Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья



ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 5 страница



— Что же изменилось?

— Многое.

 

ИЛАЙ И НИКОЛЬ

 

Авалон

Запястье Николь срослось за несколько минут. Все это время Илай придумывал какой-нибудь способ выбраться с острова, и, хотя ничего путного в голову пока не пришло, признаваться в этом Илай не собирался.

«Какая же она красивая... И светлая... »

Он с трудом сглотнул. Все, пора задать мучивший его вопрос. Нельзя же вечно томиться в неведении.

— Ребенок мой?

Николь зарделась и погладила округлившийся живот.

— Не знаю, — прошептала она.

— Когда он должен родиться?

— В ночь Ветреной Луны.

— Это ведь через пару дней! — запаниковал он.

Николь улыбнулась ему так мило как никогда прежде. Илай чуть успокоился.

«Возможно, этот ребенок — мой», — подумал он, и его душу вдруг наполнило ощущение чуда.

Рука сама потянулась вперед, но на полпути замерла.

Николь с улыбкой притянула его ладонь к животу. Там, внутри, шевелилась новая жизнь. Но это было не все.

— Да тут и сила имеется, — выдохнул Илай, ощутив легкое покалывание в пальцах.

— Да. Мой малыш будет сильным магом.

— Думаешь, это мальчик?

— Я не думаю, я знаю.

Илай затрясся, как в лихорадке. Николь обняла его, прижала к себе — и тут он разрыдался.

 

Николь с трудом сдерживала слезы. Порыв Илая ее тронул.

«Он меняется на глазах, — подумала она. — Когда-то мне казалось, что я смогу его приручить. Может, я не так уж и ошибалась? »

Николь не покривила душой: она действительно не знала, чье дитя носит под сердцем. Она надеялась, что Филиппа, хотя он и появился в ее жизни не так давно.

«Странное дело: я почти ничего не помню про эту беременность. Только знаю, что будет мальчик и когда ему положено родиться».

Николь вздрогнула.

«А вдруг это ребенок Джеймса? »

От этой мысли ей стало дурно.

Приходилось признать: тут не обошлось без магии.

С Илаем они расстались не девять месяцев назад, а раньше; ее отношениям с Филиппом было всего ничего; и даже то, что сотворил с ней Джеймс, случилось относительно недавно.

Тут в голове шевельнулась мысль: «А странное существо в моей спальне? Может, это его проделки? »

Николь заплакала, и ее слезы смешались со слезами Илая. Когда-то она его любила, и если ему нравится думать, будто он отец ее ребенка, стоит ли его разубеждать?

Ведь ясно же, что живыми им отсюда не выбраться.

 

ЖЕРО И ЕВА

 

Нью-Мексико

Не доезжая границы, они остановились на круг суточной заправке для дальнобойщиков — перекусить и размять ноги. Попытки Жеро вытянуть из своей спутницы еще какую-нибудь информацию были встречены упорным сопротивлением. Ужин прошел в молчании; Жеро даже не помнил, что заказал. Какую-то безвкусную гадость. Хотя какая, собственно, разница? Есть заботы и поважнее.

Ева завернула в туалет. Жеро ждал ее в машине и думал о том, что даже здесь явственно чувствуется присутствие отца, исходящий от него смрад.

«Он будто чума. Его злоба расползается, отравляя все вокруг: землю под его ногами, небо над головой. Его нужно остановить — сейчас, пока в мире остается еще лучик света, капля добра, до которой не дотянулись его лапы».

Жеро повернулся навстречу Еве. Колдунья переоделась во все черное: черные джинсы, черная водолазка, черные сапоги до колен. Довершала наряд объемистая кожаная безрукавка, похожая больше на полицейский бронежилет, чем на предмет из гардероба мистически настроенной девицы.

— Ничего, что я сегодня не при параде? — сухо прокомментировал Жеро.

— Да что с тебя взять? Вы, мужчины, и одеваться-то не умеете, — парировала она.

Жеро собирался подпустить ответную шпильку но тут что-то шлепнулось на лобовое стекло. Вернее, сквозь лобовое стекло. «Что-то» оказалось плюгавеньким бесом, который мерзко хихикнул и попытался ткнуть острым когтем в глаз Жеро — тот едва успел отвернуться.

Ева размахнулась и, будто мяч, вышвырнула беса из салона. После чего завела мотор и, воткнув заднюю передачу, дала газ. Фургон врезался в припаркованную сзади машину, а потом, недовольно взвизгнув покрышками, полетел вперед.

— Плакали мои международные права, — мрачно бросила Ева.

Крутанула руль, сворачивая к выезду с парковки, и вдруг резко затормозила, чуть не отправив Жеро вслед за бесом.

Впереди, выстроившись плечом к плечу, стояла Шеренга демонов разного роста и наружности.

Пока Жеро на них пялился, Ева предупреждающе газанула. Один из демонов приглашающе помахал рукой: давай, мол.

«Ну, минивэн, не подкачай, — мысленно взмолился Жеро — А не то прости-прощай. Прорвемся — выживем, нет — отправимся к праотцам»

Ева сняла ногу с тормоза. Фургончик рванулся с места. Больше всего Жеро хотелось зажмуриться, отвести взгляд, но что-то заставляло его смотреть. С дружным криком они врезались в живой шлагбаум. В воздухе замелькали куски плота; сквозь разбитое лобовое стекло влетела оторванная кисть и шлепнулась Жеро на колени. С отвращением подняв подергивающуюся конечность, он швырнул ее на заднее сиденье. Тем временем демоны облепили фургон, цепляясь кто ногами, кто руками, кто щупальцами.

Один из них двинул кулаком по пассажирскому окну. Жеро инстинктивно зажмурился, спасаясь от посыпавшихся дождем осколков. В первую секунду ему так и показалось — будто на лицо падают частые капли, — и только потом сознание доложило: больно.

Впрочем, в следующий миг ему пришлось переключиться на демона, чьи руки сомкнулись на его горле. Жеро обеими руками стиснул голову противника и принялся колотить ею о дверцу. Пальцы демона сжимались все сильнее. Легкие Жеро разрывались, он лихорадочно пытался высвободиться и наконец боднул противника лбом. Голова чуть не раскололась от боли, однако хватка демона на мгновение ослабла.

Жеро рывком оторвал его пальцы от горла и, воспользовавшись тем, что противник потерял равновесие, столкнул его на землю, под заднее колесо. Фургон подпрыгнул, дикий вопль огласил ночь. Скрежетнув зубами от боли, Жеро зажал уши.

Через секунду его чуть отпустило. Почувствовав, что фургон ведет вправо, Жеро повернулся к Еве и увидел, что она борется за обладание рулем с красным чешуйчатым демоном. Еще один, покрупнее, висел, наполовину просунувшись в дверцу, и царапал голову Евы когтями.

Жеро метнул в него огненный шар. Просвистев над самой головой Евы, шар угодил в лицо демона. Тот с воплем опрокинулся навзничь. Жеро уловил запах горящих волос — очевидно, он все-таки задел Еву.

— Сгинь! — заорал он на красного, позабыв от волнения, как это будет на латыни.

Демон обернулся, беззубо ощерился и весело запрыгал по приборной доске. Смеялся он недолго: Ева резко затормозила, а когда демон шмякнулся в паре ярдов от передних колес, притопила, педаль газа. Раздался тошнотворный хруст, сквозь разбитые окна в машину брызнула желтая кровь и какие-то склизкие ошметки.

Ева вылетела на шоссе и полчаса гнала, не сбавляя скорости. Жеро немного поколдовал, в результате чего трижды попадавшиеся им полицейские патрули ничего не заметили — только, наверное, удивились, с чего это радар вдруг пискнул и умолк. Наконец фургон въехал в небольшой городок и затормозил у мотеля.

— Кто-то решил устроить тебе теплый прием, — обронила Ева.

— Похоже на то, — разлепил Жеро забрызганные кровью демона губы.

 

КАРИ И МАЙКЛ

 

Нью-Мексико

— Не вышло, не вышло, не один он, хозяин. И откуда она только взялась? Кто такая, кто такая — расстроенно бормотал бесенок, скача вокруг Майкла.

Он был до того возбужден, что Кари едва понимала, о чем идет речь.

— Сдох бы, сдох бы, так ведь не хочет. И эта тоже не хочет. Колдунья она, сильная...

— Колдунья, говоришь? — задумчиво повторил Майкл — Хм... Никак сэр Уильям решил-таки от меня избавиться? С этого мозгляка станется…

— Большой силы колдунья, не чета этому.

— Ну, тут ты меня, допустим, не удивил, — отмахнулся Майкл.

Кари пошатываясь, встала. Последние сутки она помнила смутно, да и сейчас соображала плохо. Знала только, что нужно во что бы то ни стало выяснить, о ком говорят эти двое.

— Кто? — спросила она, разлепив сухие губы, и едва расслышала собственный голос.

Никто не отозвался. Бесенок мячиком скакал но комнате, без конца тараторя, Майкл задумчиво потирал подбородок.

— Кто? — повторила она.

Голос дрожал, но на этот раз вопрос прозвучал громче.

И снова — ноль внимания.

«Может, я привидение? — мелькнула в голове дикая мысль — Призрак девушки, убитой Майклом Деверо, безмолвный и бестелесный, обреченный вечно бродить по этому дому? »

Кари схватила лампу и швырнула ее на пол. Майкл обернулся и поглядел на нее с укоризной.

— Ну вот, и ты туда же. В вашем ковене что, мода такая — колотить светильники? Сначала Холли, теперь ты...

— Кто?! — заорала Кари.

Майкл приподнял бровь.

— Про женщину я ничего не знаю. Впрочем, колдуньи в Верховном ковене наперечет, так что вычислить ее будет несложно.

— Кто этот «он»? — спросила она, четко выговаривая каждый слог.

— А-а-а, понял, — усмехнулся Майкл. — Жеро. Всего лишь.

— Жеро? — переспросила она, боясь, что ослышалась.

Майкл кивнул.

— Он жив?

— Выходит, что да. Как выяснилось, он таки сбежал из времени сновидений и теперь едет сюда.

Покачнувшись, Кари схватилась за стул и поскорее села.

«Жеро жив! »

Душа ее воспарила к небесам — и тут же ушла в пятки.

— Вы пытались его убить!

— Ну да. Чему же тут удивляться? — спросил Майкл, ехидно усмехаясь.

— Но ведь речь о вашем сыне!

— Выходки которого я терпел слишком долго. Любой родитель надеется, что когда-нибудь сможет гордиться своими детьми. Что они вырастут и превзойдут его по всем статьям, а родовое древо украсится новой, цветущей ветвью.

— Ну и что?

— А то. Как скажет тебе любой хороший садовник, деревья нужно периодически подрезать. А Жеро, как ни прискорбно, — побег слабый, неплодородный. Вот я его и обрежу.

— Вы же обещали!

— Нет, милочка, — возразил Майкл и подошел к ней вплотную. — Поройся в памяти, и ты вспомнишь, что я ничегошеньки тебе не обещал. И это единственное, что есть общего между мной и Жеро, — присовокупил он с усмешкой.

— Он едет сюда? — спросила она, пытаясь уследить за разбегающимися мыслями.

— Да.

Кари вздернула подбородок.

— Ну так он вам покажет, как меня похищать!

Майкл с неподдельным изумлением расхохотался, присел рядом с ее креслом и заглянул ей в глаза.

— Милочка, да неужто ты вообразила, будто Жеро мчится сюда ради тебя? — Он укоризненно поцокал, — Проснись, милая. Он едет спасать Холли.

Слова вонзались в нее, как стрелы. Майкл медленно поднялся, забивая последние гвозди в гроб с ее надеждами.

— А до тебя ему и дела нет. Ни сегодня, ни вчера, никогда.

Он повернулся и ушел. Бесенок засеменил следом.

Оглушенная, Кари сидела на своем стуле.

«Жеро жив и едет сюда... на свою погибель».

«И поделом, — шепнул ей какой-то голосок. — Вспомни, как он с тобой обошелся».

«Он не виноват. Это все Холли. Это из-за нее он меня разлюбил».

«Тогда пускай умирает она. Ты-то ведь умерла бы ради него. Если любит, пусть пожертвует собой. Или убей ее сама — тогда Жеро будет незачем рисковать. Тогда он вернется к тебе. Ты заслуживаешь лучшей участи».

Тут Кари съежилась и разрыдалась.

— Нет! — закричала она в голос — Ничего я не заслуживаю! Я всех предала.

 

МАТЕРИНСКИЙ КОВЕН

 

Санта-Крус

Анна Луиза весь день просидела за компьютером. Сайтов, посвященных генеалогии, хватало, однако всякий раз, когда ей казалось, будто она набрела на что-то стоящее, нить обрывалась.

Ну что ж. Иногда приходится действовать по старинке.

Она заперлась в спальне, поставила заклятия на дверь и окно, зажгла благовония и легла на кровать, приняв предварительно травяной настой — большой силы, из тех, какими пользуются шаманы, отправляясь в духовное странствие.

Именно это ей сегодня и предстояло — странствие. Причем не какое-нибудь, а особенное. Без помощи Богини тут было не обойтись. Шептунья вспрыгнула на кровать и, мурлыча, улеглась рядом с хозяйкой.

Анна Луиза глубоко вздохнула и закрыла глаза.

«Яви мне всех ведьм из рода Каор».

 

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ВОДА

 

В утробе матери ласкала,

Теперь меня ты наказала.

Капризен бег крутой волны!

Ужель дни наши сочтены?

 

В волнах мы учимся дышать,

И ждать, и вечно предвкушать

То завтра, что вдали маячит,

Победу, что так много значит.

 

РИАННОН

 

Бога солнца колесница

Мчится в небе грозной птицей.

Спляшем же в ее мы славу

И на ведьм начнем облаву!

 

Правду ищем мы в виденьях,

Отгоняя наважденья

Зла, таящего секрет,

Утерянный во мраке лет.

 

ХОЛЛИ

 

Нью-Мексико

В уголке своего сознания Холли сидела на скамеечке и наблюдала за царившей вокруг суматохой.

«Тут и демоны всех мастей, и куча каких-то чертей... А разошлись-то — скачут туда-сюда, крушат все, что под руку подвернется… Буду сидеть тихонечко, как мышка, и никто меня не заметит. Никто не увидит. Но я уже так давно сижу, как мышка, что вся одеревенела».

Она пошевелила пальцем ноги — всего лишь пальцем, причем мизинцем («с этим братцем песни пел... »), — и здоровенный волосатый демон с кровавыми обрубками вместо рук ударил ее. На платье осталась кровь.

«Его или моя? Хотя какая разница... Главное сейчас — сидеть тихо-тихо и даже пальцами не шевелить».

А вот и темноволосый дядька — из того, другого мира. Ходит за стенкой, бубнит... Надо бы послушать о чем. Он любит, когда его слушают. К тому же, если вникаешь в его слова, все остальные на минутку замолкают. Даже та демоница с длинными-предлинными волосами, которые она расчесывает по сто раз на дню. Она красивая, но когда злится, лицо у нее превращается в змеиное.

«Что же он там бубнит? »

Холли навострила уши и замерла совсем, даже сердце остановила, а то за его грохотом ничего не расслышать. Однако вредные демоны все время запускали его обратно.

«Ну что с ними делать! Не видят, что ли, — человеку не слышно? »

«Жеро... Лондон... убей... умница, Холли»

«А конфетку мне дадут? Он чего-то от меня ждет. Чего, интересно? Может, надо что-нибудь сказать? »

Она открыла рот, и все головы тут же повернулись к ней. Какой-то древний, воняющий формалином черт проковылял к ее скамеечке и подставил мегафон: давай, мол, сюда говори. Холли наклонилась и сказала:

— Убей.

Эхо в ушах повторило: «Убей... убей... »

Темноволосый улыбнулся.

«Уф! Угадала, значит. Молодец, Холли, пять с плюсом».

Черт унес мегафон, и вся честная компания снова зашумела о чем-то своем.

«А я пока посижу тут тихо-тихо, и тогда никто про меня и не вспомнит».

 

Майкл выпрямился. Дошло до Холли, что от нее требуется, или нет — непонятно. Но по крайней мере, она повторила «убей», а это уже кое-что.

За истекший час он успел пообщаться со своими информаторами, заглянуть в магические кристаллы и убедиться, что сэр Уильям действительно приказал его казнить. А значит, скоро в здешних песках станет еще жарче...

Можно было, конечно, отправиться в Верховный ковен, с головой Холли на серебряном блюде, но Майкл быстро отверг эту идею. Может, сэр Уильям и сменил бы гнев на милость, да только на что ему, Майклу, теперь милости этого выскочки?

«Настало время вернуть то, что по праву принадлежит нам».

Он уже знал, что Илай отправился на Авалон спасать Николь Андерсон.

«Илай всегда неровно дышал к этой ведьме. И быть может, из сего обстоятельства еще удастся извлечь кое-какую выгоду».

Майкл занялся чемоданами. Утром, когда сюда заявится Жеро со своей подружкой-колдуньей, он будет уже далеко. Отважные мстители найдут только Холли, и если удача не изменит, эти трое перебьют друг дружку. Пусть даже умрет кто-то один — что ж, и на том спасибо.

Если победительницей выйдет Холли, големы сэра Уильяма с ней разберутся. Обнаружив, что за ней идет охота, Майкл замаскировал ментальную индивидуальность своей пленницы. При известном умении големов, как и псов, можно со следа.

