Ася Оболенская 7 страница

Смысла раньше времени начинать истязать себя за чувства я больше не видела. Я влипла, влипла с такой силой, что выбраться без боли уже просто не выйдет, но сейчас думать об этом мне абсолютно не хотелось. Я просто лежала и получала удовольствия от близости и тепла, подаренных любимым человеком.

Уже в полудреме, чувствуя легкие прикосновения к своей спине, я услышала голос Виталика:

– Кажется, я с треском провалил все попытки не влюбляться в тебя.

Я не знаю, было ли это проделками моей фантазии, или парень действительно так сказал, но после услышанного, я перешагнула через тонкую границу яви и сна и окончательно отключилась.

Глава 8

Я открыла глаза и поняла, что уже второй раз после ночи в постели с Ковалевским, я просыпаюсь одна. Это традиция такая? Оглядевшись, я обнаружила, что вещей парня, раскиданных вчера по комнате так же не наблюдалось. Я встала с кровати и вышла в холл, а затем в коридор, оценив ситуацию и там, я окончательно убедилась, что нахожусь в квартире одна.

Однако, вместо привычно брошенных на тумбочке ключей, я обнаружила записку:

«Даже не вздумай надеяться, что я сбежал»

Я улыбнулась, хотя мерзкий голосок внутри с уверенностью заявлял: «согласись, уже успела испугаться, что он ушел навсегда». Я вновь постаралась выкинуть эту фразу из головы, однако к своему ужасу осознала еще и то, ведь я на самом деле испугалась, что Виталик сейчас ушел насовсем.

Дернув плечами, как бы сбрасывая с себя дурные мысли, я отправилась в душ. Я успела привести себя в порядок, сделать две кружки кофе, хоть и не знала, когда вернется Ковалевский, и начать изучение ленты соц сетей, в тот момент, когда услышала звук открывающейся в квартиру двери.

В нетерпении я вышла в коридор и откровенно офигела от увиденного. В коридоре стоял Виталик, держащий в руках приличную такую охапку роз.

– Сегодня какой‑ то праздник? – не удержалась и с ухмылкой спросила я.

– Нет, – как ни в чем не бывало, ответил парень, пожимая плечами, – просто я тут понял, что у нас с тобой не было ни одного нормального человеческого свидания.

– Чего? – спросила я, чувствуя, как мои брови в удивлении уползают с их законного места.

– Ну свидания, – не растерялся парень, разжевывая как пятикласснице, объяснил он. – развлекательная программа, ресторан…

Не дожидаясь окончания списка, я его перебила:

– Да знаю я, что такое свидание. Я просто не понимаю, зачем? – спросила я без упрека.

Ковалевский подошел ко мне, вручил цветы и сказал:

– Потому что я так хочу, – а, немного помедлив, добавил, – и ты хочешь. Ну же, признайся!

Я посмотрела на парня и, не выдержав, рассмеялась. Он же подождал, пока я успокоюсь, потом задумчиво посмотрел на меня, перевел взгляд на цветы, потом снова на меня, а дальше, не долго думая, забрав букет из моих рук, швырнул на диван, и, обхватив мою голову руками, с чувством поцеловал.

Я же, ощутив уже знакомое ощущение уходящей из под ног земли, даже не пыталась сопротивляться.

– Ладно, уговорил. – согласилась я, взяв себя в руки и направившись к барной стойке. – И какой план?

Ковалевский хитро улыбнулся:

– Ну, для начала, попить кофе и поехать домой. Я заберу тебя, – он ненадолго задумался. – в семь?

– В семь, значит в семь. – я спокойно пожала плечами, стараясь не выдать накрывавшей меня эйфории.

Через полчаса Виталик уехал, а я, вооружившись телефоном, начала спешно набирать номер подруги. Телефонные боги на этой неделе были ко мне благосклонны, и Лиза ответила уже через пару гудков. Не дожидаясь слов Михайловской, я протараторила:

– Не думала, что когда‑ нибудь это скажу, но мне нужна твоя помощь со всей этой девчоночьей фигней.

