Полина Люро 8 страница

― Смотрю, ты решил всё делать по‑ своему, ― его голос стал холоднее ледяной воды, ― может, стоит тебя выбросить за порог и посмотреть, что там с тобой станет? Ты жив только потому, что мы приняли тебя к себе, считали своим…

Слушать дальше не имело смысла, то же самое говорил мне отец, когда дома я пытался проявить характер. Он столько раз грозился вышвырнуть меня на улицу… На глаза навернулись слёзы.

― Так выгони меня, давай, покажи свою настоящую сущность, эльф, ― кричал я, сейчас за меня говорили гнев и разочарование.

То, что случилось потом, привело меня в шок. Он обнял меня, крепко прижимая к себе, и прошептал: «Прости, Женя, я сорвался…» и, как всегда, убежал, оставив разгадывать очередную тайну.

Из кухни примчался испуганный Фаби, пытавшийся меня о чём‑ то спросить, но я отодвинул его рукой и, ни слова не говоря, ушёл в свою комнату. Я всё ещё чувствовал его объятья, слышал, как он назвал меня Женей, а не опостылевшим ― Эжен. Меня трясло от непонимания того, что со мной происходило ― как можно было быть таким несчастным и счастливым одновременно? Но рядом не было никого, с кем бы я мог посоветоваться или просто поговорить об этом…

Фаби достал меня и здесь. Я поднял голову, чтобы послать «приставалу» куда подальше, но, увидев в его испуганных глазах настоящее переживание за меня‑ дурака, ― промолчал. Его лоб пересекала багровая ссадина от удара книгой. Какой же из меня друг, раз я ни разу не подумал о нём?

«Ещё чуть‑ чуть, и книга попала бы в висок, он же был на волосок от смерти. Только что я мог потерять единственного друга в этом мире. Как же всё ненадёжно, зыбко, словно песок в пустыне ― одно случайное дуновение ветра, и всё меняется. Когда же до меня дойдёт, что это ― не детские игры, из которых всегда можно выйти. Правда в том, что все мы смертны. Тот маг дал мне сутки, из которых половина уже прошла, а я так толком ничего и не сделал. Разве что попусту терял время и орал на всех, даже на него…»

И поэтому сказал:

«Как ты, Фаби, смотрю, тебе здорово досталось? Как думаешь, почему Лин вдруг обвинила тебя? »

У эльфа был несчастный вид.

― Я не понимаю, Эжен… Лин любила меня, часто посмеивалась, но никогда не обижала. Она ― очень умная и не стала бы меня обвинять в том…ну, ты знаешь. Я бы никогда…

Он был готов заплакать, что при его гордом характере ― совершенно невероятно. Фаби доверял мне, в самом деле считая своим другом. А кем для меня был он? Всего лишь возможностью вернуться домой? Мне стало стыдно…

Я обнял его, как младшего братишку, и сказал то, что он так хотел от меня услышать.

― Наверное, Винс прав, это ― не Лин. Просто ― её след… Тогда где она сама? Неужели в плену у того мага, что хочет уничтожить Винса…

Фаби подскочил.

― Я тоже так думаю, что нам делать, Эжен? У меня плохие предчувствия.

― Как ― что делать? Странно, ты задаёшь исконно русские вопросы, может, ты родом… Да не пугайся ты так, это я пытался шутить. Ты, конечно, настоящий эльф, только ещё не вырос, но это исправится со временем…

Фаби обиделся.

― То же мне философ, ты дело говори, а не изображай из себя не пойми кого!

Я засмеялся, но это был грустный смех обречённого на смерть.

Появился Уго, на нём не было лица.

― Там, кажется, за Винсом пришёл вооружённый патруль. Быстро идите за мной и не задавайте вопросов. Зилла задержит их и присоединится к нам.

Мы почти бежали за гоблином через анфиладу комнат, слыша, как за окном ревёт Зилла, и раздаются звуки ружейных выстрелов.

