8–17 февраля 1942 года. 3 страница

222‑ я сд, с боем овладев ночью населенными пунктами Пономариха, Прудищи и совхозом Лысково, продолжала движение в указанный район сосредоточения. Дивизия оставалась пока единственной среди всех соединений армии, у кого артиллерия пока не отставала от пехоты. Этому способствовало решение, которое было принято комдивом полковником Ф. А. Бобровым в первый же день совершения марша. Он приказал поставить артиллерию в состав колонны главных сил. Общими усилиями артиллеристов и пехоты удалось тащить орудия, не отставая от стрелковых подразделений. Решение командира дивизии позволило использовать артиллерию в боях с арьергардами противника.

1295‑ й и 1293‑ й сп 160‑ й сд, нагнав арьергарды противника, весь день вели с ними бой в районе населенных пунктов Становое, Шевнево, Глиньево. 1297‑ й сп, находившийся в районе Гончаровка, Грибово, готовился продолжить движение по маршруту 1293‑ го сп.

93‑ я, 113‑ я и 338‑ я сд, вышедшие на рубеж тракта Гжатск – Юхнов, продвижение вперед не имели, вынужденные весь день вести бой с противником, занимавшим оборону по западному берегу рек Истра и Воря.

Части 93‑ й сд к исходу дня овладели разъездом Угрюмово и вели бой за Игнатьево, где, по данным разведки, оборонялось до батальона пехоты с 3 танками и 3 бронемашинами.

113‑ я сд вела бой с противником, оборонявшим населенные пункты Ивановское и Малое Ивановское. Ожесточенный бой шел до самой ночи. Потеряв до 70 человек, неприятель под натиском частей 113‑ й сд был вынужден оставить Малое Ивановское и отойти к Собакино.

338‑ я сд, действовавшая левее, к исходу дня овладела Савино и Воскресенск[33].

Таким образом, к исходу 25 января передовые соединения и части армии вышли на рубеж: Челищево, разъезд Угрюмово, Ивановское, Воскресенск, Савино.

33‑ я армия выдвигалась к Вязьме двумя группировками. Впереди действовали, несколько вырвавшиеся вперед 93‑ я, 113‑ я и 338‑ я стрелковые дивизии. Отставая на 20–25 км, выдвигались 222‑ я, 160‑ я и 110‑ я стрелковые дивизии. Армия выдвигалась к Вязьме, ежеминутно рискуя оказаться отрезанной от главных сил. Только отсутствием достаточного количества сил и средств у врага на этом направлении можно объяснить тот факт, что этого пока не произошло.

На что надеялся генерал армии Жуков, видя, что растянувшаяся на несколько десятков километров 33‑ я армия буквально была со всех сторон обложена противником, сказать трудно. Подобного примера в истории Великой Отечественной войны больше нет. Необходимый в военном деле, естественно, в разумных пределах риск в данном случае явно соответствовал определению – авантюра.

Глава 2

«Ваша задача под Вязьмой…»

Из телеграммы генерала армии Г. К. Жукова. 30. 1. 1942

33‑ я армия продолжала выполнять поставленную ей задачу, однако чем ближе войска подходили к рекам Воря и Угра, тем сильнее становилось сопротивление врага. По всему чувствовалось, что противник отводил им в своих планах не последнюю роль. И хотя в данный момент, покрытые метровым слоем льда, реки не могли служить серьезным препятствием для наступавших советских частей, но с наступлением весны они явно приобрели бы свою силу и значение.

Неприятель не только оборонялся, но и на отдельных участках переходил в контратаки при поддержке танков. Так, в районе д. Игнатьево противник использовал в бою против частей 93‑ й сд до 10 танков.

222‑ я сд весь день 26 января 1942 года вела бой по овладению населенными пунктами Водицкое, Родионово, Эсовцы, но так и не смогла этого сделать.

110‑ я стрелковая дивизия без 1287‑ го сп в ночь на 26 января сосредоточилась в районе Шанского Завода и с утра начала наступление на противника, оборонявшегося в районе Шевнево, Азарово, Водопьяново, сменив в этом районе 1290‑ й сп 113‑ й сд, который получил задачу продвигаться по маршруту своей дивизии.

160‑ я сд, продвигаясь в указанном направлении, 1293‑ м сп, действовавшим в авангарде, вела бой за д. Некрасово. Два других полка следовали за головным полком на некотором удалении от него.

