Я не жертва. 13 страница

Я понимаю это. Ярлыки могут быть опасными, рискованными, особенно, когда кажутся подходящими.

- Я хочу узнать тебя с этой стороны, - заявляю я.

Хочу знать, как он пришёл к власти. Сколько лет правит. Знать, принимает ли он решения сам, или у него есть комитет доверенных советников. Всё скучное и глупое, что касается его положения, потому что просто хочу узнать о нём больше. Он оставляет на моем плече поцелуй.
- Однажды, ангелочек, я тебе расскажу, - произносит он.

Я оборачиваюсь и смотрю на то место, где он меня только что поцеловал. Но ловлю вид замысловатой татуировки, тянущейся вдоль левой руки Деса, и начинаю очерчивать их. Под пальцами я ощущаю его дрожь.

- Откуда у тебя она? - спрашиваю я.

- Ещё одна история для другого раза.

Дес и его секреты. Всегда его секреты. Я вздыхаю, возвращая внимание к королевству. Так мы и стояли долгое время, не разговаривая.

- Хочешь узнать секрет? - спрашивает Торговец.

Это должно быть утешительный приз - я не должна знать о том, кто такой король Десмонд, или о рукаве татуировок, но Торговец поделится со мной секретом... забывая, что этот секрет может ничего не значить.

- Да, - выдыхаю я. Я настолько жалкая, что хочу всё, что могу получить.

Он обнимает меня за талию, прижимая к своей груди.
- Царство Ночи - самое сильное королевство в Потустороннем мире. Скажи это фейри другого измерения, и они могут поспорить. Но это правда. - Поверх плеча он указывает мне на небо. - Скажи, что ты видишь там?

Я перевожу взгляд туда, куда он протягивает руку, вглядываясь в ночное небо. Оно сверкает тысячами и тысячами звезд, каждая из которых намного ярче, чем те, что видны с земли.

- Звезды, - отвечаю я.

- И всё? - спрашивает он.

- Кроме ночи, да.

- Ночь, - повторяет он, большой палец поглаживает мне живот через ткань платья. - Именно поэтому люди воспринимают мое королевство как должное. Никто не замечает тьму, но всё же она везде. Мы окружены Вселенной, полной тьмы. Она была до нас, и будет после. Даже звезда формируется и затем погибает, но темнота же будет существовать всегда. И поэтому, Царство Ночи считается самым романтичным из измерений. Мало того, что возлюбленные встречаются под покровом темноты, она является самой вечной из всех вещей. Объявить свою любовь до скончания ночи - самый священный и вечный из обетов, - тише добавляет Дес. - Это клятва, которую я приму, когда свяжу себя с королевой.

Мне словно ножом в под дых ударили. Я не хочу слышать о будущей королеве Десмонда, только не после пережитого. В конце концов, он не сделает мне предложения. Я смущена тем, что меня это волнует. Не стоит, но, похоже, я открываюсь ему.

- Повезет девушке, - произношу я, отталкиваясь от стены и от него.

Я чувствую на себе взгляд Деса, пока иду по комнате.

- Нет, - поправляет он меня, - повезет не ей. А мне.

Глава 19

Апрель, семь лет назад

Так не может продолжаться.

Я лежу в объятиях Торговца, глаза закрываются, от наслаждения, когда он гладит меня по волосам. Я борюсь со сном, не желая упускать такой момент. С тех пор, как я проснулась из-за кошмара - окно - вдребезги, а Дес - в комнате - он остаётся со мной каждую ночь, пока я не засну. Возможно, даже дольше.

Такое чувство, будто его тело было слеплено для меня, каждая впадинка и изгиб соответствуют моим, словно кусочки пазла. Но было нечто большее: то, как он пахнет, чему даже нет названия, и то, как обнимает меня. Внутри поселилось чувство правильности - быть в объятиях Деса, будто это единственное место, к которому я принадлежу.

Чувствовал ли он то же самое? Или я просто придумываю сказки из дыма и теней? Вопрос, к которому я часто возвращаюсь.

