Annotation 13 страница

Три корабля, нырнувшие к изнанке бытия, зависли между звёздными вратами лимесов. Их материальные тела выскользнули из-под власти законов трёхмерного мира. Три корабля выпали из пространства и прекратились во времени. Они летят к Фаренго и, одновременно, не летят никуда (летят в никуда, ниоткуда не летят – человеческие представления и образы беспомощно отступают перед загадками Тёмных Путей). Первый из кораблей – дальний беспилотный рейдер, второй – пассажирский лайнер премьер-класса, третий – большой военно-транспортный корабль. Первый похож на исполинский гвоздь, второй – на ребристый цилиндр, а третий – на гроздь призматических блоков, подвешенных на витках ажурной спирали. У первого нет имени, только шифр КХ17. Второй числится в Гражданском реестре кораблей как пассажирский лайнер бизнес-класса «Максвелл», третий, перейдя в состав первой линии Девятого флота, стал называться «Капитан Паландо». Беспилотник использует самую экономичную и рискованную схему гиперпространственных прыжков. Его траектория проходит по краю тёмного сгустка материи и в опасной близости от крупной «чёрной дыры». «Максвелл», наоборот, не приближается к опасным зонам ближе, чем на две десятых парсека. Он пополнит запасы трития на базе в Секторе Змееносца, оборудованной ноланцами ещё во времена расцвета Федерации. Лайнер отклонился от обычных маршрутов, но зато сможет покрыть огромное расстояние, отделяющее земные колонии от Тёмного Агрегата Ориона. Схема полёта «Капитана Паландо» повторяет ту, которую в прежние времена выбрали для полёта к Агрегату космоаналитики погибших «Атона» и «Уриила». Неспящие супремусы трёх кораблей даже за пределами пространства и времени следят за изменчивой графикой тёмной стороны Большого Космоса. По законам обычной физики позитронные компьютеры не должны работать там, где материя теряет свои свойства. Но они работают, и наука пятого века Эры Восстановления не способна дать внятного объяснения этому парадоксу. Супремусы мыслят иначе, чем в обычном космосе, но это не мешает кораблям, которыми они управляют, достигать отдалённых миров. Говорят, что среди Знающих тоже есть те, кто способен осознавать Тёмные Пути. Одна из них летит на «Максвелле», ещё две – на «Капитане Паландо». Но теперь их сознание спит вместе с телами в разгрузочных коконах. Когда корабли достигнут окрестностей звезды Талис, вокруг которой обращается планета Фаренго, их выведут из глубокого сна. И только на беспилотнике нет никого, кто бы мог проснуться. 10
Подземное хранилище,
планета Пифия (11 КВ23: 2),
система звезды Рири (Эпсилон Эридана),
5 октомбрия 416 года Эры Восстановления

– В сокровищницах Ордена тоже хранят такие камни, – Эарлан Теслен взвесил на ладони золотистый берилл, извлечённый Сестрой Сайкс из глубин кристаллического сейфа. – Древний Жезл Силы. Очень древний… Он здешний? – Был найден лет двести назад на Есихи. – На Кидронии? Вот как… Ещё до колонизации? – Вольные старатели проникли в подземные лабиринты Есихи задолго до рудничных клонов. – Говорят, одна из Знающих владела знаменитым Красным камнем Богини? – Она стала отступницей, Избранный. Красный камень утерян. – Жаль. С ним было связано много пророчеств. – Одно из них могло иметь отношение к Фаренго. –?.. – Пророчество стало известным в последние века до Эры Восстановления. На Земле, в горах Пекама ^[52], жил великий провидец, который сказал, что камню Богини суждено вернуться туда, где он был создан, и послужить людям. Он назвал Красный камень ключом к Ольду – звёздному ковчегу знаний. – А Преподобной Сестре известно, как звали отступницу, владевшую камнем Богини? Это случайно не Шерма? – Нет, Избранный, та отступница давно покинула мир живых. Теслен отдал Сайкс берилл. Хранительница спрятала Жезл в сейф. В то мгновение, когда камень переходил из рук в руки, адмиралу почудилось, что из его глубин выскользнул тёплый луч и отразился в глазах Сестры быстрой, как вспышка, радугой. «Ольд! – прищурился Теслен, наблюдая, как на лицо Сайкс возвращается пелена подземной суровости. – Мы тоже кое-что знаем об Ольде, Преподобная…» – Мне сказали, что «Капитан Паландо» успешно ушёл на Тёмные Пути, – произнёс адмирал вслух. – Да, слава Создателю. Ты очень помог нам, Избранный. Теперь у нас есть надежда, что мы успеем на Фаренго раньше Шермы и беспилотников императора. – А нам пора заняться тератронными минами, Преподобная. Моё отсутствие на Сагунте могут заметить. – Вечером в подземелье Совета прибудут наши специалисты по барионным технологиям. Они готовы выслушать твой план… Я хотела бы спросить тебя, Избранный. – Спрашивай, Сестра. – Ты только что подумал об Ольде. В архивах Ордена сохранились упоминания о «звёздном ковчеге»? – Семь столетий назад среди Мастеров Ордена был человек, умевший беседовать со странными иномировыми сущностями. Он недолго прожил и был скуп на слова. Но оставил для братьев записи, повествующие о наследии древних рас, населявших Большой Космос в те времена, которые вы называете первым и вторым циклами. Он говорил: «Знания древних, как трава, прорастающая сквозь эпохи запустения. Семена этой травы рассеяны по звёздным островам. Одно из таких семян посеяно было вблизи от Земли, и называется оно Ольдом. Если насытить его водою мудрости, то оно проснётся и даст благие всходы». В его видении Ольд находится на планете земного типа, обращающейся вокруг древней красной звезды. Стражи прежних эпох полагали, что речь идёт либо о звезде HD168443, которую мы теперь называем Митрой, либо о 581-й Глизе. Когда на планеты этих систем были посланы первые экспедиции, Орден контролировал их работу. Но там ничего похожего на Ольд не нашли. Были подозрения, что вы, Знающие, нашли Ольд на Магонии, но и тут нас постигло разочарование. В последние годы Орден очертил список из шести дальних планет, на которых, возможно, укрыт Ольд. Среди них планета Тифон в системе Меллани и Фаренго тоже. – А ваш провидец не предупреждал, что Ольд охраняет чудовище? – Похоже на сказку, – адмирал улыбнулся, но Сайкс не ответила на его улыбку. – На страшную сказку, Избранный. На предание погибшего мира, жившего по своим нечеловеческим законам, – сказала она, и в глазах её было больше холода, чем на полярных ледниках Планеты Женщин. – Говоря о чудовище, ты, Преподобная, имеешь в виду Великую Матерь гыргов? – Среди предположений есть и такое: гырги были поставлены на страже Ольда. Эта легенда старше земного человечества. – А какой в этом смысл? – В чём? – Создавать на пути к Ольду такое страшное препятствие. – Ты говоришь о человеческом смысле. Но, Избранный, Ольд создали не гуманоиды. – А ваши ксенобиологи полагают, что гырги пережили сотни миллионов лет? – Эти существа были выведены искусственно. Мы не исключаем, что создатели гыргов предусмотрели длительную эпоху упадка разумных рас и заложили в технотип этих ксеноморфов особую стойкость. Они могли пережить бездну лет в защищённых спорах, пока кто-то или что-то не разбудило их. Между прочим, если Ольд находится на гнездовой планете гыргов, то, стало быть, его нет на Фаренго. – Рано или поздно мы найдём Ольд, Сестра Сайкс. Есть предощущение, что звёздный ковчег уже в пределах досягаемости наших кораблей. Мне кажется особенно важным, чтобы тогда, когда произойдёт обретение Ольда, мы объединились для его освоения. Знания, находящиеся в ковчеге, несут не только возможности, но и опасности. – Поэтому его попытаются уничтожить. – Император? – Он одержим властолюбием и странными идеями. По его приказу к Тёмному Агрегату посланы беспилотники с тератронными бомбами. – Ордену известно об этом. – Тогда, великий адмирал, давайте сначала объединим усилия в деле спасения Ольда. Величайшие Матери твёрдо убеждены, что, угрожая Ольду, император окончательно и бесповоротно утратил право не только быть лидером человечества, но и право на жизнь. Взгляды Теслена и Сайкс встретились. «Она не просто так обратилась ко мне по званию», – догадался командующий Девятым флотом. – Не просто так, – кивнула Хранительница. 11
Убежище в недрах Каманийских гор,
планета Кидрония (4 КВ67: 3),
5 октомбрия 416 года Эры Восстановления

– Где это мы? – С восстановлением способности осознавать окружающее к агенту «Ягду» возвратилось и природное любопытство. – В Убежище, – Гумм поднёс к губам агента сосуд с питьевой водой. – Ты был ранен, руку пришлось отрезать. Извини, брат, у нас нет молекулярного восстановителя. «Ягд» посмотрел на пустой рукав ниже локтя. «Какое варварство! – подумал он. – Как в древние времена». – Я хочу спросить тебя, брат, а как твоё настоящее имя? Самое настоящее. – У меня было много имён, Гумм. Но там, где я родился, меня звали Зораном. Можешь меня так называть. – Отдыхай, Зоран. Мы оторвались от имперских ищеек. – И глубоко мы зарылись? – Мы на семь километров ниже первого уровня «Скалистого». – Бездонны и потаённы пещеры Есихи. – Это искусственные пещеры, брат. – Тогда о них известно Службе. – Не известно. Эти тоннели вырыли не люди. – А кто же тогда? – Древние дети Велудумана. Миллионы лет назад. – Понятно. – Я пойду, брат Зоран, по делам. Не скучай. – Ладно. А ведь мы им всыпали, да, Гумм? – Конечно, всыпали. Ты завалил двух десантников и отжёг лапы киборгу. – А ты его добил резаком. Мы с тобой, Гумм, настоящие герои Галактики. – Только медалей нам не дадут. – Зато, Гумм, скоро у тебя будет красивая наложница. Точная копия теперешней императрицы. – Думаешь, твой адмирал выполнит обещание, данное какому-то глупому клону с Есихи? – Не сомневайся, Гумм. Великий адмирал Теслен всегда держит слово. Какое ты дашь имя своей наложнице? – Я назову её Беверли. В сериале «Сила любви» так звали добрую и красивую принцессу. – Ты веришь в добрых принцесс? – Верю. Но не из Дома Ойзеле, брат. – Да. Не оттуда. Гумм исчез в темноте тоннеля. Только теперь воспоминания о боях за Подземный город сбежались к внешним пределам памяти Зорана-«Ягда». Они сменяли друг друга, словно рекламные картинки в анонсах развлекательных передач. Вот взрывается атакованный десантниками шлюз Подземного города. Куски металла со свистом