Виктория Витальевна Лошкарёва 3 страница

– Я не говорю, что оно мне не нужно. Я говорю, что его не возьму.

– Это же бред…Настя!

Я помотала головой.

– Нет, Кирилл. Если это делает Шимов, я не буду сопротивляться.

– Почему? – скривился Кирилл. – Потому что и дальше будешь покрывать преступника?

– Я никого не покрываю.

– Ты становишься невменяемая, когда дело касается Шимова.

– Что ты от меня хочешь? – сорвалась я на крик. – Если бы тогда верхи не подчистили дело, я бы его посадила. Именно я. Потому что это я собирала бумаги, которые говорили о его причастности.

А потом бы таскала ему передачи в тюрьму, подумала я про себя.

Кирилл устало вздохнул.

– Может тебе уехать?

– Спасибо за предложение.

– Нет, правда. Лучше, если тебя не смогут зацепить.

Прищурившись, я посмотрела на друга.

– Кирь, только пойми меня правильно: я не считаю, что арест Игнатьченко, моя встреча в ресторане с Шимовым и обыск моей квартиры как – то связаны между собой. Я вообще уверена, что дело главного прокурора меня никак не касается.

– А если из тебя решат сделать козла отпущения?

– Тогда придётся поднять все бумаги, касающиеся этого дела. В том числе те бумаги, по которым Шимов надлежит быть уголовно наказуемым. А теперь скажи, веришь ли ты, что эти бумаги сохранились?

– Если Шимов не побоялся убрать Игнатьченко, – усмехнулся Кирилл, – в это как – то слабо верится. Скорее всего, бумаг уже не существует.

– Или они в личной коллекции Влада.

– То есть ты Шимова не подозреваешь, – уточнил на всякий случай Кирилл.

Я вздохнула.

– Игнатьченко убрали, то я тут ни при чём. Меня никак нельзя подставить. Ведь в таком случае подставленным окажется Шимов, ведь я работала под него. А ты утверждаешь, что Игнатьченко сняли с ведома Шимова.

– Н‑ да, – покачал головой Кирилл.

– А теперь скажи, что мучает тебя? Почему ты так стараешься связать продажного прокурора и меня?

– Потому что, моя милая, – вздохнул Кирилл. – Когда его взяли со взяткой, на его столе лежало несколько документов. В том числе подробное досье на тебя.

Я ойкнула и присела на диван. В комнате вдруг стало невообразимо тихо.

– Да ладно, – промычала, кажется, я в ответ сиплым, не моим голосом.

Кирилл усмехнулся и развел руками.

– Оперативная информация из первых рук.

Я поморщилась.

– Можно было об этом раньше сказать?

– Ты что, – закатил глаза Кирилл. – Это же секретные данные.

Я фыркнула.

– Ну конечно.

Курьянов покачал головой.

– И эта дамочка ещё работала в моём отделе.

Я сладко улыбнулась.

– Всегда приятно, когда начальство о тебе высокого мнения. Вам есть о чём пообщаться с Михайловниковой.

– Да? – улыбнулся Кирилл. – А что такое с нашей судьёй?

– Она мечтает, чтобы я научилась опаздывать, – пробормотала я.

Кирилл зашёлся громким хохотом.

– Ты всегда умела выводить из себя начальство.

Ну да, подумала я про себя, кое – кто не удержался и пальнул в меня несколько раз.

– Итак, – тем временем продолжил Кирилл, – что мы постановим?

– Я никуда не поеду.

– Это было бы лучшим выходом.

– После того, что ты мне рассказал? – хмыкнула я.

– Именно после этого.

– Ты меня удивляешь, разве я могу уехать после таких новостей.

– А если Шимов в этом замешал? – спросил‑ таки Кирилл. Я пожала плечами.

– Значит, будет именно так.

– Ты дура, да? – снова разозлился Курьянов. Он не понимал, не принимал ничего, что меня связывало с Владом. Я понимала, что за всё произошедшее со мной Кирилл винит себя. Но это не было его виной и не могло быть. Я была уже взрослой девочкой, когда соглашалась на эту работу.

