|
|||
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 4 страница«Зачем я родился в семье Деверо? Зачем я вообще родился? » Однако наложить на себя руки оказалось так же невозможно, как участвовать в убийстве другого человека. Недовольный собой, Жеро развернулся и пошел к припаркованному неподалеку «мустангу». Птицы взмыли в небо, ночь заполнилась кваканьем лягушек, треском сверчков и шелестом листвы. Послышался неистовый визг автомобильного сигнала и хищный рев перегруженного мотора — из-за поворота на Жеро вылетел черный «мерседес».
— Боже мой! — закричала Мари Клер, приходя в себя. Она уснула за рулем по дороге из мотеля и потеряла управление машиной. Свет фар выхватывал из темноты бешеный круговорот деревьев, кусочков дороги, звезд. Мари Клер вывернула руль и резко нажала на тормоз. Покрышки оглушительно завизжали, машина сделала полный оборот. «Я разобьюсь, — отстраненно подумала Мари Клер. — Зрелище будет жуткое, придется хоронить в закрытом гробу... » Откуда-то из дальнего уголка памяти выплыли уроки вождения: нужно убрать ногу с тормоза. Парализованное страхом тело не слушалось приказа, машина крутилась, как балерина в музыкальной шкатулке, а Мари Клер зачарованно смотрела перед собой до тех пор, пока ее не вывела из транса какая-то неведомая сила. «Наверное, ангел-хранитель», — подумала Мари Клер, выключая мотор. Машина еще раз дернулась и остановилась. Мари Клер отпустила руль и вытерла глаза трясущимися руками. Все вокруг застилали слезы, она едва могла дышать, ее мутило. Она лихорадочно открыла окно. Сквозь жужжание стеклоподъемника послышался звук шагов. Из темноты выбежал Жеро, сын Майкла. «Откуда он взялся здесь среди ночи? » — сконфуженно подумала Мари Клер. Ее охватил стыд: неужели Жеро узнал, что она провела ночь с его отцом в дешевом мотеле неподалеку от дома Деверо? Прежде чем юноша добежал до машины, Мари Клер повернула ключ в зажигании, дала задний ход, резко подала влево и на полной скорости умчалась прочь. «Он меня не рассмотрел! » — убеждала она себя, опасливо косясь в зеркало заднего вида. ЧИСТАЯ ЛУНА Мы своей судьбы владыки, Ненависть — в победном крике... Все враги страшатся нас, Близок уж победы час! С нами звезды и Луна, И ночная тишина. Дар Богини получаем, Ей судьбу свою вверяем.
Кари Хардвик устало потерла глаза. В крошечном закутке, который называется ее университетским офисом, она готовила для доктора Темара лекции по курсу готической литературы. В этом семестре Кари работала у Темара ассистентом; ей приходилось проверять домашние задания и писать за него тексты лекций. «Что ж, такова участь всех аспирантов, — уныло подумала Кари. — Благо, хоть видео он принес свое! » Кен Темар недавно снял — по собственному сценарию — документальный фильм. «Вся правда о Франкенштейне», который показывали на Пи-би-эс. Отчасти по этой причине он и получил должность в университете. Программа обмена сообщениями подала сигнал, и Кари приободрилась. На связь вышла загадочная виртуальная знакомая, которая звала себя Госпожой Круга. Раз в неделю они с Кари обменивались посланиями. Обширные познания незнакомки касались не только ведовства и обычной черной магии, но и языческих верований, объединенных в одно целое викканской системой. Именно из-за Госпожи Круга Кари заинтересовалась Жеро. Когда он впервые появился среди первокурсников, девушка заметила все признаки того, что он тайком практикует Темное ремесло. Настойчивость Кари принесла плоды, и Жеро приоткрыл завесу над своими секретами: «Да, в семье заведены некоторые практики. Нет, посмотреть нельзя. Да, есть своя система. Нет, названия не скажу. Да, вдвоем можно провести определенные ритуалы». Госпожа Круга: Как дела? Кари: Устала, а так все в порядке. Госпожа Круга: Луна поднимается. Через месяц Самайн. Кари: Да.
