Влад Силин. Монополия на чудеса. Аннотация. Влад Силин. Монополия на чудеса. ГЛАВА ПЕРВАЯ

Влад Силин

Монополия на чудеса

http: //www. fenzin. org

«Монополия на чудеса»: Эксмо; М.; 2007

ISBN 978‑ 5‑ 699‑ 22950‑ 5

Аннотация

Черные тени сгущаются над безмятежным восточноевропейским городом. Неведомый маг‑ злоумышленник играет судьбами жителей Ведена, шантажируя их, убивая, обрекая на жуткое посмертие и отправляя по их следу адские создания. В ходе запутанного расследования частному детективу Игорю Колесничему придется столкнуться со смертельными интригами древнего магического ордена, члены которого становятся жертвами преступного колдуна. А помогут ему в этом инспектор маголовки Винченцо и бесшабашная студентка Света – ночная фурия Ведена и ходячее стихийное бедствие.

Влад Силин

Монополия на чудеса

ГЛАВА ПЕРВАЯ

(Пятница, 10. 30,

рассказывает Игорь Колесничий)

Когда я, прикрывая голову от дождя сумкой, вбежал в подъезд, видок у меня был тот еще. Вахтер оторвался от желто‑ черного в глянце «Буду для чайников» и грозно сдвинул брови:

– Ваше удостоверение, гражданин?

Я опешил:

– Леонид Степанович, вы чего? Я же Игорь! Игорь Колесничий, частный детектив!

Глаза у дяди Лени сделались оловянные, словно две блесны.

– Ничего не знаю. Объект режимный, положено. У вас там секретарша, сейф с оружием, дела приватные, Интернет… Повынесут все – с кого будут спрашивать? С Лонгфелло?

Против Лонгфелло не попрешь, так что пришлось лезть за удостоверением. Пока я рылся в карманах, вахтер сверлил меня немигающим «авгурским» взглядом. И что за муха его укусила?

По изразцам вахтерочьей будки змеились золотые блики чар. Те плитки, что от сглаза и порчи, растрескались, другие сияли первозданной чистотой. Ясно дело, боевые дзайаны здесь редко ходят… А обычных посетителей дядя Леня гоняет с девяти до шести с перерывом на обед. Может, и свободное время прихватывает. Я попытался отыскать два секретных изразца (от ревизий и начальничьего самодурства), но не нашел. В уголок, наверное, вмазаны, чтобы проверяющие не наткнулись.

Наконец удостоверение нашлось. Я протянул вахтеру красную книжечку, и тот надолго зарылся в нее носом, временами поднимая взгляд, чтобы сличить фотографию.

– Не похож, – выдал наконец. – Игоря вижу, Колесничего тоже… А вот фейс‑ контроль не тот.

– Да побойтесь бога, дядь Лень!..

– Ладно, шучу, шучу… На вот зеркальце, дыхни.

В полной прострации я дыхнул на сверкающую гладь. Стекло затуманилось, и Степаныч кивнул одобрительно:

– Не кадавр, вижу. Чего мокрый‑ то?..

– Студенты куролесят, – равнодушно пожал я плечами. – Погодники синоптичью базу данных хакнули. Выходной на дождь приходился, вот перенесли.

– Флеш‑ моб устроили, – задумчиво пробасил дядя Леня. Аскавское слово вышло у него вкусным, словно шоколадный батончик. – А у нас, понимаешь, свои флеш‑ мобы. На тебе вот иголочку серебряную. Не боись, я ее коньяком протер.

Все интереснее да интереснее. Сперва проверка на кадавровость, теперь на ликантропию… Тыча иглой в палец, я поинтересовался:

– Дядь Лень, не томи. Что случилось‑ то?.. Доппельгангер в Ведене? Джек‑ потрошитель?

– Да не… – поморщился тот досадливо. – В гильдии вахтеров вакансия приключилась. Ну, вакансия‑ то не про наше рыло – Мастер Турникета на пенсию вышел. Но говорят, чтобы его место занять, три квеста надо выполнить.

– И каких же?

– Принести подстаканник Силы, – начал бодро перечислять тот, – отдежурить сутки в мавзолее Всех Святых и поймать восемь вахтеров при исполнении халатности. Сам понимаешь, радеть приходится.

