Джонни Мэйнс

Внешнее Кольцо

2692 год н. э., ноябрь

Паттон оскалил зубы и усмехнулся. Выражение лица, которое никогда не предназначалось для улыбки, было неестественным. Он не из тех творений, что должны выглядеть, действовать и восприниматься как настоящие люди. Он создан только ради одной конкретной цели. Чисто технологическое устройство.

Паттон создан для войны.

Джонни Мэйнс невольно отпрянул, но шагнуть назад помешали окружавшие его погибшие бойцы отряда. Фолкнер, с разодранной рукой, сквозь плоть которой проступали кости. Котронис, вся в крови, с застывшим выражением ужаса на лице. Сноуден, с неповрежденным туловищем, но с обглоданной зубами ксеноморфа головой. За ней стояли чужие из армии андроида – шипящие мерзкие твари, из пасти которых капала ядовитая слюна. На их телах было отпечатано имя Паттона. Чудовища ожидали приказа. Они походили не столько на живых существ, сколько на механических созданий, безумных роботов под командованием андроида. Казалось, под их твердыми, зеркальными панцирями находятся не кости, а металлические сочленения и детали из углеродного волокна. Вместо крови – кислота.

Мэйнс потянулся за пистолетом, но все его оружие пропало. Боевой костюм не функционировал, потому что был порван во многих местах и пропускал ядовитую жидкость чужих. Капитан чувствовал, что вот‑ вот загорится сам.

Продолжая скалиться, Паттон перебирал что‑ то внутри своей раны на груди. Когда он погрузился глубже, ухмылка его слегка дернулась. Приковавшее его к стене копье яутжа не стесняло движений, и, казалось, он не обращал никакого внимания на эту помеху.

Левая рука андроида полностью погрузилась в грудь, из раны брызнула белая кровь, попала на трупы яутжа у него под ногами и с шипением начала прожигать плоть охотников. Как будто он принадлежал к одному виду с ксеноморфами.

Мэйнс огляделся вокруг в поисках хотя бы какого‑ нибудь оружия. Ничего. Его мертвые товарищи смотрели на него безжизненными глазами, безо всяких эмоций. Ему захотелось тоже умереть. Снова ощутить себя частью команды.

Паттон заверещал.

Это был торжествующий вопль. Вздрогнув от неожиданности, Мэйнс бросил взгляд на андроида. Тот уже разворотил всю грудь вокруг копья, которое прошло близко от позвоночника, расколов ребро и повредив внутренние органы, но не это привлекло внимание капитана. Самым необычным было то, что Паттон держал в руках.

Искусственное сердце, механическое чудо, все еще перекачивающее кровь и поддерживающее жизнь в андроиде. Мэйнс понимал, что Паттон вовсе не цепляется за жизнь, а стремится к другому.

Андроид схватил свое бьющееся сердце обеими руками, что есть сил сжал его и…

Мэйнс распахнул глаза, тяжело ловя воздух ртом и ощущая невесомость. Где он находится? Неужели взрыв выкинул его в космос? Может, он уже умер, разлетевшись на атомы в результате саморазрушения Паттона, и его память не поспевает за ощущениями?

– На хрен!.. – крикнул он. И почти тут же почувствовал, как на его грудь ложится чья‑ то рука и чьи‑ то губы прикасаются к его уху. В каюте зажегся приглушенный свет. Лидер оттолкнулась от кровати, чтобы дотянуться до бутылки с водой, держась другой рукой за ремень. Когда она передала ему бутылку, Мэйнс кивнул в знак благодарности.

– Все тот же сон? – спросила она.

– Да.

– Другие, скорее всего, услышали твой крик. Интересно, чем, на их взгляд, мы тут занимаемся?

– Я что, кричал?

Лидер пожала плечами и улыбнулась.

– Скорее, глухо рычал.

– Ну, спасибо, успокоила.

– А чем ты недоволен? Ты в целости и сохранности, да еще и лежишь рядом со мной.

В ее словах был смысл, но за внешней ироничностью проглядывали плохо скрываемые озабоченность и скорбь, которой им никогда не преодолеть. Лейтенант и рядовой – все, что осталось от их отряда, одни во всей равнодушной Вселенной. Но пока им есть о ком заботиться, и это, как подумал Мэйнс, не дает им сойти с ума.

