Часть 3. Не прости. 2 страница

Сейчас я впервые почувствовала справедливость его слов. Я больше не любила Кира. Он потерял мое уважение и сразу превратился в моих глазах из загадочного романтика, которым я восхищалась, в обычного мелочного и суетливо старающегося урвать то, что плохо лежит, мужика. Он мгновенно постарел и подурнел для меня, но тело, видать, слегка не успевало за разумом. Оно привычно и охотно откликнулось на эту нехитрую ласку. Почувствовав это, Кирилл притянул меня к себе и торопливо начал стягивать с меня плавки. Я как то отстранено наблюдала за его возбужденной суетой… Вот он раздел меня и бережно опустил на застеленный сиреневым пледом пол палубы, потом скинул одежду с себя. Вот опустился на плед рядом… Я почти безучастно смотрела в высокое ярко голубое небо, хотя мои руки и ноги, да и все тело послушно выполняли уже ставшие привычными движения. Повинуясь сильным рукам Кирилла, я выгибалась, двигалась навстречу его желанию, опускалась, закидывала ноги, обхватывала ими влажную шею любовника даже стонала от удовольствия … Странно, мне было хорошо, я чувствовала это, я хотела и требовала от Кира еще больше наслаждения, поворачивалась так и этак, помогала ему, чтобы он смог доставить его мне, но я совсем не думала о нем… Мне было все равно кто там копошится вокруг меня, кто проделывает разные трюки. Я больше не любила его, он превратился для меня просто в машину для наслаждения. Я испугалась, потому что эта мысль возникла в моей голове как то сама собой, как самая нормальная и обыденная…. Потом вдруг совершенно внезапно я вспомнила Нюсю, нашу маленькую уютную квартирку и девочку с косичками, сидящую с ногами на рассохшемся кресле‑ кровати. Она слушает, как Аня рассказывает какую то историю, произошедшую с их незадачливой клиенткой в парикмахерской и смеется. Где то я уже видела эту картинку. Ну конечно, ведь это же я … Я всего лишь десять дней назад.. Я? Да полно! Этого не может быть, там в той квартирке была не я, и здесь на вилле тоже получается теперь была не я, а какая то другая глупая и восторженная девчонка, наполовину женщина, наполовину подросток… А где же тогда я? Где настоящая Эгле Вэнскайтэ, литовка по рождению и бродячая актриса по призванию? В голове вдруг внезапно зазвучали слова Кирилла: «У тебя впереди широкая и светлая дорога Эгле, и ты сейчас стоишь в самом ее начале, практически на полоске с надписью „Старт“, стоит тебе пуститься в путь ты таких оборотов наберешь, что тебя будет просто не остановить» – А что если и на этот раз он оказался прав?.

* * *

Получив почти перед закрытием деньги в банке, мы с Киром и большим черным дипломатом, набитым пачками евро, вернулись домой. Он всю дорогу был крайне возбужден, его глаза блестели каким то нездоровым лихорадочным блеском.

– Теперь мы не пропадем, Эгле. – Похлопывая по боку пухлого черного дипломата, радовался он. – Здесь, в этом чемоданчике все: и твои документы, и мой клуб, и наш будущий шикарный дом…

А хватит ли на все это? – Безразлично поинтересовалась я. – Ты вроде, собирался часть денег положить на счет девочки…

– Так это если она останется безо всего, – слегка смутился он. – Пока у Кэт вроде все идет по плану…Не сомневайся, Эгле, я ни за что не оставлю Ларису без поддержки. – Он, снова став на мгновение прежним настоящим мужчиной, твердо посмотрел на меня. – Уж что‑ что, а это точно. Я и тебе не позволю об этом забыть. Раз мы теперь навсегда вместе, ты тоже должна отвечать за мои обязательства, как и я за твои…

– Значит, мы теперь навсегда вместе? – Я с легкой насмешкой приподняла вверх брови. – Ты что, таким образом делаешь мне предложение руки и сердца? Именно здесь и именно сейчас?