Наступление частей 93‑ й сд замедлилось. В середине дня, под натиском противника, 266‑ й сп был вынужден оставить разъезд Угрюмово и отойти к лесу юго‑ восточнее его. 129‑ й сп, так и не сумев овладеть д. Игнатьево, и был вынужден продвигаться вперед, обходя его с юга.

113‑ я сд, несмотря на яростное сопротивление врага, к исходу дня овладела населенными пунктами Ивановское, Вязищи и Лущихино и продолжила продвижение вперед.

388‑ я сд, овладев населенными пунктами Воскресенск, Савино, Колодези и Мамуши, не встречая сильного сопротивления противника, продолжила наступление в общем направлении на Желтухино.

В 16 часов, в соответствии с распоряжением командующего Западным фронтом, командный пункт армии переместился в Износки.

Из журнала боевых действий 33‑ й армии за 26 января 1942 года:

«…Противник, частями прикрытия, усиленными минометами, артиллерией, отдельными и группами танков, пытается сдержать наступление частей армии… Дороги в полосе наступления армии труднопроходимы в силу чего, артиллерия и тылы отстают от своих частей. На отдельных участках создаются заторы обозов и артиллерии. Армия прибегает к мобилизации местного населения для расчистки дорог…»[34].

Ознакомившись с обстановкой в полосе боевых действий армии по состоянию на пять часов утра 27 января 1942 года, генерал Ефремов приказал отправить в адрес командиров дивизий телеграмму следующего содержания:

«1. Вы не бросок совершаете дивизиями в указанные районы, а ползете осторожно.

2. Требую усилить темп движения и быть в р‑ не сосредоточения каждому в срок…

ЕФРЕМОВ

КОНДРАТЬЕВ

ШЛЯХТИН»[35].

Но ни о каком усилении темпов наступления и не могло быть и речи. Дивизии были буквально «по рукам и ногам» связаны противником и плохими дорожными условиями. Даже левофланговые соединения – 113‑ я и 338‑ я сд были вынуждены вступать в бой с противником, поскольку возможности обойти его опорные пункты не было.

222‑ я сд с 1287‑ м сп 110‑ й сд с 9 часов утра вела бой в районе Лысково, Водицкое, где вновь объявился противник. 457‑ й сп наступал на Терехино. Вследствие низких температур стали большими потери личного состава от обморожений. За два последних дня обмороженных бойцов и командиров было намного больше, чем раненых.

Наступление 1289‑ го и 1291‑ го сп 110‑ й сд на Шевнево и Водопьяново успеха не имело. Авиация противника утром нанесла бомбовый удар по обозам частей в районе Шанского Завода, причинив им значительный урон.

160‑ я сд второй день вела бой за Глиньево, не имея успеха.

93‑ я сд весь день вела бой с противником, оборонявшимся в населенных пунктах Игнатьево, Угрюмовские высоты и разъезд Угрюмово. За два дня боя бойцами дивизии было подбито 4 танка. К 16 часам части дивизии вплотную подошли к шоссе Игнатьево – Разъезд Угрюмово, имея задачей продолжение наступление на Савостьяново. Однако противник сильным артиллерийским и минометным огнем из Игнатьево и Тулизово заставил части дивизии отойти назад.

113‑ я сд продолжала выдвижение в указанный район, не встречая сопротивления противника. К 9 часам утра 1288‑ й сп достиг Скотинино. 1292‑ й сп следовал за ним. Следовавший в хвосте колонны дивизии 1290‑ й сп оставил в районе Малое Ивановское стрелковую роту, которая имела задачу прикрыть коммуникации дивизии с севера. Все было бы хорошо, если бы не отставала артиллерия, которая по докладу штаба дивизии находилась в 25 км позади колонны главных сил дивизии[36].

338‑ я сд также продвигалась вперед по направлению к Вязьме, не встречая сопротивления противника. К 16 часам полки достигли: 1136‑ й сп – д. Дорки, 1134‑ й сп – д. Буслава, 1138‑ й – д. Шеломцы. Стрелковый батальон 1138‑ го сп был оставлен в Захарово для прикрытия дороги Юхнов – Гжатск с юга. Через несколько часов противник силою до роты пехоты дважды пытался безуспешно атаковать Захарово, но был отброшен назад. Это был первый тревожный звоночек, которому никто, однако, не придал никакого значения: ни в штабе армии, ни в штабе фронта.

