Наталья Перфилова 11 страница

– Иди сюда! – шепнул он, подойдя в темноте сзади и притянув к себе. – Боюсь, я не смогу совладать сегодня ночью со своими эмоциями… Чертовски трудно держать себя в руках и оставаться благоразумным рядом с таким прелестным существом, как ты Эгле… Если бы ты была хоть немного старше или чуточку опытнее… Я не хочу поломать тебе жизнь, маленькая. Я не знаю, что нам делать… – Он прижался щекой к моим волосам и замер.

Не высвобождаясь из его объятий, я повернулась к нему лицом. На своих высоченных каблуках я все равно была ниже, и мне пришлось поднять взгляд чтобы заглянуть в его глаза, влажно поблескивающие в темноте гостиной.

– Скажи, я тебе нравлюсь? – Спросила я. Он молча кивнул, медленно поглаживая меня по спине. – Тогда почему ты не настаиваешь на том, чтобы быть сегодня со мной? Почему ты ведешь себя, не как мужчина, а как робкая боязливая женщина?

– Ты хочешь, чтобы я был с тобой более решительным? Ты действительно хочешь этого? А ты хоть понимаешь в своей наивности, что произойдет, стоит мне лишь немного отпустить свои желания на волю? – Неожиданно он поднял вверх мою короткую розовую кофточку и начал ласкать не прикрытую больше ничем грудь. Он делал это все более дерзко и яростно, у меня закружилась голова и неожиданно заныло внизу живота. – Ты еще не передумала быть смелой бесстрашной девочкой? – Хрипло поинтересовался он, опускаясь передо мной на колени. – Нет?

– У нас в Литве принято, чтобы женщина безропотно повиновалась всем желаниям мужчины… – Тихо отозвалась я и положила ладони ему на затылок. – А папа всегда говорил, что я у меня характер настоящей стопроцентной литовки.

– Тогда придется немного потерпеть… – Извиняющимся тоном произнес он и поднявшись, легко подхватил меня на руки и понес в спальню. Бережно опустив меня на кровать, он включил ночник и уселся со мной рядом. При свете, увидев его напряженную фигуру и горящие бешеной страстью глаза, я опять отчего то струсила. Сев на кровати, я подтянула коленки к самому носу и уставилась на Кирилла круглыми то ли от страха, то ли от возбуждения глазами.

– И не надейся теперь, что тебе удастся пойти на попятный. – Хрипло усмехнулся он и начал снимать куртку. – Видит бог, я долго держался, но ты сама провоцировала меня.

– Я не хочу на попятный… Я просто немного боюсь…. – Прошептала я, встала на ноги, скинула сабо, расстегнула шорты и легко переступила через них, как только они мягко упали на пол у моих босых ног. Мягкая теплая кофта полетела туда же. Оставшись в ажурных кружевных трусиках и короткой кофточке, я распустила волосы и подошла к сидящему на краю кровати Кириллу. – Ты помоги мне справиться с этим глупым дурацким страхом… Я хочу, чтобы мы с тобой были вместе, хочу быть твоей… прямо сейчас …

– Не спеши, Эгле.. Не спеши, не надо. Конечно, ты будешь моей. И сейчас, и потом… Теперь ты уже никуда от меня не денешься, даже если захочешь. Я не отпущу тебя… – Он говорил эти слова медленно и ласково, нежно гладил пальцами мою разгоряченную и слегка повлажневшую от волнения кожу, словно убаюкивая, усыпляя страх, мешающий мне полностью отдаться во власть новых прекрасных чувств под названием любовь и страсть… – Ты ничего не знаешь ни о любви, ни уж тем более о сексе, Эгле. Ты должна слепо довериться мне, не бояться, а верить, позволить делать с тобой все, что только я захочу, каким бы нелепым и стыдным тебе это не показалось…

Мы снова опустились на прохладное покрывало кровати. Я закрыла глаза и полностью отдалась во власть его властных, умелых рук, нежных губ и сильного ужасно красивого тела…

* * *

Проснулась я поздно, после двенадцати. Вся моя кровать была усыпана нежными голубыми фиалками, а снизу из гостиной доносился одуряющий запах кофе. Быстренько накинув на себя короткий халатик, я, весело перепрыгивая через ступеньку, спустилась вниз. Тело было легким, воздушным и почти невесомым. Настроение чудесным. В гостиной я застала Кира. В одних широких и легких пляжных шортах он сидел за столом перед наполненной кофе пиалой и читал газету.