режут гранитные утёсы Больших пещер. Вот первая волна «пауков» натыкается на минный пояс городской обороны, и от взрывов обрушивается свод пещеры. Вот быстрый киборг вбегает в боковой тоннель, где партизанами командует агент Теслена. Вот заряд кинетика высекает синие искры из гранитной стены. Лапы киборга, расплавленные плаганом «Ягда», растекаются по камням. Вот ствол киборга ищет цель. Гумм подбирается к «пауку» с резаком. Удар обрушивает агента во тьму. «Нельзя так поддаваться боевому азарту», – агент усмехается, систематизируя воспоминания. Впрочем, решил он, это была славная битва. Ничем не хуже боёв с повстанцами на Тирронии или сражений с хищными рептилиями на Сельве. Там, в лабиринтах ядовитых сельвийских болот, агент впервые потерял руку, но тогда её немедленно восстановили в полевом госпитале Девятого флота. Прошло много лет, но и сейчас он вздрогнул, вспомнив, как хищная тварь выпрыгнула из полосы клубящихся испарений, как коротко и звонко щёлкнули её пластинчатые челюсти, перекусывая кисть его руки. «Пока придётся побыть одноруким. Велудуман свидетель, кто-то проклял мою несчастную конечность», – размышлял Зоран-«Ягд», когда вернулся клон. – Отдохнём и дальше пойдём, – пробормотал он. – Дальше – это куда? – Тоннели тянутся на тысячи километров. Древние дети Велудумана умели рыть. – Убежище ненадёжно? – Оно надёжно, но Знающие переходят в другое, дальнее Убежище. И приказывают нам идти за ними. – От меня им какой прок? – Ты великий воин, брат. Ты и с одной рукой стоишь трёх таких клонов, как Гумм. – Не прибедняйся. – Поспи, брат. Силы тебе пригодятся. До дальнего Убежища много дней пути. – А что там, в дальнем Убежище? – Я там не был. Но, говорят, там много Белых Камней. – Много? – Больше, чем было найдено людьми императора за тридцать лет. – Это целое сокровище, Гумм. – Недра Есихи хранят много полезного, брат Зоран. Только избранным Держателем Сводов доступны сокровища недр Есихи. А осквернителям его даров они не доступны. Так было, так есть и так будет. – Аминь! – отозвался Зоран. Этому слову его научила мать, ноланская клонка тысяча четыреста двадцатой серии. 12
«Красная зона» в резиденции Совета Двадцати Трёх,
планета Пифия (11 КВ23: 2),
система звезды Рири (Эпсилон Эридана),
5 октомбрия 416 года Эры Восстановления

– Проблему тератронных мин у нас курирует Координатор научных исследований, – Сестра Гитела представила Теслену пожилую Знающую. – Сестра Вамма в прошлом работала в Университете Альфы по темам, смежным с разработкой тератронного оружия. – А это наши учёные, – Вамма, в свою очередь, назвала имена трёх женщин в гражданских костюмах, занявших кресла вокруг трёхмерного демонстрационного экрана. – Они готовы выслушать ваш план, Избранный. – Сначала я расскажу о том, что мне известно о минировании Пифии, – начал адмирал. – Если мои данные не совпадут с вашими, вы меня поправите. Минирование производилось в триста девяносто шестом году специальным подразделением из состава Первого флота. В шахты было заложено девять защищённых капсул с дистанционным управлением. От имени императора ваш Совет был предупреждён, что в случае недружественных действий со стороны Пифии или попыток обезвредить капсулы, размещённые в них тератронные заряды будут подорваны и планета уничтожена. Шесть лет назад две капсулы были извлечены и заменены на новые. У меня есть информация, что изначально из девяти закладок только три были оснащены настоящими тератронными зарядами. В остальных разместили имитаторы. Позже две настоящие бомбы пришли в негодность и были извлечены. На их место помещены один имитатор и один новый заряд. Третий заряд из первоначально заложенных также утратил боевую пригодность, но его решили не трогать. – Почему? – спросила Вамма. – Его динамическое ядро за пятнадцать лет переродилось. И неизвестно, что было бы, если б решили его извлечь. – Взрыв? – Скорее обширное радиоактивное заражение. Итак, на сегодняшний день на Пифии находится всего один пригодный к подрыву тератронный заряд минного типа. Капсула с миной находится в пустынной области Папирия с координатами… – Мы знаем координаты, – прервала адмирала Вамма. – Из всего вами сказанного, Избранный, новостью для нас стала только непригодность третьей мины. Мы следим за этим зарядом и не обнаружили изменений в спектре его излучения. Мы научились не только отличать излучение настоящих мин от излучения имитаторов, но и отследили деградацию двух заменённых мин. – А вам известно, что название «тератронная бомба» используется для обозначения боезарядов двух различных типов? Пифийки переглянулись. «Как и следовало ожидать, – сказал себе Теслен. – Неизвестно. Вам, премудрые Знающие, много чего неизвестно». – Но, Избранный, излучение зарядов, которое мы отслеживали раньше и отслеживаем теперь, не даёт оснований для подобного вывода. – Тем не менее, Сёстры, существует два типа тератронных бомб. Назовём их условно «первый тип» и «второй тип». Их разработали почти одновременно, во время войны с Г’ормой. Механизм действия их различен, хотя