«Значит, я был прав ― у них есть не только луки», ― подумал и обратился к Уго:

«Винс успеет убежать? »

Он ответил, не оборачиваясь:

«А наш эльф и не собирается этого делать. Говорит, у него есть план», ― но сказано это было так, что сразу стало ясно ― речь шла об отговорке.

Ощущение было такое, словно мне здорово врезали: дышать стало тяжело, лицо покрылось каплями пота. Я чуть не задел лбом нависающую перекладину, Фаби пригнул мою голову ― мы спускались в подвал.

― Закрой за собой дверь, Эжен. Возьми со стены факел, Фаби запалит его. Тут крутые ступеньки, упадёте ― точно костей уже не собрать. Думаю, излишне повторять, чтобы смотрели под ноги, у нас мало времени, ― голос гоблина был полон плохо скрываемого отчаяния.

― Я закрыл дверь, Уго. Как теперь Зилла нас догонит?

― Никак, ― просто сказал гоблин, ― не задавай глупых вопросов, Эжен, говорить буду только я. Вы оба ― просто выполняйте то, что скажу. Так надо.

Мне не понравились его слова, но я вынужден был подчиниться. Мы спускались недолго, зато прилично петляли по невысоким земляным туннелям, пересекавшихся со множеством себе подобных. Это был настоящий лабиринт. Не было никаких указателей, но Уго решительно вёл нас за собой. Я посмотрел на побледневшее лицо Фаби и представил, каково это ― убегать, зная, что твоего отца схватили. Бедняга. Кажется, враг первым нанёс удар, и пока мы ничего не могли изменить.

Неожиданно Уго остановился и прислушался, его большие треугольные уши задвигались и затрепетали. Я смотрел на него, затаив дыхание. Там, впереди, явно что‑ то было, и в этот момент тысячу раз пожалел, что у меня с собой нет даже простого ножа.

Гоблин сплюнул на пол и прошипел: «Они всё‑ таки запустили в катакомбы тварей. Мы не успели, придётся пробираться с боем», ― и достал из‑ за спины небольшой топор.

― Фаби, быстро вспоминай заклинания, что мы с тобой учили, пора применить их на практике. И дай Эжену свой нож, пусть тоже поработает…

Я вопросительно посмотрел на эльфа, он достал из‑ за голенища сапога небольшой кинжал и протянул мне.

― Будь осторожен, он очень острый, и, Эжен, давай простимся, на всякий случай. Как знать, может, один из нас останется здесь навсегда. Пусть это буду я, за то, что притащил тебя в наш мир.

Я и сообразить не успел, о чём это он говорит, как Фаби крепко меня обнял и встал рядом с Уго, оставив за спиной. «То же мне, защитник нашёлся! ». Попытался пролезть между ними, чтобы встать рядом. Но туннель для этого был слишком узок. Оставалось выглядывать из‑ за их плеч, пытаясь рассмотреть что‑ то копошащееся, тёмной массой заполнявшее туннель.

― Это что, такие большие крысы? ― ужаснулся я.

― Если бы, ― грустно ответил Фаби, ― искусственно выведенные твари, наподобие нашей Зиллы. Их броню не прострелишь, и магия их не берёт.

― Понятно, значит, будем вскрывать их консервным ножом, ― я продемонстрировал кинжал.

Фаби вздохнул.

― Хороший был кинжал, отец подарил. Один плевок этих тварей растворяет металл, ― он грустно посмотрел мне в глаза, ― а также кости. Любые. Человеческие или эльфийские…

Глава 15

Эта фраза Фаби про кости мне не понравилась, даже съеденное недавно попросилось наружу. Но я не пустил.

― Фаби, пожалуйста, скажи, что ты пошутил.

Но он даже не улыбнулся, а вздохнул. Я что‑ то завёлся.

― Уго! А зачем Фаби вспоминать заклинания, если на этих «зверюшек» они не действуют?

― Например, чтобы сделать боковой проход в стене, сможем хотя бы ненадолго там укрыться.

― А что потом? ― не унимался я, хотя ответ был вполне очевиден.