Несмотря на сильный мороз и активные действия авиации противника, которая в течение дня несколько раз бомбила боевые порядки и тылы частей и соединения 33‑ й армии, войска продолжали 28 января 1942 года движение к Вязьме.

222‑ я сд, потеряв соприкосновение с противником, сосредоточилась в районе Пономариха, Шугайлово и в 15 часов начала марш по маршруту Прудищи, Шанский Завод, Износки для того чтобы присоединиться к ударной группировке армии.

В это время командарм получил донесение о том, что противник занял населенные пункты Тросна, Клины, Красново, Костино и держит под пулеметным и минометным огнем дорогу Шанский Завод – Износки, пытаясь наступать на Зубово. Движение по дороге стало невозможным.

Для восстановления движения командарм был вынужден использовать 222‑ ю сд, которая находилась ближе всех к этому району. Полковник Бобров получил задачу ликвидировать противника в районе Тросна, Клины, Красново, Костино, после чего, оставив прикрытие, продолжать движение по указанному маршруту.

Одновременно генерал Ефремов запросил Военный совет 43‑ й армии о выделении части сил на линию Фокино, Беклеши, Волынцы, Зубово для совместных действий по ликвидации противника, наступавшего с севера. Ответ командарма 43‑ й был как приговор:

«Все силы и средства армии направлены на юго‑ запад с целью – овладеть ЮХНОВ. Никаких сил Вам выделено быть не может. Надеемся, что вы обеспечите нас с тыла»[37].

Генерал Ефремов понял, что помощи ждать неоткуда, надо действовать, полагаясь только на собственные силы и средства, которых, к сожалению, было не так уж и много.

Неспокойно было на душе в тот день у генерала Ефремова. Но Михаил Григорьевич не знал тогда, и не узнал никогда, что именно в этот день генерал армии Г. К. Жуков подписал на него скандально известную в узком кругу лиц служебную характеристику, в которой, скорее всего, отразил свое личное отношение к командующему 33‑ й армией, но никак не уровень его командирской подготовки. Уж слишком не соответствовала эта характеристика уровню профессиональной выучки генерал‑ лейтенанта М. Г. Ефремова, которого многие генералы и офицеры, служившие в его подчинении, почитали за образец командира и человека. Так уж повелось в нашей армии, что служебная характеристика очень часто отражает не уровень подготовки подчиненного, а, прежде всего, отношение начальника к нему, особенно если нормальные отношения между ними не сложились. Принцип единоначалия в армии зачастую становился оружием невежд, которым они могли и могут при случае воспользоваться.

Вот эта характеристика:

«Генерал‑ лейтенант Ефремов Михаил Григорьевич командует 33‑ й армией с конца октября 1941 года.

Оперативный кругозор крайне ограничен. Во всех проведенных армией операциях неизменно нуждался в постоянном жестком руководстве со стороны командования фронтом, включительно тактического применения отдельных дивизий и расположения командного пункта армии. Приказы выполняются не в срок и не точно. Приходится все время подстегивать, за что имеет выговор в приказе.

Должности командующего армией не вполне соответствует. Целесообразно назначить командующим войсками внутреннего округа.

Командующий войсками Запфронта генерал армии Жуков.

Член Военного совета Западного фронта Хохлов»[38].

Никто не отбирает права у генерала Жукова в написании характеристики на подчиненного ему генерала, это все в его компетентности. Но возникает вопрос: когда же генерал Ефремов стал столь безликой личностью? Хорошо известно, что положительные черты, равно, как и отрицательные, формируются не в один день – это долгий процесс. И, как правило, человек не сразу растет в своем развитии и не сразу падает вниз. Поэтому есть смысл заглянуть в личное дело генерала Ефремова, в котором сразу же можно будет обнаружить, когда будущий командарм пошел по наклонной и дошел до такой характеристики, которую ему дал командующий фронтом.

Знакомясь с характеристиками, данными ему непосредственными начальниками и разного рода политическими органами, которые, как известно, обладали не меньшей властью, обнаруживаешь, что все они очень высоко ценили командирские и человеческие качества Михаила Григорьевича, причем недостатки, изредка проскакиваемые в них, даже как‑ то его «украшают».

