8–17 февраля 1942 года. 7 страница

113‑ я сд – высота с отм. 245, 4, искл. Лядо;

160‑ я сд – Лядо, искл. Ястребы;

338‑ я сд – Юрино, Ястребы, Горожанка (все искл. ).

Наиболее ожесточенные бои шли в тот день в полосе 329‑ й сд, куда противник за ночь стянул значительные силы пехоты и до роты танков. Под натиском врага части дивизии были вынуждены отходить в южном направлении, неся большие потери.

Получив сообщение о том, что 113, 160 и 338‑ я сд, не выдержав удара врага, отошли назад, генерал Ефремов немедленно отправил в адрес командиров дивизий приказ следующего содержания:

«1. Категорически запрещаю отход и назначаю строжайшее расследование за Ваш преступный отход, – это же предательство в отношении соседей Ваших слева т. т. АНДРУСЕНКО и БЕЛОВА, которые развивают наступление на ВЯЗЬМА.

2. Немедленно используйте ночь и восстановите положение с тем, чтобы в дальнейшем спешно наступать на ВЯЗЬМА, это единственный наш выход из такого положения. Тяжело нам, врагу еще тяжелее, мы у себя дома.

3. Все тылы, все канцелярии превратите в действующую силу против врага. Все мобилизуйте, и враг будет разгромлен. Враг нами окружен.

4. Трусов, предателей расстреливать на месте. Сами себя возьмите в руки, не трусьте, погибает чаще трус, а не храбрец.

5. Командиру 113 СД восстановить положение, ликвидируя пр‑ ка в лесу восточнее ДАШКОВКА, далее ударом через ЧЕРВОННОЕ РОЖНОВО, наступать через ПЕСОЧНЯ на ВЯЗЬМА.

Командиру 160 СД восстановить положение и наступать через ЛЯДО на ВЯЗЬМА.

Командиру 338 СД – восстановить положение, продолжить выполнять мой приказ наступать на ВЯЗЬМА.

6. КП командиров дивизий:

113 СД – в районе ДАШКОВКА;

160 СД – в районе КОТРОВКА;

338 СД – в районе ГОРОЖАНКА

7. Требую от всех понимания одного – у нас выход один – это наступление вперед на ВЯЗЬМА, и другого выхода быть не может. Трусов, отступающих, паникеров расстреливать на месте. Для наступления особенно использовать ночи. Мы у себя, враг окружен.

Свяжитесь крепче с партизанами, поднимайте население наше против врага. Энергию проявите всю большевистскую, победа за тем, кто действует, победа за нами.

Командарм 33 М. ЕФРЕМОВ

4. 2. 42 23. 00»[76].

Документ, сохранившийся в архиве, написан своеобразным ефремовским клинообразным почерком от руки и представляет собой даже не распоряжение, а, скорее всего, воззвание. В нем явно рассматривается «командир и комиссар» Ефремов. Вместе с тем его призыв: «Трусов, отступающих, паникеров расстреливать на месте» явно был неуместен: бойцы и командиры делали все, что было в их силах.

Предприняв вечером, после небольшой подготовки, наступление на врага, соединения не достигли своей цели, вновь понеся при этом очень большие потери. Противник, заняв оборону на подступах к населенным пунктам и используя результаты огня артиллерии, без особого труда отразил эту атаку.

В ходе боя с противником погиб комиссар 160‑ й сд полковой комиссар Н. Д. Зенюхов, были ранены командир 338‑ й сд полковник В. Г. Кучинев и два командира полка. Положение в 338‑ й сд усугубилось еще и тем, что начальник штаба дивизии полковник П. Я. Тетушкин отказался вступить в должность командира дивизии, мотивируя это тем, что он не справится с должностью.

Когда генерал‑ лейтенанту М. Г. Ефремову доложили об отказе Тетушкина принять командование дивизией, командарм был до глубины души возмущен этим поступком и назначил исполняющим обязанности командира дивизии своего адъютанта майора М. Ф. Водолазова.