– Жаль, что Дуранте не включает гравитацию, – пробормотала Лидер.

– У него на это свои причины, – ответил Мэйнс.

Дуранте сообщил им о вторжении яутжа, и корабль «Наварро» до сих пор находился в боевом режиме. Заставляя членов команды работать в невесомости, командир подготавливал их к возможному неожиданному сражению. Мэйнс и забыл, насколько скрупулезно Дуранте придерживался книжных правил.

– Ну да, – согласилась Лидер. – Мне он, конечно, нравится, как и его экипаж. Просто в голове не укладывается, как он подгадал время и пришел к нам на помощь в последнюю секунду.

– Ну, когда‑ нибудь мы найдем умника, который рассчитает такую вероятность.

Мэйнс выпил воды и осмотрел Лидер с головы до ног. Они спали в нижнем белье, как и все хорошие морпехи, готовые в любой момент облачиться в боевой костюм.

– Что я там говорил, когда проснулся?

– Насчет сна?

– Нет, насчет иного.

– Это приказ, лейтенант?

Мэйнс голосовой командой потушил свет, и их окутала теплая и уютная темнота.

Места на борту корабля класса «Стрела», рассчитанного на восемь человек, для десятерых было маловато. Но экипаж «Наварро» принял Мэйнса и Лидер радушно, а лейтенант Дуранте даже выделил им отдельную каюту. Правда, при этом он не поинтересовался, удобно ли им будет спать вместе. Неужели их отношения настолько очевидны?

С тех пор как их спасли с борта неизвестного корабля на поселении UMF 12, прошел почти месяц. Мэйнс и Лидер по возможности старались приносить пользу, хотя это было трудно. «Наварро» автоматически шел по заданному курсу, направляясь к Внешнему Кольцу на максимальной скорости. У него был приказ патрулировать окрестности норы «Бета‑ 37», до которой теперь оставалась всего пара суток. Члены экипажа проводили рутинную диагностику, но большую часть времени занимались физическими упражнениями, ели, читали, смотрели голографические фильмы или спали.

Мэйнсу хорошо была известна скука, которая сопровождала всякое длительное путешествие. Он нашел Дуранте на летной палубе. Тот сидел в кресле, сконструированном, вероятно, специально для его крупной фигуры, закинув ноги на панель управления. Командир корабля читал что‑ то на планшете и потягивал кофе. Здесь же сидели три члена экипажа. Другие находились в комнате отдыха или спали.

– Эдди, – обратился к нему Мэйнс.

– Джонни, – отозвался Дуранте.

Отложив планшет, он сел прямо и расправил плечи. Даже сидя он казался огромным, едва годящимся для космических путешествий, особенно на борту тесного корабля. Но он был прирожденным лидером, излучающим ауру властности.

– Что читал?

– «Боевые байки двадцать второго столетия».

– Так и знал, что ты поклонник Стивена Кинга.

– Меня легко напугать, – сказал Дуранте, и оба рассмеялись.

– Есть сообщения со звезды Тижка?

– Ничего нового. Подтверждены нападения на три норы в секторе Гамма. С пятью потерян контакт. Две из них находятся глубоко в Сфере.

– Зачем посылать нас в квадрант Бета?

– Чтобы удостовериться в безопасности, – ответил Дуранте, пожимая плечами. – Нельзя же гарантировать, что эти сволочи сосредоточили свои атаки на секторе площадью всего четыреста тысяч квадратных световых лет, правда?

Донесения о нападениях продолжали поступать, подтверждая догадки Мэйнса и Лидер. Но, как подумал сам Мэйнс, лучше бы они ошибались. До сих пор было не ясно, кто стоит за этими нападениями – люди, яутжа или какая‑ то неизвестная сторона. То, что в нападениях были задействованы корабли Файнса, только запутывало дело.

Если Мэйнс и Лидер надеялись на отдых после своих злоключений на поселении UMF 12, то их ждало разочарование.

– Мы до сих пор направляемся к «Бете‑ 37»? – спросил Мэйнс.

– Такова наша цель. Мы поддерживаем постоянное сообщение с базой в пяти миллионах миль от норы. Они укрепили оборону и получили дополнительный эскадрон инди с пятью кораблями и боевой станцией.

