Annotation 11 страница

Если я в чем-то виновата, то только в том, что недостаточно внимательно следила за Джейд, потому что все время была с Риком. Мы и раньше знали, что она плохо переносит алкоголь, но сегодня поняли, к чему это может привести с ее исключительным умом, острым, как банан. Первый тревожный звоночек прозвучал часам к четырем, когда Сара захотела собрать всех своих подруг, чтобы сфотографироваться на память. Она по очереди представила нас своим родителям и родным Стива. Они и правда не очень красивы. Возможно, это не так бросалось бы в глаза, не будь их старший сын таким красавчиком. Контраст получился довольно резким. Когда Джейд оказалась перед отцом жениха, она зачарованно уставилась на его морщинистое лицо и плоский череп без единой волосинки. Широко распахнув глаза, наша подруга осторожно протянула к нему руку с мобильником и произнесла заплетающимся голосом: — Ты здесь, инопланетный гость! Я так рада, что ты решил остаться на Земле. Хочешь позвонить домой? Затем она попыталась его обнять. К счастью, Софи оказалась рядом и прикрыла собой бедного мужчину, а Лена выставила вперед свою устрашающую грудь, чтобы отпихнуть Джейд на метр назад. Нам повезло, что папа не говорит по-французски. Мы смогли его убедить, что Джейд была потрясена его сходством с недавно почившим дядей, который оставил ей свой телефон. Идея не моя. Нам следовало сделать из этого случая выводы и установить постоянное наблюдение за Джейд. Но у нас, разумеется, нашлись дела поважнее, чем присматривать за этой полоумной. Мы с Риком, например, решили помочь новобрачным. Так я оказалась за стойкой с напитками, а он — возле барбекю. Со своего места я видела, как он хлопочет вокруг пылающего огня вместе с другими мужчинами. Сара пришла выпить воды. Я подала ей бокал и искренне поздравила. — Ты выглядишь восхитительно, и праздник удался на славу. Никогда еще не видела такой замечательной свадьбы. — Спасибо. Она залпом проглотила воду: — Чуть не умерла от жажды. Нужно везде успеть, но я так счастлива! Ее взгляд вдруг становится недоуменным: — А почему ты разливаешь напитки? Ты же гостья, наслаждайся весельем! Иди лучше погуляй с Риком. — Он помогает твоему мужу с барбекю. А потом, ты же знаешь, что стоять за прилавком мне не в новинку. Как насчет поджаристого багета? Она улыбается шутке и, глядя на веселую команду, собравшуюся вокруг барбекю, замечает: — За этими солдатами огня сегодня нужен глаз да глаз. Я слишком хорошо знаю, чем заканчиваются балы пожарных. Чаще всего они, конечно, тушат пожары, но им случается их и разжигать… Друг детства Стива уже успел пораниться. Чудом обошлось без трагедии. — А что случилось? — Они изображали мушкетеров, фехтуя инструментами для гриля. Брайан воткнул себе в шею вилку для сосисок. Я ужасаюсь. Сара пытается смягчить впечатление: — Они суровые ребята, но ведут себя порой как дети… Ладно, пора возвращаться к гостям. И, кстати, проследить, чтобы никто из наших девиц не соблазнил моего милого. Наполнив очередной бокал, я смотрю в сторону барбекю. Даже Рик с его ростом выше среднего смотрится самым маленьким в их компании. Это очень трогательно. Издали он похож на подростка, играющего со своими старшими братьями. Я никогда еще не видела его таким. В этой атмосфере праздника, а также, надеюсь, из-за того, что мы вместе, он кажется более непринужденным и счастливым. Находясь за стойкой, я успела перезнакомиться почти со всеми гостями. Зато Джейд не видела ни разу. Либо она решила больше не пить, либо уже валяется где-нибудь мертвецки пьяной или «угощается» в другом месте. — Не хочешь пойти прогуляться? Я подпрыгиваю от неожиданности. Рик подошел сзади, я даже не слышала его шагов. Что он мне предлагает? Мне потребовалось меньше шести секунд, чтобы найти себе замену в лице очаровательной девушки. Думаю, она вряд ли отличит шампанское от газированной воды, но мне на это плевать. Рик берет меня за руку, и мы идем в сторону аллей, уходящих в подлесок. Мы уже почти минуем зону тентов, когда Джейд внезапно выскакивает из-под одного из них. Вот и ответ на мой вопрос: она нашла выпивку в другом месте. — Джейд, тебе надо сделать паузу. Иди к Софи. Похоже, она меня не узнает. Нахмурив брови и подняв палец, она многозначительно говорит: — Они здесь, они повсюду. Я уже видела одного. Я должна их уничтожить, чтобы спасти детей. — Джейд, что за чушь ты несешь? Но она мне не отвечает. Рик держит меня за руку, готовый идти дальше. Разве я могу упустить такой многообещающий момент и остаться присматривать за Джейд, у которой сорвало крышу? Нет. И все же я должна была это сделать. 56