― Потом будет видно, ― голос гоблина звучал безо всякого энтузиазма.

― Ясно, ― промычал я, ― а можно мне попробовать с ними поговорить?

Уго повернул ко мне голову и посмотрел, как на идиота.

― Эжен! Это же, как ты говоришь ― роботы, они понимают только команды хозяина, а это точно не мы с тобой. Если знаешь молитвы ― самое время прочитать их.

― А если я всё забыл от страха?

― Тогда не трать время и не вспоминай! Ты решил меня довести до белого каления перед смертью? Сказал же ― помолчи, я думаю…

Я послушался его совета, но долго терпеть не мог, потому высунулся и гаркнул так, что Фаби присел от неожиданности, а Уго закрыл уши руками:

«Быстро развернулись и бегом к своим хозяевам, поплюйте на них, а то им без вас скучно! »

Оба моих «товарища по несчастью» смотрели на меня, мягко выражаясь, с неодобрением, я же любовался, как засуетились чёрные твари. В туннеле начался настоящий переполох; поскольку места была мало, они залезали друг на друга, переворачивались и тут же попадали под жёсткие лапы своих сородичей.

Я толкнул в бок Фаби и Уго, обратив их внимание на происходящее столпотворение. Они смотрели на давку с ужасом.

― Что происходит, Эжен? ― еле пролепетал мой эльф.

― Я их послал, они и пошли по указанному адресу. Видишь, как торопятся плюнуть в глаза своим хозяевам ― кто первый успеет, тот и молодец.

Фаби смотрел на меня и, кажется, не понимал слов, что я с лёгкостью произносил. Уго же сообразил всё гораздо быстрее, потому что долго ругался на своём наречии и грозил вслед убегающим созданиям своим сухоньким кулачком. А потом похлопал меня по плечу так, что я чуть не присел.

― Молодец, Эжен. Выберемся отсюда и сразу начнём учиться. Правда, я не очень‑ то понимаю, как это сделать для человека. Книг по магии у людей не было, или они их тщательно прятали. Говорят, знания передавались по наследству. Может, на Архипелаге и остались ещё настоящие маги, они бы тебе точно помогли. Я научу контролировать силы, это не густо, но хоть что‑ то. Эх, если бы у нас в своё время были такие маги, никакие эльфы нас не одолели.

― Стоп, стоп, ― пришла моя очередь удивляться, ― а разве гоблины не сражались на стороне эльфов и не уничтожили всех человеческих магов?

― Это тебе Фаби такую глупость сказал? Нет, всё было не так. Мы проиграли, многих из нас убили, остальные попали в плен и, чтобы сохранить жизнь себе и своим детям, совершали ужасные поступки. Но я не из их числа. Мне повезло с Винсом. Он тогда был единственным, кто отказался вести войну нечестными методами. Его оставили в живых только потому, что нуждались в его магии, и он был героем в глазах народа. Но до сих пор не простили и не забыли его своеволия.

Вот уже не одно десятилетие мы с ним только и делаем, что выживаем. А как только он попал под заклинание ― уверен, что произошло это не случайно, они немного поутихли. Надеялись, что эльф сам быстро умрёт. Я не знаю, как Винс держится. Загадка, но он же ― маг, видно, нашёл средство…

Фаби смотрел на меня, вытаращив глаза.

― Ты…ты ― человеческий маг? Не может быть, я только в книжках читал, был уверен, что ни одного из них в нашем мире не осталось. Говорят, гвардейцы раз в год проверяют человеческих детей в поселениях, куда их загнали. Ищут магов, но ни разу не находили…

― Знаешь, мой прекрасный эльф, для меня это тоже новость, и какая! Сам чуть с ума не сошёл. Я на той вечеринке узнал.

― Так вот почему у тебя глаза светились… ― сказал Фаби как‑ то уж слишком расстроенно, ― теперь срочно надо возвращаться в свой мир, здесь тебя в покое не оставят.

Я ухмыльнулся.