– В общем я, конечно, собирался сделать это немного в другой обстановке… – Замялся он. – Но в принципе, раз все так получилось, то – да! Я хочу, чтобы ты стала моей законной женой. – Он радостно улыбнулся, и положил мне на колено руку.

– И давно?

– Что? – на секунду отвлекшись от дороги, мельком глянул на меня Кир.

– Давно захотел? – Мне было почему то совсем не радостно.

– Давно. – Честно признался он. – С самой первой встречи… – Он опять улыбнулся, видимо вспомнив тот вечер в клубе. – Но раньше мне нечего было тебе предложить, кроме своей любви и заботы. А теперь есть. – Он снова похлопал дипломат по черному кожаному боку.

– Что? Деньги принадлежащие, Кэт и ее дочери?

– У нее есть еще и намного больше.

– Ну и что? Для тебя‑ то, что меняется в этом случае? Если, к примеру, вор стащит у тебя рубашку, оправдав этот поступок тем, что у тебя есть еще одна или даже сто, ты будешь жать руку этому человеку?

– Так ты выйдешь за меня замуж? – Хмуро повторил свой вопрос Кирилл, проигнорировав взбесившие его слова.

– Наверное, нет. – Честно призналась я. – Вчера, когда предложить было нечего, с радостью бы согласилась, а сейчас не хочу…

– Чего ты ломаешься, Эгле? – Окончательно разозлившись, процедил он. – Тебе что так часто делают предложение руки и сердца, что ты решила немного построить из себя разборчивую невесту? Подумай, кто ты без меня? Стоит мне сегодня выставить тебя на улицу, как завтра ты прямиком окажешься в каталажке.

– Что ты сказал? – Прошипела я. – Выставить? Меня?! Я тебе что, вещь, которую какой то вшивый охранник с чемоданом ворованных денег может вот так вот просто ВЫСТАВИТЬ за ворота? – Я, выскочив из машины и с бешенством захлопнув дверку, не оборачиваясь, понеслась к крыльцу. Забравшись с ногами на кровать в своей комнате и привалившись спиной к стене, я начала лихорадочно соображать, что мне теперь делать.

– Эгле, открой… Я хочу извиниться… – Послышался из‑ за двери голос Кирилла. – Я хочу рассказать тебе правду, как все на самом деле обстоит дело с этими деньгами и вообще… Прости меня, Эгле… Я сказал глупость, но ты же сама довела меня до бешенства. Когда ты узнаешь всю правду, то поймешь, что я никак не мог поступить иначе…

Я ничего не ответила, дверь не открыла и даже не вышла из комнаты до самой ночи.

* * *

Проснулась я где то в самой середине ночи, видимо, от голода. Спала я вообще плохо, мне снилась Ариша, которая плакала и просилась к маме, и Сергей, который грубо шипел на «Замолчи, маленькая ведьма, ты разбудишь весь дом! » Потом Арина снова плакала, Сергей ругался… и так пол ночи подряд. Проснулась я какая то издерганная и встревоженная, будто и не спала вовсе, а тут еще и желудок заболел. Я вспомнила, что ничего не положила в рот со времени легкого завтрака в закусочной «Пти дежене» недалеко от нашего дома, коньяк там на яхте не считается, значит, желудок пуст уже почти целые сутки. Не удивительно, что он с возмущением напоминает мне о себе. Я спустила ноги с кровати и, не зажигая свет, чтобы не привлекать внимания и не дай бог не разбудить спящего Кирилла, на цыпочках пошла к кухне. Спустившись в гостиную, я замерла, приоткрыв рот и чуть не закричав от страха. За стеклом дверей, ведущих к бассейну, колыхались два каких то неясных силуэта. Я подкралась ближе, чтобы услышать кто это, и что эти люди хотят найти в нашем с Киром доме. Внезапно сквозь приоткрывшуюся от сквозняка дверь довольно отчетливо донесся голос Кэт. Значит, она, узнав, что мы с Кириллом отказываемся привозить ей документы, решила приехать сама? Но как ей это удалось без паспорта и визы? Я замерла, прислушиваясь к ее словам.