Шум празднества за нашими плечами постепенно стихает, сменяясь щебетаньем птиц. Верхушки деревьев медленно качаются под легким дуновением ветра. Солнечные блики рисуют на земле постоянно меняющиеся фигуры. Как это романтично — чужие свадьбы… Мы с Риком молча идем рядом, но теперь я знаю, что молчание не будет долгим. Каждый из нас внутренне тянется к другому. Вдоль придорожной канавы лежит огромный ствол дерева. — Давай посидим? — предлагает Рик. — С удовольствием. Я устраиваюсь, позаботившись о том, чтобы мое платье ниспадало красивыми складками. Рик садится рядом, ни на что не обращая внимания. Шелестит листва, светит солнце, иногда с лужайки доносятся взрывы смеха. Время словно остановилось. Мне не хочется первой прерывать молчание. Пусть он сам выберет момент для разговора. Он свободен. — Жюли? — Да, Рик. — Ты смогла бы жить где-нибудь в другом месте? Я невинно улыбаюсь: — Например, в лесу? Оттуда придется иногда выходить, чтобы найти пропитание, если только ты не начнешь охотиться. А так — почему бы нет? Мы могли бы построить себе хижину на деревьях. Я слышала, что мясо белки напоминает кроличье. — Жюли, я серьезно. «Я знаю, что ты говоришь не о лесе, а о том, чтобы покинуть город. Но я не могу ответить тебе серьезно, твой вопрос меня тревожит. Что за этим скрывается? » Он настаивает: — Когда я вижу тебя дома, в булочной, с твоими подругами, мне кажется, что здесь ты на своем месте. Как ты думаешь, ты сможешь быть счастлива где-нибудь еще? — Смотря где. А главное, смотря с кем. Ты говоришь о каком-то конкретном месте? — Нет, мне просто интересно… — А ты? Где ты чувствуешь себя дома? Я даже не знаю, где ты вырос. — Ты права. Я не много говорю о себе. Однажды ты все узнаешь. — Я рассказала о тебе родителям. Не успев закончить фразу, я пугаюсь, что зашла слишком далеко. Услышав о родителях, он решит, что я хочу его с ними познакомить, и сбежит. Вернись, Рик, они еще не начали рыть бассейн для наших детей! Проходит несколько долгих секунд. — Я тронут, что ты им обо мне рассказала… Я ничего не понимаю в мужчинах. Совершенно. Но какое это имеет значение? Все, чего я хочу, это любить того, кто сидит сейчас рядом со мной. Поколебавшись, решаюсь ступить на зыбкую почву: — А что твои родители? Я не свожу с него глаз. От его ответа зависит моя жизнь. Внезапно раздается крик. Затем другой. Они доносятся с лужайки. Настоящие вопли. Нет сомнений, это не смех и не всплески радости. — Ты слышала? — спрашивает Рик. Я киваю. На душе становится нехорошо. По двум причинам. Во-первых, это неожиданное вмешательство позволит Рику уйти от ответа на мой вопрос. Во-вторых, я почти уверена, что эти вопли имеют прямое отношение к Джейд. 57

Когда мы выходим с просеки, сразу становится ясно, что на лужайке творится что-то неладное. Дети жмутся к ногам родителей. Пожилые люди с ужасом сбиваются в кучки. Внезапно я вижу мчащуюся во весь опор Джейд, босоногую и с доской в руках. Ее преследуют трое австралийских пожарных, которые явно не шутят. Джейд выписывает зигзаги между гостями, выкрикивая на бегу: — Я разделалась с одним! Помогите мне справиться с остальными! Около барбекю я вижу Брайана, лучшего друга Стива, который держится за голову. Рядом с ним сидит Софи и делает то же самое. По ее пальцам течет кровь. Рик решительным тоном говорит мне: — Иди к Софи. Я помогу поймать эту психопатку. Джейд носится по лужайке, продолжая издавать пронзительные вопли. Оправившись от первого испуга, гости наблюдают за разворачивающейся на их