– Сколько всего человек?

– Две сотни. Возглавляет их бывший морпех, отставной сержант из третьего отряда Пехоты. Так что они знают, что делать в случае опасности.

– Значит, настоящих морпехов там нет. Мы будем первыми.

– Ну да. Посмотрим, как это понравится инди.

– Не думаю, что у них есть выбор.

Мэйнс подплыл к навигационному компьютеру и принялся проверять маршрут, скорость и другие данные – скорее, из желания показать, что не сидит без дела. Непривычно было находиться на борту корабля класса «Стрела» и не командовать. В первые дни ему казалось, что он привык, но каждый раз, оказываясь на летной палубе, он снова остро ощущал утрату. Нет, вряд ли он избавится от затаившегося чувства вины, что бы ни говорили Лидер и Дуранте.

Дуранте повторял, что история их героической высадки на поселение яутжа UMF 12 достойна занесения в «Анналы колониальных морпехов». А уж в военных историях он знал толк – ничего другого, казалось, он не читал и не смотрел. Но Мэйнсу не хотелось ни рассказывать свою историю во всех подробностях, ни становиться знаменитым, ни даже вспоминать о ней. Отправляясь к границам изученного космоса, Исследователи часто расставались со своими родными и близкими навсегда, но даже на таких сводящих с ума расстояниях можно было поддерживать регулярную связь. Три сотни световых лет еще не означали того, что кто‑ то потерян для тебя навсегда. Смерть – вот что разлучает окончательно и бесповоротно.

– Эй, Джонни, тут кое‑ что любопытное, – прервал молчание Дуранте. – Моран, переведи на мой экран.

Над панелью управления вспыхнул голографический экран, отображая вид открытого космоса. По мере того как Моран щелкал клавишами, на нем загорались светлые точки.

– Это мы, а это «Бета‑ 37», – пояснил он, водя лазерной указкой.

– А что за синяя точка? – спросил Мэйнс.

– Это и есть нечто странное, – ответил Моран. – Какой‑ то корабль, хотя я не могу различить узнаваемых следов.

– Направляется к норе? – спросил Дуранте.

– Похоже, что да, командир.

Моран выполнил несколько вычислений, смахнул рукой со своего экрана цифры и спросил:

– Спайк, ты можешь подтвердить?

Дуранте назвал компьютер «Наварро» в честь своей собаки, которая жила в их семье, когда он еще только рос в Новом Париже. Спайк часто имитировал голоса разных членов экипажа, что служило поводом для шуток и смеха, но в серьезные моменты переключался на запрограммированный голос.

– Подтверждаю, Моран. Согласен с твоими выводами. При текущей скорости этот неопознанный корабль достигнет норы примерно через три дня после нас.

– Корабль Файнса? – поинтересовался Мэйнс.

– В моей базе данных о нем нет записей, – ответил Спайк.

– Лидер получила доступ к некоторым закрытым квантовым хранилищам, – сказал Мэйнс. – Так ей удалось распознать корабли Файнса, когда мы их увидели впервые.

– Я знаю, – сказал Моран. – Мы уже с ней поработали и загрузили данные из хранилищ. Все они теперь в распоряжении Спайка. Этот корабль не похож на старые корабли.

– Но это не может быть совпадением, – возразил Мэйнс.

– Разрази меня гром, какие еще совпадения! – воскликнул Дуранте. – Моран, подготовь сообщение на базу «Гаммы‑ 37». Передай все, что мы видим, и сообщи ориентировочное время прибытия. Возможно, нам придется вступить в бой сразу, как мы туда доберемся.

– У меня идея получше, – сказал Мэйнс.

Дуранте поднял бровь, словно показывая свое недовольство тем, что кто‑ то сомневается в его приказах на его же корабле.

– Почему бы не вступить в бой с ними раньше? – спросил Мэйнс.

На лице великана отразилась довольная улыбка.

Через двое суток они приблизились к загадочному кораблю. Спайк по‑ прежнему не мог опознать следы двигателей корабля и его волны искажения, но ему удалось собрать немало других данных об этом необычном, поражающем воображение судне.

В длину оно превышало три мили, и в действие его приводил двигатель неизвестного Спайку типа. Если это и творение человеческих рук, то раньше никто из них не встречал ничего подобного.

