Андрей Геннадьевич Лазарчук. Мой старший брат Иешуа. Андрей Лазарчук. Мой старший брат Иешуа. От автора

Андрей Геннадьевич Лазарчук

Мой старший брат Иешуа

Андрей Лазарчук

Мой старший брат Иешуа

От автора

Роман написан на основе перевода так называемого «Китирского кодекса», выполненного профессором Анатолием Павловичем Серебровым, с разрешения переводчика и с единственным условием: избегать прямого цитирования. Это условие выполнено полностью.

Первоначально я намеревался внести в текст романа и биографию А. П., и историю поисков кодекса, и коллизию его утраты и компрометации. Однако после первых же десятков страниц от этой мысли пришлось отказаться, так как история эта выглядела слишком неправдоподобной. Поразмыслив, я решил отложить написание биографии А. П. Сереброва, включающей, разумеется, детективно‑ приключенческий сюжет, развивающийся вокруг «Китирского кодекса», на какое‑ то время, лучше всего до тех пор, когда имя этого замечательного ученого будет возвращено в научный оборот.

Итак, при написании я имел на руках фотокопии самого кодекса, перевод кодекса на русский язык, около двухсот страниц комментариев А. П. к переводу и его предсмертное письмо ко мне, приводить которое я считаю излишним. Где находятся оригинал кодекса и его имитация сейчас и какие инструкции получили те люди, которые, я надеюсь, будут добиваться научной публикации, мне неизвестно.

Мои сердечные благодарности поэту и писателю Даниэлю Клугеру, который уже не в первый раз приходит мне на помощь, и Руслану Хазарзару, чей фундаментальный труд «Сын человеческий» помог мне сориентироваться во многих реалиях древности. Я настоятельно рекомендую эту книгу всем, желающим не только верить, но и знать.

И, конечно, отдельное спасибо Иосифу Флавию.

Еще несколько слов от автора.

Об именах и географических названиях. В рукописи они, как правило, приводятся в непривычном для нас виде, а именно: греческими буквами воспроизводится звучание имени либо названия; иногда бывает трудно понять, о чем или о ком идет речь. Есть случаи, когда имя одного и того же человека в одном месте написано так, как оно звучит по‑ еврейски, в другом – как по‑ гречески, в третьем – скорее всего, по‑ арамейски. Я говорю «скорее всего» потому, что точной фонетики арамейского не знает никто. Если учесть, что кодекс написан на одном из диалектов лаконского (спартанского) языка, который в произношении отличался от общегреческого койне весьма значительно, то понятно, насколько тяжело было иногда разобраться, кто или что имеется в виду.

Я постарался везде, где это не мешает восприятию, это непривычное написание сохранить. С другой стороны, в зависимости от контекста пришлось применять наряду с арамейской и еврейскую форму имен, и греческую, и привычную нам орфографию, принятую в русском синодальном переводе Библии (например, Элишбет – Элишева – Элисбет – Елисавета; Иешуа – Йешуа – Иэсус – Иисус). В описываемое время точно так же применялись различные формы одного и того же имени: еврейская космополитичная знать говорила по‑ гречески и называла детей греческими именами (совершеннейший аналог России девятнадцатого века, только вместо греческого был французский), простые горожане и крестьяне говорили на арамейском и использовали арамейские формы имен и названий, священнослужители – древнееврейские. Римляне же всех именовали на свой латинский манер; грамотные люди их понимали.

В рукописи есть персонажи, которые именуются попеременно то на греческий, то на арамейский манер. Дабы избежать лишней путаницы, я оставил им только по одному имени.

Хасмонейская династия – Хасмонеи в рукописи именуются только Маккавеи и Маккаби (есть оба варианта написания). Причина этого мне неизвестна, но я решил так и оставить.

Еврейский календарь, как я понял, использовался прежде всего для определения религиозных праздников, а сирийско‑ македонский – в повседневном обиходе. [1] То есть когда в тексте упоминается праздник, называется еврейский месяц, а когда рядовая дата – македонский. Римский счет месяцев и лет в рукописи не встречался ни разу.

Довольно часто даты событий, приводимые в рукописи, отличаются от тех, которые имеются у Иосифа Флавия. Разница невелика и составляет один‑ два года в ту или другую сторону. Я сохранил датировку, которая дана в рукописи («от воцарения Шимона Маккаби», т. е. от 142 г. до н. э. ), и решил больше доверять датам, приведенным там, нежели Флавию – тем более что Флавий довольно своеобразно использовал летосчисление «от первой Олимпиады», называя месяц, но не называя год (скажем, «в мае такой‑ то Олимпиады» вместо «в мае первого‑ второго‑ третьего‑ четвертого года такой‑ то Олимпиады»).

Климат в Средиземноморье в те времена несколько отличался от нынешнего: температуры были ниже, дожди шли чаще. Видимо, сказывалось то, что Сахара имела площадь в несколько раз меньшую, чем сейчас. Благодаря этому земледелие повсюду было неполивным, и пшеницы и ячменя собирали по два, а во многих местах и по три урожая. Впрочем, именно в описываемое время климат начал довольно резко меняться к худшему: начинались те подвижки, которые вскоре привели к Великому переселению народов.

Собственно, это все, чем я хотел бы предварить книгу. Благодарю за внимание.