глазах сюрреалистической сценой. Истеричная молодая женщина мчится, как взбесившаяся суриката, а за ней гонятся здоровенные парни, которые даже не понимают, что она кричит. Они вот-вот схватят Джейд. Чтобы оторваться от погони, она избавляется от доски, швырнув ее в преследователей с криком: — Никогда вы не получите моей крови! Я бросаюсь к Софи. Мне кажется, что она сотрясается в рыданиях. Но нет. Она умирает со смеху. Но лоб у нее залит кровью. — Что происходит? Ты ушиблась? — Я в порядке. Чего не скажешь о Джейд. Нет, ты только посмотри на нее… — Что она натворила? — Она набросилась на Брайана, потому что приняла его за вампира. Я за него заступилась и тоже получила доской по голове… Я в шоке. Брайан смеется. Он показывает мне две маленькие ранки на шее — след от вилки для сосисок после игры в мушкетеров. Это и правда напоминает укус вампира… Бедная Джейд, она насмотрелась ужастиков по телевизору. Брайан ощерившись показывает мне свои белые зубы, изображая кровавого монстра. Но меня гораздо больше пугает огромная шишка на его голове. Судя по всему, удар был нехилым. Джейд орет как резаная. Ее наконец-то поймали. Трое здоровяков и Рик бросаются на нее все разом. Настоящая свалка в регби. Дети уже не боятся, а громко хохочут. Джейд вопит на двух языках. Четверым мужикам никак не удается с ней справиться. Из общей кучи появляется то нога, то рука, раздающая им оплеухи. Даже Жеральдина никогда не выделывала ничего подобного, вытворяя безумства со своим телом. Брайан и Софи рыдают от смеха. Сара несется к нам с бинтами и йодом. Я забираю их у нее: — Давай, я все сделаю. Твоя свадьба была великолепной, теперь она будет незабываемой. Разгневанная Сара пока не в состоянии оценить весь юмор происходящего. — Нет, ты можешь себе представить? Принять гостя за вампира! Да она больная! Брайан снова показывает свои крупные зубы и рычит. Сара улыбается: — Перестань сейчас же, если она тебя увидит, снова треснет по башке. Но где она взяла эту доску? Безумная выходка Джейд окончательно разрядила обстановку. Развеселившиеся австралийцы изображали вампиров, а Лена с другими девчонками — их жертв, падающих в обморок. Флоранс и Мод занялись Джейд. Сначала они затащили ее в ледяной душ, затем устроили ей выволочку. Когда уже стало смеркаться, наша убийца вампиров появилась на лужайке с растрепанной прической и в разорванном платье, что, впрочем, вполне могло сойти за творение известного кутюрье. С виноватым видом она подошла к Брайану, который теперь словно скотчем приклеился к Софи… Сначала он сделал вид, что испугался, потом чмокнул ее в щечку и тут же набросился на нее, изображая, что собирается укусить в шею. После чего потребовался еще час, чтобы успокоить скандалистку. Вечером певец упал с эстрады, потому что маленький подиум неожиданно обвалился. Теперь мы знаем, где Джейд взяла свою доску. 58

Мы с Риком так и не закончили наш разговор, но, когда он меня провожал, я узнала новость, которая тут же меня всполошила: в понедельник утром он собирается на пробежку. А ведь у него больше нет никаких причин это делать после того, как он уезжал на семь дней, «чтобы кое-что уладить». Для поддержания физической формы ему это тоже не нужно, поскольку он вдоволь набегался, гоняясь за Джейд. Поэтому я вас и спрашиваю: зачем ему снова понадобилось бегать? Я не могу ждать целую неделю, чтобы получить жалкие крохи информации о его жизни. Меня это убивает. Если я буду собирать пазлы с такой скоростью, мне понадобится полвека, чтобы узнать его любимый цвет. Так что на этот раз я полна решимости принять меры. И для начала звоню подруге: — Софи, я тебя не отвлекаю? — У меня свидание с Брайаном через десять минут. — Как ваши головы, лучше? — Да, все отлично. Мне непросто это признать, но наша чокнутая Джейд оказала мне неплохую услугу… — Треснув тебя доской по башке? Странная ты девушка… — Без нее мы с Брайаном вряд ли начали бы встречаться… Послушай, у вас с Риком тоже все вроде нормально? — Именно по этому поводу я и звоню. Что ты делаешь завтра утром? — Ну нет! Знаю я твои