Александр ДЫМ (LightSmoke) 13 страница

Массовая драка (махач)

До начала массовой драки часть бритоголовых идет в разведку. Несколько «молодых» и нейтрально одетых скин-хэдов просачиваются к месту предполагаемого «сражения» и разведывают обстановку.

При массовой драке бритоголовые выпускают вперед несколько человек, одетых по всем правилам. Именно на них обычно нападают противники бритоголовых, радуясь их малочисленности. В это время основная масса «зашифрованных» — т. е. нейтрально одетых скинхедов, окружает противника и по сигналу внезапно нападает.

В открытой драке «стенка на стенку» скины собираются в т. н. «клин». В первых рядах идут крепыши «ветераны» — взрослые, физически развитые «бойцы». Они вклиниваются в толпу противника и буквально проламывают его ряды. В середине и по бокам находятся средние по возрасту и по силе. Наиболее слабые и молодые скины находятся в конце «клина»; разделяясь на мелкие группы, они добивают ослабленного противника.

Перед открытой дракой противника могут обкидать камнями или пустыми бутылками. Часто для увеличения своей силы обе противоборствующие стороны используют подручные предметы — армейские ремни с пряжками, ножи и арматурные прутья.

Массовое, быстрое нападение (погром)

Иногда несколько бригад бритоголовых (либо одна большая), заранее спланировав свои действия, плотной толпой врубаются на территорию рынка, общежития и т. п., громя и сшибая с ног всех «не белых», кто попадается на пути. Главное преимущество погрома заключается в скорости. Проведение всех костоломных действий занимает не больше 2–4 минут. После проведения погрома бритоголовые быстро рассредоточиваются, разбиваясь на мелкие группки, каждая из которых выбирает свой путь отхода с места проведения «боевой» акции.

Вот пример подобного погрома из все той же книги Дмитрия Нестерова:

Воскресенье. Отсчет начался.

…Квас с тремя бойцами из Ржевской бригады встретился в условленном месте. Он придирчиво осмотрел их внешний вид, проверил наличие перчаток. Нормально, пойдет. Квас спошлил насчет того, что они, дескать, перчатки в трусы засунули, и сплюнул. — Ладно, пошли…

Компания вышла из метро и углубилась во дворы. У метро со скучающим видом стояли Бабе и еще четверо, с бутылками безалкогольного «Сокола» в руках. В первом же дворе они наткнулись на сидящих на лавочке Слона с Нестором, еще с двумя парнями и четырьмя девушками. Они улыбнулись друг другу. «Ага, — зарадовался Квас. — Начинается! »

Расхлябанной походкой четверка подошла к заветной помойке. Темнеть еще не начинало, но день уже явно умирал. Пока три бойца с беспечным видом встали у помойки и трепались, Квас, сделав вид, будто зашел отлить, пошарил в их тайничке. Там ничего не было.

— Ну как? — спросили его.

— Суки, блядь! Нет там ни хера. Пошли, может, Ржевский забрал.

В подъезде, где встречались все, уже заседали Иван со своей троицей. За трубой мусоропровода были припрятаны инструменты.

— О, здорово! А я, блядь, думал — спиздил кто-то наш инструмент. Я надеюсь, ты пальцами-то не лапал сумку?

Ржевский фыркнул.

Квас надел перчатки, вынул откуда-то из одежды припрятанный нож, запакованный в пакетик, и положил его к остальному инструменту,

— Стерильно? — спросили его.

— Базаришь?! Ну все, — сказал Квас, закуривая. — Темнеть только-только начало. Сколько там время?.. Точные они у тебя? Ну, еще полчаса… Закуривайте, минут через двадцать пойдем…

Ржевский извлек оттуда же, из-за мусоропровода, целлофановый пакет, аккуратно достал бутылку какого-то дешевого пойла и восемь стаканчиков.

— Во, для маскировки! Типа, сидим здесь, бухаем…

Минуты в молчании тянулись тоскливо, долго. Окурки

кидали в распахнутое хайло мусоропровода. Все были угрюмы, каждый обдумывал что-то свое, дорогое, щемящее, чем делиться ни с кем не хотел.

— Боитесь? — спросил Квас, выливая треть бутылки на

пол.

— Не… Нет… Ни хуя… Не-а… — ответили в разнобой.

— Ну и правильно — чего бояться, всё пучком. Ладно, время — пошли.

