Ася Оболенская 4 страница

– Я всё слышала. – сказала я в ответ, наливая уже вторую кружку чая.

– Не устану повторять, что ты – зануда.

Мы собирались на парад, который в добровольно‑ принудительном порядке должны были посетить. Желание забить на всё и остаться дома было безумно сильным, но мне, как старосте, просто была не положена такая роскошь. Подруга из солидарности тоже прогуливать мероприятие не собиралась, тем более, что Глеб так же должен был идти. Для ребят это было просто хорошей возможностью вместе прогуляться, хоть погода и не была в настроении. Небо оставалось по‑ прежнему затянутым низкими плотными тучами, но дождя не было. И на том спасибо.

До центра города мы добрались на метро. Поднявшись на улицу, у Лизы зазвонил телефон, и она отошла поговорить. Мы остались с Основским вдвоем, и я спросила о том, что не давало мне покоя со вчерашнего вечера:

– Почему ты не предупредил, что Волков придет?

– Лесь, прости. Но дело в том, что я и сам не знал.

Оказывается, Дима приехал буквально за несколько минут до моего прихода. Без предварительного звонка или предупреждения в соц сети. Точнее, Глеб звонил ему несколькими днями ранее, но известный нам телефон по‑ прежнему оставался недоступен. И теперь мы уже точно знали, что бывший друг сменил номер.

Тем временем сосед продолжил:

– Он выглядел весьма странно. Нервный какой‑ то что ли.

– Странно – это еще мягко сказано. – и я рассказала другу о диалоге с Волковым на балконе.

– Да уж, – не нашелся что ответить Глеб. – по ходу крышу у парня окончательно сорвало. Может и к лучшему, что он взял академ. Вам, наверное, лучше не видеться, пока у него мозги на место не встанут. – и немного подумав, добавил. – Если вообще встанут.

– Он взял академ? – не поверив, спросила я.

Это было настолько не похоже на Диму, которому учеба давалось легко. Он неоднократно говорил нам, что хочет скорей закончить ВУЗ, чтобы пойти работать по специальности. Его семья была далеко не богата, поэтому Волков, временами, просто грезил мечтами о том, чтобы добиться успеха в профессии, обеспечив родителям достойную старость, а себе светлое будущее.

– Да, он сказал об этом практически сразу, приехав вчера ко мне.

В этот момент к нам вернулась Михайловская, и мы сменили тему разговора. Хотя в голове у меня все еще шла напряженная беседа с самой собой. Что все‑ таки было на уме у бывшего друга? Я просто отказывалась его понимать.

Шествие не затянулось, и уже через сорок минут мы были абсолютно свободны. Глеб с Лизой решили еще погулять, а мне нужно было заскочить в универ, чтобы передать Лене список присутствовавших на параде. Просто так дарить дополнительный выходной студентам, университет был не намерен.

Друзья проводили меня до универа, который находился совсем недалеко от того места, где проходило мероприятие, и мы попрощались. Лена оказалась на месте, я быстро отдала ей листок, получила традиционные конфеты и вышла из приемной абсолютно свободным человеком.

После вчерашнего праздника, затянувшегося допоздна, я чувствовала себя абсолютно не выспавшейся, поэтому решила оставшуюся часть дня посвятить времяпровождению в теплой и мягкой кровати, предварительно заскочив в магазин, чтобы обзавестись едой для себя и домашнего шерстяного монстра.

Однако совсем без остановок добраться до дома не удалось. Уже на парковке ВУЗа меня окликнули. Я обернулась и не поверила своим глазам. Ко мне направлялась никто иная, как Диана Белова. Ей‑ то что от меня понадобилось?

– Ты ведь Олеся, верно? – спросила меня девушка, оглядывая придирчивым взглядом.

– Верно, чем обязана? – согласилась я с Беловой, посмотрев ей в глаза снизу вверх. На ее фоне я выглядела невзрачной маленькой букашкой.

