ДЕВЯТАЯ ЛУНА

Всех сильнее нынче мы,

Наша суть темнее тьмы,

Пытки, смерть, порок и ложь –

Мир вокруг объяла дрожь.

Дружно молимся во марке,

Лунный свет – сигнал к атаке.

Глас Богини тих и тверд:

«Каждый враг быть должен мертв».

ХОЛЛИ

Сиэтл, ноябрь

Она не смогла убить Баст.

Она принесла в жертву Гекату.

Холли отстранилась от того, что делала: отводила глаза от умоляющего взгляда прекрасной кошки, когда погрузила ее в ванну, не замечала отчаянного сопротивления животного.

Девушка словно вышла куда‑ то, полностью закрыла сознание – не видела, не слышала и не чувствовала ничего. Кто‑ то другой – тот, кто жил в самом глухом закоулке ее души, – забрал жизнь любимицы Николь и отдал духам – темным, с какими сама она никогда прежде не общалась.

Духи ответили – жертвоприношение открыло им дорогу. Холли будто обдало пронизывающим ледяным ветром. Она стояла на коленях в полутемной ванной в свете единственной черной свечи, дрожала от холода, испытывая страх и стыд: теперь уже ничего нельзя было вернуть.

На улице Баст и Фрейя запрокинули головы и яростно, отчаянно взвыли. Их крик мог бы поднять мертвого из могилы, но в доме крепко спали – Холли наслала на всех глубокий сон. Кошки бились о входную дверь, о нижние окна, сходили с ума от злости и умоляли не убивать их подругу. Лицо юной ведьмы застыло словно маска, сердце окаменело. Она отдала драгоценную жизнь воде и не попросила, а потребовала у темных духов защитить ковен, дать ей сил спасти Кьялиша и Сильвану.

Завершив церемонию, она поняла, что навсегда стала другой: взгляд сделался жестче, улыбка – холоднее, а доброта в ее сердце уступила место решимости. Холли боялась, что теперь, одержимая своей целью, будет совсем не такой милой, как раньше.

Покончив с Гекатой, она кое‑ как добрела до густо оплетенной магическими преградами комнаты и проспала тринадцать часов.

Позже Аманда рассказывала, как пробовала будить ее всеми известными заклинаниями, потом попросила Томми и Кари сходить за магическими книгами, даже позвала на помощь Дэна и tante Сесиль.

Шаман и колдунья‑ мамбо сразу поняли, что произошло, но ничего не сказали Аманде – только посоветовали потерпеть и дать Холли выспаться.

Тем временем юная ведьма видела тяжелые сны: в них полыхал огонь, бурлила темная вода, из мрачных закоулков сердца выплывали чудовища, которые пожирали ее душу. Являлись родители – мертвые, под толщей воды; Барбара Дэвис‑ Чин – по‑ прежнему на больничной койке, но уже одной ногой в могиле. Непроницаемо‑ черная стена отделяла Холли от всех, кто был ей дорог.

Те, кого она ненавидела, указывали на нее и хохотали.

Потом был взгляд Гекаты: кошка смотрела из‑ под слоя земли, которой ведьма забросала ее на заднем дворе, и шептала: «Убив меня, ты перешла черту. Теперь ты обречена».

Слова будто волны накатывали снова и снова, проникая в рассудок девушки: «Ты продала свою душу».

Когда Холли проснулась, у кровати стояли заплаканная Аманда с какой‑ то незнакомой дамой, с ног до головы одетой в черное – в велюровой блузке и шерстяных брюках. У нее были миндалевидные глаза, волосы цвета воронова крыла, очень бледная, чуть тронутая макияжем кожа, а в ушах – серебристые сережки‑ полумесяцы.

Холли очень удивилась, обнаружив в своей спальне незнакомку, и приподнялась на локоть.

– Как ты могла! – крикнула Аманда.

Женщина тронула ее за плечо и мягко попросила:

– Принеси нам, пожалуйста, чаю.

Та нахмурила брови, мотнула головой и выбежала за дверь.

Незнакомка внимательно посмотрела на лежащую в кровати девушку, вздохнула, пододвинула себе стул и присела.

– Ты перешла черту, – начала она прямо, без лишних вступлений.

Холли облизнула губы, смахнула с лица вьющуюся прядь и села, прислонившись к спинке. Она еще не совсем пришла в себя после сна, к тому же ее мучила жажда.