С майором Водолазовым Михаилом Федоровичем командарм был знаком еще с той поры, когда он командовал Центральным фронтом. Ему нравился этот думающий, грамотный офицер, не боявшийся принимать важных решений и нести за них ответственность. Поэтому командарм без каких‑ либо сомнений и колебаний приказал ему вступить в должность командира дивизии, будучи уверенным в том, что он не подведет. До выздоравливания полковника Кучинева майор Водолазов командовал дивизией, а полковник Тетушкин добросовестно исполнял все приказы майора. Вот как бывает: полковник в подчинении майора!

Майор М. Ф. Водолазов во время прорыва из окружения все время был рядом с генералом Ефремовым и, по словам очевидцев, был смертельно ранен в ходе боя с противником в районе населенного пункта Новая Михайловка, буквально за день до гибели командарма. Его похоронили в лесу северо‑ западнее Новой Михайловки вместе с другими бойцами и командирами, павшими в бою. Место захоронения затерялось.

К исходу дня обстановка еще более ухудшилась. Наступая по дороге Вязьма – Юхнов, одновременно с севера и юга, противник овладел населенными пунктами Слобода, Безымянное, Островки, Блохино, Ермаки, отрезав главные силы 329‑ й сд от своей артиллерии и тылов, а также от других соединений ударной группировки 33‑ й армии.

С этого времени 329‑ я сд вела двумя разобщенными частями: одна в составе 1112‑ го и 1114‑ го сп, а также ряда подразделений 1110‑ го сп, под командованием командира дивизии полковника Андрусенко западнее железной дороги Угра – Вязьма; вторая, общей численностью около 1200 человек, под командованием заместителя командира дивизии майора Иванова, западнее шоссе Вязьма – Юхнов. В ее состав входили несколько стрелковых рот 1110‑ го сп, а также 895‑ й и 973‑ й ап дивизии. К исходу дня эти подразделения 329‑ й сд отошли к населенным пунктам Тетерино, Цынеево, Коршуны.

Перед частями и соединениями западной группировки армии, наряду с ведением боевых действий, во весь рост вставала новая проблема: отсутствие продовольствия для личного состава. Подтянув тылы, командиры с удивлением обнаружили, что запасов в них практически не осталось. По докладу штаба 338‑ й сд, обеспеченность дивизии различными видами продовольствия по состоянию на 4 февраля была следующей:

«рожь – 0, 8 сутодачи[77]; мясо – 2, 6 сутодачи; макаронные изделия – 0, 3 сутодачи; консервы мясные – 0, 3 сутодачи; овес – 0, 4 сутодачи»[78].

Не стоит забывать и о том, что без корма оказалось несколько тысяч лошадей. Роль конского состава в этих тяжелых зимних условиях переоценить невозможно. Все задачи решались исключительно только с его помощью, начиная от доставки материальных средств, заканчивая перемещением артиллерии. К тому же конский состав являлся единственным резервом питания.

В районе населенных пунктов Савино, Захарово, Пинашино, Воскресенск, где накануне подразделения 20‑ й тд и 4‑ го полка СС перерезали пути сообщения ударной группировки армии, весь день шел кровопролитный бой. По данным разведки, в населенных пунктах Воскресенск, Савино, Пинашино оборонялось до 500 солдат противника, в Захарово – до 300. В Телелюй, Новой Деревне и Федюково находилось до двух пехотных рот врага. Действия частей противника активно поддерживала его авиация, нанесшая несколько бомбовых ударов по боевым порядкам частей 9‑ й гв. сд, которые в течение дня предприняли несколько попыток выбить немецкую пехоту из этих населенных пунктов и очистить коммуникации частей 33‑ й армии.

К исходу дня положение частей 9‑ й гв. сд было следующим:

40‑ й сп занимал оборону в районе населенных пунктов Колодези, Фроловка, Мякоты.

258‑ й сп оборонялся севернее и восточнее Новой Деревни.

3‑ й батальон 131‑ го сп оборонял деревню Белый Камень и развилку дорог на западной опушке рощи восточнее Пинашино.