Поняв, что я ничего ему не отвечу, Кирилл как – то сразу притух.

– Ладно, – вздохнул он. – Пойду я.

Я кивнула.

– Пистолет оставить?

– Нет.

– Дура.

Я кивнула.

– Вот и поговорили.

Он направился к входной двери, я следом за ним.

Уже на пороге Кирилл обернулся.

– Держи сотовый при себе, – попросил он. – Чтобы всегда была на связи. В туалете, в душе, в кровати – где угодно. Ты меня поняла?

Я кивнула.

– Давай. – Кирилл махнул рукой и направился к лестнице.

– Кирилл, – позвала я его, когда Курьянов уже был на лестнице. – Спасибо.

– Ага, – только и отозвался он. Я стояла у открытой двери и слушала его постепенно затихающие шаги.

Новость, что моё личное дело лежало в кабинете Игнатьченко, произвела на меня впечатление. Что это, простое совпадение? Может Кирилл зря волнуется? Главный прокурор несомненно знал, что агент, которого он предал, выжил и сейчас живёт себе поживает все в том же городе. И даже работает в суде.

Конечно, глупо думать о том, что главный прокурор мог меня бояться. Но вдруг?

Допустим даже, что он меня не боялся. Просто держал под присмотром. Вдруг я решу выступить против него? Ведь, как не крути, именно он сдал меня Шимову. И пускай не Игнатьченко держал пистолеты, он виноват никак не меньше, чем те, кто непосредственно производил выстрелы.

Но стал бы прокурор держать папку о человеке, который знает о его темных делишках, на своём рабочем столе, можно сказать – на виду?

Ведь не просто же так он собирал обо мне информацию. Любой, кого заинтересовала бы эта папка…Стоп, остановила я сама себя. Папка лежала на столе главного прокурора города. Но сколько реально человек имели к ней доступа. Главный прокурор города – фигура заметная. Через него ежедневно проходит множество самых разных бумаг, в том числе очень важных и секретных. Куда там до моего личного дела?

С другой стороны, оно ведь кем‑ то наполнялось. Кем – то из приближённых, которые знают – должны знать о двурушничестве Игнатьченко. И эти приближённые, естественно, должны знать о том, что приключилось со мной по вине их шефа. Никакой опасности для прокурора. Он вполне мог держать папку на работе. В сейфе, на столе.

И наличие этой папки в кабинете в момент задержания Игнатьченко за взятку – всего ли совпадение, за которым ничего не стоит.

Вот так. Какая я умница.

И тут я вспомнила о том, что мою квартиру осматривали неизвестные. Это как – то не вязалось с простым совпадением…

Я ломала голову над этим весь вечер, пока у меня не появилась гениальная мысль. Я решила позвонить Курьянову. Перед этим взглянула на часы: половина одиннадцатого. Детское время. Кирилл наверняка ещё не спит.

Однако приятель не спешил снять трубку. Я уже подумала, что, возможно, сейчас помешаю личной жизни Курьянова, и хотела было сбросить звонок, но тут в трубке послышался его голос. На заднем плане отчётливо слышались мужские голоса и стрельба.

– Ты где? – испугалась я за Кирилла. Друг что – то неразборчиво промычал.

– Ты опять ешь?

– Ем, – проворчал Курьянов. – У меня большой мужской организм, который надо кормить пять раз в день.

– Прожорливее хоббита, – засмеялась я, вспомнив персонажей Толкиена.

– Пообзывайся, – хмыкнул Кирилл, между прочим, заядлый любитель «Властелина Колец». Однажды он затащил меня на этот фильм в кинотеатр, и когда я, не совсем понимая сюжет и не спав перед этим полтора суток, прикорнула в мягком кресле, он со мной после около недели не разговаривал. Пришлось пообещать прочитать все книги.

– Я тут подумала, – начала я. Кирилл фыркнул.

