8–17 февраля 1942 года. 5 страница

113‑ я сд, преодолев ночью р. Угра, неожиданной атакой выбила противника из Станино и, продолжая с боем продвигаться вперед, к 13 часам дивизия овладела населенными пунктами Желтовка и Неонилово, где был захвачен в плен солдат, принадлежавший 351‑ му пп 183‑ й пд. В 22 часа 1288‑ й сп с боем овладел д. Стуколово, в это время 1292‑ й сп находился в районе д. Неонилово.

Связь с 338‑ й стрелковой дивизией отсутствовала. По данным штаба 113‑ й сд к 19 часам, 1134‑ й сп 338‑ й сд находился в районе д. Вяловка, 1136‑ й сп – в районе д. Ломовка.

160‑ я сд, в командование которой временно вступил начальник штаба дивизии майор В. М. Русецкий, продолжала движение в указанный район. К 10 часам дня части дивизии остановились на привале: 1295‑ й сп в районе д. Красное, 1297‑ й сп – в д. Беляево.

329‑ я сд к исходу дня находилась на подходе к п. Износки.

К 16 часам 31 января 1942 года части 113‑ й сд, продолжая выдвижение к Вязьме, сосредоточились: 1288‑ й сп в д. Дашковка, 1292‑ й сп в д. Стуколово. Не слишком морозная погода (‑ 14º ) способствовала выполнению поставленной задачи, а сплошная низкая облачность сводила на нет действия авиации противника.

338‑ я сд, с которой уже вторые сутки не было связи, по данным, полученным от штаба 113‑ й дивизии, всю ночь продолжала движение в направлении Вязьмы. К 10 часам утра части дивизии сосредоточились: 1134‑ й сп – в д. Ломовке, 1136‑ й сп – в д. Желтовка, 1138‑ й сп – в д. Вяловка.

1295‑ й сп и 1297‑ й сп 160‑ й сд к исходу дня сосредоточились в районе населенных пунктов Коршуны и Блохино.

329‑ я сд к 23 часам вышла на рубеж: Вязище, Замыцкое. Артиллерия дивизии в это время подходила к Пинашинскому хутору.

110‑ я сд, совместно с приданным ей лыжным батальоном, занимала прежний рубеж обороны. Под покровом темноты 1287‑ й и 1291‑ й сп оставили свои позиции, передав участки обороны соответственно 1289‑ му сп и лыжному батальону. Сосредоточившись у населенного пункта Водицкое, оба полка стали готовиться к наступлению на д. Эсовцы, которое планировалось начать утром следующего дня.

222‑ я сд в течение дня вела боевые действия по овладению населенными пунктами Красново, Костино и Войново, но противнику удалось отразить все атаки частей дивизии. Не помогла в этом и предпринятая во второй половине дня перегруппировка сил и средств, предпринятая командиром дивизии полковником Бобровым. С наступлением темноты полки вновь перешли в наступление. Однако противник оказался готов к такому развитию событий и продолжал удерживать в своих руках населенные пункты, несмотря на то что 479‑ му сп поначалу удалось ворваться на южную окраину д. Воиново и занять несколько домов.

93‑ я сд занимала прежний рубеж обороны. 266‑ й сп с 2 часов ночи вел уличный бой в д. Каменка, но и здесь противнику удалось удержать деревню за собой.

В это же время 1293‑ й сп 160‑ й сд начал наступление на д. Буканово, которую, так же как и Каменку, обороняли подразделения 330‑ го пп 183‑ й пд – «старые знакомые» по боям в районе Наро‑ Фоминска и Вереи. Встреченные сильным огнем врага, подразделения полка были вынуждены отойти в исходное положение. Повторная атака также не увенчалась успехом.

Растянутость коммуникаций приводила к тому, что связь соединений с оперативной группой штаба армии работала с большими перерывами, особенно с 338‑ й и 160‑ й сд. Но была у этого дня и приятная новость. В соответствии с приказом командующего Западным фронтом в состав армии вошла 9‑ я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерал‑ майора А. В. Белобородова, которая получила задачу ускоренным маршем следовать в район 15–20 км южнее Вязьмы. Днем дивизия находилась на марше в районе Фокино, Шанский Завод.

