Часть вторая 8 страница

Вещи космолетчикам не вернули, взамен выдав простые ярко-желтые комбинезоны со светоотражающими вставками. Все – разной степени поношенности, от выгоревшего и исцарапанного до почти нового, с одной, но очень красноречивой заплаткой напротив сердца. Респираторы тоже дали другие, пластиковую дешевку с растрескавшейся резиной.

– Фильтра хватает на шестнадцать часов, – предупредил Майк. – Утром получаете у надзирателя новый, вечером сдаете старый.

– А ночью что делать?

– Спать, – отрезал бандит. – В бараке и так дышать можно. Дракон, забирай старика, а мы с Жиздом этих на плантацию закинем.

Пленники переглянулись, молча пожелав друг другу мужества и сил держаться до победного или хотя бы до последнего.

Станислава увели первым, остальным пришлось подождать, пока бандиты натянут легкие пластинчатые броники под горло, защищающие разве что от стрел и ножей, и проверят оружие. Сутки на Медузе были короче земных, снаружи уже темнело, но космолетчики успели разглядеть, что ангар замаскирован под скалу, а крыши соседних построек художественно утыканы ветками, с флайера не отличить от настоящих деревьев.

Пленников погрузили в маленький гусеничный «Сверчок», работающий от солнечных батарей; за день они успевали накопить достаточно заряда, чтобы после заката машинка отъездила еще два-три часа. Военные и исследователи очень любили эту модель: легкая, неприхотливая, позади кабины можно установить и платформу, и кузов, и, как в данном случае, клетку с решетчатыми стенками и сплошным верхом.

Ехал «Сверчок» почти бесшумно, лишь негромко стрекотали гусеницы да хлестали по кузову ветки. Дорога была такой узкой, словно ее проложили не люди, а звери. Наверное, на то и расчет: чтобы лагерь не демаскировала.

Машинка клюнула носом, спускаясь в овраг, и покатила по его днищу. Весной, наверное, здесь текла река, но сейчас от нее остались только твердые наносы песка да торчащие из него коряги.

«Сверчок» замедлил ход и остановился.

– Постоим, полюбуемся природой, – не оборачиваясь, лениво пояснил сидящий за рулем Майк.

Пленники недоуменно переглянулись. До сих пор бандит мало походил на романтика-натуралиста, к тому же место и время для того, чтобы предаться своей страсти, он выбрал исключительно неудачное: темно, пустынно, из всего пейзажа – стены оврага.

– Ой, вы слышали? – Полина испуганно вцепилась Теду в рукав.

Спустя несколько секунд звук повторился – теперь слева, гораздо ближе. Это был не вой и не боевой клич, а словно выдох на бегу, когда из пасти вырывается нечто среднее между хрипом и рычанием: «Ахгр-р-р… Хра-а-а…» Кто бы ни издавал эти звуки, бежал он сюда. И, кажется, тоже проголодался.

– А вот и природа, – флегматично заметил бандит.

Вверху хрипело, хлюпало и урчало все чаще и громче. По стенкам оврага шуршали змейки песка: кто-то топтался на самом краю, отчаянно желая, но не решаясь спрыгнуть. Наконец звезды перечеркнул черный силуэт, и по крыше словно кувалдой ударили. Между неплотно пригнанными досками воткнулся черный изогнутый коготь длиной с человеческий палец. Природа засопела, заскреблась и зачавкала, энергично проверяя крышу на прочность. Потом спрыгнула на землю, и пленники разом отпрянули от решетки, сбившись в центре клетки. Правильно сделали: между прутьями вклинилась лязгающая зубами морда – в одном месте, в другом, в третьем… Расстояние везде было одинаковое, но и хищнику, и пленникам казалось, что вот-вот найдется щелка пошире.

Две лазерные вспышки положили конец представлению. Майк поводил фонарем по конвульсивно подергивающейся туше, выхватывая из темноты то трехсуставчатые лапы, то оскаленную пасть, то чешуйчато-щетинистый хребет.

– Хасса, – сообщил бандит. – Их тут полно, только и ждут, когда какой-нибудь дурак в бега пустится. Окружат, повалят и заживо кишки выжрут, а потом обглодают до последнего шматка.

Второй конвоир оттянул респиратор, сплюнул за окошко и, вернув маску на место, убежденно сказал:

– В этой проклятой дыре без фильтров и оружия никому и суток не выжить. Так что даже не пытайтесь.

«Сверчок» поехал дальше. В клетке царило подавленное молчание.

