Полина Люро 9 страница

Уго кивнул.

― Разумно. Спрячемся там, где нас точно не будут искать. Под носом у врага. Если он сейчас в городе, то я знаю его дом. Более того, мы войдём в него без труда. Этот умник и не подозревает, что моя младшая сестричка работает на кухне. Винс попросил меня внедрить своего человека. Вставайте. Уже сумерки, время четвёртого патруля прошло. Фаби, не горбись. Ты ― хозяин, мы ― двое твоих слуг. Нас никто не заподозрит, если, конечно, не успели вывесить портреты. Хотя ― вряд ли. Думаю, они решат с Винсом всё по‑ тихому, без шумихи. Так что, выходим.

Мы шли за Фаби, который, задрав эльфийский нос, вёл «своих слуг» по указанному Уго маршруту. На нас никто не обращал внимания, и это, честно говоря, меня удивляло. Мимо проезжали экипажи, грохотали колёсами конные трамваи, неспешно прогуливались по тротуару парочки, и никому не было дела до нашей троицы.

Я смотрел на эльфийский город совсем другими глазами: замечал трущобы, спрятанные за фасадами роскошных особняков, попрошаек далеко не человеческой наружности, которых гоняли лавочники и вооружённая охрана, подозрительных личностей, суетящихся около богатых магазинов и кафе. В общем, жизнь кипела, и выглядела она далеко не так привлекательно, как показалась мне в прошлый раз из дорогого ландо…

Вдруг Уго дал Фаби условный знак, и мы повернули за неприметное серое здание, а дальше почти бежали по трущобам, подобных которым я не видел даже с экрана телевизора. Фаби, не отпуская моей руки, шепнул: «Не пялься по сторонам, тут всё поделено между бандами. Не хватало только привлечь их внимание».

Наверное, в этот раз нам просто повезло: Уго пришлось всего лишь пару раз взмахнуть своим топором, чтобы от нас отстали страшного вида, словно сбежавшие из лепрозория, попрошайки. Я приоткрыл рот, стараясь не дышать вонью разлагающихся тел. И всё это в нескольких шагах от прекрасных эльфийских набережных и мостов, украшенных лепниной и позолотой.

Вздохнуть с облегчением смог, только когда мы снова вышли на «парадную» сторону города и остановились напротив большого каменного забора, закрывавшего роскошный особняк.

― Вот мы и на месте, ― сказал Уго, ― быстро идём на ту сторону, я покажу куда.

Прешли неширокую улицу и остановились у маленького неприметного здания, затесавшегося среди двух высоток. Уго постучал в обитую железом дверь, и ему сразу открыли. Трудно было сказать, кто это ― длинный серый плащ с капюшоном полностью скрывал от нас его обладателя. Уго молчал, «серый плащ» кивнул в сторону уходившей вниз лестницы.

Мы спустились примерно на два этажа и, пройдя через несколько маленьких пустых каморок, оказались в запылённой кладовой, почти полностью заполненной вёдрами, метёлками и швабрами. Вот там‑ то и обнаружилась неприметная дверь, приведшая нас в небольшую комнату, напоминавшую барак: двухъярусные деревянные кровати, на которых даже не было самых простых матрасов, ни стола, ни шкафов… Зелёные тоскливые облезшие стены, потолок, никогда не знавший побелки. Мрачно и неуютно.

Капюшон плаща откинулся на спину, и под ним обнаружилась довольно симпатичная молодая гоблинша с чёрными косами и точно таким же выражением лица, как у Уго. Она бросилась в объятья брата и заплакала, отчего мы с Фаби почувствовали себя неловко. Уго гладил её по волосам и что‑ то приговаривал, видимо, успокаивая. Впервые за всё время я услышал в его голосе нежность.

Девушка ушла, а Уго предложил нам выбирать любую из кроватей, предупредив, что утром эта комната будет уже занята. Он посоветовал «выспаться» на голых досках до предрассветного сумрака, когда мы отправимся в дом Каси.