– Я хотела тебя попросить. – сказала она тоном, не предвещавшим ничего хорошего. – Точнее даже посоветовать. Держись от Ковалевского подальше!

Моя челюсть с громким стуком упала на асфальт. Это что еще за прикол? Разгневанная подружка предъявляет свои права на парня, с которым у меня даже ничего нет?!

– А то что? – поинтересовалась я, чтобы не выглядеть совсем жалко.

Белова кинула на меня раздраженный взгляд:

– Я тебя предупредила. Держись. От него. Подальше. – после этих слов она развернулась и удалилась прочь, оставив за собой шлейф аромата дорогих духов.

***

Я лежала в кровати под убаюкивающее мурлыканье Ромео, но никак не могла уснуть. Начнешь тут проще относиться к жизни! Для полного комплекта мне не хватало только полоумной девушки Ковалевского со своими угрозами. Как она вообще про меня узнала?

Ну, ничего, до форума оставалось каких‑ то полторы недели, а там, если за совместное выступление с Виталиком Белова не выцарапает мне глаза, мы помашем друг другу ручками и будем надеяться больше не пересекаться. Однако где‑ то в глубине души тоненький голосок едва заметно сказал: ты ведь не хочешь прощаться с ним навсегда. Я ругнулась себе под нос и совсем невежливо предложила этому голосу замолчать.

Дни потянулись одной бесконечной серой вереницей. Я проводила все свое время в универе, несколько вечеров задерживалась у Бондаря, чтобы в очередной раз повторить наше выступление. Ковалевского за пределами кабинета отца я не встречала ни разу. Сразу после очередной репетиции речи я практически мгновенно убегала из кабинета ректора, не давая возможности Виталику сказать хотя бы слово, если он вообще хотел о чем‑ то со мной говорить.

Мой ежедневный маршрут был отточен до идеала: дом – универ – магазин – дом. В прошлые выходные я выбиралась в кино с Глебом и Лизой, в остальное время компанию мне составлял кот. Начало сентября было настолько эмоциональным и выматывающим, что я просто выдохлась. А сейчас было проще забиться в кокон, не подпуская к себе практически никого. Мне нужен был отдых от проблем и переживаний, иначе голова бы просто взорвалась.

Время шло, и календарь безошибочно утверждал, что первый месяц осени подходил к концу. Завтра было 1 октября – начало строительного форума. Наше выступление было запланировано именно на день открытия, поэтому сегодняшний вечер был посвящен подготовке.

Я в очередной раз повторяла речь, а Лиза была традиционно занята моим внешним видом. Мы сошлись на том, что бордовое платье‑ футляр с длинным рукавом и черные сапоги на каблуке идеально подойдут для такого случая. Волосы планировалось убрать в свободный пучок, а мою шею должна была украсить тонкая жемчужная нить.

После долгих разговоров ни о чем, Лиза вызвала такси и, пожелав мне удачи, отправилась домой. Глеб, вышедший проводить девушку до машины, присоединился к ее напутствиям. Я поблагодарила ребят и, закрыв дверь, направилась в душ. Хотелось лечь пораньше, однако мозг воспротивился этой идее.

Часы показывали половину двенадцатого, когда я, потеряв всякие попытки уснуть, услышала вибрацию телефона.

“Завтра всё будет хорошо! ”

Я улыбнулась, глядя на светящийся экран мобильного. Почему‑ то от этих простых слов мне стало гораздо спокойнее. Я отложила телефон и закрыла глаза. Раз Ковалевский уверен в успехе нашего выступления, значит и мне не стоит переживать. С этой мыслью я провалилась в сон.

Такси уже ожидало у подъезда. Я в последний раз критически осмотрела себя в зеркале. Вроде все в порядке, Михайловская была бы удовлетворена моим внешним видом, так что, накинув короткое серое твидовое пальто, взяв с тумбы сумочку, вышла из квартиры.