4 марта 1922 года. Командир и военный комиссар 14‑ й стрелковой дивизии Калнин в приказе по дивизии, дает такую характеристику своему помощнику М. Г. Ефремову:

«Все возлагаемые на него задачи, как моего помощника, проводились под знаком – глубокого знания дела, выдающейся энергии и большого такта»[39].

Из аттестации на командира 19‑ й стрелковой дивизии М. Г. Ефремова по итогам 1925 года:

«Любит военное дело – выдержан. Политически развит. В обстановке ориентируется и принимает правильное решение. Самолюбив. Бывает вспыльчив, но умеет себя вовремя сдержать. Пользуется авторитетом среди подчиненных. Здоров. К походной жизни пригоден. Заслуживает внеочередного выдвижения на должность командира и комиссара корпуса.

Командир корпуса.

Резолюция Командующего Московским Военным Округом К. Е. ВОРОШИЛОВА:

«С аттестацией согласен, однако назначать на корпус в командиры – рано. Может быть выдвинут на должность Помкомкора (помощник командира корпуса. – Примеч. авт. )»[40].

1929 год. Выписка из протокола № 5 Заседания Высшей аттестационной комиссии при РВС СССР от 28 мая 1929 года, утвержденная Наркомвоенмором 10 июля 1929 года.

«Энергичный, инициативный дисциплинированный работник. Общую военную подготовку имеет удовлетворительную. В оперативных и тактических вопросах разбирается. Имеет боевой опыт. Хороший администратор… Работает над собой, как по вопросам общеполитическим, так и военным, Хороший товарищ, скромный, не выпячивающий себя. Критически относится к себе. В обращении с подчиненными и во взаимоотношениях с начальниками весьма корректен. Заботится о подчиненных»[41].

1933 год. Аттестация при выпуске из Военной академии имени Фрунзе:

«Здоровый, энергичный, выносливый командир. Академический курс усвоил хорошо, значительно вырос в области тактического развития и оперативного искусства, хорошо изучил технику штабной службы. За время нахождения в академии к обязанностям своим, как слушателя, так и к обязанностям курсового старосты, относился с полной внимательностью. Дисциплинирован, тактичен, во взаимоотношениях с окружающими хороший товарищ, склонен к некоторой мягкости в оценке фактов. В работе ровный и спокойный, не растеривающийся в боевой обстановке. Вполне заслуживает должности командира стр. корпуса, единоначальника. К штабной службе менее пригоден по свойствам своего характера, безусловно более будет полезным на строевой службе

Заключение начальника и комиссара Академии:

«С аттестацией и выводами вполне согласен. Достоин выдвижения на должность помкомвойск округа»

ШАПОШНИКОВ»[42]

1938 год. Из партийной характеристики, данной партийным собранием штаба и окружных отделов Орловского Военного округа:

«Любит работать непосредственно в частях и соединениях, показывая своим примером дисциплинированность и знание дела, чуткий к подчиненным и в то же время требовательный, политически подготовлен, общая подготовка хорошая.

Начальник политуправления Орловского Военного округа бригадный комиссар Пигурнов»[43].

Других характеристик за все время службы в деле генерала Ефремова больше нет. Кто теперь может поверить характеристике, данной Жуковым? Неужели за два года человек может так измениться? Нет, конечно, все это были выдумки командующего Западным фронтом. Но на этом разговор о характеристиках, который дал в этот день генерал армии Жуков, не закончен.

Судьба распорядилась так, что именно в этот день генерал армии Жуков поготовил характеристику еще на одного командующего армией, в которой не пожалел ярких красок. Этих генералов часто упоминают вместе, когда идет речь о наиболее трагичных событиях Великой Отечественной войны, тем более что они оказались в схожей обстановке, но повели себя совсем по‑ разному.

Но если первого упоминают, когда говорят о самых высоких качествах человека, его любви к Родине и верности воинскому долгу, то второй, уже на протяжении многих десятилетий, упоминается как синоним слова «предатель».

Да, речь идет о небезызвестном генерале‑ предателе А. А. Власове, которому генерал армии Жуков в этот день дал следующую характеристику:

«Генерал‑ лейтенант Власов командует войсками 20‑ й армии с 20 ноября 1941 года.

Руководил операциями 20‑ й армии: контрударом на город Солнечногорск, наступление войск армии на Волоколамском направлении и прорывом оборонительного рубежа на реке Лама.

Все задачи, поставленные войскам армии, тов. Власовым выполняются добросовестно.

