ГОЛОДНАЯ ЛУНА

Род Каор, трепещи

И укрытья не ищи,

Смерть тебя повсюду ждет,

Гибель каждую найдет.

Мы совсем истощены

И не выдержим войны.

Скоро мы себя спасем

Тем, что жертву принесем.

НИКОЛЬ

Испания, канун Дня всех святых

Компания скрывалась в убежище уже неделю.

Тем вечером Николь заснула мгновенно. Внезапно чья‑ то рука осторожно тронула ее за плечо. В темноте рядом с кроватью стоял Филипп и едва заметно улыбался.

– Вставай.

– Сколько времени?

– Почти полночь.

– Час ведьминского колдовства? – весело спросила Николь.

– Для тебя – конечно.

Он негромко засмеялся.

На Филиппе снова был плащ, правда, на этот раз с откинутым капюшоном. Точно такой же он протянул девушке.

– Надевай.

Она поморщилась.

– Мне бы одежду чистую.

Юноша указал в изножье кровати, где лежали джинсы и футболка.

– На вилле живет молодая особа, которая решила с тобой поделиться. У нее почти такой же размер.

– Это ты придумал?

– Вообще‑ то Хосе Луис. Поспеши, ma belle[23]. Все уже ждут снаружи. Одевайся и выходи.

– Merci.

Когда Филипп ушел, Николь встала и заглянула в кувшин для воды, стоявший на столике у раковины. Какое счастье – кто‑ то позаботился и наполнил его совсем недавно. Она сняла футболку, плеснула себе в лицо и на плечи, надела оставленное на кровати и не без удовольствия отметила, что вещи ей почти в самый раз, только чуть великоваты. Попытка расчесать волосы пятерней оказалась болезненной: пальцы постоянно застревали в колтунах.

«Я, наверное, кошмарно выгляжу. Аманда бы меня не узнала».

Дни, когда Николь называли королевой красоты, давно ушли в прошлое.

Надевая плащ, она снова поморщилась – материал был толстым и грубым. Потом решила попробовать, какова ткань на ощупь, набросила капюшон на голову, но утонула в складках, вздрогнула и тут же откинула его назад.

Сделав глубокий вдох, девушка вышла наружу. Неподалеку друг от друга в темноте, словно призраки, стояли пятеро колдунов и негромко разговаривали. С ее появлением все как один обернулись и замолчали. Николь вступила в их Круг – сердце застучало громче обычного: одетая так же, как остальные, она не могла не почувствовать связь, близость с этими людьми.

Кто‑ то подогнал машину прямо к дому; компания, за исключением Армана, втиснулась внутрь. Филипп запустил двигатель. Николь показала рукой на одинокую фигуру за окном и спросила:

– Разве он не едет?

– Еще догонит. Сейчас ему надо стереть все воспоминания о нас.

Увидев озадаченный взгляд, сеньор Алонсо пояснил:

– Ты когда‑ нибудь была в таком месте, где историю можно почувствовать? Там словно стены разговаривают.

– Да, однажды. – Она задумчиво кивнула. – Мы с семьей ездили к старым друзьям в округ Колумбия. Они показывали нам театр Форда – тот, где Линкольна застрелили. Мне казалось тогда – вот сейчас закрою глаза и увижу, как все произошло. Вы об этом?

– Si. Люди и события оставляют после себя отпечатки в пространстве. А стены зданий, например, на нематериальном уровне записывают все, что в них происходило. Это как лесная тропа, на которой остаются следы ног и лап. Обычный человек ничего не разглядит, а опытный охотник легко их читает и может многое рассказать о тех, кто здесь прошел. Точно так же почти никто не замечает нематериальных отпечатков. Правда, если они необычайно сильные, тогда люди говорят, что в этом месте живет история или что тут водятся привидения. А тренированный следопыт…

– …легко прочтет наши нематериальные отпечатки – как следы на тропе, – закончила мысль Николь.

– Именно. Поэтому Арман остался, чтобы спрятать их. Представь, что ты идешь по дорожке и тащишь за собой ветку, которая все за тобой стирает.

Она зябко повела плечами.

– А если не стирать, кто‑ нибудь смог бы нас так найти?

– Я, – негромко ответил Пабло.

Николь, сидевшая впереди, обернулась и посмотрела на мальчика. Его глаза блеснули в темноте.

– Так и есть, – подтвердил Филипп. – Арман догонит нас, когда закончит.

– Он хорошо умеет скрывать, – сказал Пабло. – Я не могу читать его мысли.

«То есть в отличие от твоих? »

Мальчик в ответ улыбнулся как‑ то по‑ волчьи.

Николь отвернулась. При случае надо будет поговорить об этом с Арманом.