– Ну как ты? – С легкой тревогой в голосе поинтересовался он. – Как себя чувствуешь? Я хотел уже идти тебя будить…

– Спасибо за фиалки. – Я подошла к Киру сзади и, поцеловав в щеку, прижалась к его спине. – Вот уж не думала, что они еще цветут.

– Вряд ли, – пожал плечами Кир, отложил газету и усадил меня к себе на колени. – Здесь во Франции от времени года почти ничего не зависит. Я просто пошел в магазин и выбрал цветы, больше всего напомнившие мне тебя. Такие же хрупкие и нежные. – Он погладил мою обнажившуюся в распахнутом халате коленку и снова спросил. – Как ты себя чувствуешь? Я волновался, не слишком ли мы поторопились?

– Ты ведешь себя как старичок. – Весело сообщила Кириллу я. – Брюзжишь и переживаешь из‑ за каких то пустяков. Может, тебе самому что то не понравилось? – Хитро посмотрела на него я и прищурилась.

– Глупенькая. – Он ласково потрепал меня по макушке. Потом вздохнул и сказал:

– Знаешь, Эгле…. Если вчера у тебя был первый, так сказать пробный шаг, то что будет дальше страшно подумать.

– – Ты боишься? – шутливо скорчила рожицу я и поцеловала Кира в нос. – Что же ты такого страшного во мне усмотрел, миленький?

– Я где‑ то читал, что литовские женщины холодные и рассудительные особы… Твой отец ошибся, Эгле, у тебя вовсе не национальных характер и темперамент. Ни одна из наших профессионалок стриптизерш не сравнится с тобой по сексуальности. Если даже ничего не умея, ты умудрилась довести меня до такого почти бессознательного состояния, то я уже сомневаюсь, стоит ли учить тебя хоть чему‑ то новому…

– И что, со многими из своих сотрудниц ты переспал? – Мгновенно помрачнев, поинтересовалась я. – И как они? Ты тоже с ними кричал? Интересно что?

– Не говори пошлостей, Эгле. – Поморщился Кирилл. – Тебе это не идет.

– А вчера тебе нравилось. – Невинно заметила я. – Ты как раз кричал и просил еще пошлостей. И не только словесных. Напомнить, что именно ты хотел?

– Ради бога не сейчас, крошка. – Торопливо ссаживая меня со своих коленей, сказал Кирилл. – Я уже чувствую, что скоро не смогу спокойно позавтракать…

– Ну и пусть. Куда нам торопиться? Можно хоть до вечера в постели валяться и не только…

– Ты не забыла, милая, что мы с тобой вообще то не медовый месяц сюда проводить приехали, а делом заниматься. – Он кивнул на кучку красочных открыток с видами Онфлера и Средиземного моря, подписанных рукой Катерины. – Выбирай те, что помечены сегодняшним числом и суй в сумочку. Только сначала кофе попей с бутербродами, пока не остыл. Пиалы в стеклянном шкафчике над мойкой.

– А что чашек у нас разве нет? – Поняв, что развлечения и правда придется отложить, слегка разочарованно спросила я.

– Привыкай все делать, как настоящие французы. Они предпочитают пить кофе именно из пиал.

– Странно – пожала плечами я и послушно достала пиалу. – Из чашек по‑ моему удобнее.

– Сейчас мы поедем в город. Утром мне звонила мадам Орэли Лефилье старая, во всех смыслах, и добрая приятельница Кэт. Спрашивала, когда мы с тобой… ну естественно имела ввиду она Кэт, сможем нанести ей визит вежливости? Вспомнив, что одним из главных пунктов в нашей программе является встреча с Орэли Лефилье и поддержание с ней максимально возможного контакта на всем протяжении «отдыха», я назначил ей встречу у церкви Святой Екатерины. Это одна из достопримечательностей Онфлера. Построена она из дерева, в стиле ранней готики. Это мрачное, строгое и величественное сооружение лично на меня всегда навевающее какое то философское настроение… С ней связано множество преданий и мифов. Но о них тебе более красочно расскажет мадам Орэли. Она всего через час ждет нас на набережной напротив церкви.