Экспоцентр находился на окраине города на достаточном удалении от жилых районов. Этот комплекс был построен относительно недавно, но уже пользовался достаточной популярностью. Созданные с учетом высоких требований просторные залы, идеально подходили как для проведения всевозможных выставок, так и для конференций.

Такси остановилось на парковке перед корпусом, в котором должно было проходить наше выступление. Возле входа меня уже ждал Виталик, держащий в руках бэйджи участников мероприятия.

– Привет. – сказала я, поравнявшись со своим сегодняшним коллегой.

– Отлично выглядишь. – сделал мне в ответ комплимент Ковалевский.

Я скромно улыбнулась, получить даже такой маленький комплимент от Виталика было приятно:

– Спасибо, пойдем внутрь, у нас не так много времени осталось.

Наши десять минут пролетели мгновенно. Ни разу не запнувшись, мы рассказали присутствующим о состоянии школ в нашем городе, уступив место основному докладчику.

Выйдя из зала, в котором проходило выступление, я с облегчением вздохнула. Теперь я была абсолютно свободна, оставалось только попрощаться с Ковалевским и забыть все, что было с ним связано.

– И что теперь? – спросил меня как будто прочитавший мои мысли парень, только что вышедший в коридор.

– А теперь домой, молясь по дороге, что кот не приготовил очередной сюрприз.

– Он у тебя тот еще массовик‑ затейник. – улыбнулся Ковалевский, а потом спросил. – Может, немного пройдемся?

К комплексу сооружений экспоцентра прилегал прекрасный парк. Он был достаточно ухоженным, всё‑ таки близость важного для города объекта накладывала некоторый отпечаток. Но одновременно с этим там никогда не было многолюдно. Удаленность от жилых кварталов так же давала о себе знать.

Первые несколько минут мы просто шли молча, слушая шорох разноцветных листьев под ногами. Погода, наконец, сменила гнев на милость, и сегодня горожан радовали яркие лучики осеннего солнца.

Первым тишину нарушил Ковалевский:

– Люблю это место, раньше мы часто приезжали сюда с семьей. Отец лично следил за реконструкцией парка и строительством беседок.

Действительно, в парке находилось несколько беседок, расположившихся на вершине склона, откуда открывался потрясающий вид на город. Они пользовались большой популярностью у местных молодоженов и являлись практически обязательной точкой для остановки свадебного кортежа по пути из загса в ресторан. К одной из этих беседок мы сейчас и направлялись.

– Я и не знала что Льво… – тут я немного замялась и исправилась. – Николай Львович принимал в этом участие.

– Раньше отец вообще очень интересовался жизнью города, часто помогал с различными проектами. – с небольшой грустью в голосе пояснил парень.

Беседка‑ ротонда была расположена на самом краю холма. Ее белые колонны особенно эффектно смотрелись именно осенью, оттеняемые пестрыми красками опадающих листьев. Мы зашли под куполообразную крышу и застыли, наслаждаясь великолепным видом расположившегося у подножья города.

И вновь первым заговорил Виталик:

– Лесь, я хотел поговорить о том, что произошло у Глеба.

– У Глеба ничего не произошло. – ответила я, сделав акцент на слове ничего.

Мы стояли рядом, смотря в направлении города, когда вдруг парень взял меня за руку. Не оборачиваясь, он продолжил:

– Я буду говорить честно, ты мне не безразлична.

Мое сердце начало биться чаще, а Ковалевский продолжил, поворачивая меня лицом к себе:

– Да, поначалу ты меня просто разозлила, и я вел себя как самовлюбленный кретин, но потом тогда в клубе, я просто не смог пройти мимо. Каждый раз, сталкиваясь в тех местах, где тебя не должно было быть, я все яснее понимал – ты мне нравишься.

Он сделал шаг навстречу, и его рука, как и в тот раз на балконе Глеба, опустилась мне на волосы:

– Ты не возражаешь, если мы продолжим с того момента, на котором нас прервали? – спросил парень.

