«БЛАГОУХАННЫЙ ВЕТЕР» 4 страница

По дороге на Джен обращали внимание, преимущественно враждебное. Мужчины и немногие женщины смеялись над ней, обзывали «амазонкой», «землеройкой», «пузырем земли» и еще более обидными прозвищами. Раз на их пути встал рассерженный мужчина и спросил Танита, по какому праву он привел в центр их города землеройку, разносящую заразу. Воин положил руку на рукоять меча и велел этому любопытному убираться с дороги. Мужчина последовал его совету, предварительно плюнув в Джен.

Когда Джен уже едва держала себя в руках, к ней подошла женщина и обратилась к охраннику:

– Девочка голодна, солдат. Смотри, какая бледная. Можно, я дам ей это? – И протянула Джен аппетитное красное яблоко.

Желудок Джен немедленно откликнулся урчанием, хотя, с другой стороны, подарок показался ей подозрительным. А вдруг яблоко ядовитое?

Танит пожал плечами. Джен приняла подарок и промямлила слова благодарности. Она стала подозрительно рассматривать яблоко, но вскоре голод одержал верх, и она вонзила в него зубы. Плод был сочным и поразительно вкусным. В этот миг ей было все равно: отравлен он или нет.

Она как раз доедала яблоко, когда шедший впереди Танит резко остановился, и Джен налетела на него. Он схватил ее запястье и хрипло пробормотал:

– Сюда…

Они очутились перед открытой дверью, над которой была надпись: «Цех стеклоходов». Джен поняла, что это, может быть, ее последняя возможность сбежать от Танита; несмотря на слабость, она была уверена, что сможет свалить воина одним ударом. Другой вопрос, куда бежать? Ее тут же поймают, а потом предстоит долгое‑ долгое падение вниз…

Поэтому она позволила Таниту втолкнуть ее, в тускло освещенный коридор, находившийся за дверью. Двое мужчин развалились на низкой скамье у стены, третий сидел за плетеным столиком. Все трое были могучего сложения и одеты в соответствующие комбинезоны. В отличие от других небесных людей, которых видела Джен, они были смуглыми от загара.

Тот, что сидел за столом, отставил чашку и весело спросил:

– Это и есть наша новая амазонка, воин Танит?

– Она самая. – Танит подтолкнул ее вперед. Мужчина оглядел Джен с головы до ног, так же как тот, в дезинфекционной. На этот раз она, по крайней мере, была одетой, но ей казалось, что его глаза видят сквозь одежду, и ее кожа точно так же покрылась мурашками.

– Бенни, – сказал мужчина. – Отведи‑ ка ее к начальнику.

Один из сидящих на скамье поднялся и поманил их за собой. Джен заметила, что единственным его оружием была маленькая дубинка, свисавшая с кожаного пояса. Он вывел Джен в короткий коридор, а оттуда – в большую комнату, наполненную клубами ароматического дыма. Стены были увешаны гобеленами грубой работы, на полу валялись огромные подушки. На груде подушек посреди комнаты восседал самый толстый в мире человек. Точнее сказать, единственный толстяк, которого ей довелось видеть в своей жизни – минервианцы не знали, что такое полнота, и имели представление о ней лишь по древним скульптурам. Джен решила, что толстяк весит фунтов двести пятьдесят, не меньше. Его комбинезон, пестревший цветными узорами, не скрывал массивных отложений жира на животе, груди и ляжках, а шея была такая толстая, что подбородок вообще не различался.

Но это было не единственное странное зрелище. Рядом с толстяком на подушках стояла на коленях девушка и осторожно массировала ему затылок; на первый взгляд Джен показалось, что она совершенно голая. Приглядевшись, Джен заметила на ней набедренную повязку – несколько полосок кожи. Отсутствие одежды и похоронное выражение лица девушки вызвали у Джен смешанное чувство стыда и презрения.

– Ага, амазонка! – воскликнул толстяк сдобным басом, когда Танит подтолкнул ее поближе. – Да какой лакомый кусочек!

