробыла и минуты, двинулась по коридору дальше, нужно было раздобыть теплую одежду и, возможно, транспорт, все-таки на улице мороз. Скорее всего, дом, где нас держат, стоит уединенно, до какой-то помощи придется еще добираться, но мне бы просто спрятаться где-то и снять с себя браслет. Арван говорил, что чувствует родовое кольцо. Интересно, а на каком расстоянии, и работает ли кольцо после такого длительного контакта с биторием. На лестнице, ведущей к первому этажу, теплился очередной тусклый светильник. На свете они тут экономят? Я кралась по ступеням, сжимая оружие. Дверь вывела меня в конец хозяйственного коридора: на деревянной обшивке стен пыль, под ногами попадаются стебли соломы, из неплотно прикрытой двери вкусно пахло похлебкой. Прокралась мимо кухни, мысленно сетуя, что училась на шпионку-соблазнительницу, а не на диверсанта. Что ж, недостаток опыта будем добирать практикой. Нырнула за занавесь у окна, припала к покрытому морозной вязью стеклу. Ни огонька не было видно, только подсвеченный луной снег слабо мерцал, да щетинилась вершинами елей кромка леса. Поблизости скрипнула дверь, послышались голоса, рассмеялась женщина. Я замерла, боясь дышать, чтоб не выдать себя, но парочка, появившаяся в коридоре, была слишком занята друг другом и вскоре скрылась на кухне. Повезло. Может, они вышли из комнаты той самой кухаркиной дочки? Проникнув в покинутое помещение, я поняла, что угадала. Тут стояла пара узких кроватей, сундук и шкаф. С одинокого стула свисала женская шаль и теплый чулок. Скинула мужской камзол и принялась спешно одеваться в обнаруженную в шкафу одежду. В коридор выбралась уже в шерстяном платье, что было мне велико, но затягивалось шнуровкой, чулках и валенках, голову покрыла шалью и, радуясь удаче, пошаркала по коридору дальше. Вылезла бы в окно, но оно оказалось забито. Если поблизости нет иного жилья, то где-то должна быть конюшня. Миновала два зала и вошла в темный холл, так никого и не встретив. Только раз сбоку послышались мужские голоса, но я поспешила проскользнуть дальше. С отчаянно бьющимся сердцем рванула к входной двери, до нее оставалось три шага, когда она распахнулась, являя мне стоящую на пороге заснеженную фигуру. Не раздумывая, метнула одно из острых орудий, прихваченных из пыточной. Метила в горло, но так некстати появившегося Тодена Дайнеза спасла вскинутая рука. Лезвие застряло в рукаве кожуха, но я уже выхватила нож из-под шали, кинулась на мужчину. Может, мне и удалось бы его достать, однако он вернулся не один. Высокий мужчина оттолкнул в сторону герцога, принял мое оружие на свой кинжал, перехватил руку и дернул. Нож зазвенел по плитам пола. – Прыткая какая, – донеслось сбоку. – Не убивать! А потом был удар сзади и темнота. Сильно болела голова, буквально раскалывалась, в такт биению крови. Как же я не люблю, когда меня похищают. Не то чтоб меня часто похищали, всего раз, но в основном это было больно. На всем сроке похищения. Причем не важно, пытаешься ли ты активно освободиться или нет. Да я лучше беременной похожу еще разок, если выпутаюсь из этой истории. А я выпутаюсь. Назло всем. Потолок оказался беленым и безо всяких крючьев, его освещало довольно большое окно, под спиной ощущалась тощая перина, а не тюфяк с шерстью, да и платье мне оставили. Радость какая, не зря, может, вчера дергалась. А то, что руки привязали, так это поправимо. Предпринять, правда, ничего не успела. В комнату кто-то вошел, присел на кровати. На подбородке сомкнулись стальные пальцы, и меня повернули лицом к льющемуся от окна утреннему свету. – Глаза открой, – незнакомый голос с едва заметным акцентом. Открыла. Самой интересно, кого демоны принесли. Мужчина даже сидя производил впечатление рослого и сильного. На какое-то мгновение даже показалось, что это сидит Арван. Однако присмотревшись, поняла, что все сходство лишь в цвете волос и высоких скулах. Если у мужа только чувствовалась восточная кровь, то этот утренний гость, несомненно, был уроженцем ханств. И именно он обезоружил меня вчера. – Голова болит? – едва заметно кивнула. Перед лицом тут же появилась фляжка. Я, конечно, не собиралась пить неизвестную настойку, которой пахнуло из свинченного горлышка, но возражения мои оказались проигнорированы. Жидкость мужчина в меня залил, проглотить заставил. – А ты мне нравишься, – провел по щеке тыльной стороной ладони, закрыла глаза, – взял бы тебя к себе… Наверно, надо было реагировать, но такая апатия накатила. Тяжелые как камень мысли ворочались в голове, и шевелиться не хотелось. Руки вдруг оказались свободны, но что с этим делать, я не знала, кто-то опустил их, вытягивая вдоль тела. А потом я осталась одна. Ненадолго. – Это она? – женский голос, мелодичный, несколько удивленный, – такая юная. Щеки коснулась мягкая ладонь, каким-то очень знакомым жестом. – Да, все документы вам передали, ситуация неоднозначная, потому я лично курирую процесс. – Для состоявшейся магички такой приговор может быть хуже смерти, – в женском голосе звучало сомнение. – Не хотелось бы лишать ее детей материнской заботы, – равнодушно отметил голос герцога, буквально сочащийся благостью и участием, – а за свое мошенничество она понесет кару лишением дара. – Послезавтра проведем ритуал. Я знаю, у вас тоже есть слеза, но вы не использовали ее для собственного исцеления? – Это означало бы остаться без магии на долгие месяцы – непозволительная роскошь в это трудное для страны… Он говорил что-то еще, но собеседники удалились слишком далеко. Через некоторое время герцог вернулся, снова нарушая мой покой. – Вот и все, деточка, – он взял мою безвольную кисть, погладил пальцы, заставив чувствовать муторное беспокойство, – два дня, и необходимость в браслете исчезнет. Потом меня куда-то несли. Снова подвал, грубо снятая одежда, знакомая комната, топчан и браслет с цепью. Могли бы и понежнее обращаться, надо было их убить. Кстати, палец мне вправили, забинтовали даже, а вот браслет затянули туже. Милдред только проснулась, испуганно прижимала к себе занавеску и следила, как нас снова сковывают. Тело воздушника уже унесли. – Надышалась я по твоей подсказке, а теперь у меня чувство, будто мне руку оторвали и неловко назад приставили, – она потерла расцветшие уже синяки, в том числе на боку и ноге. – Почти так и было, – зелье немного выветрилось, я смогла говорить, преодолевая апатию. – Задушила Селия, сняла наручники, украла одежду и почти смогла сбежать. Поймали на пороге – неожиданно приехал герцог с каким-то ханситом. – Шутишь? – выдохнула соседка. – Нет, действительно с ханситом, – ответила ровно. – При чем тут хансит? Ты почти сбежала бросив меня тут! – Я пыталась тебя разбудить, – пыталась же. – А если б у меня получилось уйти – у нас обеих появился бы шанс. Глава 4

Никогда не стоит недооценивать решительно настроенную женщину. В ее руках вселенные становятся довольно хрупкими. Милдред какое-то время еще дулась. На мой взгляд – необоснованно. Я вообще ей ничего не обещала, ведь это она меня втянула. Никакой гарантии, что, не будь графини, Дайнез не придумал бы другого способа меня похитить. Но ведь она же служила залогом того, что перед мужчинами я беззащитна. Осмотрела травмированную ночью руку и только сейчас поняла, что так смущало меня. Кольца на пальце не оказалось. Видимо, разряженный соседством с биторием артефакт позволил себя снять. Сердце стиснуло такой тоской, что даже дышать тяжело стало. Это кольцо: старинное, немного грубое, потемневшее – было символом, маяком, надеждой, что муж отыщет меня по нему. Смущало появление той женщины. Она наверняка жрица. Один из трех храмов Богини находится не так далеко от столицы, и хотя тетя не рассказывала подробности, но примерно объяснила, где он. До третьего – горного мы бы просто не успели добраться, значит, я знаю, где нас держат. Хотя бы приблизительно. И все-таки свернувшись клубочком на ненавистном уже тюфяке, я позволила себе украдкой улыбнуться. Еще поборемся. Герцог про нас словно забыл, чему я была только рада. Зато заходил его спутник. Появился вечером, когда нам принесли ужин, постоял в дверях, не обращая внимания на ворчание надзирателей. Интересно, кто он? Мужчина же буквально обшарил взглядом обнаженную кожу, от этого жаркого разглядывания хотелось сжаться, прикрыться, но, возможно, предо мною сейчас стоял шанс. – Нравлюсь? – спросила с вызовом, сбросила с плеч свою часть занавеси и встала на топчане. Милдред рядом испуганно ойкнула. Хансит ожег взглядом, ухмыльнулся коротко и вышел. Лязгнул засов. Сильно позже, когда потемнел дающий скудный свет прямоугольник окна, я лежала, привычно уже прижимаясь к мерзнущей соседке. – Тебе мало проблем? – послышался тихий вопрос. – Думаешь, этот тебя вытащит? – У меня два дня до того, как меня лишат магии, надо же что-то делать. А он мною уже интересовался. – Думаешь заманить и тоже задушить? – Не выйдет, этот представляет, на что я способна, хотя… себя он считает сильным и непобедимым, а про то, зачем мы скованы, может и не знать. – Осталось