Глава шестая

Бешеная скачка прекратилась, и Белль решилась поднять голову. Лошадь перешла на шаг, и мимо девушки медленно проплывали фантастические виды необыкновенного сада. Однако плотный туман, опустившийся на землю, казалось, поглотил все звуки.

Дрожа от холода и страха, Белль спрыгнула на землю. Пока девушка мчалась через лес, волосы ее растрепались, а плащ изорвался и был усыпан сухими листьями.

Как и ее отец, Белль сначала увидела каменного великана, зарытого в землю посреди цветущих кустов. А в глубине сада первые лучи солнца осветили огромное здание. Девушка смотрела на окна самой высокой башни, не догадываясь о том, что Чудовище смотрит оттуда на нее.

Белль прошла по мосту, толкнула дверь и вошла в замок. Внутри было темно, пустынно и тихо, как в царстве сна. Все двери были закрыты. Клочья тумана проскользнули внутрь, и холодная серая пелена заволокла залы, усугубляя и без того унылое впечатление. Единственный луч света падал на ступени широкой каменной лестницы.

Вдруг откуда-то раздался голос:

– Жизнь за розу!

Белль двинулась по ступеням вверх, разглядывая полинявшую обивку стен, которая напоминала о былой роскоши. Дикие розы вились рядом с нарисованными так, что их было не отличить друг от друга.

Девушка не догадывалась, что в тени, среди единорогов и прочих удивительных животных, изображенных на стенах, прячется Чудовище и наблюдает за ней. Оно бесшумно следовало за ней, а потом, не спуская с девушки глаз, взобралось по стене, цепляясь за ветви.

Поднявшись наверх, Белль оказалась в галерее; пол был усыпан сухими листьями и лепестками роз. Едва она сделала несколько шагов, как дверь, в которую она только что прошла, громко захлопнулась. Белль вздрогнула, бросилась назад и попыталась ее открыть, но та была плотно заперта.

– Иди ко мне! – приказал ей голос.

И, как по волшебству, в конце галереи распахнулась другая дверь. Белль ничего не оставалось, как повиноваться.

Девушка вошла в комнату, которая так заросла дикими растениями, что была теперь больше похожа на сад, чем на жилище человека. Белль вздрогнула, плотнее завернулась в плащ… и тут же в камине вспыхнул огонь. Языки пламени наполнили комнату мягким янтарным светом и прогнали туман. Стало гораздо уютнее. Солнце пробивалось через витражи на окнах.

Рядом с туалетным столиком стоял манекен, на котором было надето великолепное платье из переливающегося шелка цвета слоновой кости. Белль никогда не видела ничего прекраснее: пышные рукава, изящные складки, широкое декольте… В восхищении она протянула руку, чтобы коснуться платья, но остановилась, боясь испачкать его.

Тут она заметила небольшой бассейн, выточенный из огромного аметиста, и наклонилась, чтобы вымыть исцарапанные руки. Вокруг ее пальцев закружились пляшущие огоньки и – о чудо! – раны и царапины стали затягиваться и вскоре исчезли без следа.

Белль не знала, что и думать. Она была в восхищении от волшебства, которым был наполнен замок. И дрожала от страха перед встречей с его владельцем, который должен был сообщить ей о том, что ее ждет.

Она села за туалетный столик, чтобы расчесать свои прекрасные волосы, потом надела шелковое платье, которое, казалось, было сшито для нее. Готовясь к последнему вечеру в своей жизни, она все делала не торопясь.

Солнце садилось. Белль снова вышла в галерею и спустилась по широкой лестнице, придерживая край платья; золотые серьги покачивались в ее ушах. Она выглядела как настоящая принцесса. Огромная двустворчатая дверь распахнулась перед ней, и Белль вошла в бальный зал. Здесь должны были царить музыка и веселье, но сейчас тут было уныло и пусто.

Люстры не горели, музыкальные инструменты были свалены в кучу на темном полу, и только гулкое эхо гуляло по углам.

Когда часы пробили в первый раз, Белль уже смирилась с мыслью, что сегодня умрет. Она вышла на середину зала и услышала звук, который заглушал бой часов. Это был стук ее сердца.

С седьмым ударом Белль отодвинула завесу, отделявшую бальный зал от пиршественного. Удивительно, но стол был накрыт так, словно к ужину ждали гостей! На скатерти сияло самое изящное серебро, и сверкал самый тонкий хрусталь из тех, что ей только доводилось видеть.

Сделав несколько шагов, Белль остановилась. Она заметила на мраморном полу тень Чудовища, которое следовало за ней по пятам – огромный пугающий силуэт. Не решаясь обернуться, девушка сказала:

– Меня зовут Белль. Я дочь купца, который побывал в вашем замке. Я пришла, чтобы отдать свою жизнь взамен его.

– Садись, – приказало Чудовище.

Белль, дрожа, повиновалась. Слезы тихо катились по ее лицу. Вдруг кто-то положил ей на колени кружевной платок. Опустив глаза, Белль успела заметить маленькую лапку, покрытую бархатистой шерсткой. Лапка тут же исчезла под столом.

– Ешь! – снова приказало Чудовище, стоя у нее за спиной.

Белль взяла хлебец и поднесла ко рту.

– Сначала подкрепи свои силы, – раздался глубокий звучный голос Чудовища, – а потом можешь гулять по моим владениям, где захочешь. Но с наступлением темноты я запрещаю тебе покидать замок.

– Я не собираюсь гулять, – ответила ему Белль. – Раз уж мне суждено умереть, так давайте скорее с этим покончим.

– Ты храбрее, чем твой отец, – заметило Чудовище.

Белль хотела ответить, но у самого ее уха раздалось рычание.

– Каждый день в семь часов вечера ты должна быть здесь.

Чудовище наклонилось еще ближе. Белль замерла, чувствуя, как его усы щекочут ей шею и плечи.

– Не думай, что сможешь убежать. Лес сомкнется вокруг тебя, и ты умрешь от холода и страха. И не забывай, я знаю, где найти твою семью…

Белль в ужасе смотрела прямо перед собой глазами, полными слез. Итак, она стала узницей и полностью зависела от воли своего тюремщика. Шелковое платье, серебряные вилки, тарелки из тончайшего фарфора, бальный зал – все это было золотой клеткой.

Задумавшись о том, что с ней произошло, Белль вдруг увидела отражение Чудовища в хрустальном графине – страшную морду с клыками! Она в ужасе вскочила, сжимая нож, но Чудовище исчезло.

Белль прерывисто вздохнула. Темная шерсть, глухое рычание… Какой ужасный зверь! Существо без сердца, которое собирается ради забавы удерживать ее здесь, вдали от семьи…

Испуганно озираясь, она вышла из зала и почти бегом поднялась по лестнице. Впервые в жизни ей предстоит провести ночь одной, и рядом не будет ни одной родной души.

Белль чувствовала себя очень одинокой.