Я молча смотрела ему в глаза и не понимала, как в первый раз смогла разглядеть в них только высокомерие. Сейчас я как будто видела другого человека – мягкие черты лица, легкая усталость, а в голосе нежность и забота. Я не стала возражать, а Виталик, наконец, поцеловал меня.

Сперва поцелуй был легкий и нежный, а я просто ждала дальнейших действий парня. Он же, наоборот, не торопился, смотря на мою реакцию. И я ответила. Виталик сразу стал настойчивей. Я почувствовала себя в его власти, а мое тело предательски отказывалось слушаться, и если бы парень не держал меня в своих объятиях, то, наверное, уже бы сползла на землю.

Ковалевский не был первым парнем, который меня целовал, но он был единственным, на кого мой организм так реагировал. Никогда еще обычный поцелуй не заставлял мое дыхание замирать, я практически теряла над собой контроль. Когда Виталик провел своей рукой по ткани платья, как будто по магии оказавшейся под моим пальто, по коже пробежали тысячи мурашек.

Но одновременно с этим, внезапно, в голове возник образ черноволосой подруги Ковалевского, а еще я вспомнила, каким хорошим он был актером. Оттолкнув от себя парня, я сказала резким голосом:

– Знаешь, я не готова быть запасным вариантом, пока твоя стервозная Барби занята. – и с этими словами направилась к выходу из парка.

Глава 5

Парень так и остался стоять в беседке. Он несколько раз ругнулся себе под нос, а затем достал телефон. Трубку на том конце взяли практически сразу:

– Ди, какого хрена?! – без приветствия начал разговор Ковалевский.

– И тебе доброго дня. – ответила Диана Белова.

– Я повторю вопрос, зачем ты влезла?! – парень был очень зол, его подруга опять лезла не в свое дело.

– Виталь, не вмешивай ее сюда. – попросила девушка.

– Я никуда ее не вмешиваю! А сейчас я уже вообще начинаю жалеть, что рассказал тебе о Лесе. – взбесился парень.

Однако девушка, являвшаяся его собеседницей, не разделяла такой эмоциональности:

– Остановись, пока не испортил ей жизнь. – спокойно сказала Диана. – Не будь эгоистом.

– Давай в этот раз я сам как‑ нибудь разберусь. – ответил Ковалевский и прервал вызов.

Теперь он точно знал, кому обязан такой резкой переменой настроения Олеси.

***

Спасибо участникам форума за то, что парковка экспоцентра была практически забита машинами такси. Я без проблем нашла свободную и, назвав адрес, достала из сумки телефон. Подруга взяла трубку не сразу, но после нескольких гудков я услышала саркастичное:

– Звонишь мне рассказать, как позорно провалилась на своем форуме?

– Лиз, мне нужно выпить. – прямо сказала я подруге.

– Прямо совсем выпить? Реально что ли запорола всё?

Я не стала рассказывать всех подробностей сегодняшнего дня по телефону. Михайловская быстро догадалась, что мне жизненно необходимо ее плечо, а в придачу к нему пара пачек влажных салфеток и бутылок вина.

В восемь вечера Лиза стояла на пороге моей квартиры, сжимая в руках пакет с яблоками, виноградом, сыром и красным полусухим.

– Чтобы добыть этот сыр, мне пришлось покалечить несколько человек, поэтому если ты позвала меня просто со скуки, я даже немного расстроюсь. – сказала подруга, но, взглянув на меня, спросила. – Всё что, настолько хреново?

Мой видок, наверное, действительно оставлял желать лучшего. По возвращению домой меня хватило только на то, чтобы стянуть платье и переодеться в домашние штаны с майкой. После этого я приняла горизонтальное положение на диване, где ожидала приезда подруги. Пряди из моей некогда симпатичной прически повыбивались, и теперь, картина на голове больше напоминала птичье гнездо. Макияж, с такой тщательностью нанесенный с утра, размазался, и под глазами организовались темные круги из скатавшейся туши.