оба типа базируются на одном физическом принципе. Бомбы второго типа, значительно более стабильные, но менее мощные, были доведены до стадии испытаний уже после того, как война закончилась. Против г’ормитов их не использовали, а испытывали в области Проциона. В отличие от бомб первого типа при использовании этих бомб не образуются «чёрные дыры». Но разрушать планеты могут и эти бомбы. Те заряды, которые извлекли из шахт шесть лет назад, относились к первому типу, а третий заряд и новый, поставленный на замену, – ко второму. – Вам известен физический принцип действия динамического ядра бомбы «второго типа»? – Я, к сожалению, не специалист в консингулярной физике. Мне известно, что действие обоих типов тератронных зарядов базируется на открытии, сделанном в триста восемьдесят восьмом году альфийскими теоретиками Динстом и Гельфрамом. Я знаю только условное название физического принципа: «тоннельный возврат Гельфрама». Собственно, открытие «тоннельного возврата», как объяснили мои аналитики, было совершенно случайным и не базировалось ни на одной из существующих до того теорий высокоэнергетического межуровневого перехода. Мои агенты, так же, как, наверное, и ваши, пытались установить контакт с учёными из группы Динста. Но их охраняют на порядок лучше, чем императора. Даже к внешнему кругу их общения невозможно подступиться. Я думаю, что присутствующая здесь Сестра Гитела (мне сказали, она у вас занимается вопросами безопасности) согласится с этим выводом. Гитела молча кивнула. – Но к сапёрам Пятнадцатого флота, – продолжил адмирал, – мои агенты сумели подобрать ключи. У меня есть пошаговая схема извлечения капсулы из шахты и заряда из капсулы. – Вряд ли это нам поможет, – покачала головой Вамма. – Заряд каждые тридцать секунд выходит на связь с контрольными центрами. Мы не успеем до него добраться, даже имея схему. – Я вас поправлю, Преподобная. Каждые тридцать секунд эта мина рапортует компьютеру на местной орбитальной базе. А с удалённым контрольным центром мина связывается два раза в сутки по отдельному каналу. Связывается через установленный в капсуле-закладке фрагмент Белого Камня из семейства Прай. – Семейство Прай? – переспросила одна из учёных. – Да. Мои люди купили на чёрном рынке один из камней этого семейства. Вам, вероятно, известно, что есть технологии, позволяющие фиксировать так называемые «тени бесед» Белых Камней из одного семейства. Мои техники таким образом отследили сигнал с Пифии. С высокой степенью вероятности могу предположить, что сигнал принимает информационный терминал лунной базы Первого флота. – У вас есть к нему доступ? – Достаточный для временного размещения на канале связи «маски». – А здешняя орбитальная база? – поинтересовалась Гитела. – Это уже ваша задача. Уверен, что базу вы при желании способны контролировать. По крайней мере, те два часа, которые необходимы для нейтрализации закладки. – Сложная операция. – Зато будете уверены, что в «момент Х» планету не уничтожат. – Но император может отдать приказ атаковать нас такими же тератронными бомбами. – На вооружении Одиннадцатого флота нет ни одной тератронной бомбы. Только ядерные, не способные разрушить ваших подземных цитаделей. Император не доверяет командующему. Он никому не доверяет. На самом деле только двум флотам – Первому и Пятнадцатому – разрешено проводить операции с тератронным оружием. И даже там оно размещено исключительно на тяжёлых беспилотных крейсерах типа КХ и KS.   Офицеры флотов не имеют к ним доступа. Командные коды беспилотников находятся в личном компьютере Туре Шактири. Без его прямой санкции никто не может отдать беспилотникам команду о старте или приказать применить тератронные бомбы. Военные техники называют это «суперключевой схемой контроля». Это, Сёстры, одна из великих и смешных тайн Империи. – Но вы, Избранный, не можете гарантировать, что в случае гражданской войны эти крейсеры не достигнут Пифии? – спросила Вамма. – Это зависит от того, насколько быстро будет уничтожена лунная база, на которой находится император. Без него никто не сможет активировать оружие на беспилотниках. Для этого необходимо преодолеть защиту и перепрограммировать их супремусы. Уйдет не одна неделя. – Если вы думаете, Избранный, что в наших силах уничтожить лунную базу, то вы преувеличиваете наши возможности. Очень преувеличиваете, – заметила Гитела. – Тогда я спрошу вас, Сестра: почему Туре Шактири заминировал именно вашу планету? Почему он так боится Знающих? Ведь только Пифию он шантажирует тератронным минированием. – Когда-то мы могли управлять почти всеми процессами в пределах Империи. Но это в прошлом. – Вы либо не учитываете каких-то аспектов собственной мощи, либо чего-то недоговариваете. – Того, чего не знаю я, могут знать Высочайшие Матери, – смиренно согласилась Гитела. – Совет соберётся в ближайшие дни. – Вам надо быть решительней, Сёстры-координаторы. И действовать быстрее. История сообщества миров приближается к своему, простите за пафос, судьбоносному пределу. Берите пример с Сестры Сайкс. 13
