Об Авторе 4 страница

Он был прав. Я должна была вернуться, забрать сумку. Так глупо с моей стороны, что я не подумала об этом. Взяв себя в руки, я бы смогла сходить и забрать ее, а потом убралась бы отсюда. Я обмахнула лицо руками, сделала большой вдох. Все хорошо.

Между тем, его рука зависла в ожидании. На ней между большим и указательным пальцами было несколько мелких волдырей. Любопытно.

— Ты барабанщик? — спросила я, шмыгнув носом.

По какой-то причине он покатился со смеху, согнувшись практически пополам и схватившись за живот. Может быть, он был на наркотиках? Или, возможно, он еще один сумасшедший в этом гигантском убежище? Бетмэну пришлось бы нелегко держать под контролем это место.

— Что с тобой? — спросила я, делая шаг в сторону от него. Мало ли что.

Его шикарные очки с грохотом упали на асфальт. Он сгреб их и надвинул обратно на лицо.

— Ничего. Совсем ничего. Давай убираться от сюда. У меня есть дом на пляже. Мы спрячемся там. Пойдем, это будет весело.

Я колебалась, посылая подонкам на крыльце убийственный взгляд.

— Почему ты помогаешь мне?

— Потому что ты стоишь помощи.

— В самом деле? Почему ты так думаешь?

— Тебе не понравится мой ответ.

— За все утро мне не понравился ни один ответ, так зачем останавливаться сейчас?

Он улыбнулся:

— Достаточно честно. Мы с Дэвидом старинные друзья. Мы напивались и теряли контроль больше раз, чем я могу вспомнить. У него были девушки старавшиеся заманить его в ловушку в течение многих лет, даже когда у нас не было денег. Он никогда не проявлял интерес к браку. Этого раньше даже не было на его радаре. Так что факт, что он женился на тебе, подсказывает, что тебе стоит помогать. Давай, Эв. Хватит беспокоиться.

— Мне нужно забрать свои вещи.

— Чтобы они загнали тебя в угол? Побеспокоишься об этом позже, — он протянул руку, пальцами подзывая меня. — Давай выбираться отсюда.

Я вложила свою руку в его, и мы уехали.

Глава 6

— Так, подожди, разве эта песня не о его умирающей собаке?

— Это не смешно, — рассмеялась я.

— Мне тоже, — Мал прыснул на противоположном конце дивана, в то время как Тим Макгро⁴ разглагольствовал о своих разновидностях дождя на плоском экране телевизора, занимавшего противоположную стену. — Как ты думаешь, почему все они носят такие большие шляпы?

— Замолчи.

Образ жизни этих людей взорвал мне мозг. Мал, сокращенно от Малкольм, жил в доме на пляже, который по большей части был трехэтажным архитектурным произведением искусства из стали и стекла. Он был поразительный. Не абсурдно огромный, как дома на холмах, но все равно впечатляющий. Мой папа был бы в восторге от такого минимализма, аккуратности линий или чего-то подобного. Я же просто ценила наличие друга в трудное для меня время.

Дом Мала, несомненно, был холостяцким жильем-тире-злачным местом. Было у меня неопределенное намерение приготовить обед, чтобы отблагодарить его за помощь, но в доме не оказалось ни кусочка еды. Холодильник был заполнен пивом, морозилка — водкой. Нет, еще там был пакет апельсинов, которые, судя по всему, использовались как закуска к водкe. Он запретил к ним притрагиваться. Однако его супернавороченная кофемашина делала все правильно. У него даже были приличные кофейные зерна. Он был поражен внезапно вырвавшимися у меня несколькими движениями бариста⁵. Выпив за час три чашки кофе, я стала намного более похожей на ту старую, хорошо спланированную, кофеиновую себя.

Мал заказал пиццу, и мы до поздней ночи смотрели телевизор. Чаще всего он веселился, высмеивая мой вкус практически ко всему: фильмам, музыке и многому другому. По крайней мере, он делал это по-доброму. Мы не могли выйти наружу, так как несколько фотографов поджидали на пляже. Из-за этого я чувствовала себя скверно, а он просто пожал плечами.

— Что насчет этой песни? — спросил он. — Тебе нравится?

Миранда Ламберт⁶ дефилировала на экране в классном платье в стиле 50-х, и я широко улыбнулась.

— Миранда — это сильно.

— Я знаком с ней.