" … слава богу, теперь этот кретин, наконец, мертв… твой человек сработал быстро и качественно. Самоубийство инсценированно так, – комар носа не подточит. По крайней мере, врачу и эксперту ничего подозрительным не показалось. Ему всю башку разнесло, как гнилой арбуз! Я не удержалась и глянула одним глазком, но ты не волнуйся, меня никто не видел, для всех я по прежнему во Франции. – Голос Кэт звучал нервно и очень возбужденно. – Теперь я и Лариса наконец то не зависим ни от кого и ни от чего.

– Откуда ты про эксперта и врача узнала? – Я вздрогнула, узнав голос Кирилла.

– Так твой же человек и сказал… Он в толпу зевак втерся и стоял … Вот нервы то. Да? Как канаты. Я бы так точно не смогла.

– Что с тобой Кэт? Ты опять кололась? Неужели не могла продержаться хотя бы эти дни? Что девочка подумает, увидев маму в таком виде? Где она? Надеюсь, ты позаботилась, чтобы она не видела того, что случилось в доме с ее отцом?

– Три ха‑ ха! – Нашел папашу. – Нервно засмеялась Катерина. – Тебе прекрасно известно, что он ей такой же отец, как я Святая Мать Тереза…

– Лариса считает отцом Олега. Неужели ты оставила ее в доме? У ребенка же будет шок… Вспомни мадам Орэли и подумай, к чему может привести удар по нервам. Особенно у ребенка… – Взбешенно прошипел Кир. – Ты дура что ли совсем?

– Ой‑ ой‑ ой! – добродушно пропела Катя, похоже, и сегодня у нее было отличное настроение. – Загундел! Да отправил Олег Лариску погостить к своей мамаше гребаной… Какого черта он это сделал, ума не приложу. Смешно, но теперь мы это никогда не узнаем. – Она совершенно не естественно и не уместно рассмеялась.

– Возьми себя в руки, Кэт. – Прикрикнул на нее Кирилл. – Нам нужно не хохотать или пускать идиотские слюни, а придумать, как вести себя с милицией.

– А что тут думать? Вези сюда эту дурочку с моими документами. Я буду встречать вас именно там, где вы меня оставили, в той же машине. Траурный наряд я уже приготовила, буду самоотверженно изображать скорбящую не по детски вдову. Потом все устаканится, и мы все вчетвером ты, я, Лара и мой любимый Петя‑ Петушок, уедем из этого треклятого города навсегда. Я пока «Скорблю» вещички потихоньку распродам, клуб, ресторан, насчет Олеговских предприятий договорюсь, чтобы как только наследство оформят, сбагрить с рук и его.

– А ты случайно свои то еще не начала продавать заведения? – Подозрительно поинтересовался Кирилл.

– Не‑ а! – Легкомысленно хохотнула Кэт, – куда торопиться? Все идет нормально и по плану. – И быстренько сменила тему. – Как там букашка? Огонь‑ девка? Да не тушуйся ты, я ведь заметила, ты на нее еще тогда в клубе глаз свой ненасытный положил, когда эта букашка на сцене бездарные фортеля ногами выписывала. Сколько раз уже успел окучить малышку‑ букашку? В какой позе у нее это лучше всего получается? Небось, попискивает букашка от восторга, какого мужика в койку затащила.

– Хватит Катерина. Ты, я смотрю, уже совсем на этой почве подвинутая стала.

– Ну и стала, тебе жалко что ли или завидно? Боишься, что тебе ничего не достанется? Не бойся, я умею быть благодарной…

– А Петя‑ Петушок что на это скажет? – С усмешкой поинтересовался Кирилл. – Возражать не станет против такой формы благодарности?

– Нет! Пете нельзя говорить… Петя ничего не знает про все наши с тобой дела. Он еще даже о смерти Олега не знает. Не могла же я ему сказать раньше, чем в газетах объявят. Откуда я узнать то могла? Я На всякий случай вчера ему сказала, что улетела во Францию, мол пора и честь знать, покуролесили и ладно, пора букашку на боевом посту менять… Ой! Прям как в воду глядела! Так ты хочешь, чтобы я букашку заменила на твоем боевом ПОСТУ? – Она снова неестественно расхохоталась.

