СНЕЖНАЯ ЛУНА

Деверо, готовьтесь мстить,

За все ведьмам отплатить,

Заклинанья бормочите

И острей ножи точите.

Тьмы кольцо вокруг нас сжалось,

Ни просвета не осталось,

В битву рвутся колдуны –

Мы готовы быть должны.

ХОЛЛИ И АМАНДА

Сиэтл, октябрь

Пьяный дядя Ричард отключился и захрапел. Холли с Амандой пребывали в растерянности. Сначала сестры по очереди присматривали за ним, а потом вызвали на подмогу tante Сесиль, жрицу вуду. Та немедленно приехала, захватив с собой Сильвану.

Лоа, боги вудуизма, которые могли вселяться в людей, посоветовали ей запереть дядю в спальне до обряда изгнания духов. Она предположила, что Ричард, не обладая ведьминской кровью, ослабил себя еще больше тем, что выпил, и Майклу не составило никакого труда им овладеть. Люди, близкие к оккультизму, прекрасно знали, что телами тех, чье сознание изменено, легко завладеть. Последователи древних традиций – друиды, язычники, шаманы, орфики, даже ранние христиане – нарочно употребляли сильнодействующие травы, постились, истязали себя, чтобы открыться духам и богам.

Но с дядей все обстояло совсем иначе.

– Вероятно, Майкл попытается сделать так, чтобы Ричард причинил вам вред, – сказала tante Сесиль, когда все четверо собрались в гостиной.

Холли всем сердцем сочувствовала сестре: той пришлось столько пережить. Аманда вяло кивнула:

– Уже причинил – он и пальцем не пошевелил, пока мама… Ей нужен был сильный человек.

Остальные изумленно переглянулись.

– Твой отец не виноват в том, что Мари Клер и Майкл Деверо… – Холли замялась и неловко продолжила: – Что они встречались.

– Ради всего святого, Аманда, Деверо ее просто заколдовал! – подхватила Сильвана.

– Мог бы не стараться! Она и сама… – Девушка от злости сжала кулаки и глубоко вдохнула. – Папа не знает, но Майкл – не первый.

– Ох, нет, – прошептала Холли.

– Да. ДА! – Аманда спрятала лицо в ладонях. – После похорон я нашла еще несколько дневников, прочитала их и сожгла. Только с последним опоздала – с тем, где про Майкла. Папа меня опередил.

Все потеряли дар речи. Холли вспомнила своих родителей – тоже не очень‑ то счастливых в браке.

«Неужели кто‑ то из них изменял? »

При мысли об этом ей сделалось не по себе.

Внезапно тишину разорвал пронзительный крик. Вопя от ужаса, в комнату по лестнице слетели три кошки. Баст положила к ногам хозяйки мертвую птицу – никак не меньше пары футов в длину. Было непонятно, как животное справилось с такой громадиной. На ковер с атласно‑ черных перьев капала кровь. Остекленевший глаз смотрел на Холли.

Аманда и Сильвана вскочили. Tante Сесиль, наклонившись над страшным трофеем, прочитала заклинание, затем достала из кармана джинсов куриную лапу, которой начертила знаки – в воздухе над птицей и на полу вокруг нее. После этого колдунья с дочерью заговорили на неизвестном всем остальным языке. Холли взяла Аманду за руку и произнесла:

– Не поддавайтесь, преграды, ни изнутри, ни снаружи. Круг, крепче держись.

Вторая девушка подхватила:

– Мы, сестры‑ ведьмы, сильные духом, храбрые сердцем, просим Богиню защитить нас, своих лунных детей.

В дымоходе зашумело, словно оттуда хотела вырваться целая стая птиц. Баст запрыгнула к Холли на колени, встала на задние лапы, передние положила ей на грудь. Взгляды хозяйки и ее желтоглазой кошки пересеклись. Геката жалобно замяукала.

В комнате повеяло холодом. Почти физически ощутив, как кто‑ то касается плеча, Холли отпрыгнула в сторону. Tante Сесиль пригляделась и сказала:

– Она с нами.

– Она?

– Мама? – позвала Аманда, оглядывая гостиную.

– Нет, – грустно ответила тетя, глядя на нее. – Изабо.

У Холли перехватило дыхание. Аманда грустно кивнула, сосредоточилась на главном, набрала в легкие побольше воздуха и прошептала:

– Благословенна будь.

– Благословенна будь, – повторила сестра.

– Забудьте о птице, девочки. Идемте, сделаем Круг.

Все трое встали поближе к камину. Tante Сесиль подбросила дров.

– Разожги‑ ка огонь, дорогая. Что‑ то холодно, – попросила она Холли.

Та мысленно нашла внутри себя особое место, наполнила его жаром, светом пламени, представила оранжевые, желтые и красные язычки, запах дыма и произнесла на латыни:

– Succendo aduro[16].