Сестра Уго, имени которой он нам так и не сказал, принесла миски с мясным рагу и напиток, которые мы уничтожили за несколько минут, вспомнив, наконец, что с утра ничего не ели. А потом растянулись на досках и, к своему удивлению, почти сразу заснули. Усталость и напряжение прошедшего дня взяли своё.

Уго сам разбудил нас, и спросонья в полутьме, освещаемой единственной свечой, растрёпанный, как пугало, я не почувствовал ничего, кроме ломоты во всём теле. Фаби выглядел не лучше и долго не хотел вставать. Сестра Уго принесла нам три таких же, как у неё, плаща и заставила их надеть. Это была униформа слуг Каси. Благородный эльф не желал любоваться, как он говорил, «на отвратные образины этих тварей». На завтрак мы получили по миске каши, которая, несмотря на ужасный внешний вид, оказалась вполне съедобной.

Молчаливая сестрица Уго провела нас через подвалы, а потом и самодельные, явно вырытые вручную коридоры, прямо в дом на другой стороне улицы. Она проводила нас до самой спальни Каси. Два охранника у двери сладко посапывали на посту, и Уго похвалил сестру, похлопав её по спине и попросив отвести нас в условленную комнату, где мы должны были дождаться его возвращения.

― Подожди, Уго, ― удивился я, ― а почему ты не берёшь нас собой, мы же тоже можем помочь вам сражаться с магом.

Уго блеснул своими остро заточенными зубами.

― Потому, дорогой Эжен, что вы с Фаби ещё малы для таких дел, да и желудки у вас слабоваты. К тому же мы с сестрой не собираемся драться с господином Каси ― мы его допросим и заставим снова открыть переход, чтобы однажды вы с Фаби смогли вернуться в твой мир за Лин.

― А если он откажется это сделать, Уго? ― жалобно протянул Фаби.

― Тогда за дело возьмусь я, ― приятным голосом сказала «сестричка», и от этих слов у нас с Фаби поползли мурашки не только по спине…

Покорно прошли за ней куда‑ то в подвал и просидели там, дрожа совсем не от холода. Сначала мы с моим эльфийским другом пытались разговаривать.

― Знаешь, Эжен, я бы никогда не подумал, что увижу Уго таким. Мне как‑ то не по себе.

― Что поделать, он же гоблин, воин, и сейчас просто выполняет свою работу, ― как‑ то не очень уверенно промямлил я.

На этом наши разговоры закончились. Мы свернулись клубочками прямо на пыльных тюках и пытались сделать вид, что спим, но получалось ― плохо. На самом деле мы прислушивались к каждому постороннему звуку, страшась услышать вопли боли и страдания.

Вдруг мне в голову пришла мысль, которой я поспешил поделиться с Фаби.

― Слушай, ведь Каси ― маг. Он может расправиться с ними в мгновения ока. Как они решились на такую авантюру?

Эльф задумался.

― Если бы с ними что‑ то случилось, весь дом уже гудел. А раз тихо, значит ― всё в порядке. Не забудь, они же ― гоблины и настрадались от него. Знаешь, я его ненавижу и всё равно не завидую сейчас Каси. Думаю, у Уго и его сестры ― всё получится.

Открылась входная дверь, и на пороге появился довольный гоблин.

― Вставайте, детки. Задание Винса выполнено. Переход открыт, этот Каси оказался обычным слабаком. Все трусы таковы, они лишь делают вид, что сильны духом, а на деле ― просто жалкие тряпки…

― Здорово, Уго! А если он снова его закроет? ― заинтересовался наивный Фаби.

Услышав этот вопрос, я хмыкнул одновременно с гоблином и не удивился его ответу.

― Не переживай, Фаби! Он ― не передумает. Вставайте, лежебоки! Нас ждёт машина самого Каси. Мы едем вслед за Винсом, сегодня его отправляют на Архипелаг. Так поведал нам хозяин этого дома, и, поверьте, он был очень разговорчив.