Хотя в этом случае пришлось попотеть. Не будь Холли одержима, вряд ли у него вообще что-нибудь получилось: такую ауру попробуй-ка спрячь. Да, от прежней Холли осталось одно воспоминание.

А вот как поступить с Кари, Майкл еще не решил. В обычных обстоятельствах он и думать бы не стал: прикончить Иуду, и дело с концом. Однако что-то ему подсказывало: девчонка еще пригодиться.

«Прихватим ее с собой, а там видно будет», — решил он.

Покончив со сборами, Майкл с некоторым сожалением выключил свет в спальне. Обидно все-таки. Такое красивое место. И на финальном акте хотелось бы поприсутствовать. Однако ничего не поделаешь: за океаном его ждут дела куда более срочные.

Кари он обнаружил в гостиной, на том же стуле, и в первую минуту даже забеспокоился: уж не свихнулась ли? Поводил рукой у нее перед носом — никакой реакции. Тогда он поднял чемодан повыше и бухнул его на пол. Кари вскинула глаза.

«Ну вот, так-то лучше».

— Из-за меня все умрут.

— Да, милочка, тут ты права. А теперь пора уезжать, так что поднимайся, будь умницей.

Она покорно встала.

«Ох уж эти порядочные! Как же они терзаются, когда узнают о себе правду».

— Куда мы едем?

— В аэропорт.

С порога Майкл позвал:

— Холли! Не забудь, о чем мы с тобой разговаривали.

Она выплыла из темноты, словно признак и прошептала:

— Убей...

Майкл улыбнулся. В каком-то смысле ему будет ее не хватать. Жаль, он так и не вкусил плодов их союза.

— Прощай, Холли.

— Прощай, — отозвалась она. А после того, как темноволосый захлопнул дверь, добавила: — Майкл...

И снова погрузилась в темноту и одиночество.

 

ЖЕРО И ЕВА

 

Нью-Мексико

— Ну и каков же наш план? — спросил Жеро, домыв последнюю тарелку.

— Это тебя надо спрашивать, — буркнула Ева. — Ты своего отца знаешь лучше.

— Да уж, — поморщился он, коснувшись шрамов на лице, и поспешил сменить тему: — С ним ведьма, на которую он наложил узы. Особенная ведьма. Так вот, я не хочу, чтобы она пострадала.

— Холли Катерс. Я бы сказала, она не просто особенная.

— Повторяю: она нужна мне живой.

— За ее голову тоже назначена награда, — ухмыльнулась Ева.

— Хочешь, чтоб я тебе помогал, — держись от нее подальше.

— А я без помощников обойдусь. Прикончу тебя, и вся недолга.

— Почему ж ты не убила меня еще на заправке?

На лице Евы отразилась напряженная работа мысли.

— Ладно, — кивнула она наконец, — Помоги мне разобраться с отцом, а я, так и быть, не трону твою ненаглядную ведьму.

— Порукам.

— Вот и славно. Ну что, есть у тебя план или нет?

 

Три часа спустя все их планы пошли насмарку. Красный фургон еще катил по подъездной аллее, а Жеро понял: отца здесь нет. Они выбрались из машины и обошли вокруг дома. Ни огонька, ни звука.

— Никого, — резюмировала Ева.

Он уже готов был с ней согласиться, когда огненный шар чиркнул его по плечу. Вскрикнув, Жеро упал — и вовремя: через миг над головой просвистела целая туча шаров.

Ева успела отскочить за фургон. Жеро перекатился на пострадавшее плечо, сбил огонь и, пригнувшись, побежал к выставленному Евой барьеру.

— Кто? — крикнула она.

— Понятия не имею, — признался Жеро.

Огненные шары были выпущены из дома сквозь окно у входа. Внезапно обстрел прекратился. Через минуту скрипнула дверь, и тоненькая фигурка шагнула из темноты.

— Холли! — закричал Жеро.

Ведьма наклонила голову, будто к чему-то прислушиваясь.

— Холли, это я, Жеро!

— Да что с ней? — прошипела Ева.

— Она связана узами с моим отцом... и одержима демонами, — признался он.

— А раньше ты не мог это упомянуть?

 

Кто-то кричал, звал ее по имени. Интересно кто? Она вытянула шею, но рогатые головы закрывали ей весь обзор.

«И мне, и мне покажите картинку! Эх, будь я повыше…»

Привстать бы хоть чуть-чуть, но ведь увидят же. Развопятся, да еще и побьют.

Крик повторился:

— Жеро!

«Жеро, Жеро... Какое знакомое имя... Где я его слышала? Эх, хоть бы пригнулись, гады. Ничего же не видно! А может, и не заметят? »

Ага, как же. Они все видят. И велели ей не двигаться, иначе жди тумаков. Иначе, сказали они, придут големы — злые чудища, которые хотят ее убить. Голос все не смолкал, и она явно его где-то слышала. Только забыла где. Да кто же там?

«Сказано же тебе: сиди тихо. А то придут чудища. Чудища тут, чудища там... »

— Холли! — снова позвал голос, и она не утерпела — встала со скамеечки и заорала:

— Что?

 

Холли что-то крикнула, и тотчас же откуда ни возьмись появились големы.

— Беги! — заорал Жеро, но девушка не шелохнулась.

Увидев, что один из големов схватил Холли, Жеро выбежал из-за барьера и бросился к ведьме.

— Как их остановить? — крикнула мчавшаяся следом Ева.

— Уничтожь бумажку во рту! Или сотри со лба первую букву!

— А что легче?

— Без понятия, — ответил Жеро и попытался ухватить ближайшего голема за голову. Тот смахнул его, будто муху.

Шлепнувшись в грязь, Жеро попробовал пнуть своего противника, но ничего этим не добился.

Он оглянулся и увидел, что Ева оседлала одного из големов. Дотянувшись до лба, колдунья стерла первую букву в слове «эмет» и едва успела отскочить: глиняный истукан рухнул как подрубленный.

Тем временем Холли принялась метать огненные шары. Жеро пришлось изрядно попотеть, уворачиваясь от срывающихся с ее пальцев снарядов. Один из шаров угодил прямо в лицо близстоящему голему. Записка во рту истукана мгновенно сгорела, и он тоже упал замертво.

Оставалось еще двое, и, судя по всему, с ними предстояло повозиться. Первый душил Холли. Глаза ее вылезли из орбит, с пальцев безостановочно слетали огненные шары. И вдруг сквозь ее черты проступило лицо демона.

— Gande ipse rodal! — прорычала Холли на неведомом наречии и в то же мгновение невидимая рука принялась стирать букву «е» с глиняного лба.

И голем, и девушка рухнули на землю и замерли.

— Холли! — закричал Жеро, срываясь с места.

Он упал на колени рядом с Холли и попытался нащупать пульс. Сердце не билось. Тогда он прижал ладони к ее груди и сосредоточился. По рукам побежало электричество, Жеро чуть подождал и выпустил заряд. По телу Холли пробежала судорога. Он снова проверил пульс и ощутил слабое биение.

Жеро оглянулся и увидел, что Ева выдернула клочок бумаги изо рта последнего голема. Тот сгреб ее в охапку и начал стискивать, однако Ева разорвала бумажку пополам, и голем упал, выронив свою жертву.

Ева вскочила, разорвала записку на мелкие клочки и развеяла их по ветру. После чего уперла руки в бока и спросила:

— Чего это с ней?

— Потеряла сознание.

— По-моему, оно и к лучшему.

— Да, наверное, — хмуро отозвался Жеро.

Ева подошла и, нагнувшись, принялась разглядывать Холли.

— Это из-за нее все с ума посходили?

Жеро кивнул.

— Ну-ну, — хмыкнула колдунья, выпрямляясь, — Ладно, некогда мне тут прохлаждаться. Надо отыскать твоего предка. Куда, по-твоему, он подался?

Жеро посмотрел на Холли. С собой ее отец не взял, рассчитывая, что она убьет Жеро и умрет сама. Выходит, там, куда он отправился, Холли была бы ему помехой — что, учитывая его могущество, выглядело по меньшей мере странно.

«Куда же он собрался, чтобы оставить ее вот так, без присмотра? »

Ответ пришел сам собой. Ну конечно! Иначе и быть не может.

— В Лондон, вот куда.

 

ТРОЙСТВЕННЫЙ КОВЕН

 

Международный аэропорт Сан-Франциско

Аманда сидела рядом с Томми, держа его за руку, и мечтала очутиться где угодно, только не здесь, в самолете Материнского ковена. Кроме них двоих на борту были Саша, Алекс, Арман, Пабло, Филипп, Барбара и Ричард. С минуты на минуту самолет поднимет их в воздух, и все — привет, Европа.

Из кабины выглянула помощница пилота — ведьма из Материнского ковена.

— Сообщение от диспетчера, — объявила она — Звонили из Альбукерке, просили сделать крюк и захватить еще троих пассажиров. Сообщение передал некто по имени Жеро.

Мысли Аманды понеслись галопом.

«Троих! Значит, Жеро нашел Холли и Кари! »

Но не успела она и рта раскрыть, как раздался голос Алекса:

— У нас нет на это времени.

В воздухе повисло ледяное молчание, и новоиспеченный глава ковена вдруг оказался в центре всеобщего внимания. Первым заговорил Томми:

— По-моему, если с ним Холли, то мы просто обязаны их подобрать. Холли — наше сильнейшее оружие, но в руках врага оно обернется против нас. Она нужна нам. К тому же так нам не придется гадать, где она.

Алекс прищурился, явно обдумывая, как отреагировать на этот вызов его авторитету. Наконец он улыбнулся. Гроза миновала.

— Хорошо сказано, Томми. Ну что ж, вперед, в Альбукерке!

Помощница пилота кивнула и вернулась в кабину, а еще через несколько минут самолет вырулил на взлетную полосу. Почувствовав, что колеса оторвались от земли, Аманда облегченно вздохнула.

«Уф! Уж в воздухе-то Майкл Деверо нам не страшен. Ну что он может нам сделать? »

— Думаю, много чего, — произнес Алекс. — Если верить тому, что я о нем слышал.

Аманда оцепенела. Стоит на мгновение расслабиться, и он тут как тут. Одно дело, когда такие фокусы проделывает Пабло, но Алекс... Впускать его в свои мысли Аманде совсем не хотелось. То ли потому, что он старше, то ли потому, что он глава ковена да к тому же еще и родственник.

«А может, я просто не слишком ему доверяю».

Как бы то ни было, придется ей следить за собой повнимательней. Нет, испортить себе весь полет она не позволит — ни Алексу, ни его намекам на всемогущество Майкла. Аманда устроилась поудобнее, положила голову на плечо Томми и вскоре задремала.

Проснулась она, когда колеса уже коснулись земли. В душе зашевелилась тревога.

«А вдруг то сообщение отправил не Жеро? — мелькнула в голове жуткая мысль. — Ну да ничего. Скоро все выяснится».

«Скоро» растянулось на двадцать минут. Наконец люк открылся, и все дружно затаили дыхание. Увидев Жеро, Аманда зажмурилась от облегчения. На руках он нес женщину. Лица ее было не видно, но Аманда сразу ее узнала. Холли!

Филипп вскочил и помог Жеро устроить Холли в кресле. Она была без сознания, но дышала: грудь ее поднималась и опускалась. И вдруг Аманду словно окатило холодной водой. Она обернулась, думая, что увидит Кари, но в проеме люка возникла какая-то коротко стриженая незнакомка во всем черном. Что-то в ее облике...

— Колдунья! — прошипел Пабло и ринулся на незнакомку. Жеро едва успел его перехватить.

— Да погоди же ты! Эта женщина — наш друг.

— Я требую объяснений, Деверо, — раздался голос Алекса.

Жеро обернулся.

— С каких это пор он распоряжается?

— Лучше не спрашивай, — пробормотал Томми.

— Ева, как и я, выслеживала моего отца. И тоже хочет его убить. Она помогла спасти Холли. В благодарность мы подбросим ее до Лондона.

Аманда сидела как громом пораженная. Наконец к ней вернулся дар речи.

— Колдунья из Верховного ковена… А мы не рискуем, посвящая ее в наши планы?

— Между прочим, Жеро тоже состоит в моем ковене. По крайней мере, формально, — заметила Ева.

— Уже нет. Теперь у меня свой ковен, — вскинулся Жеро.

— Да? И где же он? — протянул Алекс с явной издевкой.

Желваки на скулах Жеро ходили ходуном. Наконец он заговорил, цедя каждое слово:

— Когда-нибудь я тебя прикончу.

— Скорее я прикончу тебя.

Отец Аманды встал между ними.

— Право, друзья мои. Не надо. — Во всем его облике чувствовалась тихая, властная сила. — И учтите: если один из вас затеет драку, закончу ее я.

Повисла пауза. Ни один из противников не хотел сдаться первым.

«Вот дураки», — подумала Аманда и нарушила тишину:

— А что с Холли?

Забыв о спорах, Жеро повернулся к ней.

— На нас напали големы. Один из них пытался ее задушить. А потом на нее что-то нашло. Она убила голема и лишилась чувств.

Дамы и господа, ведьмы и колдуны! Прошу вас занять свои места и приготовиться к взлету, — раздался в динамиках голос пилота.

Аманда попыталась решить, плакать ей или смеяться.

 

В уголке сознания Холли спала на своей скамеечке. Демоны тоже заснули, и воцарился покой. Впрочем, пройдет какое-то время, и начнется все тот же хаос. Ничего другого она уже не помнила. Только хаос да еще страх — о, как близко она с ним познакомилась! Как хорошо его распробовала, как долго жила им, спала с ним, видела его во сне. Вместе с той давно позабытой ночью, в своей комнате, в родном доме...

 

СЕМЬЯ КАТЕРС

 

Сан-Франциско, 2001 год

Холли жевала попкорн и смотрела с родителями телевизор. Был вечер вторника, а по вторникам они всегда, сколько Холли себя помнила, устраивали семейные киносеансы. Даже поход в видеомагазин был освящен традицией, как и сопутствующий ему неразрешимый вопрос: «стрелялка» или «про любофф»?

Сегодня победило «Шестое чувство», и Холли уже начинала жалеть, что не послушалась отца, слезно молившего их выбрать фильм с Джоном Уэйном. А когда мальчик признался Брюсу Уиллису, что видит мертвецов, она готова была разрыдаться.

— По крайней мере, ужасов тут не так уж и много, — заметила мама.

— Уж лучше ужасы, чем такое вот изнасилование мозгов, — возмутился отец.

Холли склонялась к тому же мнению.

«Что может быть страшнее, чем увидеть призрак? »

Когда фильм кончился, она опрометью кинулась в ванную, зажигая по пути все лампы. Глянула в зеркало и поежилась.

«И надо же было так перепугаться из-за какого-то фильма», — подумала она.

И вздрогнула: за спиной шевельнулась какая-то тень. Холли почистила зубы и приготовилась ко сну, старательно избегая смотреть в зеркало. Покопалась в шкафу, выбирая одежду на завтра. И наконец-то успокоилась. Когда заглянула мама, Холли уже лежала в кровати, и глаза у нее слипались.

— Спокойной ночи, солнышко.

— Спокойной ночи, мамочка.

— Как ты? Отошла?

Холли усмехнулась.

— Ага. А ты, значит, тоже?

— Еще как, — засмеялась мама.

Губы Холли растянулись до ушей. Так мама смеялась, когда нервничала. Видимо ее тоже проняло.

— Сладких тебе, мам, снов. Баю-баюшки-баю, не ложися на краю.

— И тебе — сказала та, качая головой.

«Повезло мне с предками. Хорошо, что я не родилась в какой-нибудь другой семье», — подумала Холли, уплывая в сон.

— Проснись, Холли, — ласково позвал ее женский голос.

Холли заворочалась и перевернулась на спину. В закрытые глаза бил свет.

— Не хочу, — сонно пробормотала она.

— Просыпайся, — повторил голос уже настойчивее.

— Ну, мам, дай поспать.

— Я не твоя мать, — отрезал голос.

Глаза Холли распахнулись. Она рывком села. За окнами было темно. Свет исходил от женщины в старомодном платье, стоявшей посреди комнаты. Темные кудри струились по ее спине, глаза горели, как угольки, и всю ее фигуру окружало сияние.

— Я сплю, — сказала Холли вслух — И все это мне просто приснилось.

— Нет. Это не сон, — возразило видение Я Изабо, твоя прародительница. Настало время рассказать тебе, кто ты на самом деле.

— А что тут рассказывать? Я Холли Катерс.

— Нет. Ты Холли Каор из рода Каор, а значит — ведьма.

Холли задрожала всем телом.

— Теперь я точно знаю, что это сон.

— А я говорю тебе, что нет.

— Ты же мертва?

— Да.

Холли едва не лишилась чувств. Комната поплыла перед глазами.

— Ты — призрак. И все это мне мерещится.

— Ничего подобного — Женщина подплыла ближе, опустилась на краешек кровати — В твоих жилах течет кровь древнего ведьминского рода. Моего рода. И чем скорее ты поймешь, что это значит, тем лучше. Деверо — наши враги, запомни это. Если ты им не помешаешь, они убьют всех, кто тебе дорог.

Рука Изабо потянулась к ней. Холли попыталась отползти подальше, однако тело не слушалось. Почувствовав на щеке холодные пальцы, она чуть не завизжала.