Веки тяжелеют, и я с трудом стараюсь держать глаза раскрытыми, концентрируя взгляд на ухе Торговца. Я протягиваю руку и касаюсь заостренного края. Уши фейри.

От моего прикосновения Дес вздрагивает.

- Ты прячешь их, - говорю я. Клянусь, большую часть времени они выглядят закругленными... человеческими.

- Иногда, - соглашается он.

Дес нежно убирает мою руку. Нас окружает тишина и тьма, но я всё равно ощущаю тени Деса, укрывающие меня, от чего чувствую себя в безопасности. До него у меня было так много причин бояться ночи. Сейчас же, я предвкушаю её наступление, ведь она приносит мне его.

- Спасибо, - бормочу я.

- За что, ангелочек? - интересуется он.

- За всё.

На мгновение он перестает гладить меня по волосам, а когда возобновляет движения, большой палец касается моего виска. Самый легкий порыв нежности. Я начинаю погружаться в сон, поэтому не уверена, правильно ли поняла последние слова, которые он выдохнул в ночь...

- Ради тебя никак иначе.

Наши дни

После разговора мы возвращаемся к делу, к спящим воинам. Если Торговец и замечает, что я отдаляюсь от него, ничего не говорит. А что сказать? Что ему жаль? Не его вина. Любовь нельзя подделать. И хотя Дес был нежным со мной, добрым, физически воздействовал, ничего не упоминал о любви. Но я не могу подавить чувства, которые многие годы мучили меня.

Торговец несёт меня всё дальше, один лестничный пролёт сменятся другим, пока мы не приземляемся на балконе, вероятно, на самом нижнем уровне дворца. Прямо под нами земля уходит вглубь, где здания расположены одно за другим, удаляясь вплоть до темноты. Мы подходим к краю, прохладный ночной воздух играет с моими волосами.

Я облокачиваюсь на перила.
- Куда теперь?

Дес небрежно обнимает меня за талию.

- Что... - я едва успеваю взглянуть на накаченные руки и татуировки перед тем, как он взмывает вверх, разворачивая крылья с заостренными когтями, и вскрикиваю. Нужно было понять, что мы куда-то летим, но Дес складывает крылья. Тогда я и понимаю, что мы не поднимаемся, а пикируем вниз.

Ничем нельзя описать тот сущий ужас падения в бездну головой вниз. Мы стремительно падаем, от чего ветер, растрепавший мои волосы, не даёт даже сделать вдох. Головокружительное количество балконов, садов и террас на отвесных скалах пролетает мимо. Всё это очень похоже на кукольный домик. Я вижу вразрез квартиры, комнаты, магазины и сады. И чем мы ниже, тем тусклее становится этаж. Мы всё опускаемся, пока здания не скрываются в темноте. Тут внизу город ночи больше похож на пустоту. Мы замедляемся, и Торговец раскрывает огромные крылья, накреняясь в сторону балкона, находящегося почти у самого низа бездны. Дома вокруг нас менее изящны, а, покрытые шипами, виноградные лозы извиваются вокруг перил, от чего колонны портиков кажутся зловещими.

Как только мы приземляемся, от прилива крови я шатаюсь. Но Дес крепко обнимает меня, когда я пытаюсь отстраниться.
- Калли, дай себе секунду привыкнуть, - говорит он низким голосом.

Что я и делаю, совершенно не против обнимашек. Чувствуя, что меня уже не шатает, он разжимает объятия. Я оглядываю то, что должно быть самым нижним уровнем в городе. Здесь намного холоднее.
- Что это за место?

- Добро пожаловать в промышленный район столицы, где занимаются экспортом и импортом Сомнии.