Я выпрямилась:

— Правда?

Мал снова захихикал:

— Ты впечатлена, что я знаком с Мирандой Ламберт, но ты понятия не имела, кто я. Если честно, женщина, ты сильно ранила мое самолюбие.

— Я видела «золотые» и «платиновые» альбомы, вывешенные в коридоре, приятель. Думаю, ты можешь это учесть.

Он фыркнул.

— Знаешь, ты очень напоминаешь мне моего брата, — я почти успела уклониться от бутылочной пробки, которую он со щелчком бросил в меня. Она отскочила от моего лба. — За что?

— Ты можешь хотя бы притвориться моей поклонницей?

— Нет. Извини.

Полностью игнорируя мою любовь к Ламберт, Мал начал переключать каналы. Домашний магазин, футбол, «Унесенные ветром» и я. Я на экране телевизора.

— Подожди, — сказала я.

Он застонал:

— Не самая хорошая идея.

Сначала промелькнули мои школьные фотографии, следом еще одна, на которой мы с Лорен на выпускном вечере. У них даже был репортер, стоявший через дорогу от Руби, болтающий о моей жизни, до того как я поднялась до всемогущего статуса жены Дэвида. А потом был и сам мужчина на какой-то концертной записи, с гитарой в руках он пел на бэк-вокале. Слова были типичные «моя-женщина-предала-меня»: «Она моя единственная и только она поставила меня на колени... ». Интересно, напишет ли он песни обо мне. Если и так, то есть вероятность, что они будут не самыми лестными.

— Дерьмо, — я крепче прижала диванную подушку к груди.

Мал наклонился и распушил мои волосы.

— Дэвид любимчик, дорогая. Он привлекательный, играет на гитаре и пишет песни. Девчушки теряют сознание, когда он проходит мимо. Группа, в которой есть молодой парень, и вот у тебя есть новость недели.

— Мне двадцать один.

— А ему двадцать шесть. Это достаточная разница, если только они это правильно преподнесут, — вздохнул Мал. — Посмотри правде в глаза, ребенок-невеста. В Вегасе ты вышла замуж за одного из любимцев рок-н-ролла, и провел эту церемонию актер, переодетый в Элвиса. Это всегда вызывает шквал дерьма. Учитывая также, что в последнее время с группой творится какая-то ерунда... что с Джимми, отрывающимся, словно это тысяча девятьсот девяносто девятый год, и Дэйв, утрачивающий свое вдохновение в написании музыки. Но на следующей неделе кто-нибудь еще сделает что-нибудь эксцентричное, и все внимание переместится на него.

— Надеюсь.

— Я знаю это. Люди постоянно все портят. Это славно, — он откинулся на спинку с руками за головой. — Давай, улыбнись для дяди Мала. Ты же знаешь, что хочешь.

Я улыбнулась без энтузиазма.

— Это чушь, а не улыбка, и мне стыдно за тебя. Ты никого не сможешь этим обмануть. Попытайся снова.

Я старалась сильнее, улыбаясь, пока не заболели мои щеки.

— Черт. Теперь ты выглядишь, как будто тебе больно.

Стук в парадную дверь прервал наше веселье.

Мал приподнял брови.

— Интересно, как долго он будет стучать.

— Что? — я последовала за ним к двери, прячась за перегородку просто на случай, если это опять пресса.

Он открыл дверь, и Дэвид с требовательным и разъяренным выражением лица заполнил дверной проем.

— Ты — кусок дерьма. Тебе же будет лучше, если ты ее не тронул. Где она?

— Ребенок-невеста в любом случае занята, — Мал поднял голову, впуская Дэвида с ледяным взглядом. — Почему, черт возьми, тебя это волнует?

— Не начинай. Где она?

Мал спокойно закрыл дверь, встречаясь лицом к лицу со своим другом. Я замешкалась, оставаясь позади. Ладно, таким образом, я трусливо пряталась. Наплевать.

— Где она?

Мал скрестил руки на груди:

— Ты оставил ее одну встретиться с Адрианом и тремя адвокатами. Ты, мой друг, совершенно определенно кусок дерьма в этом конкретном сценарии.

— Я не знал, что Адриан пойдет к ней со всем этим.

— Ты не хотел знать, — сказал Мал. — Ври там кому-нибудь другому, Дэйв. Не мне. И конечно, твою мать, не самому себе.

— Отвали.