Лично генерал‑ лейтенант Власов в оперативном отношении подготовлен хорошо, организационные навыки имеет. С управлением войсками армии – справляется вполне.

Должности командующего войсками армии вполне соответствует.

Командующий войсками Запфронта генерал армии Жуков[44].

Вот такие две разные характеристики дал генерал армии Жуков своим подчиненным, только что‑ то не удалось ему разглядеть, кто есть кто. Война поставила все и всех на свое место – кто, чему соответствовал.

Нельзя не отметить поверхностного написания генералом армии Жуковым характеристики на генерала Власова, т. к. она во многом и принципиально не соответствует действительному положению дел.

Во‑ первых, генерал‑ лейтенант Власов действительно был назначен на должность командующего 20‑ й армией 20 ноября 1941 года, но прибыл он в армию и приступил к исполнению обязанностей только 19 декабря 1941 года, т. е. ровно месяц спустя. О чем свидетельствуют архивные документы и начальник штаба 20‑ й армии генерал‑ майор Л. М. Сандалов.

Да и сам Власов в 1946 году в ходе расследования, проводимого по факту предательства, также назвал эту дату прибытия в армию, мотивируя свое позднее прибытие тем, что у него болело ухо и он не мог руководить войсками. Тяжелое заболевание для боевого генерала! Не здесь ли начинается дорога к предательству? Командующий фронтом должен был об этом знать.

Во‑ вторых, город Солнечногорск был освобожден войсками 20‑ й армии 11 декабря 1941 года, то есть задолго до прибытия Власова в армию. Войсками армии в этот период руководил начальник штаба армии полковник, затем генерал‑ майор Л. М. Сандалов.

В‑ третьих, А. А. Власов появился в штабе армии тогда, когда соединения армии уже вели бой с противником непосредственно на подступах к городу Волоколамску, а в ночь на 20 декабря 1941 года начался его штурм.

Таким образом, Георгий Константинович Жуков выдумывал то, чего на самом деле не было: генерал Власов никакого отношения к организации боевых действий войск 20‑ й армии в районе городов Солнечногорск и Волоколамск не имел.

Однако все эти обстоятельства не помешали генералу армии Г. К. Жукову представить всех своих командующих армиями Западного фронта, в том числе и недавно прибывшего генерала А. А. Власова, к награждению орденом Красного Знамени, которым они все были награждены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 января 1942 года.

Генералу армии Жукову этот генерал очень импонировал, поэтому, он и решил отметить орденом именно Власова, хотя по чести и по заслугам это была награда генерала Л. М. Сандалова, который руководил боевыми действиями 20‑ й армии продолжительное время.

Будущий Маршал Победы не разглядел своих подчиненных, воздавая хвалу будущему предателю и высказывая недостатки, которых не было, настоящему Герою Отечества. Оставим эти характеристики на его совести.

К двум часам дня 28 января 1941 года 110‑ я сд с боем овладела населенными пунктами Кузова, Азарово и Павлищево, после чего дивизия получила приказ командующего армией подчинить себе лыжный батальон и приступить к организации обороны на рубеже: Шугайлово, Шевнево, Становое, МТС, Кузова, Глиньево, Кросново, Клины, с задачей прикрыть правый фланг главной группировки армии.

Получив ночью распоряжение от генерала Ефремова, оставить у д. Глиньево заслон и продолжить движение вперед, командир 160‑ й сд В. М. Орлов уточнил задачи частям, и в 10 часов утра полки начали выдвижение в указанном направлении. В районе населенного пункта Ивлево штаб дивизии подвергся бомбардировке трех самолетов противника, в результате чего несколько десятков бойцов и командиров были убиты и ранены.

Части 93‑ й сд, получив приказ командарма сковать противника на рубеже Игнатьево, Ивановское, перешли к обороне рубежа: Юрьево, Туровка, Агафьево.

113‑ я сд утром продолжила движение в указанный район. К 18 часам 1288‑ й сп вышел к Станино. Однако дальше дивизия продвинуться не смогла, встретив сильное огневое сопротивление противника, оборонявшегося по восточному берегу реки Угра у д. Пажога. В это же время 1292‑ й сп занял Морозово. Остановившись в этих населенных пунктах на отдых, дивизия готовилась к продолжению наступления в направлении д. Желтовка. Разведка, высланная от дивизии, обнаружила, что все близлежащие населенные пункты – Пажога, Манулино, Тякино, заняты врагом.