Два батальона 1293‑ го сп 160‑ й сд находились в районе Белого Камня, батальон 1134‑ го сп 338‑ й сд – западнее Захарово. В районе Пинашино занимал оборону 3‑ й батальон 266‑ го сп.

На помощь им, по приказу командира дивизии генерала Эрастова, были выделены два батальона 266‑ го сп. Руководил частями и подразделениями, оказавшимися в этом районе, направленный сюда штабом армии генерал‑ майор Ревякин.

5‑ я тбр, переданная по приказу генерала армии Жукова в состав 33‑ й армии, совершив 50‑ километровый марш, к 14 часам сосредоточилась в районе п. Износки. Согласно решению комбрига Онуприенко, бригада должна была утром следующего дня совместно с частями 93‑ й сд и 9‑ й гв. сд принять участие в наступление в районе: Захарово, Савино, Воскресенск.

Однако это была уже совсем не та бригада, которую мы помним по боям в районе Наро‑ Фоминска. За это время многие воины бригады выбыли из строя по ранению, многие пали в последних боях. Но больше всего причиной ее невысокой боеспособности было крайне низкое техническое состояние танков. Полученные недавно с ремонтных баз Москвы танки представляли собой жалкое видение. По докладу штаба бригады, в бою смогли принять участие всего несколько танков Т‑ 34, остальные вследствие различных технических поломок находились по маршруту их выдвижения со станции выгрузки Малоярославец до Износок.

В журнале боевых действий 5‑ й тбр отмечается:

«Из состава 2‑ го отб выделена рота танков в составе трех танков для совместных действий с 131 сп 9‑ й гв. сд в направлении Гриденки – Белый Камень – Пинашино с задачей овладеть Пинашино и держать под обстрелом огнем с места дорогу Захарово – Ивановское.

Остальная матчасть, из числа 26 пришедших из рембаз г. Москвы, остановилась по разным техническим причинам в р‑ не Мало‑ Ярославец – Медынь и по пути следования в районе Износки»[79].

Рано утром 5 февраля 1942 года соединения западной группировки войск 33‑ й армии предприняли попытку восстановить утраченное накануне положение. Особенно ожесточенный бой разгорелся в районе деревень Дашковка, Юрино и Ястребы. Несмотря на самоотверженность бойцов и командиров отбить у врага указанные выше населенные пункты не удалось. Вновь понеся большие потери, наши части были вынуждены отойти в исходное положение.

Крайне низкая укомплектованность соединений и частей личным составом, отсутствие продовольствия и боеприпасов, особенно к артиллерии, ставили войска ударной группировки 33‑ й армии в крайне тяжелое положение. Вести речь о дальнейшем наступлении на Вязьму уже не приходилсь.

Весь день командующий армией генерал М. Г. Ефремов вел переговоры со штабом фронта, пытаясь усилить состав западной группировки. Ему казалось, что, если направить под Вязьму еще 3–4 дивизии, город можно будет взять: а зачем тогда он вообще здесь находился? Но командование Западного фронта чего‑ то выжидало, надеясь на чудо, но чуда не произошло.

Генерал Ефремов продолжал телеграфировать:

«Тов. ГОЛУШКЕВИЧУ.

1. Скорее, как можно быстрее, отправьте положенное пополнение дивизиям.

2. Получаете ли вы мои донесения?

3. Усилить, необходимо усилить ударную группировку армии.

ЕФРЕМОВ»[80].

«Тов. ЖУКОВУ

…Прошу помочь авиацией, тремя дивизиями пополнения с тем, чтобы скорее овладеть ВЯЗЬМОЙ.

ЕФРЕМОВ»[81].

Спустя некоторое время командующий Западным фронтом отправил командарму‑ 33 телеграмму очень интересного содержания:

«Тов. ЕФРЕМОВУ.

…4. Авиации задачу поставил, но ее у нас мало. Даем, что можем…

5. Тылы расчищаем и будем двигать 10 стрелковых дивизий.

Г. ЖУКОВ»[82].