Дрова вспыхнули.

Никто не удивился: это заклинание ведьма освоила несколько месяцев назад.

«А вот Черный огонь – совсем другое дело. Не знаю, кем или чем надо быть, чтобы вызывать его, но мне таким умением обладать вовсе не хочется», – подумала она.

Пока остальные с явным удовольствием грелись у камина, Холли, наоборот, мерзла все сильней.

– У тебя голубое сияние вокруг головы, – сказала Аманда.

Все посмотрели и закивали, а Сильвана добавила:

– Я тоже вижу.

Молодая ведьма поглядела на свои руки: на них свечения не было. Внезапно у нее возникло чувство, что кто‑ то просверлил ей дырочку в черепе и влил туда замерзший кисель. Ощущение холодной болью распространилось по всей голове, сковало мышцы лица. Холли отметила, что стали медленнее мысли, дыхание и удары сердца. Она видела, как все подошли к ней, осторожно усадили в кресло, положили руки ей на голову. Потом tante Сесиль заговорила по‑ французски и получила ответ на том же языке:

– Je suis… Isabeau[17].

После того как ее губы произнесли эти слова, девушка почти совсем перестала осознавать происходившее вокруг. По чьей‑ то воле перед глазами встало видение: прекрасная женщина – ее прародительница – страстно обнимает Жеро… нет, то был не Жеро Деверо, а его предок Жан, муж Изабо. Они на брачном ложе… Повсюду гобелены, красные с зеленым – цвета Деверо. На них сплетаются дуб, омела и плющ. Целый лес. В камине горят травы, способствующие зачатию. Луна переполнена светом так же, как и сердца этих двоих любовью – неожиданной, непредсказуемой.

«И хотя мы вместе, – пронеслась в голове Холли мысль Изабо, – один другому – смертельный враг, готовый убить в этой самой постели. Если не он…»

Внезапно видение расплылось, словно в телевизоре переключили канал.

Теперь Холли стояла в странной купальной комнате и смотрела на Николь: голова сестры секунду назад ушла под воду, на поверхность всплыли пузырьки.

– Aidez… Nicole[18], – попросила Изабо. – Я пыталась разбудить ее. Меня она не слышит, но на твои слова откликнется. Буди!

Еще один выдох серебристой цепочкой поднялся из воды.

– Николь! Проснись!

Та резко подняла голову, ошарашенно озираясь.

Холод мгновенно исчез. На Холли с беспокойством смотрели три пары глаз.

– Где моя сестра? Что с ней? – закричала Аманда.

– Изабо, говори, – приказала tante Сесиль.

Ответа не было.

Вместе с теплом пришло ощущение пустоты: Изабо ушла. Сильно кружилась голова.

– Теперь это я.

Холли сделала глубокий вдох и рассказала все, что видела.

Аманда с застывшим от страха лицом и широко раскрытыми глазами схватила сестру за плечи:

– Николь очнулась? С ней все в порядке?

– Насколько могу судить.

– Скажи хотя бы, где она? – спросила tante Сесиль.

– Не знаю. Я видела только ванную комнату.

Сильвана мотнула головой, серебряные бусины в ее волосах сверкнули, отразив огонь.

– Похоже, ты спасла ей жизнь.

– Наверное… Да!

Она простерла руку к тушке птицы, быстро прошептала заклинание левитации. Невидимые руки подняли тельце в воздух, перенесли к камину, с отвращением кинули в огонь; мертвое существо вспыхнуло и мгновенно сгорело.

Одна за другой к Кругу присоединились кошки: Баст принадлежала Холли, Фрейя – Аманде, а Геката – Николь. Все три носили имена богинь и были больше чем просто домашними животными.

– Будь благословенна, Баст. Ты поймала врага.

Та моргнула, глядя на хозяйку, и заурчала. Остальные кошки сели рядом и выжидающе уставились на Холли.

– Ваши спутницы ждут приказов, – подсказала tante Сесиль.

Сестры переглянулись. Аманда сказала:

– Патрулируйте дом. Убивайте всех врагов, каких встретите.

– Хорошая мысль. Нам бы тоже…

Холли не договорила – все тело свело судорогой, глаза закатились, она рухнула и стала бешено колотить по полу руками и ногами. Аманда звала ее, Сильвана с тетей что‑ то кричали по‑ французски.

Сильное течение горной реки швыряло девушку из стороны в сторону. Она снова летела на плоту по Большому каньону, изо всех сил цепляясь за веревочные поручни. Рядом лежал отец, который уже перестал дышать; маму отделяли от смерти несколько секунд. Тине предстояло продержаться дольше остальных: она на целую минуту переживет Райана, их гида, который в этот самый миг терял сознание. А теперь тонула сама Холли.

Снова возникло голубое сияние, которое постепенно стало принимать очертания Изабо, подплыло ближе и помогло девушке справиться с пряжками.

