ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 2 страница

«Паршиво».

Николь прикрыла глаза и начала молиться.

«Богиня, прошу тебя: исцели! Боль-хворобу мою забери. Пусть рана затянется, ни следа не останется».

Боль немедленно начала спадать. Николь зачарованно смотрела, как рассасываются волдыри. Минута — и на запястье остался лишь розовый след.

«Шрам? » — подумала она и вдруг вспомнила Жеро и то, что с ним сделал Черный огонь.

«Чудо, что он вообще выжил. Хотелось бы мне знать, что за темные силы его сберегли и при этом сохранили ему способность видеть, слышать, двигаться... — Николь поежилась. — Остается надеяться, что я никогда с ними не столкнусь».

— Поздно, — раздался в темноте чей-то шепот.

МАТЕРИНСКИЙ КОВЕН

Санта-Крус

Анну Луизу томили предчувствия. Земля, вода — все говорило ей: что-то надвигается. Особенно сильно это чувствовалось в воздухе.

Одно хорошо: милостью Богини и стараниями целительниц она уже почти поправилась, хотя в процессе лечения ей не раз казалось, что боль ее доконает. Зато теперь она снова может ходить — пусть и не танцующей походкой, но все же.

Радуясь возможности размять ноги, Анна Луиза бродила по тропинкам и дышала ароматным воздухом. В это убежище среди холмов городка Санта-Крус она попала впервые, хотя много о нем слышала. Материнский ковен приобрел этот дом пять лет назад, и с тех пор он редко пустовал. Позади шуршала в густом подлеске Шептунья — серая кошка, появившаяся неведомо откуда и избравшая Анну Луизу своей хозяйкой.

Странное это было место, полное тайн и загадок. Природная энергия ощущалась в этих горах как нигде и, если верить молве, здесь творились непонятные вещи. Взять хотя бы знаменитую зону Прейзера — поляну, на которой земное притяжение как будто бы и не действует. Таких аномальных мест в мире не одно и не два, однако почему-то именно о об этой лужайке говорят больше всего. Или вдохновляющий Хичкока случай, когда стая обезумевших птиц вдруг ринулась на жилые дома и застигнутых снаружи людей. Эпизод, легший в основу «Птиц», был лишь одной из странностей, которые творились в этих краях.

Однако Анну Луизу куда больше заботили другие, не столь невинные слухи. Здесь, на тех самых холмах, где они гуляли сейчас с Шептуньей, устраивали свои обряды сатанисты. Каждый год сюда стекались пресыщенные, скучающие юнцы и в ходе причудливых ритуалов приносили в жертву бесчисленное множество животных.

Анна Луиза бросила тревожный взгляд на Шептунью. Та замерла и вопросительно наклонила голову, взмахнув при этом хвостом ящерицы, свисавшим у нее изо рта. В большинстве своем великовозрастные детишки, участвовавшие в подобных делах, не имели ни малейшего представления о магии — ни о белой, ни о черной, ни о серой, — а попросту искали выхода своим садистским наклонностям. Но попадались среди них и приверженцы Рогатого Бога, которые под прикрыт так называемых ритуалов обделывали здесь свои делишки. С тех пор как Материнский ковен обосновался в этих краях, он всячески старался по дожить конец подобным ужасам.

«Истинные ведьмы не убивают кошек, — сказала себе Анна Луиза. — Лишнее доказательство тому, что Холли нельзя доверять».

Холли внушала ей страх с первой минуты знакомства: слишком много силы, слишком мало опыта — и житейского, и магического. Впрочем, начинающие ведьмы все такие. Самой Анне Луизе пришлось много и упорно трудиться, прежде чем у нее стали получаться даже простейшие заклинания. Только защитная магия всегда была ее коньком — или, как говаривала верховная жрица, ее даром. У каждой ведьмы есть свой талант, нечто, дающееся ей без труда. Холли же удавалось все, и в сочетании с полным отсутствием самодисциплины такие способности делали ее чрезвычайно опасной.

