Об Авторе 13 страница

Появились огромные телохранители, столпившиеся вокруг упавшего певца, загораживая его.

— Только не это, — крикнул Адриан. — Приведите доктора сюда. Проклятье, Джимми.

— Миссис Феррис? — спросил Сэм.

— Он в порядке?

Сэм нахмурился.

— Он, вероятно, просто потерял сознание. Это в последнее время случается часто. Мы идем?

— Увези меня отсюда, Сэм. Пожалуйста.

Я вернулась в Портленд до того, как встало солнце. В дороге я не плакала. Как будто мой мозг выявил чрезвычайную ситуацию и притупил эмоции. Я чувствовала оцепенение, Сэм мог бы даже выехать на встречную полосу, а я не моргнула бы и глазом. Я была усталым, замороженным телом. Мы заехали в особняк, чтобы Сэм мог взять мою сумку, прежде чем направиться в аэропорт. Он посадил меня на самолет, и мы вылетели в Портленд. Потом он забрал меня из самолета и повез домой.

Сэм настоял на том, что понесет мою сумку точно так же, как настаивал на том, чтобы называть меня по фамилии мужа. Мужчина бросал лучший едва различимый, заинтересованный взгляд искоса, который я когда-либо видела. Он никогда много не говорил, но я это очень ценила.

Я на автопилоте подняла свое бренное страдающее тело по лестнице в нашу с Лорен квартиру. В подъезде пахло чесноком, благодаря кулинарным талантам миссис Лусии, что жила на первом этаже. Облезлые зеленые обои и старый поцарапанный паркет с множеством пятен неизвестного происхождения. К счастью, я обулась в свои кроссовки, а иначе подошвы моих ступней были бы утыканы занозами. Этот пол не шел ни в какое сравнение с великолепным, гладким, сверкающим полом в доме Дэвида, в который можно было смотреться, как в зеркало.

Дерьмо. Я не хочу о нем думать. Все воспоминания о нем стоит закрыть на замок в ящике и похоронить в самом дальнем углу моего сознания. Им никогда больше не следует выходить на поверхность.

Мой ключ все еще подходил к замку. Это немного приободрило меня. Было такое ощущение, что меня не было здесь не несколько дней, а целую вечность. Прошла всего лишь неделя. Я уехала в четверг рано утром, а сегодня был вторник. Меньше, чем шесть коротких дней. Это было невыносимо. Все так изменилось.

Я открыла дверь, производя как можно меньше шума, потому что было раннее утро. Лорен, скорее всего, еще спала. А может быть, и нет. До меня донесся смех.

Я даже предположить не могла, что Лорен будет распростерта на нашем маленьком кухонном столе, хихикая, пока какой-то парень что-то делал под ее старой, растянутой футболкой, в которой она обычно спала. Его лицо находилось где-то в области ее декольте, и он щекотал ее. Лорен извивалась, издавая кучу различных радостных звуков. Слава богу, штаны этого парня были на месте, кто бы он ни был. Они были так поглощены своим занятием, что даже не заметили, как мы вошли в квартиру.

Сэм уставился на дальнюю стену, стараясь не смотреть на происходившую перед нами сцену.

Бедняга, ему наверно постоянно приходилось быть свидетелем подобных сцен.

— Привет, — сказала я. — Гм, Лорен?

Лорен взвизгнула и перекатилась, заворачивая парня в свою майку, в то время как он боролся, чтобы высвободиться. Если бы она случайно задушила его, то, на мой взгляд, он, по крайней мере, умер бы счастливым.

— Эв, — она тяжело дышала. — Ты вернулась.

Парень, наконец, показал свое лицо.

— Натан? — ошеломленно спросила я. Я покачала головой, чтобы просто удостовериться в этом, прищурилась.

— Привет, — мой брат поднял одну руку, пока другой стягивал майку Лорен. — Как дела?

— Ага, прекрасно, — ответила я. — Сэм, это моя подруга Лорен и мой брат Натан. Ребята, это — Сэм.

Сэм вежливо кивнул и поставил на пол мою сумку.

— Могу я сделать что-нибудь еще для вас, миссис Феррис?

— Нет, Сэм. Спасибо, что доставил меня домой.