– А вы кто?

– Я из Материнского ковена. Мое имя – Анна Луиза Монтраше.

Руки незнакомки дрожали.

– Никто из Материнского ковена никогда с нами раньше не связывался. Кто вы вообще такие?

– Мы – старинный и влиятельный союз, созданный в противовес Верховному ковену. – Женщина сурово глянула на Холли и добавила: – Деверо тоже весьма влиятельны – в своем Кругу.

У девушки мелькнула надежда на то, что помощь наконец‑ то пришла.

– И как можно вступить в этот союз?

– Твой род входит в Материнский ковен со дня его основания. Мы… очень сожалеем, что не связались с вами раньше. – Анна Луиза побледнела еще сильнее. – На все у нас не хватает сил.

– А мы тут вроде как за жизни свои боремся. И не всегда успешно.

– Мы соболезнуем по поводу ваших утрат. – Сказав это, Анна Луиза скрестила руки на груди и добавила: – Всех до единой, не исключая спутницы, Гекаты.

Холли вспыхнула и дерзко вскинула голову.

– Двух человек из моего ковена похитил Майкл Деверо, я готова на все, чтобы их вернуть.

– Видите ли, у нас есть свои правила, свои границы, за которые нельзя выходить. Мы не приносим в жертву ни членов ковена, ни животных‑ спутников.

– Я не знала…

– С вами, Каорами, вечно проблемы. Вы непредсказуемы, не знаете жалости.

– Год назад мне и во сне бы не приснилось, что я – ведьма, – возмущенно заметила Холли.

– Ведовство у тебя в крови. Большинство из нас не смогли бы убить своего спутника. Любая почувствовала бы, что так нельзя. – Анна Луиза сложила ладонь в кулак и прижала к сердцу.

– А вы не почувствовали, что нельзя оставлять нас одних против Майкла Деверо? – спросила девушка, а потом добавила: – Так, мне надо в ванную. И еще пить страшно хочется.

– Аманда не придет. Во всяком случае, не раньше, чем я сниму с двери защиту. А ты сядешь и будешь слушать…

Холли сверкнула на гостью глазами. Некоторое время, не мигая, женщины напряженно смотрели друг на друга. Затем Анна Луиза тяжело вздохнула.

– Хорошо. Ты здесь не пленница.

Девушка молча встала с кровати и нетвердым шагом пошла к двери. Ее поразила новость о некоем Материнском ковене, перед которым надо держать ответ, а еще больше потрясло то, что ее Круг так долго – и без всякой поддержки – был брошен один на один с врагом.

«А стоило только сделать что‑ то не так – они сразу тут как тут».

Холли вернулась, шаркая ногами. Анна Луиза уже собирала свои вещи – черную шаль, саквояж и сумочку.

– Уходите? Не будете нам помогать?

– Да, ухожу, – сухо ответила незваная гостья. – У меня номер в отеле. Надо привести в порядок свои силы… – С нажимом она добавила: – Без посторонних. Майкл Деверо не должен знать, что я здесь. Пусть думает, что вы все еще одни.

Такой ответ показался девушке не вполне понятным.

– То есть вы нам поможете?

– Насколько это возможно, – помедлив, ответила Анна Луиза.

Холли скрестила руки на груди и сурово взглянула на гостью.

– Вы его боитесь.

– Как и любая достаточно умная ведьма.

Прочесть ее мысли было довольно легко.

– Ведь вы даже не хотели к нам приезжать – просили не посылать вас сюда.

– Это тоже правда, – кивнула женщина, а потом откашлялась и добавила: – Я поеду в отель и проведу для себя ритуал. Свяжусь с вами часов через шесть.

– У нас примерно день в запасе. Он сказал – у меня есть время до полнолуния.

«На то, чтобы спасти друзей? Или на то, чтобы просто пожить? »

Анна Луиза вздохнула, забросила сумку на плечо и шагнула к двери.

– Буду поблизости, – и добавила тише: – Это лучшее, что я могу для вас сделать.

– Прошу прощения, конечно, но это ваше «лучшее» какое‑ то хреновое.

Женщина отвернулась и вышла, пробормотав что‑ то и сделав жест рукой – видимо, скрывала себя от посторонних глаз. Словно не заметив ее, в комнату тут же влетела Аманда и закричала:

– Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты убила Гекату! Как ты могла?!

