Виктория Витальевна Лошкарёва 15 страница

– Если хотелось сэкономить, может не стоило покупать столько шмотья, – поморщился Роберт, нечаянно наступив на рукав светлого шерстяного свитера, низко свисавшего с кресла.

– Вы с Марса, вам не понять.

Не врут люди про немецкую аккуратность, – подумала я, с весельем представив себе реакцию Роберта на беспорядок в квартире Коломейцевой. Подружка, хотя и была невероятной чистюлей, борьбу с хаосом в квартире почти всегда проигрывала, хотя и очень переживала по этому поводу.

Разговаривая с Робертом, я между делом, ходила по комнате, совершенно не представляя, что следует искать. Прав, прав был Курьянов: как оперативный работник я полный ноль.

Штор на окне не было – только старая, явно привезенная владельцем квартиры, выцветшая и местами порванная тюль. Девчонки бы такое не купили…Хотя…они могли вполне прихватить их с прошлого места жительства.

Поморщившись от этой плохой мысли, я неожиданно для себя обратила внимание на черную сумочку, небрежно приткнутую на подоконнике.

– Ты что? – спросил Роберт, заметив, что я напряглась.

– Сумка, – кивнула я в сторону окна.

– А что с ней?

– Она не подходит.

Немец выразительно закатил глаза.

– То есть она тебе совершенно не нравится.

– Нет, напротив. Я около месяца облизывалась на эту сумку. Но цена была заоблачная. И хотя зарплата секретарши в Картрене выгодно отличается от зарплаты помощника судьи, не думаю, чтобы и Раиса могла себе её позволить. К тому же, если судить по разбросанным вещам, девушка предпочитала магазины средней категории.

– Ты меня удивляешь, – выдержав паузу, выразительно поднял бровь Роберт. – Умница, красавица, оказывается ещё и в моде разбирается.

– Да ну тебя, – отмахнулась я, продолжив движение по комнате. Роберт рассмеялся.

– Тебя зацепила такая мелочь?

– Да. – Я нерешительно остановилась. – Просто непонятно: эта сумка стоит дороже, чем вся вместе взятая обувь девушки, – решив не обращать внимание на явную иронию Роберта, продолжила я. – Так обычно не поступают: не станет девушка, которая носит недорогие белорусские сапоги, тратить уйму денег на брендовую итальянскую сумку. В этом нет никакой логики.

– Это мог быть подарок, – пожал плечами Роберт.

– Мог, – согласилась я. – Но от кого?

– От хахаля её, от женатика.

– Тогда очень интересно следующее: её парень что, за всё время отношений сделал только один подарок? Или остальные были значительно дешевле? Тогда почему этот дороже? На прощальный подарок сумка, согласись, не тянет.

– Далась тебе эта сумка. Мало ли кто мог её подарить: девчонки на работе скинулись в честь дня рождения, из хахаля при случае вытрясла…Тот провинился и должен был раскошелиться.

– Ты можешь себе представить мужика, который, провинившись, пойдёт выбирать сумку? Ну, украшения ещё куда не шло…

– У неё могла быть аллергия на золото, или у парня пунктик насчёт дорогих аксессуаров. Да мало ли что…

Роберт, конечно, был прав. Чего я прицепилась к этой мелочи?

Меня учили, что всегда надо искать простое логическое решение. И если его нет – значит, ищешь плохо или ищешь не там.

Чтобы не придумывать много разных версий, я решила ещё раз расспросить Ольгу. Но не сейчас, когда в квартире маячит Немец и его ребята.

Словно почувствовав, что я о нём думаю, Роберт резко обернулся в мою сторону.

– Ты выяснил, что хотел? – спросила я, стараясь не выказать своего интереса.

– А ты куда‑ то торопишься?

– Хотелось бы сегодня попасть домой. Если это, конечно, возможно.

– Какие пошли вежливые девушки, – покачал головой Роберт.

Ученые, мысленно поправила я Кауфмана.