убедить его снять цепь, – отметила соседка. – Или тебе сдержать дар, – предложила я. Про то, что за дверью еще останутся охранники, даже напоминать не стала. Она снова плакала ночью, но как-то скупо, словно по привычке. А утром соседку расковали, косясь на меня, и увели. Это развеселило, но надзиратели стали вообще относиться ко мне с опасливым уважением после того, как оценили, что я сделала с воздушником. Напутственно клацнула зубами и расхохоталась. Вздрогнули оба. Приятно. Времени терять не стала. Укутавшись единолично в ткань, легла, нащупала основание изрядно растрепанной косы, аккуратно вытащила пару запрятанных туда игл из пыточной и кусочек проволоки. Похвалила себя за предусмотрительность и принялась за дело. На открывание замка ушло почти полчаса, все-таки практики у меня давно не было, на закрепление браслета – чтоб не сваливался – еще столько же, проволока никак не хотела попадать в паз. А потом я убрала инструмент обратно и в покрывале побрела к чаше с водой, делая вид, что умываюсь. Браслет остался под тюфяком. Только вот магия возвращаться не спешила. Все тот же защитный механизм, не позволяющий пользоваться даром, если человек утратил ясное сознание, сработал и со мной? Слишком часто меня травили в последние дни. Я едва не взвыла от обиды, раз за разом макая кисти в ледяную воду. В какой-то момент накатил страх, что дар не вернется, что проклятый браслет отсек его навсегда, осушил меня. Вернуться на топчан заставили звуки из коридора. Я едва успела всунуть руку в осточертевшее украшение, борясь с собой, как появилась Милдред. Была она притихшей, с припухшими губами, растрепанной и ни слова не сказала, когда ее снова сковали со мной. Кстати, так я и не поняла, для чего нужна была эта цепь и наша нагота, если всем прочим Дайнез покушаться на меня запретил, а сам ничего не мог. Разве что унизить и сломить дух. – Чем соблазнял? – спросила прямо, как только охранники удалились. Девушка вздрогнула, но все-таки ответила: – Жизнь, свобода, независимость, – сжала губы. – Мне всего лишь надо следить, чтоб ты не выкинула чего-то еще. – Неплохо. – А знаешь, Алира, – она вдруг ожила, – ведь ты меня и правда бросила, при первой же возможности – сбежала. Ты, конечно, можешь уверять меня, что вернешься. Но что было бы тут со мной без тебя? Отдали бы не потеху этим уродам? Убили сразу? Что? Она почти кричала под конец, жестикулируя и дергая цепь. Нервы сдали? Хватит ли ей хладнокровия сыграть скандал? Хватит ли ей ума не верить похитителю? Странно, что Дайнез не начал вбивать между нами клинья с первого дня, слишком занят был, наверно. Я ответила: – А чем ты заслужила хорошее отношение? Ты заманила меня сюда и теперь в опасности я и моя семья. Да в конце концов, ты спала с моим мужем! И мне плевать, что не знала. Поливала меня грязью. Даже со свекровью сговорилась, чтоб унизить меня на ужине в канун Зимника. – Да все мужчины за столом только и пялились на твою грудь. – Если это все-таки игра – мне полегчало. – Завидно? Потому ты и сбежала с середины вечера? – поставила я свою точку. Для пущего эффекта стоило бы в волосы вцепиться, но я не уверена была, что браслет не спадет, если мы начнем драться, да и лицедействующая графиня может растеряться. Какое-то время мы прожигали друг друга взглядами, а потом просто дулись и провели день, мешая друг другу. Если за нами следили, то наверняка остались довольны эффектом. На первое время хватит, если герцог решит ломать соседку – станет только хуже, а пока пусть наслаждается нашими склоками. Хорошо, что она сама это поняла. А вечером снова зашел хансит. На этот раз мы обе не сговариваясь приняли самые соблазнительные позы, которые позволяло наше положение. Мужчина лениво поднял бровь. Не ясно было, чего он добивался, но может, с его помощью удастся хоть как-то переломить ситуацию. Сидя в запертой камере, много не навоюешь. Милдред потянулась ко мне сама, обняла сзади, немного неловко положила руки на грудь. Через минуту мы уже целовались, не обращая внимания на зрителя, только неловко натыкались то и дело на цепь, невзначай демонстрируя, как она нам мешает, касаясь холодным металлом нежной кожи. Вдруг выгорит. Мужчины востока порывисты, страстны и эмоциональны. Да даже если он просто окажется рядом с нами, потеряв бдительность, нас все-таки двое и терять нам нечего. По груди и животу скользили прохладные ладони, я сидела, запрокинув голову, чтоб соседке было удобнее находить мои губы, и сама ласкала ее бедро и поглаживала шею под волосами поднятой рукой. В какой-то момент меня коснулась еще одна рука. Мужчина больше не выглядел расслабленным и незаинтересованным. Он присел перед топчаном и теперь вел пальцами от колена вверх по внутренней стороне бедра. Выпустила шею Милдред, зарылась в волосы хансита, притягивая его к своей груди. На и так напряженном от холода соске сомкнулись жаркие губы. – Кхасар! – дверь распахнулась, грохнула о выступ стены. Злющий герцог стоял в проеме, за спиной его мелькнули головы надзирателей, но тут же убрались подальше, чтоб не попасть под горячую руку. Мы с Милдред буквально откатились от края топчана, как в первый день, вжимаясь в дальнюю стену. И только хансит с наглой усмешкой поднялся и развернулся к Тодену. Произнес что-то отрывистое, но этого наречия я не знала и не поняла его. Взбешенный герцог – а выглядел он еще более уставшим – сам вышел, смерив нас обеих совсем уж недобрым взглядом. За ним спокойно покинул комнату и мужчина, так и не ставший жертвой. Глянул жарко через плечо. Дверь захлопнулась. Интересно, а этот Кхасар знал, что за комнатой наблюдают? Герцог вскоре вернулся, уже более спокойный, подошел к топчану, подтянул меня к краю за ногу, от чего вскрикнула и я и моя соседка. – Маленькая шлюха, – он навис надо мною, дохнул вином, буквально шипя в лицо, – ты не представляешь, как мне хочется сейчас выдрать тебя так, как ты этого заслуживаешь. Он снова пустил в ход кнут, но не бил, а с нажимом провел рукоятью меж грудей, царапнул серебряной оковкой кожу на животе, всунул рукоять между сведенных бедер. Этого ему показалось мало. Больно ухватив за колено, отвел мою ногу в сторону, обнажая, раскрывая. Теперь рукоять скользила по нежным складочкам, заставляя дрожать. – Боишься, – он надавил сильнее, проникая холодным металлом внутрь, я вскрикнула. – Правильно, что боишься. Ты не представляешь, как это мучительно, с каждым днем чувствовать, что сила по капле уходит. Год за годом осознавать, что вскоре станешь немощным стариком. Я не смирился! Я искал ответы в книгах и нашел. О даре твоей матери узнал случайно, даже просил ее руки. Но эта высокомерная стерва отказала мне, выбрав Леодена Бригза. Только это было неважно, убить ее пару и подчинить строптивую девку – этот процесс мог доставить удовольствие. Они думали, что скрылись от меня, сбежали в Иллирию. Я достал их там, но одна досадная ошибка, и Дара разделила участь мужа. Я почти отчаялся тогда, но потом обнаружил тебя, мой цветочек. – Дайнез, наконец, вытащил согретое теплом моего тела оголовье, поднес к лицу, а потом и вовсе лизнул. – Завтра, когда эта жрица сделает свое дело и уберется, ты познакомишься с комнатой, в которую сунула свой любопытный носик. Я еще вернусь, моя сладкая. Он напоследок запустил в меня пару пальцев, демонстративно облизал их, рассмеялся жутковато и ушел. Вскоре мы перестали вздрагивать от каждого шороха за дверью, в ожидании мстительного хозяина дома, и все-таки устроились спать. – Он сумасшедший, – шепот Милдред был едва слышен. – В некотором роде да, – я вспомнила все прочитанное в старинной книге, подаренной Гаром. – Мой дар помимо прочего – дает много магической энергии при сексе. Но только избранной паре, остальных опустошает. – Арван – твоя пара, – это был не вопрос. – Именно, – неужели она приняла это наконец. – Но Тоден считает, что если его убить, то меня удастся подчинить. Насилием. И когда я буду полностью ему покорна – секс со мной откроет ему бесконечный источник энергии, а еще отступление старческого угасания магии. – Он не одуреет – столько трахаться? – грубовато отметила соседка. – По-моему, он об этом просто не думал, – я улыбнулась. Помолчали. – Никогда бы не подумала, что сама буду гладить женщину, – снова раздался шепот в темноте. – Примерно как мужчину, только между ног все более знакомо, – фыркнула я. – И я думаю, он еще вернется, только вот магии меня уже лишат. Надежды на спасение было все меньше. Мы некоторое время пытались улечься удобно, графиня явно испытывала неловкость, а мне нетерпелось стащить браслет. Вопреки предстоящей процедуре завтрашний день вызывал скорее предвкушение и боевой азарт, чем страх. Остаток ночи, запихав проклятое украшение под тюфяк и отодвинувшись подальше, я взывала к воде. Но стихия безмолвствовала. Хотелось к мужу и детям. Под утро я все-таки расплакалась и первых посетителей встретила с припухшими глазами. Завтрака меня ожидаемо лишили. Впрочем, вспоминая, сколько мерцающей воды пришлось выпить при похожей