– Хорошее занятие для одинокой девицы. На свидание, что ли, сходила бы.

– Ну ты же меня не приглашаешь, – тут же отшутилась я.

– Я что, похож на идиота, – обиделся Кирилл и тут же в трубке снова грянули выстрелы.

– Что у тебя там?

– Фильм. – Кирилл на минуту исчез. Наверное, искал пульт, чтобы убавить звук. – И что ты надумала?

– Представить на минуточку себе такой расклад: прокурору очень не нравилось, что агент, которого он сдал, живёхенькая и здоровая устроилась работать в суд. Он же тогда сказал Шимову про операцию и моё внедрение при мне же, понимаешь?

– Ну да, – согласился Кирилл. – Думаю, твоё спасение заставило прокурора понервничать.

– Да. Поэтому он собирал на меня досье. На всякий случай, так сказать, приглядывал.

– Как интересно. А дальше?

– А дальше вот что: сам он за мной приглядывал? Конечно, нет. Это делали его подчиненные. Те, которые были в курсе всего.

– Скорее всего.

– И скорее всего, после ареста Игнатьченко они решили докопаться до того, кто сдал их шефа.

– И поэтому они обыскали твою квартиру?

– Да! Они ищут виноватых, понимаешь.

– Ну, допустим. И что из этого?

– А ничего. Они обыскали мою квартиру и выяснили, что я к этому не причастна.

– Они выяснили – если ты права – только то, что твоя квартира чистая. А это ещё не говорит о твоей непричастности к аресту Игнатьченко.

Я закусила губу.

– Думаю, ты прав.

Кирилл усмехнулся.

– Конечно, я прав. Но мне понравилась твоя теория. Она вполне реальна. – Кирилл ненадолго замолчал, видимо, переваривая всё сказанное мной.

– И даже после таких блестящих выводов, я прошу тебя: держи телефон всегда при себе. Поняла.

Я улыбнулась в трубку.

– Есть, босс.

Кто – то меня сдал. Я не хотела думать о Михайловниковой, потому что она не могла. Не могла всерьез. А если где – то, в беседе меж собой, судьями, она про это обмолвилась просто так?

Хотя, вряд ли стоит гадать – вся информация есть в моем личном деле, а моё личное дело, как вчера выяснилось, читает кто – угодно, словно это газета «Московский Комсомолец».

А начинался день вполне мирно. Я сидела, заполняла бумаги в пустом кабинете – Нина Ивановна должна была прийти только после обеда. Так что я была совершенно одна на огромный кабинет. И вот дверь кабинета открылась – без стука, я обратила на это внимание. Обычно, когда в кабинет стучатся посетители, они стучат. Не стучат только свои.

– Петрова? – позвал меня по фамилии зычный, хорошо поставленный, женский голос. Я подняла голову от бумаг. Татьяна Викторовна, занимающая должность заведующей секретариатом районного суда нашего города с любопытством взирала на меня. – У главного судьи к тебе дело.

Я немного опешила. Разумеется, не каждый день главный судья имеет дело к рядовому помощнику судьи. И вроде Михайловникова не ведет ничего опасного – по крайней мере, на мой взгляд. А вдруг я ошибаюсь? А вдруг я не ошибаюсь, и главный судья вызывает меня по делу Игнатьченко. Бред, я никак не связана с прокурором. Мне нечего бояться. – Аутотренинг совершенно не работал.

– Ну ты идёшь? – не слишком хорошо скрывая своё нетерпение, окликнула меня Татьяна Викторовна.

Я кивнула и только потом спросила.

– А куда идти – то?

Татьяна Викторовна пожала плечами.

– У нас в суде чэпэ. Или что – то вроде того.

Икнув, я с удивлением посмотрела на заведующую канцелярией.

– Ну что… – пробормотала она. – Мы их не ждали.

– Кого?