В голове юной ведьмы зазвучал голос ее прародительницы:

«Это – проклятие Каоров, ma chere[19] Холли. Те, кто любит нас, гибнут не в пламени, а в воде. Вода убивает их. Деверо наложили это заклятие. Они веками преследуют мой род, желая истребить всех нас до последнего. Ты должна выжить и положить конец этой мести – раз и навсегда».

Холли, не вставая с пола, резко вдохнула и закашлялась. Tante Сесиль крепко ударила ее по спине, изо рта девушки хлынула вода. Остальные вскрикнули.

– У тебя пальцы мокрые! – Мгновенно очутившаяся рядом Аманда сжала ладони сестры.

– На нас, Каорах, проклятие. Те, кого мы любим, тонут, – с трудом выговорила та и закрыла лицо руками. – Моя ведьминская кровь убила родителей! Это я виновата, это все мое проклятие!

– Успокойся! – скомандовал a tante Сесиль. – Ты их не убивала.

– Но ведь так и есть, – вскинулась Холли. – Мне Изабо сказала! Что нам делать, Аманда?

– Надо пользоваться этой информацией себе во благо, – хмуро и решительно ответила за нее тетя. – Сильвана, неси из кухни большую салатницу. Раз они так – то и мы так. Утопим того, кто вселился в Ричарда Андерсона.

Измотанные и взвинченные, все четверо взялись за дело.

Ричарда, до сих пор не пришедшего в сознание, они привязали к кровати в спальне. Сильвана зажгла свечи, ударила в маленький гонг; tante Сесиль начала колдовать и беседовать с лоа. Истошно взвыли кошки. Внезапно из тела дяди вылетела темная фигура. Холли по знаку колдуньи схватила существо и погрузила в наполненную водой салатницу. Оно сначала вырывалось, но потом обмякло. Девушка рассмотрела крохотную тварь: наполовину лягушку, наполовину эльфа.

– Бес, – не без удовольствия отметила Сесиль. – Все, мертвый.

Холли кивнула и чуть не потеряла сознание. Тетушка тут же отправила ее отдыхать.

Сон пришел быстро, однако забытье длилось совсем недолго. Она снова была в одной комнате с Жеро: хотела заговорить, но слова все не шли. Молодой человек лег на кровать, свернулся клубком и задремал. С минуту юная ведьма глядела, как он дышит во сне, и молилась: лишь бы открыл глаза, лишь бы посмотрел на нее.

Бесполезно.

Вдруг чьи‑ то пальцы легонько тронули шею. Сердце бешено застучало, Холли подскочила на месте, обернулась, готовая дать отпор, но увидела перед собой женщину неземной красоты, в длинном белом платье, с рыжими волнистыми волосами до колен. Печальный взгляд словно пронзил девушку насквозь.

Незнакомка медленно качнула головой, откладывая все вопросы на потом, и жестом поманила за собой. Пройдя сквозь стену, они зашагали по длинным извилистым коридорам, освещаемым редкими факелами. Их путь длился, кажется, целую вечность.

Каменный пол поглощал звук шагов. Долгая тишина начинала давить на нервы. Наконец Холли, желая разогнать гнетущее безмолвие, решила кашлянуть, но ничего не вышло. Чтобы прогнать страх, нужно было заговорить, сказать хоть слово.

Женщина обернулась, приложила бледный палец к алым губам и снова покачала головой, указав на темную нишу в стене. Холли смотрела долго, но так ничего и не разглядела. Ее спутница плавно подошла ближе и знаком велела закрыть глаза, а когда Холли подчинилась, мягко надавила ей на веки.

Едва давление пропало, девушка, моргнув, поняла, что видит теперь гораздо четче и ясней, чем раньше. Из алькова, не мигая, прямо на нее глядели два чудища. Она отпрянула, но женщина ухватила ее за руку, показала на животных, потом на свои глаза и отрицательно помотала головой.

Хотя твари не могли их рассмотреть, Холли все равно было не по себе. Два огромных существа, каждое размером со льва, внешне напоминали псов. Их красные глаза горели в темноте, черно‑ бурая шерсть неподвижно стояла дыбом, будто высеченная из камня. Лапы заканчивались трехдюймовыми когтями, а из раскрытых пастей ручьями текла слюна.

«Адские гончие, – с содроганием подумала девушка. – Видеть – не видят, а услышать могут».

Женщина зашагала дальше, Холли поспешила следом. Наконец, после долгого перехода, они остановились в комнате. Спутница широким жестом обвела все, что было вокруг. Девушка разглядывала помещение. Благодаря новому зрению она видела предметы так четко, что резало глаза.

На ветхих полках стояли бутылки с таинственными жидкостями. Повсюду лежали древние свитки с алхимическими текстами на разных языках. Бутылками и склянками были заставлены еще шесть огромных столов. На одном из них на самом видном месте лежала остроконечная шляпа со звездами. Холли не сдержала улыбку: прямо как у Микки в «Ученике чародея».