* * *

Дэн очнулся от боли. Кажется, кто-то пытался пообедать его ногой и, по ощущениям, обглодал ее уже до колена. Впрочем, это навигатор сообразил чуть позже: система самосохранения оценила ситуацию быстрее и тут же отреагировала. Зверушка с любопытной мордочкой отлетела в сторону, шмякнулась о ствол, вскочила и с обиженным скулежом умчалась в кусты, не дав толком себя рассмотреть.

Нога оказалась на месте, даже почти целая. И болела не укушенная щиколотка, а сведенная судорогой икра. Вечерело, поляну сплошь застелило тенью, и Дэна снова затрясло. Уже рефлекторно, а не механически.

Шанс добежать до деревьев под огнем Казаковых «семерок» был меньше процента, а если они бросятся в погоню, то вообще стремился к нулю. Дело даже не в разнице моделей – Дэн буквально неделю назад перестал подключать имплантаты при ходьбе (боль при этом усиливалась, зато удавалось не ковылять совсем уж откровенно), да и правая рука до сих пор действовала всего на семьдесят три процента от нормы. От людей, пожалуй, ушел бы, от «сородичей» – нереально.

Все это Дэн просчитал еще до капитанского приказа. Который настолько застал киборга врасплох, что он без колебаний подчинился – хотя уже собирался атаковать, переведя системы в боевой режим и ожидая выбора цели. В такой паскудной ситуации Станислав должен был попытаться спасти хоть кого-нибудь из своих людей, логичнее всего – Теодора, самого бойкого и занимавшего наименее проигрышную позицию. Если бы киборг сшиб угрожающего ему бандита и заслонил удирающего приятеля от вражеского огня…

Капитан предпочел спасти киборга.

– Твою ж мать, – совершенно по-человечески сказал Дэн и наконец встал. Все мышцы ныли, сознание то и дело расплывалось, «помигивало», словно где-то отходил контакт, в груди хлюпало, раздирая ее кашлем. В такие моменты начинаешь верить, что ты действительно везучий, как утопленник, но радоваться этому почему-то не хочется.

Впрочем, отчаиваться киборг тоже не собирался. DEX’ов создали как раз для ситуаций, в которых человек теряет голову от неожиданности, боли, голода или попросту страха, и Дэн уже не раз в них побывал. Казак купил его на аукционе списанного армейского имущества – «из-за низкой эффективности в боевой обстановке», а попросту говоря – редкостной даже для киборга тупости. Нет, своих с чужими он не путал и врагов исправно уничтожал – если с ними сталкивался. Но по большей части умудрялся сбиться с маршрута, потерять или испортить снаряжение и опоздать к точке сбора.

Зато в отличие от остальных всегда до нее добирался.

Координаты лагеря Дэн не знал, да они ему и не помогли бы: спутникового навигатора у него не было, как и самого спутника. Эфир был девственно чист, как здешняя природа. Ни сигналов, ни помех, ни радиационного фона.

Киборг, прихрамывая, обошел вокруг озера, внимательно изучая оставленные бандитами следы, и наконец обнаружил кое-что интересное: обугленную макушку дерева, по которой, видимо, чиркнуло выхлопом. Не факт, что корабль сразу лег на курс – возможно, вначале набрал высоту, а уж потом развернулся. Но Тед обычно стартовал именно так – с места вперед.

В любом случае это была единственная зацепка. Дальше торчать у озера не имело смысла.

Под покровом леса трава поредела и сошла на нет. Из рыхлого перегноя торчали петли корней, подозрительно гладкие и ровные по всей длине. Некоторые арками поднимались выше человеческой головы, и проходить под ними что-то не хотелось. Потом Дэн заметил под одним из них втиснутый в землю скелет какого-то животного и стал огибать «корни» уже целенаправленно. Попадались и другие, более явные ловушки – свисающие с ветвей бороды «мха» с аппетитными ягодками (а в инфракрасном свете еще и с затаившейся внутри тушей), ямы-ловушки, затянутые тонкими, искусно имитирующими листву плёвками, а один раз киборг услышал, как что-то большое и тяжелое крадучись пробирается через заросли в ста метрах впереди, и приостановился, уступая дорогу. Более мелкая живность оказывала Дэну ту же любезность.

Через час в лесу ощутимо стемнело и стало тихо. Дневные твари попрятались, ночные сонно потягивались в логовах, ожидая прилива аппетита. Хлопанье стволовых устьиц стало реже, зато громче и четче.