― Не может быть! Винс же не здоров! ― Фаби был в своём репертуаре.

– Они поставили его на ноги и считают, что этого достаточно.

Но Фаби не унимался.

― Для проезда на территорию человеческих поселений нам нужен специальный пропуск.

― И он у нас есть! ― весёлый голос Уго говорил о его хорошем настроении.

― Покажи, Уго, не тяни! ― теперь уже мне было любопытно.

― Опля! ― гоблин повернулся, и мы с Фаби замерли, не веря своим глазам: на нас смотрел Каси, ― как вам такой пропуск? Начальник разведки собственной персоной.

Фаби обрадовался.

― Да, с таким пропуском у нас есть шанс освободить отца!

Гоблин грустно вздохнул.

― Я бы на это особенно не рассчитывал, но, думаю, Винсу будет приятно напоследок повидаться с вами…

Глава 17

Эти слова Уго расстроили нас с Фаби, но времени на вопросы не было. Мы последовали за ним в пристройку, которую я вряд ли бы решился назвать гаражом. Однако, именно там стояли автомобили. Уго выбрал самый представительный и, повозившись с ним вместе с Фаби, сделал вывод:

«Он в отличном состоянии, возьмём его. Фаби, ты поведёшь, Каси никогда сам не сидел за рулём, а Эжен устроится сзади и будет помалкивать. Всем ясно? »

Мы кивнули. Грустно было наблюдать, как тепло Уго прощался с сестрой. Она плакала, словно знала, что они больше никогда не увидятся, и от этого мне стало не по себе. «Что имел ввиду гоблин, говоря, что везёт нас только попрощаться с Винсом? Неужели нет никакой надежды его спасти? » ― я нервно грыз губы, не желая в это верить.

Автомобиль резво рванулся с места, но я даже не удивился этому ― настолько привык, что тут повсюду работала магия. Мы спокойно выехали из поместья, и вымуштрованная охрана вытянулась в струнку перед отъезжающим «хозяином». Меня так и подмывало высунуться в окно и заглянуть им в глаза: наверняка радовались, что мерзкая эльфийская крыса свалила из дома. Но я терпел и послушно выполнял инструкции Уго.

Между тем, выехав из города, наш ретро‑ красавчик ещё больше ускорился. За время поездки никто нас ни разу не остановил. Все, видимо, как огня, боялись начальника разведки, что, естественно, было нам только на руку. «Кстати, а что Уго сделал с телом Каси? » ― эта мысль какое‑ то время занимала меня, отвлекая от печальных предчувствий. То, что Каси нет в живых ― я не сомневался.

Вскоре и это стало мне неинтересно, и, подумав, какие всё‑ таки у эльфов хорошие дороги, незаметно для себя заснул. Наверное, что‑ то было подмешано в напиток, подсунутый мне сестрёнкой Уго. Благодаря чему я проспал почти до вечера и проснулся лишь, почувствовав, что дико замерз. Плащи, выданные нам в поместье Каси, совершенно не согревали. И это понятно. Мы выезжали чудесным летним утром, а теперь оказались среди зимы.

Выглянул из окна и ахнул ― вокруг была тёмная вода, по поверхности которой плавали куски тонкого льда. С сумеречного неба падал некрупный снег. Он почти запорошил палубу небольшого судна, что везло нас к еле заметному на горизонте острову или группе островов.

Я постучал в окошко, отделявшее салон от водительского места, и Фаби обернулся. Его лицо осунулось, под глазами пролегли тени. Он весь казался олицетворением печали. Бедняга, неужели целый день провёл за рулём, пока я бессовестно дрых?

― Фаби, мне срочно надо в гальюн.