― Да я бы с удовольствием, да магической волны всё нет…

Все замолчали. Уго прокашлялся.

― Потом обговорим этот вопрос, надо уходить в убежище. О нём знаем только мы с Винсом, шпионы ― не в курсе, бежим туда.

И он повернул в освободившийся боковой проход, снова заставив нас с Фаби петлять по лабиринту. На удивление быстро мы оказались в какой‑ то яме, которую Уго, явно преувеличивая, называл убежищем. Во всяком случае, меня оно сильно разочаровало: никаких окон, небольшой лаз вместо двери, несколько отдушин, земляные пол, стены и потолок, и среди всей этой «красоты» ― матрасы и ящик с несколькими кувшинами воды и сухими, как камень, лепёшками.

Но после пережитого стресса на первое время и это годилось. Мы выпили по несколько глотков, экономя припасы ― есть никто не смог, и почти сразу повалились на жёсткие бугристые матрасы. Я даже всматриваться в них не стал, не сомневаясь, что там в изобилии обитает кровососущая живность. Все молчали то ли после потрясений, то ли желая в тишине обмозговать сложившуюся ситуацию. В общем, каждый думал о своём.

Я с тоской рассматривал наше убежище, размышляя, как же нелепо всё складывается. Страдают все, даже невинные животные. Что стало с Зиллой? Кстати, что‑ то я давненько не видел Пуси, и хоть терпеть его не мог, спросил Фаби:

― А где сейчас твой ненаглядный Пуся? Давно не любовался его противной мордой…

― Издеваешься? Я сам не знаю, он пропал ещё перед нашим отъездом к морю. Без него скучно.

― Только не мне.

Фаби обиделся, фыркнул и повернулся ко мне спиной. Я посмотрел на довольно улыбающегося Уго, который, как и я, не испытывал симпатии к противному шпиону.

― Не переживай, Фаби, ничего с твоим питомцем не случится. Он жрёт всё, что бегает и прыгает. С голоду не помрёт, шныряет, наверное, где‑ то под домом. Уверен, потом мы его с тобой отыщем, ― сказал он бодро и подмигнул мне.

Я понимающе ухмыльнулся. Снял куртку и, свернув, положил под голову, пытаясь заснуть, но вместо этого увидел и услышал такое… Впрочем, всё по порядку. В первую очередь, я думал не о том, что нас теперь ждёт, и как мы будем выбираться отсюда. Все мои мысли были о Винсе. Он был в плену, и воображение рисовало мне картины пыток, одна страшнее другой.

Неожиданно перед глазами всё поплыло, и я увидел двор поместья, небольшую лавку в саду и стол, за которым мы частенько ужинали жаркими вечерами. Винс в форме сидел рядом со светловолосым улыбающимся эльфом, тоже военным, и мирно с ним беседовал. Мне даже не понадобилось напрягать слух, чтобы отчётливо расслышать каждое произнесённое ими слово.

Сначала говорил светловолосый, и его привлекательное лицо светилось дружелюбием. Он мне сразу не понравился, таких насквозь фальшивых субъектов я чуял издалека.

― Боже, Винс, как же давно мы не виделись, наверное, с последней военной компании. А ты совсем не изменился, всё такой же красавчик. И дом ещё стоит, надо же! Даже не верится, ему ведь столько лет. Помнишь, ещё в детстве, мы его сверху донизу облазили, всё искали сокровища твоего знаменитого деда! ― и он засмеялся, похлопывая Винса по плечу.

У меня сразу в горле встал ком, ещё бы ― ведь я сразу узнал этот ужасный голос. Тот самый, что представился моей смертью и обещал убить и меня, и эльфа. Голос, полный ненависти, теперь изображал светскую беседу двух старых приятелей. И, самое ужасное, что я не мог предупредить Винса о мерзавце.

Винс снял его руку со своего плеча.