– Понимаю.

Мне стало весело. Шуршит наш цербер, старается… Оказаться среди квестовых восьми вахтеров – это позор на всю жизнь!

– Ладно, Игорек, иди… – Дядя Леня с грустью протянул мне удостоверение. – Лихом не поминай. Вижу, не кадавр ты, а, наоборот, работник дедуктивного фронта. И вот что… Уважь, старика. Черкни в гильдию писульку благодарственную: так, мол, и так, старается Леонид Степанович, радеет. Бдит неустанно. Емейлом, как ты умеешь.

– Обязательно, дядь Лень! – согласился я с неожиданной покладистостью. И поинтересовался, уходя: – Дядь Лень, а зачем вам вуду? Вы ж не дзайан, колдовать все равно не умеете.

– А это без разницы: дзайан, не дзайан… Враг, Игорек, он ведь не дремлет. А ну как я на вахте, а тут барон Самеди со своими скелетами? И этот, – вахтер скосился в книгу, – Дшбхалах‑ Уедо? Степаныча‑ то голыми ручонками не возьмешь! Степаныч – он в теории силен! Сам кого угодно зомбирует.

– Ясно.

Чувствуя, что еще немного и меня придется размораживать, я зашлепал в офис. Вода хлюпала в кроссовках, джинсы липли к телу. Белевшая на лестничной площадке статуя фраваша проводила меня задумчивым взглядом. Я коснулся мраморного крыла (на счастье) и взлетел по лестнице вверх, к дверям родного офиса.

– Даш, привет! – крикнул еще с порога. – Чаю, чаю, чаю! Умираю, пить хочу!

На ходу сдирая куртку и свитер, я помчался в кабинет. Разноцветные осенние листья в вазе укоризненно зашелестели мне вслед.

– Явился, ага, – хмыкнула Дашка. – Воронушек. Начальство не опаздывает, начальство задерживается.

– Не нуди, слушай! – весело отозвался я. – Я тут чуть не погиб. Хочешь вселенскую тайну открою?

– Ну?..

Я придал своему лицу заговорщицкий вид.

– Степаныч изучает вуду! – драматическим шепотом объявил я. – Проклял меня для профилактики, хорошо в зомби не превратил.

– Воро‑ онушек! – потрясенно выдохнула Дашка и помчалась кипятить воду.

В кабинете моем стояла зимняя тьма. Окна затянуло мутной пленкой, по стеклу гремели градины. На ходу выпрыгивая из хлюпающих кроссовок, я включил компьютер.

Кстати, господа… Проходя через приемную (Дашкину берложку, как она ее сама называет), я заметил кое‑ что странное. На экране компьютера зеленело поле пасьянса. «Паук» или «Солитер», понятия не имею.

Тут надо объяснить: Даша – манара… ой, ладно, это я объясню позже. В общем, половина пасьянсов из стандартного офисного набора у нее сходится всегда, а другая – так же стопроцентно не сходится.

А вот теперь начинается дедукция. Пасьянсы Дашке складывать неинтересно, однако на компьютере у нее «Паук». Зачем?.. Очень просто: это демонстрация. Для меня. Вот, мол, великий злой начальник‑ рабовладелец, обрати внимание: дел у агентства никаких, а я в офисе день‑ деньской, в пятничный выходной жизнь свою молодую‑ девичью гублю.

Я пошарил по столу взглядом. Где‑ то должен валяться такой смешной белый прямоугольничек с закорючками и линеечками. Заявление на отпуск называется.

Ничего. Стол сиял чистотой и порядком. В клавиатуре сдох бы самый неприхотливый в еде таракан. Это лишь подтверждало мой диагноз.

– Дашук!.. – позвал я.

– Если ищешь свитер, он в коробке из‑ под принтера!

– Ага, спасибо.

– Носки шерстяные надень! Воронушек.

Чайник забурлил, и моя секретарша стремглав бросилась его выключать. Электронике она не доверяет, за те два года, что я ее знаю, чайнику ни разу не удалось выключиться самому.

– Кроссовки на батарею сунь!.. Не высохнут же!