Подростком Кари с удивлением узнала, что Хеллоуином связано много магических традиций. Так она увлеклась сравнительным религиоведением, а затем выбрала мифологию темой диссертации. Госпожа Круга: Как дела у Колдуна?
Кари усмехнулась, увидев псевдоним, который она дала Жеро, потому что считала, что не имеет права разглашать имя друга без его согласия. Вдобавок, использование университетского компьютера для частной переписки являлось нарушением правил. То, что Жеро в прошлом году посещал занятия в ее группе, создавало некоторые проблемы. Сейчас эти проблемы Кари не беспокоили. Кари: У него все отлично. Госпожа Круга: На все курсы записался? Кари: Ты — такая наседка... Госпожа Круга: Мои дети уже выросли. Не о ком заботиться.
Кто-то вошел в тесный закуток, служивший Кари офисом. Она оглянулась и почувствовала прилив тепла. Лицо Жеро скрывала тень, черное одеяние придавало юноше вид демонического любовника из английского готического романа. Кари: А вот и он. Поговорим потом, ладно? Госпожа Круга: Передавай ему привет. Пока.
Кари повернулась к Жеро. — Привет. Он шагнул вперед, и в жестком сиянии флуоресцентных ламп оказалось, что выглядит он ошеломленно и крайне расстроенно, как будто чудом избежал несчастного случая. Кари бросилась к Жеро, подвела его к креслу изаставила сесть. Юноша посмотрел на свои руки, как будто видел их в первый раз, потом резко встал. — Нельзя было сюда приходить, — прохрипел он, — Со мной сейчас опасно иметь дело. — Жеро, ты в своем уме?! — с нервным смешком воскликнула Кари, взяв его за руку. — Ох, да сними же пальто, ты сейчас закипишь. Он покачал головой. — Все в порядке. — Жеро! Что случилось?! Я хочу тебе помочь. Наверное, именно это ему и хотелось услышать. — Правда хочу, — повторила Кари. Он медленно поднял голову и стиснул кулаки. — Ты не понимаешь, о чем... — И все-таки. Жеро резко развернулся и схватил ее за плечи. Кари запрокинула голову и, посмотрев ему в глаза, увидела, что они полны ужаса. — Будет опасно... — насмешливо сказал Жеро, вглядываясь в лицо девушки. — По-твоему, я занимаюсь чем-то... интересным? Увлекательным? Когда-то он уже говорил ей, что «интересно» — ее любимое слово, которое от частого употребления утратило всякий смысл. Жеро схватил Кари за руку и потащил за собой, на улицу. В ночном воздухе витал запах хвои и дождевых облаков. В небе сияли звезды, но луны не было. — Куст видишь? — Юноша указал на смутную тень за узкой тропинкой, вьющейся между деревьями, затем щелкнул пальцами — и куст вспыхнул. — Это можно делать не только с растениями, но и с людьми тоже. Она шумно вздохнула, напуганная и возбужденная, скованная предчувствием чего-то ужасного. Куст полыхал, как огненный шар. — Что происходит? — взволнованно спросила Кари. — С помощью магии отец с братом пытаются бить Мари Клер Катерс-Андерсон.