* * *

– Но я не понимаю, Кир… – растерялась я. – Если эта мадам Лефилье знакома с Катериной то как же я смогу сказать ей, что она это я?

– Просто. – Пожал плечами Кирилл. – Она плохо видит, вернее мутно. Короче говоря, она вполне нормальная женщина, разумная, добрая и отзывчивая, тебе она наверняка понравится, и вы станете с ней подружками…

– А почему она не носит очки? – Никак не могла понять я. – И потом у нее же есть уши, она может по голосу догадаться, что я не Катя. Обычно слабое зрение у людей компенсируется обостренным слухом.

– Тут немного другая ситуация, вкратце все выглядит так, у мадам Орэли странное и очень редкое заболевание нервной системы, уж не помню как это состояние называется, но состоит оно в том, что в организме происходит какая то мгновенная разбалансировка. Отлаженные и полученные при рождении реакции и рефлексы перестают работать так как им положено. Что бы ты поняла, я расскажу тебе историю, которая случилась с Орэли Лефилье, прославленной балериной лет тридцать назад или около того. Она была очень известна здесь, во Франции да и по всему миру тоже, тогда балет был популярен, звезд знали в лицо, поджидали на улице, просили автографы… Орэли жила в шикарной квартире, в центре Парижа работала, любила, короче наслаждалась жизнью. Она была чертовски привлекательной женщиной, она покажет тебе фотографии тех лет, сама убедишься. В нее многие влюблялись, поклонники ночи напролет простаивали под окнами. Но она обратила внимание на одного красивого и мужественного парня по имени, кажется, Дэни… или что то типа того. Он был начинающим дрессировщиком, его мало кто знал, так вот он в качестве рекламы попросил свою любимую помочь. Он хотел при помощи ее известности и популярности и сам немного подняться вверх. Он планировал выпустить рекламные афиши своего номера, на которых бы великая Орэли Лейфилье в своей балетной пачке проделывала па в окружении льва и четырех тигров с черными бабочками на шее. Вроде как даже звери понимают в искусстве, или мадам Лефилье способна тигра превратить в джентльмена. В общем привлекалось внимание и к животным, и к самой Орэли. Не смотря на это, импрессарио упорно отговаривал балерину от этого опасного шага, она же так хотела помочь любимому, что упорно стояла на своем. Судя по всему, он был фиговым дрессировщиком, так как не учел элементарных вещей, которые известны каждому, даже начинающему артисту. К тигру нельзя поворачиваться спиной. Вероятно, сам то он это знал, раз его до тех пор не съели, но Орэли он предупредить забыл. Или посчитал, что звери, которым для безопасности вкололи успокоительное, не рискнут на столь отчаянный шаг, и не бросятся на человека. Она, улыбающаяся, в своей беленькой пачке и балетных туфельках впорхнула в клетку и начала добросовестно тренироваться, в какую сторону будет удобнее крутиться. Вот в это время, раздраженный мельтешением тигр выждал, когда балерина окажется к нему спиной, и прыгнул, естественно к нему сразу же присоединились остальные. Дэни мужественно бросился на помощь любимой, и этим, вероятно, спас ей жизнь. Пока окружающие опомнились и схватились за шланги с холодной водой, звери буквально на куски растерзали несчастного дрессировщика и начали драться, вырывая друг у друга добычу. Все это происходило в довольно маленькой клетке. Орэли лежала на полу, прикрыв руками лицо, озверевшие туши огромных животных в драке скакали по ней. Как она умудрилась ни разу не закричать и не пошевелиться, одному богу известно, ведь к своему ужасу сознания она не потеряла и видела все, что произошло с ее женихом. Ее смогли спасти. В больницу она попала в шоковом состоянии, со множественными переломами конечностей, ребер и даже позвоночника, тигр, бросившийся на нее сзади, содрал ей всю кожу с затылка до лопаток. Естественно ни о каком балете речи уже не стояло, никто не надеялся, что она сможет ходить…Мужественная маленькая женщина смогла, вопреки всем прогнозам, встать, нормально ходить и говорить. Ей заказали прекрасный парик, все вроде начинало налаживаться, Орэли даже предложили начать карьеру певицы, имя то было раскручено, а голос у нее был прекрасный. И тут новая страшная беда – нервная система, получившая во время произошедшей трагедии ужасающий удар, не выдержала и дала сбой. Все разладилось в один миг. Орэли опять не смогла нормально ходить, говорить, видеть и даже слышать. Ее не сломил и этот удар, целых десять лет, она вместе с врачами настойчиво и целеустремленно боролась с недугом. Она снова смогла ходить, и говорить вполне сносно, не петь, конечно, но все же. Слух и зрение восстановить не получилось, но она за столько лет приспособилась жить и так. С изображением, будто случайно смазанным неаккуратным художником с еще не подсохшего холста, и звуком приглушенным и металлизированным, будто имеет какое то не наше, земное происхождение. Со стороны почти не заметно, что она так разительно отличается от всех, но многие почему то все равно считали ее ненормальной или что то вроде того, так же как когда то фанаты преследовали на улице, только теперь не выпрашивали автографы, а показывали пальцами и смеялись… В общем лет десять назад она купила домик здесь в Онфлере и, любуясь в уединении Средиземным морем, начала от скуки изучать историю, тогда же с ней и Катя познакомилась. Кэт тоже мало кого знала в то время в Онфлере и язык она так и не смогла нормально выучить, а мадам Лефилье проходила обучение балетному искусству не где‑ нибудь, а в нашей матушке‑ России, и поэтому прилично знала язык. Она и сейчас любит поболтать по‑ русски.

