ТЕМНАЯ ЛУНА

Тьмой покрыт наш каждый шаг,

Души наполняет мрак,

Смерть нести готов наш род –

Нет преград для Деверо.

Проведи нас через ночь,

Силы дай тьму превозмочь,

От беды убереги,

Нам, Богиня, помоги.

КОВЕН КАТЕРСОВ‑ АНДЕРСЕНОВ

Париж, ноябрь

Холли, в ритуальном белом одеянии, расхаживала по освещенному убывающей луной розарию и наслаждалась покоем, который распространял вокруг себя храм. Ее удивляло, как огромный комплекс уместился среди шумного, суетливого Парижа. Место было очень спокойным, магические преграды защищали его от звуков и суматохи города; в какой‑ то момент Холли захотелось стать одной из служительниц и остаться здесь навсегда.

«Они понятия не имеют, каково это – жить там, снаружи. Они все забыли. Или это мы слишком глубоко ушли в реальный мир и представляем себе настоящее зло, потому что сражаемся с Майклом Деверо? »

Кто‑ то шел следом: она почувствовала движение воздуха, услышала мягкую поступь по гладким камням дорожки, которая змейкой бежала по саду; потом закрыла глаза, прочитала заклинание прозрения и облегченно выдохнула, узнав свою двоюродную сестру.

Холли сбавила шаг, давая себя догнать. Одеяние было чуть длинновато Аманде – она придерживала складки ткани в руках и походила на красующуюся перед зеркалом девочку. От воспоминаний о счастливом детстве Холли сделалось грустно.

– Меня послали за тобой, – вместо приветствия сказала сестра. – Все почти готово к ритуалу, который укрепит наши силы.

Холли поняла: «Они знают, что мы уезжаем».

Компания провела здесь всего сутки, приходя в себя после битвы с Майклом и долгого перелета, но свободное время уже вышло.

– Томми с Сильваной уже там, – продолжила Аманда и добавила с ухмылкой: – Кари сказала, что участвовать не будет, а попросит верховную жрицу отправить ее в аэропорт.

– Минус один в команде, – подытожила Холли и почувствовала, что слова даются ей с трудом.

Трижды прозвучал мелодичный гонг.

– Ну что же, пойдем, – сказала она.

Девушки зашагали рядом мимо живой изгороди по извилистой тропинке, которая вывела их к храму Луны.

Вход представлял собой массивную каменную арку, все здание венчал купол, похожий на половинку грейпфрута. По обе стороны от двери росли великолепные платаны, какие встречаются во Франции повсюду, а перед каждым деревом стояли огромные статуи белого мрамора – такие же, как и внутри храма. Каждая – Астарта, Диана, Иезавель, Дева Мария, мать Тереза – являла собой одно из воплощений Богини.

Аманда замерла, положила руку сестре на предплечье и шепнула: «Гляди! »

Статуя Богини в образе Гекаты плакала. По каменному лицу струйкой текли слезы.

У Холли перехватило дыхание. Ощутив внезапный порыв, она медленно опустилась на колени и склонила голову. Аманда с нежностью посмотрела на сестру. Холли заговорила про себя: «Она думает, что я молю тебя о прощении, о богиня Геката. Но ведь я лишь выполняла твое желание. Я не стану верить в то, что одна отвечаю за смерть нашего спутника».

Статуя перестала плакать.

Холли не поняла смысла ответа, сообразила только, что ее мольба услышана.

– Холли… – прошептала Аманда, глядя на изваяние. Она помогла сестре подняться и добавила: – Прости… Я так грубо с тобой обращалась.

Холли тоже сожалела, но совсем о другом; извинения Аманды ничего для нее не значили, разве только лишний раз подтверждали неспособность сестры возглавить ковен.

«Я стала совсем иной, сделалась жестче, когда принесла в жертву Гекату. А после смерти Кьялиша сердце мое затвердело. Пускай. Если такой мне надо стать, чтобы братья и сестры по ковену не погибли и чтобы спасти Жеро, – я согласна».

Они вместе вошли в храм, пересекли фойе, постояли в лунном свете у алебастровых колонн ротонды, шагнули внутрь главного помещения через вторую арку, поменьше первой, – и отпрянули.