Поэтому люди не живут здесь. Какое облегчение. Сравнивая с остальным городом, этот район, своего рода, разочарование. Я имею в виду, он прекрасен, в жутком смысле этого слова, но я бы не хотела здесь остановиться. В поле зрения попадается простая деревянная дверь, которая с балкона ведёт внутрь. Беспокойство оседает в животе. Я не могу распознавать магию так, как это делают фейри, но проходить через эту дверь - хотя уверена, что именно туда мы и направимся - желания нет. Не прошло и секунды, как мои подозрения подтверждаются, Дес ведет меня прямо к двери.

- Это бывшее хранилище, - поясняет он, - как и остальные здания в этой области. Но, когда закончились свободные места, его преобразовали под временное убежище для спящих.

Дверь перед нами со скрипом открывается, и мы входим во вместительное складское помещение без окон.

Торговец кивает охраннику, дежурившему у дальней стены. Без единого слова тот выходит, предоставляя нам уединение.

Я оглядываюсь по сторонам. Как и в других комнатах дворца, кто-то с помощью магии запечатлел ночное небо на потолке. Крошечные огоньки света слабо сияют в плафонах на стене, но едва ли разгоняют тьму, которая окутывает комнату.

Это все, что я замечаю в хранилище, потому что...

Всё оно уставлено гробами. Их тут сотни... возможно, тысячи. Ряды и ряды стеклянных гробов. Я не верю своим глазам.

- Так много, - выдыхаю я

Стоя рядом со мной, Торговец хмурится.
- Почти вдвое больше пропало из королевства.

Я втягиваю воздух. Это почти целый город. Хоть и маленький, но всё же. Такие ошеломляющие цифры.

Я мимолетно осматриваю женщин внутри каждого гроба, их руки сложены на груди. Так жутко.

- И у каждой по ребенку? - спрашиваю я.

Торговец кивает, проводя большим пальцем по нижней губе. Те губы, которые менее часа назад доставили мне столько удовольствия. Дес ловит мой взгляд, и что бы ни выражало моё лицо, он резко втягивает воздух через нос. Мне приходится оторваться от Торговца. Не очень хочется, чтобы между нами случился интимный инцидент посреди... собственно морга.

- Где все дети? - интересуюсь я. Их было не больше двух дюжин в королевских яслях.

- Они живут с родственниками.

Я выгибаю брови. Сотни странных детей сейчас живут в семьях.

- Были какие-то жалобы? - спрашиваю я.

Он кивает.
- Но более того, в последние несколько лет был резкий рост детоубийства.

На осознание сказанного им ушла секунда, и я выдыхаю:
- Они убивают детей?

Он замечает, что я глубоко потрясена.
- Ты так удивлена, ангелочек? Даже на земле, наша репутация не уступает здешней. - Конечно, я в шоке. Дети - есть дети. Какими бы они ни были, нельзя их просто... убить. - Перед тем, как судить мой народ, ты должна знать, что были случаи, когда опекуны впадали в такой же... сон, что и эти женщины. И в большинстве случаев детоубийства, дети были не жертвами, а преступниками.

Меня начинает тошнить. Я не завидую работе Деса, как короля. Такого мне и в голову не приходило.

- Слуги, которые работали в яслях, впадали в такой же сон? - спрашиваю я, осматривая комнату.

- Парочка, - признается он, бросая взгляд на гробы, - фейри. Люди, кажется, имеют некий иммунитет, поэтому только они имеют прямой контакт с детьми во дворце. - Дес кивает на гробы. - Пошли, ангелочек, - говорит он, меняя тему, - посмотрим на них.

Я окидываю взглядом всю комнату. И лишь от вида лежащих в гробах женщин у меня волосы встают дыбом. Я, настороженно, отхожу от Деса, шаги эхом отдаются в глубоком и глухом помещении. Я подхожу к ближним рядам, немного побаиваясь заглянуть внутрь. Блёклый свет отражается в стекле, заставляя гробы мерцать в полутьме. Я заставляю себя посмотреть на женщину в гробу. Волосы цвета вороного крыла и лицо в форме сердечка. Милое. С виду и не скажешь, что она - воин. Заостренные уши торчат из-под прядей волос. Я тяжело глотаю, уставившись на неё. Последний раз, когда я видела труп, смотрела на тело отчима. Кровь на руках, на волосах... никогда не освобожусь от этого. Я отвожу взгляд от лица женщины. Одетая в черную тунику и такого же цвета бриджи, заправленные в замшевые сапоги. Руки покоятся на груди и сжимают рукоятку меча, лежащего вдоль торса. Она такая неподвижная, спокойная, и какая-то часть меня ждёт, когда она откроет глаза и мечом проложит себе путь наружу.