Пока он так насмехался, у Джен возникла ужасная мысль, что и ее заставят раздеться, но, к ее облегчению, толстяк только усмехнулся и сказал Таниту:

– Из нее выйдет отличная стеклоходка. А еще есть амазонки?

Танит рассказал ему о случившемся. Толстяк издал звук, означавший сожаление, потом сунул руку под подушку и вытащил маленький кожаный мешочек, в котором что‑ то позвякивало.

– Твои деньги, солдат, – сказал он и бросил мешочек Таниту. – Теперь можешь идти.

Танит опустил мешочек в кошель на поясе, не проверяя его содержимого.

– Спасибо, цеховой мастер, – сказал он, повернулся и быстро вышел из комнаты.

Джен даже пожалела, что он ушел. Пусть он захватил ее в плен, но он же был последней нитью, связывающей ее с прошлым. Она в тревоге смотрела на толстяка, который достал из стоящей перед ним миски изогнутую палку и стал ее посасывать. К удивлению Джен, из другого конца пошел дым.

– Что ж, амазонка, – сказал он. – Надеюсь, ты осознаешь свое положение и не будешь строптивой. Тебе объяснили, куда уходят строптивые?

Она кивнула и постаралась изобразить покорность.

– Хорошо. Ты можешь стать ценной работницей. Мне бы не хотелось быстро потерять тебя. И учти, ты должна подчиняться рабу‑ мужчине, которому достанешься. Если я услышу про какие‑ нибудь минервианские глупости, я велю тебя высечь. Теперь ты живешь в мужском мире, амазонка, у женщин тут нет никакой власти. – Толстяк вдруг расхохотался. – Правда, моя покойная жена с этим никогда не считалась.

Другой мужчина тоже засмеялся, но осекся, как только лицо толстяка снова сделалось серьезным.

– М‑ да, сдается мне, что из‑ за такого лакомого кусочка рабы могут передраться. Бенни, когда отведешь ее на территорию, останься и проследи за дележом. Постарайся, чтобы было как можно меньше трений.

– Понятно, босс.

Теперь Джен жалела, что не осталась в клетке с другими женщинами. Совершенно ясно: она станет собственностью какого‑ нибудь зверя – мужчины‑ раба. Ей останется только защищаться, а это рано или поздно кончится ее гибелью. Чем раньше ей удастся взорвать бомбу, тем лучше.

Толстяк снова запустил руку в миску, из которой доставал принадлежности для курения. На сей раз он извлек оттуда небольшой металлический прут со звездочкой на конце. Звездочка была раскалена докрасна. Он вздохнул.

– К сожалению, амазонка, сначала ты должна пройти одну неприятную процедуру. Подойди сюда и встань на колени передо мной.

Джен сразу поняла, что он собирался сделать с ней, и инстинктивно отступила назад. Мощная рука тут же ухватила ее за шею, отрезав путь к отступлению.

Толстяк покачал головой, тряся всеми подбородками, и с печальным вздохом произнес:

– Ты всегда должна повиноваться мне, девушка. Но, поскольку ты новенькая, я буду снисходителен. Бенни, тронь‑ ка ее разок своей палкой.

Прежде чем Джен сообразила, что происходит, она краем глаза заметила, как мужчина тронул ее правую руку повыше локтя палкой, походившей на обычную дубинку. Однако Джен тут же поняла, что это вовсе не дубинка. Ей показалось, что все нервные клетки ее тела вспыхнули огнем. Боль, которую ей пришлось испытать, превосходила все, чему Богиня‑ Мать позволяла существовать в ее вселенной…

Потом боль прошла, и Джен обнаружила, что сидит на полу в луже. Она поняла, что мочевой пузырь подвел ее, но ей было все равно: главное – больше нет ужасающей боли. И теперь она не издала ни звука, когда Бенни подтащил ее поближе к толстяку и тот приложил раскаленную звезду к ее щеке. Она только посмотрела в пустые глаза девушки, которая продолжала массировать шею толстяка, не отрываясь даже в тот момент, когда он прикладывал клеймо. Теперь Джен больше не презирала ее. Она была готова немедленно занять ее место, лишь бы ее не коснулись второй раз этой черной палкой.