– Если ты в таком виде попадешься на глаза милиции, тебе конец. – Серьезно и печально сказал Кир.

– А меня для ментов сегодня не существует, я завтра прилетаю. Для всех, и для Пети‑ Петушка, и для родственников загребущих. Поэтому я сегодня имею полное право расслабиться. Так что насчет этой твоей девки? – Неожиданно серьезно вернулась к разговору обо мне Кэт. – Ты сам ее придушишь, или опять человека просить придется?

– Сам. – Хмуро отрезал Кирилл.

– Правильно. Как говорил классик «сам ее поимел, сам и убъю» Круто, хвалю! А не жалко букашку?

– С теми деньгами что ты мне обещала я смогу отыметь целый муравейник. – Грубо отозвался Кирилл. – Ты где сейчас?

«Как это где? » – Изумилась я. Они же рядом стоят, разговаривают.

– В твоей дурацкой халупе, где же еще? – Прозвучал немедленный ответ. – Сижу на твоей дурацкой тахте и смотрю твой дурацкий телевизор…

Какой телевизор, что она такое говорит? От услышанного только что у меня заломило в висках и стали ватными ноги. Меня даже не огорчили неожиданные признания Кира. Все было так ужасно и так невероятно, что просто пока еще не могло уложиться у меня в голове. Как, интересно, Кир собирается завтра заставить меня лететь в Россию? Ведь я же твердо решила остаться здесь? Какую новую сказку он придумает для меня завтра? Или и Катерину тоже он обманывает ради какой то своей выгоды? … Если он так суетился и прогибался ради относительно не большого капитала самой Кати, то чтобы прибрать к рукам и наследство Олега тоже, он может пойти на любой даже самый жестокий обман.

* * *

– Ну и стерва же все‑ таки моя женушка … была. И шлюха!

Я вздрогнула, мгновенно узнав этот прокуренный с хрипотцой и придыханием голос покойного Катиного мужа, Каменкова Олега Владимировича. Что это? Бред? Галлюцинация? Или просто‑ напросто я сплю, и все это мне снится? Я опустилась прямо на пол по середине гостиной. Ноги меня не держали, а слышно так стало даже лучше.

– Теперь вы убедились? – Бесстрастным тоном, совсем не тем, каким он говорил только что, буквально пять секунд, назад отозвался Кирилл. – Вы хотели это услышать собственными ушами, и услышали… Все и про убийство, которое мой человек инсценировал по моей просьбе, и про Ларису…

– Мне нужно было услышать это лично, чтобы отпали последние сомнения. Мне было все таки как то тревожно на душе, не спокойно… И жалко немного было эту шалаву. Мы ведь прожили вместе больше десяти лет. Но теперь я спокоен. Твоя кассета с записью ваших переговоров с Кэт мне помогла. Спасибо. Вот тебе деньги, ты честно их заработал. Это за Катерину, а это вот за девок… Значит так, ты теперь не торопись, я в Париже пробуду еще два дня, максимум три, жить буду в гостинице, вместе с остальными участниками Конгресса. О нашей ссоре с женой знают все, и мало кто удивится, что ее я здесь даже не посетил. Я дам тебе знать, как только уеду в Россию, начнешь готовить несчастный случай. Пусть они сразу обе исчезнут и эта твоя литовская девка, и Лариса. (Я оставлю ее прямо сейчас, не нужно, чтобы ее видели со мной в Париже. Не хочу разговоров. Да и потом, место дочки рядом с «мамашей» Все логично. ) На меня никто не подумает, я же в России. Но ты все же почище постарайся все устроить. Аварию, или лодка пусть в море перевернется, Лариса плавать не умеет, а девку сам подержишь… В общем действуй по обстановке, можешь особо не торопиться, чем больше времени пройдет после моего отлета из Руасси, тем лучше. Но и не затягивай с этим, я понимаю, девочка видно лакомый кусочек, но дело прежде всего.