процедуре в детстве, – не удивилась. Нас расковали. Милдред осталась в комнате наедине с подносом, а мне выдали уже знакомое платье и шаль, заставили одеться. С обувью пожадничали. В сопровождении тройки незнакомых вояк, вооруженных до зубов, я прошла наверх. В доме вообще, похоже, квартировал немалый отряд. Дайнез едва ли отметил мое появление, выглядел он обеспокоенным. Беседуя с парой богато одетых мужчин, прошел через холл, вернулся через четверть часа еще более озабоченным, чему я тихонько радовалась. Больше проблем у врага – меньше внимания мне. Часы пробили девять. Герцог хмурился. Охрана тихонько переговаривалась в стороне, а я сидела на диване, поджав босые ноги, и искала пути побега. Спешка герцога стала мне понятна по его настороженным взглядам на браслет. Даже испугалась, что мое маленькое хулиганство с замком раскрыто, но потом сообразила, что ресурс битория подходит к концу, а другого у Дайнеза попросту нет. Наконец вбежавший с улицы вояка коротко сообщил, что кто-то приехал. Как выяснилось, ждали жрицу. – Пискнешь лишнее, пожалеешь. Убью всех случайных свидетелей, а тебя запорю, давно пора. Я не ответила. Она вошла гордо, укутанная в темную шаль. Отряхнула юбку от приставших снежинок, две девушки, замотанные по глаза в знакомые мне по храму одежды, двумя тенями шествовали за ней, глядя в пол. Последним шел массивный заросший и хмурый мужик самого разбойного вида, он нес перед собой как высшую ценность приличных размеров сундук. – Леди Марена, вы задержались, – отметил герцог и добавил подозрительно: – Это кто еще? – Снегопад. А это возница, – прозвучал мелодичный голос. – Он помогает. Вооруженные охранники попытались забрать у мужика сундук, но тот мыкнул предупреждающе, попятился. Дайнез прищурился подозрительно, но махнул, чтоб от носильщика отстали. Меня же сдернули с дивана, повели за процессией жриц. В зал перед купальней набилось изрядно народу. Трое охранников, герцог, вынырнувший откуда-то Кхасар и четверо прибывших. А тут было красиво. Светлый пол, два смежных зала, в дальнем из которых едва заметно колыхалась в просторном бассейне вода. Сам же зал являл собою солярий – огромные окна занимали почти всю стену, но сейчас были залеплены снегом. Жрица придирчиво оглядела помещение, обошла небольшую ванну, пустующую сейчас, кивнула. – Раздевайся, – велел герцог. Возница гулко грохнул сундуком о мраморный пол. Внутри звякнуло. – Что, прямо при всех? Может, ширмочку какую дадите? – заартачилась я, обводя взглядом толпу присутствующих. – Нет? Ну хоть спиной повернитесь. – Л… леди Дора, – назвал он меня подложным именем, – мы же договорились, ваши дети ждут вас. – Именно леди, и не собираюсь обнажаться перед целой толпой незнакомых мужчин, – надменно вздернула носик. Незнакомые мужчины, явно осведомленные об условиях нашего содержания, многозначительно заулыбались. – Леди, – скрипнул зубами герцог, – не испытывайте моего терпения. – Вам в любом случае придется выйти, – вмешалась жрица. – Таинство не предполагает присутствия мужчин. – Эта женщина опасна, я не могу оставить вас наедине, – несколько мгновений они мерялись взглядами. – Хорошо. Вы останетесь. Тоден велел всем убираться и нетерпеливо подтолкнул меня к ванной. От неожиданности сделала несколько шагов. Упала бы, но двинувшийся навстречу возница не позволил. Выставил руку каким-то знакомым жестом, подхватил меня за талию и предплечье. Хотела поблагодарить, встретилась с хмурым взглядом из-под кустистых бровей. Блеклые, словно выцветшие, ресницы обрамляли знакомую ледяную зелень взора. Едва не задохнулась от мгновенной теплой волны надежды, поднявшейся в груди. Как бы ни надеялась я на спасение, но до сегодняшнего дня рассчитывала прежде всего на себя. По обнаженной до локтя руке зазмеилась изящная вязь брачной татуировки, подтверждая то, чему я не до конца поверила. Замерло сладко от мгновенного узнавания сердце. Арван! Живой, любимый, пришел за мной. А дальше события понеслись со скоростью сорвавшейся с гор лавины. – Отойди от нее, – рыкнул герцог, но тут рисунок заметила не только я. Дайнез атаковал не раздумывая, как и мой муж, помещение наполнилось магией. Я оказалась за широкой спиной. Положила руку на плечо любимого и ступала за ним, чтоб не отвлекался. Браслет он видел, беспомощность мою понял. Жрица с внушающей уважение проворностью нырнула за одну из колонн. Сверкнули ветвистые молнии, заполняя пространство. Охранники, никак не защищенные от такого рода атак, упали. А вот герцог выстоял. Помещение начало наполняться дымом и паром. Знакомой пленкой вспух щит амулета, к работе которого я приложила руку. Вокруг мужа поднялся такой же. Противники обменялись еще парой ударов, прежде чем поняли, что это бесполезно. – И что дальше? Тут полно моих людей, а ты один. Да, время работало не на нас. Сейчас на грохот сбежится толпа вооруженных до зубов наемников. Словно прочитав мои мысли, Арван глянул на двери. Замок начал обмерзать прямо на глазах. С ума сойти, мой стихийник воду освоил, что ему так трудно давалась. – Дом окружен, Тоден, – прозвучал мой любимый баритон, – можешь сдаться, у службы безопасности к тебе много вопросов. – Обойдутся, – маги обменялись еще парой зарядов, запахло гарью. – И я так думаю, – кивнул Арван, – слишком не терпится тебя убить, – и такое в голосе прозвучало предвкушение. Он нарочно злит Дайнеза? Я понимала, почему сдерживается мой муж. Боится, что пострадают девушки и я. Однако Дайнез тоже не спешил, отступал медленно к одному из выходов – его было плохо видно в поднявшихся клубах пара и дыма. Да и он больше защищался, амулетный щит срабатывал лишь в крайнем случае, а во время атаки перед магами поднималось марево стихийного щита. Хозяин особняка чего-то ждал. И понимание, чего именно, пришло ко мне слишком поздно. Стальная рука буквально выдернула меня подальше от мужа. Беззащитной его спине достался удар. Успела лишь крикнуть, но, к счастью, амулет снова сработал. Брошенный кинжал завяз в уплотнившемся воздухе и зазвенел о мрамор пола. Кхасар, которого мы недооценили, ругнулся непонятно, но продолжил отступать, прикрываясь мною. Вывернутая за спину рука не позволяла сильно дергаться. – Лира! – Арван обернулся, походя отразил еще одну атаку заговорщика. – Всем нужна эта девка, – Дайнез хохотнул довольно, – ты даешь мне и моим людям уйти, и она… Он говорил что-то еще, но я уже слушала другой голос, шепчущий на ухо. – Не хочешь к нашему дорогому герцогу? – легкий акцент был едва заметен, – ты мне понравилась. Брать женщину с боя – достойное начало укрощения… – я с силой наступила ему пяткой на ногу, он запнулся, но продолжил весело: – Необъезженная кобылица. Силуэт девушки за герцогом я заметила несколько мгновений назад. Сбившийся платок, клинок в руке, она двигалась чуть пригнувшись, и у меня сомнения не было в ее намерениях. Только об амулете, отражающем удары, девушка не знала. Решение пришло мгновенно. Ударив свободной рукой о бедро, я поймала распавшийся браслет. – Тоден, лови! – герцог вскинул руку, машинально схватив прилетевшее в него украшение. Меткость всегда была моим коньком. И почти сразу дернулся, кашлянул кровью, повалился ничком. По-моему, в стекленеющих глазах застыло изумление. Девушка опустилась вместе с телом, так и не выпустив рукояти кинжала, торчащего из спины. Всхлипнула, как будто очнулась, с силой вырвала оружие и вновь загнала его в уже мертвого мужчину, а потом еще и еще раз, содрогаясь от рыданий, пачкаясь в крови, размазывая алые брызги и слезы по лицу. Отбросила нож, скорчилась, зарыдала. Пока внимание мое отдано было расправе над одним врагом, второй, так и сжимающий мою руку, не терял времени, еще один нож полетел в отвлекшегося Арвана. Амулет, истощившийся от недавних атак, пропустил оружие, и теперь муж держался за плечо, которое окрасилось кровью. Вскрикнула, хотела броситься к мужу, но хансит держал крепко. – Вы даете мне уехать, – громко возвестил он, – пропускаете и не преследуете. Через сутки я отпущу ее, с противоядием, – рывок за вывернутую руку заставил зашипеть от боли. – Просто отпусти ее, – даже сейчас его голос отзывается во мне приятной дрожью. Арван шагнул за нами. – Еще шаг – и я перережу ей горло, – в голосе Кхасара обещание. Пар рассеивался. Я смотрела в любимые глаза, полные ярости и бессилия, пятилась за прикрывающимся мною мужчиной. Шаг за шагом. А на одежде мужа расплывалось кровью пятно. – Ты же хочешь его спасти? – насмешливый шепот на ухо, мы уже у дверей, и их доламывают с той стороны. – От красного арбуса умирают паршиво. А у меня заледенело сердце. Почувствовала, как немеет от отхлынувшей крови лицо, произнесла помертвевшими губами: – От яда красного арбуса нет противоядия. – Значит, ты вдова, – весело прошептал Кхасар. Послышался треск сдавшегося дерева, сейчас сюда хлынут наемники, но мне было уже все равно. Холод из сердца рванул в пальцы. Вода отозвалась вся разом: спокойная глубина бассейна, еще клубящийся пар, снег за окном. Гибкими змеями взвились водяные жгуты. С