В зале расположились сотни две женщин в белых одеждах. Одни изящно полулежали на атласных подушках, другие восседали по краям бассейнов, в которых плавали бутоны роз и лилий. Нигде не было ни одного стула или скамьи. Жрицы постоянно и непринужденно переходили с одного места на другое.

«Будто кошки», – подумала Холли.

Посреди зала, под вторым, невидимым снаружи, куполом храма, находился большой каменный стол. Рядом, приветственно раскрыв руки навстречу Холли и Аманде, стояла верховная жрица. На ней был увенчанный лунным серпом серебряный головной убор, который сверкал бриллиантами. Щеки и тыльную сторону ладоней женщины украшали выведенные хной изображения полумесяца.

– Добро пожаловать, Каоры. Приветствуем вас.

Аманда бросила на сестру быстрый взгляд и шепотом спросила:

– Почему они называют по древней фамилии?

«Потому что в мире магии наше имя – не Катерсы или Андерсоны, – хотела ответить Холли, но промолчала. – Мы и есть род Каор. Как знать – ведь, кроме тебя, Николь, и меня, больше никого не осталось».

– Добро пожаловать, Каоры, – зазвучало со всех сторон.

– Круг, подойдите ближе, – мелодично проговорила жрица.

От статуи Богини шагнули Томми с Сильваной. Как и все здесь, они были одеты в белое, выделялись лишь темные распущенные волосы девушки. Томми – единственный мужчина в храме – выглядел в торжественном наряде нелепо, но храбрился и смотрел с улыбкой.

Холли с Амандой подчинились приказу.

Жрица, по‑ прежнему стоя с распростертыми руками, начала медленно поворачиваться.

– Мы собрались здесь, сестры, чтобы укрепить и защитить наш дочерний ковен, прежде чем он покинет эти стены.

Холли не смогла сдержать презрения: вздернула нос, нахмурилась и возмущенно подумала: «Что это еще за дочерний ковен? Мы – сами по себе, мы ни от кого не зависим. И не просили, чтобы нам оказывали покровительство».

Отовсюду в знак согласия со словами старейшины донесся шепот:

– Благословенны будьте.

Жрица сделала Кругу знак опуститься на колени. Холли напряженно думала о том, что будет дальше.

Рядом с женщиной возникла юная девушка азиатской внешности – она принесла алебастровую чашу, от которой исходил аромат лаванды.

– Совершим помазание, – напевно сказала жрица, окунула кончики пальцев в жидкость и подняла руку кверху; пахучее масло закапало на пол.

Первой она подошла к Сильване.

– Богиня, защити глаза этой девушки, – проговорила женщина и тронула ее закрытые веки. – Богиня, защити эти губы, – и коснулась рта. – Защити это сердце.

Ритуал шел своим чередом.

Холли думала о своем.

«Мне здесь не место. Материнский ковен слишком далек от реальности, он давно устарел. Мне нужны люди посильнее. Такие, чтобы без сомнений использовали жесткую магию против Деверо и Верховного ковена».

Ей представились женщины более жесткие и суровые, чем эти – нежные и встревоженные.

«Амазонки. – Она вообразила себя одной из них – верхом на призрачном коне, ведущей в бой армию призраков там, у залива Эллиот. – Надо найти других женщин… поправка: людей, у которых кишка не тонка, чтобы вот так сражаться».

– …и помоги им разыскать и спасти третью Даму Лилий из когтей наших врагов…

«Какую Даму Лилий? »

– Благословенна будь, – проговорили воодушевленные искренней молитвой все, кто был рядом.

– И пусть, когда они покинут эти стены, чтобы спасти свою сестру‑ ведьму Николь Андерсон…

– Нет!

Холли встала с колен так резко, что девушка, которая держала чашу, испуганно отскочила и плеснула маслом себе на рукав.

В зале ахнули.

Аманда негромко одернула сестру:

– Ты что?

– Не беспокойся, мы отправимся за Николь. Но сначала…

– Нет, – отрезала Аманда, тоже встала и обратилась к жрице: – Вы знаете, что она задумала.

Та кивнула и сказала Холли:

– Николь – твоя родная кровь. Ты обязана.

– Никому я не обязана! – прорычала девушка.

Вдруг перед ней, словно по чьему‑ то приказу, возникло нечто вроде мерцающего поля. И люди, и предметы, будто стали излучать голубое свечение. Холли посмотрела на свои руки: те сияли.