— Тебе, мой друг, нужен серьезный жизненный совет.

— Ты что, Опра⁷?

Скрывая смех кашлем, Мал сполз по стене.

— Чертовски верно. Скоро буду машины раздавать, так что держись поблизости.

— Что она сказала?

— Кто, Опра?

Дэвид просто нахмурился. Он даже не заметил, что я подглядываю. И, к сожалению, даже хмурый Дэвид был созданием редкой красоты. Он многое сделал для меня. Это было непросто. Мое сердце забилось сильнее. Гнев и эмоции в его голосе не могли быть заботой обо мне. Это не имело никакого смысла, не после прошлой ночи и этого утра. Я должна была планировать, и это опротивело, потому что я все еще хотела, чтобы он заботился обо мне. В голове это не имело никакого смысла. Уйти от этого парня было самым безопасным вариантом.

— Дэйв, она была так расстроена, что замахнулась на меня с кулаком.

— Чушь.

— Я не шучу. Она была практически в слезах, когда я нашел ее, — сказал Мал.

Я стукнулась лбом об стену в молчаливом страдании. Зачем, черт возьми, Малу рассказывать это ему?

Мой муж опустил голову.

— Я не думал, что так получится.

— Кажется, ты до хрена чего не думал, — Мал покачал головой, выражая неодобрение. — Ты хотя бы хотел жениться на ней, чувак? Серьезно?

Дэвид поморщился, у него на лбу снова появилась морщинка, как у Джеймса Дина⁸.

— Я уже ничего не знаю. Черт. Я поехал в Вегас, потому что так устал от всего этого дерьма, и встретил ее. Она была другая. Она казалось другой той ночью. Я просто... Я для разнообразия захотел чего-то за пределами этого гребанного идиотизма.

— Бедный Дэви. Рок-бог постарел?

— Где она?

— Я чувствую твою мужскую боль, брат. На самом деле. Я имею в виду, все, что тебе хотелось — девушка, которая хотя бы раз не стала бы целовать твою задницу, и теперь ты злишься на нее по той же проклятой причине. Это сложно, не правда ли?

— Пошел ты. Оставь ее в покое, Мал. Все кончено, — мой муж раздраженно вздохнул. — В любом случае, она единственная, кто хочет этот чертов развод. Почему ты ее не допросишь с пристрастием?

С театральным вздохом Мал широко раскинул руки:

— Потому что она собственно занята тем, что скрывается за углом и подслушивает. Я не могу побеспокоить ее сейчас.

Тело Дэвида замерло и его голубые глаза нашли меня.

— Эвелин.

Ха. Поймали с поличным.

Я отошла от стены и попыталась изобразить счастливое лицо. Не получилось.

— Привет.

— У нее так хорошо получается говорить «привет», — Мал повернулся ко мне и подмигнул. — Так ты действительно попросила могущественного Дэвида Ферриса о разводе?

— Ее вырвало на меня, когда я сказал ей, что мы поженились, — сообщил мой муж.

— Что? — Мал разразился смехом, из его глаз потекли слезы. — Ты серьезно? Черт побери, это нереально. О, чувак, жаль, что меня там не было.

Я послала Дэвиду, как я надеялась, самый недоброжелательный взгляд во всем времени и пространстве. Он смотрел пристально, равнодушно.

— Это был пол, — уточнила я. — Меня вырвало не на него.

— В тот раз, — сказал Дэвид.

— Пожалуйста, продолжайте, — сказал Мал, смеясь еще громче. — Это становится все лучше и лучше.

Дэвид не продолжил. Слава Богу.

— Серьезно, я чертовски люблю твою жену, парень. Она удивительная. Можно я оставлю ее себе?

Взгляд, который послал мне Дэвид, говорил о более чем неохотной привязанности. Со складкой между бровями, это было ближе к откровенному раздражению. Я послала ему воздушный поцелуй. Он отвернулся, сжал руки в кулаки, словно он едва сдерживался, чтобы не задушить меня. Чувства были абсолютно взаимными.

Ах, супружеское счастье.

— Вы двое просто лучшие, — из кармана Мала донесся звук звонка, и он достал сотовый телефон. Что бы он ни увидел на экране, смеяться он перестал.

— Знаешь, тебе стоит забрать ее в свой дом, Дэйв.

— Не думаю, что это хорошая идея, — рот Дэвида широко растянулся в поистине огорченном выражении.

