Глава 10. #foodporn

Глава 10

#foodporn

(Прим.: Foodporn— это фотографии или видео, где изображен процесс приготовления, поедания или готовая еда, которую тотчас же хочется съесть, а иногда даже возникает легкое воображаемое ощущение запаха).

Однажды вечером, когда мы с Дэллой слушаем песню Кэрри Андервуд «BeforeHeCheats» (Прим: «Прежде чем он изменит»), в дверь кто-то стучится. Я иду открывать и обнаруживаю на пороге Кита с пакетом продуктов в руках.

— Раз уж ты похитила мою девушку, я пришел, чтобы приготовить ужин для вас обеих, — заявляет он. И я чувствую необъяснимое разочарование от того, что он пришел не только ради меня. Я, вроде как, твоя жена! Боже, да у нас есть ребенок.

— Классная песня. — Он проходит мимо меня и целует Дэллу.

— Агааа.

Я выключаю Кэрри, но Кит продолжает напевать на кухне. Даже думая, что никто не смотрит, он закрывает глаза и поднимает вверх палец. Это могло бы выглядеть очаровательно, но он не в моем вкусе. И, боже, хватит копировать Марайю.

Он не спрашивает, где что лежит, и не предлагает ему помочь. Не то чтобы я стала это делать. Он возится на кухне, а мы с Дэллой в это время смотрим продолжение «Молодых мамочек», пока он не объявляет, что пришло время ужинать.

— Что ты приготовил? — интересуюсь я, садясь за стол и ощущая себя гостем.

— Ропавьеха. (Прим.: национальное мясное блюдо с гарниром из овощей, распространенное на Кубе и в некоторых других странах Латинской Америки).

Я потираю нос.

— Старая одежда? — Мои познания в испанском ограничиваются четырьмя годами изучения в старшей школе, поэтому могу ошибаться.

— Да. Очень вкусно.

Дэлла не задает никаких вопросов по поводу «старой одежды», поэтому я тоже молчу. Оказывается, на вкус оно просто охрененно. Мне хочется сделать фотку для моего альбома ПЭМ и назвать её «Я съем его старые штаны», но это может вызвать вопросы и осуждение. Есть шанс, что они оба неправильно поймут. Кит сам убирает со стола и моет посуду, а когда я предлагаю свою помощь, выгоняет меня из кухни.

— Он идеальный, — заявляет Дэлла. — Давай не будем ложиться, а во что-нибудь поиграем. — Спустя сорок минут и четыре банки пива она засыпает на моем диване. Мы с Китом играем в манкалу(Прим.: настольная игра для двух игроков, смысл которой заключается в перемещении определенными способами камешков по доске с лунками), но у него ужасно получается.

— Дело в твоей стратегии, — объясняю ему. — У тебя её нет.

— Хочешь прогуляться? — спрашивает Кит. Мы оба поворачиваемся к Дэлле, которая в ближайшее время вряд ли проснется.

— Дэллс, — зову я, слегка толкая её в плечо. — Пойдем, прогуляемся.

Она что-то мычит в диванную подушку и отмахивается от меня. Я пожимаю плечами.

— Все равно она ненавидит жару, — говорю ему. — От этого её волосы начинают завиваться.

— Ага, я в курсе, — с улыбкой отвечает Кит. — Она моя девушка.

Я чувствую, как по моему лицу поднимается жар, и бегу к дверям вперед него. Конечно. Конечно.

Мои волосы не уложены, а вместо этого кое-как закручены в пучок. И Кит хлопает по нему, когда мы выходим на воздух.

— Похоже на улей из волос, — говорит он. — Там могли бы жить мелкие твари.

— Когда-то у меня жила улитка, — признаюсь я. — Ее звали Хвостик-улитка.

— Твои странности никогда не перестанут меня удивлять, — отвечает Кит.

— Я брала уроки рисования, — внезапно выдаю я.

Кит со смехом смотрит на меня, наклонив голову на бок.

— Брала?

— Перестала, когда это начало влиять на мои отношения. Когда Нил узнал, то заставил меня чувствовать себя так, будто я ему изменяю.

— Ну, старый-добрый Нил, вероятно, ощущал вину за свои собственные внеклассные занятия и искал повод в чем-то обвинить тебя.

— У меня не слишком хорошо получалось, — признаюсь ему.

Он пожимает плечами.

— Но ты очень страстная натура. А если в тебе достаточно страсти, ты можешь научиться чему угодно.

Я внимательно смотрю на него.

— Тогда почему Джастин Бибер никак не может стать гопником?

Мы оба смеемся.

— Может, я попробую себя в чем-то другом. Эй! А как продвигается твоя книга? Есть, что мне прислать?

Я не вспоминала о книге Кита с того самого вечера, когда мы с Нилом поругались из-за того, что я пропустила праздничный ужин у него на работе. Поверить не могу, что я о ней забыла.

— Когда я пишу, мне становится так хорошо. Кажется, что все возникает само собой.

Когда он об этом рассказывает, его лицо озаряется. Хотелось бы, чтобы и у меня был повод так сиять. Мы проходим мимо озера, которое на самом деле и не озеро вовсе. В центре него находится фонтан, который распыляет воду в воздух. Он такой влажный, что мне хочется отмахнуться.

— Можно задать тебе один вопрос? — говорю я.

— Ты это только что сделала.

Я корчу рожицу.

— Ты влюблен?