― Довольно воспоминаний, Каси. Я давно вычеркнул тебя из числа своих друзей. И ты знаешь, что тому было много причин. Ты самый лживый эльф из тех, что я встречал за свою немаленькую жизнь. И наша ненависть ― взаимна. Уверен, сам напросился, чтобы арестовать меня. Может, скажешь, зачем затеял всё это? Неужели только из‑ за министерского кресла? Оно и так бы скоро освободилось, знаешь же, что у меня проблемы со здоровьем.

― Какие ещё проблемы, Винс? Будь проще, скажи уж прямо ― ты умираешь. Повтори это для меня, доставь мне маленькую радость…

― Конечно, Каси. Я ― умираю и собираюсь делать это минимум ещё лет сто.

Блондин, которого отец Фаби называл Каси, засмеялся и захлопал в ладоши.

― Обожаю тебя, мой друг детства! Ты такой шутник, право… Я тоже люблю пошутить: как тебе идея со зверинцем? Жаль, не получилось довести задумку до конца, это бы раз и навсегда испортило твою репутацию. Да что уж. За все твои прегрешения перед народом ты достоин самой суровой казни, но, оцени, я выпросил для тебя ссылку на Северный Архипелаг. Там такая стужа, что долго ты не протянешь, тем более, вокруг дикие звери и кое‑ кто похуже них ― твои друзья‑ людишки. Не отрицай, я давно за тобой слежу, и мне всё известно, ― он снова засмеялся и погрозил Винсу пальцем.

Лицо старшего эльфа было серьёзным, и он ни разу не улыбнулся кривляющемуся Каси.

― Довольно предисловий, давай поговорим серьёзно. Мне тоже много о тебе известно, я могу здорово испортить и карьеру, и жизнь. Бросать слова на ветер ― не привык, поэтому давно подготовился к нашей встрече.

Улыбка сползла с лица негодяя.

― Твои условия, Винс. Говори, вместе посмеёмся.

― Верни Лин, обеспечь безопасность ей и Фаби. Больше мне ничего не надо. Можешь забрать себе и поместье, и всё, что у меня есть.

Каси скривился, словно съел целый лимон.

― Не годится. Твоё имущество и так перейдёт ко мне, как к единственному родственнику, кузен. Особенно, если наследники бесследно пропадут. Лин ― там, где её никому не найти, а даже если бы нашёлся способ её выпустить, что толку от сумасшедшей девчонки? Вернуть ей разум ты не в силах. Что касается этого недоумка Фаби, то он, если не ошибаюсь, сейчас с Уго в катакомбах. И оттуда им не выбраться: мы запустили в тоннели пару сотен особей номер пять, ну, ты знаешь, о чём я. Они слушаются только наших приказов и уже перекрыли все выходы, ― он противно ухмыльнулся и продолжил.

― Вот когда пригодились мои знания твоего поместья. Я ещё в детстве сделал его полный план, включая подземелье. Так. На всякий случай. Видишь, как хорошо быть предусмотрительным… Так что предложи мне что‑ нибудь поинтереснее. Может, мне и захочется сохранить жизнь твоим «детишкам».

Лицо Винса не дрогнуло, а я весь сжался в тугой комок от ненависти к этому Каси.

― Ты блефуешь, идиот! Фаби не один, он с Уго, они найдут выход, а подземелье я уже давно перестроил. Так. На всякий случай.

Блондин откинул голову назад, прищурив глаза, и сверкнул хищной улыбкой крокодила, что‑ то вроде ― добро пожаловать в пасть!

― Забавно, Винс! А что же ты молчишь о человеческом мальчике, которого твой глупый сынок везде таскает с собой. Может, мне открыть ему глаза, зачем ты уговорил собственную падчерицу, не чаявшую в тебе души, отправиться в другой мир за особенным человеческим ребёнком, чья кровь спасёт тебя от болезни. Правда, ты ей, кажется, не сказал, что крови понадобится очень много. Проще говоря ― вся. Бедный малыш умрёт, как и все его предшественники. Я слышал, ты многих извёл таким образом, ставя свои нечестивые опыты. Ну да ладно, за это тебя никто ругать не станет. Разве что твои друзья‑ людишки. Пущу слух перед тем, как отправить тебя в ссылку…

Винс был спокоен, я же от таких слов ― заледенел.