— Всегда, пожалуйста, — он посмотрел на дверь, потом опять на меня, маленькая морщинка появилась между его бровей. Я была не уверена, но думаю, это было похоже на то, что Сэм хмурится. Выражение его лица казалось скромным. Сдержанным, вот, вероятно, правильное слово. Он вытянул руку и неловко похлопал меня по спине. Потом ушел, закрыв за собой дверь.

В глазах закипали слезы. Я моргала как безумная, сдерживая их. Его доброта почти сломала мое оцепенение, черт возьми. Я пока не могла это себе позволить.

— Итак, вы вместе? — спросила я.

— Мы вместе. Да, — сказала Лорен, потянувшись рукой назад. Нейт взял ее за руку и крепко сжал. Они, и правда, выглядели парой. Если серьезно, то насколько незнакомо все стало? Мой мир изменился. Все ощущалось по-другому, хотя маленькая квартирка выглядела так же. Вещи были почти там же, где я их и оставила. Коллекция сумасшедших фарфоровых кошек Лорен все еще пылилась на полке. Наша дешевая или из секонд-хенда мебель и бирюзово-голубые стены не изменились. Однако я бы не смогла использовать этот стол снова, после того, что видела. Бог знает, что они на нем делали.

Я сжала пальцы, желая оживить свои конечности.

— Я думала, вы двое ненавидите друг друга?

— Мы и ненавидели, — подтвердила Лорен. — Но, знаешь... теперь нет. Вообще-то это удивительно простая история. Все вообще-то произошло, пока ты отсутствовала.

— Ух, ты.

— Милое платье, — сказала Лорен, рассматривая меня.

— Спасибо.

— «Валентино»?

Я разгладила синюю ткань над животом.

— Я не знаю.

— Это утверждение. Необычное сочетание с кроссовками, — сказала Лорен. Затем она послалу Нейту красноречивый взгляд. Кажется, они уже наладили отличное бессловесное общение, потому что Нейт без лишних слов на цыпочках ушел в ее спальню.
Занимательно...

Моя лучшая подруга и мой брат. И она не обмолвилась даже словом. Но с другой стороны была куча всего, что я тоже не рассказывала ей. Возможно мы вышли из того возраста, когда делились любой малейшей деталью наших жизней. Как жаль.

Одиночество и добрая доля жалости к самой себе охладили меня, и я обхватила себя руками.

Лорен подошла и взяла меня за руку.

— Дорогая, что случилось?

Я покачала головой, предотвращая вопросы.

— Я не могу рассказать. Пока что.

Она присоединилась ко мне, прислонившись к стене.

— У меня есть мороженое.

— Какое?

— Тройной шоколад. Я думала попозже помучить твоего брата мороженым, используя порнографический метод.

Вот так прошел мой неопределенный интерес к мороженому. Я закрыла лицо руками.

— Лорен, если ты любишь меня, ты никогда больше такого не скажешь.

— Извини.

Я почти улыбнулась. Мои губы были определенно близки к этому, но в последний момент дрогнули.

— Нейт делает тебя счастливой?

— Да, очень. Это просто как... я не знаю, это будто мы созданы друг для друга. С той ночи, как он забрал меня от твоих родных, мы практически постоянно были вместе. Это ощущается таким правильным. Он не такой злой, каким был в средней школе. Он отказался от своего образа жизни «парня-шлюхи». Он успокоился и вырос. Дерьмо, из нас двоих он самый разумный, — она притворно надула губы. — Но наше время, когда мы делились всем, прошло, да?

— Я думаю, да.

— Эх, ну, у нас была средняя школа.

— Ага, — я умудрилась улыбнуться.

— Дорогая, мне жаль, что все пошло не так. Я имею в виду, это очевидно, почему ты вернулась обратно домой, и выглядишь дерьмово в этом безусловно изысканном платье, — она с вожделением смотрела на него.

— Оно твое, — к черту все, она может забирать и остальные вещи тоже. Я никогда больше не хочу к ним даже притрагиваться. Его куртку я отдала Сэму, предварительно засунув кольцо в ее карман. Сэм обо всем позаботится. В целости и сохранности передаст все Дэвиду. Моя рука казалась голой без кольца и стала как будто бы легче.
Легче и свободней должны бы сочетаться вместе, но нет, они не сочетались. Внутри я ощущала неимоверную тяжесть. Я таскала свою несчастную задницу вот уже несколько часов. Сначала в самолет. Потом из самолета. В машину. Вверх по лестнице. Пока что ни время, ни расстояние не помогали мне.