Толстяк положил раскаленный прут обратно в миску и сказал:

– Теперь у тебя рабское клеймо. На всю жизнь. Как у нее. Посмотри… – Он указал на лицо обнаженной девушки.

В первый раз Джен заметила на ее правой щеке маленькую черную звездочку. Она решила, что на самом деле это выглядит довольно мило.

– Ты можешь ходить и передвигаться лишь по тем отсекам Небесного Властелина, которые помечены таким же знаком, – продолжал толстяк. – Если тебя обнаружат за пределами этих территорий, ты будешь тут же сброшена вниз. Ясно?

Она ответила утвердительно, боясь снова рассердить его.

– Хорошо. Бенни, теперь отведи ее на территорию рабов.

Когда Бенни поднимал ее на ноги, толстяк сказал:

– Надеюсь, если ты окажешься здоровой, мы получше познакомимся с тобой. Хочешь?

Джен сглотнула слюну и сказала:

– Да, очень.

Девушка нахмурилась, в первый раз проявив себя самостоятельным существом. Толстяк усмехнулся и махнул пухлой рукой на дверь. Бенни поспешно вывел Джен из комнаты. Она украдкой посмотрела вниз и увидела, что черная палка, к счастью, снова висит у него на поясе.

* * *

Он ввел ее в очень узкий коридор, больше походивший на туннель. Здесь было темно и плохо пахло, к тому же Джен пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о потолок. Почти тут же Джен увидела большую крысу. Она без малейшего страха наблюдала за их приближением и, лишь когда Джен находилась уже в нескольких футах, внезапно исчезла в дырке в полу.

Вскоре туннель стал шире и светлее. Он кончался перекрестком коридоров, уводивших в разных направлениях; один из них вел прямо вниз. Из него доносились грубые мужские голоса и ужасные запахи стряпни.

– Спускайся, – приказал Бенни, указывая на лестницу.

Джен послушно стала спускаться; Бенни шел за ней. Вскоре они оказались над узким, но очень длинным помещением. Джен неуверенно оглядела лица, которые пялились на нее. При ее появлении все замолчали, пока какой‑ то мужлан не гаркнул:

– Не стесняйся, детка! Спускайся!

Последовал взрыв хохота, насмешки и улюлюканье. Джен сначала захотелось вернуться наверх, но когда Бенни стукнул ее по темени каблуком, ей не оставалось ничего другого, как спуститься до конца.

Увидев, что следом за Джен из отверстия в потолке вылезает Бенни, обитатели комнаты на миг смолкли, но, как только она достигла нижней ступеньки лестницы, смех и выкрики возобновились, и она оказалась в гуще мужских тел. На миг Джен показалось, что она попала в настоящее царство мужчин, но вскоре она разглядела в толпе и нескольких женщин. Судя по их лицам, они были рады ей намного меньше, чем мужчины.

Джен почувствовала облегчение, когда Бенни встал рядом с ней у подножия лестницы и без особого труда расчистил пространство вокруг них, сняв с пояса палку и нажав кнопку. Хохот и крики снова стихли. Затем кто‑ то выкрикнул:

– Бенни, кто твоя подружка?

– Она из города амазонок, который мы вчера сровняли с землей, – весело сообщил им Бенни. – И пришла к вам…

Раздайся такой хохот, что Джен вздрогнула. Бенни поднял черную палку, призывая к молчанию.

– Чистильщики корпуса, босс не хочет, чтобы вы передрались из‑ за этой амазоночки. Слишком много мертвецов и калек появилось за последний год во время споров за женщин, и боссу это не по душе. Вы для него представляете ценность, а он не желает за здорово живешь лишаться своих ценностей. Все согласны? – Он огляделся.