Я тоже не думала, что это хорошая идея. Я бы охотно жила дальше никогда не посещая этот дом ужасов. Возможно, если бы я ласково попросила Мала, он бы принес мои вещи. Навязываться ему в дальнейшем было не по душе, но мои варианты почти иссякли.

— Вот, — с мрачным лицом Мал сунул свой телефон Дэвиду.

— Черт, — пробормотал Дэвид. Он обхватил руками заднюю часть шеи и сжал. От обеспокоенного взгляда, который он мне послал из-под темных бровей, в моей голове начал звучать сигнал тревоги. Что-то нехорошее было на этом экране.

По-настоящему плохое.

— Что там? — спросила я.

— О, ты, э... тебе не нужно волноваться об этом, — его взгляд упал снова на телефон, потом он передал его обратно Малу. — В мой дом было бы на самом деле круто. Мы так и сделаем. Весело. Да.

— Нет.

Если Дэвид настолько мил со мной, значит это должно быть что-то и вправду плохое. Я протянула руку, пальцы дрожали от нетерпения или нервов, или от того и другого.

— Покажи мне.

После того как Дэвид неохотно кивнул, Мал передал мне телефон.

Не могло быть никаких сомнений, что это было, даже на маленьком экране. Было много кожи из-за того, что я была голой от пояса и ниже. Мой голый зад находился в центре внимания во всей его бледной с ямочками славе. Боже, он выглядел огромным. Как будто они использовали широкоугольный объектив или что-то подобное? Вечернее платье было задрано, а я стояла, наклонившись над столом, в то время как тату-мастер усердно трудился раскрашивая мой зад. Мои трусики были стянуты вниз, едва прикрывая главное. Дерьмо. К слову о компрометирующем положении. Принимать участие в порно-съемке определенно не было частью плана.

На другой части кадра наши лица были близко друг к другу, и Дэвид улыбался. Ха. Так вот как он выглядит, когда улыбается.

И тогда я вспомнила гул иглы, и как он разговаривал со мной, держа меня за руки. Поначалу игла причиняла острую боль.

— Ты притворялся, что кусаешь мои пальцы. Тату-мастер рассердился на нас из-за того, что мы дурачились.

Дэвид поднял подбородок.

— Да. Ты должна была не шевелиться.

Я кивнула, пытаясь вспомнить больше, но не получилось.

Люди увидят эту картинку. Люди увидят это. Люди, которых я знала, и незнакомцы. Любой и каждый. Моя голова одурманено закружилась так же, как это было тогда. Только на этот раз алкоголь был не виноват.

— Где они его взяли? — спросила я, мой голос дрожал, а сердце ушло в пятки. Или возможно это было то, что осталось от моего разорванного в клочья достоинства.

Дэвид послал мне грустный взгляд.

— Я не знаю. Мы были в индивидуальной комнате. Такое не должно было случиться, но люди предлагают большие деньги за такого рода вещи.

Я кивнула и протянула Малу его телефон. Моя рука тряслась.

— Верно. Ну...

Они оба посмотрели на меня, лица напряжены от ожидания, что я расплачусь. Этого не будет.

— Все в порядке, — произнесла я, делая все возможное, чтобы поверить в это.

— Конечно, — сказал Мал.

Дэвид засунул руки в карманы:

— Эта фотография даже не очень четкая.

— Да, нечеткая, — согласилась я. Жалости в его глазах было больше, чем я могла вынести. — Извини, я на минутку.

К счастью, ближайшая ванная комната была неподалеку. Я заперла дверь и села на край джакузи, пытаясь замедлить свое дыхание, чтобы успокоиться. Не было ничего, что я могла бы сделать. Фотография уже была там. Это не смерть и расчленение. Это была глупая фотография со мной в компрометирующем положении, которое демонстрировало больше кожи, чем мне понравилось бы, и что с того. Подумаешь. Прими это и двигайся дальше. Несмотря на то, что все кого я знала, скорее всего, видели это. Вещи и похуже происходили в мировой истории. Я просто должна была смириться с обстоятельствами и оставаться спокойной.

— Эв? — Дэвид легонько постучал в дверь. — Ты в порядке?

— Да.

Нет. Не совсем.

— Можно мне войти?

Я страдальчески взглянула на дверь.

— Пожалуйста.