«Наварро» был приведен в состояние полной боевой готовности. Дуранте прозрачно намекнул на то, чтобы Мэйнс с Лидер оставались в своей каюте, но одного взгляда на лицо Мэйнса было достаточно, чтобы Дуранте подыскал им место на летной палубе. Из комнаты отдыха принесли два кресла и установили их у задней стенки, так что Лидер с Мэйнсом сидели теперь как раз позади Дуранте и прекрасно видели всех членов экипажа «Наварро». Им даже выделили запасные боевые костюмы, стандартные для всех отрядов Исследователей.

Чувствовать себя снова вооруженным было приятно, хотя Мэйнс скучал по своему старому дробовику.

– Расстояние – одна тысяча миль, – сообщил Спайк. – В районе кормы наблюдается скопление мусора. Похоже на обломки других кораблей.

– Возможно, его уже атаковали, – сказал Моран.

– Или сопровождали, добавил Дуранте.

– Следы отклонения от курса? – спросил Мэйнс.

– Нет, – лаконично ответил Спайк.

Мэйнс нахмурился. Неужели бортовой компьютер намеренно держится с ним сухо? Может, ему не нравится, что его допрашивает какой‑ то чужак?

– Будем предполагать, что он не дружественный, – сказал Дуранте. – Подготовить все орудия. Спайк – тщательно анализируй все получаемые от корабля данные. При малейшем признаке агрессии разнесем к его к чертовой матери.

Через несколько секунд корабль появился на их экранах. Скорость искажения делала звезды на его фоне расплывчатыми мазками. Мэйнс до сих пор не привык к этому эффекту, из‑ за которого происходящее казалось слегка нереальным. Но даже на таких скоростях принцип относительности сохранялся, и пилот «Наварро» умело подводил свой корабль к незнакомцу.

– Моран? – спросил Дуранте.

– Пока что признаков реакции нет, – ответил Моран. – Никаких подготовленных к бою орудий, никаких изменений в скорости или курсе.

– Кто‑ то видел нечто подобное раньше?

– Странная форма, – сказала Лидер. – Похоже на что‑ то человеческое, сооруженное несколько столетий назад.

– Корабль Файнса? – спросил Мэйнс.

– Нет, не настолько древнее, но, скорее, видоизмененное…

– Как будто кто‑ то провел его прямо через звезду, отчего он оплавился, – сказал Дуранте.

– Это в высшей степени эффективный корабль, – сообщил Спайк. – Он почти не оставляет следов, даже на таком близком расстоянии. Никакой утечки радиации, никакого эха в виде волн искажения. Другие настолько эффективные корабли мне неизвестны.

– И он просто огроменный, – промолвила Хари, женщина индийского происхождения, единственный член экипажа, который, казалось, слегка недолюбливал Мэйнса с Лидер.

– Признаки жизни? – спросил Дуранте.

– Присутствуют, и это тоже странно, – ответила Хари. – Минуточку, сейчас уточню.

Они облетели корабль по кругу. Спайк перехватил управление «Наварро», облетая обломки, по‑ прежнему перемещавшиеся вместе с неопознанным кораблем.

– Некоторые из этих обломков я теперь могу опознать, – произнес Спайк. – Они не от основного корабля, но от похожего сооружения. И я просканировал внутренние конструкции. Очень своеобразные. По большей части металлические, но есть и биологический материал. Как будто они выросли, а не были построены.

– Все любопытнее и любопытнее, – пробормотала Лидер.

– Мы можем где‑ нибудь пришвартоваться? – спросил Дуранте.

– Я уже опознал шесть разных стыковочных портов, – сказал Спайк. – Пять закрыты, но люки шестого распахнуты. Ангар достаточно крупный для «Наварро». И, похоже, пустой.

– Удобно, – сказал Дуранте.

– Так что, мы причаливаем к этой махине? Серьезно? – недоверчиво спросил Моран.

– Иначе на борт мы не попадем, – ответил Дуранте. – А я очень хочу попасть на ее борт. Если этот корабль каким‑ то образом связан с нападением на норы сектора Гамма, то многое может проясниться.

– Да, например то, что он под завязку набит ксеноморфами.

– Я так не думаю, – тихо сказала Хари.