Оставив бутылку и стаканчики, тихо вышли из подъезда восемь человек. На улице уже клубился полумрак, и до общей встречи осталось девять минут. Все знали, как идти, и Квас уверенно вывел своих к месту общего сбора. Все уже были там, сидели по подъездам. Под козырьком одного из них стоял Роммель с тремя командирами. С ним было два волосатика в удотском — художники. Квас подошел и они молча перездоровались.

— А чего тут так ссаньем пахнет?

— Да косые сюда ссать всю дорогу бегают. Мы пока тут стояли, две тетки возмущались — типа, косые им весь двор зассали.

— Суки…

— Разведка говорит, там два каких-то бычка в тачке сидят.

— Может, мусора в штатском?

— Я знаю, что ли? Хрен их знает… Подождем.

— Подождем-то подождем, но хрен ли тут долго отсвечивать, еще какая-нибудь сволочь в ментовку стукнет!

— Квас, успокойся. Сейчас разведка придет — посмотрим.

Разведка появилась — и Квас ее сразу узнал.

— Ба-а! Да это ж знакомые мне лица! Ксю-ю-юша! Какими судьбами!

— О, привет! Живой!

— Косых порежем мы — и я у ваших ног! Ты с кем?

— Ни с кем… Сейчас расскажу и домой поеду…

— Ну нет, домой ты, конечно, сейчас никуда не поедешь… Ладно, давай, чего там?

— Ну, я, значит, пришла туда…

— Короче! — резко сказал Роммель и выругался тихо. — Не с подружкой про дискотеку треплешься! Быки в машине? Сколько косых? Чего делают?

— Парни в машине базарили о чем-то с косыми и уехали… Их точно не знаю сколько… Они сейчас товар пакуют. Три грузовика подъехало.

— Каких еще грузовика — «газельки», «бычки»?

— Ну, я не знаю… Такие вот… — Ксюша помахала руками, изображая форму кабин.

— Газельки»… Конечно, барахло пакуют… — подсказал Квас, деловито натягивая тесные старые перчатки и резко шевеля пальцами.

— А водилы русские или нет?

— Один черный, а остальных не видела.

— Ну все, прекрасно… — Роммель тоже стал натягивать перчатки. — Вы идите на место (художникам), рисуйте и сваливайте — сейчас начнется. Мужики, давайте своих из подъездов.

Командиры разошлись. Квасовская армия сидела в подъезде с воинством Слона, поэтому он остался и повернулся к девушке.

— Слушай, Ксюша! — Квас положил руку в перчатке ей на плечо. — Ты мне нужна сегодня как женщина… Шутка! Короче, сейчас выйдешь из двора прямо, пройдешь мимо школы, дальше следующий двор, там такой колодец с клумбой посередине, его пройдешь через арку, от клумбы налево, там еще в арке написано «фанов конской масти будем рвать на части», выйдешь на улицу, пойдешь направо, дойдешь до двух павильончиков — «Цветы» синим и «Аудио-Видео» красным. Тут же остановка автобуса, там будешь меня ждать. Договорились? Запомнила?

Ксюша помялась.

— Да чего тут помнить? — возмутился Квас. — Прямо до клумбы, налево через арку и направо. Все! Ёксель-мок-сель! — Квас посмотрел на ее ножки. — Еще хорошо, что каблучки не надела. Придется пробежаться. Все, наши уже выходят, давай!

Он нежно подтолкнул Ксюшу. Она легкой изящной трусцой побежала. Обернулась. Квас послал ей воздушный поцелуй.

Стоит обратить внимание на высокую организацию и продуманность подобных акций. Фактически, многие погромы были детально проработаны заранее не хуже войсковой операции!

Бригада скучковалась во все сильнее темнеющем дворе. С одной стороны дома должны были первыми броситься три группы во главе с Роммелем, с другой — четырнадцать человек Кваса и Слона. Все уже было определено заранее. Квас и Слон вывели своих на исходную позицию у угла дома. По дороге Ржевский передал Квасу его нож, который был немедленно изготовлен к бою. Квас прокрался вперед и, прячась за кустами, стал ждать, когда же Роммель начнет. Его бригада вжалась в черную мелкими плиточками стену дома, некоторые присели на корточки. Азиаты, ничего не подозревая, копошились, упаковывая оставшийся товар. То и дело они перекликались на чуждом и бесившем Кваса языке, смеялись. В свете фар белели всюду брошенные картонные коробки, которые, по-видимому, никто и не собирался убирать.