Эльф наклонился, открывая дверь, и показал направление, куда мне следовало идти. Я не просто побежал, а «полетел» ― такая снаружи была холодрыга. Вернувшись, забрался в машину и стал рыскать по салону в поисках хоть чего‑ нибудь для утепления. Уго дал мне нечто наподобие тёплого свитера, который я со скоростью, достойной удивления, напялил под плащ. Но намного теплее ― не стало, пока Фаби не пробормотал заклинание, и я начал задыхаться от жары.

― Фаби, нельзя ли немного убавить жар, а то я сейчас сварюсь в собственном соку.

― Прости, не могу. Чем ближе мы к Архипелагу, тем хуже работает магия. Это сделано специально, чтобы поселенцы не могли сбежать. На островах магия вообще не работает.

― А что за поселенцы?

― Люди, ― просто ответил мой друг, ― их согнали сюда после войны, думали, вымрут сами собой, но не тут‑ то было. Они не только выжили, но и отстроили себе целые города. Или что‑ то вроде того. И не смотри на меня с таким упрёком, Эжен. Это было давно, я тогда ещё не родился.

И тут меня словно стукнуло.

― Раз магия не работает, маскировка Уго исчезнет, да?

― Разумеется, но не сразу. Какое‑ то время она будет держаться.

Меня этот ответ не удовлетворил, и я потряс Уго за плечо. Он неохотно обернулся.

― Ну что тебе, неугомонный? Я и так устал, а нам ещё пешком по метели топать.

― Прости, но мне бы хотелось знать твой план. Винс уже на берегу?

― Да, но все ждут приезда Каси. Без него приказ о ссылке не будет зачитан, потом все уйдут, а изгнанник останется на острове выживать… Кстати, о Каси. Вылезай, поможешь мне с ним.

Я не стал возражать, лишь подумал, что такие скачки из жары в холод и обратно закончатся для меня воспалением лёгких. Мы с Уго выбрались из машины и отвязали сундук, закреплённый сзади. Он был тяжеленный, но я не поинтересовался у гоблина, что там внутри ― и так догадался. Кое‑ как вдвоём дотащили его до борта и сбросили вниз. Чёрная вода радостно приняла подношение, обдав маленькое судно брызгами и крошкой льда. Проводив это падение взглядами, мы молча вернулись в тепло салона.

Уго открыл свою фляжку с «волшебным напитком», глотнул разок и меня заставил сделать то же.

― Погода ― дрянь, выпей, чтоб не заболеть.

― Спасибо, ― ответил, чувствуя прилив сил, ― но ты молчишь о плане, Уго. Он вообще существует?

Гоблин медленно завинчивал крышку и молчал, словно колебался ― отвечать мне или нет.

― Мы не сможем вытащить его оттуда, Эжен, силы не равны, тем более, использовать магию нельзя. Там будет не менее полусотни гвардейцев с луками и не только. Хочешь знать мой план? Пожалуйста. Я не только восстановил возможность перехода в твой мир, но и узнал время появления следующей магической волны. Это случится, когда последний луч солнца уйдёт за горизонт. Мы должны успеть. Винсу я уже сообщил, что мы едем к нему. Он бесится, что так рискую вами обоими, но по голосу понятно, как ему хочется увидеть вас напоследок.

Я испуганно посмотрел на Уго.

― А если мы не успеем?

― Всё будет нормально, обещаю. Никогда не подводил его и в этот раз не оплошаю. Как только вы попрощаетесь с ним и вместе с Фаби уйдёте в твой мир, я останусь с моим другом, чтобы защищать его до конца. А ты будешь присматривать за Фаби и Лин, пока они не вернутся домой. Винс тебе доверяет. Никак не могу понять его ― и что он в тебе нашёл? Ну, маг, но мальчишка же, да ещё необученный. А он считает, что ты со всем справишься. Странный эльф, сплошные загадки, и за что я только так его люблю…

Уго вытер слезу рукавом, всхлипнул и пробурчал:

«Ты ничего не видел и не слышал, понял? »

― О чём вы, дяденька гоблин, я даже понять ничего не успел! ― улыбнулся я, и Уго довольно хмыкнул, шутя ткнув меня кулаком под рёбра, от чего я чуть не охнул, но стерпел, вспомнив, сколько таких тычков обычно выдерживал Винс. Почему же мне так хотелось быть во всём на него похожим?