По докладу штаба дивизии, рота 1290‑ го сп, оставленная накануне в районе д. Воскресенск, утром отразила несколько атак вражеской пехоты, уничтожив более 60 человек. Были взяты в плен офицер и солдат противника.

Активность немецких войск в этом районе не на шутку озадачила генерала Ефремова, и он приказал командиру дивизии полковнику Миронову развернуть 1290‑ й сп, следовавший в хвосте колонны дивизии, назад. Командиру полка была поставлена задача: занять оборону в районе Лущихино, Воскресенск и прикрыть коммуникации армии от возможного нападения врага с севера.

Части 338‑ й сд, не встречая сопротивления противника, продвигались в направлении Красного Холма на широком фронте, используя для этого все имеющиеся дороги. Значительные промежутки между частями могли привести к самым непоправимым последствиям, но выбирать не приходилось: надо было рисковать. К исходу дня положение полков было следующее: 1136‑ й сп находился в д. Дорки, 1134‑ й сп к исходу дня сосредоточился в д. Александровка, 1138‑ й сп достиг д. Борисенки. Кто бы знал, что именно в этом районе соединения ударной группировки 33‑ й армии проведут свои последние дни, перед тем как пойдут на прорыв из окружения.

329‑ я стрелковая дивизия под командованием полковника К. М. Андрусенко, накануне переданная в состав 33‑ й армии приказом командующего Западным фронтом, к 5 часам утра 29 января 1942 года сосредоточилась в районе Власьево, Жихарево, Одинцы и после небольшого отдыха приступила к совершению марша в направлении Вязьмы.

222‑ я сд во второй половине дня была остановлена минометным и пулеметным огнем противника в районе д. Зубово. Полковник Бобров принял решение ночной атакой 457‑ го и 479‑ го сп уничтожить противника в этом районе, после чего продолжить марш.

110‑ я сд занимала оборону в полосе: Шугайлово, Шанский Завод, Клины, прикрывая выдвижение главной группировки армии к Вязьме. Лыжный батальон, приданный дивизии, вел бой по овладению населенными пунктами Тросн и Клины.

93‑ я сд продолжала занимать оборону по рубежу: Буканово, Юрьево, Туровка, имея задачей не допустить распространение противника в восточном и юго‑ восточном направлениях. Неприятель, занимая населенные пункты Челищево, Тулизово, Букари, и в течение суток неоднократно предпринимал попытки просочиться отдельными группами вглубь обороны частей дивизии.

Во второй половине дня 266‑ й сп двумя батальонами занял оборону у населенного пункта Износки ввиду угрозы захвата его противником. Один из его батальонов был направлен в район д. Захарово для прикрытия дороги, по которой выдвигались соединения армии.

1288‑ й и 1292‑ й сп 113‑ й сд по‑ прежнему находились в районе населенных пунктов Станино и Морозово. В это время 1290‑ й сп оборонял д. Лущихино.

338‑ я сд, выйдя в район населенных пунктов Александровка, Дорки, вела разведку и подтягивала артиллерию и тылы.

160‑ я сд совершала марш из района Износки в направлении Красное. Во время налета вражеской авиации на колонну штаба дивизии, в момент прохождения им деревни Гриденки, было убито 10 и ранено 27 человек. Тяжелые ранения получили командир дивизии Ф. М. Орлов и начальник политотдела дивизии батальонный комиссар Курденков. К исходу дня дивизия вышла к Валухово.

Более чем тысячелетняя история Российского государства хранит немало свидетельств о выдающихся подвигах, совершенных нашими соотечественниками во имя Отечества, которые золотыми буквами вписаны в ее летопись. О многих из них сложены песни, написаны книги, сняты фильмы. Их фамилии и подвиги, боевые и трудовые, стали достоянием широкой общественности. Но есть среди них и люди‑ герои, о которых мы в силу различных причин почти ничего не знаем, а подвиг, совершенный ими во славу нашей Родины, остался незамеченным, хотя содеянное ими по праву должно быть национальной гордостью всех россиян. Одним из таких, неприметных на первый взгляд, героев является Ф. М. Орлов – человек уникальной судьбы, настоящий патриот нашей Родины.

