Смерть. Милость. Утреннее. Родине. Возвращение

Слёзы

Когда плачут люди,

Хочется попробовать их слёзы на вкус –

Не вода ли это?

Смерть

Смерть –

Это вроде куда-то вышел,

Но вот-вот вернёшься.

***

Как бы ни хотелось ерепениться,

Не кляни хотя бы и соперницу!

В нашей повседневно-серой нежити

Только вы одни меня и нежите.

Да ещё вот дети – наши капельки...

Если б не они – по вене б скальпелем!

***

Навяжется дума –

И вертит, и вертит:

Всё меньше – о юном,

Всё больше – о смерти.

И тянет, и тянет,

Как илистый омут…

Немного хотя бы

Пожить по-другому!

Потянешься к Богу –

Пока безответно…

Хотя бы немного

Подумать о светлом!

***

…И непонятно, на которой улице,

Где ночь, аптека и всё тот же свет,

Ты так незвёздно, дорогой, сутулишься –

Как будто чуда не было и нет.

И разве мы так невысоко созданы,

Что нам не оторваться от земли –

Как будто рождены мы не под звёздами –

И не для звуков сладких и молитв?..

***

В стакане белом

Прозрачным телом

Дрожит вода.

Мне надоело –

Всё надоело –

Как никогда.

Вот – кипятильник

Теплообильный

И – провода.

В стакане белом –

Такое дело –

Бурлят года.

***

Оттого что мы живём однажды –

Только Здесь – и больше никогда –

Жизнь должна быть кровеносной скважиной –

От которой все бы города

Наполнялись добрыми улыбками –

Бесконечно-солнечным теплом –

Никогда бы судьбы – даже зыбкие –

Не бывали брошены на слом…

***

…и чтобы ни один из душных снов

не сбылся ни на малую секунду –

и изо всех незыблемых основ –

каким совсем ты ни был бы паскудой –

нет! ни одна не рухнула с петель –

и чтобы яви обернулись чудом:

проснуться, и оправить бы постель,

и снова верить: был, и есть, и буду…

***

Что ни день – ну, всё не по нутру.

До чего же муторно и тяжко!..

Ангела я видел поутру –

Над соседней плыл многоэтажкой.

Будто бы передавал привет

Ото всех, кто мирно упокоен.

И душа моя пошла на Свет

И такой исполнилась тоскою

По нездешним, по родным местам,

Где не знают Небыли и Были.

Так легко и так приютно Там,

Где до Жизни все когда-то были!..

***

Мы продолжим жить и после смерти,

Как бы там ни призывали бездны.

Не позволит белый свет, поверьте,

Никому и ничему исчезнуть.

Разве что сканирует детально

На добро и зло, потом отбелит

Ото зла – и вновь душа хрустальна,

Словно у детишек колыбельных...

Милость

Для судеб создана Земля –

На ней вершится суд.

И вроде, как ни умоляй –

На кладбище снесут.

А вот кому дано вникать

В суть Божьей Доброты,

Тот знает: не уйти никак

Небесной высоты.

***

…И снова травы сохнут на корню,

И всё же, всё же головы не клонят –

Не оттого ли я быльё храню

Меж жёлтых листьев томиков зелёных –

Как память, дорогая, о тебе…

А травы… травы зацветут по маю –

Ни чьей-то не завидуя судьбе

И всё на свете мирно принимая…

Волны

Какие волны нынче – просто жуть!

И на кого Нептун так грозно злится?..

Но лишь послушай: эти волны ржут

Под ветром, как степные кобылицы.

На их крылах и в вечность не зазорно!

А эти гребни-гривы каковы –

Сравниться с ними может лишь ковыль,

Что на ветру вынашивает зерна!

Нежнее разве только та, вдали,

Забытая за горизонтом темным,

Где разрезают море корабли

И где закат до неприличья томен.

Где был я счастлив пару-тройку дней,

Как море солнышком, любовью полный...

И нет тех дней мне ближе и родней.

... О, как же вы разволновались, волны!

***

Твоё «привет» в сто раз теплее

«здрасьте» –

Оно как солнца неуёмный луч,

Что даже в дни повального ненастья

Согреть мне сердце рвётся из-за туч!..

…А нынче что я сотворил за зло,

Что ты сменила своё «привет»

на «здрасьте» –

Неужто было лето и прошло,

И снова осень всё собою застит?

***

Прошла любовь, и говорить нам не о чем.

И за окном давно уже сентябрь.

Пораскидала осень листья-мелочи.

Не осень, а сплошной цыганский табор!

Но как там душу ею ни расцвечивай,

За прошлое никак не удержаться.

Прошла любовь, и говорить тут нечего.

А листья всё кружатся и кружатся...

***

…И никак душа не хочет

К стуже привыкать:

Теплокровная уж очень,

Хоть и на века

Создана – и ей бродяжить

Между ледяных

Звёздностей не вечность даже,

А иной длины

Времена, где альфы, беты

Будут уж не те…

Впрочем, что сейчас об этом, –

Только в пустоте

Одиночества не стыть бы,

Будучи с тобой

Рядом – это же и стыдно,

И такая боль!..

***

Стихи ты увела с собой –

Так, будто жёны при разводе,

Желая довершить разбой,

Детей уводят.