— Ma petite, сколько же тебе предстоит узнать! Однако время не терпит. Я помогу тебе — Изабо прижала ладонь к ее лбу — Я всегда буду рядом. Моя сила, моя могущество станут твоими. А теперь... — в голосе женщины прорезались повелительные нотки, — напряги волю и зажги свечу на комоде.

Холли послушно, будто кукла, повернула голову, и под ее взглядом свеча вдруг вспыхнула.

Холли завизжала. Через мгновение в коридоре послышался топот, и в комнату вбежали родители. Мама вскрикнула. Изабо обернулась, и какое-то время они стояли лицом друг к другу, застыв, словно персонажи на картине. А затем Изабо исчезла. Комната погрузилась во мрак, в котором одиноко мерцало пламя свечи.

— Холли, что происходит? — воскликнула мама, бросаясь к ней.

Холли упала в ее объятия и разрыдалась.

Мамочка, — проговорила она, давясь слеза — Я ведьма и вижу мертвецов!

— Ерунда. Это все из-за фильма. Тебе приснился кошмар, — Тон, каким были произнесены слова, говорил об обратном.

— Мам, ты же сама ее видела.

Молчание. Холли отстранилась и заглянула в глаза матери. В них стоял страх.

— Что мне делать?

Отец неожиданно оказался рядом, прижал ладонь к ее лбу — так же, как и странная женщина, — и звучным, низким голосом произнес:

— Уснуть и все забыть.

Холли провалилась в блаженное забытье.

 

Наутро она проснулась со смутным ощущением беды. Спала она хорошо, но чувствовала себя вялой и разбитой. Что-то было не так.

Спустившись на кухню, она застала родителем за завтраком. Они молчали с таким видом, будто оба недавно плакали.

— Что стряслось? — спросила Холли, начиная паниковать.

— Ничего, солнышко, все в порядке, — ответил отец и улыбнулся одними губами, — Хорошо спала?

— Как убитая.

— Кошмары не снились? — спросила мама.

Холли посмотрела на нее с тревогой и недоумением.

— Нет. А что?

— Ничего. Просто мне показалось, что ты мечешься во сне.

— Мне вообще ничего не снилось. А вы что, поссорились?

— Нет-нет, — быстро ответил отец. Подозрительно быстро, — Мы просто не выспались.

— Мам, я же тебе говорила: не ложися на краю! — поддразнила Холли, и хотя всем было не до смеха, мама мужественно попыталась улыбнуться.

Холли поняла, что ничего от них не добьется, проглотила свой завтрак и пошла за рюкзаком. На середине лестницы до нее донесся мамин голос:

— Она ничего не помнит — ни что видела, ни что сделала.

— Я же говорил: она все забудет, — отозвался отец.

Холли замерла и навострила уши.

«О чем это они? » — подумала она.

Сердце забилось быстрее. Родители умолкли. Холли медленно поднялась на оставшиеся ступеньки. Вошла к себе в комнату, взяла часы с комода и, уже повернувшись к дверям, замерла как вкопанная. На комоде стояла свеча в форме лошади — подарок от Тины, лучшей подруги Холли. Лошадка ей так понравилась, что Холли решила украсить ею свою комнату и ни разу не зажгла.

Макушка лошади исчезла, а там, где были ее глаза, виднелись застывшие потеки воска.

«Кто-то зажег свечу, — с изумлением подумала Холли. — Лошадь слепая. Как и я».

 

Тройственный ковен

 

Над Атлантикой

Холли спала на своей скамеечке. Во сне ведьма вспомнила, что Изабо являлась ей и раньше, только отец скрыл от нее тот случай. Мама тогда перепугалась, и он тоже; с этого-то и начались их ссоры.

Вот, значит, как было дело...

Холли не пошевелилась, только приоткрыла один глаз и поглядела вокруг. Демоны спали — отрубились прямо на полу, вповалку. Теперь, когда их спины уже не загораживали весь обзор, Холли смогла выглянуть наружу — и увидела Аманду.

 

По затылку Аманды скользнул холодок. Ощущение было такое, словно кто-то на нее смотрит. Встревоженная, она резко повернула голову и наткнулась на пристальный взгляд Холли.

— Томми шепнула Аманда, — Гляди!

Томми пришел к тому же выводу, что и она сама.

— Наша Холли.

Аманда торопливо отстегнула ремень и перебралась в кресло рядом с сестрой.

— Холли, это я, Аманда. Ты меня узнаешь?

Холли резко моргнула. Через миг рядом с Амандой появился Пабло.

— Я чувствую: она здесь, — сообщил он.

— Холли, сможешь помочь нам изгнать твоих демонов? — спросила Аманда.

Сестра по-прежнему смотрела перед собой. Слышала ли она вопрос — неизвестно.

— Нет, — ответил за нее Пабло. — Она боится.

— Холли, милая, не бойся! Мы выгоним их, и ты исцелишься. Слышишь?

Одержимая снова моргнула, а затем ее веки медленно опустились.

— Не уходи, Холли! Вернись к нам! — взмолилась Аманда.

На плечо ей легла рука Пабло.

— Она ушла в себя. Я ее больше не чувствую.

— По крайней мере, теперь мы знаем, что Холли никуда не делась, — заметил Томми.

— Мы должны найти способ ее освободить сказал Жеро.

— Экзорцизм не помог. Мы пробовали, — отозвалась Саша, — В итоге tante Сесиль погибла.

— Я мог бы попытаться, — вмешался Арман.

Аманда повернулась к нему.

— Ну уж нет. Не хватало потерять еще и вас!

— Попытка не пытка, — вмешался Филипп, — Прежде чем посвятить себя Богине, Арман учился на священника. Он видел и знает такое, что нам и не снилось. Думаю, у него получится.

— По-моему, нужно рискнуть, — поддержат его Жеро.

Аманда взвилась.

— Легко тебе говорить! Ты и понятия не имеешь, каково нам пришлось в прошлый раз. Да, мы должны придумать, как избавить ее от демонов, но я не уверена, что экзорцизм — единственное средство.

— Если Арман согласен, не надо ему мешать.

Аманда переводила взгляд с одного лица на другое. Глаза друзей светились решимостью и надеждой. Наконец она повернулась к Алексу, не проронившему еще ни слова.

— А ты что скажешь?

Ведьмак приподнял бровь.

— Демоны бывают разные. Человек, разбирающийся сразу в нескольких религиозных учениях, вполне может преуспеть там, где другие потерпели неудачу. Пусть священник попробует.

«Что ж, веский аргумент. А может, я просто хочу, чтобы меня убили... — подумала Аманда и посмотрела на Холли — Мы должны ее вернуть. В том аду, куда мы собрались, без нее не обойтись».

— Что вам потребуется? — повернулась она к Арману.

 

МАРИЯ

 

Пришла пора ножи точить.

Ведьм проклятых истребить!

Сыщем мы на них управу,

Возродим Деверо славу.

 

Богиня, милостивый Боже,

Молю, услышь меня Ты тоже!

Помоги нам страх изгнать,

Отринуть вражескую рать!

 

Тройственный ковен

 

Лондон

Всю дорогу из аэропорта до лондонского пригорода, в котором находилось их новое убежище, Аманда сидела как на иголках. Они вступили во владения Верховного ковена, и по меньшей мере один его член об этом знал.

«Да, Жеро ей доверяет, но где гарантия, что Ева не доложит своим о нашем приезде? »

Как только самолет приземлился, колдунья небрежно поблагодарила спутников: спасибо, мол, что подбросили, — и была такова.

«Отправилась выслеживать Майкла, — поняла Аманда — Что ж, по крайней мере, тут наши интересы совпадают».

Она огляделась вокруг. Дом оказался просторным; Арман долго обшаривал все углы и закоулки, пока не выбрал наконец одну из комнат. Последний час они всем ковеном выносили оттуда предметы, которые во время экзорцизма могли послужить оружием демонам или самой Холли.

Хозяйка оставила гостям все необходимое, — а также записку с просьбой «чувствовать себя как дома», — но дожидаться их не стала.

«Можно ли ее винить? Я и сама сейчас с радостью бы отсюда смоталась».

Ричард вот уже полчаса как уехал по какому-то загадочному делу. Аманда не стала его расспрашивать, но холодный блеск в глазах отца ее не на шутку встревожил.

Подошел Томми, чмокнул ее в щеку. Аманда с улыбкой припала к его груди. В объятиях Томми было до того уютно, что хотелось остаться вот так всегда.

— Люблю тебя.

— И я тебя, — прошептала она.

— Надо бы проверить, не нужна ли Арману еще какая помощь.

Аманда вскинула глаза. Куда подевался тот мальчишка, которого она знала с детства? Как, когда успел он так измениться? Томми улыбнулся и на мгновение снова превратился в себя прежнего, хотя Аманда сознавала, что теперь это лишь одна из его сторон. В новом Томми чувствовалась сила и доброта. В нем было все, о чем можно было только мечтать. Все, в чем она нуждалась.

«Я сделаю все, чтобы не потерять его».

Рука в руке они вошли в опустевшую комнату. Исчезло все, даже картины. Но не только. Трудами Пабло и Саши в помещении не осталось никаких следов человеческого присутствия, ни единого отпечатка прежних владельцев. Аманда ужаснулась: таких безжизненных с ген она никогда прежде не видела.

«Так вот что такое смерть — пустота... Нет, не может быть. Не верю! »

Притихшие, молчаливые, члены ковена смотрели на распростертую на полу фигуру. Холли не пришла в себя ни во время полета, ни позже, в машине, и Аманда начинала уже опасаться, что сестра так никогда и не очнется.

— Когда выйдете, закройте дверь, возьмите мечи и стойте наготове, — проинструктировал их Арман. — Что бы ни появилось из-за этих дверей, убейте его.

— Демоны зашевелились, — заметил Пабло.

— Уходите, — тихо произнес Арман.

— Я остаюсь, — заупрямилась Аманда.

— Нет. А теперь идите, скорее.

— Пойдем, Аманда. Все будет хорошо, вот увидишь, — сказал Томми и, крепко взяв ее за руку, потянул за собой.

Арман повернулся к Холли и глубоко вздохнул. В каком-то смысле вся его жизнь была лишь подготовкой к этой минуте. Внук священника-экзорциста, недоучившийся семинарист, Арман и сам сейчас был бы священником — если бы за день до посвящения в сан не свернул с этой стези, чтобы посвятить себя служению Богине. Но и от той, первой своей веры он не отрекся. Просто с тех пор Арман поклонялся обоим божествам и, как выяснилось, был в этом не одинок.

Глаза Холли распахнулись, однако из глубины их смотрела не она. Сонмы демонов рвали ее на части, и, глядя, как корчится распростертое перед ним тело, Арман возблагодарил оба божества за свой годами копившийся опыт. Теперь от его знаний зависела и жизнь этой девушки, и его собственная.

Он зажег лиловые свечи и приступил к обряду.

Однажды затверженные, слова легко полились из его уст:

Exorcizo te, omnis spiritus immunde, in nomine Dei... Изгоняю тебя, дух всякой нечистоты, именем Бога... — Арман начертал в воздухе крестное знамение. —... Patris omnipotentis, et in noimine Jesu... Отца Всемогущего, именем сына его Иисуса Христа... — Тут он снова осенил одержимую крестом. —... Christi Filii ejus, Domini et Judicis nostri, et in virtute Spiritus Sancti... Господа и Судии нашего, и силою Святого Духа, — договорил он и начертал в воздухе третье знамение.

Лицо девушки страшно исказилось.

— Ведьмино отродье! — зашипел демон, чей лик проступил в чертах Холли. — У тебя нет права произносить это имя!

— Господь любит всех своих детей. Он не оставит своей помощью того, кто верит в него и взывает к его имени.

— Станет он тебя слушать! — захихикал другой дух. — Думаешь, ему нравится делить тебя с Богиней?

— Ошибаешься, — возразил Арман, заставляя себя говорить как можно спокойнее. — Впрочем, даже если это так, Бог милостив и простит меня. Именем Богини, живущей в сердце этой девушки, приказываю тебе, вся угнездившаяся в ней нечисть изыди! Тебе нет места в ее душе.

— Мы ей нравимся, — визгливо произнес третий демон. — Она хочет, чтоб мы остались.

— Вон из этого тела! Ut descedas ab hoc plasmate Dei… Выйди вон и беги из рабы Божьей, Холли Катерс... per eumdem Christum Dominum nostrum, qui venturus est judicare vivos et mortuos, et saeculum per ignem... чрез того же Христа, Господа нашего, который придет судить огнем живых и мертвых и весь мир.

Холли забилась в судорогах. Демоны яростно боролись — с ней, друг с другом, с Арманом и с обоими божествами, которых он призвал на помощь. И вдруг раздался пронзительный крик, и в следующую секунду изо рта Холли вылетело крошечное пятнистое существо с драконьим хвостом и крылышками, как у воробья.

Арман вытянул из-за пояса меч и рассек демона пополам.

— Возвращайся туда, откуда явился, исчадие ада!

Существо взорвалось. Облачко красной пыли повисело в воздухе, а затем осыпалось на пол. В комнате потянуло серой. «Всего один… Похоже, это надолго», — подумал Арман.

Он взял в руки большую деревянную миску наполненную ладаном, толченым чесноком, мятой, гвоздикой и полынью, поднес к этой смеси зажженную свечу и, когда травы занялись, осторожно задул пламя. Теперь смесь не горела, а тлела. Пряный аромат поплыл по комнате. Почуяв его, демоны завыли.

Арман подошел ближе, плюнул на ладонь и коснулся ушей Холли — сначала правого, потом левого.

— Ephpheta, quod est, Adaperire. «Еффафа», то есть «отверзись».

Коснулся ее правой ноздри, затем левой.

— In odorern suavitatis. В благоухание приятное. Tu autem effugare, diabole; appropinquabit enim judicium Dei. А тебе, нечистый, повелеваю, изыди; ибо близок суд Божий... Холли! — повелительно произнес он. — Помоги мне, милая. Гони их прочь!

В ее глазах отразилось нечто очень похожее на понимание, но демоны тут же зарычали и утянули свою жертву обратно во мрак.

— Мы не отдадим ее, священник. Нам тут... уютно, — прошипел один из них.

— Сколько вас? — потребовал Арман.

— Сотни.

— Тогда и умирать вы будете сотнями.

 

Холли сидела на своей скамеечке и с удивлением наблюдала, как один из них — маленький такой, красный демоненок — вдруг встал и, горько и плача, побрел прочь. Она уже собиралась его пожалеть, но потом вспомнила, что однажды он в нее плюнул. Тогда она перестала его жалеть. Наоборот, обрадовалась. Теперь в жужжащем хоре станет одним голосом меньше. И спин, загораживающих ей вид, тоже поубавится.

Внезапно она услышала чей-то голос. Говоривший взывал к ней, просил помочь ему выгнать демонов. Те суетились, кричали что-то в ответ и, похоже, совсем о ней забыли. Холли шевельнула большим пальцем на ноге, и на этот раз никто ничего не заметил.

Она снова замерла.

«Подожду еще немножко. А потом возьму и переставлю ногу».

 

Арман взял чашу со святой водой и высыпал туда щепотку соли. Если верить книгам, демоны боятся соли: когда Иисус позволил изгнанным им бесам войти в стадо свиней, животные бросились в море, и бесы погибли. Верить этой истории или нет, Арман не знал, но чувствовал, что именно вера — главное его оружие.

С чашей в руках Арман встал рядом с Холли. Обычно при экзорцизме руки и ноги одержимой не связывают, но здесь случай был, мягко говоря, необычный. Помимо веревок Холли удерживали и другие путы, магические. Тут уж постарался Алекс. Остальные для этой задачи не годились: в том, что касается магии, Холли знала и умела все, что знали и умели они. А вот Алекс был другим и практиковал несколько иную магию.

Арман трижды крест-накрест побрызгал святой водой над головой Холли. Демоны взвыли, в комнате запахло серой и горящей плотью. Наконец из тела Холли выскользнула дюжина демонов. Судя по тому, как дрожали их силуэты — словно колеблясь между тем миром и этим, — жить им оставалось недолго, и Арман позволил им уйти. Даже если они и доберутся до двери, Филипп ими займется.

Он отставил чашу и взял в руки блюдо с сухими травами. Подержав большой палец в смеси, коснулся лба девушки, затем подбородка и век, правого и левого.

— Pax tibi. Мир тебе, Холли.

«Благословен будь», — хотела ответить она, но побоялась.

В воздухе пахло смертью; демонов поубавилось, зато оставшиеся бесновались так, что страшно смотреть. Она чуть двинула левой ступней — никто не заметил. Тогда она медленно выдохнула — и снова ничего не произошло.

Одержимая облизала сухие губы. Надо попробовать что-нибудь сказать. Вдруг это поможет? Сердце забилось громко и часто, в ушах стоял грохот. Она открыла рот и, когда никто на нее и не глянул, провела языком по зубам. Демоны скакали и вопили на человека снаружи.

Холли ощущала их злобу, которая кипела и клокотала вокруг нее, заставляя сердце биться еще быстрее. Странное дело, теперь к страху примешивалось и другое чувство — восторг. Ах, как давно она не испытывала ничего, кроме страха...