Два часа они кружили по извилистым окольным путям, объехали стороной какую‑ то деревню, потом оставили дорогу, но продолжали двигаться. Через несколько миль машина, наконец встала. Вокруг было большое поле – и ни единого следа человека.

– До рассвета еще несколько часов. Дождемся Армана и проведем церемонию, – сообщил всем Хосе Луис.

Из багажника извлекли дрова и несколько связок разных трав. Пока остальные готовили костер, Николь спросила Филиппа:

– Ты не боишься, что кто‑ нибудь увидит огонь?

– Нет. Пламя заколдуют, только Арман сможет его заметить – по нему и дойдет сюда. А теперь, раз все заняты делом, нам пора поговорить.

Он отвел Николь немного в сторону – так, чтобы не выпускать из вида ковен, но и не быть случайно услышанным, – опустился на землю и знаком пригласил девушку сесть напротив.

– Итак, кто тебя преследует?

– Я не знаю, – запинаясь, ответила она и почувствовала, как бешено застучало сердце.

Филипп в ответ серьезно кивнул и взял ее ладони в свои.

– Кто бы это ни был, он очень могуч, я боюсь за тебя. Нам следует вести себя крайне осторожно.

Николь почувствовала, как ее оставляют силы, как наваливается усталость. Она покинула Сиэтл, чтобы убежать от колдовства и опасности, и, по крайней мере, сейчас была не одна.

– Я так рада, что вы меня нашли… – На глаза ей навернулись слезы.

Юноша пожал плечами и слегка покраснел.

– Должен признаться, наша встреча не была случайной. Мы искали тебя, Николь из рода Каор, с тех пор как услышали о твоем приезде в Испанию.

Девушка резко вскинула голову, рассердившись и одновременно забеспокоившись о том, что кто‑ то мог о ней слышать. К тому же ее задело, что Филипп до сих пор молчал об этом.

– Моя фамилия – Андерсон, – отрезала она, не зная, как быть дальше.

– Для всего остального мира – может быть. Но здесь, с нами, и еще вот тут, – он приложил ладонь к груди, – ты – Каор. Это древний род. Принять участие в его делах – большая честь.

– Какая уж тут честь! Мои предки были убийцами…

– Не все. Некоторые вступили в союз с ковенами Света и сделали много добра. Другие выбрали Тьму. Только ты сама, Николь, можешь решить для себя, чью сторону принять.

– Не хочу врать и говорить, что темные силы никогда меня не привлекали. – Девушка с горькой усмешкой подумала об Илае и том азарте, который испытывала с ним рядом. Воспоминания об их совместных занятиях и о его нескромных прикосновениях вызывали в ней смешанные чувства – в основном раскаяние. Но где‑ то в глубине души она ни о чем не жалела и, несмотря на все, что знала теперь, никогда не стала бы отказываться от своего прошлого. Это ее пугало.

Николь почувствовала покалывание в затылке: неподалеку стоял Пабло и сверлил ее взглядом. Надеясь, что он не прочтет ее мысли, девушка стала лихорадочно стирать следы того, о чем думала минуту назад. Мальчик медленно помотал головой: то ли осуждал, то ли хотел сказать, что защищаться бесполезно. Наконец напряжение спало, и она облегченно выдохнула.

– Паблито иногда использует свой дар не к месту. К сожалению, только время учит благоразумию, – заметил наблюдавший за сценой Филипп.

– Наверное, правильно делает, что приглядывает за мной, – виновато сказала она.

– Когда‑ нибудь узнаем. – Молодой человек улыбнулся, встал и протянул руку. – А теперь пойдем. К церемонии все готово.

– Что это будет? – спросила Николь по пути к костру.

– Ритуал поиска. Мы попросим открыть нам будущее.

– А если я попрошу показать мне суженого? – решила пошутить она.

Филипп бросил оценивающий взгляд.

– Может, увидишь и его. Откуда мне знать? Тут не заказывают.

Стоявший у огня Арман поприветствовал их быстрым кивком.

– Мы в сборе. Пора начинать, – объявил Хосе Луис.

Все расселись вокруг костра.

К запаху горящего дерева примешивался другой, более сладкий аромат. Николь втягивала носом воздух и никак не могла решить, симпатичен он ей или нет.

Каждый взял соседа за руку. На секунду девушке показалось, что сейчас все хором затянут скаутскую походную. Она закрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула и приказала себе расслабиться. Дым пах неплохо. Даже приятно.

– Мы собрались здесь, чтобы разбудить в себе силу прозрения. Просим: освети наш путь, его исход, и те поступки, которые помогут не сбиться с пути Света. Открой то, что нам должно видеть, – начал Филипп.