– Сейчас ты идешь в ванную и приводишь себя в человекоподобный вид, и только потом я буду с тобой разговаривать. Не привыкла общаться с пандами. – тоном не терпящим возражений заявила Михайловская.

Через пятнадцать минут я сидела за барной стойкой с замотанными в полотенце влажными волосами и чистым от остатков макияжа лицом. За время моего отсутствия подруга успела нарезать фрукты и сыр, достать бокалы и откупорить вино. Лиза произнесла тост за женскую дружбу, мы глотнули рубинового напитка, и я начала рассказ.

К моему удивлению, после окончания повествования Михайловская не накинулась обвинять Виталика во всех смертных грехах, а абсолютно спокойно спросила:

– Ты вообще уверенна, что у них с Беловой что‑ то есть? – и потом добавила. – Может она у себя в голове уже замужем за Ковалевским, а он даже не в курсе.

– Я не знаю, Лиз. Стал бы он просто так мило обнимать прямо под носом у отца дочку его злейшего врага? Я сомневаюсь, что Бондарь будет прыгать от счастья, когда узнает об их отношениях

– Судя по твоим рассказам, у Львовича и так напряженка в отношениях с сыночком, так что действительно, может дело в Беловой. Хотя, Лесь, заканчивай гадать. Не ты ли была ярым фанатом простого отношения к жизни? – спросила подруга, припоминая наш разговор после дня рождения Глеба.

– Ну тогда за жизнь без проблем? – произнесла я тост и подняла бокал.

Больше к теме Ковалевского мы не возвращались. Лиза пожаловалась, что уже скучает по Глебу, который только с утра уехал на неделю к родителям. К середине второй бутылки мы переместились в холл и, лежа на диване, обсуждали последние университетские сплетни, как вдруг раздался звонок в дверь.

Первой моей мыслью был очередной внезапный визит Риммы Филипповны, но вспомнив, что она обычно не использует ключ от домофона и попадает в подъезд с моей помощью, я выдохнула с облегчением. Второго стресса подряд, в виде пьющих девушек, она бы точно не пережила. Скорей всего кто‑ то из соседей. Гадать было бессмысленно, и я открыла дверь:

– А ты‑ то что тут забыл? – спросила я у стоящего в коридорчике Ковалевского.

Парень изучающе на меня посмотрел, видимо, с каждой секундой становясь уверенней в том, что я далеко не трезва. Мне же не оставалось ничего другого, как попытаться сделать максимально серьезный вид, предварительно оперившись спиной на дверь, чтобы зафиксировать себя в вертикальном положении, и ожидать окончания немой сцены.

– Проверял, выключил ли мой дорогой братец утюг. – процедил сквозь зубы парень и без разрешения прошел в квартиру.

Я только пожала плечами и, закрыв входную дверь, последовала за ним. Моя стратегия заключалась в том, чтобы обращать на Виталика как можно меньше внимания, тогда он поймет, что здесь лишний и уйдет восвояси. Однако на деле все опять пошло не по плану.

Лиза к нашему возвращению тихо посапывала на диване, а я, мысленно поблагодарив подругу за такую подставу, вернулась за барную стойку, где под пристальным взглядом молчаливого Ковалевского, допивала свое вино. Это было последним четким воспоминанием вечера.

Пункт программы о том, чтобы напиться до потери памяти я выполнила с блеском. Правда сейчас вечернее желание отвлечься от проблем именно таким методом меня уже совершенно не радовало. Я открыла глаза и осмотрелась по сторонам. В кромешной тьме мне, наконец, удалось понять, где нахожусь. Я лежала в своей кровати, одна, и это уже не могло не радовать. Через несколько секунд зрение адаптировалось к отсутствию света, и я предприняла попытку сесть. Мне понадобилось еще около минуты, чтобы картинка остановилась, и комната перестала кружиться. Голова просто раскалывалась. Я посмотрела на прикроватную тумбочку и обнаружила там стакан воды и лежащую рядом таблетку. Ох, Лиза, знала бы ты, как я тебя люблю! Я проглотила таблетку, запив содержимым стакана, и поняла, что было бы неплохо еще и умыть лицо.