«А вот возьму и отвечу! »

— Благословен... — Тут на нее навалилось сразу с десяток демонов. Чья-то лапа заткнула ей рот, плевки и удары посыпались со всех сторон. Демоны шептали ей гадости: мол, ты никто, ничтожество, пустое место.

«Наверное, они правы. Кому, как не им, это знать».

 

Дряхлый, умирающий демон выполз из-под двери, и Филипп одним взмахом меча отправил его в никуда.

«Похоже, Арман близок к успеху, — отметил он про себя. — Этот был уже почти готов».

Аманда нервно вышагивала перед дверью, поигрывая мечом, будто дубинкой. Филипп наблюдал за ней, и сердце его сжималось от жалости.

«Сколько горя ей пришлось вынести! А теперь ей грозит новая потеря... »

— Я уже говорила, что ненавижу ждать?

— Не далее как пять минут назад, — отозвался Алекс. — Пора сматывать удочки. Как только Арман закончит, половина из нас отправится на Авалон — спасать Николь, а остальные нападут на Верховный ковен.

— По-твоему, не опасно вот так разделяться? — спросил Томми.

— На этой стадии опаснее этого не делать. Пора шевелиться, и быстро. Ударить сейчас, пока противник этого не ждет — Алекс глянул на Жеро — Хотя вполне вероятно, что нас уже ждут.

Жеро напрягся, но промолчал, и Филипп снова сосредоточился на двери.

«Богиня, помоги Арману», — молил он, карауля появление новых демонов.

 

Арман услышал, как Холли что-то произнесла. Вернее, попыталась.

— Умница, Холли. Давай, помоги мне. Гони их прочь. Ты сильная, все в твоей власти.

— Никто не властен надо мной, — прошипел голос. В комнате взметнулся ветер и закружил вокруг Холли — Ни твоя ведьма, ни ты сам.

— Кто ты? Назовись! — потребовал Арман.

— Буньип.

«Буньип? Где я это слышал? »

Ветер не стихал, и в этом тоже было что-то знакомое.

«Буньип... Вихрь».

— Ты злой дух, таящийся в ветре. Аборигены слагают о тебе легенды.

— Раз ты обо мне слышал, то знаешь, на что я способен. Трепещи же!

Арман помахал рукой, изображая сквозняк.

— Да пока вроде не перед кем. Уходи-ка ты подобру-поздорову. Или ты собрался превратить Холли в птицу? — Арман ждал ответа, ломая голову над тем, как изгнать непонятную нечисть.

«В мифах говорится, что радужная змея сотворила землю и пробудила духов. Что ж, для начала хватит».

— Именем той, что вдохнула жизнь в народ, населяющий твою землю, именем Змеи-Радуги, приказываю тебе: изыди!

Изо рта Холли вылетел демон, а ветер завыл и закружил с новой силой, все быстрее и быстрее. Он бил Арману в лицо, трепал его одежду; экзорцист открыл рот, чтобы прочесть заклинание, но вихрь сорвал слова с его губ и унес прочь.

«Богиня, помоги мне, — думал Арман, глядя на закручивающуюся все туже воронку. — Иначе нам с Холли несдобровать».

Вскоре в углу комнаты вырос смерч. Экзорциста охватил ужас: дух вполне мог уничтожить их всех.

Неожиданно дверь распахнулась. На пороге стоял Алекс. Руки его были воздеты, губы шевелились, однако что именно он кричит, Арман не слышал. В следующее мгновение вихрь исчез, оставив после себя странную, неправдоподобную тишину. Дверь захлопнулась, и Арман вновь очутился наедине с Холли и ее демонами.

«Надо будет сказать Алексу спасибо», — подумал он, возвращаясь к своей задаче.

 

В сознании Холли творилось черт знает что. Хорошо хоть ветер стих. Повсюду валялись тела демонов в разной степени отключки. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания.

Холли собралась с духом и встала. У скамеечки валялся демон — тощий и маленький, раза в два меньше ее самой. Из его открытой пасти текла густая желтая жидкость.

«Весь пол залила. Фу, гадость».

Холли легонько пнула коричневое тельце — демон не шевельнулся.

«Пожалуй, с таким недоростком я бы справилась», — подумала она и, опасливо оглядевшись, начертила над ним пентаграмму.

— Богиня! Изгони эту тварь навсегда, пускай исчезнет без следа, — прошептала она.

Демон захрипел, выпучил глаза и вылетел у нее изо рта. Остальные — те, что успели очухаться, — разом повернулись в ее сторону.

«Мамочки».

Арман удивленно воззрился на крошечного коричневого демона, вдруг вылетевшего изо рта Холли, схватил меч и разрубил нечисть пополам. С лезвия закапала бурая слизь, бесследно растворяясь на полпути к полу.

— Молодец, Холли! Так держать.

 

Холли его не услышала. Она снова сидела на скамеечке, корчась и плача, а столпившиеся вокруг демоны били ее и кусали — больно, до крови. Вступиться за нее было некому.

Арман с надеждой смотрел на Холли, но минуты шли, а глаза ее оставались такими же бессмысленными, и демонов в комнате больше не появлялось. И вдруг она забормотала на каком-то языке. Арман прислушался: похоже на арамейскии. Тогда он воздел руки и произнес:

— Allaahumma jannibnash-shaytaana wa janni-bish-shaytaana maa razaqtanaa. О Аллах, удали нас от шайтана и удали шайтана от того, кем ты наделил нас.

Из тела Холли с воем вылетело с десяток демонов, и Арман закружил по комнате. Проткнул одного, рассек другого. За последним ему пришлось погоняться, но и этот от него не ушел. Арман остановился, тяжело дыша, и тут за спиной раздался сдавленный стон:

— Помогите!

Холли уставилась на него широко раскрытыми глазами.

— Помогите! — повторила она.

Арман кинулся к ней, но глаза девушки закатились, и она, выгнувшись дугой, едва не упала. Экзорцист подхватил ее и прижал к груди.

— Давай, Холли, сопротивляйся, — уговаривал он. — Ты сможешь. Я в тебя верю. Вернись же! Заклинаю тебя, Богиня, изгони нечисть из Холли, исцели ее разум и душу. Да покинут это тело таящиеся в нем бесы, да прольется твой свет на эту девушку.

Еще одна стайка демонов отделилась от тела Холли. Арман не двинулся с места, молясь в душе, чтобы друзья их не упустили.

— Повелеваю вам, нечистые духи, оставьте эту девушку. Вам здесь не место. Именем Иисуса Христа, пролившего кровь на кресте, приказываю: убирайтесь!

Стеная и воя, изо рта Холли вылетела вереница демонов. Почувствовав, что парочка из них уцепилась за него когтями, Арман стряхнул их рукой и усилием мысли.

— Во имя Господа и Госпожи, изыди, дух всякой нечистоты! Эта девушка принадлежит Богине, душа ее — сосуд божественной воли. Да очистится он от всякой скверны! — Он извлек из кармана белую тряпицу и, положив ее на лоб Холли, произнес: — Accipe vestem candidam, quam perferas immaculatam. Прими это белое одеяние и принеси его незапятнанным.

Раздался грохот, будто от взрыва. Ослепительная вспышка озарила комнату, и мимо Армана со свистом пронесся поток воздуха, в котором мелькало... нечто. А затем Холли распахнула глаза.

 

Холли стояла в центре своего сознания и изумленно смотрела на пролетающих мимо демонов.

«Куда это они? »

Один из них уцепился за ее руку, пробороздив когтями кожу. Холли дернула плечом, и демона унесло вслед за остальными.

Наконец все стихло, и она осталась одна. Тихонько, на цыпочках Холли двинулась вперед. Заглянула в свои глаза: что там снаружи? Потянула носом — в легкие полился воздух. Она подняла взгляд и увидела Армана.

В руке он держал белую свечу, над которой трепетал огонек — яркий и чистый. Арман протянул свечу, и через какое-то время Холли удалось поднять руку и взять ее.

— Accipe lampadem ardentem. Прими пылающий светильник. Аминь. Благословенна будь.

— Благословен будь, — прошептала она и заплакала.

«Вот я и вернулась».

 

Арман обнимал рыдающую Холли и мысленно благодарил всех богов за то, что сумел вернуть ее. Через несколько минут в дверь осторожно постучали.

— Войдите, — сказал он охрипшим от волнения голосом.

Дверь медленно открылась. Возникший на пороге Филипп нерешительно подошел и присел рядом с ними.

— Как она?

— Филипп, — прошептала Холли.

Он улыбнулся и погладил ее по щеке.

— С возвращением.

— Демоны? — спросил Арман.

— Все перебиты, — ответил Филипп. С плеч Армана словно упала гора. Он обмяк и задрожал от вдруг накатившей усталости.

— Холли? — робко позвала Аманда с порога.

— Аманда, — выдохнула Холли.

Та кинулась обнимать сестру, все еще полулежавшую на руках у Армана.

Услышав какой-то звук, Арман повернулся. У двери, с непроницаемым выражением лица, стоял Алекс.

— Вернулась?

Арман кивнул.

— Отлично, — объявил Алекс громким голосом. — Всем готовиться к штурму!

 

Ричард

 

К северу от Лондона

Выехав из Лондона, Ричард свернул на север по 11-й магистрали. Через полчаса он чуть сбросил скорость и начал приглядываться к окрестностям. Наконец впереди показалась скромная проселочная дорога, обсаженная деревьями, которая через несколько миль уперлась в заброшенное летное поле. Во время Второй мировой войны здесь находилась база американских истребителей.

Ричард припарковался, вылез из машины и, настороженно оглядываясь, бесшумно зашагал к корпусам. Помещение, некогда служившее офицерским баром, он отыскал сразу. Похоже, с сорок пятого сюда не ступала еще ничья нога: на столиках скопился толстый слой пыли, повсюду валялись осколки, а в окнах недоставало стекол. С потолка свисала паутина. Вспугнутая его приближением, из-под стойки бара шмыгнула мышь. Ричард двинулся в глубь помещения, к скрытой в темном углу двери. Человек непосвященный вряд ли бы ее заметил, но Ричард направился именно к ней. Стоило ему коснуться ручки, как он понял, что не ошибся: на металле не было ни пылинки.

Он открыл дверь и начал медленно спускаться по длинному ряду ступенек, ожидая, что его в любую минуту остановят. И действительно, внизу он столкнулся нос к носу с охранниками.

Ни слова не говоря, Ричард достал из кармана удостоверение. Придирчиво его изучив, охранники кивком указали посетителю на висевший на стене прибор. Ричард приблизил глаза к экрану и подождал, пока сканер снимет отпечаток его сетчатки.

Не прошло и минуты, как один из охранников распахнул еще одну дверь, а второй повел посетителя по коридорам подземного этажа, где располагалась учебная база британских коммандос и спецназовцев. Вскоре Ричард уже сидел в кабинете полковника британской армии.

Хозяин кабинета перегнулся через письменный стол и всмотрелся в лицо гостя.

— Ричард Андерсон?

Ричард кивнул.

— Ваша слава летит впереди вас.

— Я всего лишь выполнял свой долг перед родиной.

Полковник приподнял брови, но от комментариев воздержался.

— Чем могу быть полезен? — спросил он.

Ричард вытащил из кармана листок бумаги и протянул его собеседнику.

— Мне нужно кое-какое снаряжение.

Прежде чем ответить, полковник прочел список дважды.

— Думаю, мы сможем вас выручить, — кивнул он и нажал на кнопку вызова. Вошел рядовой. Полковник протянул ему листок. — Приготовьте для нашего гостя перечисленное здесь оборудование.

После чего собеседники одновременно, как по команде, поднялись и пожали друг другу руки.

— А могу я поинтересоваться, для какой именно цели вам понадобился сей арсенал?

Ричард покачал головой.

— Лучше вам этого не знать. Да и вряд ли вы мне поверите.

— Что ж. Ваше право, — хмыкнул полковник — Удачи вам.

— Благодарю вас, полковник.

Десять минут спустя Ричард уже сидел в машине, мчавшей его в лондонское убежище ковена.

 

Тройственный ковен

 

Лондон

Аманда обнимала Томми и с тоской думала о том, что рано или поздно, но разнять руки все же придется. Ей совсем не хотелось оставаться в Лондоне и с горсткой друзей атаковать Верховный ковен, в то время как Томми отправится на Авалон.

Однако кто-то же должен приглядывать за Холли, следить, чтобы не случилось беды. Тем более что с Алексом сестра познакомилась только сегодня... А Томми нужнее на Авалоне: отцу, Саше и Филиппу втроем не справиться. Филипп тоже не мог остаться: узы, связывающие его с Николь помогут им ее разыскать.

При одной мысли о расставании с любимым из глаз Аманды начинали течь слезы.

«Это нечестно! » — думала она.

На то, чтобы обрести дружбу Томми, судьба отвела ей не один год, а стоило обнаружить, что они любят друг друга, как обманщица судьба уже спешит их разлучить.

«Через четверть часа мы пойдем каждый своей дорогой. А вдруг с одним из нас случится беда? »

— Есть предложение, — сказал Томми севшим голосом.

— Что?

— Давай наколдуем, чтоб... ну, в общем, не разлучаться.

— Никогда-никогда? — выдохнула она. — Чтобы, если умрем, так вместе?

— Балда ты, — протянул он с ласковой укоризной, — Чтобы мы остались живы-здоровы. И вместе — что бы ни стряслось.

— Согласна. Давай так и сделаем. Только придется поторопиться.

Аманда быстро нацарапала на земле окружность. Томми сбегал за ладаном, и уже через минуту они сидели в Кругу, соприкасаясь коленями.

Аманда сжала его руки в своих, и на мгновение время как будто остановилось. Она сделала вдох, и Томми вдохнул вместе с ней. Сердце его замедлило свой ритм, подстраиваясь к ее собственному; Аманда чувствовала, как сливается с ее пульсом биение в кончиках его пальцев.

Между ними, рядом с единственной белой свечой, лежал атам. Аманда подобрала клинок. Томми зажег свечу.

— Сегодня, завтра и вчера, с тобой мы вместе навсегда, — произнес он нараспев.

Морщась от боли, Аманда провела лезвием по своей ладони, затем надрезала кожу на руке Томми, и две кровоточащие ладони сомкнулись над пламенем. Свеча зашипела, но не погасла.

— Чиста, как пламя, моя любовь, — прошептала Аманда.

— В этой ли жизни или в следующей — я твой навеки, — отозвался Томми.

Затем оба выдернули у себя по волоску и бросили их в пламя.

— Богиня, храни нас в этой жизни и сделай так, чтобы мы не расстались в следующей! — взмолилась Аманда.

— Навеки, — прошептали они в унисон.

В тот миг, когда их губы встретились над пламенем свечи, Аманда почувствовала мощный прилив силы, которая волной пробежала по ее телу и схлынула.

— Что это? — спросил Томми, глядя на нее округлившимися глазами.

— Не знаю.

— Будем надеяться, что это к удаче. Потому что скоро она нам ох как понадобится, — проговорил Томми, глядя на что-то у нее за спиной.

Услышав голос Алекса, Аманда чуть не подпрыгнула.

— Пора, — объявил он.

 

БРИГИТА

 

Где мы, там смерть, и боль, и зло.

Ликуйте, пойте, Деверо!

Скоро мы на трон взойдем,

Проложив нам путь мечом.

 

Богиня всех нас исцелила,

Своею мощью наделила

Прошлого сотрем мы след,

Каоров выполним обет!

 

Ричард, Саша, Томми и Филипп

 

Авалон

— Напомните, пожалуйста, кто-нибудь, какого черта мы сели в эту посудину? — спросил Томми.

«Хороший вопрос», — признался себе Филипп.

Учитывая, что близкие ведьм из рода Каор тонули один за другим, и ему, и Томми полагалась медаль за отвагу. Или за идиотизм.

— Потому что это единственный способ пасть на Авалон, — ответила Саша серьезно.

— Ну да. После того как мы наведались сюда в прошлый раз, остров наверняка закрыли для телепортации.

— И что? У Материнского ковена не нашлось лишнего вертолета?

Филипп живо представил себе, как Томми болтается в воздухе, уцепившись за шасси, и покачал головой.

— Да ну. В кои-то веки можно посидеть, поговорить по душам...

Томми сделал кислую мину, и сердце Филиппа кольнула жалость.

«Тревожится за Аманду, — подумал он. — И я прекрасно его понимаю. С тех пор как пропала Николь, я и сам брожу как тень».

Он скрипнул зубами и заставил себя думать о деле.

Древние маги, укрывшие остров от случайных гостей, потрудились на славу. Спасателей уже несколько раз охватывало неодолимое желание повернуть назад; дважды лодка развернулась сама, и пришлось возвращать ее на прежний курс.

Были здесь и другие странности. Филипп то и дело ловил себя на том, что поглядывает на колышущуюся за кормой воду. И хотя ничего он там не увидел, его не оставляло ощущение, что кто-то следует за ними по пятам. Попытки закрыть глаза и «прощупать» окрестности ни к чему не привели: мысленный взор натыкался лишь на воду и воздух. Тогда Филипп плюнул и успокоился.

«Померещилось».

Остров они увидели только тогда, когда капризная посудина уже готова была ткнуться в берег. Задыхаясь от волнения, Саша прошептала заклинание, которое позволит им беспрепятственно высадиться на остров. По крайней мере, Филипп очень на это надеялся.