– И тебе привет. – лениво ответила подруга. – Будем считать, что ты меня слезно упрашивала полчаса, и в итоге, сжалившись, я согласилась.

Я улыбнулась, талант подруги мне сейчас был нужен позарез.

– Обещаю в этот раз обойтись без красного полусухого.

– Фу, Воронцова, я так и передумать могу.

Но всё же подруга ограничилась просто угрозами, и уже в четыре часа, она, расположившись на моем диване, почесывая за ухом Ромео, ждала от меня подробностей сегодняшнего вечера.

Меня вообще удивляла лояльность этого шерстяного создания к моим друзьям. Иногда мне начинало казаться, что кот способен на ласку в мой адрес, только в том случае, когда я нахожусь в абсолютно упадническом настроении. Пожалуй, если я начну биться в конвульсиях, рыжий зверь от жалости сможет меня даже лизнуть. Хотя нет, скорей всего вид моего дергающегося тела только разозлит животное, и он просто добьет меня, ну чтоб не мучилась.

Видя, что я опять ушла куда‑ то в свой мир, Михайловская звонко щелкнула пальцами перед моим лицом:

– Хьюстон, у нас проблемы. Пилот потерял связь с землей.

Я отмахнулась от подруги как от назойливой мухи, но про свидание с Виталиком всё таки рассказала. После чего Лиза резюмировала:

– То есть, к чему готовиться, ты не знаешь.

– Ну, я сомневаюсь, что он в лес по грибы меня позвал.

– Да кто его знает. – не прибавив мне решительности, ответила Михайловская.

– Ну, возможно, увидев меня в платье, он по крайней мере сжалится и передумает волочь в лес…

– Ладно уже, героиня мыльной оперы, иди в душ и будем из тебя человека делать.

Я отсалютовала Лизе и послушалась ее приказа, чтобы уже через двадцать минут подруга принялась за непосредственное выполнение цели своего визита.

Мои верхние веки украсили аккуратные, но достаточно яркие черные стрелки, тон лица был идеально выровнен, а на губы нанесена красная матовая помада. По началу, я отговаривала Лизу, утверждая, что я и красная помада должны существовать в разных реальностях, но подруга достаточно резко осадила меня, предложив не возникать и дождаться итогового результата.

На моей голове вновь был собран небрежный пучок с выбивающимися прядями, которые удачно обрамляли лицо. Ну а изюминкой образа стало платье, которое Лиза приволокла с собой. Как вы понимаете, никакие возражения подруга, носившая со мной один и тот же размер одежды, не принимала.

Это было простое черное платье на тонких бретелях, длиной чуть выше колена. Оно сидело не плотно по фигуре, а чуть свободней, женственно подчеркивая все изгибы, но в тоже время не делая образ пошлым и вульгарным. На моей шее обосновалось достаточно увесистое колье, а в ушах весьма большие серьги‑ камни из того же комплекта, обрамленные металлом бронзового цвета.

Я смотрела в зеркало в полный рост, а Лиза стояла чуть поодаль, рассматривая результат своей работы. Судя по выражению лица, подруга осталась довольна. Ладно, признаюсь, красная помада была как раз в тему.

Я поблагодарила Михайловскую, которая, заметив, что мы с Глебом очень удачно живем, быстро ретировалась в квартиру к соседу.

Часы показывали половину седьмого. С момента ухода подруги время потянулось безумно медленно. Я сидела на диване и практически гипнотизировала секундную стрелку висящих в зале часов, не забывая время от времени отбиваться от атак Ромео, явно имевшего виды на мое, точнее Лизино, черное платье.