Я медленно подошла и щелкнула замком. Дэвид вошел и закрыл за собой дверь. Сегодня он был без хвостика. Его черные волосы свисали, обрамляя лицо. Три маленькие серебряные сережки в одном ухе виднелись сквозь его волосы. Я смотрела на них, потому что о том, чтобы посмотреть ему в глаза не было и речи. Я не собиралась плакать. Не из-за этого. Что, черт возьми, не так с моими глазами в последнее время? Не плачь перед ним.

Тяжелым, хмурым взглядом он посмотрел вниз на меня.

— Извини.

— Это не твоя ошибка.

— Моя. Я должен был заботиться о тебе лучше.

— Нет, Дэвид, — я с трудом сглотнула. — Мы оба были пьяны. Боже, это все так ужасающе и на удивление глупо.

Он просто пристально разглядывал меня.

— Прости.

— Эй, ты можешь расстраиваться. Это был интимный момент. Это не должно было становиться общественным.

— Нет, — согласилась я. — Я... на самом деле, я хотела бы побыть минутку одна.

Он зарычал и внезапно обхватил меня руками, притягивая к себе. Он застал меня врасплох, и я столкнулась своим носом с его грудью. Больно. Но он хорошо пах. Чистый, мужской и приятный. Знакомый. Какая-то часть меня помнила, как это быть рядом с ним, и это убаюкивало. Кто-то в моей голове сказал «безопасный». Но я не могла вспомнить, как или почему.

Рука беспокойно двигалась по моей спине.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Так чертовски жаль.

Доброты было слишком много. Потекли глупые слезы.

— Я едва ли кому-то показывала свою задницу, а теперь ее увидел весь интернет.

— Я знаю, малышка, — он опустил свою голову мне на макушку, крепко удерживая, пока я рыдала в его футболку. Наличие кого-то, кто поддерживал, помогало. Все будет хорошо. В глубине души я знала, что так и будет. Но прямо тогда я не могла увидеть четко. Стоять там, в его руках, было так правильно.

Не знаю, когда мы начали покачиваться. Дэвид нежно покачивал меня из стороны в сторону, как если бы мы танцевали под какую-нибудь медленную песню. Был непреодолимый соблазн так и стоять с лицом, прижатым к его майке, что заставило меня отступить, взять себя в руки. Его руки легли мне бедра, не разрывая контакт до конца.

— Спасибо, — сказала я.

— Все хорошо.

На груди на его футболке было влажное пятно из-за меня.

— Твоя футболка из-за меня вся мокрая.

Он пожал плечами.

Заплаканная я уродлива. Была у меня такая особенность. Зеркало это подтвердило: дьявольски-красные глаза и покрасневшие флюоресцентно-розовые щеки. С неловкой улыбкой я отступила от него, и его руки упали по бокам. Я плеснула в лицо водой и вытерла полотенцем, пока он, нахмурившись, безучастно стоял.

— Давай уедем, — сказал он.

— В самом деле? — я нерешительно взглянула на него. Дэвид и я наедине? Учитывая ситуацию с женитьбой и наши предыдущие трезвые встречи, это не казалось самым разумным планом.

— Да, — он потер руки, все больше проявляя восторг. — Только ты и я. Мы уберемся на некоторое время отсюда.

— Дэвид, то, что ты сказал там, я не думаю, что это хорошая идея.

— Ты хочешь остаться в Лос-Анджелесе? — усмехнулся он.

— Послушай, ты был по-настоящему милым, с тех пор как вошел в дом. Ну, за исключением того, когда ты рассказал Малу, что меня стошнило на тебя. В этом необходимости не было. Но в предыдущие двадцать четыре часа ты бросил меня одну в комнате, ушел с фанаткой, обвинил меня в попытке заняться сексом с твоим братом и натравил на меня свой отряд юристов.

Он промолчал.

— Не то чтобы это мое дело, что ты ушел с фанаткой.

Он развернулся на пятках и зашагал в другой конец ванной комнаты, его движения были сдержанные, сердитые. Несмотря на то, что эта комната в пять раз больше, чем размер моего дома, все же здесь было не так много места для откровенного разговора, как этот. И Дэвид находился между мной и дверью. Потому что вдруг выйти отсюда показалось мне умной мыслью.

— Я просто попросил их разобраться с документами, — сказал он.

— И они, несомненно, это сделали, — я уперлась руками в бедра, настаивая на своем. — Мне не нужны твои деньги.