– Делать здесь больше всё – равно нечего, – хмыкнул Роберт. – Поехали, отвезу тебя домой.

Я хотела было отказаться: на улице пусть уже не день, так и не глубокая ночь: транспорт ходит исправно (насколько это возможно в нашем городе), так что добраться до дома я вполне могла бы и сама на общественном транспорте.

Я открыла рот, чтобы сказать это Роберту, но вовремя вспомнила про отсутствие денег. Когда Никита утаскивал меня из дома, захватить заодно ещё и сумку он как – то не догадался. Интересно, он дверь – то входную хотя бы запер? – запоздало заинтересовалась я. Отсутствие ключей меня не расстраивало: запасной комплект висел в прихожей дяди Васи, соседа по подъезду. А вот если Кольцов не позаботился захлопнуть входную дверь…

Припомнив, что за этим последовало, я справедливо рассудила, что открытая дверь – последнее, о чем следовало волноваться.

Роберт, как и обещал, довёз меня до подъезда.

– Спасибо, – поблагодарила я, отстёгивая ремень безопасности.

Кауфман тоже вышел из машины.

– Я провожу тебя до квартиры.

– Не стоит, со мной ничего не случится.

– Зато со мной случится, – фыркнул Роберт. – Моё воспитание этого не перенесёт.

На этаж мы поднимались молча.

Немец подал голос лишь раз – когда я созналась, что ключей у меня при себе нет и надо сходить за запасными к соседу.

– Я никуда не тороплюсь, – ответил Роберт, заставляя меня нервничать ещё больше.

Мы вместе заглянули за ключами к дяде Васе, а затем вернулись на мой этаж.

– Береги себя, – легонько поцеловал меня на прощание Кауфман.

Глядя ему вслед, я вдруг подумала о том, насколько Роберт отличается от Влада. Шимов – бульдозер, тяжелый внедорожник, все сметающий на своём пути, а Немец… он знал, когда следует отступить, чтобы отступая продвинуться вперёд.

Собственная квартира показалась мне какой – то чужой и…. бедной. Это особенно чувствовалось после хором Влада и Роберта. Раньше я этого не замечала.

– Ну и пусть, – со злостью подумала я, оправляясь на кухню. Выкинув из холодильника испорченные продукты, я поставила на плиту чайник, а затем, немного подумав, ещё и сделала яичницу. Не то, чтобы мне хотелось особенно есть, но еда дома, пусть даже и такая незатейливая, успокаивала.

А нервничать было из – за чего: во – первых, следовало позвонить Кирюхе. Я не могла этого сделать раньше, но теперь то, дома…тоже не могла себя заставить. Водитель Кауфмана подрезал нас аккуратно, так что Курьянов уже наверняка оклемался… И стоит мне только ему набрать – можно идти в коридор, открывать дверь. Сто процентов примчится. А я пока к этому была не готова, потому что…

Потому что, во – вторых, меня по‑ прежнему доставала эта несуразица с сумкой. Нас так учили: не игнорировать даже малейшую деталь расследования, поскольку именно эта мелочь может оказаться той самой ниточкой, что поможет распутать дело.

А в деле Раисы Лядовой было много всего запутанного.

Я не жалела, что не спросила про сумку у соседки Раисы. Это давало мне лишний повод ещё раз посетить квартиру, где жила Лядова.

Интересно, Роберт просто так сболтнул мне про «Дом пиццы», где работала соседка Раисы, или с умыслом, чтобы я при случае смогла найти девушку самостоятельно?

Что ж, даже если так, Ольга на работе мне совсем ни к чему: место там популярное, посетителей много – по душам с девушкой не поговоришь. Другое дело – вечером, дома.

Следовательно, чтобы поговорить с соседкой Раисы, придётся ждать почти сутки. Не так уж это и плохо, подумала я, прикинув в уме, что у меня будет в запасе целый день для того, чтобы сбить с толку наблюдение.