– Хари, ты получила данные о жизненных формах?

– Да, кое‑ что удалось получить. Корабль огромен и очень необычен. Я не могу различить ничего двигающегося внутри, но такое ощущение, как будто он весь наполнен жизненными формами низшего уровня, вроде растений. Но следы расплывчатые. Похоже, корпус искажает сигнал.

– Возможно, – сказал Дуранте.

Мэйнс заметил, как он кусает нижнюю губу, оценивая возможные действия. Разнести корабль на куски было бы легко, но причин разрушать его у них нет. До сих пор чужак не выказывал ни малейших признаков агрессии. Они не собирались объявлять войну кому бы то ни было и чему бы то ни было без серьезных на то оснований.

Дуранте взглянул на Мэйнса, подняв бровь. Мэйнс мысленно поблагодарил приятеля за то, что тот признает в нем опытного специалиста и офицера, присутствие которого на борту может оказаться полезным.

– Возможно, на корабле остался какой‑ то экипаж, – сказал Мэйнс. – Быстро сближаемся, а Спайк пусть держит орудия наготове.

– Так я и думал действовать, – согласился Дуранте. – Моран, лети в открытый ангар. Двигайся агрессивно.

– Так точно, – подтвердил приказ Майк.

– Ну что, банда, – сказал Дуранте. – Заводите моторы, погнали на вечеринку.

Погрузившись в тень и включив все дополнительные устройства обзора, «Наварро» залетел в брюхо таинственного исполина. Они как будто бы рождались наоборот. У Мэйнса засосало под ложечкой.

«Живым мне отсюда не выбраться», – промелькнула у него мысль, что было странно. Обычно он не поддавался таким иррациональным чувствам. Возможно, на его психику подействовало длительное пребывание на поселении UMF 12.

– Мы выжили тогда, выживем и на этот раз, – тихо сказала Лидер, словно прочитав его мысли.

Корабль под управлением Спайка залетал в ангар, осторожно рыская по сторонам, словно пес, обнюхивающий новое место. Глаза всех членов экипажа были прикованы к экранам наблюдения, и только Хари пыталась получить какие‑ то дополнительные сведения о жизненных формах на корабле.

– Выглядит странно, – сказал Моран.

– Да, как будто бы он вырос сам по себе, – сказал Мэйнс, подтверждая сделанные догадки.

«Странно» было не то слово. Стены и потолок ангара покрывали выпуклости, похожие на луковицы растений, гладкие в одних местах и неровные в других. От них отходили ответвления, вытянутые и переплетавшиеся словно внутренности. Прожекторы «Наварро» освещали отсек неимоверных размеров, во тьме которого что‑ то периодически мерцало розовым и красным. Эти огни только усиливали впечатление, будто они залетели внутрь какого‑ то существа, бывшего некогда живым.

Или остававшегося живым.

– Помните старый плоский фильм? – спросил Дуранте. – Забыл название. Они там еще опустились на астероид и залетели прямо в пасть гигантского червя.

– Спасибо за напоминание, – ухмыльнулся Мэйнс.

– Это не живая материя, а конструкции, – сказала Хари. – Не знаю, что именно, но не живое.

– Давайте выстрелим в него. Просто ради проверки, – предложил Моран.

– Стреляем только в случае крайней необходимости, – сказал Дуранте. – Выходим из корабля. Я, Моран, Лидер, Хари, Мэйнс. Остальные остаются здесь и ведут постоянное наблюдение за нами и за каналами связи. Понятно?

– Да, босс, – раздался стройный хор голосов.

– И по моему приказу вы сваливаете отсюда на хрен и разносите эту штуковину ко всем чертям.

Ответа не было.

– Понятно? – требовательно спросил Дуранте.

Он встал с кресла, расставил ноги в магнитных башмаках и выпрямился во весь рост, едва не задев головой потолок. Похоже, на неопознанном корабле искусственной гравитации не было. Все они привыкли работать в невесомости, но делать резкие движения и быстро реагировать все равно было неудобно.

– Понятно, босс, – первым произнес кто‑ то, и вслед за ним отозвались другие.

– Я вовсе не планирую оставаться тут, – уточнил Дуранте. – Но все мы понимаем, какое сейчас время, и, может так случиться, что никому не будет дела до моих планов.