натужным звоном лопнули все стекла солярия, впуская снежную круговерть. Хансита буквально отшвырнуло от меня, вмораживая в стену. Я обернулась, отрешенно смотрела на распахнутый в безмолвном крике рот, на то, как покрывается инеем, трескается проступающей и тут же замерзающей кровью кожа. Ворвавшиеся было наемники напоролись на кружившуюся вокруг меня мешанину льда и снега. В ход пошло какое-то оружие, но новая волна снега – и вооруженных мужчин выбросило в проход, послышались крики боли, грохот. Новые и новые потоки воды мчались впереди меня по полу, расползались по залам, сопровождаемые жалящей метелью. Я шла, отыскивая еще жертв, ступала босиком по обмерзшему полу, не чувствуя боли, лед в сердце расползался, охватывал меня всю. Хотелось было отомстить всему миру, заморозить, уничтожить всех, кто посмел… Горячие руки обхватили меня за плечи, притянули к крепкой груди. Арван распахнул полы мешковатого шерстяного кафтана, закутал, не давая двигаться дальше. Словно стержень выдернули из позвоночника. Обмякла вся разом, сжалась в его объятиях. Он развернул меня мягко, прижал к себе. Разрыдалась, постыдно, с надрывом и скулежом. – Тише, любимая, это всего лишь царапина, – Арван прижимал меня одной рукой, другой – гладил спину и иногда посылал в кого-то заклинания. Остальное время сдирал с лица искусный грим. Кажется, на нас еще кто-то пытался нападать, но вскоре попытки прекратились. А я все никак не могла сказать про яд, задыхаясь от слез. Была бы тут Милдред – у нее был бы повод отомстить мне пощечиной. Эта мысль отрезвила. Удалось сделать несколько более глубоких вдохов, успокаиваясь. Я не знала, как действует яд, а спросить уже было некого. Подняла заплаканное лицо к любимому. – Арбус… противоядия нет, – он отстранил меня, коротко поцеловав в лоб. Возмущенно нахмурилась, но муж пояснил: – У тебя могут быть ранки, нельзя, чтоб и ты пострадала. Хотела возмутиться, но тут, аккуратно ступая по ледяному крошеву, к нам приблизилась недавняя жрица Богини. – Я слышала, Лирана, – и обратилась к моему мужу: – Герцог Нойон, у вас есть Слеза? – Она была использована давно, когда погиб отец, меня ею спасли, – забрезживший свет надежды погас. – Изготовить новую для вашей крови – минимум декада дней, – женщина нахмурилась. Арван кивнул, убедился, что я стою, активировал переговорный камень и сейчас отдавал кому-то указания. – А моя? Мы же обменялись кровью в брачном ритуале, – неужели это мой голос, такой хриплый, – моя подойдет? – Слишком мало общей крови, – жрица с сожалением качнула головой. – А дети? – озарило меня. – Для детей тоже сделаны Слезы, они могут подойти? – Это может сработать… – Мы едем в Тариту! – подскочила к Арвану, тряхнула его за кафтан. Он тут же приобнял меня здоровой рукой. – Надо забрать девушек, – напомнила жрица, имени которой я так и не знала. – Там еще графиня Тони в подвале, – не бросать же ее тут. В конце концов, она была вполне сносной сокамерницей. Двое рослых парней появились из-за поворота. Водяные хлысты взвились с пола, но Арван успокаивающе погладил меня по спине, поцеловал в висок. – Это мой отряд. – Два человека? – протянула недоверчиво. – Пятеро, – ответил один из парней, зажигая светлячка на пальце, – причем все – маги. Его тут же отрядили в помощь жрице, и они пошли забирать девушек с места побоища. – Понимаешь ли, милая, – я дезертировал. По приказу я должен был отправляться в Дайнезские земли с маленькой, но победоносной армией, но твоя тетя и Лидия убедили меня, что искать тебя стоит гораздо ближе к столице. – Лидия? – У нее были свои счеты к герцогу, она их свела. – Погоди, та девушка с кинжалом… ого. – Судя по всему, она уже бывала в этом доме, однако смогла бежать. О вашем похищении гудела вся столица, а подробности о причастности Тодена она могла узнать у Витта. Пришла сама, вместе с Мадлен. Ко мне было не пробиться, но они подключили стариков. Я кивнула и вернулась к насущному вопросу: – Тебя надо перевязать, и нам надо в Тариту. Срочно. – Лира, я себя нормально чувствую, – отмахнулся он. – Ты… сильно пострадала? – Ты хочешь поговорить об этом немедленно? Убить Дайнеза еще раз в любом случае не получится. – Хоть ногами попинаю, – хмуро ответил он. – Так ты в порядке? – Не считая того, что у меня мерзнут ноги и умирает муж, – в полном. Я уже успокоилась, и у меня появилась цель: оказаться дома и дать Арвану лекарство. Даже если он будет сопротивляться и отбиваться. Муж просто не поверил в опасность яда? Не удивительно, ведь сейчас он чувствует себя хорошо, но нельзя же медлить. – Нам надо выехать в столицу прямо сейчас! – Моя настойчивая, – еще один поцелуй в висок. – не смотри на меня так. Хорошо, сейчас осмотрим дом, вытащим из подвала Милдред и поедем. Карен, останешься за главного. – Парень кивнул. Большая часть наемников погибла от моей магии. Наверно, этот факт должен был вызвать во мне какие-то эмоции, но пока я ничего не чувствовала. Остальные предпочли сдаться, поняв бесполезность сопротивления, их решено было собрать пока в подвал. Камер там было много. – Тут хозяйственное крыло, должны быть служанки, – предупредила. Обслугу мы обнаружили на кухне, еще один из магов, приехваших с Арваном, согнал их за стол и опрашивал. Подвал оказался залит водой на пару пальцев. Чтоб не мочить прихваченные в знакомой уже комнате валеночки, Арван собирался взять меня на руки, но я шикнула на раненого. Вода расступилась, оставляя для нас пятачок почти сухого пола. Охраны в подвале не оказалось, мужчины заглядывали в каждую комнату по пути. На пороге камеры, оборудованной креслом, Арван замер, длинно выдохнул. – Ты… здесь… – Ага, сама заходила, отмычками разжилась. Он прижал меня к себе снова. Выдохнул в волосы. Милдред привычно уже сжалась на кровати, когда мы вошли, но, увидав Арвана, всхлипнула и едва не бросилась ему на шею. Остановил ее холодный взгляд, мое и его. Мы ушли, оставив ее на попечение Карена. Глава 5

Некоторые женщины достойны, чтобы драться за них… Но некоторые – чтобы умереть. Было изрядно за полдень, когда я все-таки добилась своего. Мы вдвоем с заводными лошадьми двинулись в сторону столицы. Остановились лишь в небольшом городке по дороге, названия которого я не запомнила. Арван отправил магпочту. На руке снова красовалось кольцо рода Нойон. Перед самым отъездом муж каким-то чутьем обнаружил его в тайнике в кабинете герцога. Лежавшие там бумаги тоже забрали с собой. Метательные ножи с пояса хансита я успела разглядеть, кромка действительно была смазана каким-то составом. Так что, укутанная в мужской плащ, я всю дорогу напряженно следила за мужем, выискивая на суровом лице признаки приближающейся беды. По его просьбе рассказала, как попалась и что происходило в плену. Он молчал, только щурился яростно да крепко обнимал меня на коротких привалах. Ему стало совсем плохо уже в предместьях Тариты, я видела и стиснутые зубы, и капли пота, катящиеся по вискам, несмотря на мороз, но пока он терпел – мы подгоняли лошадей. Я держалась рядом – дорога позволяла. Когда он начал заваливаться на шею лошади, успела прижаться к нему, удержать поводья. Применила сон – единственное доступное мне заклинание, позволявшее облегчить боль. Нам повезло. Почтовая карета остановилась у здания часовой башни в пригороде, где располагалась местная почта, и через четверть часа отправилась в столицу. Не знаю, что убедило возниц взять нас с собою в тесное нутро, набитое посылками и конвертами: может, увесистый кошель, может, обещание взорвать экипаж к демонам и кружащийся вокруг меня снег. Они помогли погрузить Арвана и довезли до самых ворот нашего дома. Столицу лихорадило, усиленная охрана на въезде, патрули на улицах, напряженная атмосфера. Однако меня мало волновало все это. Охрана споро помогла перенести герцога Нойона в дом, поднять в спальню. Тетя Мадлен коротко обняла меня, выслушала по дороге до спальни. Детей не видела, кажется, они были на прогулке. Я достала из сейфа три крохотных фиала. – Не трясись так, это действительно может сработать, – тетушка взяла у меня одну из Слез, что были сделаны для детей. Не глядя. – Может, нужно взять две? – Не сходи с ума! – Не могу, – я рухнула в кресло. Мадлен налила воды из графина, прошептала короткую формулу активации, погрузила фиал в воду. Антрацитовая горошина растворилась, придавая воде молочную непрозрачность. Подмигнули из глубины опаловые искры. Второй стакан – с обычной водой – заставила выпить меня. Даже сквозь наведенный сон муж метался в горячке. По коже уже разлилась неприятная желтизна – помимо прочего, красный арбус вызывал отказ печени. Но заклинание пришлось развеять. Арван приходил в себя тяжело, стиснул зубы, трудно дышал. Горничные, раздевавшие мужа, помогли усадить его. – Пей. Пей, любимый, – по холодеющим от страха щекам текли слезы. – Это поможет. – Слеза? – он улыбнулся криво. – Магия уйдет. – Вернется! – сказала я с уверенностью, которой не ощущала. – Пей. Ты не можешь оставить меня. Нас. Он прикрыл глаза, потянулся к стакану пересохшими