Днище заскрежетало о камни. Прошла секунда, вторая... Ничего не случилось, и все дружно вздохнули от облегчения. Филипп спрыгнул на берег, с помощью Томми привязал лодку, чтобы та не соскользнула по каменистому берегу в воду.

— Чувствуешь что-нибудь? — спросила присоединившаяся к ним Саша.

Филипп удрученно мотнул головой и покосился на Ричарда. Застыв в напряженной позе, отец Николь стоял чуть в стороне от остальных. За спиной у него висела снайперская винтовка и боеприпасы, плюс еще какие-то штуковины назначение которых он объяснить не потрудился.

«Сразу ясно, что мы на войне», — подумал Филипп.

Едва заметная тропка огибала подножие холма и уходила вверх. Саша зашагала вперед остальные потянулись следом. Филипп напряг все свои шесть чувств.

«Николь где-то здесь, на острове. Почему же я ее не чувствую? »

Они взбирались все выше и выше, оскальзываясь на камнях, которые так и норовили уйти из-под ног.

— Не остров, а мышеловка, — пробормотал Томми, и Филипп не мог с ним не согласиться.

Наконец они поднялись на небольшое плато и решили сделать привал. Дальше тропа раздваивалась: один путь вел вверх по склону, а второй сворачивал обратно к берегу. Посреди плато стоял одинокий валун, и все, кроме Ричарда, расселись на нем. Вокруг гулял ветер, такой сильный, что перехватывало дыхание.

Филипп тронул Сашу за плечо. Та обернулась.

— Откуда вы знаете, куда идти?

— На этом острове я провела не один месяц, — призналась Саша.

— В плену?

Она слабо улыбнулась.

— И да и нет.

— Не понимаю.

— Я часто переносилась сюда во сне. Тело оставалось в Париже, а мой дух бродил здесь.

— И чем он занимался?

— Сама не знаю, — покачала она головой. — Я ведь не вполне сознавала, что делаю. Поначалу я думала, что найду на острове подсказку, нечто такое, что поможет моим сыновьям. Но ничего, кроме зла, так и не обнаружила. Когда здесь заточили Жеро, я была вне себя от радости и горя. Пыталась с ним говорить, утешить его, но вряд ли он слышал хоть слово. Зато меня услышала Холли — когда пришла с ним повидаться.

— Так это вы показали ей дорогу на остров?!

Саша кивнула.

— «А вдруг ради этого я и брожу здесь каждую ночь? » — сказала я себе. Если таким образом я смогу вернуть сыну свободу, то дело стоит свеч. — В ее глазах появилось задумчивое, отсутствующее выражение. — Здесь чувствуется нечто такое... нечто необъяснимое...

Саша унеслась мыслями в далекие дали, а на Филиппа вдруг словно дохнуло холодом. Теперь он тоже чувствовал древнее зло, разлитое в самом воздухе. Даже сидя рядом с Сашей, он почти не ощущал ее присутствия; зло, словно губка, поглощало все живые мысли и чувства. Он закрыл глаза и попытался раздвинуть его, пробиться сквозь этот туман — туда, где...

— Николь! — вскричал он. — Здесь, совсем близко!

— По какой тропе? — спросил Ричард напряженным голосом.

— Вниз, — уверенно ответил Филипп.

 

Илай злился на самого себя.

«Она же морочит тебе голову. Ведь и ежу ясно! »

В глубине души ему было все равно, и это бесило еще больше. Фантазм сидел в уголке — нахохлившийся и злой.

«Наверное, тоже никак не поймет, почему я сижу рядом с ведьмой из рода Каор и не пытаюсь ее прикончить».

— Фантазм, придумай, как нам отсюда выбраться, — приказал он.

Пернатое чудище коротко вскрикнуло и исчезло.

— Вот мы и одни, — усмехнулся Илай.

— э-э-э... ошибаешься, — прошептала Николь, глядя в глубину пещеры.

— Ты о чем?

Тяжело ступая, из темноты возникли три огромных силуэта.

 

Филипп, Саша, Ричард и Томми

 

Авалон

С того момента, как они покинули лодку, прошло почти два часа. Путники преодолели крутой спуск и остановились на последней гряде.

— Где она? — тихо, почти шепотом спросила Саша.

— Где-то рядом, — ответил Филипп. — Я чувствую ее присутствие. И еще я чувствую, что она сильно напугана.

След, который ему удалось поймать на плато, ни разу с тех пор не прервался, однако расстояние, отделявшее их от Николь — всего-то сотня ярдов, максимум две! — сокращалось медленно. Извилистая тропа вела их кружным путем.

Внезапно снизу, от берега, донесся глухой грохот и на песок выкатилось огромное облако пыли. Когда оно рассеялось, у кромки воды лежалиИлай и Николь, а откуда-то из-под земли выбрались три чудища.

— Големы! — закричал Филипп.

В ту же секунду Томми кубарем скатился с холма и побежал к Николь. Опередивший его голем схватил девушку за ворот и поднял, будто тряпичную куклу. Второй голем пытался поймать ее брыкающиеся ноги.

— Сделайте же что-нибудь! Скорее! — в панике вскрикнула Саша.

Волосы на голове Филиппа встали дыбом. Откуда ни возьмись рядом с ним появились еще четыре голема и, не обращая на него внимания, ринулись вслед за Томми.

Чуть выше по склону Ричард смотрел в другую сторону. Услышав крик Филиппа, он резко обернулся и молниеносным, поразительно плавным движением сорвал винтовку с плеча, прицелился и дважды нажал на курок. Звука выстрелов было почти не слышно — только два глухих хлопка, — но обе его мишени рухнули замертво. Во лбу обоих големов вместо буквы «е» красовалось по удивительно аккуратной дырочке. Впрочем, еще удивительнее была сосредоточенная ярость, пылавшая в глазах Ричарда.

Не успели Филипп с Сашей опомниться, как солдат уже мчался вслед за Томми. Схватившие Николь големы начали тянуть ее каждый на себя, словно намереваясь разорвать ее пополам Томми с разбегу прыгнул на спину тому, что был ближе, и потянулся к надписи на лбу. Голем попытался стряхнуть противника, но только облегчил ему задачу. В тот миг, когда оба упали на землю, в воздухе просвистело еще три пули, и почти настигнувшие Томми големы рухнули как подкошенные. У Филиппа отвисла челюсть.

Последний уцелевший голем стискивал голову Николь.

«Он убьет ее! »

Не сбавляя хода, Ричард вскинул винтовку. Послышался еще один тихий хлопок. Истукан покачнулся и, не выпуская свою жертву, рухнул наземь.

Илай, словно в замедленной съемке, перекатился на бок, сел и, вскинув руки, начал читать заклинание. Губы его двигались, но слов было не расслышать.

Ричард завел руку за спину и вытянул из заплечных ножен дожидавшийся своего часа длинный кинжал. Медленно вращаясь, лезвие прочертило в воздухе дугу и вонзилось в землю между ног Илая. Лицо колдуна стало белее полотна.

— Сиди и не дергайся, — прорычал Ричард. — Рыпнешься — убью.

Спотыкаясь и оскальзываясь, Филипп сбежал вниз по склону. Сердце колотилось как бешеное Илай сидел, не шевелясь и даже не моргая.

Томми спихнул с себя мертвого голема и накинулся на Ричарда:

— А если б вы попали ей в лоб?

— Ее лоб был на полфута ниже, — отмахнулся Ричард, баюкая дочь в объятиях.

Николь рыдала, повиснув на шее отца. По лицу старого воина текли слезы радости. Он протянул руку навстречу подбежавшему Филиппу и привлек его в Круг.

Филипп тронул любимую за плечо, и его будто ударило током. Ахнув, он перевел взгляд на округлившийся живот Николь.

«Да она же беременна! »

Голова пошла кругом.

«Как?.. Когда?.. Что за чудеса... — И вдруг Филипп с убийственной ясностью понял: — Ребенок не мой... »

— А эта четверка откуда взялась? — спросил Томми, чуть отдышавшись.

— По-моему, они шли за нами, — сказал Филипп.

Саша обвела взглядом поле битвы, опасливо дотронулась до ближайшего голема и тут же отдернула руку.

— Им нужен был ты, не Николь, — пояснила она. — Похоже, это те же големы, что охотились за Амандой.

— Вряд ли, — возразил Томми. — Аманда-то в Лондоне.

— Подумай хорошенько, — тихо сказал Филипп. — Ауру Аманды мы скрыли. Вот они и переключились на того, кто носит в себе частичку ее души. Вы связаны узами, а значит, живете друг в друге. Когда мы разделились, големы, очевидно, почуяли в тебе Аманду и пустились в погоню.

Томми поежился.

— По-вашему, мы их всех укокошили?

Саша покачала головой.

— Жеро говорил, что за Холли охотилось четверо. Эта четверка, — показала она, — выслеживала Аманду. Логично предположить, что и за Николь их отправилось четверо. Однако мы видели только троих.

— Четвертого убил я, — тихо сказал Илай. — В замке.

Саша повернулась к сыну.

— Спасибо, что вытащил ее оттуда.

— Плевал я и на вас, и на ваши спасибо! — процедил Илай, — Попадись вы мне в руки, я бы вас всех прикончил.

— Пообрывать ему ручонки, и дело с концом — пробормотал Томми.

Судя по выражению лица, Филипп был «за» и только уважение к чувствам матери мешало ему высказать, что он думает по этому поводу.

Саша перевела взгляд на сына — в глазах его пылала злоба. Илай медленно поднялся, косясь на Ричарда, который следил за каждым его движением.

— Рогатый Бог вас в порошок сотрет, всех до единого, — прошипел он.

— Илай! Не для того я тебя растила, чтобы ты стал слугой зла.

— Да? Когда ты меня растила? Насколько я помню, ты сделала ноги и предоставила сие занятие отцу. А теперь явилась не запылилась, да еще смеешь меня осуждать! Если уж кто и заслуживает осуждения, так это ты. Ты не задумываясь бросила своих детей, а теперь корчишь из себя святую невинность и удивляешься, что мы пошли в отца? Чего ж тут удивительного? Он остался с нами, дал мне первые уроки магии, научил меня водить машину, втолковал мне, как обращаться с женщинами. Ты же знала, что он за человек, вот и любуйся на результат!

Красный как рак, Илай с криком занес руку, будто собираясь ударить мать. Краем глаза Саша заметила, что Ричард вытягивает еще один нож, и вдруг свалившийся невесть откуда демон сбил Илая с ног.

Черный, с блестящим панцирем и шестью конечностями, он был похож на гигантского таракана. Чудовище шустро вскочило, развернулось и нацелило клыки на горло Илая. Однако колдун не растерялся и двинул кулаком по рогатой башке. Противник, скуля, засеменил прочь.

Илай встал на ноги.

— Прощайся с жизнью, — прошипел чей-то голос.

Саша обернулась и увидела целившуюся из лука нимфу.

— Нет! — крикнула она и, бросившись к сыну, толкнула его в сторону. И, уже падая вместе с Илаем, почувствовала, как вонзается в спину стрела, впиваясь все глубже и глубже — туда, где билось сердце. В глаза ударил ослепительный свет, в ушах зашумело, засвистело...

Мать и сын рухнули на землю, оказавшуюся почему-то очень ровной, каменной и выстланной соломой.

— Добро пожаловать, — вкрадчиво промурлыкал женский голос.

Саша подняла голову, чем несказанно удивила саму себя, — и зашлась истерическим смехом.

— Кто это? — Голос Илая сочился страхом.

Над ними стояла величественная красавица в расшитых серебром черных одеждах. Голову женщины венчала серебряная диадема с черной вуалью.

Незнакомка изогнула губы.

— Я Изабо из рода Каор. Добро пожаловать в мой дом.

 

— Куда они подевались? — крикнула Николь.

Еще мгновение назад Саша с Илаем были здесь. А потом упали, что-то гулко громыхнуло, и вот — ни того, ни другой.

Демон в облике нимфы зашатался и с булькающим хрипом осел на землю. В груди у него торчал нож. Томми свернул шею тараканообразной твари и теперь медленно поднимался на ноги. Мощась от отвращения, он вытер лицо, забрызганное лиловой кровью, и ответил:

— Не знаю. Похоже, это как-то связано с обрядом, который устроили мы с Амандой.

— Объяснись, — потребовал Филипп.

— Мы немножко поворожили, чтоб остаться живыми-здоровыми и никогда не разлучаться. А когда закончили, почувствовали мощный всплеск силы. То же самое я ощутил сейчас, за миг до их исчезновения.

У Николь закружилась голова.

— Может, Пабло сумеет отыскать их след, — выдавила она, сглотнув подкативший к горлу комок — А где он, кстати? И остальные?

Филипп с Томми украдкой переглянулись. «Решают, какую часть правды мне рассказать», — поняла она.

— В Европе, — осторожно ответил ей отец.

Николь подняла голову и вдруг увидела его новыми глазами.

— Ты же говорил, что покончил с войной, что все твои боевые умения забыты! Ты всегда скрывал от нас свое прошлое. А мама и знать не хотела.

Взгляд отца был красноречивее любых слов. Николь явственно ощутила боль, которую он носил в себе все эти годы.

— Мама морщилась при виде твоих шрамов всегда затыкала тебе рот. Излей ты душу, может, оправился бы. Но она и слышать ничего не хотела. И тогда ты превратился в тихого, незаметного человечка, простака и скромнягу. Отец, правда все-таки выплыла наружу: ты...

— Ш-ш-ш. Не надо, милая. Ты в безопасности, а все остальное неважно — Нежность, светившаяся в глазах Ричарда, сменялась мрачной решимостью. — А теперь надо отыскать твою сестру.

Поддерживаемая с одной стороны Ричардом, а с другой Филиппом, Николь кое-как поднялась на ноги.

— Мои мужчины, — слабо пошутила она, и оба с готовностью рассмеялись.

Ребенок беспокойно ворочался. Николь поморщилась.

«Вздремнуть бы... » — подумала она с тоской.

Огляделась вокруг: не вернулся ли Фантазм? — но огромного сокола нигде не было видно.

«Лети, отыщи своего господина и его мать», — молча попросила она, прекрасно понимая, что союзнику Деверо ее слова не указ.

 

Франция

XIII век

— Мы на том свете, — пробормотала Саша, переворачиваясь на спину.

— Нет, мадам, — заверила ее Изабо. Говорила она на старофранцузском, но Саша понимала каждое слово.

— А где же? — спросил Илай, подозрительно косясь по сторонам — Почем нам знать...

— Вы у меня. В моем времени, — ответила царственная красавица с легким поклоном. — В замке, принадлежащем моему мужу, Жану Деверо, и его отцу, герцогу Лорану.

Саша медленно, преодолевая головокружение, села и огляделась вокруг.

Выстланный соломой пол; стены из серого камня, украшенные боевыми топорами, копьями и палицами; на длинном деревянном столе — остатки недавнего пира.

— Так мы во Франции? — спросила она. — В тринадцатом веке? Но как мы здесь очутились?

По лицу Изабо пробежала тень.

— Между вашим временем и моим открылся портал. Я шагнула в него и вытянула вас сюда.

— Зачем?

— Чтобы спасти вам жизнь, — ответила Изабо.

Саша с трудом встала. Ее так и подмывало коснуться своей прапрапрабабки, убедиться, что перед ней женщина из плоти и крови.

«А вдруг это ее дух? Жива она или Великая резня уже случилась? »

Изабо протянула ладонь и дотронулась до Сашиной руки. Прикосновение было теплым.

— Я не призрак, — сказала она просто, — Мне говорили, что ты появишься.

«Этот юноша — Деверо», — раздалось вдруг у Саши в голове.

«Он мой сын».

— Ты поклоняешься Богине, — произнесла Изабо уже вслух.

— Да.

«Тогда ты поймешь мое горе».

— Твой муж. Жан.

«Любовь моя... »

Тут Сашу словно ударило.

«А ведь не поздно еще что-то поправить, — мелькнула головокружительная мысль. — И тогда весь этот кошмар никогда не случится».

— Не выйдет, — отозвалась Изабо полным печали голосом. — Ни ты, ни я не силах что-либо предотвратить. Нам дано только ждать и молиться.

— О чем это вы? — спросил Илай, вставая.

— О ее будущем, — прошептала Саша.

Изабо улыбнулась, и у Саши упало сердце.

«Она понимает, что ее ждет! »

— Перед вами стоит выбор: доживать свои дни здесь или вернуться назад, в свое время. — Изабо кивнула Саше — Знай: твоя рана смертельна. Вернувшись, ты умрешь.

«Стрела!.. Выходит, я не так уж и ошибалась, думая, что умерла».

— Верно, — подтвердила Изабо. — Сколько тебе отпущено, я сказать не могу. Грядут темные, безумные времена. Как сложится твоя судьба, мне неведомо. Что же до меня... — Она отвела глаза и вздохнула. — Мне достанет сил отвратить беду.

Саша удивленно приоткрыла рот.

— А я... могу я тебе как-то помочь? Быть может, вместе у нас и выйдет?

Изабо посмотрела на нее долгим взглядом.

— Не знаю, — ответила она честно.

— Может быть, сама Богиня привела меня сюда — продолжала Саша. — Сколько жизней мы спасем, если костер вражды между нашими семьями так и не разгорится! Если мы изменим будущее, обретет ли Верховный ковен такое могущество? А Материнский ковен — захиреет ли он до такой степени, если мы вместе поколдуем в твоем времени?

— Мне неведомо... — тихо сказала Изабо.