Пятеро собрались у дверей, ведущих с летной палубы, проверяя боевые костюмы и оружие друг друга. Лидер держалась рядом с Мэйнсом. Они были последними оставшимися в живых бойцами «Пустотных Жаворонков». Возможно, им придется еще раз вступить в бой бок о бок. Возможно, даже в последний раз.

– Во всяком случае, хуже, чем на поселении, тут быть не может, – сказала Лидер.

– Не может, – согласился с ней Мэйнс.

Держа винтовку в одной руке, другой они помогали себе двигаться и поворачиваться в нужном направлении. Прокладывать путь в невесомости – это настоящий талант, но морпехи провели в космосе достаточно времени, чтобы эта привычка стала их второй натурой.

Ангар выходил прямо в открытый космос, и боевые костюмы снабжали их пригодным для дыхания воздухом. Выдыхаемый воздух выходил наружу, застывая ледяными осколками. Спустившись с лестницы‑ люка, они побрели по ангару, направляясь к тому месту, где приборы наблюдения обнаружили шлюз, ведущий внутрь корабля.

Мэйнс с удовлетворением отметил, что магнитные башмаки костюма нашли, к чему притягиваться, хотя материал конструкции не походил на магнитный. Он был серым и гладким, немного прилизанным на вид, будто был разлит и застыл. Мэйнс даже ожидал, что он будет пружинить под ногами, но пол был крепким.

Пока они пересекали ангар, Мэйнс думал о том, сколько же кораблей здесь размещалось раньше. Вполне возможно, что мусор, следовавший за этим исполином, был обломками кораблей, пришвартованных в этом и в других ангарах.

Понемногу они дошли до шлюза. Стоило только провести рукой по панели управления, и шлюз раскрылся спиралью. Пять морпехов взяли свои винтовки наизготовку, собираясь отразить нападение неизвестного противника. Но в коридоре за шлюзом было так же темно и тихо.

Защитные стекла их шлемов переключились на инфракрасный диапазон, показывая все вокруг со слегка размытыми очертаниями. Когда шлюз за ними закрылся, Мэйнс услышал шипящий звук. Громкость звука постепенно росла, пока костюм не подал сигнал о наличии атмосферы. Выполненный сенсорами анализ подтвердил, что она вполне пригодна для дыхания.

Значит, корабль все‑ таки был предназначен для людей или для похожих на них существ.

– Какого черта не было декомпрессии? – спросил Моран.

Ни у кого не нашлось ответа.

Широкий коридор с низким потолком шел прямо. В стороны от него отходили другие коридоры. Стены и потолки их были гладкими и ровными – даже более ровными, чем они привыкли. Время от времени на них встречались панели – скорее всего, панели управления внутренними дверями или точки связи. Хари внимательно осмотрела одну и пожала плечами.

Они держались левой стороны, направляясь к носовой части корабля, слегка подпрыгивая в невесомости и стараясь не ни к чему не прикасаться. Никаких следов присутствия обитателей корабля, как и никаких знаков, что их заметили. Мэйнсу почему‑ то от этого становилось немного по себе. Ему казалось, что кто‑ то за ними наблюдает – кто‑ то, следующий за ними, как тень, бездыханный и даже не живой. Несколько раз он оборачивался на Лидер и понимал, что она испытывает те же чувства. Она держала винтовку на груди, готовая привести ее в действие в любую секунду.

Хари попросила всех остановиться. Она постоянно обменивалась данными с «Наварро» и прошла мимо Мэйнса с Лидер, чтобы поговорить со своим лейтенантом.

– Подождите, – сказал Дуранте и зашептался с Хари.

Потом Хари оттолкнулась от груди Дуранте, развернулась и подплыла к стене.

– Здесь? – спросил командир.

– Да, – ответила Хари.

В ее голосе слышалась озабоченность.

– А с нами не хотите поделиться? – спросила Лидер.

– Очень странные показания о жизненных формах, – сказала Хари. – Отсюда, почти прямо за этой стеной.

– Значит, нам придется проверить, – промолвил Мэйнс.

Некоторое время все искали проход. Панель управления дверями походила на ту, что управляла шлюзом из ангара в коридор. Нашел ее Дуранте.