Она шагнула ближе, стараясь не рассмеяться, протянула руку, но, когда пальцы оказались всего в дюйме от шляпы, женщина больно ухватила ее за запястье.

Девушка едва не вскрикнула от возмущения, посмотрела на обидчицу – та отчаянно мотала головой – и, озадаченная, перевела взгляд назад на стол. Звезды на ткани внезапно ожили, вспыхнули и закружились в безумном хороводе, от них стал исходить жар. Холли отдернула руку.

«А если бы я дотронулась? »

Она изумленно смотрела на медленно затихавшую шляпу и ощущала то, чего не замечала раньше, увлекшись рассматриванием комнаты: от головного убора исходила сила.

Женщина улыбнулась и указала на одну из стен.

На потертом гобелене, сделанном то ли из пергамента, то ли из кожи и покрытом разводами, виднелись выцветшие значки и буквы.

«Карта! Она хочет показать, где Жеро! »

Надписи на латинском были непонятными, а очертания берегов – совершенно незнакомыми. По правде говоря, девушка, рассматривая рисунок, недобрым словом поминала свою учительницу географии: только сон спасал от тоски на тех скучнейших уроках.

«Вот же! »

В самом верху находился помеченный крестиком остров. Холли ткнула в него пальцем и, подняв бровь, поглядела на женщину. Та подошла поближе и утвердительно кивнула. Девушка стала искать хотя бы один знакомый контур. Рядом с первым островом нашелся еще один, побольше, что‑ то смутно напоминавший.

«Похоже, это Англия! »

Она радостно обернулась и увидела, как ее спутница с ужасом смотрит на противоположную стену.

«Кто‑ то идет, я тоже это чувствую».

Шляпа на столе начала светиться.

Дрожа от страха, женщина взмахнула рукой – стало темно. В ту же секунду кто‑ то влетел в комнату и проревел: «Саша! »

Холли закричала и села в кровати.

Тут же явилась Аманда – взъерошенная, с безумным взглядом, – схватила сестру за плечи и встряхнула.

– Ты в порядке?!

Та с трудом кивнула, потом немного пришла в себя, смахнула слезы, попробовала что‑ то сказать, но не смогла – в горле словно застряла пробка. Она знаком показала, что хочет пить. Аманда выбежала из комнаты и почти сразу же вернулась с бумажным стаканчиком, который прихватила в ванной. Холли с благодарностью сделала несколько глотков, связкам полегчало.

Она уже открыла рот, готовая рассказать о своем видении, но бросила взгляд на Аманду и изумленно ахнула: лицо сестры казалось огромным, видны были все до последнего изъяны кожи, каждый волосок на голове. Холли быстро заморгала в надежде, что зрение станет обычным, но ничего не вышло.

Она застонала и, зажмурившись, упала на подушку.

– Что с тобой?

– Я видела во сне женщину. Думаю, это была какая‑ то моя родственница.

– Изабо? – взволнованно спросила Аманда.

– Нет. Я не поняла, кто это. Она отвела меня в комнату. Там на стене висела карта, а на карте рядом с Англией – остров.

Холли осторожно приоткрыла глаза: Аманда озадаченно посмотрела на нее, а потом встала и направилась к двери.

– Я сейчас, подожди минутку.

– Хоть десять.

Холли снова зажмурилась. Ее подташнивало. Голова кружилась так, словно кровать под ней ходила ходуном. Девушка машинально протянула руку к Баст, которая лежала в ногах. Та не спеша подошла поближе к хозяйке.

Аманды не было уже несколько минут, Холли снова начала задремывать. Кошка, мурлыча, подлезла под руку. Стало немного легче.

– Спасибо тебе, милая киска.

В ответ Баст уткнулась носом ей в щеку.

– Извини. – Аманда вернулась и со вздохом присела на кровать.

– Где tante Сесиль и Сильвана?

– Ушли к себе. Хотят проверить, все ли в порядке с магическими ограждениями.

– А твой отец?

– Пока спит. Или отключился. Не знаю, в чем разница, если человек пьян, – с горечью сказала Аманда, но тут ее лицо прояснилось. – Так вот. Про географию. Я нашла карту. Завалялась еще с младших классов. Кто бы мог подумать, что пригодится.

– Да уж.

Холли неохотно приоткрыла глаза и прямо перед носом разглядела атлас, а точнее, текстуру бумаги. Она застонала и попыталась сфокусировать взгляд на рисунке. Англия.

– Есть? Есть тот остров?

– Нет. – Карта была подробной – остров на ней отсутствовал по причине, не связанной с масштабом. – Хотя находился вот тут.

Аманда закрыла атлас.

– Это всего лишь сон.

– Нет, не сон.