— А твоя мать? — спросила Саша, все больше горячась, — Примкнет она к нам?

Изабо горько усмехнулась.

— Для нее все решено. Тех, кто живет в замке, ждет смерть.

— Я остаюсь, — объявила Саша, — Будь что будет, но сдаваться без борьбы — не в моих правилах. В этом ли веке, в другом ли, я выбираю жизнь, даже если она окажется короткой. Даже если предотвратить резню нам не удастся.

На лице Илая отражалась целая буря эмоций. Саша видела, что в душе его идет борьба, но помочь сыну она ничем не могла. Какой бы путь он ни избрал, в конце его маячила смерть: во время Великой резни, вместе с десятками других Деверо, или в своей эпохе, от руки сэра Уильяма. Или собственного отца.

Растерянный, перепуганный, сын перестал казаться ей чужим.

«Дитя, заблудившееся во тьме», — подумала Саша.

Илай повернулся к матери. В глазах его стояли вопросы, но ответов на них у нее не было. Сердце Саши разрывалось на части. Она протянула руку и погладила сына по щеке — тот дернул головой.

«Вся наша жизнь была лишь прелюдией к этой минуте», — осознала Саша.

Илай отступил на шаг и повернулся к Изабо.

— Я возвращаюсь.

Хозяйка замка склонила голову.

Он поднял руку.

— А вы можете вернуть меня не на Авалон, а в Лондон?

Изабо кивнула.

— Портал возник в Лондоне — по воле двоих, пожелавших оградить себя и свою любовь. Ты можешь вернуться тем же путем.

— Вот и хорошо.

— А что потом? Как ты поступишь дальше? — спросила Саша.

Он посмотрел ей в глаза.

— Я еще не решил.

Саша стиснула его ладонь, сглотнула вдруг подкативший к горлу комок. Долгие годы она жила в разлуке с сыном, надеясь, что в один прекрасный — день это изменится. Теперь же подобная возможность навсегда утрачена.

— Я постараюсь тебя разыскать, — прошептала она.

В ответ он только кивнул, давая понять, что слышал ее, и отстранился. Изабо взмахнула рукой, и с порывом ветра Илай исчез.

 

Майкл Деверо

 

Лондон

Скоро все решится. Через несколько часов взойдет Ветреная Луна, и прольется кровь. Майкл Деверо улыбнулся. Еще несколько часов, и род Деверо займет свое законное место во главе Верховного ковена. Взмахнув полой церемониального одеяния, колдун направился к алтарю. Чтобы задобрить Рогатого Бога и снискать его милость, сегодня Майкл приготовил для него сразу несколько подношений.

Герцог Лоран, затянутый с головы до ног в черную кожу, с ухмылкой наблюдал за приближением потомка.

— Сегодня ночью Черный огонь поглотит наших врагов и сметет всех, кто стоит у нас на пути.

Отвага герцога вызывала уважение: Черный огонь когда-то стал косвенной причиной его смерти.

— Ты уверен, что мой сын будет там?

Лоран кивнул.

— Вместе с остатками ковена Каор. Этой ночью они нападут на Верховный ковен.

Майкл покачал головой.

«Какая смелость! Какой идиотизм! »

— На что они, интересно, надеются? Слабые, разобщенные, с предводительницей, которая только и может, что пускать слюни?

«По крайней мере, в последний раз, когда ее видел мой бес, именно этим она и занималась».

— А нам-то что? — хохотнул Лоран, — Главное, чтоб явились и не сорвали наши планы.

«Какая ирония, — усмехнулся про себя Майкл, — что ключ к моему триумфу — Жеро. Именно благодаря ему мы с Илаем и смогли вызвать Черный огонь в том спортзале. Не будь там Жеро, все наши заклинания ни к чему бы не привели. А теперь мой мятежный сынок, задумавший порвать с черной магией, станет причиной всеобщей погибели. Кровь Деверо... Сколько ни трепыхайся, она всегда победит».

— А ты, милочка, что скажешь? — крикнул Майкл.

Появившаяся в дверях Кари посмотрела на него сонным взглядом и равнодушно кивнула:

— Замечательно.

Лоран поджал губы.

— Сколько ты будешь держать ее в таком состоянии?

— Время терпит.

— Лучше убей ее сейчас, до битвы. Гипноз требует сосредоточенности, которую ты легко можешь утратить в пылу боя.

Майкл пожал плечами.

— Да ты погляди на нее, — усмехнулся он — Ну как, скажи на милость, она может нам помешать? И потом, победу нужно отпраздновать. Вот тогда-то нам эта курочка и пригодится.

 

Тройственный ковен

 

Лондон

На душе у Жеро было неспокойно. Ни с Верховным ковеном, ни с его отцом тягаться они не могли, но пройдет всего несколько часов, и горстка ведьм объявит войну обоим.

Он провел рукой по лицу, на котором бугрились рубцы — горькое напоминание о том, чем закончилась его последняя битва с отцом.

«Я уродец, жалкий калека. Чудовище, и внутри, и снаружи».

Он заглянул себе в душу, но, как и прежде, нашел там лишь горечь и гнев. И ни капли веры — в Богиню ли, в Рогатого ли Бога...

«Родись я в семье, где почитают Богиню, каким я был бы сейчас? Похожим на Алекса? Действительно ли он так чист и светел, как кажется со стороны? Или это лишь маска? »

Впрочем, к чему гадать? До битвы осталось всего ничего, и вряд ли он додумается за это время до чего-нибудь путного.

— Жеро!

Он вскинул глаза и увидел Холли — притихшую, повзрослевшую.

«Еще бы... После всего, что ей пришлось пережить... »

Она подошла и присела на кровать рядом с ним. Пружины тихонько скрипнули, а Жеро порадовался темноте, скрывавшей его шрамы. Почувствовав прикосновение Холли, он напрягся.

— Жеро... Почему ты меня избегаешь? Я хочу быть с тобой.

— С калекой? — прошептал он — Нет, Холли, ты заслуживаешь большего.

— Не выдумывай, — возразила она чуть дрогнувшим голосом.

— Холли, кого ты пытаешься обмануть?

Тонкие пальчики сплелись с его пальцами, и душа его запела.

— Ты нужен мне.

— Тебе нужен человек, способный о тебе позаботиться. С которым тебе не придется всю жизнь просидеть впотьмах.

— При чем тут твое лицо? — воскликнула Холли с жаром. — Твой страх — вот что стоит между нами. Я такого навидалась, что и подумать страшно. Так неужто меня смутят какие-то шрамы? Тем более если эти шрамы — твои?

— Ты не знаешь, чего просишь, — ответил он с горечью. — Если между нами сейчас что-то начнется, назад пути не будет. «Пока смерть не разлучит нас», даже если причиной этой смерти станем мы сами. Ты не готова к таким решениям. Ты еще ребенок.

— Нет, Жеро. — Голос Холли взлетел — Я уже давно не девочка. Просто ты настолько погряз в жалости к самому себе, что этого не заметил.

Он повернулся к ней. Ее огромные глаза мерцали в темноте, как у кошки. Его до боли, до дрожи тянуло к ней. Прижать бы ее к себе и никогда больше не отпускать... Как долго он мечтал о такой вот минуте...

Холли потянулась рукой к его щеке. Жеро отпрянул.

— Не прячься от меня. Я не боюсь ни тебя, ни нашей любви.

— А я боюсь, — прошептал он.

— Напрасно.

Жаркие, требовательные губы накрыли его рот, и противиться им он не мог. Всю свою любовь, всю тоску вложил он в этот поцелуй. Пальцы Холли нетерпеливо тянули рубашку, расстегивали пуговицы, и наконец теплые ладони прижались к его груди.

Жеро со стоном зажмурился.

«Как это было бы легко — поддаться, забыть обо всем... Ведь мы оба только того и хотим... »

«Да... Oui... Возьми ее, — зашептал в голове голос Жана. — Она наша... »

— Моn amour, — прошептала Холли. Или то была Изабо?

— Ты — огонь, что сжигает меня, — выдохнул он в ее губы.

— А ты — меня...

 

Холли смотрела в глаза Жеро и видела в них страсть. А потом, по мере того как Изабо все больше овладевала ее сознанием, лицо его начало расплываться. Все те чувства, что испытывала Изабо, ложась на супружеское ложе, ожили в душе Холли: страсть возлюбленной, долг жены, страх девственницы. Все это было знакомо Холли, потому что те же эмоции боролись в ее душе, те же чувства царили в ее сердце и мыслях.

«Наш муж, наш повелитель, долг велит нам быть с ним», — твердила Изабо.

Слова ее отчетливо звенели в ушах Холли.

— Я люблю тебя, Жеро, — прошептала Холли, глядя на него из-под полуопущенных ресниц.

Он на мгновение замер, заглянул ей в глаза, и весь мир исчез.

— Я люблю тебя, Холли, — ответил он с такой яростью, что она задрожала.

Его руки лежали у нее на плечах; она чувствовала их тяжесть, а их тепло обжигало ее сквозь одежду. Затем его ладони скользнули к вырезу футболки. Холли выгнулась навстречу их ласке. Теплое дыхание Жеро согревало ей шею.

— Mon homme, mon amour, — прошептала она.

Застонав, он рванул ворот футболки. Почувствовав, как его губы прокладывают дорожку от шеи к груди, Холли задохнулась. Внутри вспыхнул огонь, и все ее существо потянулось ему навстречу. Сплетение тел, единение плоти — как было, будет и должно быть... Он заключил ее в кольцо своих объятий, крепко прижал к себе...

... и вдруг оттолкнул дрожащими руками.

— Нет, — хрипло сказал он.

Холли показалось, что кровь в ее жилах обратилась в лед. Она потянулась к щеке Жеро, однако тот перехватил ее руку.

— Холли, это не мы. Это Жан и его Изабо.

— Неправда, — выдохнула она. — Да, они играют нашими чувствами, но мы предназначены друг для друга.

— Я не вправе втягивать тебя в свой темный и пустой мир. Ты заслуживаешь, чтобы жизнь твоя прошла в свете.

— Я хочу прожить свою жизнь с тобой.

— Нет. Мы должны остановиться — сейчас, пока еще можно повернуть назад. Я должен быть сильным за нас обоих.

Она резко вскочила, словно стряхивая с себя обиду и боль.

— Сильным?! Сильный человек не прячется от своих чувств.

 

Жеро беспомощно наблюдал, как Холли натягивает свою футболку, неловко прикрывая разорванный ворот. Сердце его рвалось к любимой. Он чувствовал ее боль и унижение так остро, словно они были его собственными.

Холли шагнула к двери. Он хотел ее окликнуть, но знал, что не сможет. У порога она обернулась и дрожащим голосом произнесла:

— Трус ты, Жеро Деверо.

Холли ушла, а Жеро сидел и думал, что она абсолютно права.

 

ДИАНА

 

Хвала богу солнца, окончен наш путь!

Настала пора то, что наше, вернуть.

Убийство, обман — небольшая цена

За то, чтоб отведать победы вина.

 

Спаси же, Богиня, твоих дочерей!

Помилуй тех, что всех нам милей!

К тебе взываем в последний свой час,

Прикажешь — умрем, не покинь только нас.

 

Тройственный ковен

 

Лондон

«Ночь Ветреной Луны. Вот она и наступила», — думала Холли, не зная, ужасаться ей или радоваться. Так или иначе, сегодня все разрешится, все встанет на свои места. Она пустила глаза на свои крепко стиснутые руки. Мысль о том, что можно смотреть на них, двигать ими как угодно, до сих пор казалась ей странной. Холли глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. Если одержимость ее чему-то и научила, так это умению терпеть и ждать — тихо-тихо, как мышка.

Вот и сейчас она неподвижно сидела, выжидая, не раздастся ли голос Богини. Изабо, сгоравшая от нетерпения, благоразумно молчала.

Наконец Холли повернулась к ней.

— Если он меня не любит, тут уж ничего не поделаешь.

— Ты не хуже меня понимаешь, что Жеро тебя любит.

— Быть может. Но он сам должен мне об этом сказать.

Изабо что-то прошипела, однако спорить не стала.

Холли посидела еще пару минут, приводя мысли в порядок, собираясь с силами. Наконец она встала и направилась в гостиную. Сегодня на ней были черный свитер, свободные черные брюки и никаких украшений — только серебряный шнурок, вплетенный в косу.

Остальные члены ковена, одетые похожим образом, уже ждали ее. Холли заняла свое место в Кругу, обвела взглядом лица друзей и печально думала: «Многие ли из нас доживут до утра? Возможно, что и никто».

Арман поймал ее взгляд и ободряюще кивнул. Из всего ковена он один понимал, через что ей пришлось пройти, и в последние дни был к ней очень внимателен.

Николь мужественно улыбалась, но Холли не видела ничего, кроме живота сестры.

«Ну куда ей в драку? »

Астарта, разыскавшая хозяйку перед отплытием с острова, сидела у нее на коленях и смотрела на Холли с таким видом, будто прекрасно понимала все происходящее и в точности знала, что за миссия им предстоит. Филипп сидел рядом с любимой. Одна его ладонь покоилась на животе Николь, другой он поглаживал кошку.

«Он умрет, но не допустит, чтобы с Николь что-то стряслось».

Аманда и Томми сидели рядышком, тесно обнявшись.

«Портал, в котором исчезла Саша, они открыли вместе... Однако, даже объединенной, их силы вряд ли хватило бы на такое. Видимо, им случайно помог кто-то третий. Я тут ни при чем, а значит, остается только один... »

Алекс спокойно выдержал ее взгляд.

«Мы так мало о нем знаем... Впрочем, он потомок Каоров, и не раз уже нас выручал. Хотя полная мера его способностей нам неизвестна. А возможно, и ему самому».

Рядом с Алексом сидел Жеро. Казалось, воздух искрится от ненависти, которую испытывали друг к другу эти двое.

«Не знаю, что между ними произошло, но прошу тебя, Богиня, помоги им забыть о вражде — хотя бы на время битвы».

Пабло не сводил с нее глаз и явно читал все ее мысли до единой. Вернувшись, Холли заметила, что теперь он пользуется своим даром, нимало не скрываясь.

«Вот и хорошо. Твоя проницательность еще сослужит нам службу», — мысленно сообщила она

Пабло кивнул.

Взгляд Барбары нервно перебегал с одного лица на другое.

«Единственный человек, которому здесь не место. Мы стольким пожертвовали ради ее спасения, а в итоге ее все равно убьют. Впрочем, Друзья немало потрудились, чтобы вернуть ей рассудок и научить кое-каким приемам самозащиты. Богиня, пусть их усилия не пройдут даром! »

Оставался Ричард. Одетый во все черное, с боевой раскраской на лице, он выглядел сущим дьяволом. Волосы он остриг, оставив лишь короткий армейский ежик. Холли смотрела на него и дивилась. Все давно списали его со счетов — и ошиблись. В предстоящем деле опыт дяди будет особенно ценным.

Последние двое суток Ричард и Жеро провели за обсуждением охраны и планировки резиденции Верховного ковена, и в результате составили план — гениальный и настолько смелый, что он вполне мог сработать.

Судя по сосредоточенной позе, Ричард тоже морально готовился к тому, что им предстоит. Вокруг него был разложен небольшой арсенал. Где он раздобыл оружие, Холли не знала и предпочитала не спрашивать.

Пока Ричард и Жеро занимались стратегией, Алекс, Томми и Филипп колдовали над оружием.

«Сэра Уильяма ждет сюрприз, — усмехнулась Холли, — Интересно, мы первые додумались совместить технический прогресс и магию? »

Вот и вся ее армия... Пусть маленькая, зато надежная. Эти люди сохранили верность своей предводительнице, невзирая на все беды, которые та на них навлекла. Даже смерть друзей их не сломила. Они ждали, готовые сражаться и умереть за правое дело.

— Объясните-ка еще разок про оружие, — тихо попросила она.

Филипп убрал руку с живота Николь и взял патрон.

— Эти пульки начинены обедненным ураном Насколько я понял, их убойная сила и без магии такова, что мало не покажется. Один такой патрон способен пробить танк и превратить его в месиво.

— Верно, — подтвердил Ричард.

— Ну вот. А мы еще и наложили на каждый патрон заклятие, позволяющее преодолевать не только физические, но и магические преграды. Охранные заклинания, как правило, защищают от холодного оружия, от всякой нечисти и магических атак. Эти же штучки столь малы, что, если их еще чуточку доработать, возможно, и проскочат.

— Здорово! — восхитилась Холли.

Филипп взял нечто, отдаленно напоминающее гранату.

— Фугасная граната. Осколков от таких мало, зато они создают мощные акустические и воздушные волны. Это как если врубить басы на максимум — музыку скорее чувствуешь, чем слышишь.

— Когда звук резонирует в груди? — спросила Холли.

Филипп кивнул.

— Ударная волна, возникшая от такой штуковины, тоже способна пробить магическую защиту.

Отложив гранату, Филипп взял в одну руку нож, а во вторую — дубинку вроде тех, какими пользуются полицейские.

— У нас их всего несколько. Барбара объяснит, как и куда лучше бить, чтобы вывести противника из игры.

Брови Холли взлетели на лоб.

«Барбара? »

— Кому, как не врачу, знать, как вернее искалечить человека? — произнесла та, вставая. Руки ее слегка тряслись. — Томми, побудь, пожалуйста, моим ассистентом.