Все выглядит так реалистично. Я заставляю себя перейти к другой женщине, прежде чем поджать хвост и поспешить отсюда. У другой волосы похожи на серебряные нити, и длиной до подбородка. Несмотря на серебро в волосах, она выглядит молодой, с гладкой кожей, обтягивающей высокие скулы и квадратный подбородок. Всё в ней выдает солдата; даже в состоянии покоя, она кажется более серьёзной. Но даже это её не спасло. В руках зажат лук, и рядом с ногой колчан, наполненный стрелами. Другой воин. Но не просто воин. С серебряным браслетом на плече. Почётный воин.

Я начинаю пробираться сквозь гробы. Все женщины одеты в похожие наряды, и у каждой в руках по оружию. Воины, ставшие жертвами.

Вся эта картина доводит меня до предела. Некоторые из самых сильных женщин королевства Деса лежат внутри этих гробов. Как такое случилось с превосходными воинами? И если этот монстр смог сотворить это с такими женщинами, то, что он бы сделал с обычным человеком? Что бы сделал со мной?

Я начинаю напевать про себя, чтобы как-то облегчить нарастающую тревогу. Я прикасаюсь к крышкам, замечая, что стекло все ещё тёплое. Кожу покалывает. Обстановка... неестественная, неправильная по своей сути.

Не задумываясь, я начинаю петь вслух.

- Сбрось сонные оковы,

Отгоняй дремоту,

Открой секретов засовы,

Я их сберегу.

Сирена во мне любит сочинять, точно так же, как и ведьмы рифмуют заклинания. Я уверена, что это имеет какое-то отношение к эффективности магии, но для моих ушей это просто наслаждение.

- Разомкни свои глазки,

Вдохни воздух, полный ночи,

Расскажи секрет без опаски,

Свои тайны со мной обручи.

Я смотрю на Деса через плечо. Он стоит, сложив руки на груди и расставив ноги, а за спиной крылья; и выглядит он, как что-то среднее между рок-звездой и падшим ангелом, даже несмотря на кожаные штаны и рукав татуировок. Дес смотрит на гробы, словно ждёт, что кто-то шевельнётся. Я следую за его взглядом, медленно напрягаясь, но нет, женщины лежат так же, как и тогда, когда я зашла. Оборачиваясь, я продолжаю петь:

- Пробудись ото сна,

Сбрось темноты заклинание,

Раскрой же уста,

Подари мне признание.

Я уже знала перед тем, как вошла сюда, что чары не смогут разбудить женщин. Все они - фейри. И всё же я держусь за ниточку надежды, что могу помочь. Текут секунды, переливаясь в минуты. Я жду каких-либо признаков пробуждения, но никто не двигается, и я чувствую себя глупо. Петь в комнате, полной фейри, которые не шевелились с тех пор, как их принесли сюда. Я возвращаюсь к Торговцу, заполняя тишину громкими шагами.

Звонкий смех слышится позади.

Я останавливаюсь, оглядываясь через плечо. Здесь больше никого нет, по крайней мере, никто не ходит и не разговаривает. Я возобновляю шаги, уже напряженная. Я боюсь, а воображение любит пошалить.

«Рабыня... »

Я останавливаюсь на полушаге, и, широко раскрыв глаза, смотрю на Деса. Он прижимает палец ко рту, а через мгновение испаряется в дыму.

Дерьмо. Куда это он?