Споткнувшись о тазик, любезно оставленный рядом с кроватью, я побрела в ванную. В холле я заметила, что диван занят, значит, подруга все‑ таки решила остаться на ночь. Но каково же было мое удивление, когда, поравнявшись с ним, я поняла, что это далеко не Михайловская. На диване, укрывшись пледом, мирно спал Виталик, а у него в ногах, вольготно растянувшись, сопел Ромео. Вот же предатель!

Мне было настолько плохо, что устраивать разбор полетов сейчас я просто была не в состоянии. Тем более будить Ковалевского, который так мило и беззаботно выглядел во сне, просто не поднималась рука. Поэтому из ванной я направилась прямиком назад в кровать, где практически моментально уснула.

Утром мое состояние немного улучшилось, спасибо волшебной таблетке и воде, в нужный момент оказавшимся рядом. Теперь мой организм отчаянно нуждался в кофе, запах которого я практически ощущала в воздухе.

Когда я вышла из спальни, то поняла – аромат бодрящего напитка не был галлюцинацией, а еще мозг подкинул воспоминание о том, что в квартире я не одна. Бежать назад в спальню, точнее ползти, потому что это максимум, на что был способно сейчас мое тело, чтобы хоть как‑ то улучшить внешний вид было уже глупо. Тем более, я искренне сомневалась, что расческа и лосьон для лица смогут мне сильно помочь. Так что я пригладила выбившиеся из хвоста пряди волос и вошла в холл.

Ковалевский сидел на диване и, как будто так и должно быть, играл с моим котом. Это рыжее чудовище в свою очередь радостно носилось вокруг парня, пытаясь поймать шуршащую игрушку, прикрепленную к веревочке.

Постоять в проходе незамеченной мне не представилось ни малейшей возможности, Виталик моментально почувствовал мое появление и посмотрев в глаза, поинтересовался:

– Кофейку?

– Было бы неплохо. – кивнув, ответила я.

– А может чего покрепче? – не удержался и все‑ таки съязвил парень.

Этой фразой он вывел меня из относительного спокойствия. Какого фига он вообще делает в моей квартире? Мало того ведет себя как хозяин, так еще и упрекать будет. Его вообще здесь быть не должно. Ни вчера, ни, тем более, сегодня. Придя к такому умозаключению, я поспешила поделиться им и с Ковалевским:

– Спасибо, конечно, за заботу, но, по‑ моему, тебе пора.

– Я пришел поговорить. – ответил парень, делая вид, что в упор не понимает мой намек.

– Ты мог бы поговорить со мной вчера, оставаться на ночь было совсем не обязательно.

– Я привык разговаривать с людьми, когда они находятся хотя бы в состоянии слушать и воспринимать информацию.

Этой фразой Виталик меня осадил, и я все‑ таки села за барную стойку, приняв чашку с горячим кофе. Пару минут мы молчали, но потом я решила заговорить:

– Спасибо за целительную таблетку и воду. – решила я поблагодарить парня, понимая, что это всё же его рук дело.

– Это максимум, что я мог сделать в такой ситуации. – ответил Ковалевский, и не удержавшись улыбнулся, видимо вспоминая мое вчерашнее поведение.

Я же чувствовала себя, глупей не придумаешь, так как после прихода нежданного гостя, я не помнила ровным счетом ничего. Поэтому все козыри были в руках у Ковалевского, ведь только ему было точно известно, что же я вытворяла. Предугадывая мой следующий вопрос, Виталик продолжил:

– За Лизу можешь не переживать, я посадил ее в такси практически сразу после того как приехал. Так что с ней всё в порядке за исключением, предполагаю, головной боли и желания выпить всю воду из крана.