безумные идеи! — Софи, ты же моя подруга. Вспомни, сколько хорошего у нас было… — Я бы хотела вспоминать только хорошее, но бывало и другое… Что меня ждет на этот раз? Марафон, вампиры или НЛО? — Слежка. — Что? — Рик собирается на пробежку, и я не знаю, куда. Уверена, он от меня что-то скрывает. Давай возьмем твою машину, я спрячусь на заднем сиденье, и мы за ним проследим. — У тебя с головой все в порядке? Ты закончишь в одной психушке с Джейд! Что ты там себе напридумывала — что он тебе изменяет? Но вы даже не живете вместе! Дай ему дышать свободно! — Софи, не хотелось бы тебе напоминать, но мне довольно странно слышать это от девушки, которая, спрятавшись в шкафу, провела четыре часа в раздевалке, выжидая, пока волейбольная команда отправится в душ. — Да как ты смеешь? А сама-то помнишь, как хотела прикрыться электрогитарой и тебя ударило током? — Ты права! Я забыла! — Нисколько в этом не сомневаюсь. Зато я никогда не забуду того момента, когда они отправились в душ! — Софи, пожалуйста, помоги мне. — Ненавижу, когда ты начинаешь говорить таким голосом. Все время на это ведусь. Так нечестно. — Раз ты все равно знаешь, чем это закончится, зачем терять время? — Ну, смотри, если ты мне понадобишься и посмеешь отказать… — Я подпишу тебе бумагу: «Готова на любой дурацкий план без возражений». — Не нервируй меня. Во сколько он отправляется на пробежку? — Чтобы не упустить его, лучше быть на месте к половине девятого. — А как мне быть, если Брайан останется? — Скажи ему правду. Ты должна спасти жизнь своей лучшей подруги. Думаю, австралийский вампир может это понять. 59

Этим утром я открыла одну из семи фундаментальных истин, правящих миром: перуанская шапка не идет никому. Когда я увидела Софи за рулем машины в перуанской шапке, натянутой на лоб, и в огромных солнцезащитных очках, я чуть было все не отменила. Не знаю, в чем дело — в форме, материале или цвете, но, честно говоря, я понимаю, почему это нервирует лам, которые в отместку плюют в неверных. — Это все, что мне удалось найти, чтобы твой Рик меня не узнал, — принялась оправдываться Софи. — А ты не могла найти что-нибудь менее заметное? — Если тебе не нравится, ищи другого водителя для своей слежки. — Не обижайся, но видок у тебя еще тот… Я сажусь на заднее сиденье. Софи говорит: — Я бросила там покрывало на случай, если он подойдет к машине. При малейшей опасности ныряй под него и притворись мертвой. — Отлично. Теперь шпики, разыскивающие НЛО, бросятся в погоню за перуанкой, таскающей за собой труп. Мы припарковались на углу перекрестка, который Рик пересекает, направляясь в северную часть города. С этой позиции упустить его невозможно. Когда Софи слишком быстро поворачивает голову, веревочки на ее шапке взмывают вверх. Сразу хочется заиграть на флейте Пана и принести человеческую жертву. — Думаешь, чем он занимается, когда отправляется на пробежку? — Если бы я знала, мы бы здесь сейчас не сидели. — Мне кажется, у тебя паранойя. — Понимаешь, меня беспокоит не только это. Слишком много подозрительных моментов. Я чувствую что-то неладное. На прошлой неделе он уехал на несколько дней, не дав мне никакого объяснения. Я даже не знаю, куда он ездил. — Это не преступление, может, он просто дорожит своей свободой. — Мне так не кажется. Я готова поклясться головой Джейд, что тут дело нечисто. Софи поворачивает голову, веревочки взлетают. — Прячься, он идет! Я ныряю под заднее сиденье. Софи заводит машину: — Пропустим его немного вперед. Тем более что моя тачка не любит медленной езды. Я не решаюсь высунуть голову. — Он бежит вверх по бульвару? — Совершенно верно. — У него рюкзак за спиной? — Да, и очаровательная попка. — Софи! — Мы же здесь для того, чтобы наблюдать, вот я и наблюдаю. Она включает первую передачу, и машина трогается с места. Я чувствую себя несчастным псом, которого душат пары бензина и при этом мотает из стороны в сторону. Похоже, меня вот-вот стошнит. Осторожно приподнимаюсь, чтобы посмотреть на Рика, а заодно открыть свое окно. Струя свежего воздуха сразу приводит меня в