Томми с готовностью вскочил.

— Начнем с краткого курса анатомии, — продолжала Барбара, чей голос креп с каждым словом, — Насколько я поняла, в Верховном ковене больше колдунов, чем колдуний, поэтому сначала мы рассмотрим общие, так сказать, приемы, а потом я расскажу вам о наиболее ранимых точках мужского тела. Итак... От удара в переносицу ваш противник на пару секунд ослепнет. Ударьте сильнее, и прилив крови, а также осколки кости, попавшие в глаза, ослабят его зрение еще больше А если стукнуть противника по носу ребром ладони — снизу вверх, вот так, — кость сломается и войдет в мозг. Результат — мгновенная смерть.

Барбара продемонстрировала описываемый прием. И хотя движение ее было плавным и мягким, Томми занервничал. Холли покосилась на Аманду: сестра позеленела. Казалось, ее вот-вот стошнит.

Ничего не подозревающая Барбара продолжала свою лекцию.

— Если повернуть руку вот так, — показала она, — и ткнуть человека под ребра, можно повредить сердце. Только постарайтесь не совать пальцы в грудную полость — застрянут.

Аманда вскочила и, зажав рот, опрометью выбежала из комнаты. Мгновение спустя из ванной донеслись характерные звуки, отчего Холли, которую и без того начинало подташнивать, чуть не сделалось дурно.

— Пните противника в коленную чашечку — вот так, сбоку, — и он рухнет как подкошенный, — вещала Барбара. — А теперь перейдем к приемам, которые действуют против сильного пола. От удара в кадык мужчина секунд тридцать не сможет дышать. Ударьте сильнее — и хрящ либо переломится, либо сместится, что приведет к удушению. Смотрите, даже легкий нажим на эту точку вызывает неприятные ощущения.

Барбара мягко коснулась кадыка Томми. Тот попятился.

— Мужчины и женщины даже стоят по-разному. Женщина держится прямее, а мужчина немного горбит плечи. Видите, как выпирают ключицы? Перелом ключицы — один из самых болезненных. Расположенные в этой точке нервные центры связаны и с мозгом, и с грудной областью. Отсюда и адская боль. Редкий человек сможет продолжить бой после такой травмы.

Холли попыталась представить себе «адскую боль», и ее бросило в пот.

— А теперь самое главное. — Барбара замолчала и обвела свою аудиторию взглядом. — Все вы знаете, что пинок в пах причиняет мужчине сильную боль. Однако гораздо действеннее просто схватить его за причинное место и сильно сдавить.

Из груди всех присутствующих мужчин вырвался стон, а Томми отскочил назад с воплем:

— Не подходите!

Услышав это, появившаяся в дверях Аманда снова метнулась прочь.

Окончив свою лекцию, Барбара села. Собравшиеся еще пару минут пошумели, а когда наконец успокоились, Холли заметила, что все без исключения мужчины сидят, плотно сдвинув колени.

— Да, и еще, — взволнованно сказал Филипп и взял в обе руки по ножу для колки льда, — Ричард попросил, чтобы каждый из нас взял по паре таких вот штучек. Что с ними делать, он объяснит.

Пабло смертельно побледнел, зажал уши и выбежал из гостиной.

— Ну что ж, — сказала Холли. — А теперь обсудим наш план.

 

Резиденция Верховного ковена

План Майкла был прост, однако для его осуществления требовалось сначала проникнуть в сердце Верховного ковена. Впрочем, дело облегчалось тем, что Майкл пойдет туда не один — его проведет Джеймс Мур. Объединив имеющиеся у каждого сведения, они смогут избежать всех расставленных по подземелью ловушек — тревожных звоночков, охранных заклятий.

С герцогом и Кари в качестве свиты, они вступили в подземное царство в тот самый миг, когда последний луч солнца коснулся лондонских крыш.

«Умереть на закате — как романтично! Повезло Муру».

Тревогу забили только тогда, когда процессия уже подходила к тронному залу. Заметив Деверо, часовые подняли крик, и вскоре раздался топот множества ног. Майкл улыбнулся, зная, что добрая половина колдунов бежит на выручку не Уильяму, а ему, Майклу.

— Здравствуй, Майкл. Заждалась я тебя, — раздался за спиной вкрадчивый шепот.

Он отскочил, и прорезавшая темноту молния ударила в пустоту. Майкл вскинул глаза и увидел стоящую перед ним колдунью. На губах женщины играла лукавая улыбка.

«Ева... »

 

Тройственный ковен

 

Лондон

Жеро ненавидел Алекса, сам толком не зная почему. Было в пришлом ведьмаке нечто такое, что приводило Жеро в тихое бешенство.

«Может, все дело в обещании убить меня в ночь ветреной Луны. А может, я просто завидую. Алекс — живое напоминание о том, кем стал бы я сам, служи мой отец не Рогатому Богу, а Богине. В любом случае, я глаз с него не спущу. Хотя это и будет непросто, учитывая, что он пойдет замыкающим, а я — первым».

Ричард вскинул руку, и Жеро замер, возвращаясь мыслями к стоявшей перед ними задаче. Внешний периметр они уже миновали — барьеры, расставленные на улицах Лондона у входов в Верховный ковен, оказались слабыми. Так, не барьеры даже, а скорее «детекторы магии». Ричард, в чьих жилах не было ни капли ведьминской крови, прошел сквозь них без всяких проблем. Жеро тоже, хотя его присутствие не прошло незамеченным. Но поскольку он был колдуном, сигнала тревоги не последовало.

Навстречу им шагнули из тумана двое стражников. Жеро понял, что перед ним колдуны, но лиц их не узнал и обрадовался: авось и его не признают.

— Хвала Зеленому человеку, хранителю дня, — негромко приветствовал он преградивших дорогу охранников.

— Вы вступили во владения Рогатого Бога. Горе тому, кто войдет сюда незваным.

— Я такой же слуга Рогатого Бога, как и вы.

Удовлетворившись ответом, колдуны развернулись и подали знак: следуйте за нами. Жеро вытянул из-за пояса ножи для колки льда и выжидательно посмотрел на Ричарда. Тот кивнул. Дальше они действовали как отлаженный механизм: Жеро всадил ножи в уши идущего перед ним колдуна и, придерживая рукоятки, опустил тело на землю — медленно, чтобы звук падения не дошел до чьих-нибудь ушей. Ричард таким же образом расправился со вторым стражником.

Они перешагнули через тела и двинулись дальше. Жеро трясло как в лихорадке. Он убил человека! От одной этой мысли его чуть не вывернуло наизнанку. Он покосился на бесстрастное лицо своего спутника и понял: «Это не первая его жертва. И если сегодня все пройдет как задумано — не последняя».

Бушевавший в крови адреналин обострил все чувства. Жеро содрогнулся.

«Будь у него шанс, тот колдун прикончил бы меня», — сказал он себе.

Вскоре они свернули в переулок, упиравшийся в кирпичную стену, в которой была неприметная, почти сливающаяся с кладкой дверь.

Жеро кивнул: мол, вот он, вход. Вынув из висевшей на поясе сумки фугасную гранату, он выдернул чеку и изо всех сил бросил снаряд. Граната врезалась в один из невидимых барьеров и с глухим хлопком взорвалась. В соседних домах задребезжали стекла; Жеро почувствовал, как вибрирует каждая жилка в его теле.

«Сработало», — догадался он, когда вместо толпы демонов в переулок вбежали друзья.

— Заходим, скорее, — скомандовал Жеро, открывая дверь, — Пока они не сообразили, что это было.

Один за другим члены ковена проскользнули внутрь. Проходя мимо, Холли коснулась руки Жеро. Дождавшись, когда все войдут, он нырнул в проем и прикрыл за собой дверь.

— «В тьму, что бездонна, как сам ад»[16], — пробормотал Алекс.

— Что? — спросил Жеро шепотом.

— Это из «Призрака Оперы», — тихо объяснила Холли.

От взгляда, которым она обменялась с Алексом, Жеро стало тошно.

— Отставить разговорчики! — прошипела Николь.

Заняв свое место во главе отряда, Жеро повел их по подземному лабиринту. Однако не прошли они и сотни шагов, как началось светопреставление: отовсюду — из боковых туннелей, из распахнувшихся вдруг потайных дверок — повалили колдуны. Впечатление было такое, будто враги выбивают из стен.

Но, как ни странно, все они промчались мимо непрошеных гостей и побежали себе дальше.

Жеро растерянно заморгал.

«Мы что, угодили в " Сумеречную зону"? »

Тут до его слуха долетел низкий, глухой вой — сигнал, оповещающий о вторжении чужаков.

«Но если эти " чужаки" не мы, то что же, черт побери, происходит? »

Послышался громкий топот, и из бокового туннеля выбежал еще один колдун.

— Что происходит? — крикнул Жеро.

— Майкл Деверо, — пропыхтел опоздавший, обернувшись на бегу. И вдруг застыл как вкопанный — Эй, да ты же...

Просвистевший в воздухе кинжал навеки заткнул ему рот. Филипп выдернул нож из груди колдуна и вытер лезвие об одежду.

— Ладно, пошли, — сказал Жеро.

— Куда это они? — спросила Холли.

— В тронный зал, куда же еще, — мрачно усмехнулся он. — Деверо уже не первый век спят и видят, как бы столкнуть Муров с престола.

 

Илай Деверо стоял рядом с Джеймсом Муром и взирал на побоище.

«Кто бы мог подумать, что у отца столько друзей в Верховном ковене», — подумал он, уворачиваясь от просвистевшего над головой огненного шара.

Медленно выпрямившись, Илай повернулся к Джеймсу:

— А ведь им на нас наплевать.

Джеймс смерил его холодным взглядом.

— О чем ты?

— Наши отцы — им нет до нас дела. Что твой предок, что мой — оба не видят дальше собственного носа. Мы всегда будем лишь пешками в их играх.

Мимо промчался охваченный пламенем колдун. Илай проводил его взглядом и снова повернулся к Джеймсу.

— Он пригрозил мне, — произнес тот так тихо, что Илаю пришлось напрячь слух. — Сказал, что убьет. «Пора выбирать, на чьей ты стороне», — заявил он. И пообещал, что, если я примкну к твоему отцу, снимет с меня три шкуры. Для начала.

— Знаешь... Иногда мне кажется, что я жив только потому, что отцу лень меня убивать.

Джеймс фыркнул.

— Думают, мы всю жизнь безропотно просидим в их тени, довольствуясь подачками.

— Как же я устал все время ждать удара в спилу. Хватит нам грызться друг с другом, пора заняться теми, кто стоит у нас на пути!

Джеймс кивнул.

— Да, надо что-то делать.

— Это точно, — подтвердил Илай — И кстати...

— Чего? — буркнул приятель.

— Пообещай, что, когда эта история закончится, разведешься с Николь.

Пролетевшая между ними молния ударила в стену. Когда дым рассеялся, Джеймс развернулся к Илаю.

— С какой стати? Вообще-то я собирался ее убить.

— Я хочу жениться на ней, — сказал Илай, сам не веря, что произносит эти слова, — По-моему, это мой ребенок.

— Между прочим, он запросто может быть и моим.

В голосе Джеймса прорезалась угроза.

— Ничего. Я готов рискнуть, — процедил Илай, глядя на него в упор.

Случись этот разговор неделю — да что там всего час назад, — они вцепились бы друг другу в горло. Теперь же Джеймс молча протянул руку.

— Договорились. А пока пойдем, что ли, почешем кулаки?

 

При виде сцены, открывшейся их глазам, Холли невольно ахнула. Повсюду, куда ни глянь, колдуны сражались с колдунами.

«Так увлеклись, что даже нас не замечают», — подивилась она.

Однако не все создания тьмы были столь же слепы. Демоны, мерещившиеся ей на каждом шагу, вдруг хлынули толпой — как будто ждали, пока их наберется побольше, чтобы напасть на пришельцев всем скопом.

— Берегись! — крикнула Холли и взмахнула руками.

Огненные шары веером срывались с ее пальцев; демоны падали один за другим, и лишь один, посмеиваясь, продолжал неспешно приближаться. Выглядел он почти как человек — если бы не злобная физиономия и тот факт, что огненные шары отскакивали от него, не причиняя ни малейшего вреда.

Не успела Холли и глазом моргнуть, как Аманда ринулась в бой.

Глядя, как она бежит, вопя и раскручивая над головой палку, Холли на мгновение почудилось, что перед ней свихнувшийся музыкант из марширующего оркестра.

Однако эта иллюзия быстро рассеялась. Концом палки Аманда врезала демону в нос. Тот взвыл и, царапая морду, упал на колени. Аманда размахнулась и снова ударила его по носу — снизу вверх, как учила их Барбара. Демон рухнул навзничь и замер.

— Действенный приемчик, однако, — прокомментировала Аманда и, развернувшись, двинула кулаком в живот следующему противнику, который с ревом несся на них.

Этот тоже упал с глухим стуком. Аманда повернулась к сестре и коротко кивнула.

— Ну ты даешь, подруга, — ошарашенно заметила Холли.

Однако стоять столбом и раздумывать, каким образом можно усвоить столько нового, сидя в обнимку с унитазом, было некогда. Пора и ей расправиться с парочкой демонов.

Холли закружилась волчком. Огненные шары плавным потоком слетали с кончиков ее пальцев. Пронзительный визг заставил ее развернуться и вскинуть руки.

«Поздно! »

Изрыгающий дым черный демон был уже в двух шагах. И вдруг разлетелся на куски.

Пока останки ее противника кружили в воздухе, Холли огляделась и сквозь дымное облако увидела женщину. Та коротко отсалютовала и захромала к толпе дерущихся. Холли проводила ее долгим взглядом. Еву она видела только раз, и то мельком, но Аманда столько рассказывала о колдунье, что ошибиться было невозможно.

Внезапно что-то врезалось ей в грудь. Холли упала и мгновение силилась вдохнуть. Подняла глаза, ожидая увидеть демона, и оказалась лицом к лицу с ухмыляющимся колдуном. В следующее мгновение тот припечатал ее головой об пол, и мир погас.

Наконец в глазах прояснилось, и Холли увидела Жеро, который боковым ударом отшвырнул ее обидчика в сторону. Из-за его спины показалась Аманда и метнула огненный шар в лицо колдуну. Тот рухнул на землю, корчась от боли, и через минуту затих.

Внезапно воздух колыхнулся, и Аманда тихо вскрикнула.

«Ветреное полнолуние, — вспомнила Холли — Сила колдуна или ведьмы, умерщвленной в эту ночь, переходит к убийце».

Жеро и Аманда снова закружились по залу — смертоносные вихри, сметающие все на своем пути. Холли с минуту полежала, пытаясь восстановить дыхание и оценивая обстановку. Пока все члены ковена в обиду себя не давали. Холли подтянулась и с трудом села.

— Холли! — крикнула Барбара. — Ты как?

В тот же миг демон, выросший за спиной Барбары, разрубил ее пополам.

Из груди потрясенной Холли вырвался стон.

Чья-то рука ухватила ее за шиворот и рывком поставила на ноги. Холли развернулась с огненным шаром наготове и очутилась нос к носу с Ричардом.

— Шевелись! — прокричал он ей в лицо.

Ослепшая от горя, Холли вяло кивнула. Ричард хлопнул ее по плечу и умчался. Она повернула голову и увидела надвигающихся волной колдунов. И вдруг все они полетели назад, словно отброшенные порывом ветра. Краем глаза Холли заметила, что Алекс стоит, воздев руки. Колдунов отшвырнуло в глубь зала и буквально размазало по стене. Кровь и осколки кости брызнули во все стороны. Через весь зал прокатилась мерцающая волна, вливаясь в Алекса, и с последним ее всплеском он обрел силу своих жертв.

Изумленно качая головой, Холли повернулась и обрушила серию ударов на рогатого демона, чьи руки сжимали шею Пабло. Тот выпустил паренька, однако Холли не остановилась и методично работала кулаками, вкладывая в каждый удар всю свою ярость. Наконец демон осел на пол. Убила она его или только оглушила, Холли не знала и напоследок всадила в него огненный шар. На всякий случай.

Демонов хватало, и Холли обрушилась на них всей своей мощью. Временами в поле ее зрения мелькали лица друзей, из чего можно было заключить, что они еще живы.

Расправившись с одним из врагов, Холли обернулась в тот самый момент, когда Томми снес голову другому. Неподалеку слышались звуки выстрелов — Ричард всаживал свои чудо-пули в одно чудовище за другим, выбирая только те мишени, которые находились перед стеной, — видимо, опасался попасть в кого-то из своих. Эффект был, надо сказать, фантастическим: подстреленные демоны взрывались фонтанами слизи.

Наконец Холли остановилась. Тяжело дыша, она оглядела усеянный трупами зал и вопросительно посмотрела на друзей: неужели все? Те только пожали плечами.

Жеро поманил их за собой, и несколько мгновений спустя они очутились в другом помещении. В середине его стоял Майкл Деверо.

— Жеро! — раздался тут чей-то крик.

Холли увидела бегущую к ним Кари.

Очевидно, Майкл тоже ее услышал. Обернувшись, он иронично поклонился Холли, а сыну сказал:

— Явился, дьявол тебя раздери. Ну что ж, добро пожаловать.

И запустил в Жеро металлической сферой. Холли прокричала заклинание, но отклонить ее не сумела. Кари увидела летящий шар и метнулась ему навстречу.