― О чём вы там всё время шепчетесь? И куда выходили? ― недовольно проныл Фаби.

― Проветриться немного, а то тут такая жара, сил нет, ― спокойно соврал Уго, но я видел, что Фаби ему не поверил и сердито на меня косился.

Я обнял его за шею и, уткнувшись в лохматые волосы эльфа, чмокнул в макушку, зная, что ему это понравится.

― Не переживай, всё будет хорошо, я уверен, ― сказал как можно бодрее, хотя на душе скребли не только кошки, но и вся остальная живность мира ― так мне было плохо.

За болтовнёй мы не заметили, как судно пристало к берегу, и у машины, бесконечно кланяясь, появился капитан.

― Мы на месте, господин, ― сказал он, стараясь не поднимать глаз на «начальника разведки».

― Сам вижу, брысь отсюда, и никому не приближаться к моей машине, ― холодно произнёс Уго и кивнул нам, чтобы шли следом.

Как только мы спустились по трапу на остров, уже покрытый первым снегом, моё сердце словно сошло с ума ― такой безысходностью веяло от окружающего лесного пейзажа. Огромные деревья, казалось, заслоняли собой полнеба и прятали в своей темноте заходящее солнце. «Осталось совсем немного, неужели опоздаем? » ― билась в голове страшная мысль, и я что было сил гнал её прочь.

Было очень холодно, но то ли я был так взволнован, то ли подействовал «волшебный напиток» гоблина ― совсем не чувствовал мороза. Напротив, мне было жарко. Нас встретил офицер и, поклонившись Уго, повёл за собой. От волнения подгибались ноги, но я заставлял себя идти следом за Фаби, как учил гоблин. Совсем скоро мы вышли на поляну, окружённую гвардейцами. Их было слишком много, чтобы пытаться втроём отбить эльфа. Но я смотрел вперёд на одиноко стоящую фигуру в центре поляны и не мог оторвать от неё взгляда.

Винс был спокоен. Во всяком случае, казался таким. На нём был плащ, подбитый светлым мехом, капюшон едва прикрывал тёмные растрёпанные волосы. Плечи расправлены, голова ― гордо поднята. Он не был похож на преступника, скорее, на полководца, собиравшегося повести за собой армию, которой не было. Плотно сжатые губы чуть усмехались, грустные глаза смотрели на нас с Фаби.

Уго подошёл к Винсу и спросил, чеканя каждое слово, о его последнем желании перед тем, как он будет сослан. Тот слегка наклонился к своему другу и что‑ то тихо ему прошептал, отчего губы гоблина расплылись в довольной усмешке. Он показал рукой на нас. Эльф благодарно кивнул ему и пошёл к нам с Фаби, беспомощно стоявшим с глазами, полными слёз.

Я думал, моё сердце остановится прямо сейчас, но вместо этого оно забилось так, как никогда раньше. Сначала Винс подошёл к Фаби и обнял его, что‑ то прошептав на ухо. Фаби держался молодцом и кивнул отцу в ответ, крепко пожав руку.

Потом наступила моя очередь. Винс смотрел на меня и улыбался.

― Спасибо, что пришёл проститься. Это лучший подарок для меня. До волны осталось не больше двух минут. Будь готов. Жаль, что мы так и не смоги завершить одно дело, ― он подмигнул мне, умудряясь шутить в такой момент, ― оставим его «на потом».

Я хмыкнул, еле сдерживая себя, чтобы не броситься ему на шею.