Мари Клер приехала домой, вся дрожа. «Я чуть не умерла». Она вошла в кухню. В голове проносились нелепые бессвязные мысли: «Надеюсь, у девочек — завтра будет хороший день в школе. Выпускной класс. Бедняжка Холли, такой удар для нее... Она-то думала, что уже будет дома. Да и я тоже. Я чуть не умерла». Мари Клер достала из бара бутылку виски и бокал. Дрожь не отпускала. — Мам? — Растрепанная, зевающая Николь пустилась на кухню в пижамных штанах и майке. — Что с тобой? — Я... — Мари Клер глубоко вздохнула, посмотрела на бутылку в руке и смутилась. — Солнышко, я чуть не попала в ужасную аварию. — Где? Как? Что случилось? Николь плеснула виски в бокал матери, потом налила себе, со знанием дела выпила и насмешливо взглянула на мать, будто говоря: «Даже не начинай. Не прикидывайся наивной». «Я напиваюсь вместе с собственной дочерью», — подумала Мари Клер и заплетающимся языком произнесла: — Я... я потеряла управление, как будто... кто-то хотел, чтобы я разбилась. Николь нахмурилась, а затем удивила мать во второй раз: — Мам, Илай мне кое-что показывал... Ну, знаешь, что про них говорят... Мари Клер удивленно посмотрела на дочь и рассмеялась. — Да ладно, мам, не притворяйся. Ты же видела все эти штучки, которые стоят у них дома. Тебе самой интересно! И кстати, я знаю, что ты спишь с... — Молчи! — Мари Клер в ужасе отшатнулась. — Девочка моя, прости, я не знала, что ты в курсе. Николь ухмыльнулась, и Мари Клер увидела ее по-новому: не дочь, яркую будущую актрису, а взрослую женщину, у которой есть своя жизнь и свои секреты. — Я тебя понимаю, мам. Если бы у меня был такой скучный муж... — Не говори так об отце! — воскликнула Мари Клер. — Вот и сегодня ты была на свидании, — спокойно продолжала Николь. — Не отрицай. Мне кажется, кто-то ревнует... Наверное, Жеро — он совершенно ненормальный! — Боже мой, мы с тобой говорим о... Николь взяла мать за руку и повела ее в гостиную. — Мам, слушай, я кое-что тебе покажу. Я многое знаю. Если кто-то хочет навредить тебе магией, я помогу тебе защититься.
В школе было ужасно. Холли продвигалась по лабиринту школьных переходов, и среди новых лиц ей все время мерещились знакомые, которых она ожидала увидеть впервый день учебы. Вон идет Грейс Бек... нет, не она. А там — Мэллори Ривз... нет, тоже не она. Спутать Аманду с Тиной было невозможно. Нарисованные от руки плакаты кричали о том, что «В нас живет школьный дух! », друзья-заучки Аманды слишком старались проявить доброту к сиротке кузине, местные активисты собирали подписи под разнообразными воззваниями, клубы по интересам обещали веселое времяпрепровождение, новые предметы гарантировали головную боль, а новые учителя не скупились на домашние задания. Холли напоминала себе, что в Сан-Франциско ее ожидало то же самое: и новые классы, и учителя, и множество заданий. — Еще чуть-чуть, — после каждого урока говорила Аманда. Тетя все устроила так, чтобы Холли проводила как можно больше времени в обществе двоюродных сестер, однако Аманда и Николь старались как можно меньше встречаться в школе и даже обедали в разное время. На урок химии Холли пришла в одиночку и облегчением увидела приятеля Аманды, Том Нагаи, за столом с горелкой Бунзена и множеством стеклянных колб. Рядом с Томми оказалось свободное место, и парень обрадованно поманил Холли к себе. — Ура! — воскликнул он. — Будешь делать меня всю работу! Томми обнял ее за плечи и подвел к преподавателю, неприветливому мужчине с отвратительной стрижкой. Толстые стекла очков делали е похожим на пришельца. — Дружи со мной, не пожалеешь! — сказал Томми и радостно обратился к преподавателю: — Мистер Боронски, пожалуйста, назначьте ее моей напарницей по лабораторным. Она — кузина Аманды Андерсон, перевелась из Сан-Франциско. Я положил на нее глаз. Мистер Боронски безуспешно попытался сдержать улыбку и покачал головой. — Одним этим девушку не привлечешь... Так, кузина Аманды? — Холли, — сказала она, слегка оттаивая. Химик просмотрел список учеников. Холли, как и любой уважающий себя выпускник, легко читала вверх ногами. — Ага, вот ты где! Хорошо, будете напарниками. — Мистер Боронски улыбнулся. — Добро пожаловать, Холли. Проследи, чтобы он не болтал на уроке, и сразу заработаешь «отлично». — Я все время треплюсь, — радостно подтвердил Томми. Он взял ее за руку и потащил по классу, представляя остальным. — Джейсон, Боб, Андреа, Бренда, Скотт... Еще кто-то новенький... Привет, новенький, я — Томми, а это — моя напарница по лабам, Холли. Мы будем портить вам параметры нормального распределения. Прозвенел звонок, и мистер Боронски скомандовал: — По местам. Нагаи, молчать! Томми притащил Холли обратно за стол. — На естественных науках мы все свои. Следи за мной, и будешь королевой периодической таблицы. — Нагаи! — По-японски это означает «длинный», — с многозначительным видом прошептал Томми. Неожиданно для себя самой Холли рассмеялась. Может, школа — не такой уж и кошмар...