Я, конечно, никого подозрительного возле подъезда не заметила. Но это, скорей, из‑ за темени – фонари у нас как не работали, так не работают. К тому же парни, чьи бы они не были: Роберта или Влада, вряд ли были идиотами, а потому не стоило рассчитывать, что я так просто смогу вычислить наблюдение за собой.

К тому, при моей нынешней паранойе…

На тумбочке громко запищал телефон. Я было дернулась взять трубку, но передумав, вернулась на место: время объявляться ещё не подошло.

Уже стояла глубокая ночь, а я так и сидела в кресле, щелкая пультом от телевизора, в поисках какого – нибудь старого фильма. Как назло, по всем каналам шли передачи про политику и бизнесменов. Я остановилась на программе, рассказывающей о рассекреченных документах времен второй мировой войны. По крайней мере, у диктора был хорошо поставленный голос….

В начале второго, заставив себя подняться, я собралась в душ, понадеявшись, что теплая вода разгонит бессонницу. Включив воду, чтобы холодая ванна нагрелась, и, стянув одежду, я невольно зажмурилась: синяки, хотя и немного поблекшие, всё же пугали своим количеством.

Бьет – значит любит, – хмыкнув, я подмигнула своему потрёпанному отражению с глубокой царапиной на скуле. Парень, что проводил допрос, обещал, что оставит мне небольшой шрам на память. Ольга Вячеславовна, которая заботилась обо мне после, обещала, что шрама не будет. Неизвестно, кто из них окажется прав, да только парень изначально ошибся: глядя в зеркало, я вспоминала не о нём, а о Владе, который, по сути, и наставил мне этих меток.

Впрочем, я и в этот раз всё заслужила.

Практически каждая жертва домашнего насилия пытается оправдать своего партнёра, сказала бы сейчас Коломейцева, которая хорошо знала статистику. – Это общеизвестный факт, который всякая побитая баба почему – то игнорирует, считая себя единственной и неповторимой.

И я в этом не исключение: Шимов не виноват, синяки заживут, дело закончится.

На следующий день я проснулась очень рано, ещё не было и восьми. Вот и бессонница…. куда, скажите, девать целый пустой день? Выходить из квартиры я не хотела – всегда есть вероятность попасть в какую – то заваруху, а уж у меня в последнее время эта вероятность бьёт все рекорды. Я очень хотела поговорить с Ольгой, а значит, следовало сидеть дома, как мышка.

Где‑ то к обеду, забросив очередную книгу, которую пробовала почитать, я поймала себя на мысли, что прислушиваюсь к шорохам за дверью.

– Здравствуй, паранойя, – радостно кивнула я самой себе. – Только это сейчас мне не хватало.

Причем, переживать из‑ за внезапного налёта было глупо: те, кто наблюдал за квартирой, были в курсе моего пребывания здесь. И если они до сих пор не вошли в квартиру, то значит, не было приказа.

Пока не было. И я очень надеялась, что такой приказ не отдадут, по крайней мере, ещё до вечера.

Я долго размышляла, как мне отправиться к Ольге: стоит ли хотя бы попытаться скинуть наблюдателей, попытаться их обмануть или, наплевать на всё, поехать в открытую.

Не то, чтобы я страдала манией величия или преследования, но последние события всё же наводили на мысли, что просто так от наблюдения ни Немец ни, тем более, Шимов не откажутся. Пока не закончена игра, я оставалась под подозрением. Но как поговорить с Ольгой, чтобы не подставить под подозрения её?

Народ у нас в городе недоверчивый, и мои ухищрения могут привести к куда более негативным последствиям, чем простой визит.

В конце – концов, я решила, что для бывшей соседки Лядовой будет куда лучше, если хитрить я не буду, а доеду до новостройки, где жила девушка на такси.

Раскатывать с синяками на лице на общественном транспорте как – то не хотелось.