После пары миллионов лет ожидания, раздался звонок домофона. Я последний раз внимательно изучила свое отражение в зеркале, и придя к выводу, что лучше из имеющихся данных уже просто не сделать, всунула ноги в черные туфли‑ лодочки с острым носиком, искренне моля всех, кого только было можно, что мой путь по улице будет минимальным, а место, в которое мы отправимся, будет, по крайней мере, отапливаемым.

Отбросив все бредовые мысли, я сняла трубку домофона.

– Такси заказывали? – раздался знакомый голос с улицы.

Я улыбнулась и нажала кнопку. Повесив трубку, я открыла дверь квартиры и заняла ожидающую позу в дверном проеме.

А время как будто снова решило надо мной поиздеваться. В какой‑ то момент я даже подумала, что Виталик либо передумал, либо просто напросто застрял в нашем многострадальном лифте. Из размышлений меня вывел скрип двери, ведущий с лестничной площадки в наш общий с Основским коридорчик.

Я посмотрела на Виталика, а мои внутренние органы в этот момент, по‑ видимому, решили поменяться между собой местами. Дыхание сбилось, ноги немного подкосились, в общем, обычный букет симптомов, накрывавших меня при виде Ковалевского.

На нем была простая белая рубашка с небрежно расстегнутой верхней пуговицей и идеально сидящие черные брюки. Накинуть что‑ либо сверху по пути от машины до моей квартиры парень, видимо, счел лишним. В руках же он держал уже второй за день букет роз, на этот раз они были насыщенно бордовыми.

Я отвела взгляд от цветов, и заметил, а с каким удивлением и долей чего‑ то, что я еще не могла понять, на меня смотрит Ковалевский. Я вопросительно подняла брови, а в ответ на это парень только улыбнулся.

Он подошел ближе и нежно коснулся пальцами моей шеи, плавно перемещая их на скулу. Я потянулась за его рукой, как кот, отчаянно напрашивающийся на ласку. Видимо у Виталика я вызвала примерно такую же ассоциацию, потому что он в очередной раз улыбнулся. После чего, наконец, поцеловал.

– Ты великолепна. – сделал комплимент парень, закончив поцелуй, и протянул цветы.

Я приняла букет и улыбнулась:

– Учти, скоро я привыкну и без букета цветов просто не буду к себе подпускать.

– Приму на заметку. – ухмыльнулся Ковалевский, проходя следом за мной в квартиру, давая время поставить в воду цветы.

Ромчик, пронюхав появление в квартире одного из тех людей, которого он любил больше меня, мигом оказался возле ног Виталика и, помуркивая, обтерся об его брюки. Мне оставалось только хмыкнуть.

Я определила цветы в вазу и вернулась в коридор. Стягивая с вешалки пальто, я спросила у Ковалевского:

– Мы же не поедем в лес за грибами?

Теперь настало время удивиться Виталику:

– В лес? – переспросил парень, откровенно не понимая, серьезно ли я сейчас говорю.

Я утвердительно кивнула и в доказательство своей серьезности добавила:

– Пока мы дома, я бы еще успела переодеться во что‑ то более подходящее.

Парень не выдержал и рассмеялся:

– Нет, я, конечно, думал на счет колеса обозрения или корабля, но потом, вспомнив, с кем я всё‑ таки буду, поменял свое мнение. Не хотелось встретить ночь на вершине колеса, замершего в самый неподходящий момент, или чего хуже – на дне реки.

Я пихнула парня локтем под ребра, а он в ответ только сильней рассмеялся.

– Не волнуйся, твой наряд более чем подходит, и нет, мы не едем за грибами.

С видом великой скорби, я произнесла, накидывая пальто:

– А я только на счет грибного супчика мечтать начала.

– Нуууу, мы всегда можем поменять планы. – заговорчески предложил Ковалевский.

– Ненене, это я так к слову.

Я выключила свет, и мы вышли из квартиры.

***

Машина остановилась на подземной парковке одной из высотных башен нового бизнес‑ центра. Виталик заглушил двигатель и посмотрел на меня.