Поднялся ветер, зашумели, застонали деревья. Анна Луиза обеспокоено огляделась по сторонам.

«Да, что-то будет, — подумала она. — И это что-то произойдет, всем нам придется туго».

НИКОЛЬ

Авалон

Николь задрожала.

— Кто здесь?

Ответом ей был смех — тихий, издевательский.

Внезапно сбоку, на границе поля зрения, что-то шевельнулось. Нечто невидимое, неощутимое — мелькнуло и пропало. Николь обернулась: ничего.

— Богиня? — прошептала она, молясь, чтобы догадка оказалась верной, но уже зная, что это не так.

— Нет.

Николь повернулась на голос, но снова ничего не увидела.

— Рогатый Бог? — спросила она, сглотнув.

И снова смех.

— Нет.

— Кто ты? Назовись! — крикнула она. В висках застучало.

— Не кто, а что.

— Что? — выдохнула Николь.

— Твоим умишком не понять, — заявило невидимое существо, и в тот же миг какая-то сила придавила Николь к кровати. И теперь... теперь нас двое.

Что-то вторглось в ее сознание, и Николь ясно ощутила зло, неведомое и древнее как мир. Ярость, вожделение, коварство потоком хлынули в ее душу. И еще она почувствовала, что голос не обманывает...

Их было действительно двое.

КАРИ

Калифорния

Кари мчалась по 5-й автостраде, спеша убраться как можно дальше от Винтерса.

— Давай, милая, давай! — кричала она, подкрепляя каждое слово ударом по гудку.

Впереди показались фары. Кари вывернула руль и, глянув на встроенный в приборную панель циферблат, прибавила скорость.

Теперь ее хватятся с минуты на минуту. И поймут, что она попросту сделала ноги. А значит, нужно спешить, пока они не натравили на нее свою ищейку, Пабло. Или, хуже того, подозрительного родственничка Аманды, Алекса.

Дом, где прятался теперь ковен, располагался недалеко от Винтерса, но ближайший приличный супермаркет был в соседнем городке, в Дейвисе. Куда Кари и вызвалась съездить, воспользовавшись тем что остальные заняты — кто беседами с Алексом, кто приготовлениями к ночи, магическими и обычными. И — о чудо! — ее отпустили. Одну.

Промчавшись мимо магазина, Кари погнала машину к шоссе.

«Все с меня хватит. Я больше не в состоянии сидеть и ждать, пока меня убьют. А тут еще этот Алекс... От одного его взгляда душа в пятки проваливается».

Алекс ее пугал. Почему, Кари и сама не знала — просто в его присутствии ей становилось не по себе. Она снова притопила педаль газа. Добраться бы до безопасного места, тогда можно будет привести мысли в порядок. Однако из глубины души уже поднималось обреченное чувство. Да, она сбежала из ковена, но вряд ли кошмар на этом закончится. И вдруг в череде тоскливых мыслей блеснула одна, светлая.

«А что, если уговорить их забыть о распрях? Объявить перемирие? Должен же быть какой-то способ закончить эту войну! »

Кари прищурилась. Помнится, Жеро говорил, что у его отца есть дом в пустыне — убежище, где тот прячется иногда от внешнего. И находится оно в Нью-Мексико.

«Ну что ж. Не хотите меня слушать, так _Может, Майкл Деверо окажется не столь глух»

НИКОЛЬ

Авалон

Николь очнулась, и ее тут же вывернуло наизнанку. Она попробовала было свернуться в комочек, но не вышло: ноги и левая рука были по-прежнему в цепях.

— Ну и видок у тебя, — прокомментировал знакомый, ненавистный голос.

«Джеймс! »

Николь медленно повернула голову.

— Что живет на этом острове?

— О чем ты? — В голосе Джеймса сквозило недоумение.

— Не придуривайся, — прошипела Николь. — Здесь что-то есть.

Джеймс замялся. Николь вдруг подумала, что таким — растерянным и смущенным — он почти похож на человека.