– Изабо, – ошарашенно проговорила Аманда, глядя на нее.

Холли открыла рот, но услышала чужой голос:

– Alors[34], мы пришли к вам, чтобы набраться сил и смелости, но до чего же вы оказались слабы! Вот кто – и никто другой – спасет Материнский ковен и не даст Верховному ковену поработить человечество! А сделает она это с помощью вражьего отпрыска, Жеро Деверо!

Жрица встала перед ней, словно хотела закрыть собой всех, кто был в зале.

«Она боится нас! » – радостно подумала Холли.

– Изабо, – вмешалась Аманда негромко, но уверенно. – Я знаю, зачем он тебе нужен. Чтобы в него вселился твой муж – так же, как ты – в нее.

– Молчать! – воскликнула та и разразилась тирадой на средневековом французском – по крайней мере, так решила Холли, утратившая контроль над своим телом.

Тем временем Изабо заставила ее свести ладони вместе. Между пальцами возникла сфера голубой энергии, которая начала покалывать, щекотать и обжигать кожу. Руки медленно свернули ее в шар, и тот вспыхнул огнем.

Одни жрицы испуганно завопили, другие вжали головы в плечи – все, кроме одной, которая стояла чуть в стороне, скрыв лицо под капюшоном. Холли бросила на нее пристальный взгляд: было в той что‑ то, что… но быстро переключила внимание на остальных, которые побежали врассыпную. Ее развеселило выражение этих лиц – смесь страха и уважения. Даже верховная жрица отступила на несколько шагов.

«Я с тобой, госпожа Изабо», – беззвучно сказала Холли своей прародительнице.

«Ма brave[35], – так же мысленно ответила та. – Ты – прекрасная ведьма».

– Не смей нас принуждать! – крикнула девушка, наслаждаясь своим превосходством.

Кипя от радости, она грозно подняла руки над головой и нацелила шар на ближайшую статую Богини.

«Опять эта Геката! »

И вдруг, как тогда, в саду, каменная фигура заплакала.

Девушка мгновенно пришла в себя.

«Что я творю? »

«Давай же, давай! » – понукала Изабо. Но ее власть уже иссякла.

Сгорая от стыда, Холли опустила руки. Огненный шар исчез, а вместе с ним и Изабо. Их связь прервалась так же ясно, как если бы во время разговора по телефону кто‑ то неожиданно положил трубку.

В ужасе от того, что наговорила и наделала, Холли прижала к себе Аманду и зарыдала.

– Прости меня, прости!

– Все в порядке, – шептала та, утешая, но страх в ее голосе говорил о том, что это неправда.

Холли уткнулась в плечо сестры.

– Мы поедем за Николь. Мы спасем ее.

СЭР УИЛЬЯМ, ДЖЕЙМС И НИКОЛЬ

Резиденция Верховного ковена, ноябрь

Сэр Уильям с наслаждением и явной завистью смотрел, как Николь Андерсон безропотно – не обошлось без колдовства! – вкладывает свою руку в руку его сына. Колдун сам связал их веревкой, пропитанной травяным отваром, и сделал каждому по надрезу на ладони, смешивая кровь новобрачных.

«Джеймс разделит с ней ложе, заберет ее силу, потом заманит сюда остальных Катерсов, и на ближайший Йоль все три ведьмы отправятся на костер».

Незадолго до этого сэру Уильяму донесли: Холли Катерс с остатками ковена только что тайно приехала в Лондон – очевидно, чтобы спасти Николь.

Его даже повеселило их старание проделать все скрытно: точно так же совсем недавно явилась и компания Хосе Луиса. Неужели они не понимали, что Лондон – это вотчина Верховного ковена? Здесь невозможно оставаться незамеченными.

«Конечно, Джеймс знает, что я осведомлен о его многочисленных планах свергнуть меня, – размышлял он, сияя улыбкой своему сыну, новоиспеченному жениху. – Майкл тоже должен это понимать. Ах, Деверо – что за чудесные сумасшедшие стрелки: никогда не знаешь, в кого целят. А стоит дать команду " огонь" – поди угадай, кому достанется пуля. С ними не скучно – а для любого, кто поживет с мое, это драгоценный подарок. Достаточно драгоценный, чтобы не убивать опасных врагов, хотя им давно пора с выклеванными глазами гнить под клумбой».