Сообщение о том, что разведкой была обнаружена 9‑ я гвардейская стрелковая дивизия, совершающая марш по направлению к Вязьме, вызвало определенное беспокойство у командования 4‑ й армии противника. Дивизия была очень хорошо знакома врагу по активным действиям в боях в районе д. Крюково, когда она находилась в составе 16‑ й армии. Во главе ее стоял опытный и грамотный командир – генерал‑ майор А. В. Белобородов[58]. Однако долго волноваться противнику не пришлось.

Генерал‑ лейтенант Ефремов, прибыв во второй половине дня 1 февраля 1942 года непосредственно в район боевых действий западной группировки войск армии, остановился с оперативной группой д. Желтовка, где вечером заслушал командиров 113‑ й и 338‑ й стрелковых дивизий о ходе выполнения поставленной боевой задачи и состоянии дел в подчиненных частях.

Обстановка к этому времени была следующей.

1288‑ й сп 113‑ й сд в 16 часов с боем овладел д. Юрино. 1292‑ й сп находился в районе д. Дашковка. До Вязьмы оставалось около 7 километров.

1290‑ й сп действовал в отрыве от главных сил дивизии, прикрывая в районе д. Лущихино коммуникации ударной группировки армии с севера.

338‑ я сд к 13 часам сосредоточилась: 1134‑ й сп – д. Горожанка, 1136‑ й сп – д. Кошелево, 1138‑ й сп – д. Желтовка. С наступлением темноты дивизия должна была возобновить движение в указанном направлении. Штаб дивизии размещался в д. Дмитровка.

160‑ я сд, выдвигавшаяся восточнее шоссе Юхнов – Вязьма, днем вела бой с противником за населенные пункты Ермаки и Карпово. К исходу дня части дивизии занимали: 1295‑ й сп – д. Блохино, 1297‑ й сп – д. Коршуны. Командир 1293‑ го сп, который вел боевые действия, находясь в оперативном подчинении командиру 93‑ й сд, получил задачу передать занимаемый участок обороны и выдвигаться по маршруту дивизии. Штаб дивизии располагался в д. Коршуны.

329‑ я сд в 19 часов авангардным полком прошла д. Молодены. Главные силы к этому времени находились в районе д. Семешково, в 35 км от Вязьмы.

Ввиду отсутствия снабжения части начали организовывать питание личного состава и лошадей за счет местных ресурсов, запасы которых были весьма скромными.

Генерал Ефремов остался недоволен тем, что командиры дивизий не выполнили отданное им ранее распоряжение, в котором предписывалось к исходу суток закончить сосредоточение в районах, с которых можно было начать наступление на Вязьму. Не могло не беспокоить его и то, что вся артиллерия, за исключением минометов, сильно отстала от полков и дивизий и ее участие в наступлении было маловероятно.

Тем не менее некоторое время спустя генерал Ефремов подписал приказ в котором соединениям западной группировки были поставлены следующие боевые задачи:

«ЧАСТНЫЙ БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 055

ОПЕРГРУППА ШТАРМА 33

1. 2. 42. 22. 10

1. Противник неустановленной численности занимает ВЯЗЬМА и подступы к нему.

2. Справа 5 А наступает на ГЖАТСК; слева группа БЕЛОВА 1. 2 выходит район ПОДРЕЗОВО, СЕМЛЕВО, СЕМЛЕВО (южн. ).

3. Задачи 33 АРМИИ главной группировкой с ходу внезапным ударом 2. 2 овладеть ВЯЗЬМА.

4. 113 СД с ходу внезапным ударом в направлении ВОЗНЯ 2. 2 овладеть восточной частью ВЯЗЬМА, перехватив все дороги и мосты.