Федор Михайлович Орлов (настоящая фамилия Тиунчик Феодул Михайлович) родился в деревне Тетеревка, Гродненской области (ныне Республика Беларусь) в 1878 году. К началу Великой Отечественной войны за его плечами была длинная жизнь, которую он всю отдал служению Отечеству. С 1899 по 1905 г. служил рядовым в гвардейском уланском полку царской армии. Окончив учебную команду, стал унтер‑ офицером, принимал участие в Первой мировой войне.

После Февральской революции 1917 года примкнул к большевикам и участвовал в формировании первых отрядов Красной гвардии. В июле 1917 года был назначен командиром и комиссаром Выборгского Красногвардейского отряда. Весной 1918 года Ф. М. Орлов стал комиссаром Кубанского войска, и закрутили его лихие годы Гражданской войны. Не перечесть всех должностей, которые занимал он, сражаясь и с белогвардейцами, и с разного рода атаманами, и просто бандитами под Царицыном, на Украине, на Северном Кавказе: везде, куда его забрасывала военная судьба. Достаточно сказать о том, что в годы Гражданской войны Ф. М. Орлов был 18 раз (! ) ранен и трижды контужен, хотя занимал далеко не рядовые должности.

В 1921 году он был назначен командующим Харьковским военным округом, а в 1923 году Федор Михайлович стал помощником командующего войсками Украины, одновременно исполняя обязанности командующего войсками Харьковским военным округом. За четыре года Ф. М. Орлов прошел путь от унтер‑ офицера до командующего округом. Немногие наши, даже очень известные военачальники и полководцы, могут похвастаться такой стремительной военной карьерой. Достаточно сказать о том, что в то время, когда он командовал Харьковским военным округом, М. Г. Ефремов был командиром Московской отдельной курсантской бригады.

Вследствие тяжелой болезни, которая подкараулила Федора Михайловича в 1924 году, он несколько лет находился в резерве РККА, будучи прикованным к больничной койке. Только через семь лет, в 1931 году, он оправился от болезни и, едва став на ноги, попросился на службу. Вскоре Орлов был назначен заместителем начальника отдела военно‑ технической пропаганды РККА. Однако в 1935 году его сразил инсульт, и следующие три года он вновь был прикован к постели.

В 1938 году Ф. М. Орлова по болезни уволили из рядов Красной Армии. Но Федор Михайлович не мог сидеть без дела – не такой это был человек. И уже в конце 1938 года он приступил к трудовой деятельности, получив назначение заместителем начальника 7‑ го отдела завода № 1 Главного артиллерийского управления Красной Армии. В этой должности он встретил известие о начале войны.

4 июля 1941 года Государственный Комитет Обороны принял постановление о добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения. Уже утром следующего дня Федор Михайлович, которому шел 64‑ й год, был на мобилизационном пункте, но его не взяли в ополченцы. Тем не менее, «подключив свои старые связи», он вскоре добился того, чтобы его все‑ таки записали в ополченцы. Поначалу он был рядовым бойцом, но вскоре Ф. М. Орлов получил назначение на должность командира отдельного разведывательного батальона 6‑ й дивизии народного ополчения Дзержинского района города Москвы, которая впоследствии получила наименование 160‑ й стрелковой дивизии.

Так Федор Михайлович оказался на фронте. Вместе с дивизией военнослужащий без персонального воинского звания Ф. М. Орлов участвовал в боях под Ельней, где получил два ранения и контузию, но остался в строю. В числе немногих ему удалось тогда уцелеть. В войсках Западного фронта о Федоре Михайловиче ходили легенды, поэтому совсем неслучайно именно ему в октябре 1941 года постановлением Военного совета фронта № 01345 было поручено формирование 160‑ й стрелковой дивизии 2‑ го формирования. 16 октября 1941 года Ф. М. Орлов был назначен ее командиром.

Наша Родина не знает другого подобного примера, чтобы бывший командующий военным округом, ни минуты не раздумывая, в возрасте 64 лет стал в строй рядовым солдатом, а затем комбатом, только ради того, чтобы защитить свою Родину от завоевателя. При этом Ф. М. Орлов ни словом не обмолвился о том, что ему по чину была положена совсем иная должность! И это уже не говоря о том, что выжить на поле боя 64‑ летнему человеку, да простит меня Федор Михайлович за такое определение, шансов почти не было, тем более в тот, самый тяжелый во всех отношениях, первый период войны.