– Сиди на месте. – указал мне улыбающийся парень, а сам вышел из машины, подбежал к моей двери и, распахнув ее, протянул мне руку.

Я рассмеялась, но потом сделала важное лицо и приняла предложение выйти из машины. Наши попытки казаться серьезными людьми рухнули меньше чем через минуту, когда, не сговариваясь, мы практически одновременно прыснули со смеху. Ковалевский обнял меня за плечи и уже привычно поцеловал в макушку. Так в обнимку мы и двинулись к лифту.

В этот момент я начала понимать, куда мы все‑ таки направляемся, вспомнив, что в одной из этих башен находится ресторан, из окон которого открывался просто потрясающий вид на город. И если мои догадки верны, то сейчас Виталика будет ждать небольшой сюрприз.

– Кажется, я догадываюсь, куда мы направляемся. – начала я издалека.

– Ну здесь вариантов уже маловато осталось. – усмехнулся парень

– А наш столик мммм – я не знала как сформулировать вопрос. – у окна?

Ковалевский удовлетворенно кивнул, а потом всё‑ таки заметил подвох в моем вопросе:

– Только не говори… – я не дала парню закончить, перебив.

– О том, что до смерти боюсь высоты? – закончила я за него.

Немая сцена, а потом Виталик рассмеялся. Успокоившись, он продолжил:

– Ну, хорошо, что идею колеса обозрения я отмел одной из первых.

В этот момент лифт остановился и двери распахнулись. Нас встретила приветливая девушка – хостес и, узнав детали брони, дождавшись, пока мы оставим верхнюю одежду в гардеробе, повела в направлении заказанного столика.

Раньше я никогда не была в этом месте. Ресторан оформили в бежево‑ кофейных тонах. Здесь было много стекла, а столы были покрыты безупречно белыми скатертями. Ну а главным элементом помещения, бесспорно, являлись панорамные окна, благодаря которым, в сумме с приглушенным светом и темнотой на улице, создавалось полнейшее ощущение, что ты просто паришь над городом.

Девушка подвела нас к столику, выбранному Виталиком, и поспешила удалиться, уступая место официанту. Я села, старательно изучая меню, пытаясь не смотреть в сторону окна. Когда, наконец, выбор был сделан, прятать взгляд было уже невозможно, и я посмотрела на Ковалевского. Парень внимательно изучал меня.

– Что? – я не выдержала его взгляда и спросила.

В ответ он улыбнулся и покачал головой:

– Как тебе это удается?

– О чем именно речь? – уже догадываясь, что сейчас будет какой‑ нибудь подвох, уточнила я.

– Находить приключения даже в тех местах, где это практически невозможно. Даже сейчас, ты сидишь и старательно избегаешь лишних движений и еще ни разу не посмотрела в сторону окна.

– Я просто смотрю на тебя. – попыталась отмазаться я, но видя, как Виталик вновь расплывается в улыбке, поняла, что парень нифига мне не поверил.

Принесли напитки. Проследив за моим вопросительным взглядом, направленным в сторону стакана с виски, Ковалевский ответил, избавляя от лишних вопросов:

– Назад на такси, если ты не против.

Я кивнула, беря в руки бокал с ярко рубиновой жидкостью, а Виталик продолжил:

– За тебя. Пожалуй, самую удивительную девушку, которую я встречал.

Сердце снова предательски ёкнуло. Сейчас мне было абсолютно плевать, что конкретно Ковалевский подразумевает под моей удивительностью, пусть даже в виду имелось мое уникальное умение оказываться в ненужное время в ненужном месте или фантастический навык попадать в дебильные истории.