— Я хотела бы обнять тебя, но от тебя исходит атмосфера «не-трогай-меня», — сказала она, опираясь руками на свои стройные бедра. — Скажи, что мне сделать.

— Извини, — на моем лице появилась неестественная, искаженная улыбка. — Позже?

— Насколько позже? Потому что, откровенно говоря, ты очень сильно в этом нуждаешься.

Я не могла больше сдерживать слезы. Они сами начали капать из моих глаз, и, начав плакать, я больше не могла остановиться. Я бесполезно старалась остановить этот поток, вытирая глаза руками, но потом сдалась и закрыла лицо ладонями.

— Черт!

Лорен обняла меня:

— Выпусти это.

Я так и сделала.

Глава 17

Двадцать восемь дней спустя...

Посетительница бесконечно долго выбирала, что бы ей заказать. Она сидела напротив за барной стойкой, ее взгляд то и дело перемещался с меню на меня и обратно. Я прекрасно знала этот взгляд. Я ненавидела этот взгляд. Мне нравилось работать в кафе, наполненном ароматом кофейных зерен, тихой музыкой и болтовней посетителей. Мне нравились непринужденные и дружеские отношения, что существовали у меня с моими коллегами по эту сторону барной стойки, и то, что мои руки и мозг были заняты работой. Как это ни странно, но работа бариста расслабляла меня. У меня это очень хорошо получалось. Моя учеба была сродни постоянной борьбе, так что я наслаждалась работой в кафе.
Если когда-нибудь все полетит к чертям собачьим, у меня всегда будет отдушина в виде работы бариста. Эта профессия в нашем современном Портленде была эквивалентом профессии машинистки. Город развивался на кофейных зернах и кафешках. Кофе и пиво было у нас в крови.

Хотя в последнее время некоторые посетители стали настоящими занозами в заднице.

— Твое лицо мне знакомо, — начала она точно так же, как обычно начинали и все остальные. — Не твои ли фото были по всему интернету некоторое время назад? Что-то связанное с Дэвидом Феррисом?

Я хотя бы больше не вздрагиваю при упоминании его имени. И меня уже давно перестало тошнить. Я однозначно не беременна, просто, таким образом, переживаю наш разрыв.

Первые несколько дней я провалялась в постели, скрываясь от всего мира и рыдая в подушку. Затем я вернулась на работу и работала в несколько смен, чтобы быть хоть чем-то занятой. Нельзя было горевать по нему вечно. Жаль только, что мое сердце этого не понимало. Каждую ночь стоило мне сомкнуть глаза, как он являлся мне во снах. Мне приходилось тысячу раз на дню прогонять мысли о нем.

К тому времени как я влилась в привычный ритм жизни, те несколько задержавшихся в наших краях папарацци смылись обратно в ЛА. Похоже, Джимми начал проходить реабилитацию. Лорен постоянно переключала каналы, как только я входила в комнату, и как я ни старалась, новости долетали до моих ушей, и я была в курсе всего происходящего. Создавалось такое ощущение, что абсолютно все только и делали, что говорили о группе «Стейдж Дайв». Кто-то даже попросил меня поставить автограф на фотографии Дэвида, входившего в здание клиники — руки в карманах, голова опущена. Он выглядел таким одиноким. Несколько раз я даже порывалась набрать его номер. Просто спросить как у него дела. Просто услышать его голос. Ну не глупо ли? Что, если бы я позвонила и трубку сняла Марта?

В любом случае, нервный срыв Джимми для прессы стал более интересной темой, чем я. Моя персона едва удостаивалась упоминания в газетах.

Но окружающие люди, посетители кафе, они сводили меня с ума. Вне рабочего времени я превратилась в настоящую отшельницу. Что тоже имело свои недостатки в виде моего брата, который практически поселился в нашей с Лорен квартире. Чужая любовь вызывала тошноту. Это был доказанный медицинский факт. Клиенты кафе с ярко сияющим в их маленьких глазках любопытством были ничем не лучше.

— Вы ошиблись, — сказала я назойливой посетительнице.

Она окинула меня беглым взглядом.

— Я так не думаю.