– И такую женщину, я должна буду нагло обманывать? – Вздохнула я.

– Смотри на это с другой стороны. Ей ведь наверное все равно с кем из вас общаться, лишь бы не скучать в одиночестве. Вот и доставь старушке удовольствие, что тебе стоит? И вообще иди скорее одевайся, а то мадам придется мерзнуть, стоя на продуваемой морским ветром набережной.

Когда я одетая в легкое шелковое платье с тщательно завитыми и рассыпанными по плечам волосами появилась на лестнице, тоже успевший переодеться в легкие белые брюки и такую же футболку Кирилл, посмотрел на меня и со вздохом сказал – Чувствую я, что не долго мне удастся удержать тот великолепный, хотя еще и не обработанный бриллиант, который каким то чудом свалился прямо мне в руки. У тебя впереди широкая и светлая дорога Эгле, и ты сейчас стоишь в самом ее начале, практически на полоске с надписью «Старт», стоит тебе пуститься в путь, ты таких оборотов наберешь, что тебя будет просто не остановить.

Я недоуменно посмотрела на него, рассмеялась и подхватила под руку.

– И не надейся, милый. Так просто ты от меня не избавишься. – Я потащила его к уже поджидавшему у ворот Ситроену.

* * *

Мы провели уже целую удивительную и прекрасную неделю в Нормандии. Тем утром я дремала, загорая у бассейна во дворе Катиной виллы. После обеда у нас была запланирована морская прогулка и Кир уже заказал катер, его должны были пригнать к берегу и пришвартовать к пирсу почти напротив нашего дома часа через два. Я прикрыв лицо легкой парусиновой шляпкой, вдруг заметила скачущие по поверхности воды. Я давно заметила, что они появляются, когда кто то из нас распахивает стеклянные створки дверей. Я оказалась права.

– Эгле… – Я приподняла широкие поля шляпы и увидела Кирилла, торопливо огибающего бассейн.

– Кир! Иди быстрее сюда! – Радостно закричала я и махнула рукой. – Посиди со мной, сегодня такое солнышко ласковое… Все равно до прибытия катера еще долго…

– Не до солнышка мне, Эль, … боюсь, и тебе тоже сейчас расхочется воздушные ванны принимать… – Встревоженный голос Кирилла меня не на шутку встревожил и как то мгновенно всколыхнул в душе все опасения и сомнения почти полностью исчезнувшие, растворившиеся в той сказочной, наполненной любовью и светом неделе на лазурном Нормандском берегу. Я резко отбросила шляпку и, сев на лежаке, внимательно посмотрела на бронзового от загара Кирилла.