На холме, в честь которого школу и назвали Хилл-Хай, Кари изо всех сил прижалась к Жеро. Полы его пальто хлопали на ветру, как крылья огромной черной птицы. Рядом, взявшись за руки, стояли Кьялиш и Эдди, рассматривая припаркованные у обочины автомобили — родители ждали окончания занятий. Еще не так давно старое кирпичное здание школы служило Жеро убежищем от домашних проблем. Именно там он встретил Эдди и Кьялиша. — Черного «мерседеса» не вижу, — наконец сказала Кари. Жеро решил проверить, как дела у женщин семьи Андерсон, особенно у Мари Клер. То, что ее «мерседес» не приехал за девочками, казалось плохим знаком. — Послушай, может, у нее просто сломалась машина? — мягко спросил Эдди. Жеро закрыл глаза и произнес про себя обнаруживающее заклинание. — Она в другой машине, — через несколько секунд произнес Кьялиш. У обочины остановился черный джип, из него вышла Мари Клер Катерс-Андерсон. Прозвучал звонок, из дверей школы хлынул поток учеников. Кари поежилась, запахнула коричневое кожаное пальто и снова обняла Жеро. — Неужели твои родные и вправду хотят кого-то убить? Почему именно ее? «Ты даже не представляешь... » — подумал он, жалея, что обратился к Кари за помощью. Скорее всего, Эдди и Кьялиша тоже не стоило впутывать, потому что шаманизм имел дело с путешествиями души, а магия Деверо — черная магия — ставила целью достижение желаемого любыми средствами. Кари еще крепче обняла Жеро. Ей все это нравилось. Накануне, после того как Жеро поджег куст, ей просто не было удержу в постели. «Прямо по Илаю, — с горечью подумал Жеро. — Магия и твердый пресс — залог успеха у женщин! » — Мне нужно побыть одному, подготовиться, — внезапно сказал он. — Подготовиться... — медленно повторила Кари. Он кивнул и высвободился из ее объятий. Она обиделась, но Жеро было все равно. Кари всегда переживала только о себе, жаждала обрести знания, но вовсе не стремилась помочь или защитить. Жеро воспользовался ее неуемным любопытством именно потому, что для некоторых заклинаний требовалась энергия, возникающая из связи мужчины и женщины. Мари Клер вела Аманду и Холли к джипу, который взяли напрокат, пока у «мерседеса» проверяли тормоза. Николь не было. «Она выглядит такой усталой, — подумал Жеро про Холли, — такой печальной... » Холли, уловив птичий крик, вздрогнула, взглянула в небо и... перестала слышать, что говорила Мари Клер. В воздухе висела черная птица с острым кривым клювом и огромными когтистыми лапами. Глаза птицы не отрывались от Холли, Аманды и Мари Клер. Кузина и тетя шли вперед, продолжая болтать, а Холли чуть отстала, заметив на холме Жеро в обществе какой-то девицы