Момент Квас все равно прозевал — бригада с той стороны дома ворвалась на пустырь и только по воплям азиатов и типичному шуму погрома Квас понял, что потеха началась.

— За мной! — И он рванулся вперед. Все внимание врагов было обращено на бесчинства Роммеля, и их команда врезалась в азиатов, как нож в масло.

Первого азиата Квас сшиб с разбегу, перескочив через тюк с барахлом. Врезав ему пыром в живот, отчего начавший приподниматься азиат хрюкнул и ссунулся на землю, Квас набросился на орущую подругу азиата, выронившую на землю пухлую барсетку и калькулятор. Сбоку налетел Ржевский и колющим ударом ткнул ей в живот арматуриной, а потом резко — по черепу, р-раз! Квас ловко присел, подхватил барсетку, и, опершись рукой о землю, подсек ее ноги. Азиатка навзничь хлопнулась на землю, и Ржевский еще несколько раз ударил ее арматуриной по голове. Вокруг неистовствовал, рвал и метал погром. Как это всегда бывает, внезапное нападение, град болезненных ударов, вопли и бестолковщина полностью сковали волю жертвы, в темени сгущающихся сумерек азиатам казалось, что врагам несть числа. Кто не лег, бросился удирать, вопя и стеная…

Пока Квас, Ржевский и Слон метелили толстого азиата, лежавшего ничком и прикрывшего собой толстую пачку денег, рядом стояла азиатка и заламывала руки, и ее почему-то никто не трогал. Наконец, Слону осточертели ее вопли и он саданул ее заточкой в бок. Она как-то скорчилась, и Слон пинком ноги опрокинул ее на землю. Квас, поняв, что деньги у вьетнамца не выцарапать, тоже раза три ударил его ножом, целя под лопатку и по почкам, сказав при этом:

— Подыхай на своих бабках, гнида!

— Хайль Гитлер! Россия для русских! — заорал кто-то.

— Смерть черножопым! — откликнулись рядом.

Кавказец у машины уже полег, и звенели разбиваемые

арматуринами стекла.

Один азиат, по хитрости душевной, видимо, прикинувшись отключенным, вдруг, загребая руками и ногами, кинулся наутек. Квас пнул его ногой, но промахнулся, и вовремя вынырнувший из темноты Серега отмахнул ему по голове обрезком трубы. Азиат дернулся и ткнулся носом в землю.

— Хайль Гитлер! — заорал где-то слева Роммель. — Атас! Уходим!

Все бросились обратно. Окровавленная визжащая азиатка вцепилась намертво в какого-то молодого скинера, не из квасовского подразделения. Своеобразный жест отчаяния. Скин бился сам, лупил ее, но свое оружие он бросил при команде «уходить! », а затрещины на обезумевшую азиатку уже не действовали. Помощи ему никто не оказывал — много молодых, которые готовы уже драться коллективно до конца, теряются при отступлении, думают только о себе, и несутся наутек сломя голову. Вести себя хладнокровно при уходе гораздо труднее, чем в бою. Это все за доли секунды осмыслил Квас, налетая на азиатку и всаживая ей нож в спину. Он рванул парня за шиворот, придал ему ускорения. Нож остался в азиатке. На дороге кто-то ворочался и стонал. Квас мельком взглянул — наш, не наш. Косой. Добить бы! Ладно, хрен с ним! Уже не до него в самом деле!

Квас рванул через кусты и у стены огляделся. Ржевский со своими исчез. Слон тоже. Слабый топот разбегавшихся в разные стороны скинов затихал. Азиат на дороге надсадно стонал. Своих Квас не слышал, а, вот они, бегут за ним — молодцы, не потеряли его в суматохе. В глазах этих троих ребят, обращенных на него, Квас увидел испуг типа: «Господи, да неужели мы сделали это и нам за это ничего не будет? » — и доверчивость. Они доверяли старшему, готовились положиться на него и слушаться его во всем.