— Я слышал, — его лицо было нарочито бесстрастным. Мое заявление не вызвало в нем недоверия или насмешки, которые были у тех хамов в костюмах. К счастью для него. Сомневаюсь, что он поверил мне, но, по крайней мере, он был готов притвориться. — Они составляют новые документы.

— Хорошо, — я смутила его взглядом. — Ты не должен платить мне. Не делай предположений, как это. Если ты хочешь узнать что-то, спроси. И я никогда не собиралась продавать историю прессе. Я не сделала бы этого.

— Ладно, — он прислонился к стене, откинул голову назад и посмотрел вверх, — извини, — сказал он в потолок. Я уверена, штукатурка это безмерно оценила.

Когда я ничего не ответила, его пристальный взгляд, в конце концов, нашел меня. Это должно было быть неправильно или, по меньшей мере, безнравственно, быть таким привлекательным. У обычных людей не оставалось шанса. Мое сердце опускалось каждый раз, когда я смотрела на него. Нет, «опускалось» не описывает это. Это резкий прыжок вниз.

Где Лорен, когда я нуждаюсь в ней больше всего, чтобы сказать мне, что я становлюсь излишне эмоциональной?

— Мне жаль, Эв, — повторил он. — Я знаю, что последние двадцать четыре часа были дерьмовыми. Предложение выбраться отсюда на время, было моим способом попытаться сделать ситуацию лучше.

— Спасибо, — сказала я. — А также за то, что пришел сюда проверить как я.

— Нет проблем, — он смотрел на меня, на этот раз не пряча глаза. И честность в его взгляде поменялась на короткую вспышку чего-то большего. Печаль или одиночество, не знаю. Что-то вроде усталости появилось там, но исчезло, прежде чем я смогла разобрать. Но это оставило свой след. В этом мужчине было намного больше, чем красивое лицо и известное имя. Мне нужно запомнить это и не делать собственных предположений.

— Ты действительно хочешь поехать? — спросила я. — В самом деле?

В его глазах блеснуло веселье.

— Почему бы нет?

Я осторожно ему улыбнулась.

— Мы можем обсудить все что угодно, только ты и я. Мне нужно сделать несколько звонков, затем мы уедем, хорошо?

— Спасибо. Мне это нравится.

С прощальным кивком он открыл дверь и вышел. Они с Малом тихо разговаривали о чем-то в гостиной. Я, воспользовавшись возможностью, еще раз умыла лицо и расчесала пальцами волосы. Пришло время вернуть контроль. На самом деле, я с этим слишком задержалась. Что я делаю, прыгая от одной катастрофы к другой? Это не я. Я люблю все контролировать, иметь план. Время перестать беспокоиться о том, что я не могу изменить, и предпринять решительные меры в том, что могу. У меня были сэкономленные деньги. Скоро моя бедная старая машина умрет, и я, следовательно, планировала заменить ее. Потому что, как только придет зима, станет холодно, серо и мокро, не всегда можно будет прогуляться пешком. Мысль об использовании моих сбережений не вызывала у меня радость, но чрезвычайные меры и все такое.

Адвокаты Дэвида подготовят документы за вычетом денег, и я их подпишу. Не стоит беспокоиться об этой стороне вещей. Однако выйти из общественного внимания за несколько недель было бы хорошо и в пределах моих возможностей. Мне просто нужно остановиться и подумать для разнообразия, вместо того, чтобы реагировать. Я большая девочка и я могу о себе позаботиться. Время доказать это. Я поеду с ним, разберусь с главным и уеду. Сначала спрячусь в отпуске, а затем вернусь к моей обычной, упорядоченной жизни, лишенной любого вмешательства рок-звезд.

Да.

— Дай мне ключи от «Джипа», — сказал Дэвид, встав в боевую стойку напротив Мала в гостиной.

Мал поморщился:

— Я пошутил, что буду раздавать автомобили.

— Ну же. Прекращай ныть. Я приехал на мотоцикле, и у меня нет для нее шлема.

— Прекрасно, — с кислым лицом Мал бросил ключи в протянутую руку Дэвида. — Но только потому, что я люблю твою жену. Не поцарапай, слышишь меня?

— Да, да. — Дэвид обернулся и посмотрел на меня. Его губы изогнулись с намеком на улыбку.