* * *

– Что‑ то случилось? – Его волнение передалось и мне. – К нам пожаловала полиция? Меня разоблачили, да?

– Полиция действительно может сюда пожаловать в любое время, но ты особо то не волнуйся, пока она придет совсем не по твою душу… – Кир опустился рядом со мной на лежак и нежно обнял за плечи.

– Ты что успел уже и здесь вляпаться в какую то сомнительную историю? – Удивленно приподняла брови я. – Когда же ты умудрился это сделать? Вроде бы мы почти постоянно вместе, и как же я ничего не заметила?

– Если бы все было так просто… – Вздохнул Кирилл. – Я бы смог выпутаться из любой ситуации, касайся она только меня одного… Короче не буду тебя больше запутывать, на вот сама читай, эту телеграмму только что принес посыльный с почты. – Он снова тяжело вздохнул и протянул мне небольшой узкий листок бумаги почему то голубоватого цвета. «Олег мертв, срочно приезжайте назад. „Вдова“ должна оказаться на месте не позднее, чем завтра. Телеграфируйте номер рейса, замену произведем прямо в аэропорту. Кэт. »

– В каком смысле мертв? – Оторопела я и еще раз пробежала глазами строчки телеграммы.

– В том смысле, что умер. – Хмуро посмотрел на меня Кирилл. – Представляешь, в каком состоянии сейчас Катерина? Она ведь все это время была в городе, и сейчас рядом, а объявиться никак не может перед родственниками.

– Почему? Ведь весь этот спектакль придуман был для Олега и только для него, а раз он теперь мертв, то совсем не обязательно продолжать этот глупый обман…

– Олег то умер, – как от зубной доли поморщился Кирилл. – А ты не подумала случайно, как теперь, после смерти мужа будет выглядеть в глазах друзей и родственников Олега, если вся эта афера с подменой ее на тебя вскроется? Вспомни все те восторженные открыточки и телеграммы, которые мы посылали кому ни попадя чуть не по десятку в день…

– Вообще то да… я как то и правда не подумала об этом…. Но тогда… Тогда нужно быстрее бежать собираться в дорогу, ты уже узнал, когда ближайший рейс? Мы успеваем на него? – Я вскочила с лежака и подхватила в руки полотенце. – Ну! Чего ты расселся, как старик… ссутулился… тебе собирать что ли совсем нечего? Ты не забыл, у нас с тобой ведь нет никакой прислуги, абсолютно, так что господину придется делать все самому. И чемоданы паковать и в доме прибираться. Не можем же мы после себя оставить на вилле разгром…

– Подожди… – Кирилл поймал меня за руку и усадил обратно на лежак рядом с собой. – А что с тобой то будет, когда мы вернемся на родину? В аэропорту Катя подхватит свои чемоданчики и фьюить… ее уже нет. Она понесется заниматься похоронами, поминками, за наследство с родственничками собачиться. Я тоже буду вынужден ей помогать… А ты? Что в России будешь делать ты?

– Но ведь ты же сказал, что никогда меня не оставишь. – Улыбнулась я. – Значит, я вполне могу быть спокойной за свое будущее…

– Не говори глупостей, а… Ты извини меня Эгле, но ты иногда ведешь себя не как взрослая разумная женщина, а как самый настоящий глупый ребенок… Не обижайся, но это правда. – Он крепко сжал в своей огромной ладони мою руку. – Уж не знаю, каким героем я выгляжу в твоих глазах, но пойми, против милиции и российских законов я бессилен. Кинднеппинг очень серьезное преступление, ты не спрячешься от наказания, даже здесь, в этом тихом французском городке, если вдруг станет известно, кто ты и за что тебя разыскивает милиция… А уж в России… Я смогу, конечно, спрятать тебя в подвале своего дома, гулять выводить по ночам… Но разве это будет жизнь, Эгле?

– С тобой я везде счастлива буду, даже в подвале. – Я потерлась щекой о бронзовое плечо любимого.