– Да канадцев этих. Они вообще – то недолжны были к нам заезжать. В Москве сейчас проходит симпозиум работников судебной системы. Ну…у каждой делегации экскурсии там, различные мероприятия…Всё заранее запланировано. А эти канадцы почему – то примотали к нам. И что теперь делать прикажете? Хорошо, кто – то из наших вспомнил про тебя.

Я, кажется, снова икнула. Не прокурор. Всего лишь канадцы.

Дружелюбно улыбнувшись, я поинтересовалась у заведующей секретариатом.

– Чем я могу помочь?

– Будешь переводчиком, – кивнула Татьяна Викторовна. – Ты пойми, были бы американцы или, там, англичане, мы бы как нибудь справились – с грехом пополам, конечно, но английский у нас же всё знают. Объяснились бы. Так в этой делегации только два человека говорят по‑ английски. Остальные по‑ французски. Канадские франкофоны.

В её устах это прозвучало как сильное ругательство.

– Ну, ты как, – осведомилась Татьяна Викторовна. – Сможешь побыть переводчиком?

Я пожала плечами.

– Думаю, что да.

– Вот и отлично. Тогда помчали. Они уже в кабинете главного засели.

– А‑ а? – я кинула взгляд на дела, с которыми работала. Татьяна Викторовна посмотрела вслед за мной.

– Не переживай. Я попрошу кого – нибудь тебя подменить.

Выбора мне не оставалось. Быстро убрав дела в сейф и заперев кабинет, я пулей полетела по коридору вслед за статной Татьяной Викторовной. Она мчалась как метеор, так что я догнала её почти у самого кабинета главного судьи. Секретарь главного смотрела на нас безо всякого удивления.

– Ну как там? – шёпотом спросила Татьяна Викторовна. Ольга, секретарь главного, в ответ тоже прошептала.

– Я им десять минут назад чай отнесла.

– Молодец, – похвалила подчинённую Татьяна Викторовна. Повернувшись ко мне, она спросила.

– Отдышалась?

Я кивнула.

– Иди давай, – махнула она в сторону двери.

Ольга включила селекторную связь и мило пропела, что в приёмной ожидает Анастасия Петрова.

Густой бас главного велел мне войти.

И я, потянув на себя тяжёлую дверь кабинета, вошла внутрь.

Их было восемь человек. Семь мужчин и одна женщина. Они сидели, пили чай из расписного фарфора с шоколадными конфетами и с удивлением смотрели на меня.

Я поздоровалась со всеми по‑ французски и перевела взгляд на главного судью.

– Будешь моим переводчиком, – сказал он очень бескомпромиссным тоном. Так и кивать не пришлось: согласия моего никто не требовал.

Я снова обратилась к делегации и объявила, что на сегодняшний день я буду их переводчиком.

Через пару часов они уже многое знали о нашем суде, о делах, которые мы ведем, о неустанном совершенствовании судебной власти в России и о том, что я училась в Сорбонне.

Шеф оповестил присутствующих это как бы между делом, хотя явно добивался удивления канадцев. Оно не заставило себя долго ждать.

– А я всё ломаю голову, откуда у вас такой парижский акцент, – не по протокольному воскликнул Марио, шлёпнув себя ладонью по лбу. – Так вы учились в Сорбонне?

Я сдержанно кивнула, надеясь, что шеф не запомнил всей моей биографии. Ан нет.

– А что вы заканчивали? – поинтересовалась Карин Сурье, дама лет сорока.

– Магистратуру по специальности международного права.

– О! – это произвело впечатление на всех.

– Простите, – встрял пожилой Жак. – Но ваша должность…

Я пожала плечами.

– Она меня устраивает.

– Да, конечно…

Всё прошло не так уж и плохо, если не считать разъяренного взгляда Михайловниковой, которая ожидала меня в кабинете.

Я сразу же подняла руки вверх.

– Это был приказ главного судьи.

– Да знаю я, – отмахнулась Нина Ивановна. – Тут целый день все на цыпочках из – за этих канадцев бегали. Работать нормально не дают, а мы и так зашиваемся. А ещё Коломейцева отпросилась. Ты, наверное, устала?