5. 338 СД наступать в направлении свх. КАЙДАНОВО, НЕСТЕРОВО, КАЗАКОВО и 2. 2 внезапным ударом овладеть западной частью ВЯЗЬМА до р. ВЯЗЬМА, перехватить и удержать все дороги и мосты.

6. 160 СД, наступая в общем направлении КРАСН. ЛОСЬМИНО, АЛЕКСЕЕВСКОЕ и взаимодействуя с 113 СД, внезапным ударом овладеть восточной частью ВЯЗЬМА.

7. 329 СД ускорить марш в район ПОДРЕЗОВО, КРАСН. ЗАВНОВО, МИШИНКА и, не останавливаясь, наступать в направлении ПОДРЕЗОВО, ГРЕДЯКИНО и во взаимодействии с 338 СД внезапным ударом 2. 2 овладеть сев. – зап. частью ВЯЗЬМА.

8. 9 ГВ. СД, ускорив движение по маршруту ИЗНОСКИ, БЕЛЫЙ КАМЕНЬ, ЗАМЫЦКОЕ, СЕМЕШКОВО, АЛЕКСАНДРОВКА, БЛОХИНО, ХАРЬКОВО, с утра 3. 1 развивать наступление на ВЯЗЬМА из‑ за левого фланга 338 СД в направлении ХАРЬКОВО, ПАНФИЛОВО, ПОДРЕЗОВО, ГРЕДЯКИНО.

9. Мой КП 2. 2. 42 – КРАСНЫЙ ХОЛМ.

Командующий 33 А

генерал‑ лейтенант М. ЕФРЕМОВ»[59].

Комментарии, как говорится, излишни. Первые две строки приказа со всей наглядностью свидетельствуют о том, что командующий армией, отдавая приказ на наступление, даже не знал, с каким по составу противником придется иметь дело. Умный военачальник, добропорядочнейший человек, Михаил Григорьевич Ефремов не хотел врать подчиненным командирам и бойцам, и в то же время не выполнить приказ старшего начальника он не мог: так и появился на свет этот приказ.

Шансов на его выполнение не было никаких.

«Окрыленный» успехами войск Западного фронта, генерал армии Жуков как мог подгонял войска, отдавая невыполнимые распоряжения, не соответствовавшие сложившейся на тот момент обстановке (и это не только рассуждения автора, а вывод, сделанный несколько позднее в ходе работы компетентной комиссии Генерального штаба). Генерал‑ лейтенант Ефремов, подчиняясь воле командующего фронтом, был вынужден дублировать его приказы, требуя от подчиненных войск наступления на Вязьму. Так и появился на свет этот приказ.

Специфика военной службы в этом и заключается, что основным принципом жизнедеятельности армейского организма является правило: «Приказ начальника – закон для подчиненного»! Будь на месте Ефремова – Рокоссовский, Говоров, или кто‑ то другой, они поступили бы точно так же. В армейской жизни очень многое зависит от начальника: и успех в бою, и жизнь людей, и слава, и награды.

Отдавая приказ на наступление, командующий мыслями был в районе Износок. Командирское чувство подсказывало ему, что противник недаром концентрировал там свои силы. В ходе неудачного развития событий в этом районе, для ударной группировки армии могла сложиться крайне непростая ситуация. Не о себе думал генерал Ефремов, а о тех бойцах и командирах, которые волею судьбы вместе с ним стали заложниками сложившейся ситуации.

Не тяжело было умереть за Родину, обидно было пропасть ни за что!

Глава 3

«Вы, и только вы, виноваты в том, что противник перекрыл пути подвоза и эвакуации…»

Из шифротелеграммы Жукова Ефремову. 7. 02. 1942 г.

Неоднократные доклады в штаб фронта об обстановке, складывавшейся в районе Износок, никаких положительных результатов не дали – командующий и штаб Западного фронта не обращали на них никакого внимания, считая, что командование 33‑ й армии переоценивает возможности врага. Однако совсем скоро станет ясно, что генерал М. Г. Ефремов был прав.