— Не отставать! — и понесся дальше через дворы. Все-таки напрасного труда не бывает, не пропали даром их неоднократные топтания по этому району — они не неслись бестолково через темные дворы, лишь бы удрать подальше, а уходили толково, помня план и так, как их учил Квас. Рывок через темный двор, потом походочкой вразвалку пересекаем улицу, опять рывок через четыре двора, опять спокойно пересекаем улицу. Снова рывок… «Побег на рывок»… Все, здесь уже можно идти пешком. Ну, не так медленно — не на прогулке. Быстрым шагом. Простым быстрым шагом. Опа! Помойка! Перчатки у кого-нибудь остались? Кидай здесь! Мавр сделал свое дело! Спокойно, мужики! Спокойно. Осталось чуть-чуть. Теперь уже чуть-чуть. Тихо! Подъезд открытый — зайдем на огонек! Барсетку — в мусоропровод, деньги — на бочку! Пересчитаем. Ого! Восемь тысяч с копейками. Всем по пятьсот; остальное — в партийную кассу. Запомнили, у кого сколько? Менты почему-то начинают волноваться, когда у человека охапка денег, а он не знает, сколько. Хотя это мое конституционное право — не знать. Ведь это какие-то низменные деньги! Отлично. Пошли дальше.

…Согласно плану, откололись первые двое — вошли в подъезд у облюбованной ранее остановки. Код узнали заранее. Дорога просматривалась. Светиться не будут, а на автобус сядут.

Осталось двое — Квас и тот паренек, который был тогда в электричке с негром и его подружкой. Они быстрым шагом срезали еще один двор и вышли на перекресток у ряда из трех ларьков.

— Помнишь это место? Перейдешь дорогу и наискось, наискось, через дворы — метро. Только спокойно, понял? Считай, на девяносто процентов ты уже дома! Сейчас едешь на «Автозаводскую» и ждешь все остальных. Давай, удачи!

Квас некоторое время соображал, где находится, потом понял где и как отсюда дойти до Ксюши. «Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша! Ждешь ли ты меня? » Мама всегда говорила, что у него хорошая память — план был как бы перед глазами. Ну, теперь можно закурить. Черт, руки подрагивают. Спокойной походкой он направился на рандеву с Ксюшей. Старым носовым платком обтер Квас себе ботинки и тут же выкинул его. Нацепил галстук и расстегнул наглухо застегнутую черную джинсовку. Ксюша ждала его — ну все, дальше дело техники. Квас сграбастал девушку и тихо прошептал: «Терпи, милая, со стороны мы должны сойти за влюбленную парочку! О, видишь! » Воя сиреной, пронеслась мимо ментовская машина. «Хрен вам, ребята! Не в этот раз! Ну все, пошли… Теперь уже не интересно… Только б из наших никого не приняли…» Обнявшись, они дошли до метро, а мимо них несколько раз проносились милицейские машины и дважды — «Скорая помощь». Провожая каждую неотложку, Квас цокал языком: «Ну, милая, метро! Улыбочку!.. Подожди, сейчас. — Квас отошел, купил себе пива, а Ксюше джин с тоником. — Пошли! Gott mit Uns! »

Как видно из вышеприведенного отрывка, скинхэдам удалось безнаказанно провернуть свою акцию, что говорит о том, что среди них есть немало людей с мозгами, да и милиция к предовращению погрома зачастую оказывается просто не готова. С момента возникновения и по настоящее время скины отметились десятками крупнейших потасовок и акций, немало из них получили широкий резонанс в обществе и СМИ.

Драка на Манежной площади

Драка на Манежной площади между скинами и рэпперами произошла 4 и 5 сентября 1999 года. В этих побоищах с каждой стороны участвовали до несколько сотен человек.

Избиения у дворца спорта «Динамо»

Массовые избиения рэпперов во время проведения музыкального рэп-фестиваля «Бит-битва» во дворце спорта «Динамо» произошли 20 марта 2000 г. После окончания фестиваля небольшие группы бритоголовых отлавливали и избивали подростков, чей внешний вид говорил о принадлежности к хип-хоп движению. Во время проведения этой «акции» бритоголовыми впервые были использованы арматурные прутья.

13 сентября 2000 г.

13 сентября 2000 г., состоялась акция бритоголовых совместно с футбольными хулиганами.

