Миннеаполис

Миннеаполис

Когда я толкнул дверь, Рена лежала на диване, как картинка — если вам нравится такая картина.

У нее были короткие волосы, и она была одета в голубую пижаму. Она заканчивала сигарету и собиралась добавить ее в кучу окурков с помадой, раздавленных в пепельнице рядом с диваном.

Мне не нужно было смотреть дважды, чтобы увидеть, что она была почти достаточно накачана, чтобы летать.

— Привет, Рена, — сказал я.

Она села и поставила свой стакан.

— Дорогой, дай мне взглянуть на тебя! — Это было разумное предложение.

Я положил свою ночную сумку и пируэтом обошел вокруг комнаты, красуясь моим новым коричневым костюмом, коричневой рубашкой, зеленым галстуком и коричневыми туфлями.

Это было наименьшее, что я мог сделать. В конце концов, она заплатила за них.

— Нравится? — сказал я, положив руку на бедро.

— Люблю это, — сказала Рена. Она хихикнула. — Перестань дурачиться, ладно?

Она протянула руки.

Я подошел и поцеловал ее. Она была пьяна, все в порядке.

— Эй, подожди минутку, — сказал я, отстраняясь. — Хочешь помять мой новый костюм?

— Ага.

Она начала тянуться под диван за бутылкой, а потом увидела саквояж на полу.

— Дорогой, ты переезжаешь?

Она вскочила и обняла меня. Я пытался отогнать ее, но она бормотала так быстро, что я не мог сказать ни слова.

— Теперь, когда ты уходишь из этой ночлежки, ты можешь остаться у меня на несколько дней, пока я работаю, и закончить твой рассказ, и мы…

— Я закончил рассказ, Рена.

— Честно? Ну и дела, дорогой, я так горжусь тобой! Когда ты позволишь мне прочитать это?

— На следующей неделе, когда-нибудь. — я изучал рисунок на обоях, — Видишь ли, я уезжаю в Чикаго сегодня вечером.

— Что? Ты уезжаешь в…

— Да. Это всего на пару дней. Я должен увидеть того парня, о котором я тебе говорил. Мой агент. Я должен поговорить с ним о моем рассказе.

— Но, э-э, не мог бы ты написать ему, или по телефону, или что-то в этом роде?

Я поцеловал ее. — Ты знаешь, как это важно. Я должен проработатьать эпизод с моим агентом, понимаешь? Кажется, это всего лишь пара дней.

— Ты возвратишься? Ты меня не бросаешь?

— Зачем так думать?! Я переезжаю прямо сейчас. Отныне это ты и я, именно так, как ты этого хочешь. И когда я вернусь, я даже не буду писать в первую неделю. — Это оказалось сигналом для другого клинча. В середине его у Рены появилась идея.

— Дорогой, тебе не нужно идти прямо сейчас, да? То есть, этой ночью. Не мог бы ты сесть утром на самолет?

— Что ж…

—Почему бы тебе не запереть дверь?

Это звучало как хорошая идея.

Я запер дверь, и Рена снова села на диван и налила себе выпить. Она проглотила это и налила еще.

— Возьми себе бокал, дорогой. Мы будем праздновать.

Я посмотрел на нее и улыбнулся.

— Так вот как ты себя чувствуешь, а?

— Это то, что я чувствую.

Я подошел к дивану.

— Тогда, прежде чем я слишком увлекся, может быть, я лучше дам тебе то, что я принес тебе.

— Принес мне?

— Конечно. Просто маленький презент.

Я вытащил его из кармана пиджака и развернул.

— О, шарф!

Я держал его на свету, сжав концы в каждой руке.

— Нравится?

— Это так красиво!

— Вот, позволь мне надеть это.

Я накинул ее на ее плечи, спустив пижамные рукава ниже.

Она поцеловала меня. — Ты такой милый, дорогой. Купил мне подарок. Да. Сними пальто, милый. Так. Ты знаешь, как твоя Рена будет благодарить за ее такой хороший сладкий подарок? Ты знаешь, что она хочет...?

— Дорогая, позволь мне украсить тебя.

— Украсить? — хихикнула она.

Я провел шарф над головой, обмотал шею и вытащил концы на свободу. Я держал концы в руках, и посмотрел на нее. Она лежала, уставившись на меня, ее глаза сияли. Она начала немного задыхаться.

— Давай, — прошептала она. — Поцелуй меня.

— Да, — сказал я. Я наклонился и поцеловал ее. Она обняла меня, крепко. Я чувствовал, как она выдыхает в мой рот. Я натянул концы шарфа и дернул, моя голова оторвалась напрочь.