В это время 110, 222 и 93‑ я стрелковые дивизии, расстояние от которых с каждым днем все больше увеличивалось, продолжали выполнять поставленные им боевые задачи в прежних районах, однако безуспешно.

9‑ я гв. сд, появление которой в полосе действий 33‑ й армии накануне так сильно встревожило противника, пройдя Износки, неожиданно получила распоряжение о том, что решением командования фронта, она переподчиняется 43‑ й армии. Ниже представлена телеграмма, полученная штабом 33‑ й армии от командующего 43‑ й армией:

«ЕФРЕМОВУ.

Приказом ЖУКОВА 9 ГВ. ДИВИЗИЯ на 2–3 февраля подчиняется мне с задачей: во взаимодействии с частями 43 АРМИИ разгромить противника в районе КРАПИВНА, ФЕДЮКОВО, БОРИСЕНКИ и тем самым ликвидировать угрозу коммуникациям вашей армии.

Приказ командиру 9 ГВ. СД высылаю с оперативным работником. Одновременно прошу дублировать по нашей линии.

КП дивизии иметь ИЗВОЛЬСК.

ГОЛУБЕВ»[60].

Генерал Белобородов после войны так описал происшедшее в своих мемуарах:

«…К утру 31 января, когда стрелковые полки уже вышли в район Медыни, артдивизионы все еще буксовали на дорогах, растянувшись до Вереи.

Я позвонил в штаб Западного фронта, доложил начальнику оперативного управления генералу Г. К. Маландину о прибытии стрелковых полков. Он сообщил приказ командующего фронтом: 9‑ я гвардейская дивизия включена в состав 33‑ й армии, штаб армии – в районном центре Износки.

– Немедленно сосредоточивайте дивизию в район Износки, – добавил он. – Возможно, придется вступить в бой с марша…

Ударная группа армии (три стрелковые дивизии) во главе с ее командующим генерал‑ лейтенантом М. Г. Ефремовым прорвалась в глубину обороны противника и уже выходила к Вязьме. Между группой и остальными войсками армии образовался большой разрыв. Это был длинный, до 70 км, и узкий, около 8 км, коридор, по обеим сторонам которого находились вражеские войска.

В штабе армии, в Износках, я получил приказ ввести дивизию в прорыв, чтобы в составе ударной группы наступать на Вязьму.

Дивизия двинулась от Медыни к линии фронта и вошла в прорыв. По обеим его сторонам слышалась редкая ружейно‑ пулеметная стрельба, иногда подавали голос орудия. Они били из деревни Захарово, превращенной противником в сильный опорный пункт. Деревня стояла на высотах, над рокадной дорогой Гжатск – Юхнов, что позволяло фашистам контролировать огнем узкое основание прорыва.

Дивизия лесными дорогами шла к Вязьме. Мы с Бронниковым решили проехать вперед и установить прямой контакт с группой генерала Ефремова. Ехали на лошадях, в санной упряжке. Дорога была занесена снегом, к тому же завалена брошенной вражеской техникой. Генерала Ефремова нашли в деревушке, расположенной километрах в 5–7 южнее Вязьмы. Он без предисловий, по карте, ввел меня в боевую обстановку. Завтра на рассвете три дивизии ударной группы атакуют противника в Вязьме.

– Ваша – тоже, – добавил он и указал на карте отведенную нам полосу.

Я доложил, что к утру дивизия не успеет занять исходное положение – она еще слишком далеко от Вязьмы. Единственное, чем можем мы помочь ударной группе, это сформировать батальон из наиболее подготовленных лыжников. Лыжники, пожалуй, успеют прибыть под Вязьму к началу атаки.

– Хорошо! – согласился командарм и отпустил нас. Мы погнали коней обратным путем. Торопились вернуться в дивизию еще и потому, что здесь, под Вязьмой, в глубине пробитого ударной группой коридора, обстановка быстро менялась. Слышался дальний рокот танковых двигателей, била фашистская артиллерия, снаряды, задевая верхушки деревьев, рвались у нас над головой. На подступах к селу Замытское стало спокойнее, стучали только пулеметы. Километрах в двух‑ трех от села мы встретили свой авангард – 131‑ й полк.