губами. Я завороженно следила, как убывает опаловая жидкость, нервно сглатывала каждый раз, как драгоценные капельки проливались мимо, сбегали на подбородок. Когда стакан оказался пуст, муж уже снова спал. Или был без сознания. – Ванна набрана, тебе нужно вымыться, – тетя выдернула меня из бесцельного созерцания осунувшегося лица супруга. Она, конечно, была права. Сколько я не спала? Двое суток и еще немного. А сколько не мылась нормально? Горячая вода вызвала стон. Разом напомнили о себе все ссадины, раны и ушибы. Меня не оставили одну. Помогли вымыть и расчесать с маслом волосы. В какой-то момент я задремала и проснулась в ужасе. А вдруг, пока я спала, Арван умер? Как я могла уснуть, когда он, может быть, нуждается во мне. Что, если он пришел в себя, а меня рядом нет? Из купальни выскочила, кутаясь в халат, забралась на постель. Следила в вечернем полумраке за тем, как суетно двигаются под веками глаза. Несколько раз проваливалась в дрему, но тут же испуганно открывала глаза, прислушивалась к дыханию. Живой. Борется. Так и просидела ночь, ухватив за горячую руку пугающе неподвижного мужа. – Не спишь? – тетя заглянула утром. Я была одета, но сидела там же, на кровати. Повидалась с детьми рано утром. Просто обняла приведенных няней крошек и никак не могла отпустить. В результате они сами выбрались из моих объятий, засобирались по своим важным детским делам, а я осталась на посту. Боялась отойти дольше чем на несколько минут. Арван больше не метался, и желтизна начала сходить, но в себя не приходил. Подняла на тетю диковатый взор. Мадлен оглядела меня внимательно, словно сомневаясь, но все-таки сообщила: – У нас в гостиной Рената Нойон с известным целителем Аспергом, – я наконец оторвала от мужа растерянный взгляд, – посижу с ним, иди. Уходить не хотелось, но, расправив утреннее платье и подколов выбившиеся пряди, – спустилась. – Почему меня не пускают к сыну! – этот возглас был вместо приветствия, но я могла ее понять. – Он спит, – минимум эмоций, а то сорвусь. Только свекровь сама подлила масла. – Его лечат? Его осмотрел доктор? Что с ним? – Все, что можно против яда, сделано. Он просто спит, – я сдерживалась, видят боги. – Что значит – спит! – она едва ли не топнула. – Я забираю его. В особняке Нойон ему будет оказан лучший уход, лекари… Я сорвалась. Постыдно, отвратительно сорвалась. – Демону в задницу всех лекарей! Единственное, что можно было сделать, – сделано, – орала уже не сдерживаясь. – Он выпил Слезу! Мы можем только ждать. Хотите поиграть в заботливую мамочку – проваливайте на какой-нибудь прием и там можете рассказывать, как переживаете о сыне. – Алира, – она отшатнулась, наткнулась плечом на седобрового мужчину, тоже поднявшегося из кресла. – А если вам действительно важно узнать о его самочувствии – не гоняйте чаи с лекарем, а проведите час у постели больного. Дверь в гостиную открылась, впуская еще посетителей. – Лира, внученька, от твоих воплей резонирует садовая ограда, – голос профессора Капелли заставил меня заткнуться. Из меня как воздух выпустили. Сползла на диван. – Леди Рената, вас проводят наверх, – кивнула невозмутимому дворецкому. Маги и лекарь отошли к камину и о чем-то живо беседовали. А потом взялись за меня. Для начала услуги лекаря все-таки понадобились. Мне. Так что, заняв уже знакомую гостевую спальню, я отдалась целительскому произволу. Зато буквально через полчаса ощутила себя здоровым человеком. Не ныла выбитая кисть, не зудели ссадины, даже синяки почти сошли. Едва удержалась от того, чтоб побежать в спальню, подгоняемая паникой. Слишком долго не видела Арвана. Но меня все-таки удержали маги, заставили поесть – наверняка успели сговориться с домашними. – Кристон хотел отправить к тебе кого-то из своих людей, но, поскольку я тоже участвую в расследовании, вызвался записать показания. Он согласился, – сообщил профессор Хинч. – А еще он знал, что всех его служак я не приму, или попросту спущу с лестницы, – фыркнула, с трудом отрываясь от ароматного бульона. – И это тоже, – старики переглянулись. – Рассказывай. Рассказала. Бесстрастно, констатируя факты, поведала историю последних дней, с того момента как покинула здание Академии. О чем-то личном умолчала, конечно, но все, что могло представлять интерес для следствия, – выложила. – Тех двоих опознать сможешь? В поместье оказались только наемники, правда, ребятам пришлось очень экстренно его покидать, заметили большой отряд на подходе. – Да, герцог явно кого-то ждал. Если увижу – опознаю. Профессор Капелли собирался спросить что-то еще, но в гостиную влетела горничная. – Лорд очнулся, – через несколько секунд я уже абсолютно невежливо покинула гостиную и взлетала вверх по лестнице. Все еще бледный, он полулежал на подушках – уже помогли подняться. Рядом на придвинутом к кровати кресле сидела свекровь. Меня накрыло такой волной облегчения, а еще почему-то ревности и досады. Я должна была быть рядом, когда он открыл глаза. Арван заметил меня сразу, словно только и ждал, когда появлюсь. Улыбнулся так, что у меня слезы хлынули. – Как ты? – старалась, чтоб голос не дрожал. Не обращая внимания на неодобрительные взгляды его матери, скинула туфельки и забралась на кровать с другой стороны. Там и устроилась. Затихнув под его рукой. – Вот теперь – хорошо, – прозвучал любимый хриплый баритон. То напряжение, что держало меня все это время, схлынуло. Пролилось слезами облегчения. Приходил лекарь, залечил порез на плече, осмотрел мужа. Кажется, заглядывали оба профессора, но я уже спала. Проснулась в темноте. Одна, раздетая и под одеялом. Засыпала я поздним утром, а сейчас за окном едва посерело, занимался рассвет следующего дня. Приступ паники угас, когда я услыхала плеск из купальни. Пошла на звук, не заботясь об одежде. Над краем чаши с водой сейчас видны были только плечи Арвана и верх спины, покрытые капельками влаги. Тихий плеск, губка оставила на шее мужа пенный след. – Иди ко мне, – позвал он, не оборачиваясь. Опустилась на бортик позади него, обхватила руками, уткнула носом в макушку, вдыхая запах влажных волос. – Мне показалось, лекарь предупреждал не вставать два дня. – Но мы же никому не скажем? – он запрокинул голову, и я встретила лукавый взгляд зеленых глаз. Хотела нахмуриться, но не сумела. Слишком счастлива была сейчас, просто от того, что он рядом, что живой. Вместо ответа наклонилась к своему брюнету, нежно обхватила его нижнюю губу своими, скользнула по ней языком. Он тут же развернулся, чтоб мне было удобнее, наш поцелуй стал жарче, полнее. На мои бедра тут же легли влажные ладони, поглаживая нежную кожу. Вскоре поцелуя мужу стало мало, и он требовательно потянул меня к себе. Я неловко свалилась в воду, хватаясь за его плечи. Рассмеялась. Но была снова поцелована. Он усадил меня на свой живот. Жадные губы ловили капельки влаги на моем подбородке, невесомо касались горла – я доверчиво запрокинула голову. Одна рука Арвана придерживала меня за спину, а вторая уже властно накрыла грудь, пальцы сжали вишенку соска. Разряды удовольствия пронзали меня от этой простой ласки. Хотелось мурлыкать и ластиться к своему мужчине. – Погоди, а ты можешь… – договорить не успела, губы снова оказались в плену, а муж заставил меня сползти ниже и попкой убедиться, что он и может, и очень даже хочет. Да, похоже, Слеза творила истинные чудеса. Я плавилась в умелых руках, но в какой-то момент Арван отстранился, глянул виновато. – Ты с ума меня сводишь, Лира, но, может, тебе после всего нужно время? – он провел по груди, заставляя льнуть к его ладони, и вдруг прижал крепко, – прости, любимая, что не уберег тебя. – Но ты ведь спас меня. Единственный, кто мне нужен, – потерлась провокационно о мужа. – Подо мной, предо мной и – я приподнялась, чтоб опуститься уже чуточку ниже, вбирая в себя твердый член любимого, – во мне. Больше мы не разговаривали. Сплелись в неразрывном объятии. Наполняли воздух размеренным плеском, стонами, шепотом. Мой любимый врывался в меня, оглаживая, омывая кожу, словно стирая с меня следы чужих прикосновений. Насаживал на себя, пока мир мой не взорвался во вспышке яркого финала, сладкой судорогой стиснувшего внутренности. Но и потом он не остановился. Усадил на бортик и устроился между моими ногами, чтоб снова и снова вонзаться в податливое лоно, пока мы не финишировали с ним вместе. Он – нависающий сверху, еще пульсируя во мне мощно излившимся органом, я – откинувшаяся на теплый пол, опоясав его талию ногами, подрагивающая от отголосков удовольствия. Все-таки омывшись, мы перебрались в постель, я заблокировала замки, но ставить щит от звуков не умела, а магия к Арвану еще не вернулась. – Надеюсь, дар вернется, – от такого напоминания муж посмурнел. – Я в этом уверена, – заверила его, скользнув ладонью по животу моего мужчины и нежно обхватив пальчикам снова отвердевший член, – а пока постараемся вести себя чуточку тише. Улыбнулась лукаво и двинула рукою вверх, вниз. Этой ночью я собиралась сделать все, чтоб любимый забыл об этой временной потере.