Невидимое дыхание от мягкого смеха щекочет щёки, и только сейчас я понимаю, какие у меня большие проблемы. Я оборачиваюсь, уверенная, что прямо за мной кто-то стоит, но никого нет. Вновь из глубины комнаты доносится смех, переходящий в напев. Голоса исходят из ниоткуда и отовсюду. Они окружают меня, нарастая.

«Сон прекрасен собой,

Или в страх все бросает?

Ведь это игра, в которой

Игрок погибает».

Я оглядываюсь в поисках того, кто поёт, но уже понимаю, что это - магия вне моего понимания. Фантомная рука гладит меня по волосам.

«Ты поднимаешь солдат,

Когда тебя мы тянем в сон,

Ведь секреты подлежат

Лишь одной из сторон.

Так что пой свои песни,

Распевай все слова,

Он придет за тобой,

Когда наступит пора».

Пение утихает, пока комната не погружается в тишину.

- Твою же мать, - я перевожу дыхание.

Время убираться из этого гребаного места. Я смотрю на гробы, проходя мимо, с ожиданием, что в любую минуту эти женщины набросятся на меня.

" Опять баламутишь воду, не так ли, Калли? "

Прямо передо мной кружатся тени, сливаясь в крылатого мужчину.

Дес.

Крылья Торговца угрожающе раскрыты, на лице нельзя прочесть ни одну из эмоций, и это означает, что сейчас Дес в режиме убийцы. У кого-то сорвёт крышу.

- О, так мило с твоей стороны присоединиться ко мне, - говорю я, повышая голос. У меня походу тоже сорвет.

- Я никогда не покидал тебя, - утверждает он.

Я не собираюсь обдумывать его замечание. Ситуация и так довольно странная. Он оглядывает гробы.
- Если бы я был безжалостней, то сжёг бы все здесь к чертовой матери.

В обычной ситуации, подобное шокировало бы меня, но сейчас, когда я всё еще ощущаю прикосновения фантомной руки, подумываю, что оставлять этих женщин здесь, в сердце столицы, очень плохая идея.

Глава 20

Апрель, семь лет назад

Моя комната в общежитии превратилась в некий коллаж меня и Деса. На потолке висят ряды молитвенных флажков - прекрасное напоминание о Тибете. Цветочный фонарик на полке из Марокко. Раскрашенная тыква на столе из Перу. И стеганое одеяло у подножия кровати из Найроби.

Торговец путешествует со мной по всему миру, конечно, в основном, по работе, но, иногда, чтобы отдохнуть от неё. Я думаю, ему нравится видеть моё волнение. И из всех этих поездок я собрала комнату, полную сувениров.

На стенке между побрякушками прикреплены наброски Торговца, на некоторых из которых изображена я. Но когда заметила, что я - повторяющаяся тема в его художествах, попросила нарисовать Потусторонний мир. Изначально, идея была в том, чтобы сократить количество моих портретов, но когда Дес начал рисовать свой мир, я была сражена. Теперь стены покрыты зарисовками городов, построенных на гигантских деревьях, и танцевальными залами у подножия гор, одновременно необычными и пугающими монстрами, а ещё существами, настолько прекрасными, что так и манят к себе.

- Калли, - говорит Дес, возвращая меня к реальности. Он растянулся на кровати, от чего край футболки задрался, позволяя мне взглянуть на пресс.

- М-м-м? - тяну я, крутясь на компьютерном кресле назад и вперед.

Он колеблется.
- Если бы я прямо сейчас спросил тебя что-то, ответила бы ты честно?

До сих пор разговор был беззаботным и веселым, поэтому я, не задумываясь, произношу:
- Конечно.

Дес медлит, затем продолжает:
- Что действительно произошло той ночью?

Я замираю, кресло медленно останавливается.

Десу даже не нужно уточнять какой ночью. Мы оба знаем, что именно тогда он встретил меня. Именно тогда я убила человека.

Я качаю головой.

- Тебе нужно об этом поговорить, - утверждает он, убирая руки за голову.

- А ты внезапно заделался в мозгоправы? - я говорю немного злее необходимого, но не могу вернуться к той ночи.