— Однажды в детстве мне показалось…

— Что? — подтолкнула его Николь.

Приподнявшееся было забрало тотчас же опустилось.

— Ничего, — огрызнулся он.

— Я должна знать!

Губы Джеймса расползлись в глумливой улыбке. Он пожал плечами.

— Ничего, спросишь у кого-нибудь из духов. Когда пополнишь их ряды. — Тут он бросил на кровать платье. — Чтоб через пять минут была одета.

— Иначе?

— Иначе я сам тебя одену, — процедил он, приблизив ухмыляющееся лицо к самому носу пленницы.

Николь в отвращении отвернулась. Через секунду послышались удаляющиеся шаги. Дверь открылась, цепи лязгнули и упали на кровать. Стоило Николь сесть, как дверь тут же захлопнулась.

«Так вот что он задумал. Принести меня в жертву, — подумала Николь, глядя на платье. — Что ж... скоро он узнает, что убить меня не так-то просто».

Тихо мяукнув, на колени ей вспрыгнула Астарта. С минуту Николь гладила мягкую шерстку, затем пересадила свою любимицу на кровать. Пора одеваться...

«Интересно, как она так подгадывает, чтобы никогда не попадаться Джеймсу на глаза? »

Тут кошка раскрыла рот и звучным, но удивительно женственным голосом произнесла:

— Это потому, что я избрала не его.

Николь ахнула.

— Богиня!

— Да, дитя мое. Все это время я была рядом, оберегала и наставляла тебя. Твое время не вышло. У тебя все еще впереди.

— На меня напали...

— Предатель и его подручный.

— Чего они хотели? — спросила Николь, натягивая платье.

— Того же, что и всегда, — сбить с пути, запутать.

— А почему именно меня?

— Потому что за тобой будущее.

Девушка застегнула змейку и уже хотела спросить, что это значит, когда за дверью послышался шум. Кошка исчезла, как будто ее здесь и было, а Николь повернулась навстречу вошедшему.

Джеймс оглядел ее критическим взглядом.

— Из тебя выйдет чудесная жертва. Рогатый Бог будет доволен. — Он бочком подошел поближе и, схватив ее за предплечье, рывком развернул. Теперь их разделяло всего несколько дюймов. — Жаль только, что ты у нас не девственница. Как нам обоим известно.

— Ну да. Напомни, чтобы я сказала спасибо Илаю.

— Шлюха! — прошипел Джеймс, занося свободную руку.

Николь просто посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Насмешка явно попала в цель.

«Вот так-то, Джеймс. Один-ноль в мою пользу».

Джеймс и сам понял, что подставился, — Николь прочла это в его глазах. Зарычав, он развернулся и поволок ее к двери. Николь не стала сопротивляться — дернула плечом и, высвободив руку («Интересно, как это мне удалось? »), зашагала рядом.

В подземелье он запер ее в одной из клетушек.

— Посиди пока тут.

— Думаешь, эта клетка меня удержит? — насмешливо спросила она.

Чаша весов качнулась, и хотя Николь оставалась пленницей, теперь преимущество было ее стороне.

Джеймс чуть не убил гонца.

— Что значит «сию секунду»?

Колдун, стоявший перед ним на коленях, ответил, не поднимая глаз:

— Отец просит вас явиться немедля, без отлагательств.

Джеймс мысленно застонал. Жертвоприношение откладывалось. Ну что ж, придется его невестушке подождать. Он все еще подыгрывал отцу, изображая почтительного сына, и момент истины пока не настал.

Джеймс сел в лодку, которой предстояло переправить его обратно в Англию, и не заметил, что в сотне ярдов, скрытое в густом тумане, к острову причаливает другое суденышко. Испокон веку Авалон был неприступной твердыней, а после по бега Николь защиту усилили, и попасть сюда через портал стало попросту невозможно.