Окончательно оправившись, Арван почти неделю пропадал во дворце, возвращаясь лишь на короткий сон. Столицу продолжало лихорадить, регулярные части армии стягивались в мятежный регион. Как объяснил мне профессор Капелли, в герцогстве, под предлогом противостояния воинственным племенам горцев, совершавших дерзкие набеги на долины, активно шел найм отрядов. Пока замаскированный под герцога Дайнеза человек изображал тяжелую болезнь, сам заговорщик разъезжал по своим и окрестным землям. Как стало ясно из допросов – первую смуту должны были посеять отряды наемников. А уже весною на земли Марвеи вошли бы многочисленные отряды ханских войск, якобы на помощь по усмирению мятежа. Да так и остались бы в столице. А на королевскую чету планировалось еще одно покушение. Последний месяц зимы и начало весны муж во главе отряда мотался по взбудораженным землям герцогства Дайнезского, ввязываясь в стычки. Когда уходил – больше всего на свете мне хотелось убеждать его всеми доступными способами, что он должен остаться со мной, что он слишком слаб без своей магии. Сдерживалась с трудом. После отъезда мужа зачастил в гости Кристон, ему хватало работы и в городе, потому воевать он не отправился. Взяв за привычку приносить вести, что приходили от отрядов, он не терял надежды вытянуть из меня какие-либо сведения о прошлом. Графа Таласа буквально съедало любопытство после того, как в рассказе о пленении всплыли мои умения и навыки. – Леди Алира, как ты все-таки задушила мужчину цепью? – буднично спрашивал граф, попивая чай. – Лорд Кристон, могу показать, – покладисто отвечала я, с живым интересом глядя на его шею, но граф неизменно отказывался. Эти пикировки были своего рода игрой, развлечением, дополняющим сведения о муже. Ведь магпочтой Арван писать мог не всегда. Нет, я знала, что он хороший командир и очень неплохо фехтует. Только разумные доводы все меньше успокаивали меня, начинало сказываться положение. Повлиял ли на меня биторий, или просто притивозачаточные чары не выдержали нашей страсти, однако с той горячей ночи на двоих во мне росло дитя. Бумаге я эту весть не доверила.
– Еще один ребенок? Ты не представляешь, как я счастлив, – меня кружили в просторном холле сильные руки Арвана. Он вернулся заросший, обветренный, примчался, на два дня опередив свой отряд. Дети, уже получившие порцию подкидываний и объятий, унеслись вверх по лестнице, в компании собак. Потом был ужин, капелька вина и жаркие, полные обещания взгляды. Истосковавшиеся друг по другу, мы упивались близостью, как измученные жаждой путники. Сплетались, не в силах оторваться друг от друга. Последующие дни, под насмешливыми взглядами тетушки, мы сбегали и уединялись при первой же возможности. Неожиданные сложности начались позже. Глава 6

Женщина становится богиней, когда изучает и принимает свою женственность. – Я волнуюсь, – нервно прошлась по комнате. – Зато на тебе есть платье, – похоже, мой брюнет никогда не забудет первого бала, – со всех сторон. Он подошел, обхватил меня со спины и поцеловал в макушку, длинные пальцы погладили талию и соединились впереди, заключая меня в кольцо рук. – Если скажешь хоть что-нибудь про миленький животик – я тебя убью! – разгладила мягкую струящуюся ткань цвета сливок на бедрах. Бал магического сообщества перенесли в связи с военным положением в стране, так что на мероприятие в Академию мы ехали только сейчас. За окнами бушевала весна. Никакого распорядителя тут не оказалось, биторием помещение тоже никто не защищал, все слишком отличалось от привычных мероприятий, полных официоза. О появлении нашем никто не оповещал, тут вообще все было исключительно демократично. То и дело слышался вполне искренний смех, гости толпились у столов, налегая на закуски и переговариваясь. Последующие пару часов мы разговаривали, перекусывали, танцевали и знакомились. Вернее, меня представляли магическому сообществу, а его, соответственно, мне. Старые маги, которых я из вредности иногда звала дедулями, представили меня как подающую большие надежды водницу. По их словам, магистерский свиток был у меня фактически в руках, стоило только поднять уровень знаний. Были тут и простые люди, пришедшие со своими спутниками магами. С некоторым изумлением заметила в зале точеную фигурку Милдред, идущую под ручку со смутно знакомым мне молодым человеком. Когда мы с Арваном оказались рядом – тот представился огневиком Кареном, и я наконец припомнила одного из прибывшего спасать нас с Милдред мага. Мужчины извинились, отойдя на несколько шагов и оставив нас у окна. Бросаться в объятия со своей бывшей соперницей мы не стали, но никакой неприязни к ней я уже не испытывала. Вопросительно покосилась на мужчин, пытаясь разгадать статус спутника. Графиня Тони словно невзначай показала руку с кольцом. – Поздравляю, – порадовалась искренне. – С братом проблем больше не будет? – Он из знатной семьи, к тому же родом из Галиты, – я прикинула расстояние до небольшого государства на западе, удивилась, как далеко занесло юношу. В этот момент наше уединение нарушили подошедшие мужчины, мы разошлись. – Постарайся не оставаться одна, – Арван выглядел обеспокоенным, – Карен высказал здравое подозрение, что тут могут быть и оставшиеся заговорщики. А то, может, поедем домой? – Разумеется поедем, но намного позже! Мне тут вообще нравится. Нравилось мне, впрочем, не все. Хоть я и вела себя довольно раскрепощенно, не загоняя себя в жеские рамки светских условностей, но тут были и иные чародейки. Я мило пообщалась с Малин, зазывая девушку в гости. Мое положение она заметил сразу, тут же надавав кучу рекомендаций, зазывая к себе и пообещав заглянуть ко мне. С некоторым удивлением увидала леди Талас, с ней мы вполне мило перекинулись парой фраз. Эта женщина мне нравилась своим характером и свободной манерой общения, зато эта самая манера мне не нравилась в других женщинах. А вот иные магички, что были тут кроме нас, вызывали порою приступы глухого раздражения. Мало того что одеты были весьма фривольно – припомню Арвану попытки запихнуть меня в глухой чехол, якобы чтоб не смущать дедушек, – так они еще и вели себя вызывающе. И когда одна из них обхватила моего мужа за шею и радостно поцеловала в подставленную щеку, я едва не зарычала. Даже тот факт, что так же она поступила с Кристоном, меня не успокоил. Девушку представили как Хельну, и от нее мне достался очень странный изучающий взгляд. Знакомство наше прервало какое-то общее объявление. Все потянулись к импровизированному подиуму. Магичка подхватила под руки мужчин, а я, пользуясь суматохой, ускользнула в другую сторону, на спускающуюся в парк террасу. Тошнота, подступавшая последнее время, отступила. Даже дышать стало легче, на город уже опустилась тьма. Парк ярко освещали фонарики, но сюда, на террасу, их свет доходил слабо. В воздухе витали ароматы цветов и иногда соленые нотки бриза. Из зала долетал шум и какие-то хлопки. За домом полыхало непонятное зарево. А я стояла и накручивала себя. Мне, конечно, тоже каждый норовил ручку облобызать, обниматься не лезли, Арвана боялись. А он-то каков! Милуется, значит, со своими подружками прямо у меня на глазах. Еще неизвестно, что там у него на работе происходит, возвращается поздно. Да и в постели последнее время… – Скучаете? – мужчина остановился рядом и тоже облокотился на перила. – Нет! – обернулась на собеседника и едва не вскрикнула. Возможно, я б не узнала его, но профессиональная память на лица