Но уже буквально через час генерал Жуков предложил М. Г. Ефремову подумать о совместном ударе для расчистки своих коммуникаций.

«Тов. ЕФРЕМОВУ.

Продумайте возможность удара навстречу ГОЛУБЕВУ и ОНУПРИЕНКО, чтобы скорее соединиться и восстановить свои тылы.

Г. ЖУКОВ»[83].

Эта телеграмма генерала Жукова наиболее ярко свидетельствует о том, что командование фронтом не только не верило докладам штаба 33‑ й армии о чрезвычайно сложном положении, сложившемся в районе боевых действий западной группировки армии под Вязьмой, но и абсолютно не понимало действительного положения дел в обескровленных полуторамесячными боями соединениях армии.

Если бы командование и штаб Западного фронта владели бы обстановкой, то они не предложили бы генералу Ефремову, вышедшему к Вязьме и удалившемуся более чем на 50 (! ) км от основных сил фронта, «продумать возможность нанесения удара навстречу Голубеву и Онуприенко», т. е. навстречу войскам 43‑ й армии и восточной группировке 33‑ й армии.

В это время 110‑ я и 220‑ я сд продолжали сковывать боем противника в своих полосах обороны. Батальон 1293‑ го сп занимал оборону по опушке леса южнее д. Буканово.

Группа генерала Ревякина (два батальона 1293‑ го сп, разведывательная рота 160‑ й сд, два батальона 266‑ го сп 93‑ й сд и батальон 131‑ го сп 9‑ й гв. сд) в 20 часов предприняла наступление с целью овладения Пинашино. Несмотря на довольно внушительные силы и средства, задействованные в этом районе, противнику удалось отразить атаки наших войск, организованные с разных направлений. Не помогли нашей пехоте и три танка 5‑ й тбр, которые поддерживали их своим огнем.

6 февраля 1942 года соединения западной группировки предприняли очередную попытку наступления в направлении Вязьмы. На этот раз были атакованы населенные пункты Бессоново, Дашковка, Красная Татарка, но противник без особого труда отразил атаку малочисленных дивизий, которые были вынуждены отойти и занять оборону на следующих рубежах:

113‑ я сд – Ново‑ Греково, Малая Гусевка;

160‑ я сд – лес восточнее Дашковка, Горожанка;

338‑ я сд – лес 1 км северо‑ восточнее и восточнее Красная Татарка, Горбы, Кошелево;

Подразделения 329‑ й сд занимали оборону по рубежу: Тетерено, Коршуны, Лядное.

По состоянию на 6 февраля боевой и численный состав дивизий западной группировки 33‑ й армий был следующим[84]:

В таблице не учтен личный состав армейских частей обеспечения и тыла, 1290‑ го сп, двух батальонов 131‑ го сп 9‑ й гв. сд, занимавших оборону западнее Лущихино, а также частей 329‑ й сд. Всего западная группировка 33‑ й армии в этом районе насчитывала около 15 тысяч человек.

По далеко неполным данным, только за период с 1 по 6 февраля части западной группировки потеряли 203 человека убитыми и 506 – ранеными[85].

Весь день сражалась с врагом в районе Пинашино и Савино группа генерала Ревякина, поддерживаемая четырьмя танками 5‑ й тбр. Приблизившись под покровом утренних сумерек к восточной окраине Пинашино, батальоны 266‑ го сп завязали бой за населенный пункт. Противник, оборонявшийся здесь, оказывал исключительно упорное сопротивление, оттеснив во второй половине дня подразделения 93‑ й сд к д. Пинашинский хутор.

40‑ й сп 9‑ й гв. сд в это время вел бой за Захарово и Савино, однако так же безуспешно.

Соединения восточной группировки 33‑ й армии вели боевые действия, находясь на прежних рубежах. Перед частями 110‑ й сд противник занимал населенные пункты Водицкое, Юрманово, Терехово, Юсово, имея в каждом из них от 100 до 200 человек пехоты, вооруженных пулеметами и минометам.