Поэтому-то четверка грозных чужаков и вылезала сейчас из украденной ими лодки. И поскольку они приплыли в тот самый момент, магическая сигнализация не сработала. Големам повезло, но эта мысль даже не пришла им в голову. Единственным, что занимало их глиняные мозги, была поставленная перед ними задача: вот уже несколько дней они пытались найти и убить Николь Андерсон.

МОРДОН

Цель далека, и краток век.

Скажи, зеленый человек,

Убить мне иль убиту быть

И где мне семя заронить?

Повсюду ложь, везде обман...

Изнемогаем мы от ран.

Взойдет Луна Ветров, и мы

Падем, врагами сражены.

КАРИ

Нью-Мексико

Кари вывернула руль, уворачиваясь от очередной оранжевой тумбы — длинные их ряды перегораживали шоссе, направляя движение то по одной полосе, то по другой. Зачем их тут понаставили, Кари не знала, но они весьма усложняли ее и без того нелегкое путешествие.

Лило как из ведра. Тяжелые капли барабанили по крыше, будто кулаки в железных перчатках; дворники елозили по стеклу, пытаясь противостоять разыгравшейся стихии. Из-под колес веером разлеталась вода; угодив в особенно глубокую лужу, Кари почувствовала, что теряет контроль, и с криком вцепилась в руль.

Ее путь лежал через каменистую пустыню. Шея затекла, спина онемела от напряжения. Проснувшись в номере мотеля, Кари включила телевизор: в новостях только и говорили, что об опасности внезапных наводнений. Однако что-то толкало ее ехать дальше. Чей голос гнал ее вперед — друга ли, врага ли, — Кари не знала. Быть может, кто-то из ковена пытался дотянуться до беглянки... Или один из этих кошмарных големов... А может, и сама Холли.

У Кари засосало под ложечкой. Одержимая Холли вгоняла ее в смертный ужас. Интересно, что сказал бы о своей «душеньке» Жеро — теперь, когда у той и души-то никакой не осталось?

Пожалуй, она, Кари смогла бы простить ему тот факт, что он влюбился Холли. В конце концов Жеро — колдун, а Холли — самая могущественная ведьма на земле. А с другой стороны, кто бросил его в том спортзале? Кто виноват в том, что он чуть не сгорел в Черном огне? Хороша любовь...

Может, с ней ему не так интересно, как с Холли, зато она, Кари, знает, что такое верность. Ведь она осталась в ковене, рискуя при этом собственной жизнью, а когда им понадобилось место, что бы держать Круг, предоставила свою квартиру. Пока не запахло жареным. Да, она не предала его друзей, при том, что она вообще тут сбоку припеку и понятия не имела, во что ввязывается. Ей хотелось просто учиться в аспирантуре, быть подружкой Жеро Деверо и выведать побольше о его магической традиции.

«Откуда мне было знать, что в его семейке увлекаются черной магией? »

Выходило, что она расплачивается за свои мечты, за стремление прикоснуться к неизведанному, выглянуть за рамки обыденности...

«Брось, — сурово оборвала она себя. — Все-то ты знала — и о нем, и о его родственничках. В глубине души тебе было плевать на их моральный облик».

«Неправда... »

«А еще тебя заела совесть. Во-первых, он немного тебя младше. А во-вторых, ты ведь использовала. Ясно же, что ваши отношения сводились к сделке — удовольствие в обмен на магию».

«Ну и что тут такого? Вполне честная сделка. И потом, он же не младенец и должен был соображать, что делает…»

«А потом ты влюбилась по-настоящему... »

Навернусь слезы.

«Теперь Холи превратилась в такое же исчадие ада, как Майкл Деверо, и если их не остановить, нам конец».

«Хонду» вдруг повело; Кари почувствовала, что колеса отрываются от земли. Увлекаемая потоком воды, машина накренилась и чуть не завертелась волчком. Кари вскрикнула, вывернула руль, пытаясь встать по течению, и вскоре — о чудо, колеса коснулись асфальта.