– А ты бы убила ее, чтобы спасти Эдди? – На любезности времени не было.

Сестра застыла с раскрытым ртом.

Холли продолжила атаку.

– Майкл Деверо хочет убить Сильвану с Кьялишем, а потом займется нами. Как думаешь – стоит смерть Гекаты наших жизней?

Аманда молча, смотрела на нее. На душе у Холли было гадко. Она чувствовала себя мерзкой и подлой.

И вместе с тем сильной.

«Увлекательное зрелище», – подумал Майкл, наблюдая за Холли в магический кристалл в комнате заклинаний у себя дома, в районе Лоуэр‑ Куин‑ Энн в Сиэтле.

Рядом резвился бес – щебетал что‑ то черепам на алтаре, заглядывал в кристалл и безумно хихикал, потом находил какую‑ нибудь интересную вещицу и бросался к ней.

Майкла поразило и одновременно обрадовало то, что девушка принесла в жертву одну из своих спутниц.

«Не знал, что в ней есть такие наклонности. Девчонка гораздо злее, чем я думал».

Кроме того, он видел и слышал разговор с надоедливой ведьмой из Материнского ковена. Хотя магия не давала расслышать ее слова, было понятно, что та хочет заставить Холли плясать под свою дудку: «Хороших не убивать, плохих – сколько угодно».

Услышав, как девушка фактически отправила советчицу ко всем чертям, он мысленно зааплодировал:

«Похоже, я ее недооценивал. Может, еще удастся обратить ведьму на темную сторону – мне или Жеро, если к нему вернется рассудок. С таким союзником я смог бы возглавить Верховный ковен».

Едва он так подумал, в воздухе распространилось характерное зловоние, предвещавшее появление Лорана.

В знак глубочайшего почтения к своему предку колдун встал на колени. В центр комнаты из ниоткуда вплыла лодка Харона, с нее сошел разлагающийся труп герцога Деверо. Запах серы и невыносимый смрад гниения напоминали об адском пламени, которое Лоран оставил ради путешествия в мир живых.

– Как же долго вы не давали о себе знать. Есть прекрасная новость: у нас двое заложников, а Холли из рода Каор вот‑ вот примет смерть от моей руки.

– Лгун, – произнес Л оран на средневековом французском и оплеухой сбил своего родственника с ног. – Ты замыслил использовать ее. Cochon[27]. И думать не смей. Никого из ведьминого отродья не должно остаться ни в этом, ни во всех прочих мирах.

Майкл лежал на полу. Его щека дергалась словно прижженная клеймом. Лоран грозно подходил все ближе.

– Хочешь править Верховным ковеном? Снова нужен Черный огонь? Тогда убей ведьму, иначе ничего не получишь.

Майкл подчинился воле предка. Его сердце бешено стучало. Собрав всю свою гордость и смелость, он встал и спокойно произнес:

– Значит, убью.

Анна Луиза практиковала магию с тех пор, как научилась говорить. Она выросла в одном из домов Материнского ковена, который заменил ей отца и мать, убитых вскоре после появления девочки на свет.

Ведьма медитировала в номере отеля, собираясь с силами. В Сиэтл ее отправили как специалиста по охранным заклинаниям и к тому же прирожденного дипломата – хотя после стычки с Холли в этом могли бы возникнуть сомнения. Она зябко повела плечами, вспомнив неприятную встречу. Утопить своего спутника! От одной мысли об этом ей становилось гадко. От молодой ведьмы исходило жуткое ощущение зла.

По щекам женщины скользнули две слезы: одна – о Гекате, другая – о ее хозяйке. Анна Луиза помолилась Богине за Николь, чтобы та не повторила судьбу своей кошки.

Затем она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы очистить мысли и сосредоточиться. Долгий перелет и встреча с Холли отняли почти все силы; последние забрала преграда, выставленная на лестнице в доме молодой ведьмы. Глубоко дыша, Анна Луиза смогла наконец выбросить Каоров из головы и продолжить медитацию. С этим родом вечно одни неприятности.

Лондон, 1640 год

– Убейте ее, – прошептал Люк Деверо, наблюдая за действом.

Он разыскивал Кассандру Каор с тех пор, как отправил на костер ее мать, Барбару. Теперь умереть предстояло дочери, но уже иным способом – тем, который так любили охотники на ведьм.