– Я понял. – Поддакнул Кирилл. – Мне и самому не выгодно тянуть. Все таки тоже тянет сердце. Я же человек, а не киборг какой…

– Если все пройдет гладко, – деловито продолжил Каменков, – ты получишь еще столько же, сколько сегодня. – Но имей ввиду, за эти деньги у меня не должно возникнуть ни единой проблемы или неприятности, кроме похорон изуродованного тела «жены» и дочки. В идеале было бы их вообще не найти, но тогда с оформлением вдовства и с Катериниными заведениями будут проблемы. Так что трупы должны быть. Я приеду и сразу опознаю обеих. С лицом только все же сделай что‑ нибудь. Не дай бог кто следом увяжется.

– А девочку не жалко? – Тихо спросил Кирилл, когда Каменков замолчал. Вы же все таки ее почти семь лет, как родную дочку воспитывали…

– Жалко. – Жестко признался Олег Владимирович. – Я даже привязался к ней поначалу, думал что дочка, кровиночка родная… Но Катерина и здесь все испортила. Если бы она не ломалась и дала провести анализ, и я бы до ее смерти успел написать отказ от отцовства, подтвержденный матерью ребенка, то тогда Лариса осталась бы жива. Теперь же, сделать это почти не возможно, судиться не с кем… Да и как люди посмотрят на такое? Посчитают мелочным подлецом, и подонком. Ведь покойники и дети всегда правы… – Зло усмехнулся он. – Я не хочу, чтобы фамилия и деньги моей весьма уважаемой в городе семьи достались дочери ублюдка и подзаборной шлюхи. Бог не дал мне своих детей, но и чужая мне не нужна. Эту девочку нужно уничтожить. Пусть мамашу свою поблагодарит на том свете.

– Что вы с ней сделали? – Глухо поинтересовался Кирилл.

– С Катериной? – Совершенно спокойно уточнил Каменков. – Она сама все почти сделала, мне повезло. Когда я открыл дверь ключами, которые ты мне дал, то увидел, что это шлюха спит, обколовшись какой то гадостью. Рядом еще куча ампул валялась и шприц, я просто вколол ей доз десять за раз для верности… Кэт подергалась слегка и все… передоз. – Брезгливо пояснил он. – Не волнуйся, в твоей квартире никаких следов того, что там произошло не осталось. Я и шприц забрал и ампулы… Хотя никто ведь искать ее все равно не станет. Все уверены, что она с тобой тут, в Онфлере. Даже ее Петушок. – кстати этот сентиментальный дурак наверняка сюда припрется когда официально объявят о смерти этой французской «Катерины». Ты передай там ему мои искренние соболезнования. А где я настоящую «женушку» землей присыпал, никто кроме меня не узнает. Все! Ее нет. Пусть все оплакивают ту, которая в официальной могиле лежать будет.

– Не по божески это… – Суеверно пробормотал Кирилл.

– Собаке собачья смерть. – презрительно бросил Олег и встал со ступеньки. – Она сама себе вырыла яму, сама все устроила, даже мое алиби. Так на что теперь жаловаться? Значит, я на тебя надеюсь. Мне нужно ехать, чтобы утром оказаться в Париже и сделать вид, что спал…Хотя ничего страшного, если кто заметит мое отсутствие нет. Просто улыбнутся и подумают «вот, мол, старый дурак, не выдержал, поперся к молодой женушке мириться, а она его бортанула… вот бедолага».

– Давайте хоть помянем ее на дорожку. – Глухо предложил Кир, тоже поднимаясь и протягивая Каменкову бокал.

– Мне за руль вообще то… Хотя французская полиция сейчас спит… А мне расслабиться совсем не помешает. – Он опрокинул в рот содержимое бокала, сунул его обратно в руку собеседника и зашагал в сторону бассейна, видимо, он решил покинуть дом через уединенную садовую калитку, расположенную за ним. Кирилл бросил на пол бокал и злобно топнул по нему ногой. Потом, все больше озлобляясь, он начал неистово топтать осколки, пока они не превратились в пыль. Поняв, что Кир сейчас вернется в гостиную и непременно обнаружит там меня, я на коленях, лихорадочно перебирая дрожащими руками и ногами поползла к лестнице. Кое как добравшись до своей спальни я спрятала голову под подушку и замерла.