Резиденция Службы Предотвращения,
столица – город Столкинбаад,
планета Нола (4 КВ06: 2), звёздная система Ниргари,
10 октомбрия 416 года Эры Восстановления

– Значит, мы опоздали, – комиссар Марков откупорил вторую бутылку местного горячительного напитка, по недоразумению именовавшегося водкой. – В помещениях станции 944, сир, – рапортовал офицер Службы, – обнаружены следы ДНК Шермы Шайнар, Рамы Шайнара, Александра Вольска, Гвен Вей, Доры Виргой, Малта Некича и ещё около тридцати особей гуманоидного типа, которых мы сейчас пытаемся идентифицировать по расширенным базам данных. – Когда они стартовали с Боллота? – Комиссар не отрывал взгляда от прозрачной струйки, наполнявшей стакан. – Эксперты определили: сто сорок шесть стандартных часов назад. Вероятно, сир, они сошли на Тёмные Пути с Шестидесятого лимеса. – Когда будет готов полный список тех, кто был на базе? – Мы работаем, сир. – Император ждёт моего доклада. – Мы ускорим работу, сир. Через десять часов… – Через шесть. – Но… – Шесть часов, – Марков одним глотком осушил стакан. – Плюс добавьте данные по университетскому подполью, которые мы здесь откопали… Всё упорядочить по рубрикатору и вывести на мой терминал. Исполняйте. – Будет сделано, сир! – Офицер быстро вышел из «красной зоны». Некоторое время Марков оставался один. Эту «красную зону» местная Служба предоставила в его распоряжение. Ноланская резиденция Джи Тау размерами и техническим оснащением на порядок превосходила свой кидронийский аналог. Её оборудовали полудюжиной «красных зон» и несколькими силовыми барьерами, ограждавшими не только специальные помещения имперской тайной полиции, но и ту часть обитаемого сектора города, в которой располагались квартиры офицеров Джи Тау. Как объяснили Маркову, в случае восстания ноланцев резиденцию за считаные секунды можно было превратить в неприступную крепость. Несмотря на то, что в резиденции постоянно несли службу сотни офицеров и сотрудников Службы, её коридоры и галереи казались безлюдными. «Крепость» проектировали в расчёте на кризисную ситуацию. При массовых беспорядках здесь могли найти спасение от мести ноланцев несколько тысяч семей имперских чиновников. Предполагалось, что под защитой барьеров и целой армии боевых киборгов они смогут дождаться эвакуационного флота. Комиссара эта безлюдность уже начинала раздражать. На его родной Тирронии даже в правительственных секторах такой пространственной роскоши не допускалось. Марков родился и вырос в перенаселённом старом куполе, где обитали операторы и служащие химических заводов. Тот купол был построен как временное жилище первопроходцев ещё во времена Сиоранов. Латаный-перелатаный, пропитанный индустриальными и пищевыми запахами, он уже полтора столетия был миром для десяти тысяч представителей человеческой расы. Поселенцы рождались в его темных комнатах, жили, размножались и умирали. На одного работоспособного тирронийца выделялось не более сорока кубических метров жилого объёма плюс двадцать на иждивенца или малолетнего. И только государственные чиновники высоких рангов имели право на шестьдесят. Большинство колонистов Тирронии ютились в малогабаритных жилых ячейках, в которых высота потолков не превышала двух с половиной метров. Огромные пространства стерильных и хорошо вентилируемых помещений Ноланской резиденции Службы Предотвращения наводили тирронийца на размышления о процветающей в Империи социальной несправедливости. Алкоголь обострил тревожные предчувствия комиссара. Зловещие слова клонодела не выходили у Маркова из головы. «Настала ночь, уже настала ночь», – шептал он. Ему редко бывало одиноко, но сегодня он чувствовал себя безнадёжно затерянным в бело-серебристых лабиринтах Столкинбаада. Он вспомнил, что Нолу в рекламных роликах называют «планетой развлечений». «Может, девочек вызвать? Нола уже третий век славится красивыми клонками». В памяти комиссара всплыла сцена из рекламного клипа: четыре обнажённые дивы ублажают туриста, выбравшего для отдыха знаменитый ноланский отель. Делая очередной глоток, тиррониец заметил: у входа в «зону» возник силуэт человека, зыбкий и нечёткий. Отделённый от взгляда комиссара рябью силового поля и матовой поверхностью двери-мембраны, силуэт казался призраком. Он не приближался и не уходил. В этом было нечто странное. Здесь, в резиденции, все передвижения сотрудников подчинены служебной логике и не предполагали подобной незавершённости действия. «Что-то новенькое, – подумал Марков, нащупывая в нише стола лучевое оружие. – То ли выманивают, то ли ждут подкрепления». «Ни то, ни другое», – произнёс тихий голос в голове комиссара. «Кто ты? » – «У меня есть для тебя важная информация. Но не могу войти в " зону" ». – «Я же ясно спросил: кто ты? » – «Тебе нужна информация о Тейсане. Могу помочь». – «Я вызываю охрану». – «Зря». Силуэт стал совсем прозрачным, потом растворился. В «зону» вошли бойцы охраны в сопровождении ярко-красного «паука». – Вызывали, комиссар? – Кто стоял возле защитного барьера? – Где, сир? – переспросил