– Даруй нам зрение, чтобы видеть ясно, – добавил Арман.

– Даруй нам мудрость, чтобы поступать верно, – продолжил Алонсо.

– Даруй нам храбрость, чтобы действовать смело, – подхватил Пабло.

– Даруй нам силу, чтобы одержать победу, – закончил Хосе Луис.

Сидевшие рядом с Николь Хосе Луис и Алонсо отпустили ее руки. Она разжала веки и увидела, как последний взял с вершины костра длинную белую корявую палку, и ахнула, услышав, как та с шипением коснулась ладони. Мужчина зажмурился, поднес деревяшку к груди и склонил голову. На левой стороне его лица заиграла мышца. Наконец он выпрямил спину и, сверкнув глазами, проговорил:

– Я вижу великое зло, которое накрывает Европу, сметая все на своем пути.

Потом Алонсо передал палку Арману, достал из стоявшей неподалеку чаши с жидкостью кусок ткани и бережно приложил его к обожженной ладони.

Арман благоговейно склонил голову, все его тело затряслось.

– Я вижу, как стою между Светом и Тьмой, с которой мы боремся, – молвил он. – Нам помогают, но цена битвы велика.

Арман взял тряпку, чтобы перевязать руку, и протянул палку Филиппу.

Тому хватило всего лишь секунды.

– Я вижу, как несу огромную ношу, сняв ее с чьих‑ то плеч. Этот груз старит меня, – произнес он с сияющим взглядом, принял из рук Армана влажную ткань и передал очередь Пабло.

Мальчик затих на несколько минут.

– Я вижу остров, который долгие века был скрыт от людских глаз. На острове мужчина в цепях, за ним присматривает дама – та, что всегда его оберегала. Она напугана третьим человеком, который находится здесь же.

Настал черед Хосе Луиса. Пальцы сжали палку так крепко, что на тыльной стороне ладони заходили сухожилия. Разнесся запах горелой плоти.

– Я вижу свою смерть, – проговорил юноша бесцветным голосом.

Николь в ужасе смотрела на протянутую палку и не испытывала никакого желания ни брать ее, ни обжигаться, ни тем более видеть будущее. Наконец она решилась. Ладонь ожгло, но боли не чувствовалось.

Сперва перед глазами ненадолго возникло лицо Илая, который злорадно смеялся, затем проступил облик другого человека: густая светлая шевелюра обрамляла искривленную физиономию.

Девушка закричала, отшвырнув деревяшку.

Алонсо перехватил палку в воздухе, пошептал над ней и положил на землю. Хосе Луис обмотал обожженную руку Николь влажной тряпкой и спросил с напором:

– Что ты видела?

Некоторое время она молча хватала ртом воздух. Хотя явившееся лицо было ей совершенно незнакомым, дыхание от испуга пресеклось, как и в тот раз, в убежище.

– Это… это… мой муж.

Сидя на жесткой земле, девушка никак не могла согреться, ее трясло так, словно холод шел не снаружи, а изнутри. От плаща теплее не становилось: он только ограждал от зябкого утреннего воздуха. Николь подобрала ноги, уперев их в подбородок, и попробовала выгнать из головы свое видение.

Внутренний голос говорил, что Илай жив. Но как? Разве он, Майкл и Жеро не погибли? Если цел Илай, то и с Майклом все в порядке. Может, они и есть то зло, которое, как чума, накрывает Европу?

Она понимала, что должна предупредить Аманду и Холли – им обязательно нужно об этом знать. Если видение – правда, пусть будут наготове.

«Я должна быть с ними! – Николь в сердцах ударила себя кулаком по ноге. – Но я не желаю возвращаться. Хватит с меня магии».

Внутренний голос в ответ начал насмешничать, называя ее дурочкой, раз она считает, что может убежать от колдовства. Магия преследовала девушку. Даже не так – жила внутри ее. С этим ничего не поделаешь, скройся хоть на краю света.

А что это было за второе лицо с львиными чертами? Она ощущала, как каждая его пора сочится злом. И еще слова: «Я женюсь на тебе, Николь Каор…» Кто он такой? Откуда знает ее?

Взгляд упал на повязку. Филипп сказал, что через двенадцать часов от ожога не останется и следа.

Бродячий кот, который давно шнырял неподалеку, тихо вышел из темноты, сверкнув хищным глазом. Пыльный, со свалявшейся шерстью, он медленно подкрался поближе и сел, почти прижавшись к груди Николь.

Девушка опустила руку ему на спину. Кот заурчал, чем напугал их обоих, но потом устроился поудобнее и посмотрел на нее огромными миндалевидными глазами.

– Что же мне делать?

В ответ бродяга только моргнул и немедленно заснул.