«Что делать!? Что!!!? Бежать… это понятно. Куда? В полицию? Тогда меня посадят в тюрьму за то, прошлое дело, в которое втянул меня Нюсин муж…Да меня посадят…. – мой мозг лихорадочно работал, прокручивая в голове все возможные варианты. – Ну и пусть, зато и я, и девочка останемся живы. Может, еще Аня одумается и даст показания в мою защиту.. хотя это вряд ли… Может, удастся остаться здесь, во французской тюрьме, тут чище и кормят лучше. Попрошу политического убежища… Хотя это тоже вряд ли… Так стоп! А что они там говорили про девочку? Олег привез ее, и она уже где то здесь в доме… Значит, мне не приснилось и рядом со мной действительно плакала маленькая девочка? Где она сейчас? Выяснить это в темноте, не обнаружив себя перед Кириллом, вряд ли удастся. Значит, нужно дождаться утра и все выяснится само собой. Ничего страшного. Я подожду. Никакой особой спешки нет. Олег твердо сказал – два дня, а то и три. Мне нужно успокоиться, спокойно все обдумать и решить что делать. Сейчас, пока никто не знает о смерти Кэт, я с ее паспортом и визами могу спокойно вылететь в любую страну. И ребенка с собой забрать. Ведь я же „мать“ Никто меня не остановит. Надо же как все просто… Нет не может так быть… где? Где подозрительные подводные камни? Ха! Размечталась, а деньги то на билеты ты где возьмешь? И ребенка, чем будешь кормить? Опять тупик? Почему? Нужно просто забрать у Кира дипломат с деньгами, принадлежащими Ларисе. Не знаю, сколько там, но, думаю, нам с ребенком хватит на долго. Кирилл поставил чемоданчик в спальне за кроватью и даже не прячет. Я спокойно, когда он выйдет из дома, переложу евро в свою сумку, он и не заметит. Потом мы с Ларисой уедем…. Но Кир не даст мне этого сделать. В отличии от меня он знает язык и все способы выбраться из страны ему известны гораздо лучше меня… Если он меня догонит… А он догонит! То не станет разоблачать меня в полиции, он просто устроит нам с Ларой трагический несчастный случай немного пораньше. Что с того, что Каменков приказал подождать? В крайнем случае, чтобы не завалить все дело и деньги не упустить, можно и рискнуть… Да, он рискнет…. Значит нужно сделать так, чтобы он не смог нас преследовать… Надо его нейтрализовать? Как? Убить? А хоть и убить! На весы поставлена жизнь ребенка и моя собственная! »

От этой неожиданной мысли, мне вдруг стало ужасно жарко, и я высунула голову из‑ под одеяла.

«Ай‑ яй, до чего додумалась»… усмехнулась я. Правильно говорят, «с волками жить, по волчьи выть» я как то внезапно успокоилась и взяла себя в руки. «Нужно выспаться! » – твердо решила я. «Завтра может случиться очень тяжелый день…» Я положила голову на подушку и решительно закрыла глаза….

* * *

… Утро после той страшной ночи, когда я чуть не сошла с ума от того, что услышала, сидя прямо на полу гостиной, началось для меня с ужасной головной боли. Пересилив омерзение и страх, я, спустившись вниз, увидела в гостиной мирную, почти семейную идиллию. Суетливый Кирилл, неуклюже орудуя ножиком, заботливо намазывал маслом печенье и подавал его маленькой кудрявой девочке, сидящей за другим концом стола. Позади нее в глубоком плетеном кресле пристроился Тимон. Он доверчиво всем своим телом прижался к узенькой спине ребенка и разве что не урчал от удовольствия. Девочка время от времени по дружески совала ему в рот маленькие кусочки намазанного маслом печенья, кот с благодарностью брал их из маленькой ручки, но стоило ей снова отвернуться к столу выплевывал на пол. Я то знала, что Тимон не признавал никакой еды, кроме своего любимого Вискаса и какого то его французского заменителя, который обнаружил хозяйственный Кир.