Бенни продолжал:

– Вот именно, решим все разумным путем. Поднимите руки все, кто считает, что заслужил право на эту телку.

Лес рук взметнулся в воздух, и снова послышался смех. Бенни нахмурился.

– У меня нет времени, идиоты, давайте серьезнее. – Он ткнул палкой в мужчину, стоявшего рядом. – Вот ты, Барт! Зачем поднял руку? У тебя же есть уже две женщины. Зачем тебе третья?

Барт, крупный мужчина с живописной кучерявой бородой, ухмыльнулся и сказал:

– А как по‑ твоему?

Снова смех. Даже Бенни улыбнулся, но тут же нахмурился вновь.

– Опусти руку, Барт, – приказал он. – И остальные, у кого есть жены, хоть вы и считаете, что заслуживаете новых.

Неохотно и медленно многие руки опустились. Осталось еще немало. Ясно, что в квартале рабов мужчин было больше, чем женщин. И тут Джен заметила мужчину, стоявшего в стороне от других. Он оперся на стену рядом с двумя женщинами, которые смотрели на Джен и тихо перешептывались. Мужчина стоял, скрестив руки на груди, и равнодушно смотрел на нее. Джен заметила его, потому что, в отличие от прочих, он был не только без бороды и усов, но и совершенно лыс.

Она снова переключила внимание на решение собственной судьбы, когда один из мужчин выступил вперед и ухватил ее за левую ягодицу, больно сдавив.

– Не видно, какая она под комбинезоном. Почему бы ей не раздеться, Бенни?

Стоявшие вокруг мужчины откликнулись одобрительным ревом. Бенни это не развеселило. Хмурясь, он оглядывал их лица, пока наконец не пришел к решению. Ткнув палкой в воздух, он огласил:

– Эй, Банчер! Иди сюда!

Толпа расступилась, пропуская огромного мужчину. У него была необычно массивная нижняя челюсть, и своим внешним видом и поведением он напомнил Джен самца шимпанзе.

– Чего, Бенни? – басом спросил он.

– У тебя ведь больше нет бабы, верно? С тех пор как несколько месяцев назад твоя… как ее там, свалилась за борт, когда лопнула ее страховочная веревка…

– Да старик Банчер сам перерезал веревку, – сказал кто‑ то и загоготал.

– Ничего подобного! – возмутился Банчер, пытаясь разглядеть в толпе того, кто это сказал.

– Не важно! – рявкнул Бенни. – Я же сказал вам, что мне возиться некогда. Банчер, хочешь эту бабенку?

Послышались протестующие крики. Бенни угрожающе помахал своей палкой и сказал:

– Вам, идиотам, в жизни ее не поделить, поэтому принимаю решение за вас. Амазонка достается Банчеру. – Он снова повернулся к Банчеру. – Ты ведь хочешь ее, Банчер?

Джен посмотрела на гиганта, и сердце у нее оборвалось. Он так и вцепился в нее взором. Глаза у него были маленькие, без проблеска ума. Даже в глазах у обыкновенного шимпанзе она замечала больше интеллекта. Он медленно кивнул:

– Ага, хочу ее.

– Вот и прекрасно, – сказал Бенни и подтолкнул Джен к гиганту.

Банчер ухватил ее за руку выше локтя своей громадной лапищей и довольно ухмыльнулся. Послышались аплодисменты, насмешки, несколько похабных предложений.

– А теперь – разойдись! Оставим счастливую парочку в покое, – скомандовал Бенни. – Если я услышу, что тут неспокойно, виновные у меня вспомнят, чем пахнет моя палка‑ поджигалка.

После этих слов Бенни быстро полез вверх по лестнице. Снова Джен показалось, будто ее покинули, хотя она боялась Бенни из‑ за его мерзкой палки больше, чем Танита.

– Ну, пошли, – сказал мужчина по имени Банчер.