– Не сильно, – отмахнулась я. – Давайте кофе попьем, и начнём сражаться с бумажками.

– Давай, – кивнула моя судья.

Налив в чайник воды, я вернулась в кабинет.

– Нина Ивановна? – спросила я – А можно мне это отсутствие записать в опоздание?

– Сдурела, – фыркнула Нина Ивановна. – Тебя почти весь рабочий день не было.

– Тогда прогул?

Судья покачала головой.

– Нет, – сурово сказала она. – Это не настоящий прогул, ты же была работе. Кстати, у тебя тут сотовый в кабинете разрывался. Кто – то названивал каждые десять минут.

– Ой, – брякнула я, только сейчас вспомнив про вчерашний разговор с Курьяновым. Я тут же, присев, набрала номер последнего звонившего.

– Объявилась, – тут же рявкнула трубка.

– Я забыла. Я виновата. Я прошу прощения.

– А я волосы седые на голове у себя рву, – разошёлся Кирилл. – Ты где шляешься?

– Проводила экскурсию для канадцев, – сообщила я.

– У вас там что, суд или музей? – рявкнул, раздраженно, Кирилл. Даже Нина Ивановна, и та услышала.

– Из‑ за чего ругается? – шёпотом спросила она. Я пожала плечами.

– Не нравятся, что я проводила экскурсию, а телефон оставила в кабинете.

– Он о тебе беспокоился.

– А орать – то зачем, – обиделась я.

– Ты вообще меня слушаешь? – тем временем воспрошал Кирилл.

– Слушаю, – огрызнулась я.

– Отлично, и что ты намерена делать?

– С чем?

Кирилл фыркнул.

– Слушала она.

– Сам виноват: не надо на меня кричать. Про телефон я забыла. – Я замолчала. – А что ты мне хочешь рассказать?

Кирилл усмехнулся.

– О, интересная новость. В Картрене официально вступил в должность новый главный юрист.

– А – а, – протянула я.

– Не акай.

– Почему?

– Потому что Матвееву он не понравился.

Я хмыкнула.

– Матвееву бы никто не понравился. Он хочет посадить на это место своего человека.

– Ну, что, старому товарищу и помечтать нельзя? – философски заметил Кирилл.

– Можно, только я не понимаю, при чём здесь я.

– Никто из нас этого не понимает. Хотя…Димка выдвинул недавно оригинальную версию.

– Ты что, виделся с Матвеевым?

На том конце трубки послышался глубокий вздох.

– Ну конечно виделся. Матвеев, кстати, не только твой университетский товарищ.

– Да разве я против? Встречайтесь, сколько хотите.

– Мы решили вечером встретиться. Троем.

– Где?

– У меня дома, – сообщил Кирилл. – Димка обещал за тобой заехать. Ты когда заканчиваешь?

– Через полчаса.

– Отлично. Тогда увидимся.

И не обращая внимания на мои вопросы, Курьянов отключил трубку. Ну и наглость.

Нина Ивановна с удивлением посмотрела на меня.

– Ты что такая взъерошенная?

– Боюсь сегодняшнего вечера.

– Что, первое свидание?

– Нет, – хмуро ответила я. – встреча с институтскими однокашниками.

Михальникова весело расхохоталась.

– Ну, ты даёшь…. Хочешь, иди домой пораньше. Сегодня ты и так ударно потрудилась.

Я мотнула головой.

– Лучше дела поделаю. Не хочется оставлять всё на завтра.

Впрочем, через сорок минут рабочий день всё равно закончился.

Натянув куртку, я быстро сменила туфли на сапоги.

– Ну вот, – подмигнула я своему отражению в зеркале. – Надо идти. Послушать, что же придумала эта парочка?

Димка поджидал меня в машине у входа в суд.

– Как всегда прекрасна, – улыбнулся Матвеев, оглядев меня. Я отмахнулась.

– Всё шутишь.