Кирилл поднял на меня глаза и озабоченно спросил.

– Что с тобой случилось?

– Ничего… – Безразлично отозвалась я и подошла к столу. – Голова болит.

– Ты в зеркало то хоть сегодня смотрелась? Круги синюшные под глазами, губы все распухли…волосы спутаны… – Он внимательно посмотрел на меня. – И потом, что у тебя с руками?

Я перевела глаза вниз. Действительно, все мои руки от запястья почти до локтя были покрыты свежими, в некоторых местах кровоточащими ранками…

– На тебя Тимон что ли напал? – Все трое: Кир, девочка и кот уставились на меня в ожидании ответа.

– Тимон. – кивнула я, хотя точно знала, что кот тут совершенно не при чем. Ночью, сидя на полу и слушая чудовищные признания Олега и Кирилла, я бешено сжимала губы, чтобы не закричать от ужаса и руки, совершенно позабыв о длинных и прочных нарощенных ногтях. Я не чувствовала боли, и не видела крови в темноте… Мне было в тот момент совершенно ни до чего.

– Ты его побила? – Деловито поинтересовалась девочка. – Он всегда кусает папу, когда он его бьет.

– Я просто наступила на него в темноте. – Сказала первое, что пришло в голову я.

– Ты ночью спускалась вниз? – Мгновенно насторожился Кирилл.

– Нет. – я для убедительности помотала головой. – Было уже почти светло, но я все равно не заметила этого маленького монстра, развалившегося прямо у меня под ногами.

– Странно, что он не схватил тебя за ногу. И я ничего не слышал, вы наверное жутко орали друг на друга… – С сомнением посмотрел на странные ранки Кир, но больше ничего не сказал.

– Ты йодом мазала? – Деловито поинтересовалась девочка.

– Еще нет… Слушай Кир, а кто это? – Я мотнула головой в сторону деловито поковылявшей к кухне девочки. Виски немедленно отозвались новым приступом пульсирующей боли.

– Это Лариса, Катина дочь. Она прислала сюда девочку просто так, на всякий случай… – Не моргнув глазом, любезно ответил он и улыбнулся малышке.

– Зачем? – Тупо спросила я.

– Откуда мне знать? – Мгновенно впал в раздражение Кирилл. Видимо, тоже уже успел устать от вранья и всевозможных небылиц. – Прислала и прислала. Это ее дом, она здесь хозяйка и делает то, что хочет.

– А няню она, надеюсь, тоже подослала? Кто за ребенком присматривать будет?

– Ну я, если тебе трудно… Ты вроде говорила, что любишь детей…

– Меня папа привез. – Сообщила девочка и начала принесенной из кухни ваткой, смоченной в йоде, протирать мои царапины.

– Это как понимать? – Сделала вид, что удивилась, я. Получилось слабенько, но вполне натурально для человека с раскалывающейся головой. – и, обернувшись на вновь удалившуюся в кухню девочку, добавила. – Он же вроде умер.

– Я говорил тебе, что у нее другой отец… – шепотом на ходу сочинил парень. – Он объявился после смерти Олега и привез Ларису сюда.

– И сразу сказал девочке, что он ее папа? – Уточнила я. – Она обрадовалась?

– Не знаю! – рявкнул Кир. – Что ты пристала? Я не знаю. Мне привезли ее и отдали. Сказали, Катя попросила. Все! Точка!

– А больше она ничего не просила? А то странно как‑ то получается, мы ей документы не возвращаем, а она нам любимого ребенка подкидывает.

– Просила! – С вызовом отозвался Кирилл. – И сейчас мы все вместе поедем в Париж.

– Куда? – Изумилась я, – В Париж? Зачем? Ты что все‑ таки решил лететь домой?

– Нет. Катя просила меня снять те огромные вклады, которые хранил там Олег. Вот, она прислала мне книжку на предъявителя. – Он торжествующе потряс у меня перед носом голубым блокнотом. – Я еще вчера заказал деньги в банке.