Я готова была поспорить на десять баксов, что она клонила к тому, чтобы через меня получить его автограф. Это будет уже восьмая попытка за сегодня. Некоторые приглашали меня к себе домой для интимных отношений, потому что, ну, вы понимаете, я же бывшая подружка рок-звезды. Они наверно думали, что моя вагина теперь чем-то отличается от других. Иногда мне становится очень любопытно, не думали ли они, что у меня на внутренней стороне бедра есть табличка с надписью: «здесь был Дэвид Феррис».

Эта девушка, в отличии от других, не окидывала меня оценивающим взглядом. Нет, она просто хотела автограф.

— Послушай, — сказала она, любопытство превратилось в лесть. – Мне бы никогда и в голову не пришло просить тебя, но просто я очень преданная его поклонница.

— Я ничем не могу вам помочь, извините. Мы кстати закрываемся. Вы будете заказывать? — спросила я с вежливой улыбкой. Сэм гордился бы этой улыбкой, она была настолько фальшивой, насколько это было возможно. Но в моих глазах эта девушка могла прочесть всю правду. Что я была на исходе, и мне честно было на все наплевать. Особенно на все, что касалось Дэвида Ферриса.

— Можешь мне хотя бы сказать, правда ли что группа распадается? Ну, пожалуйста. Ходят слухи, что со дня на день будет сделано официальное заявление.

— Мне ничего об этом не известно. Вы будете заказывать или нет?

Мое упорное отрицание обычно вызывало у них злость или слезы. Она выбрала злость. Хороший выбор, потому как слезы раздражали меня до чертиков. Я была сыта ими по горло как своими собственными, так и чужими. Несмотря на то, что всем было прекрасно известно, что он меня бросил, они все равно думали, что у меня есть к нему доступ. Или они на это надеялись.

Она наигранно рассмеялась.

— Нет надобности быть такой сучкой. Неужели, если бы ты поделилась со мной информацией, это бы тебя убило?

— Уходи, — потребовала моя замечательная начальница, Руби. – Сейчас же. Пошла вон.

Девушка не могла поверить своим ушам и широко открыла рот.

— Что?

— Аманда, звони в полицию, — Руби встала рядом со мной.

— Уже звоню, босс, — Аманда раскрыла свой сотовый телефон и принялась нажимать нужные цифры, смеряя девушку презрительным взглядом. Аманда, та самая девчонка, с которой у меня состоялся мой первый и последний лесбийский опыт в старшей школе, изучала актерское мастерство. Подобные столкновения были ее любимым развлечением. Вполне возможно подобные конфликты высасывали из меня все мои силы, но Аманда наоборот черпала в них свою энергию. Без сомнения, очень темную, необузданную энергию, но она просто наслаждалась этим представлением.

— Да, тут одна крашеная блондинка с отвратительным загаром доставляет нам неприятности. Я совершенно уверена, что видела ее на студенческой вечеринке вдрызг пьяную, несмотря на то, что она еще несовершеннолетняя. А то, что было потом, мне даже стыдно рассказывать, но вы можете сами все посмотреть на «ютубе», если вам конечно уже есть восемнадцать.

— И не удивительно, что он бросил тебя. Я видела то фото, у тебя такая огромная задница, размером с гребаный Техас, – сказала девушка с издевкой и выбежала из кафе.

— Тебе правда необходимо распалять их еще больше? – спросила я.

Аманда цокнула языком.

— Я тебя умоляю. Она первая начала.

Мне говорили вещи намного хуже чем то, что она бросила мне в лицо. Намного хуже. Мне уже несколько раз пришлось поменять свой электронный адрес, чтоб остановить поток писем ненависти, что наводнили мой ящик. Недавно я даже закрыла свою страничку на «фейсбуке».

Все же я оглянулась назад, чтобы проверить свою задницу. Девчонка была близка к истине, но я могла поклясться, что Техас все же был немного больше.

— Насколько я знаю, твоя диета состоит из конфеток для свежего дыхания и кофе латте. Так что твоя задница в полном порядке.

Аманда уже давно простила меня за тот паршивый поцелуй в старшей школе. Мне очень крупно повезло с друзьями. Я, правда, не знаю, как пережила бы предыдущий месяц, если бы не они.

— Я ем.

— Правда? Чьи на тебе джинсы?