1289‑ й сп и 1291‑ й сп 110‑ й сд, расчистив накануне дороги и подтянув артиллерию, вели огонь по уничтожению вражеских огневых точек в районе Юсово. 1287‑ й сп занимал прежний рубеж обороны восточнее Водицкое и Юрманово.

222‑ я сд продолжала вести бой по овладению населенными пунктами Красново, Костино, Войново.

93‑ я сд оборонялась по рубежу: Александровские хутора, Челищево, Юровка, Туровка. Батальон 266‑ го сп занимал оборону по северо‑ восточным скатам высоты с отм. 278, 5, севернее п. Износки.

Поздно вечером, по приказу генерала Жукова, для руководства боевыми действиями в районе населенных пунктов Пинашино, Савино, Захарово выехал начальник штаба армии генерал‑ майор А. К. Кондратьев, который сменил там генерала Ревякина, вылетевшего на самолете в район боевых действий западной группировки армии для вступления в должность командира 160‑ й сд.

В ночь 7 февраля 1942 года была восстановлена связь со штабом 329‑ й сд, и командир дивизии полковник Андрусенко получил приказ продолжить наступление в направлении Кайдаково, Батищево, Старое. По состоянию на 12 часов дня дивизия вела бой по рубежу: Красное Трошино, Мишинка, не имея продвижения вперед.

Положение частей осложнялось не только постоянно ухудшавшейся боевой обстановкой, но и тем, что войска не имели никакого пополнения материальными средствами. И если продовольствие и сено для лошадей, хотя бы и с большим трудом, но все‑ таки изыскивалось, благодаря помощи местного населения, то боеприпасы достать было негде. Генерал Ефремов был вынужден собственноручно подготовить следующий приказ:

«ПРИКАЗ

ВОЙСКАМ УДАРНОЙ ГРУППЫ 33 АРМИИ

№ 062

7 февраля 1942 г.

При сложившейся обстановке, когда подвоз и эвакуация временно прекращен, некоторые командиры и комиссары частей и соединений вывода из создавшейся обстановки не сделали. Например, 338 СД из имеющихся 450 штук 76 мм. снарядов 7. 2 израсходовала 280; из числа 376 снарядов к 45 мм. пушке за один день израсходовала – 200. Такие факты можно привести по каждой дивизии.

Приказываю:

Разъяснить всему начсоставу, что в ближайшие дни планомерного подвоза не будет.

Расход огнеприпасов, продфуража, горючего и пр. производить строго экономно, огонь вести только прицельный с ближних дистанций. Красноармейский паек для бойцов тыловых подразделений сократить до минимума.

Организовать заготовку продфуража из местных ресурсов, в каждой дивизии создать базу продфуража…»[86]

Боевой состав соединений и частей таял на глазах. По сути дела, на Вязьму наступали не дивизии, а батальоны. Так, по докладу майора В. М. Русецкого, исполнявшего обязанности командира 160‑ й сд, боевой состав частей дивизии был следующим:

«БОЕВОЙ СОСТАВ СТРЕЛКОВЫХ ПОЛКОВ 160 СД:

1295 СП: начсостава – 17 чел., мл. начсостава – 21 чел., рядового состава – 227 чел. Итого: 265 человек.

1297 СП: начсостава – 14 чел., мл. начсостава – нет, рядового состава – 175 чел. Итого: 189 человек»[87].

Численность частей 338‑ й сд по состоянию на 7 февраля 1942 г. представлена ниже[88]:

При изучении данных, приведенных штабом 338‑ й сд, бросается в глаза интересный факт. Из общего числа 3941 человека только 315 человек (! ) находились в составе стрелковых батальонов, т. е. вели боевые действия, а остальные входили в состав подразделений обеспечения и обслуживания. Кого же, интересно, они обслуживали? Получается даже хуже, чем в русской пословице: «Один с сошкой, семеро с ложкой». В данном случае один воевал, а тринадцать отсиживались в тылу!