– Готовы? – спросил он и некоторое время подождал.

– Нет, – ответил Мэйнс.

Дуранте провел рукой по панели, и двери с шипением распахнулись. За ними простирался огромнейший трюм. Мэйнс подумал, что еще ни разу в жизни не находился в замкнутом пространстве таких неимоверных размеров, даже на поселении UMF 12. Задней стены не видели даже ультракрасные датчики. Обзор скрывали облака пара. Трюм простирался настолько далеко влево и вправо, что его боковые стены тоже терялись вдали.

Но помещение таких пугающих размеров было отнюдь не пустым.

Сначала Мэйнс подумал, что тут растут гигантские деревья с массивными плодами странной формы. Потом он понял, что деревья не могут иметь корни на обоих концах. Эти образования поднимались с пола до потолка, а между ними были натянуты горизонтальные ветви, на которых висели отростки в виде коконов, не похожие ни на что, что ему доводилось видеть раньше.

В каждом коконе находился человек. В ближайшем к ним были отчетливо видны обнаженные фигуры, плавающие в густой, прозрачной жидкости. Казалось, что у этих коконов совсем нет кожи и что сгусток геля удерживается благодаря своему поверхностному натяжению. Через толстые ветви они соединялись с прочными красными стеблями, и некоторые из этих стеблей пульсировали. Вероятно, посылали питательные вещества в тела. Или наоборот, высасывали.

– Зашибись! – вырвалось у Лидер. – Значит, это все‑ таки корабль Файнса.

– Нет, – сказал Моран. – Они совсем не похожи на обычные капсулы ожидания. Никогда ничего подобного не видел. Это не дело рук человеческих.

– Но откуда все эти люди? – спросил Мэйнс.

– Доставлены с кораблей Файнса, скорее всего, – сказал Дуранте.

Он первым прошел через дверной проем в трюм и прыжком приблизился к ветке с коконами. Мэйнс последовал за ним. Прислонившись почти вплотную к одному кокону, он рассмотрел обнаженного мужчину. Длинные волосы, вытянутые конечности, сильное тело. Глаза закрыты, на лице умиротворенное выражение. Если он спал, то ему снились спокойные сны. За всю свою жизнь Мэйнс провел в криосне и в капсуле ожидания несколько лет, но это ни шло ни в какое сравнение с тем временем, какое провел во сне этот человек.

Если это действительно человек с одного из кораблей Файнса, то он старше прапрапрапрадедушки Мэйнса. Ему ничего не известно о Сфере Людей, об их смелом расселении по Галактике, о совершенных в последние столетия научных прорывах. Он, скорее всего, никогда не слышал об ужасных ксеноморфах или о жестоких яутжа, а также об арктурианцах и иных обнаруженных людьми видах чужих. Он не имеет ни малейшего представления о технологии пространственных нор, а также о колонизации планет и спутников, не говоря уже о терраформировании и храбрых исследователях глубокого космоса.

Все, кого он знал и любил, давно мертвы. Засыпал он с мыслью, что его разбудят, когда корабль обнаружит пригодную для заселения планету. Это был один из самых смелых представителей своей эпохи, и потому Мэйнс взирал на него с благоговением.

– Что это еще? – спросил Дуранте, указывая на сморщенную и дрожащую массу у ног спящего, похожую на сброшенную кожу.

– Не знаю, – задумчиво ответил Мэйнс. – Разве что…

Он перешел к другому кокону, в котором спала женщина, молодая и довольно привлекательная, несмотря на свой реальный возраст. У ее ног также плавала непонятная масса. Мэйнс присмотрелся.

– О боже! – прошептал он.

– Ксеноморфы, – сказала Лидер, выглядывая из‑ за плеча Мэйнса. – Те, что откладывают яйца. Она заражена.

– Проверьте других, – приказал Дуранте, но Мэйнс, ощущая холодок в груди, уже догадывался, что они обнаружат.

– Инкубаторы, – пробормотал она.

– Здесь то же самое, командир, – доложил Моран, переходя от одного кокона к другому и подтягиваясь на ветке. – И там тоже.

– Посмотрите, вон там, выше, – сказал Моран. – На толстой ветке.

Теперь он отчетливо разглядел яйца ксеноморфов, пустые и разворошенные.