– Она уже вчера тебе это прислала? А потом, вдогонку так сказать, девочку… – что же, бывает…

– Иди одевайся, если ты намерена и дальше надо мной издеваться, то вполне можешь сделать это в машине по пути в банк. И волосы соизволь причесать, а то вообще не понятно на кого похожа. – Кир отвернулся от меня и ласково сказал девочке, – Ларочка, ты иди, поднимайся наверх и выбери самое красивое платье, в котором ты хотела бы поехать в город. – Малышка радостно захлопала в ладошки и понеслась к лестнице.

Я с ненавистью посмотрела на Кирилла и похолодела от мысли, что, возможно, именно сейчас в его голове прокручиваются планы, как побыстрее и поаккуратнее избавиться от нас и остаться при этом безнаказанным, а мы, как овцы, приготовленные к закланию, ждем, не в силах что то изменить. А что если взять и убить его прямо сейчас? Вот просто попросить остановиться, подойти сзади и ударить… Чем? Любым предметом, подвернувшимся под руку. Я сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев, и заглянула поглубже к себе в душу. А смогу ли я ударить? Смогу ли вложить в этот удар столько силы и злости, чтобы убить Кира за один раз? Второго шанса он мне точно уже не даст… Я копалась в душе и катастрофически понимала, что не могу наскрести в душе СТОЛЬКО ненависти…

– Я больше не могу чувствовать твой ненавидящий взгляд! – Внезапно, не оборачиваясь, сказал серьезно Кир. – Ты своим похоронным видом сведешь меня в могилу дорогая! Ты уж ударь по башке меня что ли, все лучше, чем упорно прожигать в затылке дыру горящим от ненависти взглядом.

Я вздрогнула и в бессильной злобе на это его лицемерное заявление, закричала.

– Молчи придурок, ты достоин не только дыры, не только удара по твоей дурацкой тупой башке! Я ненавижу тебя!!! – Под руку мне попалась тяжелая неизвестно из чего сделанная пепельница, стоящая на тумбочке. Я с отчаянием схватила ее и, набрав побольше воздуха, опустила на голову еще вчера самого близкого и родного мне человека.

Правда цели своей удар не достиг, реакция у Кирилла оказалась мгновенной, он резко обернулся, перехватил мою руку, и пепельница опустилась на плечо, всего лишь слегка поцарапав щеку. Кир оттолкнул меня, его лицо перекосилось то ли от боли, то ли от бешенства.

– Ты что, с ума что ли сошла!? Ты хоть понимаешь, что только что чуть не отправила меня на тот свет, к чертовой матери?! – Заорал он. – Что вообще происходит в этом доме? Ты можешь мне объяснить все нормальным человеческим языком?!

– Нет! – Закричала в ответ я, из глаз покатились крупные, чуть ли не по горошине каждая, слезы, – по человечески с людьми разговаривают, а ты нелюдь! Ты просто самое настоящее животное… хотя нет! Ни одно животное не станет уничтожать себе подобных ради каких то вшивых бумажек, которые ты с благоговением называешь деньгами! Ты монстр, самый настоящая скотина и сволочь!!

– Что!? Что ты сейчас сказала!? – Кир побледнел и вплотную придвинулся ко мне. По его щеке ползла широкая красная змейка крови и капала на пол, но он не обращал на нее никакого внимания, он с бешенством смотрел в мои, наполненные отчаянием и ненавистью глаза. Потом неожиданно тихо спросил. – Что случилось, Эгле? Что с тобой случилось, девочка? – Он протянул руку, чтобы погладить меня по щеке, я резко отпрянула.

– Со мной ничего не случилось! Пока! Я просто снова оказалась дурой! Самой настоящей беспросветной дурой! Только на этот раз похоже, моя глупость будет стоить мне головы… Но я то ладно… Я сама сунула голову в петлю, сама ввязалась во всю эту сомнительную авантюру, хоть и понимала с самого начала, что она достаточно дурно пахнет… Но ребенок! Девочка то чем перед вами провинилась?! Она же еще совсем крошка…

– Кто хочет причинить вред Ларисе?! – Взгляд Кира мгновенно стал жестким. – Говори, что ты обо всем этом знаешь? – Он схватил меня за плечо. – Говори!