Он повел ее сквозь гогочущую толпу. Краем глаза она заметила несколько открытых очагов. В большинстве стояли кастрюли, на одном жарился на вертеле поросенок. Тошнота подступила к горлу. Как она и опасалась, небесные люди питались мясом…

– А ну прочь, слышите! – вдруг проревел Банчер, разворачиваясь, отчего чуть не выдернул ей руку из сустава.

Он кричал на мужчин, шедших следом. Они хохотали и выкрикивали непристойности. После отповеди Банчера насмешки остались позади.

Джен обратила внимание на то, что комната внезапно стала сужаться: по сторонам тянулись времянки, сработанные из разных материалов, в основном из кусков крашеного полотна, сшитых и натянутых на веревки. Она решила, что это и есть жилища небесных жителей, и оказалась права: Банчер остановился возле одной из палаток и отдернул одеяло.

– Заходи, – велел он и подтолкнул ее.

Оступившись, Джен растянулась на полу, покрытом соломой. Из‑ под ног ее с тревожным писком метнулся цыпленок. Жилище Банчера было тесным: восемь на десять футов. У одной из стен лежал грязный матрас. Вторым крупным предметом меблировки был плетеный сундук с висячим замком. На полу валялась немытая посуда, заношенная одежда, кости и объедки. Пахло отвратительно.

Банчер задернул одеяло, подозрительно прислушался к звукам снаружи, потом подошел к Джен и навис над ней всем телом.

– Хорошенькая. Ты мне нравишься, – сообщил он ей тусклым, равнодушным голосом.

Джен встала. Она увидела, что теперь в его глазах зажглись искры, и знала, что это значит. На этот раз не было никакой возможности избежать неизбежного.

– Ты собираешься заниматься со мной любовью? – спросила она нетвердым голосом.

Он нахмурился.

– Любовью? … – Потом его физиономия прояснилась. – Ага, ну да, конечно, мы будем заниматься любовью. – Он потянулся к ней. Джен отступила.

– А если я скажу, что не хочу?

Теперь его лицо изображало полное непонимание.

– Чего? Не понял… – Он снова потянулся к ней.

На этот раз она не отпрянула. Его хищная мускулистая рука вцепилась в ее плечо, другой он начал дергать застежку ее комбинезона. Джен пододвинулась поближе и изо всех сил лягнула его правым коленом в пах. Банчер охнул и стал сгибаться надвое, лицо его скривилось от боли и удивления.

Пока он так сгибался, Джен двинула его кулаком в грудь повыше сердца, после чего высвободилась из его ослабшей хватки. Банчер грохнулся на четвереньки с оханьем и стоном. Она быстро обошла его тело, ударила его ногой в бок, а потом занесла руку, собираясь нанести добивающий удар ребром ладони по шее. Но прежде чем Джен опустила ладонь, кто‑ то сзади перехватил ее запястье.

Заинтересованный голос произнес:

– Очень впечатляет, но не слишком умно, амазоночка.

Глава 8

Она резко обернулась. Это был тот лысый, которого она заметила в толпе. Он улыбался, продолжая удерживать ее руку. Несмотря на боль и злость, вызванные его внезапным появлением, Джен удивилась, заметив, что у ее внезапного соперника разноцветные глаза. Один голубой, другой зеленый.

Она выбросила свободную руку вперед, целясь пальцами в шею. В следующий миг он уже удерживал ее за оба запястья. Он был не слишком крупно сложен и ростом не намного выше ее, но оказался куда сильнее, чем выглядел.

– Успокойся, амазоночка, и подумай головой, – сказал он мягко. – Может быть, в таком случае и сохранишь ее на плечах. Верь мне, слышишь?

– Верить тебе? – презрительно прошипела она. – Это с какой же стати?

– С такой, что в данный момент я твоя единственная надежда на выживание. – Он отпустил ее левую руку. – Я отпущу и другую, если ты пообещаешь не дергаться и не глупить, например пытаясь сбежать. Идет?

После недолгой паузы Джен неохотно кивнула. Ей действительно не оставалось ничего другого.