и двух парней. Девушка и парни смотрели на птицу. Жеро смотрел на Холли. Ее бросило в жар. Она сглотнула комок в горле и отвела глаза. — Аманда, — тихо окликнула Холли, —смотри! —... с Томми на химии! — говорила, смеясь, Аманда. — О господи! — воскликнула Мари Клер, оглядываясь на Холли. — Мистеру Боронски нелегко придется. Я рада, что у вас обеих все хорошо. Так, а куда я дела ключи? Птица над ними вскрикнула, захлопала крыльями и улетела. Жеро и компания на холме развернулись и пошли прочь. Холли дернула Аманду за рукав и кивнула в их сторону. Аманда посмотрела и тихонько сказала: — Он вместе с Кари. Мари Клер все пропустила. — Ага, вот! — Мари Клер улыбнулась и вытащила ключи с брелоком, на котором красовалась надпись: «Лучшие специалисты по тормозам в Сиэтле». — Ну что ж, поехали домой. Холли села в машину. — Это был сокол, — сказал Кьялиш, когда они направились с холма к машинам. — Твой тотем. Жеро посмотрел на друзей. Странная компания, особенно для того, чтобы основать тайный ковен. «Нас мало, но мы — гордые любители парной. Хватит ли нам силы, чтобы защитить Мари Клер? Можно только надеяться». — Я хочу, чтобы вы учились, — наконец ответил он, — откройте свои умы и сердца и помогите мне. Вы еще не знаете всей правды о наследии, которое оставила моя семья. Оно намного серьезнее, чем я рассказывал. Илай и отец... — Жеро замялся, и Кари ободряюще пожала ему руку. — Они воплощают зло. Я многого не могу рассказать, потому что связан клятвой, но я не желаю участвовать в планах, которые приносят вред людям. Я обязан им помешать. Друзья молча переглянулись. — Хорошо, — наконец сказал Эдди. Кьялиш откашлялся. — Нам нужно еще раз съездить к отцу. — Нет, — возразил Жеро, который уже обдумывал эту возможность. — Магия Деверо зла и безжалостна. — Отец поможет нам с ней бороться, — настаивал Кьялиш. — Ладно, — неохотно согласился Жеро. — Ты прав. Давайте сегодня соберемся и пройдем ритуал связывания кровью. Затем мы станем ковеном. — Он посмотрел на друзей. — Имейте в виду, после посвящения вы будете принадлежать ковену — и лично мне. Эдди и Кьялиш кивнули, осознав важность момента. — А потом ты нас всему научишь, — радостно сверкая глазами, подхватила Кари. Она по-прежнему не отдавала себе отчета в серьезности происходящего. — Да, я вас научу, — с тяжелым сердцем сказал Жеро, надеясь, что его уроки не окажутся болезненными или, хуже того, смертельными. ЗЕРНОВАЯ ЛУНА Поднимись, род Деверо! В черном пламени костров Наша месть с небес летит, Гнев луну в ночи затмит. Козни строй и сей вражду, Наводи обман, беду, Знак на души смело ставь, Разум с сердцем забирай.