Видя, что командование фронтом никак не реагирует на его доклады, Ефремов был вынужден отправить соответствующую телеграмму в адрес начальника Главного политического управления Красной Армии армейского комиссара Л. З. Мехлиса, с которым у него с давних пор сложились неплохие отношения. Мехлис, естественно, позвонил Жукову и поинтересовался, с чем связано такое положение дел в ударной группировке 33‑ й армии. Разъяренный Жуков тут же отправил в адрес генерала Ефремова резкую шифрограмму.

«Командарму‑ 33 ЕФРЕМОВУ

Меньше истерики. Держите себя более спокойно.

ЖУКОВ»[89].

На что генерал‑ лейтенант М. Г. Ефремов, явно обиженный содержанием телеграммы командующего, немедленно дал ответ.

«Тов. ЖУКОВУ

В чем истерика, где у меня истерика? Я вас не понимаю, таким элементом я еще не обладал. Просто вас не понимаю, что у вас за отношение ко мне и как к командующему 33 АРМИИ.

ЕФРЕМОВ»[90].

Не отправленный, но вначале подготовленный, а затем перечеркнутый самим же генералом армии Г. К. Жуковым ответ командующему 33‑ й армией М. Г. Ефремову на эту его шифрограмму вызывает просто удивление:

«Командарму‑ 33 ЕФРЕМОВУ

1. Соберите и прочтите все свои телеграммы и тогда поймете.

2. Вы и только вы виноваты в том, что противник перекрыл пути подвоза и эвакуации, да при этом действовал мелкими группами.

3. Хорошо относиться к тем, кто недопустимо плохо выполняет поставленные задачи, кто не понимает всей ответственности за проводимую операцию, к сожалению, не могу. Моя совесть и долг не позволяют. Будете хорошо выполнять приказы и задачи – будет хорошее отношение.

Г. ЖУКОВ»[91].

Текст телеграммы сохранился в деле с документами оперативного управления Западного фронта. Самое интересное заключается в том, что, не отправив эту телеграмму, Жуков в этот же день доложил И. В. Сталину о том, что он отправил Ефремову телеграмму с требованием держать себя более спокойно. Как будто Сталину в это нелегкое время больше делать было нечего, как разбираться в отношениях командующего фронтом со своим подчиненным.

«МОСКВА, НАРКОМУ ОБОРОНЫ И. В. СТАЛИНУ.

7. 02. 1942 года.

Сегодня командующий 33 АРМИИ получил телеграмму: «М. ЕФРЕМОВУ. Меньше истерики. Держите себя более спокойно. № 1288/Ш

Г. ЖУКОВ».

Видя всю несправедливость генерала армии Жукова по отношению к М. Г. Ефремову, за командарма заступился, если можно так выразиться, офицер оперативного управления Генерального штаба, постоянно находившийся при оперативной группе армии, подполковник Н. Н. Борисенко, который отправил в штаб Западного фронта донесение следующего содержания:

«Докладываю: тов. ЕФРЕМОВ с опергруппой армии находится в деревне ЖЕЛТОВКА. В четырех километрах – противник. Нервозности не проявлял. Войска Ударной группы армии держит в руках. Связь с 113‑ й, 160‑ й, 338‑ й, 329‑ й СТРЕЛКОВЫМИ ДИВИЗИЯМИ беспрерывно имеется.

Принимаются меры к быстрейшему овладению городом ВЯЗЬМА. Привожу численность личного состава полков 113‑ й стрелковой дивизии по состоянию на 6. 02. 42 г.: 1288‑ й СП (пехота) – 53 чел.; в спецподразделениях – 214 чел.; в тылах – 159 чел.; 1292‑ й СП (пехота) – 80 чел.; в спецподразделениях – 256 чел.; в тылах – 174 чел. В других дивизиях аналогично.

п/п‑ к БОРИСЕНКО».

Соединения восточной группировки продолжали вести активные боевые действия. В ночь на 7 февраля 1289‑ й и 1291‑ й сп 110‑ й сд прорвали оборону противника и овладели населенными пунктами Юсово и Терехово. Незадолго до отступления гитлеровцы согнали в деревню Терехово около 120 человек жителей деревень Водопьяново, Глиньево и Кузова, заперли их в одном из домов и, облив дом бензином, подожгли. Ворвавшиеся в деревню воины 1289‑ го сп успели потушить пожар и спасти всех от гибели[92].