– Ну допустим. Но ты же говоришь, что рисунок очень старый. Вдруг острова уже нет?

– Хочешь сказать, под воду ушел? Как Атлантида? – Холли непонимающе нахмурила брови.

– А почему нет? Ведь это магический остров.

Холли снова открыла атлас на нужной странице и стала внимательно изучать контуры сквозь едва приоткрытые веки.

– А может, его просто никто не видит. Может, про него забыли, – медленно проговорила она и попыталась применить свое сверхострое зрение в надежде, что ей откроется невидимая суша.

– И поэтому он исчез даже с карт? Что‑ то не похоже.

– «Оккультный» – значит «скрытый».

Баст начала мять руку хозяйки лапами. Холли зевнула, глаза закрылись сами собой. Бороться с невероятным желанием спать было невозможно. Она задремала, даже не заметив, как Аманда вышла из комнаты.

Настало утро. Сны больше не приходили.

Холли выбралась из постели не раньше, чем Баст убежала по своим делам. Стоя перед зеркалом в ванной, она все время отводила глаза, не желая видеть на собственном лице пор, и думала при этом, что теперь знает, как быть дальше. Затем девушка скрепила волосы серебряной заколкой с кельтским узором и начала спускаться по лестнице, повторяя про себя слова, которые собралась сказать Аманде.

Сестра подняла взгляд от тарелки с рисовыми хлопьями.

– Долго же ты спала. Я расставила вокруг папы новые преграды и проверила остальные по всему дому.

Она посмотрела в сторону отцовской спальни на втором этаже.

Холли взяла себе миску и села рядом.

– Никак не проходит это дурацкое суперзрение. Вижу все как под микроскопом. Вообще не смешно.

– Поколдуем и исправим.

– Только я сначала съем что‑ нибудь. Тошнит от голода.

– Больше ничего не снилось?

– Нет. – Холли налила молоко в хлопья и тут же отодвинула от себя тарелку, понимая, что ее стошнит от первой же ложки. – Я все думала о том, что видела.

Что‑ то в голосе сестры заставило Аманду замереть, не на шутку насторожившись.

– Ох, чую неладное.

Холли сложила руки.

– Я собираюсь разыскать Жеро.

Аманда, не говоря ни слова, взяла стакан с апельсиновым соком, медленно выпила все до последней капли и со стуком опустила его на стол. Потом уставилась на сестру – та все время отводила взгляд, чтобы не видеть красные сосуды в ее глазах, – и тихим, но твердым голосом проговорила:

– Совершенно исключено.

– Что?

– Майкл может напасть в любой момент, мы должны быть наготове. Нам нельзя отвлекаться ни на что другое.

Прежде чем продолжить, Холли сделала глубокий вдох.

– Я должна его найти. Он жив. Я отправляюсь к нему.

Аманда стояла на своем:

– Сейчас ты говоришь или Изабо?

– Сейчас я говорю. – Холли начала закипать. – Жеро однажды спас нас от своего отца и спасет снова.

– Ах, какой альтруизм! Николь пропала, а теперь еще ты собралась в поход на выручку сыну Майкла Деверо – ради блага нашего ковена и во имя борьбы добра со злом.

– Именно так.

– Лгунья.

Наступила грозная пауза.

Холли кипела от злости, не понимая, что задело ее больше – то ли сам факт такого обвинения, то ли слова, которые попали «в яблочко».

Она встала, чувствуя, как по кончикам пальцев бегают электрические разряды.

– Я уже все решила. Мне не нужно твое разрешение.

Аманда вскочила.

– А тебе не приходило в голову, что все это подстроил Майкл, чтобы разделить нас? Без Николь мы слабы, а без тебя и подавно. Жеро умер. Он не мог выжить в Черном огне. Мы обе видели, как он горел.

Холли с размаху ударила кулаком по столу и в отчаянии выдала все, что думала:

– А чья, по‑ твоему, в этом вина? Все было хорошо, пока ты не оттащила меня от него!

– Ты в своем уме? – Аманда перешла на крик. – Дом рушился, все вокруг полыхало. Мне что – надо было тебя там бросить?!

– Ничего с нами не случилось бы. Магия между ним и мной… – Она заплакала.

– Эта магия – между Жаном и Изабо, и к вам не имеет никакого отношения. Той ночью вы были для них марионетками, а теперь они хотят повторения. Им нужны посредники для своих больных извращенных отношеньиц.

Холли распрямила ладонь – по кончикам пальцев побежали искры.

– У нас с Жеро своя магия. Своя – и ничья больше.

– Да неужели? Ты запала на Деверо?

– Но я же видела…

– Иногда сны – это просто сны! Необязательно они что‑ то значат! Ты просто его хочешь, врубись же наконец!

– Вот как? Тогда откуда у меня это суперзрение?

