Федерико Моччиа 2 страница

‑ Привет, Клаудио.

‑ Прекрасно выглядишь.

С улыбающихся уст скрывается «спасибо», и задев его, волосы, выкрашенные хной по крайне мере за сто пятьдесят евро, удаляются. Интересно, она это нарочно? Он представляет, как длинное платье соскальзывает вниз, воображает, какое нижнее белье она носит. Теперь Клаудио засомневался: а есть‑ ли вообще хоть какое‑ то?

И тут он замечает: идет Раффаэлла. Напоследок затягивает и тушит сигарету в пепельнице.

‑ Скоро начнется игра. Пожалуйста, не делай как обычно. Если не идет карта и не можешь набрать джин «стучи».

‑ А если придется «подрезать»?

‑ Стучи, если у тебя меньше очков.

Клаудио сдержанно улыбается жене:

‑ Да, дорогая, как скажешь, ‑ сигарета прошла незамеченной.

‑ Кстати, я же говорила тебе не курить!

‑ Не прошла.

Роберта в восторге: ей уже восемнадцать, и на вечеринке все идет как надо. Звонит домофон.

‑ Я подойду, ‑ Роберта бежит к домофону, опередив парня с тарелочкой пирожных.

‑ Привет, Франческа у вас?

‑ Какая Франческа?

‑ Джакомини, такая светленькая.

‑ Да, а что ей передать?

‑ Ничего, открой мне. Я её брат, пришел ключи оставить.

Роберта нажимает на кнопку домофона, затем, чтобы убедиться, что дверь вправду открыта, жмет снова. Идет на кухню, берет из холодильника две большие бутылки кока‑ колы и несет их в гостиную. Ей навстречу попадается блондинка, она беседует с парнем с зализанными волосами.

‑ Франческа, там твой брат пришел...

‑ А... ‑ только и вымолвила Франческа, ‑ спасибо. ‑ И осталась стоять с открытым ртом. Зализанный слегка вышел из равновесия и впал в ступор.

‑ Что‑ то не так, Франче?

‑ Нет, нет, все в порядке. Только вот у меня нет никакого брата.

‑ Вот, это здесь, ‑ Сицилиец и Хук читают табличку над звонком на четвертом этаже. ‑ Ну не идиоты?

Скелло жмет на кнопку звонка.

Дверь тут же распахивается.

Роберта стоит в дверях, изучает накачанных, встрепанных ребят. Одеты они немного... небрежно, если можно так выразиться.

‑ Что вы хотели?

Скелло выдвигается вперед:

‑ Я пришел к Фтемранческе. Я её брат.

И как по заказу, Франческа появляется у дверей в сопровождении зализанного.

‑ О, вот и твой брат.

Роберта уходит. Франческа испуганно смотрит на компанию.

‑ И кто же из вас мой брат?

‑ Я! ‑ вскидывает руку Луконе.

Полло не отстает:

‑ И я, мы близнецы, как в том фильме со Шварценеггером. В роли придурка ‑ он, ‑ все ржут.

‑ И мы тоже братья! ‑ одна за одной поднимаются руки, ‑ мы очень любим друг друга!

Зализанный мало что понимает и делает выражение лица, наилучшим образом подходящее к его прическе.

Франческа отводит Скелло в сторону:

‑ Ну какого черта ты приперся со своей компанией?

Полло ухмыляется, одергивая куртку. Без особого успеха.

‑ По‑ моему, эта вечеринка смахивает на похороны. Давай‑ ка оживим её. Ну что ты такая злая?

‑ Это кто тут злой? А ну, уходите быстро.

‑ Так, Ске, мне уже скучно, дай пройти, ‑ Сицилией протискивается мимо Франчески.

До зализанного вдруг доходит, кто это такие. С лучиком понимания на лице он устремляется в гостиную к приглашенным. Франческа пытается остановить компанию:

‑ Скелло, не надо, уходите...

‑ Извините, разрешите пройти... Извините...

Никем не остановленные входят все: Хук, Луконе, Полло, Банни, Степ и остальные.