А без любимой и детей

И жить-то, попросту, не стоит:

Сосуществуя с миром тех,

С кем быть – пустое.

***

Для тебя я такой же, как многие,

Ближе разве, но вряд ли родней.

И живём мы с тобой, одинокие, –

В одинаковом множестве дней.

Оракушенные привычками,

Всё тоскуем о чём-то большом…

И тоска-то какая – не вычерпать

Никаким, даже звёздным, ковшом!..

***

Мне кажется, и ты – не Та,

Что снилась мне ночами.

В душе такая пустота!

И не помочь речами,

Какие б ни были они –

Нежны и человечны...

Погасли звёздные огни,

И всё затмила вечность –

Такая бездна пролегла,

Что ничего не надо.

Мне кажется, и не была

Ты рядом.

***

Ещё один день без тебя.

Ещё одна ночь одиночества.

И ветер, листву теребя,

Потерянный, по двору носится.

Как будто бы и ему

Людские страдания ведомы.

Листва, осыпаясь во тьму,

Грозит неизбежными бедами.

А сердцу-то хочется лишь

Простой человеческой малости:

Была бы ты рядом, малыш,

И чтобы всегда улыбалась ты.

***

Вот и ночь последняя пришла,

Ничего, что тёмная и долгая –

Ведь ещё сердечные дела

Нависают ненавистным долгом.

Здесь – одна, другая – там, вдали,

Где по морю, долгому и тёмному,

Разрезают волны корабли,

И закат до неприличья томен.

Впрочем, речь-то вовсе не о том.

А о том, что вот – дела сердечные

Не дают уйти прямым путём –

Прямо по пути, который в вечность...

Это ж надо: смертная тоска

Как качает по своей параболе!..

Если жизнь свою поистаскал,

То и душу отпустить пора бы...

***

Всё мгновенно пройдёт, как в кино:

Дни, недели прокрутятся, месяцы –

И во Времени всё перемесится

И уляжется тихо на дно...

Время лечит? Калечит оно!

Потому-то и больно, и жутко,

Что недолгий земной промежуток

Мне прожить без тебя суждено.

Утреннее

Может быть, я завтра и не встану,

Но пока мой голос в серебре,

Как люблю я рано по туману

Пробуждаться летом на заре

И послушать утреннюю птицу,

И залюбоваться на ручей,

Что уже успел позолотиться

От охапок солнечных лучей.

Поглядеть украдкой на дорогу –

Как она похожа на судьбу!

И, от ветра утреннего вздрогнув,

Воротиться в тёплую избу.

И хотя не скоро до морозов,

Но уже сегодня поутру

Листья сердцевидные берёзы

Бились и страдали на ветру.

***

Дорога тянется,

Как пёс, ко мне.

Сутулясь, пьяница

Идёт по ней.

Да за околицей,

Где зябь везде,

Ворона молится

На борозде.

Дорога узкая,

А всюду – ширь!

Таков у русского

Замер души.

Родине

…И дорогам-то нет числа:

Вся-то родина, что просторы…

И глядишься, как в зеркала,

В голубые свои озёра.

Ты, родимая, спору нет,

Всех прекраснее и милее!

Потому и грустит поэт,

Городскою бродя аллеей.

Вон – Есенин, а вон – Рубцов…

Мало, что ли, хороших было?

Не печалься. В конце концов,

Ты сама же их и сгубила.

Упокоила сыновей.

Кто там следующий паломник?..

Мы с тобою одних кровей.

Отчего же так тяжело мне?..

***

Какова изба –

Брёвешко ко брёвешку,

Такова судьба –

Времечко ко времечку.

Какова изба –

Такова судьба.

Не дал Бог избы –

И судьба порожняя:

Всё столбы, столбы

Да кресты дорожные…

Не дал Бог избы –

Всё столбы…

Столбы…

Если б да кабы…

***

Куда ни глянешь – не видать ни зги,

Куда ни ступишь – не найти дороги…

Чтобы развеять зимние тревоги,

Размениваю мысли на шаги.

Как мне привычно стало при луне

Скитаться по окраинам деревни –

И согреваться думами о древнем,

И помечтать о будущей весне…

Когда настанет самая пора,

На свежий ветер форточку открою:

Как никогда, весеннею порою

В неё восходит воздух со двора!

И голуби об окна шелестят,

Такие вдруг ручные, недотроги!..

И ты, совсем как малое дитя,

Не ведаешь ни мысли, ни тревоги.

Возвращение

Село моё – окраина и скука…

И на проулки, бедные людьми,

Горит мечети озарённый купол

И голубями сизыми дымит.

И голуби садятся на дорогу,

Когда с машин просыплется зерно.

И светит чьей-то матери убогой

На целый мир косящее окно.

И в том окне, дарёная невесткой

И по старинке шитая крестом,

Узорная белеет занавеска

И чем-то светлым наполняет дом.

В селе моём, пустом наполовину,

На родине, оставленной давно,

Горит окно с кривою крестовиной,

Со светлым косоглазием окно.

***

Дом на краю села.

В нём не погашен свет.

Бабушка умерла.

Бабушки больше нет.

Бабушка – умерла.

Вот уже сорок дней…

Знаешь, она была

Родиною моей.