и то, что деды заставили меня составить примерные портреты виденных мною заговорщиков, сыграло свою роль. К сожалению, мою нервозность он заметил. Вокруг нас зашуршал воздушный щит. – Так много из-за тебя пошло к демонам, – в голосе мужчины было осуждение. – Что ж в тебе такого? Он протянул руку, но я отступила, не зная, как поступить. – Можешь и не пытаться кричать, сейчас все смотрят фейерверк по другую сторону здания. На нем определенно была защита, старые маги учили меня видеть линии плетений, но такое зрение давалось мне с трудом. – Что вам надо? – я потянулась ко всей доступной воде, но движение моих рук маг заметил. – Не дури, – голос стал предостерегающим, – для меня ты не ценна, так что прикончить тебя могу в любую минуту. Да и не пробьешь. – Может, вы меня просто отпустите, а я про вас никому не скажу? – начала тянуть время. – Красивая и не дура, – он все-таки ухватил меня за руку. И тут я уловила в его защите знакомые витки и линии водного узора. Заклинание сна сорвалось с пальцев само собою, кружащая в воздухе пыль, захваченная щитом, опала на плитку террасы. Зато на меня налетел другой вихрь – Арван. Магии у него до сих пор не было, но он компенсировал темпераментом и амулетами. – Спит? – муж пнул лежащего. – Спит, – подтвердила я. – Цела? – я оказалась на руках в одно мгновение, и, по-моему, он нарочно прошелся по распростертому телу. – Намиловался со своей подружкой? – спросила вместо ответа. – С какой? – не понял муж. – Ах, так у тебя их несколько! – я дернулась. – Поставь меня на место. – Твое место, – он поднял глаза на небо, – в постели. Время позднее. Фыркнула. Но поставить меня все-таки пришлось, чтоб воспользоваться амулетом связи. Пока Арван раздавал указания, я успела прилично отойти, но он снова догнал меня. – Счастье мое, да что с тобой случилось? – Это с тобой что!? Ты меня бросил и ушел с этой, белобрысой, – я уже кричала. – Все? Надоела жена? Потому и Храм постоянно откладывается? После этого меня уже никто не слушал. Я снова оказалась на руках, муж уносил меня в глубину парка. На небольшой площади перед массивным старым зданием цвели сливы, лепестки осыпались от малейшего ветерка, так что казалось, мы в центре снегопада. Вырываться и возмущаться я уже устала и замерла, завороженная зрелищем. А меня бережно, но непреклонно удерживали на руках, там я даже всплакнуть успела. Как ни зла была – магию против мужа применять не позволила себе, это было бы бесчестно, ведь он пока дара лишен. Подкованный сапог Арвана ударил в тяжелую дубовую дверь раз, другой. – И зачем ты меня сюда принес? – где-то на краю сознания я понимала, что веду себя неадекватно, но успокоиться не могла. – Подтверждать наш брак в Храме Стихий, как ты и хотела. – Но я не хочу так! – А как хочешь? Ритуальный месяц воздержания, традиционный выкуп невесты, празднество на полтысячи человек. К осени в столицу подтянется вся наша родня: и племянники с островов, и пятиюродная бабушка из Укропинска. К этому моменту ты будешь уже на позднем сроке. Нам подарят двадцать четыре сервиза, семнадцать детских рожков и будут шептаться, что брак по залету. Потом традиционно невесту похитят, но вскоре вернут, слегка помятую и босиком. И всю ночь под окнами будет дежурить пьяная орава гостей, периодически пытаясь взять дом приступом и давая советы по первой ночи. Он испытующе уставился на меня, шокированную такой прочувствованной речью. Но тут дверь распахнулась. – Совсем ополоумели, – пробормотал сонный дежурный жрец в небрежно наброшенном одеянии, – что вам надобно? – Свадьба, – ответили хором, переглянулись. По идее, отказать нам не могли, но отговорить попытались. – А как же родственники, традиции… – Нет! – я воочию представила все, что описал муж, и была уже категорически против. – Может, завтра? – но понимания жрец не нашел, вздохнул: – Ладно, проходите. – Тем более, нам нужно только подтверждение брака, – Арван поставил меня на пол, бережно обнял за талию и переплел руки. Вязь магического брака проявилась и поползла по запястьям. – А, ну так другое дело, – жрец сразу успокоился, пропустил нас внутрь. Храм был едва подсвечен магическими светляками разных цветов – по числу стихий. Мы прошли к центральному алтарю, замерли перед ним. В темном полированном мраморе отражалась наша пара. Арван – высокий темный силуэт, и я – светлая мягкая фигура. Жрец уже успел вложить в чашу символы всех четырех стихий, что-то зашептал. Как только осенил чашу знаком косого креста – в ней вспыхнул свет. Почувствовала привычный отклик воды в пальцах, но тут любимый больно стиснул мою ладонь. Недоуменно повернулась к мужу, но тот стоял, прикрыв глаза, и часто дышал, руки его подрагивали, потом он как-то обмяк весь, сгорбился даже, глянул на меня виновато. И вдруг подхватил, закружил на месте, одновременно припадая к губам. Я даже охнуть не смогла. Оторвался, улыбнулся шальной счастливой улыбкой.. – Что? – смогла выдохнуть, когда он поставил меня. – Магия, – он вздохнул. – Магия вернулась. – Вот и славно, а свадебную церемонию проведете в другой раз. – Жрец зевнул, спокойно убрал пустую уже чашу. Муж хотел было что-то возразить, но тут уж я не дала. – Если мы не собираемся возвращаться на бал, то, может, пойдем домой? – и голос мой был полон обещания.
– Надолго уезжаешь? – я перебирала волосы любимого, удобно устроившего голову на моих коленях. Стоял конец апреля, и ветерок, врывавшийся в открытое окно, доносил из ночного сада ароматы цветов. – Неделя. Может, дней десять. – А как же прибывающее иллирийское посольство? – Встретят его и без меня. Давно не посещал свои земли, полностью доверяя управляющим, разве что мать иногда туда ездит, – он перекатился, так что теперь лицом был против обозначившегося уже животика. Потерся небритой щекой о нежную кожу, обвел языком впадинку пупка. Ласки стали настойчивее, одна рука мужа накрыла особенно чувствительную сейчас грудь, а язык провел по сомкнутым складочкам лона, вырывая из меня первый стон. Арван дразнил невесомыми прикосновениями, накрывал жадным ртом, так что я извивалась под его ласками, уже раз доведенная до пика наслаждения. Больше всего на свете мне хотелось ощутить долгожданную наполненность. Но мой коварный брюнет не спешил, проникая в меня пальцем, находя единственно верную точку внутри, от чего я то молила его продолжать, то безмолвно выгибалась в умелых руках. – Если ты сейчас же не войдешь, то я умру, – простонала, комкая простыни. Почти сразу ощутила, как напряженный член потерся о влажные складочки. Мой мужчина качнул бедрами, проникая в меня лишь самую малость. Я распахнула глаза, когда он отступил, не проник в меня глубже. И с изумлением увидала нахмуренные брови, борьбу эмоций на лице мужа. Страсть и мука. – В чем дело, любимый мой? – потянулась пальцами к суровой складочке на лбу, ласково обвела скулу. – Лира, я не могу, – он все-таки выдохнул, уткнулся лбом мне в плечо, – боюсь повредить. – Я же говорила… – Да, я понимаю, – в голосе сквозило отчаяние, – но не могу себя пересилить, – он лег рядом, притянул к себе. В теле гуляли отголоски утихающего возбуждения. Свернулась клубочком в теплых объятиях и затихла. Арван уехал на рассвете, поцеловав меня сонную. Вспомнила, что вообще в последние разы, когда мы были близки, он не входил в меня, ограничиваясь ласками руками и ртом. Накрылась с головой и зарыдала в подушку, чувствуя себя брошенной, нежеланной, очень глубоко несчастной и абсолютно никому не нужной.