Я принялась чистить кофемашину, потому что нам действительно было пора закрываться. А также, чтобы отделаться от разговора. По правде говоря, когда тебе изменяет и затем нагло врет любимый отпрыск рок-н-рола, это не оставляет тебе выбора, кроме как сесть на диету. Однозначно я такую диету никому не порекомендовала бы.
Спала я дерьмово и постоянно чувствовала себя уставшей. Я была в глубокой депрессии. И внутри и снаружи я казалась себе чужой. То время, что мы с Дэвидом провели вместе, то, как изменилась моя жизнь, это все постоянно всплывало в моей памяти, это было как зуд, который я не могла унять. Частично из-за того, что у меня не было на это сил, а так же, потому что у меня не было на это желания. Ты можешь сколько угодно петь “I Will Survive” (прим. пер. «Я все равно выживу»), но желание удавиться все равно вскоре поглотит тебя с головой.

— Лорен их больше не носит. Она говорит, что у них неправильный оттенок темного цвета и что расположение задних карманов делает ее похожей на хиппи. Если вы не в курсе, то расположение карманов — это очень важно.

— С каких это пор ты носишь одежду этой тощей коровы?

— Не называй ее так.

Аманда закатила глаза.

— Я тебя умоляю, она расценивает это как комплимент.

Это правда.

— Ну, мне кажется, что это очень милые джинсы. Ты будешь протирать столы или хочешь, я их протру?

Аманда только лишь вздохнула.

— Мы с Джо хотели бы отблагодарить тебя за помощь с переездом в прошлые выходные. Поэтому сегодня вечером мы вытаскиваем тебя немного развеяться. Будем пить и танцевать, ура!

— Оу, — я и алкоголь — не самое лучшее сочетание. – Я не знаю.

— Зато я знаю.

— У меня были планы...

— Нет у тебя никаких планов. Именно поэтому я сказала тебе обо всем этом в последнюю минуту. Я так и знала, что ты начнешь придумывать отговорки.
Взгляд Аманды говорил о том, что никакие отговорки не принимаются.

— Руби, я собираюсь вытащить нашу девочку развеяться сегодня вечером.

— Отличная идея, — крикнула Руби из кухни. — Забери ее отсюда, я сама все уберу.

Моя отрепетированная милая улыбка сползла с лица.

— Но...

— Во всем виноваты твои грустные глаза, — сказала Руби, забирая у меня тряпку. – Не могу их больше выносить. Пожалуйста, сходи на тусовку и повеселись.

— Я что настолько вгоняю вас всех в тоску? – спросила я, внезапно заволновавшись. Я честно думала, что у меня получалось выглядеть позитивной. Выражения их лиц говорили об обратном.

— Нет. Ты нормальная двадцатиоднолетняя девушка, которая проходит через разрыв. Тебе необходимо выбраться в люди и снова научиться радоваться жизни. — Руби было чуть за тридцать, и она вскоре собиралась выходить замуж. – Поверь мне, я лучше знаю. Иди.

— Или, — сказала Аманда, тыча в меня пальцем, — ты можешь остаться дома и пересмотреть «Переступить черту» в восьмисотый раз под бурный аккомпанемент твоего брата и Лорен, занятых в соседней комнате сама знаешь чем.

Ну, если на все это взглянуть именно с этой стороны...

— Хорошо, пошли.

— Я хотела бы быть би, — объявила я, потому что это было важно. У девушки должны быть цели. Я отодвинула стул и встала на ноги. — Давайте танцевать. Обожаю эту песню.

— Тебе нравится любая песня, только если она не из репертуара сама знаешь какой группы, — рассмеялась Аманда, следуя за мной через толпу.

Ее подружка Джо только лишь покачала головой, повиснув у нее на руке. Без сомнения пить водку было такой же плохой идеей, как и пить текилу, но это помогло мне раскрепоститься, почувствовать себя свободней. Как хорошо, что я выбралась с Амандой и Джо, и выпитые на голодный желудок три рюмки очень быстро подействовали на меня. Хотя у меня есть подозрение, что Аманда в одну их них подлила двойную порцию. Это было так здорово снова танцевать, смеяться и быть бесшабашной. Из всех моих тактик по преодолению боли от разрыва с Дэвидом, самой успешной была — занять себя работой. Но в том чтобы принарядиться и пойти на вечеринку, потанцевать и выпить, тоже были свои достоинства.