Погружением в воду.

Зеваки стояли по берегам, а все преследователи, принимавшие участие в казни, вышли на Лондонский мост, чтобы посмотреть, утонет ли она; в том, что так и произойдет, сомневаться не приходилось. Согласно поверью, настоящие ведьмы всплывают, поэтому женщину, которую подозревали в ведовстве, бросали в небольшой водоем и смотрели, что будет. Только смерть могла доказать ее невиновность. Много же пользы приносила им безгрешность.

Разумеется, люди заблуждались – ведьм не выбрасывает на поверхность. Кассандре Каор предстояло утонуть, после чего все поняли бы: ее зря обвиняли в занятиях магией. И были бы глубоко не правы.

Люк улыбнулся, смакуя этот парадокс.

Привязанная к стулу девушка билась под водой. Время от времени ее вытаскивали – на случай, если решит сделать признание. Она напоминала утопшую кошку: огромные глаза широко раскрыты, волосы, выбившиеся из‑ под чепца, облепили лицо.

Кассандра почти обессилела и дышала с трудом. Деверо ликовал.

Девушка обвела толпу взглядом, в котором полыхало адское пламя, и прокричала:

– Проклинаю! Проклинаю вас! Вы утонете, все до единого! Вы примете ту же смерть, что и я!

Люк сделал в воздухе жест, прошептал несколько заклинаний, изменив брошенные ею слова и обернув их против ведьмы, а потом торжествующе просиял.

– Нет, Кассандра. Так случится с твоими потомками. Я навеки проклинаю твой род. Те, кого полюбят Каоры, утонут.

МАЙКЛ И ЛОРАН

Сиэтл, ноябрь

Лоран, могущественный герцог Деверо, наблюдал, как его потомок Майкл, старательно скрывая страх, встает на ноги, и свирепел все больше.

«Как мы могли выродиться до плейбоя, который пытается заигрывать с Каорами? »

Бешеный нрав Лорана поднял его из могилы в прямом смысле слова. Катрине, сопернице герцога в земной жизни, этого не удалось, и теперь ее прах ветры носили по всему миру.

Из‑ за нее погиб Жан. Умер по‑ настоящему.

«Так не должно быть. Я нашел ведьму из рода Каор и должен увидеть, как она умрет».

До этого момента Лоран мог являться одному Майклу, но теперь ярость придавала ему новые силы.

Воздух вокруг затрещал от разрядов энергии. Герцог откинул голову, словно пронзенный молнией. Он поймал изумленный взгляд потомка и посмотрел на свои руки: сгнившая плоть осыпалась с костей, а вместо нее нарастала мягкая живая кожа; с лицом происходило то же самое.

Ошметки старого тела один за другим падали на пол.

Лоран снова превращался в человека – сильного, полного жизни.

«Наконец‑ то. Наконец‑ то! »

– Ух ты, – прошептал потрясенный Майкл.

Бес скакал по комнате, вереща и показывая пальцем на герцога.

– Разве не говорил я, что воплощусь в этом мире? – с укором обратился Лоран к потомку, скрывая невероятное волнение – он и сам никогда по‑ настоящему не верил в свое возрождение. Потом сделал шаг, другой. Полуистлевшие лохмотья упали с плеч и оставили его совершенно голым.

– Подать мне одежду, – приказал герцог своему много раз праправнуку.

Майкл поспешил из комнаты, за ним убежал бес.

Лоран закрыл глаза и тихо окликнул:

– Фантазм!

Из ниоткуда возник огромный сокол – звеня бубенцами, сел на протянутую руку своего повелителя и негромко заклекотал.

Герцог ласково посмотрел на птицу.

– Mon ссеиг, сердце мое. Пойдем, красавец, поохотимся, как в старые времена.

Фантазм чуть вскрикнул в ответ.

Пришел Майкл и принес черный свитер, того же цвета брюки и пару ботинок. Лоран с наслаждением ощутил прикосновение свежей одежды к своему новому телу, затем понял, что голоден, но решил с обедом повременить.

Сперва предстояло уничтожить ведьму.

– Куда вы? – спросил Майкл.

– Делать твою работу, – ответил тот и зашагал из комнаты, чуть не сбив своего потомка.