– Спасибо. – пробубнила я, уткнувшись в свою кружку. С каждой фразой Ковалевского, мне становилась все более неуютно, и я решила сменить тему. – Так о чем ты хотел поговорить?

К моему облегчению, парень не стал больше стыдить меня вчерашним поведением и, пожав плечами, сказал:

– Диана не моя девушка. – и видя как я закатываю глаза, добавил. – Я не знаю, что она успела тебе наплести, но между нами ничего нет.

– Пожалуйста, не надо оправдываться.

– Я не оправдываюсь, просто хочу, чтобы ты поняла. Ди – моя хорошая подруга. Больше нас ничего не связывает.

Тут я уже не выдержала:

– Ты меня совсем за дуру держишь? Я в курсе, кем является отец Беловой, и после этого ты продолжишь уверять меня в том, что вы с дочерью главного конкурента твоего папы за место ректора отличные друзья? Это уже смешно.

Виталик потер руками виски и продолжил:

– Знаю, что звучит всё по‑ идиотски, но это действительно правда.

Он замолчал, а я даже не знала, как ему объяснить, что не верю ни единому слову. Видимо, понимая это, Ковалевский, сделав глубокий вдох, сказал:

– Отцу угрожали, поэтому я здесь. Диана помогает мне разобраться, кто за этим стоит.

Я не верила своим ушам:

– То есть Белова шпионит за собственным папой?

– Ты много не знаешь об их семье. – с отвращением в голосе сказал Виталик. – Но, если опустить детали, то да, она шпионит за Сергеем.

Теперь я почувствовала себя полной дурой. Ковалевский изначально не врал мне, а я вела себя как клиническая идиотка, подозревая его в том, о чем он даже не догадывался.

– Прости, я даже подумать не могла, как обстоят дела на самом деле.

Виталик обошел барную стойку, остановился напротив меня и, положив руки мне на бедра, ответил:

– Не вини себя. Зная Ди, я даже не хочу думать, что она тебе сказала.

Я провела рукой по груди парня и посмотрела ему в глаза:

– Думаю, что это уже не имеет значения.

Виталик оторвал взгляд от моего лица и перевел его на свою руку, улыбнулся и не смог воздержаться от комментария:

– Вчера ты была гораздо смелее.

Я практически подавилась собственным языком:

– Чтооо? – я с ужасом посмотрела на парня.

– Не переживай, меня не привлекают девушки, которые даже не соображают как стоять на ногах. – ответил он и, не выдержав, рассмеялся.

Мне же хотелось провалиться сквозь землю от стыда, и я попросила:

– Пообещай, что никто, включая меня, не узнает о том, что я вчера вытворяла, и ты унесешь эту тайну в могилу!

Виталик вновь сосредоточил свой взгляд на моих глазах:

– Обещаю. – сказал он.

***

Ковалевский сидел на диване в холле, а я, удобно устроив голову на коленях парня, заняла горизонтальное положение. Одной рукой он гладил меня по волосам, а в другой держал лазерную указку, которая заставляла кота исполнять фигуры высшего пилотажа.

Я готова была размурчаться от удовольствия, когда Виталик в очередной раз запускал пальцы мне в волосы. Общее состояние же до сих пор оставляло желать лучшего, но получая такой своеобразный массаж, лежа в непосредственной близости от человека, присутствие которого сейчас заставляло биться сердце немного чаще, значительно облегчало мое самочувствие.

– И всё же, как ты вчера тут оказался? Мне с трудом вериться, что Глеб вообще знает, что такое утюг, поэтому озвученная легенда звучит не слишком убедительно.

– Всё гораздо более скучно. Брат действительно мне звонил. Он рассказал о том, что Лиза собирается к тебе, потому что ты вроде как “в петлю лезть собралась”. Ну, это если цитировать твою подругу.

– Я выглядела менее безнадежно, чем она описала. – сказала я в свое оправдание, разведя руками.