Перед ним одетая в черное с ног до головы стояла юная невеста и, хлопая глазами, едва заметно покачивалась из стороны в сторону. В ее глазах читались ужас и смятение – она была совершенно бессильна остановить церемонию. Девушка даже не могла ничего сказать, чтобы отказаться от брака с Джеймсом.

Сэр Уильям, с большим удовольствием посыпая ее рану солью, поднял кубок, в который стекала их кровь, и приветствовал пару:

– Дело сделано. Теперь вы – муж и жена! – и тут же обратился к молодому честолюбивому колдуну по имени Иен, чьим истинным стремлением было стать знаменитым голливудским режиссером и продюсером: – Отыщи Холли Катерс и ее компанию и приведи сюда. Не сможешь взять в плен – убей на месте.

МАЙКЛ, ИЛАЙ И ЛОРАН

Сиэтл, ноябрь

Луна сначала убывала, потом прибывала и теперь вновь светила полным диском. Особняк Андерсонов пустовал. После осторожных расспросов выяснилось, что Ричард Андерсон переехал, и ни его обычный турагент, ни работавший в телефонной компании слуга Майкла не могли сказать, куда именно.

Ничего не показали даже магические кристаллы.

«Ну и ладно. Все равно я его скоро найду… если он мне понадобится».

Рядом с колдуном, на заднем дворе изысканного особняка Андерсонов, стояли Лоран и Илай. Последний только что вернулся из Лондона и привез новости о свадьбе Джеймса и Николь.

Илай всем сердцем чувствовал, что сейчас – самое время бросить лондонские интриги и трезво взглянуть на свое положение. Убить Жеро пока не удалось, а чтобы самому Илаю не отправиться на тот свет, необходимо совершить некий серьезный поступок, который примирил бы его с отцом.

– Здесь. – Майкл указал на розовый куст.

В ноябре розы обычно не распускаются, по крайней мере в Сиэтле, но эти ярко алели, хотя в лунном свете должны были бы выглядеть серыми.

С неба слетел Фантазм. Майкл улыбнулся, Илай кивнул, а Лоран с радостным вздохом протянул руку, припомнив бессчетные охоты, на которых, покуда он был жив, сокол составлял ему верную компанию.

Затем Майкл взялся за дело: набрал полные легкие воздуха, мысленно нашел внутри себя точку опоры, распростер руки и заговорил, обращаясь к земле:

– Взываю к тебе – восстань и повинуйся.

Вдалеке громыхнуло, с неба закапало. Майкл, не шелохнувшись, повторил заклинание:

– Взываю к тебе – восстань и повинуйся.

Дождь припустил.

– Надо было зонт прихватить, – пробормотал Илай.

Лоран недовольно взглянул на него, но этим и ограничился: могущественный повелитель рода Деверо начал привыкать к повадкам современных людей, в том числе и к чрезмерной болтовне своих юных много раз «пра‑ » правнуков.

Снова сверкнула молния.

– Взываю к тебе – восстань и повинуйся.

Розовый куст дрогнул, из‑ под земли раздался яростный демонический вой.

Почва под цветами пришла в движение, затем раздался протяжный стон, а вслед за ним – тихое угрожающее шипение.

– Приказываю тебе – оживи, – скомандовал Майкл, раскинув руки еще шире.

Из‑ под влажной почвы показалась лапа. Земля вспухла, и наружу под тугие струи дождя вылезла мертвая Геката. Она с трудом встала и моргнула янтарными глазами.

– Я вернул тебе жизнь, которую забрала ведьма Холли Катерс. Будешь ли ты отныне служить мне?

Кошка раскрыла пасть.

– Я воскресил тебя, – повторил колдун. – Будешь ли ты отныне служить мне?

Геката содрогнулась всем телом и произнесла:

– Буду.

Получив ответ, Майкл повернулся в другую сторону. Немилосердно хлестал ливень, ветер стенал и пронзительно выл, с треском вспыхивали молнии.

– Кто еще?

Дождь припустил сильней, луну то и дело скрывали стремительные тучи.

– Кто станет служить мне? Кто вступит в мой ковен?

– Я! – раздался хор голосов.