чувство, мой собачий нос снова мокрый. Я просовываю голову между двумя передними сиденьями. Софи предупреждает: — Если обслюнявишь обивку, я тебя усыплю. — А я тебя покусаю в приступе бешенства, если ты его упустишь. — Даже не переживай. Рик бежит в довольно быстром темпе. Намного быстрее, чем со мной. Представляю, какого он мнения о моих способностях. — И ты надеялась научиться так же хорошо бегать? — О любви говорят, что она слепа, про спидометр умалчивают… — Мечтать не вредно. — Спасибо за поддержку. На пешеходном переходе возле школы Софи вынуждена остановиться, чтобы пропустить ватагу детей. Малыши со смехом показывают на нее. Вот так действует перуанская шапка на невинные души, которые еще не научились прятать свои чувства. Очаровательные детки. Один смеется так сильно, что спотыкается, запутавшись в ногах у матери. Это так мило. Их становится все больше на переходе, и все умирают со смеху. Меня охватывает паника: — Мы его потеряем! — Ты права, давай раздавим кого-нибудь из этих мерзких детишек, которые насмехаются надо мной, переходя дорогу. Я уже представляю фоторобот, который ученики младших классов составят для ее розыска: голова с глазами как у мухи, на которую натянут мешок из пестрой тошниловки… Рик превратился в маленькую фигурку. Наконец мы трогаемся. Две машины мешают нам разогнаться. Софи кладет руку на переключатель скорости: — Придется рискнуть… Что она собирается делать? Свернуть на тротуар? Нажать на секретную кнопку включения турбодвигателей? Она переходит на третью скорость, мотор взвывает, и мы, как безумные, обгоняем всех. Мы почти поравнялись с парком бывшего фаянсового завода. Рик продолжает бежать в северном направлении, как и в тот раз, когда я ждала его на лавочке. Вскоре он сворачивает с большого бульвара направо. Софи едет за ним. На этих улочках меньше машин, поэтому нас легко заметить. — Держи дистанцию. Мы слишком близко, если он обернется, увидит только нас. — Моя тачка не любит медленной езды, я тебе говорила. Если она заглохнет, мы будем классно смотреться, толкая машину: ты в своем покрывале, и я, как опоссум, в темных очках и шапке. Рик двигается вперед, не замедляя темпа. Похоже, он знает, куда направляется. Мы покинули жилые кварталы и выбрались за пределы промзоны. Что может его привлекать дальше? Софи чешет голову, не снимая перуанской маскировки. — Какая идиотская шапка! В ней жарко и все чешется. Еще одна улица направо, потом другая, налево. Здания попадаются все реже, мы выехали за пределы города. — Слушай, твой Рик со своей внешностью мог бы найти любовницу и поближе. — Очень смешно. Рик минует огороженный склад и бежит вдоль неухоженного леса. Внезапно он перепрыгивает через придорожный кустарник и исчезает среди деревьев. Проклятие! — И что дальше? У меня не вездеход! Я напряженно думаю. Нужно срочно что-то делать. Мы вот-вот его потеряем в лесу. — Софи, ставь машину и иди за ним пешком. — Что? Ты в своем уме? — Если пойду я, и он меня заметит, — я пропала. — А меня он в лучшем случае примет за проститутку, спустившуюся с плоскогорья Анд в надежде подцепить клиента. Спасибо большое. — Софи, прошу тебя. Если мы за ним не пойдем, все было зря. Она раздраженно тормозит. — Обещаю тебе, Жюли, однажды ты мне за это заплатишь. — Договорились, могу прямо завтра. Софи выходит из машины и бежит к кустарнику. Ее шапка совершенно не подходит к джинсам и блузке. Она бросается в заросли и тоже исчезает из виду. Я остаюсь одна, стоя на четвереньках в машине, с покрывалом на спине, как нерасторопная кретинка в ожидании помощи из фильма-катастрофы. Что ему понадобилось в этом лесу? Что здесь поблизости находится? На этот раз, я уверена, он выбрал этот маршрут вовсе не из-за красивого пейзажа. И приходит он сюда не для того, чтобы спокойно побегать по лесу. Здесь что-то другое. Я пытаюсь понять. Мне тревожно за Софи. В какую ловушку я ее отправила? Нужно срочно бежать за ней. Если с ней что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу. Это моя лучшая подруга. У меня никогда такой больше не будет. Внезапно