‑ Ну, Франче, подумаешь, пришли, что случилось‑ то?

Скелло берет её под руку.

‑ В конце концов, ты тут вообще с краю. Это же твой брат притащил с собой дружков, ‑ и будто боясь, что кто‑ нибудь сбежит, прикрывает дверь.

Сицилиец вместе с Хуком направляются к накрытому столу, пожирают бутерброды с маслом и колбасой, глотают их не жуя. Почти на перегонки. Затем принимаются за тартинки вперемешку с пирожными с кремом и шоколадками. Сицилиец давится. Хук бьет его по спине так сильно, что Сицилиец кашляет, и объедки летят на блюда. Скелло ржет как сумасшедший, а Франческа уже напугана по‑ настоящему.

Банни прогуливается по гостиной. Он, как антиквар, берет разные мелкие вещи и безделушки, проверяет на серебре пробы и складывает все в карман. Вскоре курильщикам пришлось стряхивать пепел в горшки с цветами.

Поло весьма профессионально отправился на поиски спальни матери. И нашел. Она привычно закрыта на ключ. На два оборота, только вот ключ торчит в двери. Наивные. Полло открывает дверь. Сумки девочек лежат рядком на кровати. Полло начинает, не торопясь, потрошить одну за другой.

Кошельки почти все с деньгами, неплохой праздничек: богатенькие семейки, ничего не скажешь. В коридоре Хук пристает к подруге Паллины с тяжеловесными ухаживаниями. Не такой зализанный, как другие, парень пытается продемонстрировать какие‑ то остатки воспитания. Он вступает в переговоры. Но его срубают на полуслове пятерней по лицу, а это потяжелее, чем те разговорчики, которые достались его подружке. Хук не выносит проповедей. Его папаша, адвокат, очень любит поговорить, а сыночек точно так же ненавидит законы.

Паллина, вероятно, от волнения, замечает, что у неё что‑ то не так, и находит предлог:

‑ У меня тушь размазалась, пойду поправлю макияж.

Честно говоря, это больше подходило тому молча удаляющемуся типу, которого тянет за руку подруга, а на лице отпечатались пять Хуковских пальцев.

Полло вытряхивает посленюю суму.

‑ Блин, ну жмотство! Сумочка не копейки стоит, идешь на такую вечеринку, а с собой всего десять евро. Нищая, что ли?

Он уже собирается уйти, когда замечает, что на подлокотнике кресла, полускрытая жакетом в колониальном стиле, висит еще одна сумка. Он берет её. Красивая сумочка, элегантная и тяжелая, с хорошо выделанной ручкой и двумя кожаными шнурками вместо застежки. Там, должно быть, что‑ то ценное, если хозяйка озаботилась тем, чтобы её спрятать. Полло развязывает узел, проклиная свою привычку обгрызать ногти под корень. Наконец узел поддается. И тут открывается дверь. Полло прячет сумку за спину. Входит улыбающаяся черноволосая девушка. Останавливается, увидев его.

‑ Закрой дверь.

Паллина повинуется. Полло достает сумку и начинает в ней рыться. Паллина принимает вид " как‑ мне‑ все‑ надоело". Полло замечает, что она смотрит на него.

‑ Ну, и что тебе тут понадобилось?

‑ Моя сумка.

‑ И чего стоим? Бери.

Полло указывает на кровать, где валяются опустошенные сумки.

‑ Не могу!

‑ Это почему?

‑ Потому что её забрал один придурок.

‑ А‑ а, ‑ ухмыляется Полло. Внимательно оглядывает девушку. Миленькая брюнетка с челкой, губки сложены в раздраженную гримаску. Да, у неё юбка в колониальном стиле. Полло находит кошелек, берет его себе.

‑ На, держи, ‑ бросает он её сумку. ‑ Сразу бы попросила...

Паллина ловит сумку на лету. И тоже начинает в ней копаться.

‑ Тебе что, мама не говорила, что нехорошо рыться по чужим сумкам?