– Усильте походное охранение, – приказал я Докучаеву, и мы поехали дальше.

Встретив колонну главных сил, сразу же, на марше, приступили к формированию лыжного батальона. Мы с Бронниковым обсуждали кандидатуру его командира, подбирали командиров рот и взводов, когда где‑ то впереди застучали выстрелы немецких танковых пушек, ударили и пушки 131‑ го полка. Значит, танки вышли к дороге. Если это разведка, Докучаев и сам с ней управится. А если крупные силы? Приказываю: артиллерия – вперед! Стрелковым батальонам занять боевой порядок.

Из тыла прискакала к нам группа кавалеристов. Среди них капитан Бурнашев и какой‑ то незнакомый командир. Бурнашев передал мне донесение Витевского, а его спутник представился:

– Офицер связи штаба сорок третьей армии капитан Карев!

Он вручил мне пакет, в котором нахожу приказ. На основании боевого распоряжения штаба фронта 9‑ я гвардейская дивизия передается из 33‑ й армии в соседнюю, 43‑ ю. Приказ ее командующего генерал‑ лейтенанта К. Д. Голубева ставит перед нами новую боевую задачу. Дивизия должна немедленно повернуть обратно, выйти из прорыва к деревне Захарово и «уничтожить противника, прорвавшегося на правом фланге 43‑ й армии», то есть на ее стыке с 33‑ й армией.

Что делать? С одной стороны, я имею приказ генерала Ефремова вести дивизию к Вязьме, с другой – приказ генерала Голубева немедленно повернуть обратно, в район Захарово. Подобная ситуация на войне не редкость, и наши воинские уставы это учитывают. Устав требует выполнять тот приказ, который получен последним. Тем более если он санкционирован высшей инстанцией – в данном случае штабом Западного фронта…»[61]

Генерал Белобородов весьма точно описал сложившуюся в тот период ситуацию, и последующие его действия не вызывают никакого нарекания – он поступил так, как требуют того руководящие боевые документы.

Поздно вечером во время разговора по телефону с начальником штаба армии генералом Кондратьевым генерал‑ лейтенант Ефремов узнал о том, что 9‑ я гв. сд передана в состав 43‑ й армии, и был просто, как говорится, «убит наповал». По воспоминаниям сотрудников шифровального отдела армии, Михаил Григорьевич просто не находил слов случившемуся. «К чему тогда весь это концерт со взятием Вязьмы», – с негодованием вопрошал он.

И без этого было очень сложно разобраться в действиях командующего фронтом генерала армии Жукова, но то, что произошло с 9‑ й гв. сд, переходило все границы разумного.

Из оперативной сводки штаба 33‑ й армии, которая была отправлена в штаб Западного фронта в 5 часов утра 2 февраля 1942 года:

«1. 33 армия на своем правом фланге и центре продолжает бои в прежней группировке с противником, занимающим населенные пункты севернее и северо‑ западнее дороги ШАНСКИЙ ЗАВОД – ИЗНОСКИ.

На левом фланге, частями главной группировки, выйдя на рубеж жел. дороги ВЯЗЬМА – ЗАНОЗНАЯ, наступает на ВЯЗЬМУ…»[62]

Однако, как такового, наступления на Вязьму в этот день не получилось, по причине того, что соединения армии были к этому просто не готовы. Находясь на значительном удалении от Вязьмы: 113‑ я сд – в 7 км, 338‑ я сд – 11–21 км, 160‑ я сд – 20–22 км, 329‑ й сд – около 35 км, дивизии не имели никаких шансов выйти к пригородам Вязьмы, не говоря уже о том, чтобы вести бой по ее овладению. Многие полки (1195‑ й и 1197‑ й сп 160‑ й сд, 1138‑ й сп 338‑ й сд, все полки 329‑ й сд) физически просто не имели возможности принять участие в наступлении ввиду их удаленности от города. Совершить марш протяженностью 15–30 км ночью по лесным дорогам, которые и днем не видны, было просто нереально.