Вообще‑ то Дашка на четыре года меня младше. Но опекает, как мама, первая любовь и охотник за головами, которому обещали миллион за мои уши. И при этом – никаких планов на мой счет. Как она сама говорит, хорошая охотница в своем огороде слонов не гоняет.

На самом деле она сокровище, моя Дашка. Знает наизусть все кодексы, помнит уйму телефонов и адресов, держит в голове бухгалтерию. Психов распознает за версту. Чай заваривает – все синские императоры за чашку бы удавились.

Потупив взгляд с видом малолетней гейши, Дашка поставила на стол поднос. Я с аппетитом принюхался:

– Оулонг?

– Джарджелинг, бестолочь! – притворно обиделась та. – Сорт «Три дзайана», красно‑ золотая коробка за десять алеманов. Пора бы уже различать.

– Учту и исправлюсь, солнце!

Я отхлебнул из пиалы и, чтобы не терять времени, свободной рукой взялся за мышь. Курсор ткнулся в конвертик почтового клиента; тот помигал и накрылся крестом.

– Интернет вытек, – резюмировал я.

– Дай гляну. – Дашка изогнулась, заглядывая через мое плечо. – Ага! Погодь, я сейчас.

Она отобрала у меня мышку и радостно полезла в закладки. Щелчок в ссылку «Лечить больную зверюшку»; на экране раскрылась серо‑ серебряная дзайанская янтра.

– Подруга посоветовала, – бодро отрапортовала Дашка. – У нее парень из хакеров. Говорит, зануда страшный, просто тридцатая серия «Ночного раздора», но в компьютерах сечет.

Нет, я люблю Дашку! Додуматься же – магией лечить Интернет. Однако клиент мигнул белым, показывая, что новых писем нет. В браузере замелькали заголовки новостей: «Глава гильдии поваров под поводком», «Трехлетний дзайан парализовал воспитательницу в детском саду», «Нужна ли нам инквизиция? »

– Класс! – восхитился я. – А если кабель выдернуть, будет работать? Ну‑ ка, ну‑ ка… Эй!

Кабель валялся на полу – в трогательном соседстве с полплиткой шоколадки и счастливым листом клевера.

– Я же говорила! – задрала нос Дашка. – Теперь можно провайдера на фиг послать. У вас, сказать, Интернет хреновый и янтры не грузятся. Дай я тебе шоколадку достану.

Шоколадка оказалась неожиданно съедобной. И вкусной. Я подумал‑ подумал и решил кабель пока не трогать. Чего, спрашивается, из кресла вылезать? Только разнежился, под пледом пригрелся – нате вам!

Дашка стояла рядом и стригла хитрющими глазами. Руки она прятала за спиной. Я пятой точкой чувствовал ее нетерпение.

– Ну вот, солнце, – сообщил я, допивая чай, – твой шеф подобрел. Можешь начинать.

На стол передо мной легло заявление.

– Игорешик, – торжественно объявила моя неподражаемая секретарша, – я хочу в отпуск.

– Новая любовь? – меланхолично поинтересовался я.

– Это не то, что ты думаешь. – Даша с притворным смущением потеребила край кофточки. – Он обо мне всю жизнь мечтал.

– А ты что? Даш, ты же манара! Ты всегда знаешь, сложится у тебя с человеком или нет.

Моя гордая леди презрительно наморщила носик. Я понял: шутки шутит. Поразвлечься захотелось, в любовь поиграть. Девчонке двадцать три, кровь бушует – просто тра‑ ля‑ ля.

– Не пущу.

– Ну воро‑ онушек! Пожа‑ алуйста! У меня зимняя депрессия начнется.

– Не начнется, – веско объявил я. – Сейчас октябрь, через двадцать дней переводят часы. Будешь приходить на работу часом позже, уходить часом раньше. Для личной жизни времени – за‑ ва‑ лись.

Дашка надулась и уселась на подлокотник кресла. Взъерошила мне волосы:

– Воронушек, давай серьезно. Это ты у нас супермен, а я ужасно устаю на работе, – и добавила с женской непоследовательностью: – Тем более у нас и дел‑ то никаких нет!

– Нет, так появятся.

– Воро‑ онушек!..