Кит останавливается, и меня охватывает паника. Я слишком далеко зашла, задавая личные вопросы. Я дергаю себя за ухо и внимательно наблюдаю за Китом, пока он не начинает смеяться.

— Успокойся и оставь в покое свое ухо.

Я опускаю вниз руки. Так неловко.

— До Дэллы я был помолвлен, — отвечает он.

От удивления я резко поднимаю голову. Думаю, такое Дэлла бы мне рассказала.

— Она не знает, — продолжает он.

— Оу.

— Просто мы с самого начала договорились не обсуждать прошлые отношения. А раз мы с тобой не встречаемся, то тебе я могу рассказать.

Я бы предпочла, чтобы он этого не делал. Мы были женаты.

— Ты не можешь никому рассказать. Это конфиденциально.

— Она моя лучшая подруга. Ты, правда, думаешь, что я ей ничего не скажу?

— Вообще-то да. Если ты пообещаешь, я тебе поверю.

Он прав. Я обожаю чужие секреты. Это дарит мне ощущение превосходства, ведь я знаю то, о чем другие не догадываются.

— Как бы то ни было, — отвечаю ему. — Я ничего не обещаю.

Мы подходим к развилке, и Кит идет налево. Я всегда иду направо. У меня странное ощущение от того, что он не спросил меня, каким путем пойдем, и так решительно сделал выбор. На его месте Нил бы долго что-то мямлил.

— Она была моей школьной любовью. Мы были настоящим клише. Вплоть до того, что она изменила мне с одним из моих друзей.

Ага! Вот и овца!

— В смысле, знаю, что это было ошибкой, и у обоих это первые отношения, так что я понимаю. Но все равно было больно. И после этого я искал повод, чтобы сбежать. Поэтому собрал вещи и переехал сюда.

Я медлю с ответом.

— Так ты любишь Дэллу, но при этом не можешь забыть свою бывшую?

— Типа того, — произносит он. — Просто на этот раз не хочу торопиться. Наши отношения длились пять лет.

— Ясно.

— Не делай так, — просит он, глядя мне в глаза.

— Как?

— Будь серьезной и странной. Просто скажи, что думаешь.

— Ладно.

Никто никогда не оценивал то, как я использую слова в разговоре. Хотя, если подумать, это больше похоже на отмазку.

— Ты говоришь на языке змей? — спрашиваю я.

— Что? — Он морщится, не понимая.

Я качаю головой.

— Забудь. Я думаю, что она без ума от тебя. А ты отдаешь только часть себя. И, похоже, что кому-то по имени Дэлла в итоге будет больно.

— Она мне очень нравится. Она веселая и не принимает себя всерьез. У нее доброе сердце.

Я со всем этим согласна. Но я не хочу жениться на Дэлле или жить с ней. На самом деле, мне очень хочется, чтобы она пошла домой и перестала поглощать мой попкорн.

— А если бы ты не был зациклен на…?

— Грир.

— О, серьезно?

Он кивает.

— Если бы ты не был так зациклен на Грир, твои чувства к Дэлле были бы другими?

— Не знаю. Думаю, правильная девушка может стереть воспоминания о старых ошибках.

Вау. Ладно.

— Конечно. — Но я так не считаю. Если бы это было правдой, в мире не было бы столько людей, желающих вернуть свою потерянную любовь. Мы не всегда хотим то, что правильно. Мы желаем того, чего не можем получить.

— Ты полон надежды и позитива, — говорю ему. — Но не разбивай девушке сердце только потому, что пытаешься залечить собственные раны.

— Да, мэм, — отвечает он. — Но что-то подсказывает мне, что это не будет проблемой. Я вижу в своем будущем совсем другую бурю.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

— У тебя есть татуировка в память о Грир, так ведь?

Его глаза широко раскрываются, и он трет щеку, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица.

— Ха! — говорю я со смехом. — Дай посмотреть. Я это заслужила, раз уж угадала.

Он качает головой.

— Ни за что. Никто не говорил, что она у меня есть. Ты все придумываешь.

Он улыбается, и я понимаю, что поймала его.

— Я просто спрошу Дэллу, — заявляю ему. — Она уж точно её видела.

Он качает головой.

— Нет, не видела.

Я поднимаю голову.

— Не может быть. Вы же… Вы же, ребята, занимались…

— Это белые чернила. Их можно увидеть только в ультрафиолете.

— Ааа. — Несколько минут я молчу, пока мы идем по тропинке. Теплый воздух забивает нос, вызывая желание закричать.

— И что там…?

— Там написано… — Он делает паузу. А я в это время гадаю, не передумал ли он мне рассказывать. — Там написано «Не бойся зверей».

И тут нас находит Дэлла. Она наполовину спит, и ее язык заплетается.

— Я напугалась, — говорит она, проводя рукой по волосам. Ее взгляд еще сонный и не совсем трезвый.

— Я хочу в свою постель, — продолжает она, обращаясь ко мне. — Элена, ты не против, если сегодня я пойду домой?

Она хочет видеть Кита в своей постели и внутри себя, но я киваю. Они не заходят обратно в квартиру. Вместо этого я провожаю их к машине Кита, где он помогает Дэлле забраться внутрь, а потом садится на место водителя.

— Спокойной ночи, Элена.

— Спокойной ночи. И спасибо за ужин.

— Прости, что я такой паршивый повар. — Он широко улыбается.

— Зато ты отлично врешь. Одно другое компенсирует.

— Ты такая… замечательная.

После их отъезда я чувствую себя очень одинокой.