Я заправила волосы за уши, потому как мой хвостик снова начал распадаться. Отличная метафора для того, чтобы описать мою жизнь. У меня все валилось из рук с тех пор, как я вернулась из ЛА. Ничего не получалось. Любовь – это брехня, а рок-н-ролл – отстой. Бла-бла-бла. Кажется, снова пора выпить.

И я как раз пыталась донести до своих подруг очень важную и умную мысль.

— Я серьезно, — сказала я. — Я собираюсь стать би. Это мой новый план.

— Мне кажется, это отличный план, — прокричала Джо, пододвигаясь ко мне ближе. Джо тоже работала с нами в кафе, именно там эти двое и познакомились. У нее были длинные синие волосы, которые у всех вызывали зависть.

Аманда закатила глаза:

— Ты не би. Малышка, не потакай ей.

Джо ухмыльнулась, несколько не раскаявшись:

— На прошлой неделе она собиралась стать лесбиянкой. Перед этим в монастырь собиралась уйти. Я думаю, что это конструктивный шаг к ее прощению каждого, обладающего членом, человека и движение вперед в ее жизни.

— Я иду по жизни дальше, — сказала я.

— Так вот, почему вы двое говорите о нем последние четыре часа? — усмехнулась Аманда, обнимая Джо за плечи.

— Мы не говорим о нем. Мы оскорбляем его. Как ты сказала будет «никчемный вонючий осеменитель овец» по-немецки? — спросила я, качая головой в такт музыки. — Это мне больше всего понравилось.

Джо и Аманда были поглощены своим интимным танцем, и я решила оставить их в покое, спокойно удалившись. Потому что я не боялась остаться одной. Я была уверена в себе и своей неотразимости. К черту Дэвида Ферриса. Пошел он на фиг, далеко и надолго.

Музыка превратилась в один сплошной ритм и, пока я двигалась в такт этому ритму, все было замечательно. Пот струился по моей шее, и я расстегнула еще одну пуговицу на своем платье, открывая линию декольте. Я совершенно не обращала внимания на танцующих людей вокруг меня. Я закрыла глаза, отгородившись от всех в своем собственном маленьком мирке. От выпитого алкоголя все мое тело приятно гудело.

По какой-то непонятной причине, чужие руки, скользнувшие по моим бедрам, совсем меня не рассердили. Они не двигались никуда дальше, не позволяли себе лишнего. Их владелец танцевал позади меня, сохраняя приличную дистанцию между нашими телами. Это было очень приятно. Может, меня загипнотизировала музыка? Или возможно я все-таки чувствовала себя настолько одинокой, что никак не воспрепятствовала этим непрошеным рукам? Даже напротив, я позволила себе расслабиться, прижавшись к нему спиной. Всю следующую песню мы так и протанцевали, слившись воедино. Ритм музыки стал немного медленнее, и я подняла руки вверх, сомкнув их позади у него на шее. После месяца, когда я старалась избегать любых физических контактов с людьми, мое тело вдруг проснулось. Короткие, мягкие волосы на его затылке покалывали мне пальцы. Гладкая, теплая кожа под моими руками.

Боже, это было так волнительно. Я даже и не подозревала насколько изголодалась по физическому контакту.

Я прислонилась к нему головой, и он что-то тихо прошептал мне. Слишком тихо, чтобы услышать. Мягкая щетина на его щеке и подбородке слегка покалывала мне лицо. Его руки скользнули по моим ребрам и затем вверх по рукам. Пальцы с огрубевшей на них кожей легонько поглаживали чувствительную кожу на внутренней стороне моих рук. Его тело было таким твердым позади меня, таким сильным, но его прикосновения были очень нежными и сдержанными. Я вовсе не собиралась бросаться в новые отношения. Мое сердце было слишком израненным для этого, я стала слишком недоверчивой. Хотя надо признать, я не могла заставить себя отлипнуть от него. Мне было слишком хорошо.

— Эвелин, — сказал он, его губы касались моего уха.

Мое дыхание остановилось, а глаза широко распахнулись. Я повернулась и наткнулась взглядом на Дэвида, который смотрел на меня в ответ. Его длинные волосы исчезли. Они все еще были довольно длинными на макушке, но подстрижены очень коротко по бокам. Он запросто мог бы сделать прическу в стиле Элвиса, если бы захотел. Короткая темная щетина покрывала нижнюю часть его лица.