Дождавшись девяти вечера, я вызвала такси и стала собираться. На улице моросил мелкий дождь, напоминая о том, что весенняя погода – дело не только непредсказуемое, но ещё и довольно прохладное. Пришлось надевать плащ.

Ольга встретила меня как старую знакомую. Кажется, девушку совсем не удивил мой визит.

Правда, вначале, открыв дверь, девушка немного замешкалась.

– Настя, – напомнила я, поняв, в чём причина её замешательства.

Кивнув, Ольга пропустила меня внутрь, тут же заперев дверь на два замка.

Боится, догадалась я. Как быстро человек приобретает новые привычки. То, с какой скоростью девушка заперла замки и отошла от двери, наводило на мысли…

– Сколько у вас было гостей?

– Целая толпа, – хмыкнула Ольга, – И все незваные.

– Милиция?

– Кто угодно, только не эти.

Предельно ясно, подумала я про себя.

– Не против, если мы будем на ты, – спросила девушка, провожая меня в кухню.

– Наоборот, буду даже за.

Ольга кивнула в сторону стоящей табуретки.

– Присаживайся. Ничего, если мы посидим на кухне. Здесь мне почему – то спокойней.

– Я не отниму много времени.

Ольга снова кивнула.

– Даже и не думала, что моя соседка была такой темной лошадкой, – заметила девушка, чуть поежившись. – Да и кто бы мог подумать такое: она казалась обычной девчонкой.

– Откуда у неё черная итальянская сумка? – спросила я то, что не давало мне покоя со вчерашнего дня.

– Это та, дорогущая, на тонком ремешке? – Я кивнула.

– Она ей так хвасталась, – грустно вспомнила Ольга. – Бухнула на это целую квартальную премию, а потом перебивалась с гречки на рис.

Как всё просто, – подумала я, с сожалением признавая то, что часто любил повторять Курьянов: как оперативный работник я полный ноль.

Что уж тут скажешь: он полностью прав.

– Я тут кое – что нашла… Может, тебе пригодиться, – Ольга ненадолго вышла из кухни и вернулась уже с небольшим белым конвертом.

– Что это?

– Фотографии, – пояснила девушка, открывая конверт и протягивая мне один из снимков.

С фотографии на меня смотрело до боли знакомое лицо.

– Как же он про тебя забыл? – спросила я тихо. Соседка Раисы недоуменно подняла взгляд.

– Ты знаешь этого парня?

– Это зовут Дима.

– Ну да… – растерянно кивнула Ольга.

– Нет, его на самом деле так зовут, – я невесело усмехнулась. – Хоть тут не наврал.

– Он…он кто?

– Человек, который скорее всего убил твою соседку. И вполне мог убить тебя. За это. – Я махнула фотографией.

Ольга сглотнула.

– Он не знал про фото. Я думала, что засветила пленку в аэропорту. Знаешь эти штуки, с помощью которых просвечивают ручную кладь? – Я кивнула. – Ну вот, я туда вместе с сумкой и свой фотоаппарат сунула. А фотик у меня плёночный, не цифровой. На работе ребята сказали, что в этом случае плёнка уже засвечена – поэтому я её даже на проявку не стала отдавать. Какой смысл? Закинула куда подальше, а Раисе, когда она звонила, сказала, что фотографии не получились. Но вчера, когда вы начали спрашивать меня о Раисином парне, я решила отнести пленку на проявку и печать.

– Тебе надо уехать.

– Это я понимаю, – кивнула Ольга. – Если ты считаешь, что Дима опасен, то…

– Уезжай прямо сейчас.

– Но куда?

– Куда будут рейсы. Первый же рейс – твой. Ты извини, я не могу предложить тебе защиты. Мой друг мент наверняка захочет оставить тебя в городе ради свидетельских показаний, или – тут я горько усмехнулась, а Ольга продолжила:

– …или для того, чтобы моих показаний никто и никогда не услышал. Ты говорила, он честный мент.

– Он честный мент и мой университетский друг, – кивнула я. – Но, видишь ли, парень с фото тоже наш университетский друг. И они могут быть заодно.