Дес тянется ко мне и сжимает мою руку. Трюк с прикосновением, который я использовала десятки раз на нём, он использует сейчас против меня. Я смотрю на наши сплетенные руки, и, чёрт, тепло его ладони дарит чувство безопасности.

- Ангелочек, я не собираюсь судить тебя.

Я смотрю в глаза Деса и уже хочу умолять не давить на меня. Внутренние демоны норовят вырваться из клеток. Он просит меня высвободить их, и я не знаю, смогу ли. Но тут я замечаю в его взгляде теплоту и терпение, и произношу совсем другое.

- Он пришёл ко мне, как всегда, пьяный в стельку. - Я с трудом проглатываю ком в горле. - Дерьмо. Я и вправду это рассказываю! Хоть и не готова, но продолжаю говорить; ума не приложу, зачем, но сердце управляет языком, и не уверена, что разум может что-то изменить. Я скрывала этот секрет годами. И теперь должна излить душу. Вновь я смотрю на наши сплетенные пальцы, и эта непосредственная близость дает мне некую решимость. - Тот вечер тянулся очень долго. Но началось всё задолго до него. - Задолго до того, как сирена могла защитить меня. Чтобы понять историю, нужно вернуться к истокам. Дес попросил рассказать лишь об одной ночи, но это невозможно, не узнав все те сотни ночей, что предшествовали этой. - Отчим... насиловал меня... годами.

Я мысленно возвращаюсь в то ужасное время и делаю самое тяжелое из того, что когда-либо совершала: рассказываю Десу всё, в кровавых деталях. Потому что нельзя коснуться данной темы, не прощупав почву под ногами.

Я рассказываю, с каким страхом таращилась на дверь в свою комнату; как кровать пропитывалась моими слезами лишь от вида поворачивающейся ручки; как до сих пор чувствую едкий запах одеколона отчима, смешанный с перегаром. О том, как плакала и иногда умоляла. И что, несмотря на мои старания, ничего не менялось. В конце концов, я сдалась, и, вероятно, это больнее всего. Уйдет ли когда-нибудь страх с отвращением? Или стыд? Разумом я понимаю, что не виновна. Но эмоциями, никогда не смогу поверить в это. Бог свидетель, я старалась изо всех сил.

Костяшки белеют от того, как сильно я сжимаю руку Деса. В этот момент, он - мой якорь, и боюсь, что когда отпущу его, он ускользнет. Я - грязная, испорченная, и если Дес не видел этого ранее, то сейчас рассмотрит.

- В ночь, когда он умер, я больше не могла терпеть. - Дело было не во мне или нём, и, честно говоря, уже было всё равно в чём. - Его убийство не было преднамеренным. Он пришел ко мне на кухню, поставил бутылку на стол. Когда у меня появился шанс, я схватила её и держала как оружие. - " И что ты собираешься с этим делать? Ударить своего папочку? " - Я разбила её о стену, - я смотрю куда-то в даль, вспоминая произошедшее. - А он рассмеялся. - Противный смех, предвещающий боль. Много боли. - И ринулся ко мне. Я не думала. Просто замахнулась на него " розочкой". - Было приятно сопротивляться отчиму. Ощущение схожее с безумием, но я сразу себя пересилила. - Должно быть, я задела артерию. - Я начинаю дрожать, и Торговец сильнее сжимает мне руку. - Он так быстро истёк кровью, - шепчу я. А в момент, когда отчим понял, что умирает, в его взгляде был в основном, шок, но ещё осознание предательства. После всего случившегося, он полагал, что я никогда не наврежу. Я подавляю нахлынувшие воспоминания. - Остальное ты знаешь.