Воспоминания очевидца:

В этот день в к/т «Ереван» должен был пройти (да и прошел) концерт одного маленького, но шибко «популярного» нынче рэппера. Надо отметить, что «Ереван» — тусовочное место местного хулиганья. Довольно часто здесь происходили разборки с черножопыми и прочими смрадными элементами (да и происходят поныне). Данный концерт захотели посетить и объединённые силы бритоголовых и хулиганов. Собрав более 150 человек (из которых большая часть была представлена «динамиками» Севера Москвы) и не найдя никого на площади перед кинотеатром, многие стали разъезжаться. Группа красно-белых решила оторваться на чурбанах, торгующих на Бескудниковском бульваре, что с успехом и сделала, погромив пару палаток, круша арбузы и даря отнятые цветы проходящим леди… Через некоторое время туда подкатила большая часть тех, кто тусовался на площади. И вот толпой более сотни рыл русские хулиганы прошли маршем по бульвару, избивая всяких инородцев, круша арбузные развалы. Надо сказать о возрастном составе участников — море пионеров, рыл 20 — парни 17–20-ти лет и с десяток челов старше 20, которые и вели «слепую» толпу к месту будущего действа. Попутно, понимая, что движемся к Талдомскому рынку, хулиганы стали собирать камни, палки и прочие вещи, дабы аргументировано подойти к общению с хачами. И вот и он — рынок! Уже на самом подходе нас запалила тачка ППСников (остаётся удивляться, как они не видели нас в предыдущие 30 минут беспредела…), которые, ссыконув нас разгонять, только матерились по громкоговорящей связи: «Ребята, бросайте палки, расходитесь домой, мы уже вызвали ОМОН…» Поздно, мы пришли! Многие пионеры, поняв, что всё очень серьёзно, дали дёру на противоположную сторону улицы и стали наблюдать за происходящим. Но не долго — как только началось валиво, они подтянулись и приняли самое непосредственное участие в… добивании уже лежачих хачей. А мы тем временем уже прошли половину рынка, пиная одиноких чурбанов. И вот овощные ряды, где самое большое сосредоточение ЛКН(лиц кавказкой…). Русские, вперёд! Понеслось… Те из врагов, кто порасторопней, побросав лотки бежали, кто не успел — легли, один дико мечась от хулиганов, кричал: «Машину не трогайте! …» Не буду говорить, что произошло дальше: -). Начали громить лотки, выкинув в чёрных камни, стали закидывать их овощами и фруктами (блин, помню, что был страшно голоден, а кидался киви и ананасами). Вот прибывают и ОМОНовцы, которые от увиденного слегка оху****т и не сразу приступают к своим обязанностям, чем дают нам повод сделать ноги. Осмелевшие хачи сразу схватились за дерьмо и морд в 50 выползли с территории рынка и двинулись на небольшую кучку уходивших парней. Один из парней с криком «Стоять! Ментов нет, погнали уродов! » увлекает за собой равную по численности, но не по возрасту группу. Чурки побросав дерьмо стали щемиться обратно на рынок и удалось завалить всего рыл 5. А дальше нас гоняли по р-ну многочисленные серые, но, вроде, всё обошлось и самое суровое наказание — штраф в 20 рублей. Хороший день. А кепочники так и не сунулись на концерт; в количестве около сотни мы отлавливали около метро одиночек и пиздили их…

P. S. Разговор 2 чурок в автобусе, услышанный через пару часов одним из участников.

«Слыщал? Гоги в больницэ… А Вано рюку сломали… А Мустафе мащину побили… вай-вай-вай…

— А хто?

— Да нэ знаю, там недалеко концерт Децела был, поклонники, навэрное…: -)»

Побоище в районе Савеловского парка

В клубе «Ф1» собрались не менее 300 человек на заранее запланированный концерт тяжелого рока. После инцидента с милицией, разнявшей драку, целеустремленная и жестко настроенная толпа колонной устремилась в сторону Дмитровского шоссе, круша на своем пути машины и стекла. Очевидцы утверждают, что из колонны постоянно раздавались выкрики «Зиг Хайль». Милицией были задержаны 5 человек.

Погром рынка у станции метро «Ясенево»

Погром мелкооптового рынка «Ясенево» состоялся 21 апреля 2001 года. В середине дня большая группа бритоголовых — 150–200 человек — ворвалась на рынок через главный вход и, выкрикивая националистические лозунги, направленные против уроженцев Кавказа, разбили стекла в торговых палатках. Сотрудники милиции задержали тогда 68 человек от 13 до 25 лет. Пятерым из задержанных предъявили обвинение в злостном хулиганстве.