Уверенно ступая, Лоран поднялся по лестнице и замер, не зная, куда идти. Фантазм взмахнул крыльями, полетел по коридору, и через минуту его хозяин зашагал к выходу из дома Деверо.

Легкий поворот руки – дверь открылась. Выйдя за порог, Лоран испытал сильный соблазн сжечь к чертям это здание, а заодно раз и навсегда покончить со своим потомком, но потом передумал: Майкл был сильным колдуном, гордился историей рода и мечтал возродить былую честь семьи.

«Не настолько уж он плох. Просто не так хорош, как я».

В небе сияла почти полная луна. Майкл поступил разумно, решив назначить встречу с Холли на следующий вечер, на полнолуние – тогда сил, чтобы убить ее, станет еще больше.

Однако Лоран не собирался ждать целые сутки. Он щелкнул пальцами.

– Гранд, ко мне!

По желтому диску земной спутницы, клубясь, полетели облака. Звезды мигнули и задрожали. Небо перечеркнула огненная дуга, по ней застучали могучие копыта, затем стали видны ноги, и наконец Гранд – боевой конь Лорана – возник целиком. Из его ноздрей било пламя, а хвост и грива пылали. Он галопом спустился вниз, ударил подковой о землю и склонил голову перед хозяином.

– Хвала Рогатому, как же я по тебе скучал! – с жаром произнес герцог и вскочил на неоседланную спину своего любимца.

Фантазм уселся на плечо хозяина, и Гранд пустился вскачь по улицам Сиэтла, родного города Майкла.

Хлынул дождь; от мускулистых боков Гранда пошел пар. Лоран посмотрел вверх, захохотал и пришпорил коня. С шипением плавился асфальт под копытами.

Сокол указывал дорогу. Темный повелитель рода Деверо провел в пути несколько часов и наконец, увидел дом, в котором жила ведьма. Не мешкая ни секунды, он направил коня по дорожке к крыльцу.

Лоран ожидал встретить большее сопротивление – магические преграды, расставленные вокруг, падали под его заклинаниями одна за другой. Взмахом руки он распахнул дверь и въехал внутрь.

Здесь пахло дымом; герцог сразу вспомнил ту ночь, когда Майкл, чтобы получить Черный огонь, должен был принести в жертву Мари Клер – хозяйку этого дома, – но передумал и вопреки запрету подчинил ее себе, сделал своей ничего не значащую ведьму из вражеского рода Каор.

Лоран тогда пришел в бешенство, явился потомку и отвесил тому оплеуху – за лживость.

«С другой стороны, стал бы я уважать человека, который не рискует и не упорствует? Разве повиновение – не пустой звук для Деверо? Пусть лучше действует смело и совершает великие дела, чем пасует от страха передо мной».

Он верхом проскакал по гостиной, поднимая за собой горячий ветер злобы. Тело Гранда пылало от бешеной скорости. Лоран наслаждался ощущениями, хохотал, предвкушая расправу над маленькой ведьмой, и решал, как лучше с ней поступить: забрать с собой и убить не спеша или затоптать копытами во время погони.

Он вступил на лестницу…

…и, налетев на что‑ то, встал как вкопанный.

Мощная преграда перекрывала путь наверх. Внутри ее, словно застывшие в хрустале, мерцали розы и лилии.

Герцог скривился от ненависти, выбрал другое заклинание, сотворил огромный огненный шар и метнул его вперед.

Бесполезно.

«Здесь побывал кто‑ то из Материнского ковена. Их рук дело».

Он пришпорил коня. Разозленный не меньше своего хозяина, тот встал на дыбы и ударил по преграде могучими копытами. В ответ оба получили разряд магической энергии. Гранд снова и снова поднимался, изо всех сил ударяясь о прозрачную стену; Фантазм атаковал ее когтями и клювом, но преграда оставалась невредимой.

Вдруг внутри прозрачной стены возникла размытая женская фигура. Не узнать эти глаза и эту ухмылку герцог не мог.

«Все‑ таки жива. Не знал».

Оправившись от потрясения, он приказал призраку своей снохи:

– Изыди, Изабо! Изгоняю тебя!

Неясный образ колыхнулся, но не исчез. Девушка продолжала смотреть на Лорана. Они ненавидели друг друга одинаково сильно. Герцог подумал, что даже разорвать ее зубами было бы слишком милосердно.