Опа! Сейчас в ход пойдет тяжелая артиллерия. Секундой раньше, чем Дашка начала реветь, я объявил:

– Хорошо, хорошо! Сейчас половина первого. Если до часа не появится клиент, подписываю. Нет – значит, нет.

– До без четверти! – заупрямилась та.

– Идет! Время пошло.

Обманутая моей мнимой покладистостью, Дашка только сейчас сообразила глянуть на часы. В уголке монитора горело «10. 54».

– Обманул! – взвизгнула она, вцепляясь мне в волосы. – Мерзавец!

– Ау‑ у! Только не по голове! Я ею думаю!

Яростно закусив губу, Даша вызвала окно установки времени. Переставила часы на без двадцати час.

– Вот тебе!

– Уволю! – продолжал завывать я. – Прокляну! Вычеркну из завещания!

– Ну воронушек, ну пожалуйста!.. А потом, хочешь, я к тебе в рабство поступлю?

– Сексуальное? – оживился я.

– Как потребует мой господин!

После такого оставалось лишь согласиться. Мы придвинулись к экрану, азартно следя, как одна цифра сменяет другую. Когда до назначенного срока оставалась минута, почтовый агент пикнул, и его конвертик налился красным.

– Клиент! – обрадовался я. – Ты остаешься.

– Мя‑ ау! – заныла Дашка. – Вот так всегда… Нет в жизни личного счастья.

С торжествующим видом я полез в ящик. Рано радовался… Письмо выглядело так:

«Родственники пьют вашу кровь? Начальство заказало на вас приворот к работе? У вас аллергия на шерсть и вы хотите завести ручного василиска?

Грандмастер Людей поможет вам!

Глава Веденского ковена, представитель известнейшего дзайанского рода, маг‑ профессионал, Станислав Людей, магистр дзайанов! Десятая степень в школах фантомии, коннектии и хаосной вакханалии. Не поддавайтесь на дешевый гипноз, идите к профессионалам! »

Слишком поздно я сообразил, что без сетевого кабеля компьютер сможет принимать только спам от дзайанов.

Дашка запрыгала по кабинету, выкидывая па, которым позавидовала бы сама Бернадетт Флинн[1]:

– Ур‑ ра! Красавица Дашуля свободна, как три гуля!

– Как пуля, – проворчал я, ставя подпись на заявлении. Как назло, по закону подлости плед выскользнул из‑ под руки и зацепил пиалу. Чай хлынул на стол, чудом не залив клавиатуру. Тонкая струйка закапелила по ковролину.

– Все, уже собираюсь! Счета в левом ящике, письма в правом. – Дашка оглядела устроенный мной свинарник и скорчила непередаваемую гримаску: – Как поешь, не забудь вымыть пол. И не скучай без меня!

– Угу… – с кислым видом я полез за тряпкой. – С тобой действительно не соскучишься.

Тут‑ то оно и произошло. Все замечательные вещи всегда случаются неожиданно.

В дверь позвонили.

Я замер с тряпкой в руках. Клиент! Мысленным взором окинул себя: волосы мокрые, взъерошенные, сам в клетчатом пледе и вязаных носках. Ангел‑ хранитель с шерстяными крыльями. Детектив называется!

– Трево‑ о‑ ога!

Плед и носки полетели в ящик шкафа. Пока Дашка щебетала в приемной, я влез в неудобные клетчатые брюки и напялил жилет. Картуз с пуговкой бросил на стол. Вообще‑ то наш гильдейский дресс‑ код – это что‑ то, кадавры со смеху дохнут, но иногда приходится. Когда любимые джинсы насквозь вымокли, а в кроссовках хлюпает.

Надо отдать Дашке должное: мой кабинет она защищала, как триста спартанцев Фермопилы.

– Нет‑ нет, – доносилось до меня, – он занят! Консультирует магистра внутренних дел. Да. И его величество тоже. И Заотара Римского, если понадобится.

Когда гость добрался до дверной ручки, он порядком вымок и подустал.

– Э‑ э… Игорь Анатольевич? – умоляюще заглянул он в дверь. – К вам можно?..

– Входите, – я сделал приглашающий жест. – С кем имею честь?

– Вениамин Серафимович я. Литницкий. Дзайан в некотором роде…

– Очень приятно. Подождите, – добавил я жизнерадостно, – сейчас закончу с делами.