Предупреждали же по телевизору... Каждый год от таких вот внезапных наводнений в Нью-Мексико гибли десятки людей, причем большинство из них — как раз на дорогах. Похоже, остальные оказались мудрее: в темноте уже давно не мелькали огни фар, и только маячившие вдали бетонные трубы выбрасывали время от времени огненные столбы. Нефтезавод?

«Вот, опять», — сказала себе Кари.

Прищурилась в попытке разглядеть что сквозь мокрое стекло. И ахнула.

Эти языки огня были совсем не похожи прежние. Они вздымались чуть ли не до неба сияли мерцающим голубоватым светом, какой бывает, когда в деле замешана магия.

В следующее мгновение таинственное зарево померкло, затем погасло совсем. И вдруг вспыхнуло вновь, еще ярче, чем прежде.

«Потому что ближе», — поняла Кари.

Свечение опять исчезло, затем появилось вновь.

«Еще ближе... »

Кари остановилась.

Три огненных языка танцевали рядом с капотом, разгоняя тьму, заливая салон голубым светом.

«Боже... » — сдавленно прошептала Кари.

Не успела она опомниться, как по обе стороны от машины забили фонтаны голубого огня. Пламя уходило в вышину, теряясь в хмуром небе.

Кари взвизгнула. Машинально, не думая, крутанула руль влево и выжала газ. И тут же завизжала еще громче — машина неслась прямо в стену голубого пламени. Выпустив руль, Кари подняла руки над головой, зажмурилась и закричала что есть мочи.

Затем ей показалось, что машину снова заносит. Кари вцепилась в руль и открыла глаза.

Невзирая на ливень, ее «хонду» со всех сторон окружал голубой огонь. Сквозь пляшущие языки пламени временами проглядывала темнота; Кари вытянула шею и посмотрела в окно.

Внизу тянулась бледно-желтая полоска шоссе, а чуть в стороне мерцали городские огни.

«Господи, да я же лечу!.. » — подумала Кари, в испуге отпрянув от окна.

Всхлипнула и поглядела за лобовое стекло, потом обернулась к заднему и безотчетно поджала ноги. Съежившись в комочек, Кари пробормотала защитное заклинание. И взвизгнула — машина ухнула в пустоту, но потом, слава богу, выровнялась и полетела дальше.

Сквозь просвет в голубом сиянии снова показались крошечные, не больше булавочной головки, огни города. Машину несло прочь от них, к безбрежной, голой пустыне.

«А если я приземлюсь там, в песках? Что, если машина упадет в арройо и я утону? Богиня, помоги мне! » — прошептала Кари, молитвенно сложила руки, но ничего не почувствовала: ни ответа, ни утешения — как обычно.

Иногда она думала, что никакой Богини. Кто отвечает на молитвы ковена? Кто является на зов Деверо? Неизвестно. В магию Кари пришла через фольклор и знала, что, вопреки бытующему мнению, виккане, язычники, шаманисты и прочие околомагические сообщества представляют своих верховных божеств несколько иначе. У каждой ведьмы своя Богиня.

Поддавшись внезапному порыву, Кари включила радио. Тишина. Ни помех, ни сигналов, которые ей удалось поймать там, на дороге, — таких слабых, что они терялись в шуме дождя.

Она нажала на гудок. И снова ничего не услышала.

— На помощь! — закричала она. — Простите меня! Это я во всем виновата!

Кари и впрямь почувствовала себя крутом виноватой, хотя в чем, она толком не знала. Просто вдруг поняла, что и побег, и попытка разыскать Майкла Деверо были чистой воды идиотизмом, независимо от мотивов, которые ее на это толкнули.

«И от сказочек, которые ты себе рассказывала. Вот и расплачивайся теперь. Он сам тебя нашел и скоро прикончит. Потому что он негодяй и убийца, и... и... Черт, и о чем я только думал»

Машина неслась сквозь потоки дождя, унося ее все дальше Кари заплакала — мучительно, до судорог. К горлу подкатила жгучая горечь, Кари попыталась сглотнуть, но не смогла. Так и сидела, стиснув зубы и рыдая все горше и горше, и вскоре уже выла как безумная.