Я не могла исключать такой возможности. Лядову задушили в тот вечер, когда мы трое сильно наклюкались. Я – то точно была пьяная в стельку, но что касается ребят…Имел ли Курьянов отношение к убийству Раисы? Вряд… Не стал бы он тогда так переживать. Скорее всего, всё дело провернул один Матвеев. Димка ведь мог только изображать пьяного. Подождать, пока Курьянов тоже затихнет на диване до утра, и потихоньку выйти из дома, чтобы задушить Раису.

– А твой вчерашний приятель? – спросила Ольга, заставив отвлечься от этих мыслей.

– Роберт? – переспросила я. – Нет, в нём я тоже не уверена. Я не знаю, какие у него могут быть намерения.

– Тогда зачем тебе оставаться в городе? – поинтересовалась Ольга, которая, конечно же, сейчас очень боялась. – Поехали со мной.

– Нет, не могу, – рассмеялась я, покачав головой. – Мне так долго впутывали в это дело, что я просто не могу уехать и вот так всё бросить. Непорядочно это будет.

Чувствуя на себе ответственность, я проводила Ольгу до автовокзала. Ближайший автобус уходил через пятнадцать минут. Пункт назначения был достаточно большим, чтобы в нем можно было затеряться, и далеким.

Обменявшись номерами мобильных телефонов, Ольга на прощание порывисто меня обняла.

– Удачи тебе. И если будет нужна компания…вдвоём прятаться спокойней.

– Я тебе позвоню.

Она кивнула и, помахав на прощание, скрылась в салоне.

Дождавшись, пока автобус отъедет на приличное расстояние, я стала ловить машину. Самое время побывать в Картрене. Ехала я, конечно, наобум, даже не представляя себе, как буду пробираться через охранников в кабинет Влада. Да и застану ли я его там?

На худой конец, вполне сгодиться Кольцов, который, как мне представлялось, играл всё же на стороне Влада. Иначе получалось слишком много предателей. А вот Кирилл? Стал бы Курьянов помогать Матвееву или нет?

Предательство, как липкий пот, окутывая с ног до головы, вызывало дрожь и ненависть. Так – то ощущал себя Шимов пять лет назад, хмыкнула я, удивляясь, как это ему хватило сил не добить меня в больнице.

Расплатившись с водителем, я вылезла из машины как раз напротив главного входа Картрена. Двери толкать не пришлось – открывшись автоматически, они пропустили меня внутрь.

Только бы не в ловушку.

* * *

За массивной стойкой сидела знакомая секретарь, которая приветливо мне кивнула.

Охраны практически не было видно – любимая фишка шимовских ребят. Я‑ то хорошо знала, что без пропуска дальше ресепшена пройти невозможно. Поздоровавшись с Аллой, я поинтересовалась насчёт Шимова.

– У вас назначено? – даже не моргнув от удивления, осведомилась девушка.

– Честно говоря, нет. Вы не могли бы узнать, не примет ли он меня?

– Одну минутку, – кивнула девушка, вежливым жестом указав в сторону кресел. – Присаживайтесь, Анастасия Алексеевна, пока я уточню информацию.

Войдя в положение секретарши – а ей ещё придется звонить секретарю Шимова, чтобы она доложила о неожиданном визите, собственно, самому боссу – при этом, если босс на месте или не занят. Иначе предложат подождать…Или дадут от ворот поворот.

Что делать в этом случае я не знала… Какого фига я вообще приперлась в Картрен? Чтобы выгородить себя? Допустим, Влад мне поверит – но этим самым я подпишу смертный приговор Матвееву. А так ли виноват Матвеев?

– Анастасия Алексеевна? – позвала Алла. По её интонации я поняла, что она зовёт меня не в первый раз. – Владислав Сергеевич вас ждёт.

Девушка незаметно кивнула появившемуся у лифта верзиле. Мой провожатый. Время сомнений прошло, – решила я, неохотно поднимаясь со стула.