Вообще‑ то дзайанам врать не стоит. Мастера фантомии и церковной магии ложь за километр чувствуют. А дел у меня никаких особенных‑ то и нет… Но врываться без приглашения нехорошо. Очень нехорошо, особенно ко мне.

Похоже, гость это чувствовал. Он сконфуженно шлепнулся в кресло и принялся разглядывать свои руки.

Та‑ ак. Клиент на дозревании.

Я заглянул в еженедельник. Ни с каким Литницким Даша о встрече не договаривалась. Да и вряд ли бы она затихарила клиента… Она хоть и взбалмошная девица, но порядок знает. В базе данных за Литницким ничего не числилось. Запретной магией, значит, не балуемся…

– Чудно тут у вас, – сообщил вдруг гость, оглядывая маски на стенах. – Спокойно как‑ то и… и… уверенно. Знаете, у меня предчувствие, что именно вы мне поможете.

– Это уж само собой, – кивнул я, не отрываясь от экрана. – Как ваши дела огородные?

– Не понял?

Дзайан заморгал – похоже, я попал в точку. На лице его отразилось такое восхищение, что мне стало неловко.

– Но как… как вы догадались?!

– Элементарно, Ватсон. Дедукция.

– Дедукция! – с трепетом повторил тот.

Тоже мне бином Ньютона… И не дедукция вовсе, а индукция. Одет Вениамин в яркий китайский пуховик, на голове старомодная шляпа. Лицо в морщинах, ладони корявые, из портфеля ручка грабель торчит. Кто как не огородник?

Но на Литницкого моя проницательность оказала шокирующее воздействие. Прошло несколько секунд, прежде чем морщины на его лице разгладились.

– Хорошо, благодарствую… – поклонился он. – Малинка вот отплодоносилась ремонтантная. Бананы колосятся, киви гроздьями. Кислые, правда. – Старик аккуратно придвинул портфель к креслу. – Попробовать не желаете?

– Спасибо, позже. Лучше вы сразу к делу. С чем пожаловали?

Старичок пожевал губами.

– Я слышал, – медленно начал он, – что в вашем ведении были… кхе‑ кхе… не совсем обычные расследования. Это правда?

– Об этом лучше не распространяться. Сами понимаете, конфиденциальность.

– Да, да, понимаю. Я и сам бы… того… не хотел. Но, дело в том, что мой случай особенный. Ручаюсь, у вас такого не было.

Все так говорят. И, самое удивительное, никогда не ошибаются. Обычных дел не бывает – по крайней мере у нас, в Ведене.

– Вот и прекрасно, Вениамин Серафимович. – Я улыбнулся. – Может, вам чаю заварить? Даша!

– Чай подождет. – Старичок придвинулся поближе: – Скажите, у вас крепкие нервы?

Я кивнул.

– Хорошо. – Он принялся лихорадочно рыться в портфеле. – Это очень хорошо… Сейчас, сейчас, подождите… Вот она!

В первый миг я даже не сообразил, что это. На стол плюхнулась неопрятная, топорщащаяся перьями грязная куча. Потом до меня дошло.

Елки‑ палки!

– Умоляю спасти от чупакобразов! – с жаром зашептал Вениамин Серафимович. – Дачно‑ огородный участок площадью шесть соток! Дом, сарай, будка типа сортир…

Я посмотрел на кучу с интересом:

– От кого, говорите, спасти?

– От них, родимых! Вот, смотрите. – Старик перевернул куриный трупик. – Голова разгрызена, потом…

– Вижу. Ну и что?.. Собака постаралась.

Старик всплеснул руками:

– Игорь Анатольевич! Ну при чем же здесь собачка?! Канис, так сказать, вульгарис?! – Он раздвинул пальцами перья, открывая набрякшую синим рану. – Вот след от клыков. И здесь. Смерть наступила вследствие кровавой недостаточности. Перед нами последствия жизнедеятельности дэва, сиречь злобного чупакобраза.

Почтовый агент пикнул – пришли новые письма со спамом. Я удалил их, не заглядывая. Повезло мне… Принесло на голову сумасшедшего.

– Хорошо, – с бесконечным терпением отозвался я. – Давайте подробнее: кто, как, когда, почему.