меня осеняет. Я понимаю, где мы оказались. Я знаю, что находится по ту сторону леса! Мы совсем рядом с поместьем Дебрей. Там, сразу за деревьями, начинается их огромное владение площадью в несколько десятков гектаров: дом, мастерские и завод по изготовлению самой известной в мире кожгалантереи. В моей голове начинает складываться пазл, когда внезапно из кустов, как черт из табакерки, выскакивает Софи. Она несется так, словно за ней гонится свора плотоядных лам. Из ее шапки торчат ветки, и мне кажется, что ее блузка разорвана. Она пулей влетает в машину и падает на сиденье. — Прячься под покрывало! Он возвращается! Софи хватает первую попавшуюся карту и раскрывает ее вверх ногами. — Ты видела, что он делает? Она никак не может отдышаться. — Ты права, этот парень что-то скрывает. — Так что он делал? — Тихо, он здесь. Я бросаю наружу осторожный взгляд. Рик преодолевает кустарник гораздо элегантнее, чем Софи. Он направляется в нашу сторону, я в ужасе. Пробегает рядом с машиной. Мне даже кажется, что он замечает Софи с ее картой. Видимо, для того чтобы выглядеть более естественно, эта идиотка не находит ничего лучшего, как сказать ему в открытое окно: — Буэнос диас, сеньор! Впервые в жизни я чуть не описалась. 60

Софи все мне рассказала. Через заросли деревьев и кустарников Рик пробрался к ограде поместья и принялся что-то фотографировать. Она говорит, его телеобъектив был нацелен на одну из дверей черного хода на задворках завода. Значит, Рик покушается на мастерские Дебрей. В свете этой информации многое становится ясным: его вопросы по металлу к Ксавье, его крупные режущие инструменты и таинственные посылки. Внезапно я осознаю, что и на концерт он, скорее всего, позвал меня потому, что хотел поближе посмотреть, что собой представляет наследница знаменитого дома. Он воспользовался мной как прикрытием. Я потрясена до глубины души. До меня вдруг доходит, что я совершенно не знаю этого человека. Я чувствую себя преданной, потерянной. Что подлинно в наших отношениях? Или он обманывал меня во всем? Он спросил меня, смогла бы я жить где-нибудь еще, поскольку, совершив преступление, собирается уехать и, возможно, предложит мне последовать за ним. Мысль о том, что он хочет забрать меня с собой, мне приятна. Вор он или нет, я его обожаю. Но он использовал еще и моего старого друга Ксавье, чтобы подготовить свое грязное дело. За это я его ненавижу. Он убаюкивает меня иллюзиями и притворяется другом, чтобы создать себе алиби. Я ненавижу его еще больше. А ведь я поклялась, что больше не позволю себя обманывать. В моей голове адвокат и прокурор орут друг на друга. Они вот-вот сцепятся посреди зала судебного заседания. Как можно испытывать такое сильное влечение к столь непорядочному человеку? Может, со мной тоже не все в порядке? Во время своей загадочной поездки он наверняка встречался с сообщниками. Но с кем именно? Может, он специальный агент какой-нибудь правительственной организации, расследующей хищение денежных средств на предприятиях Дебрей? Хотелось бы в это верить. Я была бы счастлива, если бы он делал все это в интересах закона. Но тут у меня перед глазами встает образ Албан Дебрей — в голубом платье, или в красном, или в строгом костюме, но всегда с умопомрачительными драгоценностями. А что если Рик собирается украсть эти украшения? И на самом деле он гениальный вор, готовящий свое самое громкое преступление? Возможно, это будет его последнее дело, после которого он навсегда затеряется на другом краю света. Готова ли я последовать за ним? И предложит ли он мне это сделать? Как я буду жить со всеми этими вопросами? Ответ прост: я больше не буду жить. После обеда, несмотря на мое состояние, мне все-таки нужно проведать мадам Рудан. Она меня ждет. Я не приношу ей ни пирожных, ни овощей, ни ягод. К сожалению, ей больше нельзя их есть. Войдя в палату, я тут же замечаю, как она сдала. Глаза ее лихорадочно блестят. Она отклоняет мое предложение погулять в парке. Пытается улыбнуться, но я понимаю, чего ей это стоит. Я пытаюсь ее отвлечь, но, учитывая