Сфера ударила ее в грудь и взорвалась. Кари начала оседать наземь. Жеро подхватил ее и, упав на колени, осторожно опустил на пол.

Вокруг них разгорелась новая битва — ковен Холли против союзников его отца, — но Жеро ничего не видел и не слышал. Голова Кари покоилась у него на коленях; он смотрел в ее широко Распахнутые глаза и видел, как угасает их свет.

Кари лежала в его объятиях, истекая кровью.

— Жеро... — позвала она едва слышно.

 

Майкл пытался убить родного сына, а Кари пожертвовала собой ради спасения Жеро.

— Ш-ш-ш. Все будет хорошо, вот увидишь — солгал он, глядя на то, что осталось от ее груди.

— Нет, — прохрипела она — Прости меня. За все, что я натворила. Мне было так страшно. Я думала, ты погиб. Мне ведь больше ничего и не нужно — только любить тебя, быть с тобой рядом.

— Так все и будет, клянусь тебе. Ты поправишься, — пообещал он дрожащим голосом.

Напряг все свои силы, пытаясь забрать себе ее боль, заставить живительное тепло течь по ладоням. Тщетно — руки Деверо умели только убивать.

— Je suis la belle Karienne, — шепнула Кари. — Mon coeur, il s'appele Karienne. Ah, Jean... mon Jean... [17]

— Oui, ma belle, — услышал он свой голос. В эту минуту он любил ее — Vives-toi, petite[18].

Глаза Кари начали меркнуть. Жеро вспомнил, как был жесток, как плохо обошелся с девушкой. Когда-то он любил ее — или думал, что любит. Пусть она тщеславная и недалекая, сам он ничем не лучше. Зато в решающий миг Кари была рядом.

«Она всегда была рядом, даже когда мне удобнее было ее не замечать», — понял он и почувствовал, что не может ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Сердце сжало, будто тисками.

— Не умирай, — взмолился он, зная, что просит невозможного.

— Убей меня, Жеро, — прошептала она — Не дай Майклу забрать мою силу.

— Не могу, — прорыдал он.

— Пожалуйста. Ради меня.

Его слезы капали ей на щеки. Кари протянула руку и погладила его обезображенное шрамами лицо. Пальцы ее были холодны, как лед.

— Ты красивый, — прошептала она — Как Жан.

Он нагнулся, поцеловал ей руку. А потом выхватил из-за пояса нож и перерезал ей горло.

Тень улыбки коснулась ее губ, рука безвольно упала, глаза закатились... Кари ушла, ускользнула в тот мир, откуда нет возврата. Жеро почувствовал, как вливается в него ее сила, даруя ему слабое утешение.

«Теперь частичка ее всегда будет со мной».

«Кариенна... »

 

Холли и Жеро вошли в тронный зал, но Илаю было не до них. Лавируя в толпе, он подобрался поближе к отцу, почти достигшему трона из черепов. Между Майклом и главой Верховного ковена стояло всего четверо стражников. Илай осторожно выглянул из-за спин и увидел Джеймса рядом с сэром Уильямом.

Взмахом левой руки Майкл Деверо смел с пути троих стражников, правой — метнул огненный шар в грудь четвертому. Через миг Илай стоял рядом с отцом, у самого подножия трона.

Тем временем сэр Уильям принял свое демоническое обличье. Лик его был поистине ужасен.

— Деверо! — прорычал он, — Ты мне за это заплатишь.

— И кто же меня заставит? — надменно усмехнулся Майкл.

Илай выдернул из-за пояса атам.

— Я.

Майкл обернулся и удивленно воззрился на сына. В тот же миг Илай всадил атам ему под ребро, краем глаза заметив, как Джеймс точно так же расправился с сэром Уильямом.

Майкл Деверо осел на пол. На лице его застыло изумление, из уголка рта бежала струйка крови. Губы шевелились, словно он силился что-то сказать.

Илай опустился рядом с ним на колени.

— Чему ты так удивился, отец? Ты же сам научил меня убивать. «Убей, да не убит будешь», — так ты, кажется, говорил?

Он нагнулся и, прежде чем выдернуть клинок, поцеловал отца в лоб. Через миг все было кончено. Глаза Майкла Деверо погасли, и Илай ощутил мощный прилив силы. Могущество, когда-то принадлежавшее отцу, перешло к сыну — не по праву крови, а по праву меча.

Илай, пошатываясь, поднялся на ноги в тот миг, когда тронный зал огласило глухое рычание. Он вскинул глаза и увидел Джеймса, склонившегося над телом сэра Уильяма. Мертвец бился в корчах; глаза его вылезли из орбит, грудь то вздымалась, то опадала и вдруг разверзлась. От слезающей клочьями кожи пошел пар, а затем из груди сэра Уильяма, помогая себе когтями, вылез черный сморщенный демон. Вид его был кошмарен. Выбравшись наружу, чудовище издало протяжный вой. Тонкие суставчатые конечности заскрежетали, защелкали и начали раскладываться, будто ножки штатива. Чудовище увеличивалось на глазах, пока его сморщенная ящероподобная голова не коснулась далекого потолка.

В змеиных глазах, мерцающих желтым огнем плавали черные зрачки. Из разинутой пасти выскользнул черный раздвоенный язык. Джеймс попятился, швыряя огненные шары. Один из них засел у чудовища под глазом и продолжал там гореть, но, похоже, оно этого даже не заметило.

Демон взревел, запрокинул голову и голосом сэра Уильяма захохотал, да так, что задрожали стены. Напружинив мощные ноги, монстр в три прыжка пересек зал и исчез, пройдя сквозь стену.

Трон из черепов треснул от верхушки до основания, изнутри полились предсмертные крики сотен животных. Все замерли и потрясенно уставились на него.

Илай повертел атам в пальцах, а затем метнул его в Джеймса — в тот самый миг, когда Джеймс метнул свой. Лезвие вонзилось Илаю в плечо. Он упал, с трудом повернул голову и увидел, что приятель лежит на земле, распластавшись на истерзанном трупе отца.

Илай отвернулся.

«Вот сволочь».

А затем мир погас.

 

В начавшемся столпотворении колдуны мчались, обгоняя друг друга, к телам своих мертвых предводителей, а Холли так и стояла, разинув рот. Она взглянула на Николь: бледная как смерть, та держалась руками за живот. И вдруг пошатнулась. Оцепеневшая от ужаса, Холли видела, как подломились у сестры колени и она начала тихо оседать на пол.

Филипп одним прыжком нырнул под падающую Николь и поймал ее в свои объятия, смягчив удар собственным телом.

— Роды! У нее начались роды! — крикнул он.

Холли повернулась к рассыпавшемуся в прах трону. Что ж, задача выполнена: противники убиты, Верховный ковен повержен в хаос.

«Нужно уходить, — подумала она, — пока о нас не вспомнили».

Поздно! Стоявшие рядом колдуны принялись забрасывать ведьм огненными шарами. Холли вскинула руки, готовясь сплести барьер, как вдруг по залу промчался порыв ветра и огненные шары погасли.

— Уходите, быстро! — Голос Алекса гремел как гром, глаза метали молнии. Вокруг него закручивался смерч.

Словно в подтверждение его слов, из груди Николь вырвался протяжный вопль. Филипп с Арманом подхватили ее на руки и побежали вслед за возглавившим отступление Ричардом. Остальные мчались за ними по пятам, и только Жеро стоял, словно окаменев. Холли тронула его за плечо

«Что он чувствует при виде убитого отца? Печаль, радость, и то и другое? Он один знает», - подумала она и позвала:

— Пойдем.

Он покорно пошел за ней. Покинув зал, Холли вступила в подземный лабиринт. За спиной слышались шаги нагнавшего их Алекса.

Как вскоре выяснилось, попасть сюда было лишь половиной беды. Демоны полезли из всех щелей, но вдруг раздался странный сосущий звук, и нечисть вжало в стены. Холли ощутила легкое движение воздуха.

«Ветер, — поняла она — Алекс их каким-то образом сдерживает».

Ведьмы, Алекс и Жеро бежали по извилистым переходам, а мысли Холли летели впереди, обгоняя ее на пути к Николь. Боль сестры волнами разливалась в воздухе, крик ее метался между стенами, отражаясь от высоких сводов.

«Николь сильная, но мало ли что может случиться».

Туннель неожиданно кончился, они очутились на улице. Алекс захлопнул за ними дверь, накрепко запечатав ее заклинанием.

Холли стояла, хватая ртом прохладный свежий воздух и слушая прерывистое дыхание друзей. Смрадный запах смерти въелся в одежду и во все ее существо: Холли боялась, что, сколько ни мойся, избавиться от него она так и не сможет.

Облака раздвинулись, и выглянувшая луна залила своих детей мягким светом.

«Ветреное полнолуние, и все мы, хвала Богине, живы».

 

По возвращении в лондонское убежище Холли не оставляло чувство, что с тех пор, как они его покинули, прошла целая вечность. Николь лежала наверху, в спальне; еще немного, и ее малыш увидит свет. Хлопотавший вокруг нее Арман выставил за дверь всех, кроме Ричарда. Вид у испанца был озабоченный.

«Неужели все? — думала Холли. — Майкл Деверо наконец-то убит. Я свободна от его пут, как и все мы. Я и рада, и немножко разочарована, ведь он умер не от моей руки. Но главное — кошмар закончился».

— Это еще не конец, — объявил Алекс, вставая. — Майкл Деверо и Верховный ковен — лишь верхушка айсберга. В этом ли мире, в других ли, на свете тысячи ковенов, и не все из них разделяют нашу веру. За каждым убитым Майклом Деверо стоят десятки таких же, как он, и только и ждут, чтобы занять его место.

«И сэр Уильям ускользнул», — подумала Холли.

— Вот именно, — произнес Алекс, глядя на нее. И, обращаясь ко всем, прибавил: — Я состою в храме Воздуха. Мой ковен долгие годы ведет борьбу с приверженцами темной магии.

— То есть сегодняшнее... тебе все это не внове? — спросила Аманда.

— Едва ли, — ответил он с бесстрастным видом. — Я и другие Каоры много раз выходили на битву с силами зла.

— Другие Каоры? — потрясенно воскликнула Холли. — Разве мы...

— Не единственные потомки рода Каор? Нет. Нас гораздо больше, и все мы боремся за то, чтобы объединить ковены и повести магическое сообщество за собой, в эпоху мира и света.

— Но Луне ты не обмолвился об этом ни словом, — сказала Аманда обвинительным тоном. — Она-то полагает, что ты понятия не имеешь о своих корнях.

— Да, и я не стал ее разубеждать. Материнский ковен слаб. Нам с Луной не по пути.

— За свою жизнь я нагляделся на людей, вознамерившихся «вести магическое сообщество к высшей цели». Ничего хорошего из этого не вышло, — бросил Жеро.

— Ты провел свою жизнь среди темных магов, — парировал Алекс. Ненависть, которую испытывали друг к другу эти двое, ничуть не остыла. — Встань в наши ряды, борись во имя света. Глядишь, и искупишь то зло, что причинило людям твое семейство.

— Нет, — отрезал Жеро. — Только не таким путем.

— Мир велик. И Верховный, и Материнский ковены — лишь малая его часть. Время вековых распрей прошло. Нам нет нужды враждовать друг с другом. Семьям нет нужды враждовать друг с другом, — произнес Алекс с нажимом и, глядя в упор на Жеро, добавил: — Даже твоей и моей.

— Я устала бороться, — тихо сказала Холли, — Но я не позволю таким, как Майкл Деверо, бродить по свету, убивая всех на своем пути.

— Я буду рад принять тебя в свой ковен, Холли, — сказал Алекс, впиваясь в нее взглядом, — Ты столько потеряла в этой войне. Твое сердце ожесточилось. Впрочем, это поправимо. Мы поможем тебе снова научиться верить.

Из глаз Холли хлынули слезы. Он прав, сердце ее превратилось в кремень. И все же... Вот они слезы, волшебные, теплые. Быть может, чудеса бывают...

— Возможно ли такое чудо? — спросила она неожиданно для себя самой.

Алекс сел рядом, взял ее за руку и заглянул в глаза. Холли почувствовала исходящее от него тепло... и силу — огромную силу.

— Да. Доверься мне. Мы поможем тебе, а ты поможешь нам. Стань моей жрицей, а я буду твоей длинной рукой закона. Из нас получатся мудрые и сильные правители. Только представь, чего мы добьемся, если будем вместе.

Услышав, как он это произнес, она ясно поняла, что значит это «вместе». Отведя глаза, Холли повернулась к Жеро.

Их взгляды встретились, и на миг, один краткий миг, ей показалось, что в них мелькнуло... некое чувство. А затем оно пропало — погасло или спряталось, неизвестно.

Жеро с горечью покачал головой, и сердце Холли снова превратилось в кремень.

Алекс по-прежнему сжимал ее ладонь, и казалось, тепло его струится в ее тело, растапливая дорожки во льду бесчувственности. Алекс предлагал ей то, чего не мог — или не хотел — предложить Жеро.

Алекс выпустил ее ладонь и поднялся. Холли чувствовала на себе тяжелый взгляд сестры, но встретиться с ней глазами была пока не готова. Впрочем, когда Аманда заговорила, слова ее были адресованы не Холли, а всем собравшимся.

— Мы немало потрудились на благо магического мира. Свое мы отвоевали. Нам с Томми нужно отдохнуть, побыть вместе. Честно говоря, я не уверена, что нас когда-либо снова потянет в драку.

Холли украдкой покосилась на сестру. Аманда сидела, сплетя руки с согласно кивающим Томми.

«Как же они близки, как любят друг друга... Каково это — быть с кем-то единым существом? »

Холли снова перевела взгляд на Жеро.

«Если я буду его дожидаться, то, возможно, никогда этого не узнаю».

— Да, я понимаю, — сказал Алекс. — Николь лучше остаться, ведь ей предстоит растить ребенка, причем, если не ошибаюсь, весьма необычного.

Холли нахмурилась: что он имеет в виду? Алекс замолчал, и расспрашивать его сейчас было не время.

Филипп кашлянул.

— Уцелевшие члены испанского ковена принимают твое предложение.

— Но сердце твое разрывается, — сказал Алекс

— Да, — кивнул Филипп. — Я бы рад сражаться в ваших рядах, но покинуть Николь я не могу.

— Значит, ты должен сделать выбор, — сказал Алекс.

— Все, с меня хватит, — объявил Жеро и, схватив куртку, направился к дверям.

Холли проводила его взглядом. Сердце ее сжалось, в наступившей тишине стало слышно, как оно стучит. Звук был до того незнакомый, что Холли задумалась: может, до этого оно и не билось? С тех пор как она принесла в жертву Гекату, прежнюю наперсницу Николь...

— Итак, Холли Каор, каково твое решение? — спросил Алекс.

Она посмотрела ему в глаза и почувствовала, что заливается краской. Сердце ее принадлежало Жеро, но он так долго служил тьме, что душа его была изранена даже сильнее, чем тело.

«Он ущербен. Но ведь и я такая же».

Она перевела взгляд на Алекса. Его прямота была как глоток свежего воздуха. Он предлагал ей надежду на исцеление, союз с человеком, разделяющим ее веру и место во главе битвы со злом.

Лицо Алекса сияло ангельской красотой. Одно ее слово... ах, как легко его произнести! Она устала от заведомо проигранных битв; приятно было бы в кои-то веки оказаться на стороне победителей... Холли повернулась к Арману с Пабло. Она доверяла обоим, и оба они уезжали с Алексом.

«Значит, я буду не одна».

Она посмотрела в глаза Алексу и поняла, что никогда больше не будет одна.

Он протянул ей руку.

 

ЭПИЛОГ

 

Тело Анны Луизы долго оставалось неподвижным, а дух странствовал в поисках ответов на вопросы, которых накопилось великое множество. Осторожно ступая, Шептунья медленно обошла вокруг хозяйки. Вскоре ведьма вернется, с ответами на старые вопросы и несчетным количеством новых.

Наконец кошка мягко вспрыгнула на грудь спящей и присела на задние лапы — ни дать ни взять египетская богиня перед толпой почитателей.

Анна Луиза ахнула и заметалась по кровати. Глаза ее распахнулись, на теле, словно по волшебству, появились кровоточащие раны. Она дико озиралась, пока ее взгляд не упал на кошку.

— Ты здесь? — спросила она.

Кошка чуть наклонила голову.

— Нужно предупредить их, — прошептала Анна Луиза, задыхаясь, — Сказать им, что этот человек — не Алекс Каррутерс.


[1] Да (фр. ).

[2] Сынок (фр. ).

[3] Действительно (фр. ).

[4] Тетя (фр. ).

[5] Да (исп. ).

[6] Нет (фр. ).

[7] Любовь моя, жена моя, ты здесь, со мной…(фр. ).

[8] Я здесь, мой муж, мой господин…(фр. ).

[9] Перевод В. Невина.

[10] Бог мой (фр. ).

[11] Вперед! (фр. ).

[12] Добрый вечер, моя красавица (фр. )

[13] Сейчас же (фр. ).

[14] Боже мой (исп. ).

[15] Малыш (исп. ).

[16] Перевод В. Невина.

[17] Я прекрасная Кариенна… Мое сердце — его зовут Кариенна. Ах, Жан, мой Жан…(фр. )

[18] Да, моя красавица... Живи, малышка (фр. ).



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.