Аманда озадаченно замолчала, а потом неохотно признала:

– Понятия не имею.

– Незнакомка дотронулась до моих глаз, и зрение вдруг стало очень ясным, четким. Такое чувство, что я теперь вижу вообще все. И еще я «вижу», что найти Жеро – моя обязанность.

Холли взяла коробку с хлопьями, сунула ее в руки сестре и показала на дальний конец кухни.

– Встань туда.

Аманда ответила пристальным взглядом, но отошла, куда указано, и повернула картонку:

– Читай состав.

– Рис, сахар, соль, кукурузный сироп с большим содержанием фруктозы, солодовый ароматизатор.

Аманда медленно вернулась к столу, поставила коробку, внимательно посмотрела в глаза Холли, которая изо всех сил старалась не щуриться, вздохнула и села на стул.

– Что еще за солодовый ароматизатор?

– Откуда мне знать? Зато ты видишь, что я не вру.

– Пусть так, но я все равно не хочу, чтобы ты сейчас же отправлялась за Жеро. Подожди немного. Вместе что‑ нибудь придумаем.

– Не могу ждать. Вряд ли у него много времени.

С этими словами Холли вышла. Спорить им было не о чем – каждая приняла свое решение.

– Не оставляй меня одну! – крикнула ей вслед Аманда. – Он нас убьет! Он пользуется тобой!

Холли в ярости влетела в свою комнату, хлопнула дверью, схватила с тумбочки вазу и швырнула ее в стену.

ТОММИ

Когда сверху раздался сначала грохот, а потом звон, Аманда подумала: «Эта мерзавка, похоже, расколотила вазу. А, не жалко, все равно была страшненькая».

Разозлившись, она взяла сумочку, выскочила из дома и, уже сидя в машине, вспомнила, что отец по‑ прежнему лежит в отключке, или как там это называется.

«Сама справится».

Едва тронувшись с места, она поставила телефон на автодозвон и облегченно выдохнула, когда Томми наконец поднял трубку.

– Алло?

– Это я. Тут сумасшествие какое‑ то. Мне страшно, мне гадко, она говорит, что уйдет…

– Давай в «Полкусочка». Я бы предложил приехать ко мне, но предки устроили тут для собратьев‑ демократов что‑ то вроде благотворительной акции, спокойно уже не поболтаешь. Эти богатенькие записные либералы сначала завалили мою кровать своими мехами, а теперь уговаривают голосовать за билль о чистой воде.

Несмотря на отвратительное настроение, Аманда улыбнулась. Томми Нагаи, ее лучший друг с незапамятных времен, всегда оказывался рядом, что бы ни происходило. Ей было даже обидно, что колдовские дела немного отдалили их друг от друга.

– Появляться на публике рискованно, но мы поставили вокруг «Полкусочка» вроде бы неплохие преграды, как считаешь? А поскольку ни Жеро, ни Илая на горизонте нет, здесь, думаю, вполне безопасно. Майкл слишком старый – откуда ему знать про это кафе? Если, конечно, сыновья его не просветили. С трудом себе представляю, как эта семейка сидит за ужином и все говорят друг другу: «А не желаете ли услышать, до чего развеселый денек у меня сегодня выдался? »

Аманде стало хорошо и даже спокойно от его болтовни, а также от мысли о том, что скоро с ней снова будут обращаться как с принцессой.

– Сейчас приеду.

– Давай скорей.

АМАНДА

Томми причесался перед зеркалом в туалете «Полкусочка» и оглядел себя оценивающе: вроде ничего так. А для тех, кому нравятся азиаты, так и вовсе красавец.

Он отпросился с вечеринки, указав компании родителей на дождь, который припустил за окном, и заметив, что, раз чистой воды теперь достаточно, то его работа на сегодня сделана. Гости шутку оценили.

Томми умел расставлять магические преграды.

«Кажется, здесь чисто», – подумал он, заходя в «Полкусочка», самую популярную кофейню у сиэтлской молодежи: с нарисованным на стенах лесом, огромными мраморными статуями, балконом на втором этаже – отсюда Томми с Амандой любили шпионить за врагами и друзьями, когда учились в старших классах. Стараниями Майкла Деверо первый год в колледже у всей компании вышел провальным. Один Томми умудрялся получать хорошие оценки, да и то потому, что ему проще было успевать, чем потом получать нагоняи от родителей.

Поднявшись на балкон, он занял столик на двоих – гипсовую тумбу с круглым стеклянным верхом. Из‑ за дождя в помещении стало сумрачно, официанты зажгли повсюду свечи, вставленные в пустые тыквочки. Почти каждый работник кафе нацепил на себя что‑ нибудь к Хеллоуину: либо сережки‑ скелеты, либо футболку, разрисованную кровавыми потеками. Томми с грустью вспомнил о тех днях, когда Николь вела себя как последний сноб, ни с ним, ни с Амандой никто не хотел общаться, а ему больше всего хотелось сказать этой девушке: «Не надо быть моим лучшим другом – будь моей любимой».