― Полнейшая чушь, плод твоей больной фантазии, Каси.

Мерзавец засмеялся.

― Нет, что‑ то в моих словах тебя задело, вон как побледнел. Да ты никак неровно к нему дышишь? Ну прости, не знал. Тогда я лично перережу ему горло на твоих глазах, это будет приятно. Кстати, что там у вас с Лин пошло не так, раз выбрасывать в чужой мир стало сразу двоих ― Фаби в теле сестры. Вот смех‑ то! Как же ты так напортачил, ай‑ яй‑ яй… Или это я подстроил? Неважно! А ты не в курсе, что моими усилиями переход закрыт, и в тот мир назад дороги нет. Подскажу, так и быть ― тело Лин осталось там, а достать его ты не сможешь, поскольку скоро сдохнешь. Но за дочку ― не переживай, я поместил её в частную психиатрическую клинику и оплатил «лечение» на много лет вперёд…

После этих слов мой желудок скрутило в узел, и я чуть не закричал, но закрыл рот руками и сдержался, чтобы досмотреть этот кошмарный триллер до конца… В этот момент к блондину подбежал один из гвардейцев отряда, отдыхавшего неподалёку под деревом, и что‑ то зашептал ему на ухо, отчаянно жестикулируя.

Каси изменился в лице и, дав пощёчину гонцу, от которой тот кубарем покатился по траве, заорал:

«Как такое могло случиться, болваны! Какой ещё сбой в программе! »

Он закусил губу и начал нервно бегать взад и вперёд около стола. Потом поднял гвардейца за шиворот и тихо прошипел, но я расслышал:

«Немедленно уничтожить бракованную партию, выполняй».

Он развернулся к Винсу, его глаза горели безумной ненавистью.

― Знаешь, как выгоняют крыс из подвала? Просто! Надо только его поджечь, и они сами выбегут!

Он подозвал оставшихся гвардейцев и приказал поджечь дом и особенно подвалы, а потом, посмотрев на Винса, добавил:

«Этот преступник должен получить по заслугам. Завалите его камнями у дверей, пусть одна голова торчит. Он сгорит вместе с домом. И не смейте возражать. Я знаю о приказе доставить его живым. Делайте, как сказал. Не мне вас учить, как выкручиваться в подобной ситуации ― свалите всё на повстанцев».

И, не оборачиваясь на друга детства, Каси быстро покинул сад. Последнее, что я увидел ― солдаты, заваливающие камнями стоящего у дверей Винса. Всё, как в том видении с «телефоном». Перед глазами снова потемнело, и я очнулся в «убежище». Горела одинокая свеча, Уго и Фаби лежали и тихо переговаривались.

И тут я вскочил. Моё лицо, залитое слезами, и безумные глаза перепугали всех.

― Они поджигают дом, Уго, быстро выводи нас отсюда. Винса завалили камнями у дверей, гвардейцы ушли, надо действовать немедленно!

Но Уго вдруг замер и, когда я попытался что‑ то сказать, Фаби закрыл мне рот рукой, зашептав на ухо:

«Он связывается с личной охраной Винса, они сейчас будут на месте и вывезут его. Мы должны бежать. И не спорь».

Через минуту Уго пришёл в себя, сказав, что всё в порядке. Винса уже освободили, но уйти он не смог ― у него сломаны ноги. Его забрали в военную лечебницу.

― А что с ним будет потом? ― всполошился Фаби.

― Его сошлют на Архипелаг. Но сначала они его вылечат. Не плачь, Фаби, мы что‑ нибудь придумаем. Пора выбираться отсюда, слишком сильно пахнет гарью, можно задохнуться.