Продолжая наступление, дивизия освободила деревни Водицкое, Родионово, Эсовцы, Дарвино, Михайловское и вышла на рубеж Михалево, Орлица, Ивищи, Мочальники, Шумово, Ореховая, Химино, где вновь встретила упорное сопротивление врага и была вынуждена перейти к обороне.

222‑ я сд во второй половине дня освободила населенные пункты Красново и Войново.

Так называемая группа генерала Ревякина, которой теперь руководил начальник штаба армии генерала Кондратьева, занимала оборону по западной опушке леса восточнее Пинашино, готовясь совместно с частями 9‑ й гв. сд на следующий перейти в наступление. Подразделения вели усиленную разведку огневых точек противника в Пинашино и Пинашинских хуторах.

Результаты боевых действий соединений что ударной, что восточной группировки войск 33‑ й армии не давали повода для оптимизма. В создавшейся на подступах к Вязьме обстановке, учитывая крайнюю малочисленность наступающих соединений, надежд на овладение ею не было никаких. Столь же тревожной была ситуация и в районе населенных пунктов Захарово и Савино, где с каждым днем оборона врага становилась все крепче, а потери ефремовских частей заметно увеличивались.

Глава 4

Видимо, взятие Вязьмы придется отложить…

Из шифротелеграммы Г. К. Жукова М. Г. Ефремову. 8. 2. 1942 г

8–17 февраля 1942 года.

Генерал М. Г. Ефремов все еще надеялся на то, что Вязьма занимает в планах генерала армии Жукова далеко не последнее место, однако Георгий Константинович старался о ней уже и не вспоминать: ему уже было не до Вязьмы. Так и не дождавшись ответа на свою последнюю телеграмму, Михаил Григорьевич решил 8 февраля 1942 года обратиться ко второму члену Военного совета фронта И. С. Хохлову, который ведал вопросами снабжения войск[93].

«ЧЛЕНУ ВОЕННОГО СОВЕТА ЗАПФРОНТА

ТОВ. ХОХЛОВУ

8. 02. 1942 г.

НЕОБХОДИМО ПОПОЛНЕНИЕ ДИВИЗИЙ В ЛЮДЯХ И ДАТЬ БОЕПРИПАСЫ, И ВЯЗЬМА БУДЕТ У НАС.

ЕФРЕМОВ».

И. С. Хохлов, недолго думая, доложил о содержании данной телеграммы генералу Жукову, который сам дал на нее ответ:

«ТОВ. ЕФРЕМОВУ

8. 02. 1942 Г.

ДО ПОДХОДА СВЕЖИХ СИЛ И ПОДВОЗА СНАРЯДОВ БЕРЕГИТЕ КАЖДЫЙ СНАРЯД И БОЕПРИПАС.

ВИДИМО ВЗЯТИЕ ВЯЗЬМЫ ПРИДЕТСЯ ОТЛОЖИТЬ ДО ПОДВОЗА ВАМ БОЕПРИПАСОВ.

Г. ЖУКОВ»[94].

Прочитав полученную телеграмму, генерал М. Г. Ефремов, по воспоминаниям помощника начальника шифровального отдела армии И. В. Якимова, был крайне удивлен ее содержанием: тогда же зачем, рискуя жизнями десятков тысяч людей, был отдан приказ о безоглядном выдвижении в район Вязьмы, если нет даже возможности обеспечить войска боеприпасами?