«Эх, молодость», – подумал он.

Официант, одетый Дракулой, крутился рядом, пока не получил заказ на чай латте и плюшки с корицей, которые так любила Аманда, после чего с довольным видом наполнил водой бокалы и наконец ушел.

«Идет! »

Девушка нервной походкой влетела в кафе, на ходу складывая зонт и стряхивая с вьющихся светло‑ каштановых волос случайные капли. Она давно не ровняла прическу – не до ножниц, когда тебя хотят убить колдуны, – Томми очень нравилось, как лицо девушки от этого смягчилось.

Аманда махнула ему и стала подниматься по лестнице. Они обнялись – как, впрочем, и всегда, – но в этот раз молодой человек не разнимал рук чуть дольше, чем обычно.

Она уткнулась ему в плечо, захлюпала носом. Томми встревоженно отстранился, но тут же понял, что сделал все не так, поэтому снова обнял ее и стал успокаивать:

– Ну ты чего… Я тебе плюшек заказал…

Аманда, хихикнув, шагнула к своему стулу. Он с неохотой сел и поднял бровь, приготовившись слушать.

– Холли хочет нас бросить. Ей было видение: Жеро на каком‑ то острове, теперь она рвется к нему, – выпалила девушка.

– Значит, на острове.

Она закатила глаза.

– В Англии или где‑ то рядом.

– Ага. – Томми скрестил руки. – Их там немного. Оркнейские и еще этот крохотный… как его… Британия. И…

– Нас колдуны хотят убить, а у нее все мысли о своей истинной любви. Тоже, кстати, колдуне.

– Чего только в кино не придумают, – с нажимом сказал Томми, увидев, что несут их заказ.

– И не говори, – подхватила Аманда.

Официант принес латте и плюшки. Девушка откинулась на стуле и тяжело вздохнула.

– Итак, сон. Значит, Жеро в заточении. Или что‑ то вроде того. Я не знаю. Но разве можно бросать нас одних? Ведь разорвут на части!

Молодой человек согласился, но промолчал – пусть выговорится.

– Так нечестно. Так неправильно. Надо всем собраться и сказать ей, что не отпустим. Ради всего святого, она же верховная жрица!

– Ничего себе сюжет завернули!

Снова подошел официант – наполнить водой бокалы.

Аманда, к удивлению Томми, расхохоталась, схватила его, ничего не подозревающего, за руку и сказала:

– Я тебя просто люблю!

У него чуть сердце из груди не выпрыгнуло.

«Если бы так. Еще никогда кровяные клетки не насыщались кислородом с помощью сердца настолько преданного».

Вцепившись в чашку, Томми проговорил:

– Надо собрать Круг, поговорить с ней. Ты права. Разве можно вести себя так, если ты – часть чего‑ то большего. Нам одной выходки Николь хватило.

К его огромному сожалению, Аманда снова убрала руку. Однако в глазах девушки возник новый блеск: теперь они сияли иначе, чем раньше. Томми посмел надеяться…

…в который раз за последние десять лет.

– Все верно. Созовем Круг. Что бы я без тебя делала?

Он чуть улыбнулся.

– Лучше нам этого не знать.

Аманда тоже ответила улыбкой и слегка зарделась. Ее взгляд определенно стал другим.

– Да, лучше не знать.

МАЙКА

Сиэтл, октябрь

Был вечер Самайна – Хеллоуина. Наверху кто‑ то беспрестанно звонил в дверь. Майкл понимал, что ряженые любители сладостей удивлены и расстроены – в канун Дня всех святых едва ли нашлось бы лучшее место для визита за сладостями, чем дом Деверо: угощали здесь как нигде. Колдун, как мог, поддерживал хорошие отношения с соседями.

Однако в этот раз в один из главных саббатов года его ждало занятие поинтереснее.

Майкл стоял в комнате заклинаний – черном сердце своего дома. Он был одет в мантию, сшитую специально для Самайна; ее украшали злобно глядящие тыквы, зеленые листья и красные брызги. Вокруг лежали предметы для особого ритуала: черно‑ зеленые свечи с вкраплениями человеческой крови, кубок из черепа повешенной в Салеме ведьмы и атам – отцовский подарок по случаю воскрешения тогда еще молодым колдуном своего первого мертвеца.

Рядом сидел бес и наблюдал за приготовлениями, не сводя с Майкла злобных проказливых глазок. Тот сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы и сосредоточиться на ритуале. Его мысли находились в радостном смятении – гадание на рунах и внутренностях мелких животных подтвердили все сказанное о проклятии Каоров. Те, кого они любят, обычно гибнут в воде.

Это был роскошный новый способ нанести ведьмам очередной удар.