Артиллерию частей и соединений подтянуть к утру 2 февраля так и не удалось. Хотя особой роли в этом наступлении она сыграть и не могла, вследствие отсутствия достаточного количества боеприпасов. Так, по докладу исполнявшего обязанности командира 160‑ й сд майора В. М. Русецкого, сделанного им сразу после окончания неудачных попыток наступления на Вязьму, наличие боеприпасов было следующим:

«гаубицы обр. 1938 г. – 4, снарядов к ним нет,

гаубиц обр. 1910/13 г. 122‑ мм – 4, снарядов 80 штук,

пушек 76‑ мм обр. 1902/30–4, снарядов 170,

полковых пушек 76‑ мм обр. 1927–12, снарядов к ним нет,

минометы 82‑ мм – 16, мин к ним – 20,

минометы 50‑ мм – 18, мин к ним – 50»[63].

О чем можно было вести речь, если на каждый миномет приходилось в среднем по 1, 25–2, 8 мины.

В имитации наступления на Вязьму смогли принять участие только некоторые полки 113‑ й сд, 338‑ й и 160‑ й стрелковых дивизий. Подчиняясь приказу, измученные многодневным переходом в условиях полного бездорожья, бойцы и командиры передовых полков, не проявляя особой активности, перешли в атаку на врага.

Как свидетельствуют архивные документы, наступление, а вернее, продвижение по направлению к Вязьме протекало самым беспорядочным образом, несмотря на то, что неприятель не оказывал сильного огневого сопротивления. Сбившись в районе населенных пунктов Дашковка и Юрино в кучу, дивизии потом с трудом вышли на свои направления, но время было уже упущено.

1288‑ й и 1292‑ й сп 113‑ й сд, перейдя в наступление с рубежа: Юрино, Дашковка, с выходом к железной дороге, ведущей к Вязьме, были остановлены огнем противником и дальше продвинуться не смогли.

338‑ я сд, действовавшая в составе одного полка (1134‑ й сп), по непонятной причине в районе д. Дашковка сместилась в полосу боевых действий 113‑ й сд и, пройдя через ее боевые порядки, продолжила наступление в направлении Красного Холма. Скучиванье боевых порядков было такое, что часть личного состава отстала от своих подразделений, оказавшись в составе других полков и дивизий.

При подходе к Красному Холму 1134‑ й сп был атакован противником силою до роты пехоты с двумя танками. Бросив на поле боя два орудия ПТО и два миномета, подразделения полка в беспорядке отошли к Юрино. Артиллерия дивизии в это время находилась в районе д. Александровка, в 14 км от района боевых действий.

160‑ я сд, изменив направление своего наступления и пройдя перекрещивающимся маршрутом сначала перед фронтом выдвижения 338‑ й сд, а затем через боевые порядки 113‑ й сд, к исходу дня вышла 1 км юго‑ восточнее населенного пункта Лядо. Части дивизии неоднократно подвергались ударам вражеской авиации с воздуха, в результате чего понесли большие потери. Во время одного из налетов был убит командир 1295‑ го сп полковник Оглоблин Николай Александрович[64].

Неподготовленные и несогласованные по месту и времени действия крайне малочисленных дивизий никаких положительных результатов не дали и дать не могли. Подразделения 5‑ й тд противника, стянутые командованием 4‑ й танковой армии для защиты Вязьмы, без особого труда отразили эту атаку.

В архиве сохранился документ, написанный генералом М. Г. Ефремовым карандашом, в котором он дает оценку действий соединений ударной группировки во время наступления на Вязьму 2 февраля 1942 года:

«Командирам 113, 338 и 160 СД.

1. Мой приказ № 055 2. 2 не выполнен.

2. Всей серьезности обстановки и важности поставленной перед войсками задачи командиры дивизии не поняли.

3. Командиру 338 СД и комиссару дивизии объявляю строгий выговор за напрасные потери в районе КРАСНЫЙ ХОЛМ.