Я сделала пару глотков и, наконец, посмотрела в окно. Надо отдать Виталику должное, он действительно выбрал самый лучший столик в ресторане. С нашего места открывался поистине чарующий вид на исторический центр города. Подсвеченный тысячами разноцветных огоньков, в темное время суток он смотрелся крайне эффектно, особенно с такой высоты. Благодаря тому, на каком этаже мы находились, на горизонте был даже заметен экспоцентр, на подсветку которого также не поскупились, и теперь он виднелся ярким кораблем, среди темноты примыкавшего к нему парка.

От увиденного, захватывало дух, и не только по вине моей дурацкой фобии. Это просто было безумно красиво.

Подали ужин. Думаю говорить о том, что кухня в таком заведении была безупречной, излишне. Мы разговаривали на самые разные темы, понемногу, узнавая друг о друге больше. Профессия Ковалевского, наконец, перестала быть для меня загадкой. Он уже закончил университет, и, как я предполагала, его специальность была далека от архитектуры. Выучившись на кафедре финансового менеджмента, Виталик получил работу в одной из корпораций, как‑ то связанных с семейным бизнесом по материнской линии. Так же тайной перестал быть и возраст парня. Ему было 25 лет.

В какой‑ то момент Ковалевский сказал, что ему надо отлучиться, а через несколько минут вернулся с заговорчески веселым видом.

– Пойдем. – сказал он и протянул мне руку.

Я откровенно не понимала, что могло прийти в его не совсем светлую голову, но руку все‑ таки приняла.

– Только придется накинуть пальто. – добавил Виталик, поясняя нашу остановку у гардероба.

Мне оставалось только пожать плечами. Бежать с подводной лодки было уже некуда.

– А еще ты закроешь глаза.

Тут мои брови покинули отведенные для них привычные места и двинулись вверх, однако, ничего не сказав, я накинула пальто и зажмурилась. Ковалевский, по всей видимости, остался доволен, поэтому взял меня за руку и повел в известном только ему направлении.

Переступив порог, за нами хлопнула дверь, приглушая звуки музыки. Зал ресторана остался позади. Перехватив мою руку другой, Виталик положил вторую мне на талию и аккуратно, ни на секунду не отпуская, повел вверх по лестнице. Через пару пролетов мы остановились. Ковалевский встал позади меня, одной рукой обнимая за талию, второй же для полной надежности, прикрыл мои глаза.

Он открыл дверь и в лицо ударил холодный ветер, однако после первого порыва, на улице стало спокойно и практически тихо, только где‑ то далеко внизу слышались звуки проезжающих машин.

– У моей мамы есть одна теория, которую я с недавних пор полностью разделяю. Она считает, что для того, чтобы избавиться от страха, нужно просто понять, что ничего пугающего в нем на самом деле нет. – начал говорить Виталик.

– Если это боязнь пауков, – продолжил он, медленно двигаясь вперед, – то тебе просто необходимо пойти в террариум и найти там самого милого и мохнатого, – усмехаясь говорил парень, а я задумалась. Уж не про себя ли он сейчас рассказывает, а Ковалевский продолжал, – и ты должен испытать к нему как минимум нейтралитет.

– А как максимум? – спросила я.

– Как максимум, наверное, проникнуться теплыми чувствами и прикупить себе парочку. – ответил Виталик со смехом в голосе.

А я начала говорить с небольшой дрожью в голосе, понимая, к чему он ведет:

– А если у тебя страх высоты…– начала я, но Ковалевский не дал мне закончить предложение, убирая руку от моего лица, перемещая ее на талию, где сомкнул плотным кольцом, уверенно и крепко держа меня. Его голова в этот момент легла на мое плечо, а я, сделав глубокий вдох, открыла глаза.

Первым моим желанием было закричать. Но Виталик надежно держал меня в своих объятиях, тихо нашептывая на ухо о том, что всё в порядке, и я решила осмотреться.

Мы стояли на летней террасе, которая сейчас, естественно, не работала. Края ее были надежно защищены сплошными периллами с деревянной отделкой, которые на уровне талии переходили в высокие прозрачные экраны, из‑ за которых на крыше было так тихо и практически безветренно.