– Вот и хорошо, – сказал лысый, отпуская ее. Он подошел к Банчеру, который все еще стонал, стоя на четвереньках, и помог ему подняться. Когда затуманенные болью глаза Банчера остановились на Джен, его физиономия перекосилась от ярости.

– Я… убью ее! – пропыхтел он и попытался кинуться на нее, но лысый, как показалось Джен, без труда удержал его.

Да, первое ее впечатление было верным. Он действительно был сильнее, чем казался с виду.

– Спокойно, Банчер, – предупредил лысый, подводя его к матрасу и усаживая. – Убьешь ее – Баннион взбесится.

Банчер, зажимая руками пах, злобно сверкал на Джен глазами, полными ярости.

– Ну ладно, не убью… Просто переломаю ей руки и ноги, медленно.

– Рад, что у тебя появилось воображение, Банчер, – весело сказал лысый. – Но если ты хоть немного пораскинешь мозгами, то поймешь, что результат будет тот же. Зачем Банниону стеклоходка, которая не может ходить? Нет, у меня есть решение получше. Отдай амазонку мне.

– Что? – Банчер обернулся и уставился на лысого, подозрительно сощурив глаза. – С какой стати?

– Дело в том, что вы с ней явно несовместимы, в то время как я имел опыт с такими женщинами и прежде. Я знаю, как с ними обращаться. Не волнуйся, она у меня скоро сломается, но кости я ей ломать не буду. Она сможет работать на Банниона.

– Попробуй только сломить меня – поплатишься жизнью, – пригрозила Джен лысому.

– Заткнись, – бросил он, даже не взглянув на нее. – Ну, Банчер, что скажешь?

Банчер покачал головой.

– Не пойдет, Мило. Бенни отдал ее мне. У меня она и останется.

Мужчина по имени Мило вздохнул.

– Что ж, очень жаль, потому что я забираю ее, Банчер. И хочу забрать ее с твоего благословения.

Он сел рядом с Банчером на грязный матрас и обнял гиганта одной рукой за плечи. Тот попытался высвободиться. Вид у него был встревоженный.

– Только без штучек, Мило. Знаю я тебя…

Мило грустно улыбнулся.

– Вряд ли. Но не беспокойся, Банчер, штучек не будет. Просто скажи всем, что с амазонкой одни неприятности и ты отдал ее мне.

– Не‑ а, – помотал головой Банчер. Он все еще безуспешно пытался сбросить руку Мило со своего плеча.

– Не дури, – сказал Мило тем же спокойным тоном. – Делай, что тебе говорят, и я отплачу тебе парой услуг. Ты ведь знаешь, как полезны мои услуги, правда, Банчер? С другой стороны… – Мило усилил хватку.

Банчер сжался. Джен увидела, как он побледнел, на бычьей шее выступили вены.

– Ты колдун, Мило! – пропыхтел он. – Все… ненавидят… тебя. Мы тебя прикончим когда‑ нибудь… вот увидишь.

– Сколько раз вы пытались сделать это? Мой страховочный канат перерезали трижды, а я все еще здесь, правда, Банчер? Даже яд на меня не подействовал, а уж это дурацкое покушение Бронски в уборной… – Мило покачал головой с притворной грустью. – Хотел бы я знать, куда делся добрый старый Бронски. Но хватит воспоминаний, ближе к делу.

Джен услышала, как внутри Банчера что‑ то щелкнуло. Он издал кошачий стон, после чего судорожно закивал. Мило отпустил его. Банчер отпрянул в сторону, обхватив плечи длинными руками – будто он замерз.

– Бери, бери ее… – пробормотал он, не глядя на Мило.

Мило сказал:

– И ты подтвердишь, если тебя спросят, Банчер, что отдал мне девушку по собственному почину?

– Ага, так и скажу. Клянусь.

– Молодчина. – Мило одобрительно похлопал его по плечу.

Банчер вздрогнул от прикосновения. Мило отошел и улыбнулся Джен.

– Теперь пойдем.