В разведку с Михайловской я бы точно не пошла. Подруга могла сдать нас с потрохами при первой же возможности.

Виталик уехал от меня поздним вечером. Закрыв за ним дверь, я опустилась на пуф в коридоре. Рассеянно проведя рукой по лицу, мои пальцы остановились на губах, которые еще немного горели от последнего поцелуя. Я улыбнулась самой себе, вернулась в холл, взяла телефон и набрала Лизу.

По голосу, ответившему мне, было ясно – день подруги прошел не слишком хорошо:

– Чтобы я еще раз послушалась тебя! Тройное ха! Найди себе другую жертву для уничтожения вина в промышленных масштабах! – сокрушалась Лиза. – Если ты не расскажешь сейчас что либо, что может поднять мне настроение сегодня вечером, то можешь считать, что у тебя больше нет подруги.

Конечно, Михайловская шутила, но у меня на самом деле было, чем порадовать девушку. Я рассказала ей практически всё, опустив детали своего поведения вчерашним вечером о которых я сама, к счастью, знала только в общих чертах, и истории об угрозах Бондарю, это подруге точно было знать необязательно.

– Кто бы мог подумать, что я буду встречаться с Глебом, а ты с его братом. – резюмировала Лиза. – А вообще, я рада за тебя, Виталик, действительно неплохой парень.

– Я знаю. Меня по‑ прежнему немного напрягает присутствие в его жизни Беловой, но стараюсь верить в то, что между ними на самом деле ничего нет. Хотя я до сих пор не понимаю, почему по ее мнению должна держаться от Виталика подальше.

– Думаю, рано или поздно вам придется познакомиться официально, если ты конечно, хочешь быть с Ковалевским. Тогда‑ то тебе и представится возможность спросить у нее лично.

Я, конечно, с Виталиком быть хотела, но вот в том, что нужно было знакомиться с Дианой, крайне сомневалась. Хотя, если она на самом деле его хорошая подруга, то это было скорей всего неизбежно.

Мы еще немного поболтали с Лизой, после чего попрощались до завтра. Пары в универе никто не отменял. Я посмотрела на свои ноги, на которых Ромыч с усердием вил гнездо. С одной стороны, мне было жалко кота, который только удобно улегся, ну а еще я немного побаивалась его мести, а с другой стороны, я еще не простила рыжему зверю ночное предательство. Мог бы и ко мне спать прийти, полечил бы голову своей кошачьей магией. Поэтому я опустила ноги с дивана и, почесав животное за ухом, направилась в душ, оставив обиженного Ромео выбирать себе новое уютное местечко для сна.

От солнца, встретившего с жителями города первый день октября, не осталось и следа. Хорошая погода вновь взяла отпуск, и небо опять затянуло свинцовыми дождевыми тучами. В принципе, в этом не было ничего удивительного – типичная осенняя погода для наших мест. Я не люблю это время года, но никакого выбора кроме как смиренно ожидать улучшения метеоусловий, посильнее укутавшись в объемный шарф, у меня нет. В такую погоду особенно ощутимо было отсутствие соседа, который, зная мою нелюбовь к холодам, становился несказанно добрым и благородным, подвозя на учебу чуть ли не каждый день. Тем более, что теперь поездка к нашему универу означала еще и возможность встретиться с Лизой, которую Глеб упускать не хотел.

Хоть голова сегодня уже не болела, ощущение усталости и недосыпа еще присутствовало, поэтому пары, которые сегодня и так были не особо интересными, тянулись практически вечность. После занятий мне нужно было забежать к Лене, чтобы проставить очередные печати в студенческих. Дело на 5 минут, но даже этим заниматься было лень. Но все мы знаем такое слово – надо. Иногородние одногруппники итак уже были готовы съесть меня живьем за отсутствие штампов, когда им не продавали льготные билеты по непродленным студенческим. Так что, серьезно опасаясь за свою жизнь, я понимала – тянуть больше нельзя.