И в этот момент, я поняла, что мне не страшно. Абсолютно. Я не знаю, чем обязана такому умозаключению. То ли виной всему было вино, выпитое в ресторане, то ли присутствие парня, который ни на мгновение не отпускал меня, иногда прижимаясь губами к моей шее, а может дело и вовсе в здравом смысле, который подсказывал, что конструкция террасы абсолютно безопасна. Так или иначе, я поймала себя на мысли, что стою и получаю удовольствие.

В какое‑ то мгновение руки парня скользнули вдоль моей кисти, и я ощутила небольшой предмет на своем запястье. Я подняла руку на уровень глаз и обнаружила изящную золотую цепочку – браслет, сомкнувшуюся на моей руке.

Это была в меру толстая ниточка аккуратного плетения без всяких узоров, но почему‑ то я понимала, что здесь есть что‑ то еще. Всё прояснилось, когда я развернула руку тыльной стороной к лицу. Дело было в замочке. Аккуратная маленькая машинка, под которую была стилизована застежка, надежно соединяла две части цепочки.

Я не смогла сдержать улыбку, а Виталик прошептал мне на ухо:

– Чтобы ты не забывала, с чего всё началось.

Глава 9

Еще не открыв глаза, я поняла, что система дала сбой, и я лежала в кровати не одна. Я аккуратно повернулась, пытаясь особо не шевелить руку Ковалевского, лежащую у меня на бедре. Однако, перевернувшись лицом к парню, я увидела, что он уже не спит.

– Доброе утро. – потянувшись, сказала я с улыбкой.

– Доброе. – парень подвинулся ко мне ближе и потерся головой об мою щеку

– Ты этот прием у Ромчика перенял? – спросила я у Виталика, сильно напоминавшего сейчас моего, кота, отчаянно любившего таким образом привлекать мое внимание по утрам.

– Он сказал, что это рабочий метод. – усмехнулся Ковалевский.

– Ууууу, как всё плохо, уже и с котом заговорил. – прокомментировала я, параллельно перебираясь на Виталика.

– К такому повороту событий он меня не готовил. – в ответ на мое поведение заметил он, притягивая меня к себе за вырез майки, в которой я спала.

И вновь, как в первый раз, я абсолютно теряла над собой контроль. Мозг переставал реагировать на команды и просто уходил в автономный режим. Интересно, когда‑ нибудь к этому выработается привыкание?

Через пол часа, приняв душ, мы сидели на диване в холле и пили кофе. Компанию нам составлял Ромео, который, как легко догадаться, занял место отнюдь не на моих ногах.

– Лесь, – голос Ковалевского внезапно стал серьезным, что меня абсолютно не радовало, – ты же понимаешь, что сегодня будешь не одна?

Я старательно отгоняла от себя мысль о сегодняшней встрече. Конечно, я понимала, что это неизбежно, и остановить время я не в силах, но размышления о предстоящем разговоре с Волковым я откладывала до последнего.

Я молчала, а Виталик продолжил:

– Мы сделаем так, как он хочет. Ты встретишься с ним, но всё это время я и еще несколько моих, – он на пару секунд замялся, – знакомых, будем за тобой наблюдать.

– Это те самые знакомые, с которыми в свободное от работы время, вы прячете трупы под подъездом? – я пыталась пошутить, но мой голос предательски дрогнул, что не осталось незамеченным Ковалевским.

Он поставил кружку на журнальный столик, повернулся ко мне и, нежно взяв мою голову в свои руки, посмотрел мне в глаза. А потом сказал:

– Если этот мудак хотя бы пальцем притронется к тебе, мне действительно придется искать место для того, чтобы спрятать труп.

Почему‑ то от этих слов мне стало смешно, видимо, нервы работали уже на пределе своих возможностей, иногда давая такие сбои. Убедившись, что я успокоилась и могу адекватно воспринимать информацию, Ковалевский четко и ясно объяснил, что будет от меня требовать Волков. Он дал мне полный инструктаж как, что и когда отвечать.