– Да какие уж шутки, – вздохнул Дима.

– Итак, – спросила я, усаживаясь в машину товарища. – Ты расскажешь мне о новом юристе Картрена.

Матвеев немного поиграл желваками.

– Ну? – требовательно повторила я свой вопрос.

– Вообще, мы хотели с тобой вдвоем поговорить…

– Дим, давай ты мне сначала сам всё выложишь.

– Не доверяешь Курьянову? – будничным тоном поинтересовался Матвеев. В точку. Но не признаваться же в подобном.

– Просто я хочу услышать информацию непосредственно от первоисточника. У Кирилла, знаешь ли, свои счёты с Картреном.

Дима кивнул.

– Тут ты права. Хотя, должен признаться, кое‑ что из сказанного Кирюхой очень правдоподобно.

– Ты про обыск моей квартиры? – в лоб спросила я.

Димка кивнул.

– Я тоже склонен согласиться, что без Шимова тут не обошлось.

– Какие вы молодцы. Ладно, у Курьянова на Влада зуб, а у тебя то что?

– Здоровая, полагаюсь на это, логика.

Я фыркнула. Димка продолжил, не обратив на это никакого внимания.

– Кроме того, мне не понравился новый главный юрисконсульт Картрена.

– А что с ним не так?

– Очень большой специалист. Только не юриспруденции. – Дима посмотрел на меня.

– А знаешь в чем?

Я пожала плечами.

– Понятия не имею.

– Он делает так, чтобы нужного человека посадили. Или не посадили. Когда что выгодно.

– Значит, всё – таки юрист, – заметила я. Димка закатил глаза.

– Ты поняла, что я имел в виду. Этот парень – типа аудитора с криминальным душком.

– Ну и что тебя волнует? Он не имеет права осуществлять юридическую деятельность?

– Да нет, – покачал головой Матвеев. – Конечно, имеет. Вопрос не в этом.

– Тогда я стесняюсь спросить, в чем этот самый вопрос.

Матвеев вздохнул.

– Ты работала в Картрене.

– И ты считаешь, что Шимов решил меня посадить с помощью этого парня?

– Что – то типа того.

– Бред. Если бы Влад хотел со мной расквитаться, одной тюрьмой дело бы не кончилось.

– Откуда ты знаешь? Посадить в тебя в тюрьму – более изощренная месть, надо заметить.

– Более изощренная, чем выстрелы? – Я повернула голову и посмотрела на Матвеева. – Не строй иллюзий.

– А что, если это действительно план Шимова…

– Ну да… – хохотнула я. – Шимов у нас просто доктор Зло какое – то.

Димка тяжело вздохнул. Догадываюсь, о чём он сейчас думал: «глупая влюблённая баба» или что – нибудь в этом роде… По крайней мере, не сказал вслух.

Я сконцентрировала внимание на дороге: смотрела прямо вперед, вспоминая дорогу к дому Кирилла. Пять лет – срок не маленький.

Нет, не то, чтобы мы не общались. Кирилл помнил про праздники, дарил букеты…и почти сразу уезжал по делам. Он делал вид, что очень занят, я делала вид, что в это верю. Я видела боль в его глазах, боль и разочарование. А что он видел в моих? Этого я не знала.

Между тем машина Димки слегка притормозила.

– Куда дальше‑ то? – вслух спросил приятель.

– Направо. Красная башня.

– Ага, – кивнул товарищ.

– Второй подъезд, – уточнила я.

Пока мужчины, решали какие – то глобальные проблемы, в которые мне лесть не хотелось, я знакомилась с боксёршей Жулей. Оказывается, у Кирилла имелась собака. Уже два с половиной года.

Жуля оказалась очень понятливой, ласковой и доброй. Я её гладила и делала вид, что совершенно не слушаю мужских разговоров. Надеясь, что они от меня отстанут.