За исключением того дня на полу ванной комнаты, я никогда не видела, чтобы он улыбался, никогда даже не видела приближение улыбки. Эта незначительная линия заставила меня засветиться изнутри. Мои колени задрожали. Это не нормально, я не должна чувствовать все это тепло и радость только из-за него. Я не могла себе позволить иметь какие-либо чувства к нему. Нет, если я хотела выйти из этого невредимой.

— Спасибо, что приютил меня сегодня, Мал, — сказала я.

— Все удовольствие было мое, — протянул он. — Уверена, что ты хочешь ехать с ним, ребенок-невеста? Гребанный мудак заставил тебя плакать. Я заставляю тебя смеяться.

Улыбка Дэвида исчезла, и он шагнул в мою сторону. Его рука легла, слегка надавив на основание моего позвоночника, теплая даже сквозь слой одежды.

— Мы уходим отсюда.

Мал улыбнулся и подмигнул мне.

— Куда мы едем? — спросила я у Дэвида.

— Не все ли равно? Давай просто двигаться.

Глава 7

У меня затекла шея. Боль пронзила меня, когда я медленно потянулась и зажмурилась. Я потерла болезненные мышцы, пытаясь их разблокировать.

— Ой.

Дэвид поднял руку с руля и протянул ее ко мне, чтобы сильными пальцами размять мою шею.

— Ты в порядке?

— Да. Должно быть, я забавно спала, — я приподнялась на сиденье, пытаясь не наслаждаться массажем шеи так сильно. Потому что, конечно, он был безумно хорош. Казалось, без особых усилий Мистер Магические Пальчики вернул мои мышцы обратно в некоторое подобие порядка. Я не могла сопротивляться. Невозможно. Так что, вместо этого, я громко застонала и позволила ему делать это со мной.

Моим единственным оправданием было то, что я едва проснулась.

Солнце только что встало. За окном мелькали высокие, темные деревья. Пытаясь выехать из ЛА, мы попали в такую «пробку», подобных которой девушка из Портленда никогда не видела. Несмотря на все мои лучшие побуждения, мы так толком и не поговорили. Мы остановились, заправились и поели. Остальное время из автомагнитолы играл Джонни Кэш⁹, а я репетировала речь у себя в голове. Ни одно из этих слов не было произнесено. Почему-то я отказывалась прекращать наше приключение и уезжать самостоятельно. Это не имеет ничего общего с тем, что я становлюсь большой девочкой, а все дело в том, как мне стало комфортно с ним. Молчание не было неловким. Оно было спокойным, даже приятным, учитывая драму, случившуюся в предыдущий день. Быть с ним в пути... было в этом некоторое освобождение. Около двух часов ночи я уснула.

— Дэвид, где мы?

Он одарил меня косым взглядом, его рука все еще массировала мои мышцы.

— Ну...

Вздох вырвался наружу.

— Мы направляемся в Монтерей?

— Здесь мой дом, — сказал он. — Перестань напрягаться.

— В Монтерее?

— Ага. Что ты имеешь против Монтерея? Плохо провела время на музыкальном фестивале?

— Нет, — я пошла на попятный, не желая выглядеть неблагодарной. — Просто это сюрприз. Я не осознавала, что мы, эмм... Монтерей. Хорошо.

Дэвид вздохнул и съехал с дороги. Поднялась пыль, полетели камни, со стуком ударяясь о «Джип». (Мал был бы не доволен. ) Он повернулся ко мне, положив локоть на верхнюю часть пассажирского сидения, окружая меня.

— Поговори со мной, друг, — произнес он.

Я открыла рот и позволила всему выплеснуться наружу.

— У меня есть план. У меня есть немного отложенных денег. Я собиралась уехать куда-нибудь в тихое местечко на несколько недель, пока все не стихнет. Ты не должен убегать. Мне просто нужно забрать вещи из особняка, и я не буду висеть у тебя на шее.

— Хорошо, — кивнул он. — Ну, мы сейчас здесь, и я хотел бы побыть пару дней в своем доме. Так почему бы тебе не поехать со мной? Просто как друзья. Это не так уж и сложно. Сегодня пятница, адвокаты сказали, что подготовят и вышлют нам новые бумаги в понедельник. Мы подпишем их. Во вторник вечером у меня выступление и мне нужно вернуться в ЛА. Если хочешь, ты можешь остаться в доме на несколько недель, пока все не успокоится. Звучит как план? Мы проведем выходные вместе, потом пойдем каждый своей дорогой. Вот, со всем разобрались.