Чем ближе мы подходили к кабинету Влада, тем сильнее становилась нервная дрожь. Машинально я отметила, что в приёмной Шимова сделали ремонт. Получилось стильно, дорого, модно – всё как обычно, однако как дизайнер не старался, но сделать уютным это помещение ему не удалось. Или такой задачи не стояло.

Дверь кабинета была приоткрыта. Оттуда доносились громкие мужские голоса, но напряжения я не почувствовала. Скорее всего, какая‑ то дружеская встреча, потому что тон голосов не походил на деловой. Хотя, какие могли быть друзья у Шимова.

Застыв на секунду от этой мысли, я было уже повернулась к диванчику, стоявшему тут же, в приёмной, чтобы подождать, когда Шимов освободится, однако секретарь Влада удивлённо повторила то же, что и Алла с ресепшена, а именно: Владислав Сергеевич меня ждёт.

– У него же посетители, – кивнув в сторону дверь, ответила я девушке. Та растерялась.

– Он сказал: проводить. Значит, вы не помешаете.

В кабинете, за длинным переговорным столом сидели, смеясь и попивая коньяк из тонких пузатых бокалов, Влад, Никита Кольцов и мой университетский друг, Димка Матвеев.

– Что отмечаете? – стараясь не смотреть на Матвеева, спросила я.

– Подписание договора, – кивнул Никита Кольцов. – Ты к нам присоединишься?

Я смотрела на Влада, поэтому не сразу поняла, что Кольцов обращается ко мне.

– Что? А, да, Конечно. Договор‑ это хорошо.

– А подписанный договор – ещё лучше, – хохотнул Матвеев.

Волчий взгляд Шимова не отпускал меня.

– Ты очень вовремя заглянула, – произнёс Шимов, пока я продолжала на него пялиться. – У тебя что‑ то срочное?

– Да как сказать, – я пожала плечами. – Убитая секретарша Никиты оставила тебе это, – порывшись в сумке, я протянула Владу фотографию.

Он, едва взглянув на фото, тут же снова перевёл взгляд на меня.

– Забавно.

– Я знала, что тебе будет интересно.

– А как же Немец?

– Роберт не в курсе, я ездила на встречу одна.

– Очень недальновидно с его стороны.

– Мне повезло, – ответила я, пожав плечами.

– Ну, раз все собрались… – пару раз крутанув фотографию между пальцев, Влад подкинул её Матвееву.

– Никакого тут не узнаешь?

Влада, судя по всему, фотография нисколько не удивила.

– Сука, – прошипел Матвеев, отбросив фотографию в сторону. – Сука, вынюхала всё – таки.

Шимов усмехнулся.

– Не представляешь, насколько я удивлён.

– Влад, ты же меня давно знаешь…. Что касается девчонки, то это была простая интрижка. Кое‑ кто, – тут Матвеев многозначительно посмотрел в мою сторону. – Решил использовать мою летнюю интрижку ради своей выгоды. Она ведь давно хотела отомстить Игнатьченко и Савельеву. Только не пойму, меня за что, Насть?

Влад расхохотался. Никита тяжело вздохнул, покосившись на Матвеева.

Я сидела в полной растерянности, гадая, поверил ли Влад Димкиным словами или нет. В любом случае, делать резкие движения я побоялась, опасаясь рефлекторного ответа со стороны Влада или Кольцова. Они могли быть и не вооружены, но от этого парни не становились менее опасными.

– Настя, ложись, – рявкнул вдруг Влад. Обернувшись, я увидела Матвеева, наводящего на меня оружие.

Все казалось замедленным и каким – то нереальным. Что‑ то тяжелое свалило меня на пол, лишив возможности понаблюдать за тем, как Никита Кольцов метким ударом выбил пистолет из Димкиных рук.

– Дура, – ругался мне на ухо Влад. Он лежал на мне и очень злился. – Идиотка. Ты что, русского языка не понимаешь?