― А знаешь, что я всё это время имел ввиду? ― прошептал он мне на ухо, ― мне бы так хотелось пойти с тобой на рыбалку: только мы вдвоём на утренней или вечерней заре. А ты что подумал, глупыш? ― улыбался бледный Винс, гладя горячей рукой мою щёку, а потом неожиданно прижавшись лбом к моему лбу. ― Совсем, наверное, замёрз, ― с этими словами он снял свой плащ и надел его на меня. Потом сорвал с мундира золотой листок и протянул мне со словами:

«Возьми на память, и не держи на меня зла. Обещай, что будешь заботиться о Фаби. Он ― всё, что у меня осталось в этой проклятой жизни, совсем ещё ребёнок, хоть и хочет казаться взрослым. Впрочем, как и ты. Надеюсь, вы навсегда останетесь друзьями. И, Женя ― казалось, эльф колебался, ― ты очень много значишь для меня, ― сказал и снова заставил меня замереть от своей сводящей с ума улыбки, а в глазах была такая боль…»

Я чувствовал, как дрожала его рука, не желавшая меня отпускать, и эта дрожь передалась мне. Как же хотелось сохранить на коже его жар, ответить на который я решился лишь несмелым пожатием его руки своей ледяной ладонью...

Усиливающийся снегопад припорошил темные волосы изгнанника и его изумрудный мундир, когда он уходил в лес, больше ни разу не оглянувшись на нас с Фаби. Уго догнал его и пошёл с ним рядом. Обличие Каси уже сошло, и я видел, как гоблин что‑ то говорил Винсу, то и дело тыча его под рёбра. Похоже, этим двоим даже в такой печальный момент было весело…

Среди гвардейцев пробежал ропот, но догонять эту парочку никто не посмел. Они уже пересекли черту, отделявшую привычный мир от места ссылки. Теперь Винс и Уго были неприкасаемы для гвардии и вскоре скрылись в пелене снегопада.

Всё внимание переключилось на нас. Я снял плащ, отданный мне Винсом и, прижав к себе заливающегося слезами Фаби, укрыл им нас обоих, не забыв спрятать золотой листок в карман. Потом крепко сжал руку друга в своей, шепча: «Сейчас будет волна, потерпи секунду, Уго обещал…»

И это случилось, когда натянутые тетивы множества луков, нацеленных на нас двоих, спустили свои стрелы. Горячая плотная волна накрыла с головой и перенесла прямо в квартиру Фаби, уже занятую какими‑ то девушками…

Эпилог

Прошло чуть меньше месяца с тех пор, после возвращения в мой мир. Сколько же было шума, радости и слёз, в основном, со стороны моей мамы, которая, как я и предполагал, потеряв меня, сходила с ума. Отец молчал и только хватался за голову, не зная, что теперь со мной делать: наказывать ли за своевольную, перепугавшую всех отлучку из дома вместе с моим длинноволосым приятелем или прикинуться, что ничего не произошло?

Ремень тут был бесполезен, ведь я давно вырос, угрозы выгнать из дома ― на меня не действовали, поэтому он ограничился привычным ему делом ― обматерил нас с Фаби и, плюнув в нашу сторону, самоустранился. То есть пошёл к приятелям рассказывать «под пиво», какой у него неблагодарный подонок‑ сын…

Постепенно всё наладилось, с помощью мамы мы подобрали Фаби квартиру в нашем же доме, но на другом этаже. Отдельная песня ― как мы разыскали Лин и вывели её из психушки, используя магию Фаби и мой дар убеждения. Теперь она жила в квартире своего брата. Похудев и осунувшись, бедняжка очень изменилась и без косметики выглядела совсем девчонкой. И, честно говоря, нравилась мне гораздо больше прежней Лин. Она никого не узнавала, даже Фаби. Целыми днями просиживала за ноутбуком и писала роман. Кстати, очень неплохой. Её редактор был просто в восторге.