‑ Я с матерью не разговариваю. А вот тебе лучше бы со своей побеседовать.

‑ Это еще зачем?

‑ Не может того быть, чтобы тебе на вечеринку дали всего полтинник.

‑ Это мне на неделю.

Полло сует деньги в карман.

‑ Было на неделю.

‑ Придется голодать.

‑ Тебе это пойдет на пользу.

‑ Придурок!

Паллина находит то, что искала, и кладет сумку на место.

‑ Как закончишь, верни мне, пожалуйста, кошелек. Благодарю.

‑ Слушай, а раз уж ты на этой неделе ходишь голодная, может съешь со мной завтра пиццу?

‑ Нет уж, спасибо. Если я плачу, то я и выбираю, с кем пойти, ‑ разворачивается к двери.

‑ Эй, постой‑ ка! ‑ Полло кидается за ней. ‑ Что ты там взяла?

Паллина прячет руку за спину:

‑ Ничего интересного.

Полло перехватывает её руку.

‑ Ну, это я сам решу ‑ показывай!

‑ Пусти меня! Деньги ты взял, чего тебе еще надо?

‑ А что у тебя в руке?

Полло пытается схватить её, Паллина вырывается, отставив руку подальше.

‑ Пусти меня, а то закричу!

‑ Тогда я тебя отшлепаю.

Полло наконец хватает её запястье и тянет к себе. Перед ним её сжатый кулачок.

‑ Только попробуй посмотреть ‑ и я с тобой никогда не буду разговаривать!

‑ Детка, мы с тобой до сегодняшнего дня и так не разговаривали, я уж как‑ нибудь перебьюсь...

Поллло хватает нежную девичью руку и пытается разжать пальцы. Паллина сопротивляется. Тщетно. На глазах выступили слезы, она отклоняется назад, чтобы придать силы пальцам.

‑ Пожалуйста, отпусти... ‑ Полло не слушает её. Наконец пальцы один за другим обессиленно разжимаются, открывая тайну.

В руке Паллины скрывается объяснение пятен на её лице и припухшей груди. Причина взвинченности и раздраженности, выпадающей на долю каждой девушки раз в месяц. А если эта причина пропадает, девушка обычно нервничает еще больше или становится мамой. Паллина убито молчит. Она унижена. Полло на кровати разражается громким хохотом:

‑ Нет, не буду я тебя приглашать на ужин! Чем мы будем заниматься ‑ анекдоты, что ли, рассказывать?

‑ Не, спасибо, я не знаю таких пошлых, чтоб тебе было смешно, а другие ты не поймешь.

‑ Ого, деточка язвит... ‑ Полло поражен.

‑ В общем, я думаю, что достаточно тебя повеселила.

‑ Это почему?

Паллина разминает пальцы. Полло обращает на это внимание.

‑ Ты мне сделал больно, ты же этого хотел?

‑ Да не волнуйся, только немножко покраснели, не хнычь, скоро пройдет.

‑ Я не о пальцах.

И она скрывается за дверью, успев спрятать слезы.

Полло в растерянности остается. Ему приходит в голову только положить кошелек на место и перелистать её записную книжку. Конечно, он не додумался вернуть деньги.

Диджей, музыкальный парень с длинноватыми волосами, призванными подчеркнуть его артистичную натуру, суетится. Его руки порхают взад‑ вперед над дисками на двух вертушках, а в губчатых наушниках звучит начало композиции, что спасает от неловкости при неверном выступлении.

Степ шатается по дому, осматривается, рассеянно прислушивается к глупой болтовне восемнадцатилетних девчонок: дорогие шмотки на витринах, не купленные родителями мопеды, невозможные помолвки, гарантированные измены, обманутые надежды.

Дальнее окно гостиной выходит на террасу, в комнату задувает легкий ветерок. Занавеси слегка вздуваются, затем медленно опадают, и за ними обрисовываются две фигуры. Руки их пытаются откинуть гардину, чтобы войти. Юному красавцу вскоре удается найти просвет. Немного погодя рядом с ним появляется девушка. Её развеселила эта мелкая неприятность. На секунду луна просвечивает её платьице насквозь.