От страха я потеряла дар речи, но Влад, кажется, подумал нечто иное, потому что тут же рывком приподнявшись, принялся ощупывать моё тело.

– Не задело, – утвердительно произнес Влад через пару минут.

– Разве Матвеев успел выстрелить?

Влад, подняв голову, рыкнул что‑ то на охранников.

– У неё наверняка шок, – сказал, подходя ближе, Никита Кольцов. Шум, который только что окружал со всех сторон, словно по волшебству, прекратился.

– Какого хрена его не обыскали? – рявнул Влад, обращаясь к Никите.

– Уже не девяностые, – пожал плечами Кольцов. – И деловых партнеров обычно не обыскивают. Кто же знал, что наша девочка решит именно в этот момент заявиться с доказательствами.

– Так вы уже знали? – спросила я, поднимаясь с помощью Влада. Мне не хотелось его касаться, но у Влада на этот счёт было своё мнение.

Не отпуская моей руки, он усадил меня на диван и тут же сел рядом. Никита упал всё в то же кресло, в котором сидел ранее.

– Твой однокашник очень постарался, запутывая следы. Тебя так грамотно приплёл.

– Почему? – спросила я, жалея, что голос звучит тихо и невыразительно.

Влад ухмыльнулся.

– Потому что знал твои прежние заслуги.

Я усмехнулась, чтобы хоть как‑ то предотвратить набегающие слёзы.

– Курьянов любитель поговорить про жизнь. Но как Димке удалось всё это провернуть…организовать?

– А он и не организовывал, – подал голос Кольцов. – Матвеев занимался всего лишь отводом глаз. Ему за это неплохо заплатили.

Интересно, кому ещё?

– Курьянов тоже причастен? – поинтересовалась я, припомнив новую машину Кирилла. Её стоимость явно не вписывалась в честный ментовский бюджет.

– Твой мент любит поворчать, – усмехнулся Влад. – Но делает это скорее по привычке.

– Ты бы видел, как Курьянов отбивал нашу девочку, – насмешливо протянул Никита Кольцов.

– Ему это не интересно, – поморщилась я.

– Почему ты так думаешь? – повернувшись ко мне, излишне ласково поинтересовался Влад.

– Тот дом наверняка оборудован камерами. И если бы тебе было интересно…

– Твоя оперативная подготовка улучшается на глазах, – не дав договорить, кивнул Шимов.

– А ты был недоволен, что я общаюсь с Курьяновым, – заметив веселую усмешку в волчьих глазах Влада, пошутила я.

– Я вам не мешаю? – поинтересовался довольно противным тоном Никита.

– Мог бы уйти по‑ английски, – вздохнул Шимов, не выпуская меня из объятий.

– Подождите, – подала я голос. – Это… всё?

– А что тебе ещё надо, – спросил Влад.

– Правду. – Я, насколько могла, отодвинулась от Влада. – Расскажите мне про игру.

– Довольно скучная и неинтересная тема.

– Я должна знать.

– Ну как хочешь, – сдался Влад. Я услышала, как тихо хлопнула дверь, но голову не повернула. И так было понятно, что это Никита решил оставить нас одних. – Как ты знаешь, финансами в Картрене занимается наш старый и добрый Сергунин, у которого мышь не проскочит и муха не пролетит. Но с недавних пор он стал ошибаться. Довольно крупно, кстати. Наконец, пропала очень большая сумма. Неприлично большая. И вместе с этим в городе появилась какая‑ то возня.

– Ты имеешь в виду эпизод со взяткой Игнатьченко?

– Именно, – кивнул Шимов.

– Ты стал подозревать меня.

– Не сразу, но ты сама виновата: лезла, куда не просят, – пожал плечами Шимов. – Что мне ещё оставалось?

– Однако ты всё – равно меня страховал, обеспечивал алиби, вытаскивал из милиции.

Или это была не страховка, с горечью подумала я. Да, единожды солгав…

– Я держал тебя под наблюдением, поскольку не был уверен, что ты вне игры.