Мы договорились, что при малейшем неадеквате со стороны бывшего друга, я просто уйду, а при попытке Димы меня задержать, вмешается Виталик со своими «знакомыми». Я молча кивала головой, отчаянно надеясь, что никаких «если» у нас не будет, и всё пройдет хорошо.

Без пяти минут три, я стояла на пороге большого торгового центра в самом сердце города. Людей, не смотря на будний день и далеко не позднее время, было более чем достаточно. Я сжимала телефон, стараясь не оглядываться по сторонам, потому что судя по моему внутреннему состоянию, мой взгляд сейчас далек от адекватности, поэтому лишний раз пугать людей своим видом я не решалась.

Ровно в три часа мой мобильный заиграл своей привычной мелодией, и я увидела имя абонента, желавшего со мной поговорить. Волков. Какая пунктуальность, ровно в три! Я нервно усмехнулась и нажала на зеленый значок.

– Привет подружка, – сказал мой собеседник, и не давая ответить, продолжил.

– Видишь на противоположной стороне дороги небольшое кафе с фиолетовой вывеской?

Я кивнула, а потом, понимая, что Дима меня не видит, хотела ответить, но он опять опередил:

– Как ты понимаешь, я жду тебя там. – на пару секунд замолчал, а потом продолжил. – И давай без глупостей, я знаю, что ты не одна, поэтому, если сейчас ты начнешь кому‑ то позвонить, я просто уеду. И да, я тебя вижу.

Без всяких «если», говорите? Ковалевский и компания ждали нас где‑ то на территории торгового центра, и наш блестящий, теперь уже в кавычках план, даже не предполагал такого варианта, что мы с Волковым можем просто пойти в другое место.

Я выругалась себе под нос и направилась в указанное бывшим другом кафе. Этот чертов криминальный авторитет, судя по всему, не один десяток фильмов про преступников пересмотрел, готовясь к нашей встрече. Мозг отчаянно твердил, что пора сваливать, но я заставляла ноги нести меня в нужном направлении.

Через пару минут я была уже у входа в заведение. Еще раз ругнувшись, я открыла входную дверь. Дима сидел за столиком расположенным в углу возле окна. Он, как ни в чем не бывало, потягивал кофе, а увидев меня, приветливо помахал рукой.

Меня слегка передернуло и захотелось снова выругаться, вспоминая все эпитеты, которыми Виталик обычно одаривал Волкова, но я понимала, что такими действиями сделаю только хуже. Поэтому я выдавила из себя некое подобие улыбки и направилась к столику.

Я повесила пальто на вешалку, расположенную неподалеку, и заняла место напротив Димы.

– Отлично выглядишь, – парень пытался показаться обаятельным, но, даже не смотря на теплый свитер, в котором я осталась, хватило пары его слов, чтобы по моей коже пробежался ледяной морозец.

– Спасибо. – я снова натянула на лицо что‑ то похожее на улыбку.

Подошла официантка, и я заказала зеленый чай, а после того, как она удалилась, начала разговор. Долго любезничать с Волковым в мои планы не входило, наоборот, хотелось бежать от него со всех ног.

– Чего ты хочешь, Дима? – я собрала остатки самообладания и посмотрела ему в глаза. От его холодного взгляда меня еще раз передернуло.

– Правильнее спросить, чего ты хочешь, Леся? – ответил вопросом на вопрос Волков.

Он точно пересмотрел какой‑ то детективной фигни. Меньше всего мне сейчас хотелось вновь чувствовать себя героиней какого‑ то дешевого фильма. Поэтому я сделала так, как говорил Виталик – перешла сразу к делу.

– Ты должен дать показания против Белова. Сказать, что это он стоит за всей историей.