Как могло получиться – одна рота противника контратаковала дивизию и отбросила на ЮРИНО. Это могло получиться только потому, что командир 338 СД боем дивизии не руководит, части идут в бой без разведки и охранения, несмотря на то, что я всегда требовал организовать круговые охранение и разведку.

4. Непонятно, почему все три дивизии (113, 160 и 338 СД) собрались в районе ДАШКОВКА, ЯСТРЕБЫ, ЮРИНО.

5. Артиллерия дивизий отстала не потому, что так уж плохи дороги, а потому, что командиры дивизий не проявили твердости и не потребовали от артначальников вовремя подтянуть артиллерию.

6. Категорически требую немедленно артиллерию вывести на ОП. За невыполнение виновные будут преданы суду Военного трибунала.

7. Командиры дивизий не приняли мер обеспечения частей продфуражом и горючим, надеются на кого‑ то.

Требую под личную ответственность командиров и комиссаров дивизий наладить нормальное снабжение частей всем необходимым.

8. Приказ № 055 выполнить 3. 2 полностью.

Командующий 33 А

генерал‑ лейтенант М. ЕФРЕМОВ»[65].

Генерал Ефремов, безусловно, понимал, что выполнить задачу по овладению Вязьмой имеющимися силами у него не было никакой возможности, но его большего всего вывело из равновесия то, что отдельные командиры равнодушно отнеслись к вопросам организации боя, выполнению мероприятий боевого и тылового обеспечения, без чего невозможен успех в современном бою.

Еще раз оценив сложившуюся обстановку и в частности проходимость дорог в полосе действий дивизий, командарм пришел к выводу о нецелесообразности наступления 329‑ й сд на Вязьму с восточной стороны и приказал полковнику Андрусенко изменить направление наступления. Дивизии была поставлена задача переместиться на левый фланг ударной группировки и, перейдя через железную дорогу Угра – Вязьма, наступать на Вязьму с юга. Весь день дивизия совершала марш в направлении станции Волоста‑ Пятница, ведя временами бой с небольшими подразделениями противника.

Не менее важные события происходили в этот день в районе боевых действий восточной группировки армии, где части 110, 222 и 93‑ й сд вели непрерывные боевые действия с противником, который продолжал усиливать свою активность. По данным разведки, неприятель, подтянув значительные по составу резервы, готовился нанести удар в южном направлении и мог в любой момент перерезать коммуникации ударной группировки армии.

1287‑ й и 1291‑ й сп 110‑ й сд второй день вели бой за д. Водицкое, обойдя ее на этот раз с севера и юга. Противник оказывал упорное сопротивление, поддерживая свои обороняющиеся подразделения огнем из Михалево и Эсовцы.

1289‑ й сп, сковывая противника на рубеже: Павлищево, Кузова, Глиньево, одним батальоном без особого успеха вел бой за Юсово.

Части 222‑ й сд, занимая прежнее положение, вели огневой бой с противником, оборонявшим населенные пункты Войново, Красново и Костино.

93‑ я сд оборонялась на прежнем рубеже. 1293‑ й сп 160‑ й сд, действовавший в составе дивизии, безуспешно пытался выбить противника из д. Буканово. Во второй половине дня полк получил задачу – с утра следовать в район боевых действий своей дивизии. Однако события ночи резко изменили обстановку в полосе армии.

Для многих бойцов и командиров ударной группировки войск 33‑ й армии этот день стал своеобразной точкой отсчета иного времени – времени нахождения в окружении. Начав ночью выдвижение в район боевых действий своей дивизии, 1293‑ й сп неожиданно получил новую задачу: немедленно выдвинуться к д. Захарово и занять оборону на его южной окраине, но сделать этого из‑ за отсутствия времени не успел.

В районе Захарово в это время уже находилась оперативная группа под командованием подполковника А. И. Витевского в составе стрелкового батальона 9‑ й гв. сд, батальона 1134‑ го сп 338‑ й сд со взводом 120‑ мм минометов и батальона 266‑ го сп 93‑ й сд.