– Меня туда всячески приглашали, – невесело рассмеялась я. – Но кто всё – таки это устроил?

– Борисов.

– Зять Виталия Алексеевича? – Не поверила я. Влад кивнул.

– Борисову надоело трудиться простым курьером, и он решил сорвать куш. А чтобы выйти сухим из воды гадёныш придумал свалить вину на собственного тестя.

– Чем же он взял Виталия Алексеевича?

– Он шантажировал его дочерью. Как – то под праздник Борисов решил совершить заграничный вояж вместе с супругой. Однако после вояжа девчонка домой не вернулась. Он накачивал её наркотиками, спрятав в одном из борделей Берлина. А доброму папе слались фотографии будней дочери.

– Когда ты об этом узнал?

– Совсем недавно. В том, что деньги он потерял, Сергунин признался сразу. Но про дочь боялся говорить, чтобы навсегда её не потерять.

– Берлинский вояж организовал Димка?

– Скорее всего, – кивнул Шимов. – Хотя он тоже был пешкой целеустремленного Борисова. Главная цель, которая отводилась Матвееву: запутать следы денег так, чтобы никто и никогда не вычислил, что они, собственно, и не терялись.

– И Матвееву это блестяще удалось.

– А то, – кивнул, соглашаясь, Влад. – Твой приятель просто самородок, хотя у него были все козыри. Он даже любовницу свою припахал, не пожалел.

– Подожди, так выходит, Димка с Раисой и в самом деле были любовниками.

– Ну да. Только никакой ревнивой жены у Матвеева нет. То есть жена, конечно, есть, но она совсем не в курсе похождений своего муженька.

– А Раиса?

– Эта девчонка не такая чистенькая, как тебе хотелось бы думать. По крайней мере, Сергеева застрелила она, да ещё и на тебя пыталась повесить это убийство.

– Выходит, она знала, на что идёт.

– Определенно, – кивнул Влад. – Девочка действовала по указке Матвеева, вмешивая тебя в наши дела. И, поскольку веры тебе никакой, а ситуация давно вышла из‑ под контроля мне надо было докопаться до правды. Смерть Лядовой только ускорила дело.

– Я понимаю, – ответила я, поскольку действительно понимала, что допрос (если это можно было назвать допросом) был вполне по делу.

– Если ты понимаешь, может, перестанешь вздрагивать каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь, – усмехнулся Влад, проводя ладонью по моему плечу.

– Со временем пройдет.

– Я не буду ждать пять лет, – хмыкнул Шимов, продолжая меня гладить. – Я вообще не хочу ждать.

Открыв глаза, я увидела Влада. Он лежал, облокотившись на одну сторону, и наблюдал за моим лицом.

– Доброе утро, – прошептал Влад, наклоняясь и нежно целуя меня в губы.

Сказочное пробуждение. Если бы ещё Шимов догадался выключить сотовый. Звонивший был крайне настойчив.

– Если не атомная война – прибью, как только увижу, – рявкнул Шимов, вставая с дивана за мобильным. Я старалась не прислушиваться к разговору, но против воли ловила в ответах Влада фразы, относящиеся к Матвееву.

Что случилось с Димкой, после того, как охранники выволокли его из кабинета Шимова, я не знала. Но догадывалась. И я к этому тоже приложила руку. Теперь, получается, и у меня руки в крови.

Вытянув ладони перед собой, я стала их рассматривать.

Зачем Матвеев так поступил? Ради денег? Ему что, очень не хватало? – Неужели какие – то паршивые деньги стоили всего это? Убийство Сергеева, искалеченная жизнь дочери Сергунина, Раиса Лядова…

– Сегодня же переезжаешь ко мне, – швырнув сотовый на стол, объявил Влад.

– Что тебе не нравится?

– Я пока в мазохиста не превратился, чтобы спать на этом, – кивнул в сторону дивана Шимов.