Все менялось. Кошмары отступили, Холли стала лучше спать по ночам. Жеро она решила забыть, а Томми Нагаи в качестве романтического интереса не рассматривала — парень терпеливо пытался завоевать ни о чем не подозревающую Аманду. Та лишь отмахивалась, когда Холли пыталась об этом заговорить. — Мы с Томми давние друзья. Ты все выдумываешь. Похоже, Аманда боялась изменить свое отношение к Томми из страха ему разонравиться. Холли ее понимала — сама через это проходила. В Сиэтле она освоилась. Город оказался таким же интересным и современным, как Сан-Франциско. Школьные знакомые, остроумные и сообразительные, общались между собой на том же языке, что и в родном городе Холли, и ценили начитанность и целеустремленность. Широта горизонтов и разнообразный культурный опыт давали дополнительные баллы. Дождь шел не намного чаще, чем в Сан-Франциско, и Холли, благодаря постоянным напоминаниям Аманды, привыкла носить с собой зонтик. Николь такие мелочи не заботили — ей нравилось бродить под ливнем, а потом с притворными воплями влетать в дом, на ходу стягивая вымокшую одежду, и бросаться под горячий душ. Аманда, прежде относившаяся к этим выходкам кисло-презрительно, теперь лишь изредка изображала добродушное отвращение — это произошло постепенно, за то время, что Холли жила в семье Андерсон. Шесть недель — и такие перемены! Как будто кто-то наколдовал... — Да что с тобой? — спрашивала Аманда, смесь. — Ты — дикая самовлюбленная дурочка! — Ты завидуешь моей красоте! — заявляла Николь, швыряя в сестру скомканную мокрую футболку. — Ну конечно! Холли радовалась этим переменам, постепенно понимая силу, свободу и радость отношений между сестрами. Ужасное одиночество отступало, хотя боль утраты оставалась такой же острой, как в первый день. Тем не менее жизнь в Сиэтле понемногу стирала сосущую пустоту, которую порождали мысли о будущем. Кошки с готовностью служили милыми компаньонами для игр, а сестры развлекали Холли, когда ей хотелось проплакать всю ночь под телешоу Джея Лено и Дэвида Леттермана. Аманда стала счастлива, Николь — дружелюбна, и Холли наконец-то поверила, что ей здесь тоже найдется место. Семья. Холли стала желанной гостьей в комнате Николь, где черные стены украшали серебряные луны, театральные афиши и фотография с автографом Вайноны Райдер. Девушки втроем валялись на постели. Николь уговаривала Холли рассказать Баст свои секреты и предлагала помощь в том, чтобы «найти парня». — Только Илая не трогай! — предупредила она, мило наморщив носик. — Мы планируем новую жизнь, как только освободимся из тюрьмы. — Илай? Кому он нужен?! — воскликнула Аманда. — Пойду-ка я спать. — И я, — согласилась Холли. В спальню заглянула Баст. Геката выбралась из объятий Николь, спрыгнула с кровати и пошла навстречу. Кошки потерлись носами, развернулись и потрусили прочь. — Пошли планировать твое будущее, — с улыбкой сказала Николь, обращаясь к Холли. — Ну что ж, спокойной ночи. — Смотри, чтобы мы утром из-за тебя не опоздали, — предупредила Аманда, — и не занимай ванную. — Кто? Moi? [8] — Николь с притворной обидой захлопала ресницами. Аманда укоризненно взглянула на сестру и вышла в коридор. — Николь меня с ума сведет, — пожаловалась она Холли. — Вот увидишь, мы из-за нее опоздаем. Если ты сегодня будешь чего-нибудь просить у своей кошки, пожелай, чтобы моя сестрица вовремя собралась. Если я еще раз явлюсь на физкультуру после звонка, мне снизят оценку, — с беззлобной улыбкой добавила Аманда. — Противно, — посочувствовала Холли, красно понимая, что напряженные отношения между сестрами остались в прошлом. — Ага. Не хочется портить себе средний балл и шанс поступить в хороший колледж. — Аманда скорчила гримаску. — Эх, и почему я не взяла курс современного танца?! Николь вот вовремя по суетилась... — Думаешь, лучше изображать танцующее дерево, чем сорок пять минут бегать по холоду? — Ну, для Николь