Я не помню, как мы бежали из лабиринта в ближайшую рощу, чтобы умыться и привести себя в порядок. Мне было всё равно, в ушах всё ещё звучали слова Каси, что Винс специально подослал Лин в наш мир за лекарством от своей болезни, то есть ― за мной. Проклятые, проклятые эльфы. Ненавижу вас, особенно тебя, Винс! Но почему же мне так плохо на душе и хочется только одного, чтобы ты, сволочь, остался жив…

Глава 16

В роще протекал довольно широкий ручей, и Фаби, большой любитель воды, плескался в нём от души. Уго же побаивался проточной воды и, присев на корточки у самой кромки, набирал влагу в ладони и неторопливо умывался. Я, погружённый в свои безрадостные мысли, забрёл в ручей по колено и стоял, не зная, что делать дальше.

Фаби как ребёнок радовался тому, что нам удалось невредимыми выбраться из ловушки, и попытался обрызгать меня с ног до головы. Но это не подействовало. Я развернулся и побрёл на берег, где лёг в траву и закрыл глаза. Это его напугало. Он плюхнулся рядом со мной и стал щекотать травинкой мой нос. Лучше бы он этого не делал: моя реакция была неадекватной ― я сел, схватил его за воротник тончайшей сорочки, тут же разорвавшейся по шву, и начал трясти, повторяя:

«И ты, Фаби, такой же, как он! Прекрасно знал, что меня здесь ждёт. Вы все ― ты и твоя сестра, хотите моей смерти ― ради спасения ненаглядного папочки. Что для вас жизнь простого человека ― пустяк…»

Выдав это обвинительное заключение, я отпустил друга и снова лёг на траву. Фаби смотрел на меня и не понимал, в чём суть шутки, а вот гоблин соображал гораздо быстрее. Он подскочил ко мне и заставил сесть.

― У тебя, что, опять было видение, Эжен? Быстро выкладывай и в подробностях. Это может быть очень важно для всех нас.

Я смотрел на них непонимающим взглядом, но потихоньку начал рассказывать то, что увидел и услышал, всё больше «заводясь» по мере повествования, и в конце уже не сдерживал себя:

«Вы хоть понимаете, что это означает? Это заговор против меня, спланированное убийство, говорил же мне этот предатель, ваш папочка‑ эльф, чтобы я никому не доверял…»

Этот поток истерики остановил сильный удар в плечо, а потом в живот, и пошло‑ поехало. Фаби просто озверел; и куда делась его хвалёная сдержанность? Он бил меня от души, не жалея кулаков, а если учесть, что силы у эльфов побольше, чем у людей ― это было весьма чувствительно. Я не защищался, а в ответ на каждый удар хихикал как сумасшедший, ведь в душе прекрасно его понимал ― он защищал отца…

Уго еле оттащил от меня разошедшегося Фаби:

«Да что за демоны в вас вселились, оболтусы? Нашли время руками махать. Уймись, Фаби, ты убьёшь его. Я вижу, как тебе обидно, но Эжена тоже можно понять: услышать такое ― слишком тяжело. Даже если это всего лишь отвратительная ложь. Дай мне поговорить с твоим другом, ладно? Посиди пока под деревом…»

― Как он посмел так думать об отце, обо мне и Лин? Мы всегда его защищали… Никто в нашей семье не способен на подлость, а он… Пусти меня, Уго, я прочищу этому уроду мозги!

Я посмотрел на Фаби и перестал смеяться: он покраснел, глаза были полны слёз, руки дрожали… Вот до чего довёл «моего прекрасного эльфа», это большое чистосердечное дитя. Мне стало стыдно, и я поднял руки в примирительном жесте:

«Сдаюсь, Фаби! Ты ― победил, буду молчать, как покорный слуга…»

Вот ведь дурак: язык ― враг мой, зачем сказал, только хуже сделал. Наверное, я тоже, как Фаби, никак не вырасту. Красноречивый взгляд Уго подтвердил моё запоздалое раскаяние. Я прикусил язык не только в переносном, но и в прямом смысле слова, потому что затрещина от Уго была неожиданной и вполне заслуженной. Во всяком случае, это помогло ― перестал «истерить» и начал думать головой, но сначала недовольно пробурчал:

«Просто отлично ― двое на одного…»

После чего все замолчали. Фаби покорно сидел под деревом, обхватив голову руками, Уго бродил по берегу ручья, набрав полную горсть камней, и со злостью швырял их в воду. Я «наслаждался» болью, разливавшейся по всему телу. Надо признать ― Фаби бил умело. И тут…

Мне показалось, что на меня обрушилась черная рычащая гора. Но нет. Это была всего лишь Зилла, живая и невредимая. Она здорово меня облапала, хорошенько придушив, и, вдобавок, облизала. Мне было нечем дышать и очень больно, но я радостно прохрипел подбежавшим мне на выручку Уго и Фаби:

«А трое на одного ― ещё прикольнее! »

Уго оттащил от меня упирающуюся Зиллу, и все засмеялись, кажется, даже мой лохматый телохранитель ― она похрюкивала и пыталась вырваться ко мне. Я тоже старался улыбнуться, но закашлял кровью и упал на спину. Фаби тут же заохал и сразу начал меня лечить ― это у него хорошо получалось. Даже лучше, чем дубасить.

Я легонько пожал ему руку.

― Прости дурака, был так расстроен, вот и нёс всякую чушь.

Он засиял, как блин на Масленице.

― И ты меня прости, Эжен. Я совсем голову потерял. Мы все переволновались. Пойми, больно слышать такое о Винсе. Он хоть и не нашей крови, но ― настоящий отец. Знаешь, как эльфам трудно завести детей? Они трясутся над каждым ребёнком. Винс ― не исключение. Он никогда бы не стал рисковать кем‑ то из нас. Это всё Лин. Она от кого‑ то узнала о болезни отца и стала искать путь в другие миры, надеясь найти там лекарство. Ты тут совсем не причём. Этот Каси всё придумал, чтобы тебя задеть. Вдруг он догадывался, что ты слышишь разговор, и специально настроил тебя против отца?

― Да, такое вполне возможно. Ведь он тоже очень сильный маг. Какой же я дурак… Кстати, как думаешь, Зилла сама к нам прибежала, или её послали следить за нами? Раз она нас нашла, найдут и другие…

Мои слова оказались пророческими, в рощу вошли два гвардейца. Уго молча достал из‑ за спины свой боевой топор, с которым не расставался. Фаби встал, и я видел, как шевелились его губы ― значит, готовил заклинание. Я только подумал, куда бы послать этих солдат, но всё решила Зилла.

Словно тёмный вихрь, она набросилась на не успевших ничего сообразить эльфов и раскидала их в разные стороны, выразительно посмотрев на меня: «Беги, я их задержу! »

Схватив Фаби за руку, кивнул Уго, тот меня понял и показал в сторону темневшего вдалеке леса. Мы со всех ног помчались туда. Мне было трудно дышать и приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть. Но кое‑ как нам всё же удалось добраться до края перелеска и укрыться в небольшом овраге, который Уго хорошенько замаскировал.

Я без сил валялся на подстилке из травы, сооружённой для меня Фаби, и даже смог выпить немного воды. Уго ушёл на разведку и, вернувшись, сообщил, что пока нас никто не преследует. Но, как только мне станет лучше, придётся искать другой приют. Лес ― слишком очевидное место, где можно спрятаться. Здесь будут искать в первую очередь. Все с ним согласились, осталось найти, куда же бежать, тут мы с Фаби во всём полагались на Уго.

Он сидел на корточках рядом со мной и молчал, внезапно спросив:

«Что нам нужно сделать в первую очередь, Эжен? Спасать Винса сейчас смысла нет, ― он на лечении. Есть соображения? »

― Каси сказал, что закрыл переход. Надо заставить его вернуть всё, как было. И дело не только во мне: не подумайте, я не собираюсь сбегать. Нам надо найти Лин. Она осталась в моём мире, мы с Фаби должны успеть её вытащить из психушки. Поверьте, не знаю, как здесь, но у нас это ужасное место. Ей нельзя там оставаться.