С севера, в районе населенных пунктов Лущихино и Воскресенск, коммуникации армии прикрывал 1290‑ й сп 113‑ й сд. Там же заняли оборону два батальона 131‑ го сп 9‑ й гв. сд, посланные туда генералом Белобородовым. Поздно вечером противник предпринял несколько попыток выбить подразделения 1290‑ го сп из Лущихино, но его атаки были отбиты, и он был вынужден отойти в исходное положение в район Собакино, Ломы. Но это была только прелюдия тех событий, которые развернутся в этом районе через несколько часов.

Немецкие войска, закончив подготовку к операции по закрытию бреши в своей обороне на стыке 4‑ й танковой и 4‑ й полевой армий, уже были готовы приступить к активной фазе операции. Накануне, утром 2 февраля 1942 года, командующий 4‑ й танковой армией генерал‑ лейтенант Р. Руофф получил телеграмму из штаба группы армий «Центр», содержащую приказ на наступление. Войскам 20‑ го армейского корпуса предписывалось силами 20‑ й танковой и 183‑ й пехотной дивизий ночью 3 февраля 1942 года ударить с севера по частям 33‑ й армии, действовавшим в районе: станция Угрюмово, Ивановское, Захарово, Савино.

В два часа ночи 3 февраля 1942 года противник нанес решительные удары по флангам 33‑ й армии в районе: Ивановское, Малое Ивановское, Лущихино, Воскресенск, Савино, Захарово, Пинашино и перерезал слабо защищенный коридор, через который 113, 338, 160 и 329‑ я стрелковые дивизии устремились к Вязьме. Тем самым было положено начало резкому изменению оперативной обстановки на этом участке Западного фронта.

В результате ожесточенного ночного боя, местами переходившего в рукопашную схватку, как об этом свидетельствовал в своих документах неприятель, части 20‑ й танковой дивизии противника захватили населенные пункты Лущихино и Воскресенск, выбив оттуда подразделения 1290‑ го сп 113‑ й сд и 131‑ го сп 9‑ й гв. сд, а затем предприняли наступление в направлении д. Савино.

Одновременно с юга было предпринято наступление силами 4‑ го полка СС под командованием оберштурмбанфюрера СС Г. Шульдта, оперативно подчинявшегося на тот момент времени командиру 17‑ й пехотной дивизии. В ходе ожесточенного боя 4‑ й полк СС захватил д. Захарово и продолжил наступление на д. Савино.

После потери Захарово, 3‑ й стрелковый батальон и подразделения обеспечения 131‑ го сп 9‑ й гв. сд под общим командованием подполковника А. И. Витевского смогли отойти на соединение с главными силами 9‑ й гв. сд в район д. Колодези.

1‑ й и 2‑ й батальоны, противотанковая батарея 131‑ го сп, а также часть подразделений саперного батальона 9‑ й гв. сд были отброшены врагом к опушке леса восточнее д. Захарово, оказались в окружении и в дальнейшем действовали совместно с частями западной группировки войск 33‑ й армии.

Батальон 266‑ го сп 93‑ й сд после неудачного боя за Захарово попытался организованно отойти к д. Савино, но, вследствие сильного огня вражеской артиллерии и минометов, был отброшен к опушке леса, расположенного западнее д. Захарово.

Стрелковый батальон 1134‑ го сп 338‑ й сд после боя в районе Захарово, отошел к д. Пинашино, где в это время совершенно случайно оказался отдельный батальон особого назначения под командованием майора В. В. Жабо, выполнявший специальное задание командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова и выдвигавшийся в район Желанья.

4‑ й полк СС после взятия Захарово с боем вышел к Савино, где в 11 часов соединился с подразделениями 20‑ й танковой дивизии. Вражеское кольцо замкнулось. Вскоре участок, где у врага обозначился успех, был подкреплен им частью сил из состава 268‑ й и 98‑ й пехотных дивизий.