обуреваемые меня чувства, мне трудно вести себя непринужденно. Надеюсь, она не догадывается, что я заставляю себя общаться. На тумбочке возле кровати я замечаю пожелтевший снимок. На нем запечатлен высокий мужчина с усами, в бархатном жилете и мягкой шляпе. Он стоит возле колонны у входа в поместье. Эмалированная табличка на каменной стене из-за фотовспышки получилась смазанной, но цифру 20 на ней можно различить. — Можно задать вам вопрос? — Конечно, Жюли. — Не хочу показаться бестактной… — Мне нечего от тебя скрывать. — Кто этот мужчина на фотографии? Ваш муж? Мадам Рудан с трудом протягивает худую руку. Капельница стесняет ее движения. Она берет снимок с тумбочки: — Я была замужем, Жюли, очень давно. Его звали Поль. Наш брак долго не продлился: он встретил другую женщину, более богатую и, наверное, более красивую, ради которой бросил меня. В то время подобные истории ставили крест на личной жизни. Репутация имела большое значение, и ко мне больше никто не приближался. — Вы его еще любите? — Поля? Конечно, нет. Пусть идет к черту! Думаю, он туда и отправился несколько лет назад. — Тогда почему вы так дорожите этим снимком? — На нем не Поль. Это мой брат Жан. Вот его мне не хватает. Ее голос срывается. — Где он? — На кладбище, рядом с нашими родителями. Он умер четыре года назад. — Вы его сильно любили? — Обожала. Он был моим старшим братом. Мы не общались более двадцати лет, с тех пор как продали дом, который ты видишь на заднем плане. — Из-за наследства? — Так бывает в жизни… Он был холост, я тоже. Когда мать умерла, я предложила нам обоим поселиться в доме родителей. У каждого был бы свой этаж. Он жил в маленькой квартирке, я тоже, в разных концах города. Мы оба от этого выиграли бы. Жили бы на свежем воздухе, рядом с садом. К тому же в семье. Но он отказался. Он не хотел, чтобы я заняла место женщины, которую он надеялся встретить. — И он ее встретил? — Нет. Он вынудил меня согласиться на продажу дома, выслал мне половину суммы, и больше мы не общались. — Вы обиделись на него? — Я сердилась на него, но сегодня больше сержусь на себя за то, что не простила его, когда он был еще жив. Теперь у меня нет ни дома, ни семьи. Ее лицо спокойно, взгляд равнодушный. Как можно говорить о таких важных вещах без малейшего волнения? Я переживаю за нее. Мне так хотелось бы ей сказать, что еще не поздно, что все устроится, но это невозможно. Я уже познала этот непреодолимый рубеж, разделяющий «до» и «после». — Жюли, я хотела бы тебя еще кое о чем попросить. Не могла бы ты называть меня Алисой? Никто не обращался ко мне по имени с тех пор, как похоронили маму. А это было двадцать два года назад. — С удовольствием, Алиса. Мы еще некоторое время поболтали. Всплакнули немножко. Она поделилась со мной многими важными наблюдениями и мыслями, которые я внимательно выслушала. Вечером, уже у себя дома, мне остро захотелось позвонить родителям. Я с удовольствием слушала, как папа рассказывает о том, что он сейчас мастерит, а мама — о своей новой прическе, которая испортила ей волосы. У меня нет брата. Может быть, поэтому я так дорожу друзьями. Не имея большой семьи из кровных родственников, я создала себе семью из людей, близких мне по духу. И я бы многое отдала, чтобы узнать, является ли Рик ее частью. 61

Раньше я смотрела на Рика с восхищением. Теперь наблюдаю за ним с тревогой. Еще немного, и начну за ним шпионить. Все два месяца я жила с ощущением, что он готовит нечто сомнительное, но это не помешало мне влюбиться в него. Он с лихвой оправдал все мои подозрения. Его истинная сущность превзошла самые безумные мои сценарии. Сегодня у меня не осталось сомнений. Мне все известно. И теперь уже не воображение зашкаливает на пару с сердцем, а мой мозг отчаянно борется с чувствами. Рик по-прежнему мил со мной, я бы даже сказала, становится все более и более внимательным. Мы часто видимся, проводим вместе прекрасные минуты и часы, как пара, которая вот-вот образуется. И все было бы замечательно, если бы я довольствовалась надводной частью этого айсберга. Но у меня так