Дворец был непривычно пуст, ее величество отбыла в летнюю резиденцию, с ней столицу покинула и немалая часть придворных. Теперь, когда миновала угроза покушений и заговор был фактически раскрыт, интересное положение королевы больше не скрывали. Да и затруднительно это стало, она заметно округлилась и обрела очаровательную неуклюжесть походки. По прогнозам лекарей, наследник должен был родиться не позднее середины лета. В моду стремительно входили платья под грудь и обувь без каблучка. В комнатку, где я ждала своего часа, заглянул на мгновение мужчина в форме. Я глянула на часы, поправила исключительно модное, хоть и простенькое платье, смело обнажающее полную грудь и отлично скрывающее небольшой округлившийся животик. Иллирийское посольство сейчас блуждало где-то по коридорам, я поспешила в восточное крыло. Один из гвардейцев у очередной двери кивнул мне и неожиданно подмигнул из-под белобрысой челки. Закатила глаза и толкнула створку. Шаги звучали за поворотом коридора, ковер там был убран. Я нерешительно помедлила. Высокий мужчина буквально выскочил навстречу, мы могли бы разминуться, но я потрясенно ахнула, отпрянула к стене и прижала ручку к груди, волнительно вздымающейся в такт поверхностному дыханию. Мужчина мазнул по мне взором, но почти сразу повернулся всем корпусом. На лице его расцвела улыбка узнавания, очень быстро ставшая исключительно паскудной. – Какая приятная встреча, – я попыталась было эту встречу завершить, отступая по стеночке, но Крайс де Савор поймал меня за предплечье. – П-пустите, вы обознались, – испуганно уставилась на него и нервно облизнула губы. Мужчина коротко осмотрел пустой коридор, заметил приоткрытую дверь в двух шагах от нас и, не отпуская моей руки, заглянул в полутемную комнату. Увиденное его удовлетворило, так что он втолкнул в помещение меня и запер нас. Я же пятилась, пока не наткнулась на кушетку. Испуганно вскрикнула, чуть не упала, но Крайс – младший наследник герцога Гатора – уже подскочил, снова прихватил меня за плечи. Синяков наставит, с грустью подумала я. Надо было брать две баночки чудесной заживляющей мази Малин. Одну себе, другую Кристону. – Лирана Бригз, – процедил меж тем дурной отпрыск славного рода, – ты еще похорошела, маленькая потаскушка. – Прошу, пустите. – Э нет, ты мне задолжала, Лирана, и за эти годы набежало немало процентов. Ты ведь будешь послушной, если не хочешь, чтоб я много интересного рассказал про тебя? Правда? В глазах моих был ужас, слезы и немая мольба. Я снова облизала и для верности прикусила пухлую губку. И, наконец, Крайс не выдержал, повалил меня на сиденье, впиваясь в губы и покрывая жадными поцелуями беззащитное горло, прикусывая грудь. И тут я начала отбиваться, словно дикая кошка. Смахнула со столика в изголовье вазу, загрохотавшую об пол, закричала, пнула навалившегося мужчину коленом. – Курва, – рявкнул он, занося руку для удара, и в этот момент распахнулась еще одна дверь, до того не видимая в полумраке.. – …несколько картин работы Феша, также портрет вашего великого предка, – зажегся магический свет. Освещая увешанные картинами стены и нас, в живописной композиции посреди комнаты. – Что тут происходит? – громовой голос министра иностранных дел – отставного вояки и интригана – разорвал повисшую тишину. Сквозь ресницы я отметила побледневшее лицо иллирийского посла и еще нескольких официальных лиц обеих стран, прикрыла руками надорванный лиф и душераздирающе разрыдалась. Вокруг поднялась суета, подоспела стража. – Да вы хоть понимаете, кто я? – попытался вывернуться из рук гвардейцев несостоявшийся соблазнитель. Посол в этот момент явственно произнес губами «идиот» и прикрыл ладонью глаза. Тут же веско прозвучало тяжелое обвинение: – Покушение на честь и здоровье герцогини Нойон, супруги второго человека в стране, к тому же носящей дитя… Я разрыдалась с новой силой, побагровевшего от негодования преступника увели, грубо скрутив. После получасового допроса, чашечки мятного чая и полусотни заверений, что все будет хорошо, мне на плечи накинули какую-то одежду и повели прочь. Краем глаза уловила светлую шевелюру Кристона, обряженного сейчас в гвардейскую форму. Как и обещал, рядом держится. – Я, признаться, не верил, что он клюнет, – сообщил лорд Талас, когда мы отошли достаточно далеко. – Обижаешь! У Крайса ко мне старые счеты, – я улыбнулась обворожительно, аккуратно затянула шнуровку на лифе. – И он злопамятен. – Что ж, благодаря тебе эта дипломатическая миссия будет одной из самых провальных для Лонса, – блондин довольно хмыкнул. А я чувствовала себя почти счастливой. И, наконец-то, нужной. Кристон вдруг споткнулся, кашлянул и поотстал. Удивленная его поведением, я подняла глаза. Арван стоял в конце коридора, вокруг ощутимо потемнело. – По-моему, я забыл погладить ботинки, – невпопад сообщил безопасник, развернулся и поспешил в противоположном направлении, подмигнув мне напоследок. – Алирана! – щекотнул нервы любимый баритон. А ведь он должен был вернуться только завтра или даже послезавтра, новости уже успели бы остыть. Муж приближался стремительно, так что я всерьез подумала развернуться и сбежать вслед за лордом Кристоном. Но его гневная светлость оказалась быстрее. На расплывшуюся немного талию легли его крупные ладони, я оказалась прижата спиной к широкой груди. – Привет. Что ты тут делаешь? – спросила невинно, млея в уютных объятиях. – Иду отрывать руки, – сообщил он. Слухи по дворцу разлетаются с феноменальной скоростью. – И кому же? – запрокинула голову, но увидела лишь поросший щетиной подбородок мужа. – Кого первого встретил бы. Либо гаду, что на тебя покусился, либо тому, кто это придумал. Да, своевременно сбежал граф Талас. – Встретил ты меня, – я развернулась в кольце его рук, уткнулась в грудь. – За прошедшие восемь дней я безумно соскучилась. – Идем домой, – он все еще хмурился. – Нет, к доктору. – Этот слизняк что-то сделал тебе? – в голосе прорезался рык, руки заскользили по моему телу, словно проверяя его целостность. – Нет. – И, предупреждая действия мужа, заметила: – На плечо меня закидывать нельзя. В результате из дворца меня вынесли, как самую хрупкую статуэтку, прижимая к груди. Я даже подумала отменить запланированный визит к лекарю, но взяла себя в руки. Экипаж докатил нас до дома лекаря Асперга за считаные минуты. – Добрый день, проходите, – убеленный сединой старец радушно пригласил Арвана в кабинет, а мне предложил располагаться на диване в приемной. Туда же подали чай. Когда мужчины вышли, я успела напиться чаю и немного подремать. Лекарь выглядел довольным и благодушным, важно кивнул мне, что все прошло успешно. Супруг же, задумчивый и молчаливый, не проронил до дома ни единого слова, только ласково поглаживал мою ручку. – Почему не слышно детей? Где они? – муж немного пришел в себя за ужином. – Поехали погостить к бабушке на пару дней, – задумчиво макнула персик в горчицу и с удовольствием откусила. Арван проводил мою руку с фруктом очередным долгим взглядом. Со свекровью у нас установился нейтралитет в отношениях. – А леди Мадлен? – Отправилась на морскую прогулку. На «Зираэль» возвели новую каюту с повышенной звуконепроницаемостью, – многозначительно подняла бровь. – Не исключено, что после этого путешествия они отправятся прямиком в храм. Муж понимающе улыбнулся, капитан Далин в самом деле стал частым гостем в нашем доме. Между ним и тетей нешуточно искрило, и когда он предложил ей отправиться в небольшой круиз – она согласилась, сославшись на благотворное влияние морского воздуха на цвет лица. – Я буду всегда помнить, что творилось в той маленькой каюте, – мой хитрый брюнет подхватил меня на руки, взбежал по лестнице на второй этаж. – Кстати, а почему мы до сих пор не сходили в Храм еще раз? – О нет, – протянула капризно, требовательно покачала ножками, чтоб меня поставили на пол, – я не хочу снова заниматься сексом в храме. Арван даже остановился, переспросил неверяще: – В храме? – зеленые глаза опасно прищурились. – Это с кем же… Окончания фразы не дослушала, как раз дошла до спальни и, проказливо показав язык, захлопнула дверь. – Лира, – донеслось раскатистое из-за преграды, а потом стихия просто вынесла засов, распахнула створку. Он стоял на пороге, потрясающе красивый, сердитый, со взъерошенными поднявшимися ветром волосами. – Попалась, да, – сама прильнула к любимому. Он замер, прижимая меня плотнее, целуя в волосы. Легко и невинно. – Наконец-то. Потом поцелуи невинными быть перестали. Да и платье с плеч как-то вдруг начало сползать, раздевать этот мужчина умел как никто. – Я так скучал по тебе эти дни, – выдохнул, почти касаясь моих губ, заставляя тянуться за его дыханием. – Докажешь? – все-таки поймала его за нижнюю губу, прикусила легонько. – Непременно, – он подхватил меня, уже свободную от одежды, под попку, понес к кровати. – Точно? – уставилась на него подозрительно, пока он споро избавлялся от одежды. – Лира, это было жестоко, – Арван навис надо мною, заставляя пятиться и опускаться на простыни. – Доктор Асперг прочитал мне почти двухчасовую лекцию по физиологии беременности, с иллюстрациями и движущимися картинками, – завис, опираясь на локти, такой близкий, такой горячий, – особое внимание уделив влиянию хорошего настроения на благополучие матери и ребенка. – Он перекатился, усаживая меня сверху, продолжил своим завораживающим баритоном: – Так что теперь я буду постоянно неусыпно заботиться об этом самом хорошем настроении. И, выдержав паузу, добавил внезапное: – Ам! Я аж подпрыгнула, но опомнилась, возмущенно ткнула его кулачком в грудь. А он заразительно рассмеялся. – Ах так, – потянулась за голову Арвана. Он тут же поймал губами маячившую перед лицом вершинку груди, втянул, приласкал языком. Низ живота стиснул спазм желания, но я целеустремленно высвободила из-под подушек заготовленные заранее шелковые ленты, уже закрепленные на изголовье. Завела руки мужа вверх. – Люблю тебя, проказница моя ненаглядная, – он снисходительно оглядел несерьезную с виду привязь, улыбнулся. – Я тоже тебя люблю, – проверила прочность пут, с удовольствием сжала пальчики на внушительном достоинстве мужа, от чего он довольно охнул, – но оставлять ситуацию без контроля больше не собираюсь. Демонстративно сдернула с косы кожаный ремешок и наклонилась, примериваясь. – Лира! Любимая, мы так не договаривались! – Арван заерзал, попытался опустить руки, но ленты держали прочно. Я удовлетворенно вздохнула и плавно опустилась сверху…
Спустя час или более, довольные, мы лежали на боку, приходя в себя, когда я ощутила внутри первый робкий толчок. Середина срока. Тут же поймала ладонь Арвана, прижала к животу. – Это что-то значит? – тихонько прошептал он на ушко. – Да, – ответила удовлетворенно. – Полное и безоговорочное одобрение.