Степ все смотрит и смотрит на них. Девушка встряхивает волосами, улыбается красавцу. Видны белоснежные зубки. Даже издалека чувствуется сила её взгляда. Голубые глаза, чистые, глубокие. Степ припоминает её, припоминает их встречу ‑ ведь они уже виделись. Хотя точнее будет сказать ‑ сталкивались. Красавец с девушкой обмениваются парой слов. Девушка кивает и идет следом за ним к столу с напитками. У Степа вдруг тоже пересыхает в горле.

Малыш Бранелли проводит Баби меж гостей. Нежно касаясь её спины ладонью, он вдыхает её легкий аромат. Баби приветствует тех, кто пришел, пока она была на террасе. Они подходят к столу с напитками. И вдруг кто‑ то встает перед Баби. Это Степ.

‑ Я вижу, ты меня послушалась, избавляешься от поводов для беспокойства, ‑ кивает головой на Бранделли. ‑ Это, конечно, пробный шар. Но ничего, пойдет. С другой стороны, если ты не нашла ничего получше...

Баби нерешительно глядит на него. Она его знает, но он ей не понравился? Или понравился? Что вообще с ним такое произошло?

Степ напоминает:

‑ Несколько дней назад я провожал тебя в школу.

‑ Этого не может быть, я езжу в школу с папой.

‑ Вообще‑ то да, ну, скажем, я тебя конвоировал. Ехал рядом с вашей машиной.

Баби вспоминает глядит на него устало.

‑ Ну вот, вспомнила же.

‑ Да, ты мне тогда наговорил какой‑ то шизы. И с тех пор не изменился.

‑ А зачем мне это? Я и так замечательный, ‑ Степ разводит руки, демонстрируя телосложение.

Баби думает: если принимать во внимание только это, он не так уж и не прав. Впрочем, все остальное плохо. От манеры одеваться до манеры вести себя.

‑ Видишь, ты с этим согласна.

‑ Я вообще ничего не сказала, ни да, ни нет.

‑ Баби, он тебе еще не надоел? ‑ Бранделли вмешивается на свою голову. Степ не удостаивает его даже взглядом.

‑ Нет, Малыш, спасибо.

‑ Ага, если я тебе не противен, значит, я тебе все‑ таки нравлюсь...

‑ Мне на тебя вообще наплевать, ты меня даже слегка достал, если быть точной.

Бранделли пытается закруглить разговор, обратившись к Баби:

‑ Хочешь что‑ нибудь выпить?

За неё отвечает Степ:

‑ ДА, спасибо, налей мне кока‑ колы, угу?

До Малыша не доходит:

‑ Баби, ты хочешь что‑ нибудь?

Степ в первый раз сморит на него:

‑ Я же сказал, кока‑ колу, и побыстрее.

Малыш с бокалом в руке глядит на него, не двигаясь с места.

‑ Пошевеливайся, ты, глиста! Оглох, что ли?

‑ Перестань, ‑ Баби вмешивается и забирает бокал у Малыша, ‑ я сама.

‑ Ну вот, когда ты вежливая, ты такая милая.

Баби берет бутылку.

‑ На вот, смотри не пролей, ‑ и выплескивает бокал с кока‑ колой Степу в лицо. ‑ Сказала же, поаккуратнее, ты что, маленький, что ли? Даже пить не умеешь.

Малыш рассмеялся. Степ толкает его так сильно, что тот летит на низкий столик, опрокидывая все, что там стояло. Затем он берет за края скатерть с напитками, сильно тянет, будто хочет показать фокус, но не получается. С десяток бутылок летят на кресла и диваны и на гостей. Несколько бокалов разбито. Степ вытирает лицо.

Баби глядит на него презрительно:

‑ Скотина ты!

‑ Совершенно верно. Надо бы принять душ, а то я весь липкий. Раз ты в этом виновата, пойдешь в душ со мной.