– Я серьезно с тобой говорю, давай и ты тоже как то соберись…

– Ну а ты, что предлагаешь делать? – Я вздохнула и посмотрела на Кирилла. – Не думай, что я такая уж наивная и глупенькая, я прекрасно понимаю и представляю, что ждет меня дома… Конечно, я надеялась, что у меня будет побольше времени для того, чтобы все это расследование дела о похищении Арины как то улеглось, поиски основной «Преступницы» стали не такими активными… Но раз так получилось, то мне не остается ничего, кроме как возвращаться в Россию. Ведь, оставаясь здесь, я сильно компрометирую твою хозяйку, к тому же она не может объявиться и начать хоронить мужа, не имея на руках своих собственных документов…

– Все это так… – Нерешительно начал Кирилл и посмотрел на меня. – Есть очень простой способ избежать неприятностей лично для тебя.

– Какой? – С интересом спросила я.

– Очень простой. Я беру Катины документы, лечу в Россию, передаю их ей и возвращаюсь назад. Хотя нет… мне, наверное, придется задержаться там на какое то время, помочь с похоронами, поминками… Ну и все такое… А ты пока поживешь здесь.

– Без документов? – Задумчиво спросила я.

– Если ты не будешь ходить в город, то они тебе вряд ли смогут понадобиться. – Что‑ то в тоне Кирилла и его внешнем виде мне упорно не нравилось… Он, говоря со мной, почему то старательно отводит, даже прячет глаза….

– Скажи, Кир. – Я осторожно вынула из его повлажневшей ладони руку и спросила. – А отчего так внезапно умер Катин муж? Ты еще не узнавал?

– Узнал. – Все так же не поднимая глаз. – Его убили.

– Кто? – Ахнула я.

– Ну откуда же мне знать? – Раздраженно отозвался Кирилл и достал из кармана шорт пачку сигарет. – Я что там был что ли? … – потом немного взяв себя в руки, он продолжил. – Его убили прямо у него дома, чуть ли не в кровати. Выстрелили в висок с близкого расстояния, преступник скрылся… Пока никаких улик или следов не нашли… Но следствие, как ты понимаешь только начинается. Будут трясти всех знакомых, друзей, родственников…

– И тогда выяснится, что Катерина Аркадьевна Каменкова ни из какой – Франции не прилетала, а прилетел только один ее охранник Кирилл. А потом она каким то загадочным образом материализовалась ни откуда прямо в здании аэропорта. – Продолжила я, поняв наконец, что его так смущает. – Милиция начнет копать, что и как было, вытащит на свет божий всю эту историю с любовником, что Кэт совсем не была все это время во Франции, а находилась совсем рядом и естественно станет самой первой и подходящей на роль коварной убийцы…

– Все это так, конечно. – Медленно признался Кирилл, – у Кати появятся грандиозные трудности, если ты останешься здесь, во Франции. Но у тебя ведь их будет не меньше, а то и больше. Ты не сможешь уже улететь обратно, в самолет тебя никто не пустит, документы то ты отдашь хозяйке…

– Я знаю. – Я нежно провела ладонью по осунувшемуся от волнения лицу парня. – Но и ты пойми, если все вдруг вскроется, будет известно и о том, что здесь на вилле во Франции все это время отдыхала не Катя Каменкова, а преступница и похитительница детей Эгле Вэнскайтэ. Особа без определенного места жительства и даже гражданства. А ты сам только что сказал, спрятаться от правосудия здесь, мне не удастся. Французские власти еще больше русских ненавидят похитителей маленьких девочек… Так то… Так что лететь в Россию и как можно быстрее замять это дело с подменой Катерины и в моих интересах тоже. Там в России мы с тобой постараемся что то придумать… Но сейчас нам нужно очень торопиться, Кирилл. Давай‑ ка, поднимайся и пойдем паковать вещи. – Я чмокнула его в макушку и, подхватив полотенце и шляпку, зашагала к стеклянным дверям.

– Да что же ты за дура то такая, прости господи! – С отчаянием закричал мне вслед Кирилл. – Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Почему эта нелепая история с похищением ничему тебя не научила? – В его голосе было столько страдания и боли, что я испугалась. – Неужели ты не понимаешь, глупая, что как только ты ступишь на родную землю, тебя не станет… Будет Катя, а ты исчезнешь! – Я остановилась и изумленно обернулась к любимому. – Она же попросту убьет тебя! – Простонал он и закрыл лицо руками.