В это время соединения ударной группировки 33‑ й армии вели боевые действия с противником в 13–15 км юго‑ восточнее Вязьмы. 1288‑ й сп 113‑ й сд оборонял населенные пункты Малая Гусевка и Новое Греково, а 1292‑ й сп весь день 8 февраля вел бой по овладению д. Большая Гусевка. Глубокий снежный покров на подступах к населенному пункту в значительной степени затруднял действия нашей пехоте, которая, в свою очередь, больше заботилась о том, как не угодить в огневую ловушку врага. Немецкие минометчики, хорошо пристрелявшие местность на дальних подступах к деревне, вели прицельный огонь, не давая возможности атакующим подойти к населенному пункту. Поэтому результат боя был вполне предсказуем: овладеть Большой Гусевкой не удалось.

160‑ я сд, в командование которой вступил генерал‑ майор В. А. Ревякин, прибывший в район боевых действий ударной группировки 33‑ й армии ночью самолетом, весь день пыталась выбить вражескую пехоту из населенных пунктов Дашковка и Юрино, но тоже безуспешно.

338‑ я сд под командованием майора М. Ф. Водолазова частью сил вела бой за д. Красная Татарка, главными силами удерживая Кошелево и Горбы.

329‑ я сд в первой половине дня предприняла наступление в направлении совхоза Кайдаково и станции Лосьмино, но противнику удалось упорной обороной и организованным огнем остановить их продвижение. В результате последовавшей за этим контратаки вражеской пехоты при поддержке нескольких танков, противнику удалось потеснить подразделения 329‑ й сд на рубеж опушки леса юго‑ западнее д. Мишинка и северо‑ восточнее д. Селиваново.

Подразделения 1110‑ го сп, 890‑ го и 895‑ го артполков 329‑ й сд под командованием заместителя командира дивизии майора Иванова, действуя в составе западной группировки 33‑ й армии, занимали оборону в населенных пунктах Тетерино, Цынеево и Коршуны, произведя за день немалый объем работы по инженерному оборудованию занимаемых ими опорных пунктов. Решением командарма эти части были переподчинены командиру 338‑ й сд.

9 февраля 1942 года обстановка в районе действий окруженной группировки войск 33‑ й армии заметно ухудшилась. Если в полосе обороны 113, 160 и 338‑ й сд неприятель пока не предпринимал активных действий, то на участке, где оборонялись главные силы 329‑ й сд, противник при поддержке танков предпринял широкомасштабное наступление. Понеся в ходе боя с врагом значительные потери, 1112‑ й и 1114‑ й сп были вынуждены отойти сначала на рубеж: Харьково, Коханово, а затем в район: Петраково, Никольское, Селищево.

Ухудшавшееся час от часа положение частей ударной группировки, естественно, не самым лучшим образом отражалось на политико‑ моральном и психологическом состоянии бойцов и командиров, которые тоже стали задаваться вопросом: зачем они здесь оказались и как можно вести активные боевые действия с противником, считая каждый патрон и каждый сухарь? Появились первые, единичные случаи добровольной сдачи в плен отдельных бойцов и младших командиров.

Сложившаяся обстановка требовала принятия ряда дополнительных мер, к которым, в первую очередь, относился жесткий контроль за расходованием продуктов питания и боеприпасов. Красноармейский паек бойцов тыловых подразделений был сокращен до минимума. Генерал‑ лейтенант М. Г. Ефремов отдал приказ, чтобы все бойцы подразделений обеспечения и обслуживания оставили при себе по 50 патронов на каждую винтовку, а остальные боеприпасы передали в стрелковые батальоны.

Иван Васильевич Якимов, все время боев в окружении находившийся непосредственно рядом с генералом Ефремовым, после войны в своих письмах довольно подробно рассказал сыну командарма Михаилу Михайловичу Ефремову о событиях того периода времени. Из письма И. В. Якимова, датированного августом 1986 года:

«Примерно через неделю боев в окружении генерал Ефремов докладывал генералу Жукову, что дивизии Ударной группы отрезаны от тылов, запасы продовольствия и трехдневный боекомплект израсходованы, а войска Ударной группы остались без боеприпасов и продовольствия, без фуража и медикаментов. Ефремов запросил помощь. Командующий Западным фронтом обещал помочь, но тут же сослался на тяжелое положение в стране и в частности на положение на Западном Фронте. Короче говоря, помочь было нечем.