охранник. – Возле входной мембраны в «зону». Кто-то стоял. Тридцать секунд назад. – Там никого не было, сир. – Кто-то там был. Охранник открыл на запястье правой руки экран, набрал код следящей аппаратуры, просмотрел записи. – Никого не было, сир, – покачал головой охранник. – Можете сами проверить. Вот, смотрите, сир, записи мониторов в коридоре «С2» за последние минуты. Тут есть записи во всех диапазонах плюс параметры полей. Он протянул прибор Маркову. – Мониторы способны отслеживать нанороботов? – В коридорах, сир, кроме обычных следящих устройств, установлены специальные сканеры для обнаружения микроинсайдеров и молекулярных роботов. Ни один из сканеров не поднял тревоги. Они проверяют коридоры и комнаты каждые три минуты. Это стандартная процедура, предусмотренная инструкциями по противодействию враждебному проникновению. Мы ведь здесь уже тридцать лет на военном положении, сир, – напомнил охранник, – и постоянно готовы к «ситуации девять» ^[53]. – Кто обрабатывает информацию, полученную от сканеров? – Полевые компьютеры секторов и стержневой мозг резиденции. Информация идёт по основному и дублирующим каналам, обрабатывающие блоки мозга тоже дублированы, снабжены послойными фильтрами и сингулярным контролем на оболочках. Иногда операторы проводят ручное сканирование. – Значит, по-вашему, у меня галлюцинации? – Нет, сир. Извините, сир. – Ваши люди на этой планете встречались с такими формами враждебного проникновения, которые внешне похожи на призрака или на тень? – Мы, сир, сталкивались с разнообразными изобретениями вражеских техников, – уклончиво ответил охранник. – Подробнее. – Вам лучше поговорить об этом с нашим главным техником Айло. Она имеет полный доступ к базе данных о враждебных проникновениях… О неудачных попытках враждебных проникновений, сир, – поправился охранник. – Пусть немедленно идёт сюда. – Будет исполнено, сир! Оставить вам для охраны киборга? – Не надо. Не люблю краснопузых ^[54]. Поторопите техника.
Главный техник Айло не заставила себя ждать. Не прошло и трёх минут, как компьютер «красной зоны» получил запрос на пропуск техника. Марков подтвердил пропуск, защитная мембрана с треском лопнула, и в комнату прошла крепко скроенная женщина средних лет, в которой комиссар безошибочно узнал тирронийку. Выпуклые скулы, высокий прямой лоб, сероватый оттенок кожи, особая выправка плеч. «Э, да ты наша девочка, – мысленно улыбнулся комиссар. – Но фамилия у тебя не тирронийская, нет. Это чёртовы ноланцы всё оканчивают на «о». У них и «Тейсанболон» произносится как «Тейсанболо». И даже если ты на самом деле «Айлон» или «Айлор», всё равно – не наша фамилия. А может, «Айлов»? » – Капитан-лейтенант Ингира Айло! – представилась техник. – Комиссар Рене Марков. Присаживайся. Твои родители с Тирронии? – Моя мать тирронийка, сир, – техник взглянула на комиссара не без удивления. – Из какого поселения? – Лифания-два, сир. – Мы с твоей мамой почти земляки, Ингира, – Марков поставил на стол второй стакан и плеснул в него водки. – Почти. Я с Наварии-пять. От Лифании-два меньше часа на дискоиде. Ты вообще на Тирронии бывала? – Два раза, сир. – Выпьем за Тирронию, Ингира. За нашу родину выпьем. Жаль, что нет тут у вас нашей водки, человеческой. А это здешнее пойло… Ну, ладно, пьём что есть. Главный техник послушно выпила вслед за комиссаром. Марков с удовольствием наблюдал, как она зажмурилась от непривычного ощущения в горле, как внезапно покраснели её тирронийские скулы. – А отец местный? – Нет, сир. Он землянин. – Так ты по отцу Айло? – По отцу, сир. – А как фамилия матери? – Кудраш, сир. – Кудраш? Да, это наша фамилия, коренная, – согласился Марков. – Кудраш, Пруш, Матиш. Такие фамилии были у первых колонистов. Первым комендантом Тирронии был полковник Гораций Пруш. Учила историю? – Я, сир, училась на Альфе. – Отец с Земли, училась на Альфе, служишь на Ноле. Сплошной имперский космополитизм. – Служу Империи! – Это правильно, Ингира. Мы все служим Империи… Так вот, техник, зачем я, собственно, тебя вызвал. Тут дела у вас странные, неправедные дела… Минут двадцать-двадцать пять назад за той вон мембраной, – Марков показал на вход в «красную зону», – возникло что-то вроде призрака. Потом кто-то нагло вошёл в защищённый контур моего внутреннего коммуникатора. Я бы так сказал: это было классическое вражеское проникновение в чистом виде, главный техник Айло. Но ваши хитрохвостые сканеры и мониторы ничего в коридоре не зафиксировали. Ничего. Ни в одном из диапазонов. Ноль. Я, говоря по правде, с такими штуками встречаюсь впервые. Сержант сказал, что ты в курсе подобных фокусов. Что скажешь? – Мы сталкивались с подобными фантомами, сир, – подтвердила Айло. – Здесь, на Ноле, развитая индустрия развлечений. Местные инженеры и психотроники – большие спецы по созданию развлекательных иллюзий. Некоторые современные технологии позволяют внедрять рекламные образы в мозг потенциальных клиентов на большом расстоянии, преодолевать барьеры, фильтры и подавители. Я считаю, что источник ваших видений находился