Степ быстро наклоняется, подхватывает её под колени и взваливает на плечи. Баби отчаянно вырывается:

‑ Пусти меня, отпусти! Помогите!

Никто не вмешивался. Бранделли поднимается и пытается остановить Степа. Степ пинает его в живот, Малыш врезается в группу гостей. Скело ржет как ненормальный, скачет вместе с Луконе, раздавая оплеухи всем проходящим. Кто‑ то дает сдачи. Рядом с диджеем начинается драка. Перепуганная Роберта стоит в дверях, в ужасе разглядывая разгромленную гостиную.

‑ Скажи, пожалуйста, где ванная?

Роберта, ничуть не удивившись, что какой‑ то тип тащит на плечах девушку, показывает:

‑ Вон там.

Степ благодарит и следует в указанном направлении. Появляются Хук и Сицилиец, нагруженные яйцами и помидорами. Начинают кидаться в стены, картины и гостей, все равно куда, лишь бы с силой, побольнее.

К Роберте подходит Бранделли.

‑ Где телефон?

‑ Вон там.

Роберта указывает в противоположную от ванной сторону. Ей кажется, будто она регулировщик, пытающийся совладать с движением, или точнее‑ с жутким хаосом, воцарившимся прямо у неё в гостиной. Жаль только, она не может содрать штраф или посадить их всех. Кто‑ то, поумнее или трусливее остальных, целует её на прощание.

‑ Пока, Роберта, поздравляю еще раз. Извини, но мы пойдем, ладно?

‑ Вам туда, ‑ как во сне, она указывает на дверь. Она бы и сама сбежала, но увы, она у себя дома.

‑ Пусти меня, я кому сказала ‑ отпусти! Ты у меня попляшешь...

‑ А кто мне чего сделает? Эта красивенькая шпала, похожая на официанта?

Степ входит в ванную, открывает раздвижные створки душевой кабины. Баби хватается руками за створки, пытаясь его остановить.

‑ Не надо! Помогите! Кто‑ нибудь!

Степ оборачивается и легко отдирает её руки.

Баби меняет тактику. Теперь она разыгрывает паиньку.

‑ Ну хорошо, хорошо, извини меня. А теперь поставь меня на пол, пожалуйста.

‑ Что значит ‑ пожалуйста? Вылила на меня кока‑ колу, а теперь‑ пожалуйста?

‑ Ну ладно, ладно, зря я её на тебя вылила.

‑ Да, я понимаю, что зря, ‑ Степ нагибается, становясь под разбрызгиватель. ‑ Но ущерб уже нанесен. Придется принять душ, а то ты потом скажешь, что я липучий.

‑ Ну какая разница... ‑ струя воды обрушивается ей на лицо заставив умолкнуть. ‑ Идиот! ‑ Баби дергается, пытаясь увернуться от струи, но Степ держит её крепко, поворачивает, чтоб она вымокла вся. ‑ Прекрати, дебил, выпусти меня!

‑ Что горячо? ‑ не дожидаясь ответа, Степ поворачивает регулятор, что находится у него прямо перед носом. Выкручивает его до конца на синее. Вода тут же становится ледяной. Баби кричит.

‑ Вот, теперь станет полегче, холодный душ успокаивает. Ты же знаеш, контрастный душ очень полезен, ‑ он поворачивает регулятор на красное. От струи идет пар. Баби кричит еще громче.

‑ Мне больно! выключи!

‑ Вот видишь, это очень полезно, поры расширяются, восстанавливается циркуляция, кровь приливает к мозгу, и ты начинаешь соображать лучше и понимаешь, что с людьми надо вести себя вежливо.. А кока‑ колу надо пить, а не поливать ею других.

Тут входит Скелло:

‑ Степ, давай быстро, уходим. Кто‑ то вызвал полицию.

‑ Откуда ты знаешь?

‑ Сам слышал, Луконе засветил мне яйцом в лоб, я пошел помыться и застукал кого‑ то на телефоне. Собственными ушами слышал.