Погром рынка в Царицыно

Погром мелкооптового рынка около метро «Царицыно» состоялся 30 октября 2002 года. Более крупной и грамотно спланированной «акции» не проводилось в Москве за все время существования Российского скин-движения.

В 18. 00 около Царицынского рынка стали скапливаться группки молодежи 16–20 лет, одетые в черные куртки, джинсы и тяжелые ботинки. По-видимому, основная часть собравшейся молодежи являлась жителями Подмосковья. В Царицыно созвали «бойцов» из Мытищ, Жуковского, Железнодорожного, а также из южных районов столицы. Точкой сбора была выбрана небольшая площадка между железнодорожными путями и рынком, в нескольких метрах от платформы «Царицыно». Большинство погромщиков имели более-менее короткую стрижку или надели кепки или вязаные шапки. Одежда основной части погромщиков была без нашивок и символов. Примерно за полчаса до «акции» молодежи раздали «оружие» — арматуру и железные прутья, погромщики сгруппировались и настроились на проведение противоправной акции.

Сам погром произошел в период с 20. 00 до 20. 20. В этот временный промежуток большая группа погромщиков — не менее 300–500 человек ворвалась на рынок через главный вход и, выкрикивая националистические лозунги, направленные против уроженцев Кавказа, за несколько минут разгромили несколько десятков торговых павильонов и торговых палаток. Погромщики активно использовали не только арматуру и металлические прутья, но и подручные предметы — главным образом камни и пустые бутылки.

Через несколько минут после начала погрома в дело вмешалась милиция. В первый момент охрана не смогла успокоить разбушевавшихся погромщиков, поэтому сотрудники милиции произвели несколько предупредительных выстрелов. Только эти меры заставили толпу молодежи отступить в сторону метро.

После погрома на рынке большая группа погромщиков, не менее 200–300 человек, спустилась в метро и разделилась на две группы. Первая группа направилась к рынку у метро «Каширская» и в 20. 40–20. 50 начала избиения продавцов. Вторая группа, около 150 человек, отправилась на станцию метро «Каховская» к гостиничному комплексу «Севастополь» и в 20. 40–20. 50 произвела еще один погром, избивая «нелегалов» — постояльцев гостиницы, а также прохожих, имеющих «неарийскую» внешность.

В ходе Царицынского погрома были убиты 3 человека, а несколько десятков сильно ранено и покалечено. Сразу после погрома сотрудниками милиции было задержано около 25 человек в возрасте от 18 до 24 лет. Большинство задержанных — жители Подмосковья. Еще большее количество молодежи было задержано в течение суток после погрома.

Погром в Санкт-Петербурге

Погром нескольких центральных улиц Санкт-Петербурга произошел 19 февраля 2002 года. Около 10 часов вечера возле кинотеатра «Фестиваль», в котором закончился последний сеанс и начиналась ночная дискотека, собралась толпа 15–17 летних подростков. Они вели себя агрессивно, хотя, по наблюдению сотрудников милиции, они не были пьяными и не находились в состоянии наркотического опьянения. Постояв минут десять, подростки кучей двинулись к центру города. Толпа из 150–200 человек прошла по проспекту Культуры, круша все на своем пути. По дороге они избивали прохожих и крушили железными прутьями все, что попадалось им на пути: стекла ларьков, витрины, рекламные щиты и машины. При этом скинхэды выкрикивали угрозы в адрес «инородцев» и призывы «очистить Россию от черноты».

Только через час на подмогу местной милиции был вызван резерв ОМОНа. В результате 27 погромщиков удалось задержать, а толпу — рассеять.

Вся эта хроника жесткого экшена нагоняет жути, поэтому позволю себе немного расслабиться и вставить небольшой рассказ-пародию на тему погромов. Не секрет, что какая-то часть футбольных хулиганов поддерживает правые идеи. Поэтому, думаю, он придется к месту.