Из‑ за Лин мы с Фаби и поругались. Я убеждал его, что увозить сестру из нашего мира сейчас нельзя, ведь им обоим фактически некуда возвращаться. Неизвестно, что стало с поместьем. Возможно, его продали, раз наследники пропали без вести. «Пусть Лин пока остаётся у нас», ― уговаривал я его, тем более, что моя мама взяла её под свою опеку и во всём нам помогала. Фаби же упёрся, что сестру надо вернуть домой и отвести в ту комнату, где находилась часть её души.

― Ты знаешь, что делать дальше? А если ничего не получится, и тебя отправят в тюрьму, а её снова ― в психушку? ― кричал я на него.

Он дулся на меня, но в конце концов согласился, что пока не вернёт отца из ссылки, Лин должна остаться здесь. Каким образом он собирался помочь Винсу ― Фаби тоже плохо себе представлял.

Да, Фаби ― не только мой друг, но и постоянная головная боль. Я разрывался на части, не зная, как с ним поступить. Сначала у меня даже сомнений не было в принятом решении никогда не возвращаться в этот проклятый мир. Я думал, что теперь, особенно на исходе месяца, когда волна может вернуться в любой момент, буду держаться от него как можно дальше. Вот и всё. Конечно, Фаби был разочарован. Но снова вставать под эльфийские стрелы мне как‑ то не хотелось, и он это понял и, кажется, не осуждал меня.

Но на самом деле всё было не так просто. Каждую ночь во сне я видел уходящих в метель Винса и Уго и мчался следом за ними, пытаясь остановить и вернуть обоих назад. Но, как в любом кошмаре, мне не удавалось этого сделать. Утром я просыпался весь разбитый и в слезах. Но о своих мучениях и о том, как тоскую по потерянным друзьям ― Фаби не рассказывал…

Да и судьба самого молодого эльфа тревожила меня всё больше и больше. Что ждало его на Родине? Наверняка, там уже началось расследование исчезновения Каси. Не исключено, что властям известно о нашей с Фаби причастности к этому делу. Его обязательно поймают и одному богу известно, какие мучения ждут на Родине моего легкомысленного друга! А он ничего не хотел об этом слышать, твердил, как попугай, что найдёт отца и поможет ему бежать. Да, Фаби был хорошим сыном, оставаясь при этом наивным ребёнком. А направлявшего его во всём Уго ― теперь рядом с ним, увы, не было…

У него был только я. На меня надеялся Винс, просивший позаботиться о его детях, а я…колебался. «Ну, что мне до этих эльфов? У меня своя жизнь, какое мне дело…» ― твердил себе каждый день, зарываясь лицом в конспекты. И с воплем вскакивал, начиная мерить шагами комнату. В том‑ то и дело, что мне было не всё равно. А Фаби, чувствуя, что скоро останется один, начал чудить. Как же мне было перед ним стыдно…

Сегодня он опять позвал меня с собой в клуб, и я, как всегда, не смог отказаться. А что мне было делать? У себя дома он привык вести такой образ жизни, и здесь ему тоже очень нравилось. Оказывается, заботливый Уго подсунул Фаби в карман мешочек с драгоценностями, чтобы «ребёнок в чужом мире ни в чём не нуждался».

Вот он и отрывался по полной. Да ещё за книгу Лин выплатили большой аванс. Что бы этому легкомысленному эльфу не порадоваться жизни? Чем Фаби и занимался ― ни в чём себе и не отказывал, а у меня от его похождений голова шла кругом. Хотя после очередного загула я ловил на себе его взгляд, полный таких непередаваемых отчаяния и тоски, что сам был готов лезть на стену…

Отгоняя неприятные мысли, вздохнул и выглянул в окно. Фаби стоял у моего байка и вовсю флиртовал с какой‑ то девицей. Сколько его ни ругал, он отвечал одно и то же:

«Я же не виноват, что в твоём мире столько прекрасных девушек! Не могу устоять».