Стэп выключает душ, ставит Баби на пол. Скелло тем временем открывает шкафчики у зеркала. Там лежат колечки и цепочки, явная бижутерия, но он все равно рассовывает их по карманам. Мокрые волосы Баби упали на лицо, она стоит, прислонившись к стене душевой кабины, пытается прийти в себя. Стэп снимает джемпер. Берет полотенце и вытирается. Великолепный пресс мелькает в складках махровой ткани. Гладкая, упругая кожа туго обтягивает выпуклости мускулов.

Стэп глядит на нее, усмехаясь.

‑ На, вытрись, а то еще простуду схватишь. Баби отводит от лица мокрые пряди. Теперь видны ее глаза. Они горят яростью и решимостью. Стэп притворяется испуганным.

‑ Все, все, молчу, молчу…‑ вытирает волосы. Баби опускается на пол. Промокшее платье просвечивает. Под материей с сиреневыми цветами виднеется кружево светлого бюстгальтера, должно быть, в тон трусикам. Стэп замечает это.

‑ Так дать тебе полотенце?

‑ Иди в жопу.

‑ Какие мы слова знаем! Вроде с виду хорошая девочка, а так ругаешься. Напомни мне, когда мы следующий раз окажемся под душем вместе, сказать тебе, чтобы вымыла рот с мылом. Понятно? Напомнишь?

Он выжимает джемпер, повязывает его на талию и выходит из ванной. Баби глядит ему вслед. Последние капельки бегут по влажной спине между выпирающими мускулами. Баби поднимает с пола шампунь и швыряет ему вслед. Стэп, услышав шум, инстинктивно пригибается.

‑ О, я понял, почему ты такая злая, я тебе не дал шампунь. Хорошо, сейчас вернусь.

‑ Вали отсюда! И чтоб я тебя…

Баби быстро захлопывает прозрачные створки душа. Стэп видит, как е маленькие ручки прижались к стеклу.

‑ Держи! – бросает ей шампунь через верх, там, где стекла нет. – Значит, тебе приятнее купаться одной… И все остальное делать тоже! ‑ Развязно заржав, он выходит из ванной.

При слове «полиция» в гостиной начинается паника. Драка тут же прекращается. У Луконе, Сицилийца и Хука самое бурное прошлое, и они первыми оказываются у дверей. Некоторые гости, окровавленные, валяются на полу.

Роберта плачет в углу. Несколько ребят обнаружили, что эти качки ушли в их дорогих куртках от HenryLloydиFay. Банни, гремя краденым серебром, идет медленнее обычного. Они сбегают по лестнице, перила дрожат на поворотах. Переворачивают дорогие вазы на элегантных лестничных площадках. Точными ударами один за другим с криком разбивают почтовые ящики, напоследок уносят несколько седел с мопедов и растворяются в ночи.

‑ Застукиваю, ‑ Раффаэлла решительно кладет карты на зеленое сукно, удовлетворенно глядя на противника. Это вялая дама в очках.

‑ Вскрывайся, дорогая…

Карты едва не выпали у нее из рук. Раффаэлла тут же завладевает ими.

‑ Эта вот сюда, эта – вот так, и вот последняя. Платишь за все.

Быстро подсчитывает в уме, затем записывает промежуточный результат на листочке. Встает за спиной у Клаудио, впившись глазами в его игру, и после нескольких удачных сносов убеждает его «стукнуть». У их партнеров в это время набирается джин. Раффаэлла, довольная, подводит итог. Если бы Клаудио не пришлось подрезать, они бы выиграли и на второй игре. Она берет карты и начинает их тасовать. Дама в толстых очках снимает верхнюю. Даже в этом она не уступит. Ужасно неповоротлива. Раффаэлла не выносит проигрыша, тем более по очкам, сейчас она сильно вырвалась вперед, поскольку сдает. За другими столами вертихвосткам явно изменила удача, они вступают в полосу проигрыша. Кто‑ то возвращает на место вытряхнутую хозяйкой дома пепельницу справа от нее. Адвокат наливает себе виски точно по рисунку на стекле. Ровно столько, сколько нужно, чтобы выиграть и остаться более или менее трезвым. Некоторые пары, с виду более любящие, обмениваются нежным приветствием, прежде чем взять в руки карты. На самом же деле, это скорее магический ритуал, чем бескорыстное выражение приязни. Несколько пар собирается уходить, оправдываясь тем, что завтра надо рано вставать или тем, что дети еще не вернулись. На самом же деле это значит, что либо мужчина перепил, либо даме наскучила вечеринка. Среди них Марина и Филиппо. Они прощаются со всеми, фальшиво благодарят хозяйку дома за прекрасный вечер. Потом Марина чмокает Раффаэллу, улыбаясь искреннее обычного, ‑ она помнит об их уговоре на счет их дочерей.