А потом вдруг поймала себя на том, что по детской привычке бормочет «Отче наш» — по памяти, не задумываясь над словами. Тогда она вслушалась, пытаясь вникнуть в их значение, однако никакого облегчения так и не почувствовала.

«Все боги и богини меня покинули, — с горечью подумала она. — Остались одни демоны. Причем самые настоящие».

Сколько она так летела, паря в сияющем облаке, Кари не знала. В какой-то момент она так обессилела от слез, что начала клевать носом. На изнанке век поплыли смутные образы из счастливого прошлого — вот они с Жеро держатся за руки и улыбаются друг другу; а вот они в сауне, распаренные и чуточку очумевшие. Кьялиш и Эдди были в тот день с ними, а теперь обоих нет в живых...

«Боже! До чего же я устала от всех этих смертей! Мне страшно! »

Где-то крикнула птица. Кари разлепила веки и обомлела. Сглотнула, стиснула кулаки, потом схватилась за бесполезный руль.

Рядом с машиной, окружив ее мерцающим свете луны кольцом, парили соколы. Один из них вдруг повернул голову, и на Кари уставился горящий красный глаз. Клюв птицы то раскрывался, то снова захлопывался, будто у заводной игрушки Кари отпрянула и часто-часто заморгала. Страшная птица посмотрела на нее долгим взглядом, затем защелкнула клюв и отвернулась.

Кари услышала мерное «шшшух-шшшух» и решила, что это кровь шумит в ушах. Девушка прижала руку к груди и прислушалась к биению сердца. Ритм не совпадал. Сердце стучало быстрее, а значит, странный звук исходил откуда-то извне.

Она вгляделась в тучу птиц и похолодела.

«Это же крылья! »

Вся стая била крыльями в одном ритме. Вверх-вниз, вверх-вниз... В голове вдруг сложилась картинка: галера, прикованные к низким скамьям рабы ворочают тяжелые весла под мерный бой барабанов...

Шшшух-шшшух... Ритм стал реже, звук как будто бы отдалился. Кари почувствовала, что затылок коснулся спинки сиденья. Глаза ее оставались отрытыми, однако птицы, ночное небо, лунный свет — все это куда-то исчезло. Окружающее расплылось; краски поблекли, потекли, будто цветные мелки под дождем... а потом Кари очутилась в иной действительности.

В далекой-далекой старине.

Франция

XIII век

— Allons-y! [11] — вскричал гордый всадник, объявляя начало Великой охоты, трофеи с которой отправятся на свадебный стол. Ибо нынче вечером он, наследник рода Деверо, соединится в браке с Изабо из клана Каор — соседей и извечных соперников его семейства.

«И забудет меня», — с тоской подумала Кариенна.

Она скакала на своем коне по-мужски, соблюдая приличествующую дистанцию. В свите знали, что Кариенна — любовница Жана Деверо, но все понимали: ее время вышло. Теперь мужская сила Жана нужна для того, чтобы поскорее обрюхатить Изабо и выполнить неписаный уговор между кланами.

Жан был, как обычно, великолепен. Плащ с горностаевой опушкой развевался над стриженным хвостом боевого коня. Всадник поднял левую руку, и Фантазм, его сокол, гордо взмыл в золотое небо, а затем повернул к видневшейся впереди лесной чаще.

В кортеже заулюлюкали. Азартные крики слились с мерной дробью, выбиваемой шагавшими впереди барабанщиками.

Бум-бум, бум-бум... — гремел грозный ритм.

«Смерть-смерть, смерть-смерть... »

Пока охотников интересовали фазаны, зайцы, олени, но Кариенна знала, что вскоре они начнут преследовать другую дичь — сервов, которых нынче же вечером принесут в жертву Рогатому Богу.

Бум... бум...

Кариенна вздернула подбородок и строго-настрого запретила себе плакать.