Не вышло. Хорошо перекусив варёной картошкой и огромными отбивными, эти двое монстров принялись строить всяческие предположения на мой счёт. Самое обидное, что они почему – то считали, что я должна опровергать или защищать данные предположения. Уф. Что я могла сказать? Впрочем, все версии приятелей сводились к главной мысли: мести Шимова мне, предательнице.

Но к этому я уже была готова: зная Кирилла и выслушав ещё в машине Димку.

– Послушайте вы, двое, – выдохнула я, устав тихо отнекиваться. – Вы всё – так хорошо расписали, всё так хорошо сказали…

– Конечно, – согласился Кирилл. – Это, знаешь ли, моя работа. Да и Димка как юрист…

– Прекрати делать вид, что не понял моего сарказма.

– А я его и не понял, – развёл руками Кирилл. – Ты в чём‑ то не согласна.

– Я ни в чём с вами не согласна.

– Давай всё по пунктам: Шимов нанял нового юриста. На следующей день после нашей совместной встречи в ресторане.

– И что из этого? Дим, серьезно веришь, что ужин в «Венеции» мог что – то изменить? Шимов прекрасно знал, кого ты ему сватаешь на должность главного юристконсульта. Влад, обладая изрядным чувством юмора, пришёл развлечься.

– А этот парень уже был на пути в наш город, – усмехнулся Матвеев.

– Вполне возможно, – согласилась я. – Ты сам ещё неделю назад утверждал, что Картрену необходим нормальный юристконсульт.

– Ну да, – кивнул нехотя Димка. – Им был нужен толковый международник.

– Да уж, Картрен не лавочка.

– Многомиллионный холдинг, – сплюнул в сердцах Кирилл. Я пнула его ногой под столом. Жули заскулила. Я ей нравилась, и она не понимала, почему я обижаю её хозяина.

– Прости, – сказала я собаке.

Димка закатил глаза.

– Я понимаю, что Шимов для вас обоих больная тема, поэтому предлагаю как можно быстрее покончить со всем этим.

– Кто против, – пожала я плечами. – Вот вы всё боитесь, что новый парень специально вступил в должность, чтобы иметь возможность посадить меня. Но, давайте на чистоту, разве такое возможно?

– Ты проводила незаконные операции.

– Про которые знали все инстанции.

Кирилл тяжело вздохнул.

– Генерал порвал дело, помнишь?

– Ну…

– Ну, – передразнил Курьянов. – Не было никакого дела, никакой операции.

– То есть, – ойкнула я. – Перед законом я всего лишь нечестный юрист?

Я засмеялась, качая головой.

– Такого не может быть. Кирилл, ну ведь такого быть не может: это же была спецоперация.

– Которую завалили высокие чины.

– Да ладно…ну ты же не наивный мальчик…

– Настя, всё уничтожено. Даже любой намёк на то, что Шимов где – то обошёл закон. Я ничего не мог сделать.

– Бред какой‑ то…может, копии?

Курьянов покачал головой.

– Тогда скажи, с чего разрешения была проведена эта операция?

– Полковника сняли, отдел расформировали, – сухо информировал Кирилл. – Ещё вопросы.

– Я ещё это никак не осознаю, – замотала я головой. – Подожди минутку…. слушай, но если они уничтожили компромат на Шимова, то есть документы из Картрена, то что можно предъявить мне?

Кирилл ухмыльнулся.

– Из Картрена никакой выемки документов не производилось. Все твои косяки до сих пор в архиве.

– Но…

– Новый главный юристконсульт холдинга может, знакомясь с деятельностью своих предшественников, обнаружить и обнародовать эти материалы.

– И много человек тут же подтвердят, что я работала на гос. службу.

– Кто подтвердит, Настя? – покачал головой Дима. – У тебя нет никаких документальных подтверждений этому, Кириллу не поверят – это твой друг, а остальных либо подкупят, либо напугают.

Я истерично захохотала.

– Какой бардак здесь оказывается творится.

Кирилл согласно кивнул. Но я не спешила так просто сдаваться.