И хлопал своими длинными ресницами. Убил бы дурака, да обещал его отцу присматривать за ним…

Быстро набрал номер и сказал Фаби, чтобы ехал пока без меня, присоединюсь к нему попозже. Он сделал вид, что не расстроился, и через минуту укатил с новой подружкой, заставив меня тяжело вздохнуть: опять во что‑ нибудь влипнет, чёртов эльф!

В который раз подошёл к старенькому комоду, совершенно не вписывавшемуся в современную обстановку моей комнаты. Но пока я не мог его выбросить ― мама просила оставить, уж и не знаю, что за таинственные воспоминания были у неё связаны с этим ужасным пережитком прошлой эпохи.

Там, в нижнем ящике, лежал аккуратно свёрнутый плащ Винса. Каждый день я с трепетом прикасался к нему, примеряя перед зеркалом, гладил пушистую опушку капюшона, пока моё сердце снова не начинало сходить с ума. Тогда я просто снимал его плащ, убирая на место, и резко захлопывал нижний ящик. А потом долго смотрел на верхний. Его я не открывал до сегодняшнего дня. Это было выше моих сил…

А сейчас не смог сдержаться и, расшвыряв в разные стороны бумаги, за которыми прятал бархатную коробочку с его подарком, достал её и открыл. Маленький золотой, очень похожий на осенний берёзовый, листок, украшавший изумрудную форму Винса, которая так ему шла.

«Ты просил не забывать ― и я помню о тебе, мой прекрасный «злобный» эльф. Если б ты только знал, как я скучаю. Как мне не хватает твоих насмешек и лёгких прикосновений огненных рук. Жив ли ты ещё в этом страшном заснеженном лесу? Пожалуйста, живи…»

Достал из коробочки дорогой подарок и стал бездумно крутить его в руке, неожиданно наколовшись об острый край. Капля моей крови растеклась по золотистой поверхности листка, проявляя красивую надпись на эльфийском языке:

«Моему любимому единственному сыну».

Я оторопел, снова и снова перечитывая эти удивительные слова, не в силах поверить глазам, не зная, радоваться мне или плакать такому повороту судьбы. В тот момент я плохо соображал, и сжал золотой листок ещё сильнее, так, что кровь закапала с ладони на пол. Споткнулся о незакрытый нижний ящик, и, не обратив на это внимания, помчался на кухню, где у плиты колдовала моя красавица‑ мама.

Русая коса расплелась, делая её похожей на юную девушку. Она смешно морщила носик, пытаясь, что‑ то рассмотреть в мобильном, наверное, искала новый рецепт. Я ввалился на кухню, тяжело дыша, хлопнул дверью и, напугав её, плюхнулся на табурет. Растерянно протянул маме окровавленный подарок Винса.

Она побледнела, телефон упал на пол, а сама она опустилась на соседнюю табуретку, еле слышно прошептав:

«Что случилось с Винсом? Он ― жив? »

Я потрясённо молчал. Она потянула за край шёлковой косынки, которую любила носить на шее, и протёрла ею мгновенно вспотевшее лицо. На белоснежной коже у самого основания тонкой шеи стояло знакомое мне клеймо дома Винса. Точно такое же, как на моей серёжке слуги, которую я так и не смог снять, но, благодаря Фаби, научился маскировать, делая невидимой.

Мама подняла на меня прекрасные голубые глаза и сказала твёрдо, как умела говорить только она:

«Так что случилось с Винсом, Женя? »

Сначала я молчал, а потом тихо засмеялся, пряча вспыхнувшее лицо в ладонях.

― Так вот что это было, а то я уж подумал…Вот дурак! ― и посмотрел на маму. ― Когда видел Винса в последний раз, он был жив. Что с ним сейчас ― не знаю, но теперь обязательно выясню. Ну же, мамуля, расскажи мне всё об отце, мне надо знать…

Она улыбнулась и согласно кивнула. И, слушая её негромкий голос, я с горькой усмешкой думал, что теперь мне уже никуда не деться от этих эльфов. Да и как это сделать, когда сам наполовину…

Конец.

―