«Я горда. Я все еще красива. Но будь моя воля — убила бы эту чертову девку. И заставила его взять в жены меня. Приворожила бы, если надо... »

«Будь моя воля... »

Бум-бум... Бум...

Кари вздрогнула и открыла глаза. Подняла голову со спинки сиденья.

«Вот это да! Неужто мне это приснилось? Ведь я видела вес как наяву. А может, я и впрямь побывала в прошлом? И превратилась... в любовницу Жана? Потому что, если вспомнить обо всем, что творилось с нами в последнее время, тут есть своя логика... »

Додумать она не успела. Машина накренилась и начала снижаться. Соколиные крылья вздымались и опускались все в том же ровном ритме, голубое сияние тоже никуда не делось.

От испуга Кари ударила по тормозам. Потом спохватилась и убрала ногу с педали. Попыталась успокоить дыхание.

«Кариенна», — мысленно прошептала она.

Дождь тут же стих, как будто кто-то завернул кран. Только что бушевала гроза, и вдруг — тишь да гладь.

В наступившем безмолвии стало слышно, как потрескивает остывающий мотор — тик-тик-тик... Кари задержала дыхание и мед ленно выдохнула. Сердце колотилось, в ушах шумело. Земля приближалась. Справа замерцал бледный огонек и вскоре Кари различила приземистые контуры саманной постройки. К дому тянулась извилистая дорожка. А позади, среди голой пустыни маячили призрачные силуэты деревьев: кудрявые кроны, густой подлесок... Роща из сна.

Шелесту крыльев эхом вторили барабан охотников.

Постепенно, один за другим, соколы начали бледнеть и таять. Лес тоже исчез. Вскоре в небе осталась только «хонда» со своей пассажиркой, а на земле — тускло освещенное здание.

Девушка посмотрела вниз и увидела что-то вроде крыльца с выступающими по обе стороны бревнами. К двери вели три дощатые ступеньки.

«Наверное, это и есть дом, о котором говорил Жеро, — подумала Кари, — Майкл привел меня к себе».

Она молча смотрела на дверь, мысленно готовясь к тому, что вот сейчас она откроется и... Поддавшись порыву, девушка проверила, заперта ли машина, и мрачно усмехнулась. Какая, к черту, разница... Тот, кто стоял за дверью, способен поднять ее в воздух!

Бледная усмешка еще не сползла с лица Кари, как вдруг замок щелкнул и водительская двери сама собой распахнулась.

«Что за чертовщина? — пробормотала девушка. — Я же и пальцем не пошевелила».

Сердце забилось еще быстрее, грудь сдавило так, что ни вздохнуть, ни выдохнуть.

Дверца оставалась широко открытой, словно настаивая: «Давай, Кари, на выход»

На глаза навернулись иссякшие было слезы; мышцы лица свело от страха. Накатила слабость, долгие часы за рулем, да еще в непогоду, не прошли даром, и пересилить страх не удавалось.

Помедлив еще несколько секунд, она решила-таки встать и обнаружила, что не может двинуться с места. Ах да, нужно ведь отстегнуть ремень... Простое действие потребовало героических усилий: дрожащие пальцы никак не могли справиться с замком. Наконец Кари стиснула зубы и, взяв себя в кулак, ткнула с такой силой, что сломала ноготь. Ремень юркой змейкой уполз в свой паз.

Фонари над крыльцом приглашающе светились. Холодный ветер набрал песка и хлестнул Кари по бедру. Девушка встрепенулась, свесила наружу левую ногу, уперлась подошвой в гравий и неловко выбралась из машины.

С трудом разогнувшись и не сводя глаз с крыльца, она захлопнула дверцу и обошла машину спереди, выставив перед собой ладонь, словно боялась, что «хонда» заведется и ринется на хозяйку.

Внезапно хлынувший дождь промочил ее до нитки. Кари вскрикнула и попыталась прикрыть голову. Под ледяными струями косметика сползла с лица, будто маска.