Геката запрыгнула колдуну на руки, тот приласкал ее. Вокруг начали возникать неясные фигуры, которые постепенно превращались в мертвецов, гномов, духов, уродливых демонов и бесов со следами пыток на теле.

Майкл понял, что перед ним стояли те, кто когда‑ то пытался напасть на ведьм, но были убиты – и порою весьма жестоко. Каоры никогда не щадили врагов, о чем Изабо выгодно умолчала, когда планировала тот пожар так, «чтобы Жан не погиб». Жажда мести в тех, кого колдун поднял из могил, была настолько велика, что не давала им умереть истинной смертью, и они продолжали свое существование в подлунном мире.

– Мы отыщем ее вместе, – пообещал Майкл. – Вместе со своим ковеном она заплатит за все – за каждый волосок, который упал с наших голов по вине Каоров.

– За все, – хором повторили бескровные, серые мертвецы.

Колдун улыбнулся – сначала им, потом Лорану. Тот ответил одобрительным взглядом.

– Bien. Неплохо.

– Я обещал Холли, что убью ее до праздника середины лета. Так все и будет.

ЖЕРО

Авалон, декабрь

Жеро мерил шагами камеру в замке на Авалоне и слушал новости, которые принесла служанка.

– Говорят, что ковен Катерсов‑ Андерсонов приехал в Лондон, а сэр Уильям с Джеймсом теперь их повсюду ищут.

«Мне никак нельзя посылать к ней свой дух, иначе ее найдут, – думал он, потрясенный известием. – Я говорил ей держаться от меня как можно дальше… но не за мной она явилась в Лондон. А за своей сестрой».

Жеро одновременно радовался и грустил, понимая при этом, что важно другое.

«Она должна жить».

ИЗАБО И ЖАН

За пределами времени и пространства

Изабо побежала навстречу Жану, протягивая к нему руки, но, как только увидела его полный враждебности взгляд, рухнула перед ним на колени и зашептала:

– Прости меня, мой дорогой. Я пробовала спасти тебя. Я не хотела, чтобы ты погиб от моей руки.

– Мне доподлинно известно, что кое‑ кому ты обещала совсем другое, – парировал он, – и теперь из века в век мы преследуем друг друга, скованные ненавистью.

– Non, поп. Любовью! Любовью, mon Jean[36].

Взгляд, которым она подкрепила эти слова, пленял, очаровывал и завораживал. Перед Жаном была его Изабо, его любовь.

– Ma vie, ma femme! Жизнь моя! Жена моя!

Он упал на колени, обнял ее и поцеловал.

В явившемся ему сновидении Жеро поцеловал Холли…

В своем сне Холли ответила на его поцелуй.

– Жеро, – прошептала она сквозь дрему, – я разыщу тебя.

[1] Прошу вас (фр. ).

[2] Королева! (фр. )

[3] Умоляю вас, мадам (фр. ).

[4] Мой брат колдун (фр. )

[5] Здесь: знаешь (фр. ).

[6] Эта женщина (фр. ).

[7] Простите, следует говорить (фр. ).

[8] Друг мой (фр. ).

[9] Ты прав (исп. ).

[10] Красавица моя (исп. ).

[11] Все в порядке. Не волнуйся, ведьма (исп. ).

[12] Хорошо, пойдемте (исп. ).

[13] Поосторожней, парень (исп. ).

[14] Замолчи! (фр. )

[15] Здесь: впрочем (исп. ).

[16] Пламя, вспыхни (лат. ).

[17] Я… Изабо (фр. ).

[18] Помоги… Николь (фр. ).

[19] Моя дорогая (фр. ).

[20] Плывите, летите, исполняйте мою волю (лат. ).

[21] Да, госпожа (фр. ).

[22] Госпожи (фр. ).

[23] Красавица (фр. ).

[24] О боже мой (исп. ).

[25] Ах, малышка (фр. ).

[26] Именем Господа изгоняю тебя (лат. ).

[27] Свинья (фр. ).

[28] Матушка (фр. ).

[29] Пламя! (лат. )

[30] Старина (фр. ).

[31] Итак, друзья! (фр. )

[32] Вперед, на Деверо! (фр. )

[33] Вперед! (фр. )

[34] Итак (фу. ).

[35] Храбрая моя (фр. ).

[36] Мой жан (фр. ).