– Все это хорошо мальчики, хотя и страшно. Но как вам арест Игнатьченко? Кто его свалил? Если уж этот новый юристконсульт так хорош в этих делах, может это его работа? Так сказать проба пера перед назначением…

– Зачем Шимову отделываться от Игнатьченко, он же его прикрывал? – спросил Димка. Я пожала плечами.

– Это ты мне скажи, зачем.

– Но у Шимова не было проблем с Игнатьченко, – встрял Кирилл.

– Да ну? – прищурилась я. – А как же тогда вышла вся эта неловкость с подставой в кабинете главного прокурора?

– Да мало ли, кто мог вмешаться…

– Кирюх, – вытянув руки, я ладонями обхватила голову Курьянова, заставляя того смотреть прямо на меня. – Не ты ли ещё несколько дней назад утверждал, что если Игнатьченко посадили, то уж точно с ведома Влада. И даже просил, чтобы я поискала для тебя информацию…А теперь вдруг такой поворот: у Шимова не было проблем с Игнатьченко. То есть за это время либо ты поменял свою точку зрения, либо проблемы всё – таки появились? – съязвила я.

Кирилл фыркнул.

– Просто мне не по нутру, что ты вечно его выгораживаешь.

– Зато ты всегда выставляешь его крайним.

Димка налив в рюмки коньяка, объявил перемирие.

– Знаете, – объявил Матвеев, через минуту, которая ему понадобилась на проживание закуски, – вы оба необъективны.

– Ну конечно, – фыркнул Курьянов одновременно с моим недовольным голосом. Хотя… вообще – то, Димка был прав. Кирилл и я – мы оба относились к Шимову привзято. Курьянов ненавидел Влада и всеми способами старался ему навредить. Я же любила этого человека.

Мужчины продолжили спор. Было любопытно на это посмотреть: удастся ли Матвееву убедить Кирилла в своей правоте, или не удастся?

– …Насть, а ты как считаешь? – спросил Кирилл. Я вздрогнула и поняла, что пропустила какую – то часть разговора.

– Про что считаю? – спросила я.

Кирилл вздохнул.

– Димка говорит, чтобы не вашим, не нашим.

– То есть ты перестанешь винить Шимова?

Курьянов покачал головой.

– Мы не будем вообще упоминать Шимова, – встрял Матвеев. – Рассмотрим другие версии. – Какие? – не поняла я.

Кирилл закатил глаза.

– Чего тут не понятного: другие версии. Без Шимова.

– И ты на это согласишься?

Кирилл пожал плечами.

– Если Шимов виноват, то правда сама выплывет наружу. Если только ты не решишься снова его выгородить.

– Я выгородила, как ты это называешь, Влада только один раз. Который и сама заслужила.

– Вот про это я и говорю, – кивнул Кирилл. – Ты казнишь себя, ушла с работы, забросила карьеру, личную жизнь, а по – хорошему это он за подобные дела должен был сесть в тюрьму. Но ты же у нас слишком добренькая.

Я перевела взгляд на Матвеева.

– Надеюсь, теперь тебе понятно: Кирилл всегда и во всем будет винить Шимова. Это как в том анекдоте: чтобы мы ни собирали, всё равно получается автомат Калашникова.

– Не хвались, горох, – щелкнул меня по носу Курьянов – Сам не лучше фасоли.

– Я предлагаю вам мировую, – вмешался Димка, – по – другому вы не сумеете. И если рано или поздно не превратитесь во врагов, то друзьями уже точно не будете.

– А в академии мы были не разлей вода, – с грустью добавил Матвеев.

– Ты у меня всю дорогу списывал, – прищурилась я. Кирилл улыбнулся.

– А я этого и не отрицаю. Не всем же по энциклопедиям лазить, кому – то надо и по деревьям. Я практик.

– Ну конечно…

Разговора у нас так и не получилось. Как не старался Димка, ни я, ни Кирилл не хотели, да и не могли, изменить своей точки зрения. Это дело давно стало уже очень личным, а Димка этого никак не мог понять.