– Никуда я с тобой не пойду, – сказала Джен.

– Хочешь остаться здесь? С ним? – Мило показал на оцепеневшего Банчера, который сидел уставившись в пол, по‑ прежнему обхватив плечи руками.

– Нет, – созналась Джен. – Но и с тобой никуда не пойду.

Он вздохнул, потом спросил ее имя. Джен ответила.

– Слушай, Джен, не дури. Тебе не остается ничего другого. Я – твой единственный шанс выжить. Однажды я уже спас тебе жизнь. Если бы ты убила Банчера, остальные разорвали бы тебя на куски. Да‑ да, именно – на куски.

– Почему ты хочешь помочь мне?

– Потому что ты можешь помочь мне.

– Как?

– Это мы обсудим позже – в более интимной обстановке. Пойдем. – Он протянул ей руку.

После долгого колебания она проговорила:

– Хорошо, я пойду, но если ты полезешь ко мне, я тебя убью.

Он улыбнулся в ответ.

– Крепкие связи устанавливались даже при менее романтическом начале. – Он, кажется, подумал, будто сказал что‑ то остроумное, но Джен не поняла шутки.

Жилище Мило находилось в самом конце помещения. По сравнению с берлогой Банчера его обстановку можно было назвать стерильной. Здесь была даже мебель, вполне сносная: кровать, маленький стол и стул, – все искусно сплетенное из прутьев. Соломенная подстилка на полу сравнительно чистая, никаких крошек и объедков. На одной из «стен» даже висела картина. Она была подвешена на крюке, на который натянули матерчатую перегородку. Картина была странной. Вихрь буйных красок, который вроде бы складывался в узор, но Джен не поняла, что это. Казалось, будто смотришь на что‑ то краешком глаза.

Мило уселся на плетеный стул, который громко заскрипел под ним, и показал на кровать. Джен осторожно опустилась на нее, не отрывая от Мило подозрительного взгляда.

– Успокойся, – сказал он. – Я не собираюсь кидаться на тебя и срывать одежду.

– Знаю. Попробуй только – и тебе конец. – Она сказала это с убежденностью, которой не чувствовала.

После того что ей пришлось увидеть в кабинке Банчера, Джен понимала, что ей с ним не справиться.

Он, вероятно, думал то же самое, потому что ее слова, казалось, развеселили его:

– Бедная амазоночка, судя по твоему виду, тебе и впрямь пришлось повоевать. Вон какая рана на голове. И синяк на щеке. Откуда он? Совсем свежий, правда?

Джен сказала, что ее ударил Небесный воин. Мило пробормотал что‑ то сочувственное.

– А еще есть повреждения кроме видимых? – спросил он.

– Есть порезы на руках и ногах, но кровь уже не идет.

– А внутри? Боли или другие симптомы?

– Живот болит, – призналась она. – С того момента, как этот Бенни коснулся меня своей палкой.

Мило нахмурился.

– Что, он пригрел тебя палкой?

– Да, Это ужасно. Как она действует? Какая‑ нибудь магия?

– Почти. – Мило провел ладонью по лысой голове, словно приглаживая волосы. – Слушай, – сказал он. – Я неплохо разбираюсь в медицине и мог бы осмотреть тебя, если ты не против.

Тут Джен снова насторожилась.

– Я же сказала – попробуй только тронь.

– Ладно, ладно, – поспешно пробормотал Мило, поднимая обе руки, как будто защищаясь от удара. – Забудем об этом, идет? Давай отдадимся еде и питью. Хочешь пить? Давно ты в последний раз ела?

Джен хотела пить и ужасно проголодалась. Неохотно она созналась в этом Мило. Он подошел к плетеному сундуку, такому же, как у Банчера, и отпер его. Достал флягу, бросил ей. Она была до половины наполнена водой. Джен с жадностью стала пить.

– Свежей еды нет, – сказал он, обшаривая ящик. – Хочешь отведать сушеной солонины?

Она опустила флягу.

– Это что, мясо?