за пределами резиденции. Кто-то создал и транслировал в ваш мозг наведённую визуальную форму или фантом. – Ага, – кивнул Марков, – а я уж было подумал, что пить разучился. Фантомы, говоришь? – Разновидность проникающей рекламы, сир. Используются гравидинамические волны. Источник обычно трудно обнаружить, гравитонная пеленгация ещё в стадии разработки. Покойная наместница леди Унно ещё в прошлом году поставила нам задачу разработать системы эффективного противодействия таким проникновениям, но противник нас опережает по технологиям. Пока опережает. Вероятно, местное подполье хорошо финансирует продвинутых разработчиков в рекламных фирмах. Среди наших сотрудников многие пострадали от таких психических атак. Но враги, как мы убедились, не способны разрушить психику быстро. Опасности для вас, сир, пока нет. – А сколько им надо времени, чтобы разрушить психику? – Несколько стандартных месяцев, сир. Всё зависит от типа психики, от эмоциональных параметров личности, от индивидуальных реакций и стойкости к определённым провокативным образам. На некоторых эти атаки вообще не действуют, они к ним практически не восприимчивы. У некоторых резко обостряется сексуальное влечение. Многие образы здешней проникающей рекламы связаны с порнографией. Это тоже местная специфика, сир. Местные законы не запрещают воздействовать на туристов проникающей рекламой. Вот и воздействуют. Эта планета – что-то среднее между океанарием, шоу-сити и галактическим борделем. В секс-индустрии работают четыре миллиона клонов. – Впечатляет. – Я могу, сир, поставить на ваш внутренний коммуникатор дополнительный фильтр. Он будет отсекать от приёмных контуров наведённую гравидинамику. Это не сложно и не потребует установки новых имплантатов. Вам только придётся пройти в нашу лабораторию, сир. Оборудование для установки громоздкое, и его нельзя переносить. Здесь недалеко, на два уровня ниже. – Придётся, значит, пройти, – согласился Марков. Он решил, что небольшая прогулка ему не помешает. Его медицинские имплантаты уже минут двадцать как вступили в борьбу с изжогой. И, судя по отрыжке, эту борьбу пока проигрывали.
Выйдя с Айло из «зоны», он снова ощутил своё сиротское ничтожество под неприлично высокими потолками резиденции. В просторных коридорах и на широких эскалаторах было так же стерильно, проветрено и безлюдно, как и в первый день его пребывания в крепости местных Джи Тау. Серебрились полы и потолки. Стены отливали снежной белизной, оттенённой красными и синими значками указателей. В недрах трёхмерных экранов бесшумно проносились силуэты и тени местных спортивных игр. Комиссар и техник спустились на нижний уровень, прошли наклонную галерею, свернули в освещённый синими лампами технический коридор. Там техник открыла неприметную дверь в тесное, загромождённое контейнерами и трубами помещение и пропустила комиссара вперёд. – Это ваша лаборатория? – удивился Марков. «Нет, – услышал он голос в собственной голове. – Это место, где мы сможем спокойно поговорить». Тиррониец обернулся. Дверь закрылась, Айло исчезла. «Она и не входила сюда», – понял Марков. «Ингира сейчас обеспечивает ваше алиби, комиссар. Если бы вы не были так упрямы, нам не пришлось бы так рисковать». «Кто вы? » «Голос осквернённой Нолы». «А по-простому? » «Я представляю патриотическое сопротивление». «Конкретнее». «Конкретнее вам незачем». «Это уже мне решать». «Можете называть меня Управляющим». «Этот титул ни о чём мне не говорит. Не даёт информации об уровне вашей компетенции». «Уровень моей компетенции позволяет мне выступать от имени всех инакомыслящих Нолы». «Впечатляет. Но не убеждает». «Не иронизируйте, Марков. Мою компетенцию может подтвердить хотя бы то, что ради нашей беседы мы рискуем таким ценным агентом, как главный техник Айло. Вы профессионал и должны понимать, какие оперативные возможности открывает нам доступ ко всему техническому оборудованию резиденции». «Понимаю. Вы держите местных Джи Тау за яйца». «У вас странные метафоры, Марков». «Тирронийское идиоматическое выражение. Если оно вас задело, то прошу прощения. Я полицейский, существо грубое по определению». «Всё в порядке. У меня есть для вас предложение». «Я выслушаю вас. Но мне было бы удобнее общаться без коммуникатора». «Это невозможно. Я не могу пройти сквозь барьеры в своём физическом теле. Резиденция и впрямь хорошо защищена». «Хоть это радует». «Вряд ли защищённость этого гнезда оккупантов вам на пользу, Марков. Вы обречены и знаете это». «А вам какое дело до моей обречённости? » «У нас мало времени, но я постараюсь вам объяснить. Пришло такое время, комиссар, когда все ищут союзников. Например, Высочайшие Матери Пифии вдруг воспылали великой симпатией к адмиралу Теслену». «К Теслену? – Марков зачем-то похлопал ладонью по холодной и стерильно чистой поверхности керамического контейнера. – В это непросто поверить. Пифия всегда была оплотом имперских ультраконсерваторов и традиционалистов, а Теслен, наоборот, – ультрапрогрессист». «Вот именно, комиссар, вот именно. Всё меняется. Старые