В дверь постучали. Просунулась любопытная Дашина мордашка:

– Воронушек, а я чай принесла.

– Замечательно! Ставь сюда.

Это я зря, конечно… Психологии Дашкиной не учел. Поднос она плюхнула прямиком на куриный трупик, лишь потом сообразив, что наделала.

От Дашкиного визга перегрузился компьютер.

– Что ЭТО???!!! Воронушек, что это???!!! А‑ а‑ а‑ а‑ а!!!!

– Ничего особенного, Дашук, – невозмутимо отозвался я. – Наше новое расследование, вещдок.

– Она что, – глаза секретарши округлились, – дохлая?!!

Я пожал плечами. Ну а что, лучше, если она была бы живая?.. Дашку вынесло из кабинета, как тойтерьера пылесосом. Вениамин проводил ее неодобрительным взглядом:

– Жена‑ покойница тоже нервами чудила… Всеми силами вас, так сказать, понимаю и сочувствую.

– Да ладно, – отмахнулся я с веселой бесшабашностью, – все равно она в отпуске. Подождите секундочку.

Уже ничего не стесняясь, я полез с тряпкой под стол. Чайник отстрелявшейся мортирой дымил под креслом. Вытащив его, я заозирался в поисках ложечки. Зловещие тайны зловещими тайнами, а чай все равно заварить надо. Курица укоризненно косилась на меня пыльным глазом. Я притащил из приемной подставку, подключил к розетке. Лихо сдвинув трупик в сторону, шлепнул поднос на изгаженную перьями столешницу.

– Ну вот, – сообщил я бодро, – сейчас все будет. Где, кстати, ваш участок находится?

– Где?.. А в «Светоче». Минут двадцать электричкой. Моложе был, в «Солнцегорье» мотался… Но там, сами знаете, сорок минут рельсами и семь километров пехом. Никаких ног в наличии не предвидится. Разве что телепортацией лететь.

– В «Светоче», – с сомнением протянул я. Это ж во сколько вставать придется, чтобы туда ехать? – Ладно. Вы рассказывайте, рассказывайте. Давно твари появились?..

– Твари‑ то? Прошлой неделей. Серые такие, пушистые. На зайцев похожи. Я чего удивился, когда вы собачку‑ то гипотезой приплели. Викуха моя чупакобразов ужас как боится. А вы говорите – собака!

Вода возмущенно забурлила. Я вытряхнул старую заварку в мусорник, залил кипятком новую и оставил чайник под полотенцем – доходить. Гость тем временем продолжал свою удивительную повесть:

– …смотрю, а Викуха под крыльцом сидит. И воет, воет. Жалостливо так воет. Жена‑ покойница очень собачьего плача не любила… Как услышит, сразу за сердце. В осмыслении недостаточности.

– Ясно.

– И перья вокруг.

– Понятно. Курицу сразу нашли? – Я протянул пиалу бухгалтеру: – Вы пейте, не стесняйтесь.

– Курицу‑ то?.. Курицу нет, благодарствую. Пацаны откопали. У них в лесу чисто масонская ложа. Нет чтобы школу осваивать, уроки изучать. – Старик деликатно отпил из пиалы и зажмурился от удовольствия: – М‑ м! Грузинский?..

– Оулонг. Из Китая.

– То‑ то гляжу, не наш чаек… Не индийский, не краснодарский. Жена‑ покойница любила настои почаевничать.

Понемногу этот замечательный старик разговорился. Правда, полезную информацию из него приходилось выколачивать только что не монтировкой. По всему выходило, что дзайан вел ангельское существование. Ни с кем не ссорился, завещаний не писал, книг с запретными заклинаниями в доме не держал. Будь я мастером дзайанов, уж точно устроил бы себе жизнь поинтереснее.

– К Ясне обращались? – деловито спросил я. – Все‑ таки дела чудесные в ведении церкви. Вызвали бы инквизицию, те участочек почистили, туалет типа сортир святым пламеньицем…

– Благодарю покорно! В мой дом – аснатара патлатого?!

– А к дзайанам?

Вениамин замкнулся в мрачном молчании. Он же сам дзайан! – вспомнил я. Ему у коллег помощи просить хуже бриллианта в почку.