Из парадного подъезда дома 1130 по виа Классиа выходят гости. Они обсуждают происшествие. Один из ребят говорит больше других. Ему и правда есть что сказать, судя по разбитой губе. Назадавав кучу разнообразных глупых и бесполезных вопросов, полиция покинула дом Роберты. Одна Франческа хоть что‑ то знала, но, увидев, что праздник превращается в дебош, сбежала, унеся с собой выпотрошенную сумку и имена виновных.

Под шумок Даниела и Паломби удрали вместе в другими гостями. Баби вся вымокла и упустила сестру. Роберта дала ей бриджи (вполне подошли) и братову олимпийку, ненадеванную и двух раз.

‑ Одевайся так почаще, тебе очень идет.

‑ Малыш, и ты еще шутишь? – они выходят из подъезда. – Я потеряла сестру и испортила платье от Valentino.

Она показывает пластиковый пакет, не с тем именем, что на платье, но тоже известным.

‑ И плюс ко всему, будет что‑ то страшное, если мама заметит мокрые волосы.

Манжеты олимпийки прикрывают ей руки. Баби подворачивает их и поддергивает до локтя. Но через секунду манжеты опять съезжают.

‑ Это он, ‑ Скелло, притаившись за мусорными контейнерами, показывает на Малыша Бранделли. Стэп смотрит туда:

‑ Точно?

‑ Точнее не бывает. Я сам слышал.

Хотя она полностью переоделась, Стэп узнал девушку, идущую с этой сволочью. Не так‑ то просто забыть ту, что так упиралась, не желая принять с ним душ.

‑ Пойдем, предупредим остальных.

Баби и Малыш сворачивают на небольшую улочку.

‑ И что де ты не вмешался, когда этот дебил тащил меня под душ?

‑ Насколько я помню, я пошел тогда вызывать полицию.

‑ А, так это был ты?

‑ Ну да, начался беспорядок, все дрались… Ты видела, что у Андреа Маринелли с губой?

‑ Бедненький.

‑ Бедненький? До свадьбы заживет. А знаешь, что он будет рассказывать? Что дрался один против всех, как герой. Уж это точно. Ну вот, пришли.

Они останавливаются перед машиной. Вспыхивают поворотники, поднимаются предохранители. Сигнализация самая обычная, но автомобиль совсем новенький: последняя модель BMW. Малыш открывает перед Баби дверцу. Она оглядывает великолепно отделанный салон: темное дерево, кожаные сидения.

‑ Ну как, нравиться?

‑ Очень.

‑ Специально для тебя на ней приехал. Я знал, что тебя надо будет проводить домой.

‑ Правда?

‑ Конечно! Я все рассчитал. Специально позвал этих уродов и устроил такой бардак, чтобы остаться с тобой наедине.

‑ Ну, душем можно было и пожертвовать, по крайней мере, я бы сохранила платье.

Малыш смеется и закрывает дверцу со стороны Баби. Затем обходит машину, садиться и отъезжает.

‑ В общем, все прошло довольно весело. Если бы не эти хулиганы, была бы смертная тоска.

‑ Наверное, Роберта так не думает, ‑ Баби благовоспитанно кладет пакет на колени, ‑ ей же весь дом разнесли!