Колдун, читая заклинание на латыни, достал из аквариума детеныша акулы и, держа раскрывшее пасть существо за хвост над алтарем, взмахнул ножом.

– Рогатый Бог, прими эту жертву. Подними всех демонов и тварей морских, дабы они помогли мне уничтожить Каоров.

Майкл пронзил ножом извивающееся тельце – кровь залила сложенные на алтаре кориандр и горечавку. Когда акула замерла, он бросил ее туда же и поднес свечу. Сухие травы вспыхнули, а через секунду заполыхал трупик жертвы.

Колдун подался вперед, втянул носом дым: вонь стояла ужасная, но сильнейший прилив энергии заглушал все остальные ощущения. Майкл закрыл глаза.

– Пусть твари морские повинуются моему голосу. Убейте ведьм – всех Каоров до последнего. Слушайте, демоны, мой вам приказ: убейте Каоров, убейте тотчас. Emergo, volito, perficio meum nutum! [20]

В дыму над алтарем начали проступать неясные образы, которые постепенно обретали четкость, превращались из бесплотных видений в живых существ. Теперь в море шныряли уже настоящие акулы. Они держали курс на берег и с каждой минутой все сильнее приходили в неистовство, будто почуяли привкус крови.

Чуть дальше в океане закипела вода. Мгновенно сварившаяся в ней рыба всплыла на поверхность. Под помутневшими волнами восстала ото сна и пришла в движение некая сила.

Из морской бездны поднимался голодный алчущий монстр. Он ослеп от долгой жизни на океанском дне, но по‑ прежнему прекрасно чувствовал вокруг себя любое шевеление. Все живое в ужасе устремилось прочь. Из пасти чудовища торчали страшные зазубренные клыки – каждый длиною в руку. Угриная голова, покрытая колючей чешуей, рыскала из стороны в сторону в поисках добычи.

Длинное змеиное тело медленно распрямилось, мощные ноги с ужасными когтистыми пальцами начали выталкивать его на поверхность.

Монстр убивал все на своем пути. Одни только водные духи неслышно, как призраки, увивались вокруг него, беззвучно хохоча.

«Сегодня вечером, в самый канун Хеллоуина, огромная косатка атаковала рыбацкую лодку. По словам очевидцев с соседнего судна, хищник налетел на корабль и перевернул его. Двое рыбаков пропали без вести. Пока остается неизвестным, убиты они или утонули. К другим новостям…»

Холли выключила радио.

Она въехала на скалу, с которой обычно разглядывала океан, заглушила мотор и вышла из машины, прикрывая глаза. Водить с таким суперзрением – задача не из легких. Правда, ей показалось, что оно наконец стало ослабевать.

«Хорошо бы».

Девушка вздохнула, подошла к обрыву и посмотрела вдаль. Что‑ то было не так. В воде рядом с берегом темнело большое пятно. Она нахмурила брови, сфокусировала взгляд и разглядела плавник: сначала один, потом другой – всего десять. Акулы. Хищники то вплывали в помутневшую область, то кружили поблизости.

Холли вздрогнула, когда поняла, что вода изменила свой цвет от крови. Жертва, судя по всему, была довольно крупной. Девушка со страхом и отвращением смотрела на шныряющие плавники, но не могла заставить себя отвести взгляд.

Бурное движение наконец прекратилось – акулы стаей поплыли прочь. Пятно, однако, светлее не стало. Оно по‑ прежнему тенью лежало на воде.

Зазвонил телефон. Холли от неожиданности подскочила на месте и дрожащими руками достала аппарат из сумки.

– Алло.

Это была Аманда.

Глядя на исчезающих вдали акул, Холли слушала вполуха: собрание ковена, будут обсуждать ее намерение спасать Жеро.

– Ладно, – холодно ответила она и мысленно начала защищаться: «У них нет права удерживать меня, раз я должна уехать».

– Встреча на пароме в порт Таунсенд.

Порт Таунсенд, живописный район, застроенный домами в викторианском стиле, находился на острове на другом краю залива.

– На пароме? – Это слово заставило ее очнуться. – Но, Аманда…

– Tante Сесиль уже наложила защитные заклинания. И еще она говорит, что более уединенного места не найти. Его шпионы повсюду.

– Но…

– Делай, как сказано, – отрезала сестра и повесила трубку.

– Там опасно. Там точно опасно, – продолжала говорить Холли сквозь короткие гудки.

Майкл с довольным видом смотрел в магический кристалл, с улыбкой наблюдая за тем, как Девушка поворачивается и идет к машине.

Бес, сидевший с ним рядом в комнате заклинаний, просиял, открыл рот и произнес голосом Аманды:

– «Делай, как сказано».

Колдун захохотал.

– А теперь как tante Сесиль!

– «На пароме безопасней всего, Аманда».

– Отлично! Превосходно! – Майкл похлопал беса по спине.