Нет, всё же я вновь ощутила знакомое чувство и ждала, пока режиссёр скажет: «Воронцова, больше экспрессии». Всё звучало настолько глупо, что я сама слышала свой голос как будто со стороны. Однако Виталик вчера дал понять, что ему эта история понятна, как ясный день.

Сажать Львовича за решетку никто не собирался, сутью было его отстранение от выборов. Сейчас же Ковалевский делал с моей помощью практически тоже самое, но в направлении конкурента отца.

Если Волков даст показания против Белова, то дело, якобы открытое на Бондаря будет закрыто, и его честное имя восстановлено. Сергей Викторович, естественно, так же ни к какой ответственности за это не привлечётся. Вопросы стояли только в суммах, потраченных обеими сторонами для решения своих проблем.

– И что же мне за это будет?

– Ты хотел сказать, во сколько нам это обойдется? – в этот раз не выдержала и исправила его уже я.

Мой голос находился на опасной границе грубости, поэтому я была очень благодарна официантке, которая именно в этот момент принесла мне чай. Сделав глоток горячего напитка, я немного успокоилась. А в это время Волков достал ручку и написал на салфетке желаемую сумму. Я кинула взгляд на цифры, выведенные Димой, и первые мои мысли были выплеснуть содержимое кружки ему в лицо, а потом я посмотрела в его глаза и окончательно всё поняла.

Судьба сыграла с Волковым злую шутку. Парень, который все последние годы мечтал о красивой жизни, наконец, дорвался до денег и некого подобия власти. Весь тот блеск в его глазах, являлся не чем иным, как огромной человеческой жадностью. В какой‑ то момент мне даже хотелось попросить его одуматься, но потом воспоминания с того самого злополучного вечера в клубе захлестнули в мою голову, и я засунула все свои высокие моральные принципы куда подальше. С этого момента я была полностью солидарна с Виталиком. Мне было абсолютно все равно, что может случиться с этим человеком в дальнейшем.

Я молча кивнула, соглашаясь с условием Волкова. Парень улыбнулся, весьма гадко, как мне уже казалось, а потом спросил:

– Может, как всё закончится, уедешь со мной, я теперь тоже весьма обеспечен. – закончил он, после чего мерзко хохотнул.

Эта его фраза окончательно подтвердила все мои предположения.

– Спасибо, но воздержусь. – псевдо улыбка уже надежно приклеилась к моему лицу.

– Он тебе так важен?

– Да, с первой лекции так зацепил, теперь просто не представляю универ без Львовича. – я решила включить дурочку. Волков был последним человеком, с которым я бы стала обсуждать Ковалевского.

Хвала небесам, но до него это, кажется, дошло, и мы вернулись к основной теме:

– Я даже согласен пойти на уступки.

Я вскинула брови в знак вопроса, а Дима пояснил:

– Пятьдесят на пятьдесят. Половина до моих показаний, половина после.

Что ж ты будешь делать с этими деньгами, если тебя повяжут, недоделанная звезда преступного мира? Однако, о таком варианте Виталик меня также предупреждал. Так как выбора у нас не было, пришлось согласиться.

Я в очередной раз кивнула в знак согласия, а Волков, указав взглядом на мой телефон, сказал:

– Звони своему ненаглядному.

Крепко сжав кулаки под столом, я успокоила себя мыслью о том, что осталось совсем немного. Я набрала Ковалевского, который, судя по голосу, пребывал просто в бешенстве, однако от лишних высказываний смог воздержаться.

Моя миссия на этом еще не была закончена, но дальше, всё на удивление, шло по первому варианту нашего плана. Волков направился в свою машину. Я уже даже не задавалась вопросом, за какие заслуги парень удостоился автомобиля. Я же в это время забрала у Виталика первый конверт. Столько волнения во взгляде Ковалевского, чем в момент, когда он передавал мне деньги, я не видела никогда. Я попыталась ласково улыбнуться, показывая, что всё в порядке и направилась в автомобиль Волкова.