‑ Да ладно, не так уж и сильно. Почистить мебель и отдать в химчистку шторы.

Глухой зловещий звук удара о металл разрывает гармонию и спокойствие внутри машины.

‑ Что случилось? – Бранделли смотрит в боковое зеркало. В нем появляется рожа Луконе, который чуть не лопается от смеха. За ним Хук, приподнявшись на сиденье мотоцикла, еще раз пинает автомобиль.

‑ Опять эти ненормальные! Прибавим скорость, ‑ Малыш переключает скорости и начинает гнать. Легкие мотоциклы тут же нагоняют его. Баби испуганно оглядывается. Все тут. Банни, Полло, Сицилиец, Хук, все на мотоциклах, посередине – Стэп. Кожаная куртка вздулась, открыв обнаженную грудь. Стэп улыбается ей. Баби отворачивается.

‑ Малыш, давай еще быстрее, мне страшно! Малыш не отвечает, жмет на акселератор, едет вниз, к спуску с Кассиа, в холод ночи. Но мотоциклы не отстают, держаться рядом. Банни увеличивает скорость, Полло пинком разбивает задний подфарник. Сицилиец сминает ногой левую дверцу. Мотоциклы кренятся на полной скорости, то приближаясь к машине, то удаляясь от нее, седоки бьют со всей силы. Малыш слышит безжалостные глухие удары.

‑ Блин, они же разобьют машину!

‑ Только не останавливайся, а то и тебе достанется!

‑ Нет, конечно, но я попробую им сказать… ‑ он нажимает кнопку электроподъемника, опустив стекло до половины. – Эй, парни, слышите? – кричит он, пытаясь сохранить спокойствие и следить за дорогой. – Это машина отца, если вы… ‑ в лицо ему летит плевок.

‑ Есть, попал, сто баллов! – Полло привстает в седле и потрясает руками в знак победы.

Малыш убито вытирает лицо. Баби брезгливо глядит на слюну, размазавшуюся по лицу, затем, нажав на кнопку, закрывает окно, пока Полло не нашел новую мишень.

‑ Едем в центр, может, встретим полицию.

Малыш едет дальше. Доносятся звуки ударов по кузову и подфарникам. Каждый обойдется в сотни евро и в тысячи воплей отца. Охваченный неожиданной яростью, Малыш истерически смеется:

‑ Хотите войны? Получите! Убью всех, передавлю как тараканов!

Он резко поворачивает руль, машину кидает вправо, потом от удара – влево. Баби в ужасе хватается за ручку на дверце. Стэп и компания, увидев, что машина движется на них, моментально замедляют скорость и тормозят.

Малыш смотрит в зеркало заднего вида. Шайка все еще атакует его сзади.

‑ Что, страшно? Нате, получите!

Он вдавливает педаль тормоза в пол. Машина почти остановилась. Те мотоциклы, что были по бокам, разлетаются в разные стороны. Скелло, ехавший посередине, пытается затормозить, но его Vespaс лысыми колесами идет юзом и врезается в бампер. Скелло падает. Малыш срывается с места так, что дымятся покрышки. Оказавшиеся перед машиной мотоциклы уклоняются, чтобы их не сбили. Другие останавливаются помочь товарищу.

‑ Вот же сукин сын! – Скелло поднимается, штаны над правым коленом разодраны. – Во, смотрите.

‑ Да ладно, ты еще дешево отделался – так полетел! Всего только колено разбил.

‑ Да и хрен бы с ним с коленом, я из‑ за этой суки новенькие Levi’s порвал, только позавчера купил!

Все ржут, Скелло поднял им настроение: не разбился и к тому же в состоянии шутить.

‑ Йе‑ ху‑ у‑ у, ну, я их, блять, отмудохаю!

Малыш радостно бьет руками по рулю. Затем снова бросает взгляд на зеркало заднего вида. В нем только одна машина где‑ то далеко. Он успокаивается. Ни осталось никого. «мы ушли, ушли от этих засранцев! » подпрыгивает он на сиденье.