это еще один повод обратить на себя внимание, — добродушно рассмеялась Аманда. — И на этой радостной ноте я скажу тебе bonne nuit. Холли ощутила болезненный укол. Так говорил ее отец: bonne nuit, «спокойной ночи» по-фрацузски. «Может, это семейная традиция? Французские корни и все такое. Я столько не знаю о родителях — и никогда не узнаю, если не попрошу тетю Мари Клер рассказать о папином детстве... » — Bonne nuit, — ответила Холли и ушла к себе. Баст зашла следом. Холли вздохнула, закрыла дверь и огляделась, наблюдая, не забеспокоится ли кошка. Шкаф имел обыкновение сам собой открываться по ночам, а полы скрипели. Баст, несмотря на ее глухоту, все это очень не нравилось. — Ну что ж, моя дорогая помощница, — сказала Холли, подходя вместе с кошкой к кровати, — вот тебе мои желания: не опоздать в школу, хорошо выспаться, и... — Она запнулась, не решаясь рассказать о своем глупом желании увидеть Жеро. — И все. Баст мяукнула и моргнула огромными голубыми глазами. Ее крошечная мордочка, казалось, состояла из глаз, малюсенького ротика и носа-точечки. Холли взяла ее на руки и прошептала ей в шею: — Я так скучаю по родителям. По Тине... У нас должен был быть такой замечательный год! Баст замурлыкала и совсем по-человечески вытянула правую переднюю лапку, словно утешая. Холли не нашла в себе сил улыбнуться. Желудок свернулся в тугой узел. Горло перехватило от невысказанного горя, и она подумала: «Долго ли еще я буду чувствовать боль? Неужели я всю оставшуюся жизнь буду так по ним скучать? » Баст легонько потрогала лапкой ладонь хозяйки, потом устроилась поудобнее и лизнула руку. Холли долго не могла заснуть, барабаня пальцами по одеялу в такт с дождем, колотившим в окно. Внезапно за дверью послышался неясный шепот. «Может, кто-то из сестер захотел поговорить по душам? Похоже, все женщины семьи Андерсон не могут без публики», — зевая, решила Холли. И удивленно моргнула, оказавшись на площадке лестницы, ведущей в гостиную. «У меня что, лунатизм? » Николь и Мари Клер в банных халатах сидели у камина, рядом лежали связки каких-то прутиков. Николь взяла прутик, поцеловала и передала матери. Мари Клер пронесла его над трескучим пламенем и сказала: — О Богиня, даруй Аманде то, чего желает еесердце. Пусть ее полюбит хороший молодой человек, и пусть она откроет свои дары и таланты. «Что это? — Холли с трудом оправилась от потрясения. — Они ударились в викканство? Тетя?! » — Благословенна будь, — нежно сказала Николь. — О Богиня, даруй Холли то, чего желает ее сердце. Пусть ее жизнь с нами будет легка и полна радости, пусть она чувствует тепло семьи. «Мы поэтому так хорошо ладим? — удивленно подумала Холли. — Они нас всех... заколдовали? » — И лучше одевается, — со смешком добавила Николь. Мари Клер ответила ей укоризненным взглядом, и девушка, откашлявшись, пробормотала: — Благословенна будь. — Твоя очередь, — сказала Мари Клер, отложив связку прутиков. Она потянулась и поцеловала Николь в лоб. Дочь передала матери другую связку. — О Богиня, даруй моей красавице Николь то, чего желает ее сердце, известность на сцене и любовь ее жизни. — Отлично, мам! — воскликнула Николь. — Ты быстро схватываешь. — Невероятно, — заметила Мари Клер, — кто бы мог подумать?! Сестра и тетя перенесли связки прутиков поближе к камину. Холли почувствовала, как что-то задело ее щиколотку, судорожно втянула воздух и оторвала взгляд от странной сцены в гостиной. У босых ног Холли сидели Фрейя, Геката и Баст, уставившись на девушку светящимися глазами, как будто хотели с ней заговорить. Например, сказать: «Благословенна будь». Баст открыла рот и человеческим голосом произнесла: — Я буду служить тебе, Холли Катерс... Холли резко села на кровати, щурясь от бившего в окно солнечного света. «Мне все приснилось, — подумала она. — Кошмары вернулись! » Баст, сидевшая в изножье кровати, посмотрела на хозяйку и замурлыкала.