политические расклады, идейные и партийные принципы теряют свой смысл. Близятся большие перемены, коренные социальные трансформации. Вы, комиссар, по старым раскладам – наш злейший враг. Но и мы меняем свои оценки, анализируем тенденции, готовимся к будущим изменениям, к вызовам послеимперской эпохи. Вы, Марков, в своём роде выдающийся человек, но, что важнее для нас, вы – тирронийский патриот». «Мои личные воззрения не касаются моей присяги. Я на службе у Дома Ойзеле». «Ваша служба, по большому счёту, исчерпана. Вы теперь слишком много знаете. Слишком много для безродного полицейского с Периферии. Вас убьют ещё до того, как вы отошлёте свой доклад императору. В принципе, они уже могли бы убить вас, но бюрократический аппарат Империи действует по своим законам. Как только с известной вам лунной базы придёт кодовое подтверждение приказа о ликвидации, вас не станет, Марков». «Так вот, да… – Тиррониец хмыкнул. – И откуда же такая осведомлённость? » «Мы знаем о Белых Камнях больше, чем техники Гридаса. Но сейчас это не главное. Главное то, что в момент «икс» ноланцы и тирронийцы должны быть вместе. У наших народов общий враг – иерархия Пифии». «А я думал, что главный враг колонистов Периферии – имперская администрация». «Теперь, когда Матери и Теслен объединились, падение Дома Ойзеле и их администрации неизбежно. Это вопрос времени, комиссар. Как вы понимаете, союз жриц и адмирала – это нечто более серьёзное, нежели провинциальный заговор Рехинальдера и Унно. Мы полагаем, что переворот уже невозможно предотвратить и он произойдёт в ближайшие недели. Но ни народу Нолы, ни народу Тирронии не станет легче от того, что имя императора сменится с «Туре Шактири Второй» на «Эарлан Третий». Только жреческим кланам Знающих выгодно сохранять до бесконечности уродливую социальную структуру Империи, призрачную власть Домов и нищету в куполах Периферии. А мы хотим возродить Федерацию, полностью отменить Генетические законы и влить в человечество свежие силы». «Я много раз слышал эти благородные призывы. В молодые годы я сочувствовал нашим инакомыслящим, знакомился с их манифестами. «Свобода! Равенство! Долой олигархов и адмиралов! Без Империи мы станем центром вселенной! » Слышал, читал. Но я теперь взрослый и мне известно: все революции несут в себе зародыши нового деспотизма. Сообществом миров невозможно управлять по законам демократии. Сначала будет хаос и кровопролитие, потом у Флота появится новый лидер, и всё вернётся на круги своя». «Ваша родная Тиррония процветает? » «Нет, не процветает. Но и не вымирает от эпидемий и междоусобиц, как во времена Большой Смуты. Мы, например, не способны самостоятельно удерживать от мятежей и бесчинств миллионы рабочих клонов. Наша полиция не имеет ни навыков, ни техники для отражения массовых атак. Пока мы создадим и обучим собственную боеспособную армию, они с нами покончат. Мы даже наёмников нанять не успеем. Я не хочу, чтобы мою семью вырезали взбесившиеся биороботы, как они вырезали колонистов в «Благословенном начинании» на Кидронии». «Значит, вы не хотите помочь своему миру обрести свободу? » «Хочу. Но не с такими союзниками, как вы. Лучше теперешний имперский режим, чем власть разобщённых и мстительных сторонников демократии. Слишком много ненависти накопилось в мирах Периферии. Пока какой-нибудь парламент будет дискутировать, что допустимо, а что недопустимо, что гуманно, а что негуманно, орды клонов перебьют всех тирронийцев. Парламент потом выразит официальное соболезнование, создаст комиссию. Знаем. А пифийки… Пифийки нам не мешают и не угрожают. Мы на Тирронии их и не видели никогда». «Жаль. Из вас, комиссар, получился бы прекрасный сенатор и министр безопасности будущей Федерации. Но вы слишком погрязли в службистских стереотипах, страхах и суевериях. Мы сожалеем, что вы сделали такой выбор. Идите же, Марков, и умрите, оставляя ваш народ в нищете и ничтожестве». «Прощайте! » – Комиссар шагнул к выходу. Дверь открылась. За ней Марков ожидал увидеть либо Айло, либо киборга-убийцу. Но за дверью стояли двое ноланцев в парадной форме офицеров Джи Тау. Старший по званию приветствовал комиссара уставным поклоном: – Я командор Ролло, главный координатор Службы Предотвращения на Ноле. Уполномочен сообщить, что всё, что сейчас с вами произошло, сир, было частью стандартной процедуры проверки на лояльность, предусмотренной для высших должностных лиц Империи. Вы, сир, её успешно прошли, и я по поручению императора объявляю, что с этого момента вам, Рене Марков, предписано исполнять обязанности имперского наместника Сектора Кастора. Официальные экземпляры указов о вашем назначении и присвоении вам внеочередного звания генерал-лейтенанта полиции находятся у командующего Вторым флотом. Он ожидает вас, сир, в Золотом зале Дворца Наместников. А я поздравляю вас от имени Верховного Координатора лорда Гридаса, от своего имени и от имени моих офицеров. 14
Борт лайнера «Максвелл»,
окрестности звезды Талис
в Тёмном Агрегате Ориона,
22 октомбрия 416 года Эры Восстановления