не получается. Заходя к нему, я постоянно думаю о том, что в его папках спрятана секретная информация, а за дверцами шкафов наверняка хранятся инструменты или, что еще хуже, оружие и взрывчатка. Как бы я хотела обладать способностью видеть вещи насквозь, как это делают супергерои в фантастических фильмах! Я смогла бы тогда все узнать, все прочесть. Не для того, конечно, чтобы выдать его или помешать ему осуществить задуманное. Нет. Я прекрасно понимаю, что в отношении Рика утратила всякую объективность. Просто хочется знать, кто он — чудовище в маске прекрасного принца или мужчина моей мечты. К счастью, Софи была со мной, когда я узнала, куда он бегает тайком. В одиночку я не смогла бы вынести бремя этой правды. Она разговаривает со мной, спрашивает, как я себя чувствую, что планирую делать дальше. Дни проходят, ночи тоже, я думаю об этом постоянно и по-прежнему не знаю, как решить проблему. Иногда Рик звонит или заходит, и у меня складывается впечатление, что он вдохновлен нашими отношениями больше, чем я. Вот до чего я дошла. На работе я всегда одним глазом посматриваю на улицу и вижу, как он проходит мимо булочной, отправляясь на пробежку. Я заметила одну вещь: перед этим он никогда ни с кем не общается. В момент старта Рик максимально сконцентрирован, закрыт. Зато на обратном пути почти каждый раз он либо заходит что-нибудь купить, либо просто машет мне рукой через витрину. В начале и в конце пробежки это два разных человека. Джекил и Хайд. Доктор Рик и Мистер Пататра. Неплохо звучит… Через девять дней, десятого октября, у меня будет день рождения. Рик уже пригласил меня к себе в ближайшую за этим днем субботу. Такого знака внимания мне хватило бы для счастья на десять жизней, если бы не вопрос, мучающий меня, когда мы оказываемся вместе. Я нарезаю в хлеборезке развесной хлеб. Когда я оборачиваюсь, он уже здесь. — Привет, Жюли! — Привет, Рик. Мадам Бержеро давно поняла, что он для меня значит. При каждом его визите она берет на себя других покупателей, предоставляя мне возможность обслужить его самой. Рик показывает на торт, лежащий на витрине: — Если я его возьму, ты придешь ко мне на чай сегодня вечером? «Если ты сейчас же не ответишь на мой вопрос, я тебе такой торт устрою! Зачем ты околачиваешься возле мастерских Дебрей? » — Почему бы и нет? — Тогда я его покупаю и жду тебя к восьми. «Что ты замышляешь? Умоляю тебя, Рик, расскажи мне все». — Приду, как только закончу работу. Еще совсем недавно, если бы вдруг фея подарила мне волшебную возможность задать ему один-единственный вопрос, на который он был бы обязан дать честный ответ, а потом забыть об этом и не вспоминать, я бы спросила, любит ли он меня по-настоящему или почему до сих пор не поцеловал. Но сегодня непреодолимое желание узнать, что он затевает, и страх, что это «нечто» может нас разлучить, возобладали над всем прочим. Когда Рик покидает булочную, мадам Бержеро подходит ко мне: — Не хотела бы вмешиваться в твою личную жизнь, но мне кажется, ты стала прохладнее с этим мальчиком. А ведь вид у него очень приличный. Он тебе не нравится? «У него действительно очень приличный вид, и я от него без ума, но…» — У меня есть кое-какие сомнения. — Я не считаю, что имею право давать тебе советы, Жюли. Но в любви порой лучше оставить разум в стороне и прислушаться к своему сердцу. Слишком взвешенное решение редко приносит счастье. Следуй своей интуиции. Она попала в самую точку. Раздумывать и сомневаться или позволить себе жить в надежде, что сон никогда не кончится? Мне хочется прижаться к мадам Бержеро и все ей рассказать, рыдая, как маленькая девочка, которой я давно не являюсь. Внезапно выражение ее лица меняется. Сквозь стекло она только что заметила новый лоток с фруктами, который, словно по волшебству, вырос прямо перед нашей витриной… — Это еще что такое? «Разумеется, Мохаммед, выдвинувший новую пешку в странной партии, которую вы оба разыгрываете». — Хотите, я узнаю, в чем дело? — Нет, моя девочка, я сама все выясню. Чтобы справиться с этим субъектом, требуется опыт. «Ну-ну». 62