В темной потайной комнате дома Деверо Илай и Майкл поклонялись Рогатому Богу. Майкл зарезал дюжину соколов, которые символизировали дом Каоров, и дюжину воронов, символов дома Деверо. Долгий ритуал огня и пламени, которым Майкл вызывал Лорана, произвел на Илая ошеломляющее впечатление. Предок не торопился и, как обычно, предстал перед ними в виде полупрозрачного разлагающегося трупа тошнотворного синюшно-серого цвета. — Это мой сын, Илай, — объявил Майкл и прошипел сыну: — На колени! Илай поспешно подчинился. — Один из двух сыновей, — сказал Лоран, не шевеля губами. — Что ж, если он не справится, из него выйдет подходящая жертва. Илай побледнел, а Лоран рассмеялся. Жуткий звук отразился от мрачных стен, которые видели боль, смерть и даже нечто худшее. Майкл опустился на одно колено. — Он — мой первенец. — Первенцы-сыновья — редкость, — заметил Лоран, — а значит, тем ценнее жертва, которую отец приносит, расставаясь с перворожденным сыном. Майкл лихорадочно пытался сообразить, что имеет в виду Лоран. «Он хочет, чтобы я убил Илая сейчас? Это проверка? Я ее пройду... » Мысль об убийстве сына вызвала в колдуне легкое раздражение: похоже, Саша не ошиблась, заявив, что ее муж не способен любить. Майкл до сих пор не мог простить ухода жены из семьи. Верность — не пустой звук. Конечно, сам Майкл Деверо — не образцовый муж, но Саша должна была поддержать его, а не оставлять с двумя детьми. Лоран беззвучно мерил шагами мраморный пол, Майкл спокойно наблюдал за ним. Илай косился в сторону лежащих на алтаре атамов — то ли продумывал защиту, то ли замышлял отцеубийство. — Дух Жана, моего сына, вселился в твоего Жеро, — объявил Лоран. — Потому твой младший сын и сбежал от тебя. Майкл опешил. — Кто такой Жан? — озадаченно спросил Илай. — Изабо смогла войти в жизнь Холли Катерс, — продолжал герцог. — Господин и Госпожа, — пробормотал Майкл и посмотрел на своего покровителя. — Ты говорил, что невероятная сила, которую дает связь магии Каоров и Деверо, — всего лишь выдумка. — А ты пытался проверить это вместе с Map Клер, хотя я тебе и запретил, — строго добавил Лоран. — Я собирался убить ее, — возразил Майкл — И убьешь! Позже. У Мари Клер и ее дочерей тоже есть сила. Прежде всего ты должен уничтожить их новоявленную кузину. — Пап, — прошептал Илай, — о чем это он? — Заткнись, — прошипел Майкл и умоляюще протянул руки к Лорану. — Дай мне Черный огонь, мой господин, и я сожгу их всех! Лоран криво ухмыльнулся. — Сначала необходимо уничтожить ведьм Каор. Пока они живы, нам нельзя даже думать о Черном огне. Если Холли Катерс научится творить это заклинание, то... — Oui, mon seigneur[9], — сказал Майкл, покорно склоняя голову перед своим грозным предком. В груди колдуна зародилась надежда. — Близится годовщина предательства. Если Холли не умрет к Медовой Луне, я перестану вам покровительствовать! — Лоран погрозил Майклу костистым пальцем с длинным загнутым когтем, на котором болтались лохмотья плоти. — Не забывай, смертный, у меня есть время, я могу подождать. Если вы меня разочаруете, я найду помощь у других колдунов из рода Деверо. Вы — не единственные мои потомки. Майкл сглотнул слюну. Глупо было надеяться, что он с сыновьями — единственные представители семейства Деверо, но о других родственниках никаких сведений найти не удавалось. — Скажите... э-э-э... милорд... — заговорил Илай, — а обязательно убивать всех Катерсов? Я тут с одной из них...
|
|||
|