– Ладно, ладно, хорошо. – Утопая в океанах раскаяния, я достал бланк договора. – Заполните, пожалуйста. Цена – три тысячи алеманов. Вас устраивает?

Судя по тому, как торопливо кивнул старичок, я мог просить и триста тысяч. Законную треть он выдал без разговоров и даже не потребовал расписку. Эк его приперло!

– Оставьте ваш телефончик и координаты, – предложил я. – Пока же заедем к вам, посмотрим на месте.

– Прошу прощения, дражайший Игорь Анатольевич! – отчего‑ то испугался тот. – Не сегодня, не сегодня!.. Послезавтра – в любое время, с утра до вечера. Буду на даче безвыходно!

– Ладно. Послезавтра, значит, послезавтра, – согласился я. Мне тоже не улыбалось срываться куда‑ то в «Светоч» к Ариману на кулички.

Дрожащей рукой старик вывел на отрывном листке календаря несколько строк.

– Тут еще адресок в городе… – робко проблеял он. – Будете мимо – всегда рад! И зелени вам оставлю, – достал из портфеля пакет с пучками травы и выложил на стол. – Базилик, слизун, укропчику, любисточку опять же. Со своего огорода. Огурчики там тепличные. А курицу…

– Курицу заберите. Что мне ее – в суп класть прикажете?

– Хорошо, хорошо! Как прикажете, милейший Игорь Анатольевич. Всего вам доброго!

Меленько кланяясь, дзайан заспешил к двери. Через несколько секунд его шаги раздробились на лестнице, затихая. Дзайан умчался из моего кабинета сломя голову, словно орды Дшбхалах‑ Уедо преследовали его. Таинственный старик!

Проводив гостя, я прошелся от окна к столу. Оскаленные морды монгольских богов сочувственно пялились со стены.

Дэвы, значит…

Чем‑ то старик‑ огородник меня смущал. Замечательная история с чупакаброй, которую маг упорно звал чупакобразом, звенела фальшивой нотой. Где‑ то этот неповторимый мастер магистров хотел меня надуть.

Где?..

Поразмыслив, я решил в частном порядке проконсультироваться у дзайанов. Спам, что свалился, пока мы спорили с Дашкой, пришелся очень кстати.

Я открыл почтовый ящик, отыскал письмо и нажал кнопку «ответить». Компьютерные гуру в один голос утверждают, что делать этого нельзя. Но я‑ то знаю, что маги мэйл‑ роботами не пользуются! Для этого они слишком возвышенно мыслят.

«Уважаемый господин Людей! – меланхолично настучал я. – Возникла насущная необходимость прояснить…»

Тут я задумался. Магам следует писать четко, коротко, по существу. Они это любят. Так что я стер все, кроме первого предложения, и напечатал: «Нужна консультация». Подпись – и в путь.

Ответ пришел сразу же.

«Буду рад знакомству. Приходите через сорок минут в «Ксанаду». Пропуск в сейфе. Станислав Людей».

«Ксанаду»? Элитный ресторан магов‑ дзайанов, куда обычному человеку в жизни не попасть?!

Все интереснее и интереснее.

Что ж. Некоторые проблемы решаются сами собой. Я открыл сейф, где у меня хранились кое‑ какие документы и оружие. Перевинченная из сувенирного яйто катана и «эфа» – старенький восемнадцатизарядный пистолет. Магии в нем почти никакой: «умный» предохранитель, чара от гремлинов, защита от «малого шепота». Зато почти не фонит, и дзайаны его не видят.

Повертев пистолет в руках, я спрятал его обратно. Время разбрасывать камни еще не пришло.

Карточка, о которой говорил Людей, лежала тут же – кокетливо засунутая под шнурок меча. Я мельком осмотрел ее. Обычная ресторанная визитка. В уголке тиснение золотом: «Игорь Анатольевич Колесничий, гость ковена». Логично. «Ксанаду» – ресторан дзайанский. Он меняет свое положение, так что отыскать его могут лишь сильные маги или их гости. Вряд ли господин Людей так встречает всех своих клиентов.

Чем‑ то я для него важен.

Сняв с батареи высохшие джинсы и свитер, я переоделся, а потом отправился в город.