— Ты… ты здесь, – заикаясь, произнесла я. Мой язык не помещался во рту и вообще мешал говорить. Боже, это правда был он. Тут в Портленде. Собственной персоной.

— Ага, — его голубые глаза горели огнем. Он больше ничего не произнес. Музыка продолжала играть, а люди продолжали танцевать. Мир перестал вращаться вокруг своей оси только для меня.

— Зачем?

— Эв? — Аманда прикоснулась к моей руке, и я подпрыгнула на месте, волшебство рассеялось. Она мельком взглянула на Дэвида, и затем ее лицо скривилось от отвращения.
— Какого хрена он тут делает?

— Все в порядке, — сказала я.

Ее глаза перескакивали с Дэвида на меня и обратно. Похоже, мои слова ее не убедили. Ничего удивительного.

— Аманда, пожалуйста, — я сжала ее пальцы и кивнула. Через секунду она повернулась к Джо, которая разглядывала Дэвида с нескрываемым удивлением. И с доброй порцией оцепенения перед знаменитостью. Его новый имидж отлично сбивал с толку. Если, конечно, ты точно не знал на кого смотришь.

Я протиснулась через толпу, убираясь оттуда к черту. Я знала, что он последует за мной. Конечно, последует. Наша встреча не была совпадением, хотя я не имею ни малейшего понятия, как он нашел меня. Мне необходимо было избавиться от духоты и шума, чтобы привести свои мысли в порядок. Я прошла прямо по коридору мимо женского и мужского туалетов. В этом направлении находилось то, что мне было нужно. Большая, черная дверь, которая выходила на задний двор. Свежий вечерний воздух. Пару одиноких звездочек мерцали в ночном небе. А так тут было очень темно и мокро, после недавнего летнего дождя. Это было ужасное место, грязное и отвратительное. Просто идеальные декорации.

Вполне возможно, я была чересчур драматична.

Дверь со стуком захлопнулась за Дэвидом. Мы стояли лицом к лицу, его руки на бедрах. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но нет, не в этот раз. Я набросилась на него:

— Зачем ты здесь, Дэвид?

— Нам надо поговорить.

— Нет, не надо.

Он потер пальцами свой подбородок.

— Пожалуйста. Мне надо тебе кое-что сказать.

— Слишком поздно.

Снова видеть его — это оживило во мне старую боль. Как будто у меня были едва затянувшиеся раны, которые снова открылись. Хотя я не могла оторвать своего взгляда от него. Какая-то часть меня просто умирала от желания смотреть и слушать его вечно. Мои мысли и сердце были жалкими обломками. Дэвид тоже выглядел не очень. Он был уставшим. Под глазами у него залегли тени, и он казался немного бледным, даже при таком паршивом освещении. В ушах больше не было сережек, ни одной. Не то чтобы мне это было важно.

Он перекатывался с пятки на носок, отчаянно всматриваясь в меня глазами.

— Джимми пришлось пройти реабилитацию, а так же была куча других проблем, требующих моего внимания. Мы должны были пройти терапию все вместе, по условиям его лечения. Именно поэтому я не смог сразу же к тебе прийти.

— Очень сочувствую всему, что случилось с Джимми.

Он кивнул:

— Спасибо. Ему уже намного лучше.

— Хорошо. Это хорошо.

Еще один кивок.

— Эв, насчет Марты...

— Эй, — я вытянула перед собой одну руку. – Даже и не начинай.

Уголки его губ опустились вниз.

— Нам необходимо поговорить.

— Разве?

— Да.

— Потому что ты наконец-то решил, что готов? Да пошел ты, Дэвид. Прошел месяц. Двадцать восемь дней, а от тебя ни слова. Я очень сожалею насчет твоего брата, но нет.

— Я просто хотел быть уверенным, что я приду к тебе и все сделаю правильно.

— Я не понимаю о чем ты.

— Эв...

— Нет, – я мотаю головой, обида и злость вскипают во мне. Поэтому я сильно толкаю его в грудь, так что ему приходится отступить на шаг назад. Он наткнулся на стену, и мне больше некуда было его отталкивать. Но это не остановило меня.

Я толкала его снова и снова, и ему пришлось схватить меня за руки.

— Успокойся.

— Нет!

Его руки сомкнулись на моих запястьях. Он с силой стиснул зубы. Я даже услышала, как они заскрипели. Он просто чудом не сломал себе ничего во рту.