Я ожидаю миллион ужасных реакций, но ни одной не последовало. Торговец отпускает мою руку, только чтобы обнять меня и притянуть к себе на колени. Я ужасно благодарна ему за то, что дарит физический комфорт именно тогда, когда думаю, что утешение не придёт. Я полностью заползаю на крошечную двуспальную кровать и плачу в объятиях Деса под светом луны, позволяя себе быть слабой, потому что, возможно, делаю это в последний раз. Тяжесть уходит с груди. Боль ещё есть, но плотина разрушена, и всё давление, осевшее во мне, выплескивается наружу. Наконец-то, я понимаю, почему так тянусь к Торговцу. Он видел Калли-жертву, Калли-убийцу, Калли-сломленную, которая едва может наладить свою жизнь. Он всё это видел и всё ещё здесь, гладит меня по волосам и мягко шепчет:
- Всё хорошо, ангелочек. Его нет, ты в безопасности.

Так я и уснула, заключённая в крепкие объятия Десмонда Флинна, одного из самых страшных, опасных людей в сверхъестественном мире. И он прав. В его руках, я чувствую себя в полной безопасности.

Наши дни

Вернувшись в комнату Деса в Потустороннем мире, я принимаюсь ходить взад-вперёд; юбка развивается позади меня.

" Он идёт за тобой" .

" Похититель душ".

Дес предупреждал, что ситуация ухудшится, но я не понимала насколько.

- Эти спящие женщины делали так прежде? - спрашиваю я, оглядываясь на Деса.

Король фейри, сидящий на боковом кресле, сложив руки домиком у губ, смотрит на меня.

- Нет.

Он даже не пытается увильнуть от вопроса, как обычно любит делать.

- И ты слышал всё, что они сказали?

- Ты имеешь в виду их экспромт в поэзии? - произносит он. - Да, слышал.

Дес был нехарактерно мрачным с тех пор, как мы покинули комнату со спящими воинами. Крылья исчезли только несколько минут назад, но я-то его слишком хорошо знаю, чтобы верить в безразличие к услышанному.

Просто он лучше меня прячет эмоции.

- Сначала дети, а потом это, - произносит он, подаваясь вперёд, отчего скрипит кресло. - Видимо, враг проникся симпатией к тебе. Вспышка ярости касается серебристых глаз. А мной вновь овладевает паника. Торговец встаёт, мрак вьётся вокруг него, придавая грозный вид. Кованая корона и воинские браслеты лишь добавляют страха. Он подходит ко мне и проводит пальцем по моему подбородку. - Скажи, ангелочек, - говорит он, приподнимая мою голову, чтобы я посмотрела прямо в серебристые глаза, взгляд которых почти одичавший, - ты знаешь, что я делаю с врагами, которые угрожают всему, что принадлежит мне? - Он имеет в виду меня? Не могу ни понять, ни сказать, к чему ведет Дес. Он наклоняется ближе к моему уху. - Убиваю их, - Десмонд отстраняется, чтобы вновь взглянуть мне в глаза. - Не церемонясь. - От таких слов руки начинают дрожать. - Иногда я скармливаю врагов существам, чья помощь мне необходима, - продолжает он. - Иногда, даю королевским убийцам оттачивать навыки на них. Или же позволяю врагам думать, что они избежали моего наказания только, чтобы заново поймать их и заставить страдать... и как они страдают. Темнота скрывает многое. - Меня пугает, когда Дес становится таким. Когда проявляется его потусторонняя жестокость.

- Зачем ты мне говоришь об этом? - спрашиваю я тихо.

Он всё ещё пристально смотрит мне в глаза.
- Я - самое страшное существо в этом мире. И если что-то или кто-то попытается хоть коснуться тебя, будет иметь дело со мной.

***

Последующие несколько дней Дес проводит в Потустороннем мире, занимаясь королевскими делами, пока я пребываю в его доме на острове Каталины. Он звал меня с собой, но, эм, да, мне пока что лучше быть по эту сторону лей-линий. Я прочитала некоторые заметки Деса, которые во многом повторяют то, что он уже сказал мне. В них упоминаются человеческие слуги с синяками и испуганными глазами, феи, которые погружаются в глубокий сон после того, как понянчатся со странными детьми, и люди, которые предпочли смерть, а не ответить на вопросы Деса. Все тайны ведут по одной тропе печали, погрязшей в разрушениях. Когда я не читаю заметки, то исследую остров или же рассматриваю дом Деса. Прямо сейчас, занимаюсь последним.