Флэшмоб

Стена около подъезда высокого панельного дома была густо исписаны различными крайне жизнеутверждающими лозунгами — «88», «Спартак гавно», «Кони сосать», а также множество аббревиатур, преимущественно английских и простым людям, понятных с большим трудом — вроде RBW, BWD, каких-то начерченных особенно пафосными и жирными буквами Union, и кучи других страшных букавок. Несмотря на то, что в подъезде всегда было тепло и проникнуть в подъезд не составляло особого труда, бомжи с соседнего Ленинградского вокзала этот двор и особенно этот в общем-то гостеприимный на вид подъезд обходили стороной. Были в том доме и хозяева со злыми собаками, и недоброго вида милиционеры объезжали свои владения, но не это отпугивало бич-тусовку…. Отпугивало их другое. Последние годы повадилась тусить в трехкомнатной квартире на одном из этажей этого подъезда грядка жестких и отвязанных парней…

— Здесь «кони», «мясо», мусора, кого тут только не хватает, — задумчиво бормотал себе под нос лидер одной из средненьких «мясных» фирм, оглядывая еще раз тела вокруг. Вокруг наблюдались топ-бои и генералы большинства серьезных контор московского околофутбола. Гудеж шел третий день, промежуток между турами, делать нехуй. «Основа» спонтанно ушла в загул… Соседи уже давно сьебались на дачу…. Даже те, у кого дачи в принципе не было…

Несмотря на непродолжительность отдыха, братва уже дважды выходила за добавкой на улицу (за жизнь одного из попавшихся на встречу им залетных и не в меру борзых гопников хирурги боролись уже второй день); была угнана тележка с мороженым; двух эмодевочек и одного эмомальчика поймали, напоили в хлам, побрили налысо (все это время они улыбались, поскольку после 200 грамм вискаря на челку слабые детские организмы стремительно слетели с эмо-волны и вообще утратили свою субкультурную ориентацию), разрисовали их пенисами, лозунгами, повествующими о пользе и увлекательности нетрадиционных видов секса, и отправили на троллейбусе в неизвестном направлении; снятую на Садовом шлюху отпустили совсем недавно после пары дней плена (все это время несчастную накуривали и трахали в режиме нон-стоп, потом ночью к кому-то пришла белочка, и он за два часа разговора по душам убедил несчастную в том, что она не падшая женщина и все еще возможно изменить к лучшему. В результате из квартиры путана выходила женщиной тяжелого поведения с твердым намерением вернуться домой, поступить в швейное училище, создать семью с простым рабочим парнем и забыть обо всем своем позорном прошлом); также произошел еще ряд по сути беспредельных, но менее заслуживающих внимания выходок отвязанной молодежи

— Колоти уродца, Федор! Давай еще! — задорный вопль одного из прожженных планокуров прервал чисто синий спор на кухне авторитетного мусора с тремя «мясниками» о невеселых футбольных перспективах «Спартака» в грядущих еврокубках.

В комнате между тем рождалась тема поистине наполеоновских масштабов…

— Блять, скукотища-то какая… Хочется экшена! К бомжам ехать скучно, они сюда бояться, остальные еще дальше… Ну там поляки какие-нить…

— Давайте замутим флэшмоб! Только фанатский! Знаете, такая развлекуха была. Толпа психов, пришли из ниоткуда, замутили трэш и разбежались. Все просто, смешно и необычно!

Говоривший бухал уже третий день, практически не спал, но чувствовал в себе необычайный прилив идей, как это вообще часто с «конями» и бывает.

— Просто нам надо учитывать нашу специфику! Драка — это тоже в каком-то роде флэшмоб! Давайте сделаем просто. Выберем день. Определим потенциального противника. И будем его весь день валить по всему городу. Кто круче.

Нетвердый взгляд говорившего упал в окно. Во дворе бригада в оранжевых робах с разнообразным дерьмом в руках злобно копошилась в груде материалов непонятного предназначения рядом с раздолбанным куском дороги.

— Вот… ВОТ!!! — Возбужденно заорал он, тыкая пальцем в окно. Как раз в этот момент его что-то склинило и он вспомнил, как однажды завис в одном небольшом подмосковном городке у телки, c утра поехал домой и по дороге к платформе отпиздил за какой-то мелкий косяк вроде незнания русского языка хача в такой же оранжевой робе, после чего добрый час бегал по району от толпы такой же вот оранжевой мафии с лопатами в руках… — Их много и они всегда на улицах города! Вычислить можно! Здоровые мужики! С гавном в руках! Могут драться, даже на спине название фирмы их есть, нам будет противостоять армия людей, от Мосстроя до Cleaning Crew!!! Околофутбольный флэшмоб!!!