Мило посмотрел на нее вопросительно.

– Попробую угадать. Ты, похоже, вегетарианка.

– Конечно. Как и все с Минервы… – Джен умолкла. Она уже успела забыть, что Минервы больше не существует.

Он, должно быть, снова прочитал ее мысли.

– Вот тут у меня сухари, – мягко сказал Мило. – Вполне питательные. Никакого мяса.

Он бросил ей небольшой пакет. С глазами, полными слез, Джен развернула промасленную бумагу и достала сухарь. Он оказался черствым, но вкусным.

Когда Джен принялась за второй сухарь, Мило сказал:

– Тебе, очень тяжело говорить о происшедшем?

Она покачала головой.

– Нет, мне хочется говорить об этом.

– Тогда расскажи мне для начала о Минерве. Должен признаться, в последнее время я мало что слышу о ней; мне известно только ее историческое происхождение. Даже странно слышать, что ты говоришь по‑ американски. Я‑ то думал, у феминисток уже появился свой язык.

Джен окинула его хмурым взором. Половины его слов она не поняла. В ближайшие месяцы такое положение станет для нее привычным.

– Историческое происхождение Минервы… Что это значит?

– Разве ты не знаешь, как появилась Минерва?

– Конечно знаю. Богиня‑ Мать наказала Древних Мужчин за то, что они разрушили Землю, и основала Минерву, чтобы дать женщинам истинную свободу.

Мило посмотрел на нее, потом тихо произнес:

– Господи Иисусе.

– Кто‑ кто?

– Неважно. Я расскажу тебе в другой раз. Послушай, в вашем городе что, не было книг по истории?

– Книг? – озадаченно переспросила она.

Мило вздохнул.

– Ну еще бы, откуда тебе знать. Плесень, должно быть, уничтожила всю бумагу столетия назад. А другие источники? Электронные. Компьютеры. У вас там есть компьютеры?

– Не знаю, что такое компьютер, но у нас не было адских машин, придуманных мужчинами.

– Значит, ты ничего не знаешь. – Он удивленно покачал головой. – Боже мой, ты еще невиннее, чем кажешься с виду.

Джен это незнакомое слово показалось оскорбительным.

– Ну, а ты как думаешь, откуда взялась Минерва? – запальчиво спросила она.

– Я не думаю, я знаю. Был такой штат в прежней Америке. Точнее, один из ее главных штатов в ту пору, когда Америка вступила в период Генных войн. Надеюсь, про Генные войны ты слышала?

– Еще бы.

– Но никогда не слышала о Соединенных Штатах Америки?

Джен пришлось сознаться в собственном невежестве.

– Америка, – стал объяснять Мило, – некогда была великой империей. Вместе с другой империей, Советским Союзом, они образовали могущественный альянс – Советско‑ Американский Альянс – который практически управлял всем миром более пятидесяти лет в двадцать первом веке. – Он умолк и повернулся к ней. – Поняла что‑ нибудь?

– Нет, – честно сказала она.

Он вздохнул, но все равно продолжил рассказ.

– Ну, и в конце концов Альянс кончился, и две державы начали распадаться на множество независимых государств. Одним из них, довольно большим, и оказалась Минерва. Внутри Минервы располагался еще один небольшой штат, целиком состоявший из женщин, хотя вообще‑ то Минерва допускала существование граждан противоположного пола. Однако мужчины могли стать гражданами только в том случае, если соглашались на определенные условия – они должны были подвергнуться полному генетическому преобразованию как мозга, так и всего тела. Это генетическое «переписывание» должно было смягчить, если не уничтожить полностью, некоторые нежелательные мужские черты. Одно из изменений заключалось в том, что они стали меньше ростом, в то время как минервианские женщины в результате аналогичных изменений покрупнели. Так одним махом природное физическое превосходство мужчин и первичная причина патриархального женского рабства была лик… – Он осекся.

Джен зевала.

– Тебя не интересует происхождение Минервы? – изумился Мило.