Я ступаю в комнату Торговца и включаю свет, скользя взглядом по рисункам, висящим на стене, к металлической модели солнечной системы и барной стойке. Мне было любопытно, почему Дес не хотел, чтобы я видела его комнату, когда впервые показывал мне дом. Тут нет ничего особенного.

Я подхожу к комоду и открываю ящики один за другим. Внутри каждого лежат стопки аккуратно сложенных футболок и брюк. Могучий Король Ночи хранит одежду, как и все смертные. Я задвигаю последний ящик и продвигаюсь вглубь комнаты, не видя больше ничего, где можно ещё покопаться. Серьёзно, это одна из самых спартанских комнат, с которыми я сталкивалась, а сужу я по тому, что видела во время слежки по работе.

Взгляд падает на одну из прикроватных тумбочек. Помимо лампы на ней лежало кожаное, с переплетом, портфолио. Я помню, что Дес любил делать эскизы; я даже однажды купила ему альбом для зарисовок.

Я подхожу к тумбочке и опускаю руку на мягкую обложку. Но мешкаю. Ведь это личное... по сути, дневник Деса. Но он никогда не показывал своих работ.

Всё-таки решившись, я открываю портфолио. И увидев первый рисунок, перестаю дышать. На нём... изображена я.

Портрет достаточно простой, набросок головы, шеи и плеч. Я провожу пальцем по нарисованной щеке, замечая, насколько чётче прорисованы глаза. И сколько надежды теплится в моём взгляде. Я помню, как Дес рисовал это у меня в общежитии где-то лет семь назад. А ещё помню, что этот образ не совпадает с реальностью. Тогда я была одинокой, погребённой своими демонами, сложно представить, что кто-то видел во мне такую прекрасную девушку. Но, тем не менее, я была польщена.

После стольких лет он его сохранил.

Я ещё острее чувствую, как рушится стена, которую я возвела вокруг сердца. И, видимо, Десу даже не надо быть рядом, чтобы продолжать сносить её.

На следующем рисунке я сижу на полу, облокотившись о кровать в общаге и с раздражением, глядя на художника. Под эскизом было примечание: " Калли хочет, чтобы я перестал ее рисовать. Так она выглядит, когда я отказываю".

Я слабо улыбаюсь от прочитанного. Впечатляющие слова, но Дес, в конце концов, частично выполнил мою просьбу; он рисовал мне пейзажи Потустороннего мира и его существ, вместе с моими портретами. Другой рисунок я никогда не видела, и, по сравнению с другими, он прорисован более детально. Поначалу я понимаю, что эскиз выполнен под странным углом, будто художник лежит на спине, глядя на свое тело. Затем различаю женщину, обнимающую его грудь, на которую смотрим. Я узнаю свои тёмные волосы, кончик носа и профиль. Это могла быть одна из многих ночей, когда я засыпала, обнимая его, но что-то в этом образе... что-то в рисунке заставляет думать, что эта была одна из плохих ночей, тех, когда Дес оставался отпугивать кошмары. Я чувствую, как старая боль отдаётся эхом внутри. После таких ночей, я поняла, что люблю Торговца, что это не просто увлечение, а пожар в душе, невозможный погасить. Я полюбила Деса не за красоту или потому что он знал мои секреты, а потому, что оставался со мной в неприглядные моменты жизни. Потому, что ничего не требовал от меня, когда лежал рядом, а просто дарил утешение и покой. Потому, что каждый вечер, вновь и вновь, он спасал меня, даже если от себя самой. И судя по рисунку, Дес хотел запечатлеть именно этот момент.

Я переворачиваю лист на следующую картину, уже цветную. Большинство цветов тёмно-голубых и тёмно-зеленых тонов. На ней я улыбаюсь с короной из светлячков над головой. Я тоже помню эту ночь...