На то, чтобы бежать, сил у Кари не осталось. Она брела на подгибающихся ногах по похрустывающей гравием дорожке, шаг за шагом приближаясь к крыльцу.

Поднялась по ступенькам, вспомнив, что в Сиэтле, перед домом Жеро, их тоже три. Тройка — магическое число, а Майкл Деверо — архитектор, и если он сам спланировал этот дом, то в количестве ступенек кроется некий смысл.

Перед дверью лежал плетеный коврик с красно-зеленым орнаментом, в центре которого была изображена черная птица. Сокол... Кари сначала обошла его, а потом передумала и наступила каблуком прямо на голову, да еще и потопталась.

«Не позволю себя запугать! — внутренне напряглась Кари. — Ладно. Пусть пугает. Лишь бы не убил».

На резной двери поблескивал в лунном свете медный молоточек, изображавший Зеленого человека — бога природы, одну из ипостасей Рогатого Бога.

Кари глубоко вздохнула, постучала. И почти не удивилась, когда дверь распахнулась.

Собрав по крохам все свое мужество, девушка шагнула за порог и очутилась в кромешной темноте. Ощущение было такое, будто она оказалась в коконе: даже звук барабанившего снаружи дождя сюда не проникал.

«Еще немного, и я стану предательницей. Выдам нас всех с потрохами злейшему врагу, человеку, который пытается нас уничтожить».

«Вот именно. И ведь он преуспеет, если я не найду способа его остановить. Видит бог, я не хотела. Они сами виноваты — нечего было мной помыкать».

Холод и страх пробирали до мозга костей. Кари дрожала; колени подгибались; злые слезы катились по щекам, соленые и гораздо теплее, чем ледяной дождь.

Впереди заплясал мягкий, золотистый огонек. Кари удивленно моргнула — в шаге от нее стоял Майкл Деверо. Над его вытянутой рукой парил огненный шар размером с мячик для гольфа. Отблески падали на лицо колдуна, придавая ему зловещий вид. У Майкла были длинные черные волосы и черная борода; глубоко посаженные глаза смотрели из-под густых бровей, которые чуть изгибались у висков.

Колдун улыбнулся, и Кари невольно отпрянула.

Он был похож на дьявола.

— Прошу, — весело произнес он и шагнул назад, пропуская гостью. Каблук гулко щелкнул о каменный пол. — Кари, если не ошибаюсь? Мы ведь до сих пор незнакомы, хоть вы и не один год спали с моим сыном.

Ее губы приоткрылись, но Кари не нашлась что ответить.

Майкл, одетый во все черное — черная футболка, черные джинсы, черные сапоги, — свободной рукой сжимал невесть откуда взявшийся массивный глиняный кубок.

— Горячий ром с маслом, — улыбнулся колдун. — Сразу согреетесь. Ночка нынче такая, что и собаку на улицу не выгонишь — Тут он приподнял бровь. — Не говоря уж о колдуне или ведьме.

— Я не ведьма, — сказала Кари, чуть помолчав. — Просто выучила пару заклинаний.

От раздавшегося в ответ смеха ей стало не по себе.

— О, я прекрасно знаю, кто ты, Кари, — Майкл протянул ей кубок с ромом — На. Выпей. — Увидев, что гостья колеблется, он хитро добавил: — Не бойся. Ничего с тобой не случится.

Словно в подтверждение своих слов, Майкл отхлебнул из кубка и довольно почмокал губами.

— Я... я совершила ошибку. Мне не следовало сюда приезжать, — пробормотала Кари дрожащим голосом.

— Ничего подобного. Поверь, ты поступила совершенно правильно.

Он повернулся и глянул на нее через плечо: дескать, следуй за мной. Стоило Кари шагнуть вперед, как окружающее их пространство залил яркий свет, и девушка замерла как вкопанная. Под потолком горел длинный ряд светильников; на стене висело зеркало в раме из чеканного серебра. Кари поморщилась: ну и видок... Бледная, под глазами круги от потекшей туши. Зомби, да и только.