– Ты убила моего наследника! Забрать жизнь одного из твоих потомков – всего лишь справедливо.

Та ответила быстрой и загадочной улыбкой, подняла руку и с презрением указала на дверь.

Лоран трижды хлопнул в ладоши…

…и в тот же миг вместе с конем и соколом снова очутился в комнате заклинаний.

Его появление удивило Майкла и страшно напугало пленников, что лежали связанными на полу. Девушка закричала, а молодой человек закрыл глаза и стал читать заклинание: судя по легкой щекотке в груди, которую испытал герцог, оно изгоняло призраков в небытие.

Он спешился, хлопнул коня по крупу. Фантазм вскрикнул и слетел с плеча хозяина к распростертой на полу паре, предчувствуя угощение – птицу приучили к человеческой плоти.

– Не добрались до нее? – предположил Майкл.

Лоран едва сдержался, чтобы не ударить потомка за то, что тот позорил его перед пленниками, но только упер руки в бока и спросил:

– Ты знал, что Материнский ковен кого‑ то прислал сюда?

Тот презрительно фыркнул:

– Ну и что? Кучка дряхлых монахинь. Что они могут?

Герцог решил сменить тактику.

– Завтра ведьма должна умереть, – приказал он и злобно улыбнулся, глядя на связанную пару. – А этих можешь убить сейчас.

– Девчонка – мамбо, мальчишка – шаман. Прикончу их завтра в полнолуние – получу больше силы.

– Хорошо, – согласился Лоран, потом приложил ладонь к животу и добавил: – Я хочу есть.

– Тогда пойдемте наверх, поджарю вам стейк.

Они вышли.

ЖЕРО

Авалон, ноябрь

Стояла зябкая погода. Жеро страшно хотелось есть – исцеление отнимало почти все силы. Джеймс усиленно лечил его, но конца ужасным шрамам пока не было видно.

Закутавшись в короткое пальто и укрыв колени пледом, Жеро сидел на каменной скамейке, смотрел на море и думал о Холли: чем сейчас занята, вспоминает ли о нем. Впрочем, в последнем сомнений не было – во сне против своей воли он постоянно звал ее.

«Я должен это как‑ то прекратить. Я для Холли – смерть».

Послышались легкие шаги. Неподалеку нерешительно стояла служанка с серебряным подносом, на котором сверкала посуда.

Жеро сделал знак подойти поближе. Девушка боялась – то ли самого колдуна, то ли его жутких шрамов.

– Чему ты хочешь научиться сегодня?

– Как находить деньги, – робко проговорила она и протянула поднос.

– Хорошо.

У них был уговор: новости в обмен на простейшие заклинания.

– Что слышно?

– Джеймс приехал домой. С девушкой. С ведьмой.

Жеро насторожился. К лицу прилила кровь, по телу пробежали мурашки.

«Они схватили Холли? »

– Как зовут?

Служанка чуть склонила голову и сказала:

– Хочу знать, как находить деньги и как сделать так, чтобы кое‑ кто, кого я ненавижу, потеряла свои очки.

В любой другой раз он бы только рассмеялся, но сейчас угрожающе выставил палец и повторил вопрос:

– Как ее зовут?

Та испуганно отступила.

– Николь.

«Двоюродная сестра Холли. Та, что когда‑ то встречалась с моим братом».

Ничего хорошего это не предвещало.

– Ладно, научу. Но сперва…

Он поднял крышку над одним из блюд и с удовольствием принюхался, узнав свою любимую рыбу с картошкой.

Жеро взял хрустящий ломтик, отправил его в рот – и замер, ощутив жуткий запах. Пищу окружала зеленая мерцающая аура, какая бывает у гниющего мусора.

«Яд… Кто – Илай? Джеймс? »

Служанка следила за его действиями с интересом и, судя по взгляду, даже не подозревала, что принесла обед, который способен если не убить, то отравить.

Он положил ломтик назад на тарелку.

– Принеси что‑ нибудь другое. То, что пробовала сама.

Глаза девушки округлились. Она все поняла и, не говоря ни слова, схватила поднос и убежала, будто думала, что винить будут ее.

Жеро снова уставился на море.

«Николь у Джеймса. Неужели они поднимают ставки и хотят выманить Холли сюда, на Авалон? »

– Не надо, Холли, – произнес он вслух. – Не смей.