– Спускайтесь, – сказал Дуранте.

– Сколько их тут? – спросил Мэйнс. – Должно быть, тысячи.

– Не вижу конца, – сказала Лидер. – Невероятно…

Она стояла рядом с Мэйнсом, но вглядывалась вдаль. Стекло ее шлема слегка колебалось, увеличивая изображение.

– Спайк провел быстрый анализ, – сообщила Хари. – По его оценкам, в этом трюме около сорока тысяч коконов.

Мэйнс перевел дыхание.

– В этом трюме? – переспросил Дуранте.

– Всего их на корабле пять, – ответила Хари.

– Нужно выбираться отсюда, – предложила Лидер. – Если это инкубатор, то где те, кто за ним присматривает?

– Не оставлять же их просто так, – сказала Хари.

– А чем мы сможем помочь?

– Но нельзя же… – не унималась Хари.

– Они все равно обречены!

– Мы можем кое‑ что для них сделать, – сказал Дуранте таким ледяным тоном, что все сразу замолчали.

– Босс, позади нас движение, – сказал Моран. – Кто‑ то приближается. Шесть источников движения.

– Приготовьтесь, – предупредил Мэйнс, снимая ружье с предохранителя.

Он ожидал увидеть ксеноморфов и заранее подготовился разнести их на кусочки, предвкушая, как их кислота будет разъедать стены. Он жаждал поскорее прикончить их, как они и их хозяева, несомненно, прикончили десятки тысяч этих людей.

Еще ни один человек не остался в живых после заражения ксеноморфом.

– Сгруппироваться у двери! – скомандовал Дуранте. – Встретим их в проходе.

Мэйнс с Лидер подались чуть взад, прислонившись к одному стволу с двух сторон.

– Бекович, к нам идут, – связался Дуранте с одним из оставшихся на корабле членов экипажа. – Следите за возможными перемещениями.

– Засекли их, командир. Да, шесть объектов. Пока что. Движутся в вашу сторону.

Бойцы ждали, не сводя глаз с дверного проема и экранов своих шлемов, готовые открыть огонь в любую секунду. Мэйнс опасался, что на звуки стрельбы сбегутся другие ксеноморфы, которых на таком исполинском корабле может находиться немало. Пожалуй, найдутся и эти паршивцы‑ андроиды. Любопытно, какие из старинных имен выбрали для них?

– Пять ярдов, – доложил Моран.

В дверном проеме вытянулась тень.

Мэйнс дотронулся пальцем до пускового крючка. Один заряд плазмы быстро расплавит механизм дверей.

– Отставить! – крикнула Хари.

От неожиданности Мэйнс едва не выстрелил, а затем увидел в проходе женщину. Невысокую, испуганную, в рваном скафандре неизвестной конструкции, с металлическим бруском в руках. Даже гравитационные башмаки на ее ногах были ветхими и почти распавшимися. За ней появилась еще пара человек – мужчина с ожогом на одной стороне лица и головы и лысая женщина с ампутированной до локтя рукой.

Мужчина с ожогом вышел вперед и направил на морпехов лазерный пистолет. Рука его тряслась, но в глазах читалась решимость.

Затем в них отобразилось смятение.

– Кто вы? – спросил он.

– Сдается мне, это мы должны здесь задавать вопросы, а вы – отвечать на них, – строго сказал Дуранте. – Это ваш корабль?

– Конечно, – ответил мужчина. – Но… Кто же вы?

– Колониальные морпехи, – ответил Мэйнс.

Глаза мужчины расширились, и на лице отобразилось подобие улыбки.

– Вы прибыли оттуда? Из‑ за рубежа?

– Это корабль Файнса? – спросила Лидер.

– Что? Нет, вовсе нет.

Мужчина опустил пистолет. Женщина сделала шаг вперед и взяла его за руку. К удивлению Мэйнса, на глазах у нее выступили слезы.

– Мы Кораблерожденные, – сказала она. – Когда‑ то мы были Яростью.

– Так вы скажете, что это за корабль, дьявол его побери? – яростно спросил Дуранте.

– Это «Отелло», – ответила женщина. – А мы – снова Основатели.

Однорукая женщина за ее спиной заплакала.

– Быстрее. Быстрее! Они идут!