Вскоре Дэну пришлось снова подключить имплантаты. Поврежденная нога разболелась и, что гораздо хуже, возрос расход энергии. Отвлекаться на поиски еды не хотелось, а все, что киборг успел попробовать на ходу, анализаторы забраковали. Впрочем, DEX мог за сутки потерять до десяти процентов веса – без ущерба для здоровья и работоспособности, и до тридцати – за неделю, а потом так же быстро их набрать.

Основные показатели жизнедеятельности пока были в норме, тем не менее Дэн чувствовал себя странно. Комбез давно высох, погода стояла теплая, восемнадцать – двадцать градусов в зависимости от локации, но навигатора постоянно бросало то в жар, то в холод. В прокушенной ноге словно что-то шевелилось, однако датчики докладывали только об умеренном воспалении. Краем глаза киборг ловил какие-то тени, но, когда поворачивал голову или хотя бы промаргивался, они тут же исчезали. То и дело накатывала болезненная апатия, все осмысленные действия казались вялыми и запаздывающими; если бы не имплантаты, Дэна мотало бы из стороны в сторону.

Он прошел уже больше десяти километров, но лес оставался дремучим и необитаемым. С направления Дэн сбиться не мог, программа корректировки не давала ему ходить кругами, как заблудившемуся человеку. А когда на небе высыпали звезды, по трассе киборга можно было выверять линейку.

Наткнувшись на ручей, Дэн присел на корточки и долго, жадно пил, хотя совсем недавно полагал, что нахлебался воды на сутки вперед. Но организм отчего-то считал иначе. Вода был холодная и какая-то липкая, навигатор несколько раз протирал ею лицо и снова зачерпывал, недовольный результатом. Комбез намок выше локтей, прежде чем Дэн заставил себя оторваться от этого бессмысленного занятия.

Киборг поднял голову – и вздрогнул. Впереди стоял человек. Как ему удалось подойти так близко и бесшумно, Дэн не понимал.

– Вот ты где! – как ни в чем не бывало сказал Роджер. – А мы тебя уже заждались. Ну что, пошли?

– Куда? – Радость мгновенно сменилась тревогой. Вместо полицейского мундира, в котором Дэн видел Сакаи в последний раз, на патрульном был комбинезон геолога, старый, мятый и коротковатый. Да и сам Роджер выглядел каким-то опустившимся, заросшим щетиной. Как он умудрился попасть на Медузу так быстро, похоже, даже раньше «Шайтана»?

– Домой, – благостно улыбнулся Сакаи. – К хозяину.

Дэн попятился:

– Это ты сдал нас Казаку?

– Я, – без обиняков признался Роджер, снимая фуражку и натягивая вместо нее дурацкую шапочку из светодиодов. – Пираты бывшими не бывают. Казаку нужен был свой человек в полиции, а мне – деньги. Я получил ваш «черный ящик», расшифровал его и уничтожил. Теперь о вас больше никто не узнает.

– Что с моей командой?

– Они скоро умрут, – честно ответил Роджер. – И ты тоже.

Киборг кубарем улетел в кусты, не дожидаясь, когда рука патрульного скользнет к кобуре. Но выстрелов не последовало, а когда Дэн бесшумно зашел Роджеру в тыл, то обнаружил, что продажный коп по-прежнему стоит к нему лицом, на том же расстоянии и в той же позе.

– Выходи, я тебя вижу, – заявил он, уверенно глядя прямо на Дэна.

В принципе одинокого человека можно атаковать и в лоб – скорость реакций позволяла уворачиваться от направленного на киборга оружия быстрее, чем палец нажимает на курок. Этим Дэн и собирался заняться, переключившись в боевой режим, но…

Враждебные объекты не обнаружены.

Дэн растерянно уставился на ухмыляющегося предателя. Вот он, в пяти метрах, каждая складка на комбезе видна, но где алый контур мишени и трехмерная сетка наиболее уязвимых точек?

Перепроверка. Враждебные объекты не обнаружены.

Почему система наведения его игнорирует? Сбой фокусировки или глобальные неполадки? Мозг киборга был сложной мозаикой из имплантатов и органики, вдруг из-за клинической смерти связи между ними частично разрушились?

Дэн поспешно запустил программу диагностики – и тут же вспомнил, что уже сталкивался с чем-то подобным. После одного особо выгодного дельца у Казака приключилась белая горячка, когда хозяин метался по каюте и орал: «Стреляй в них, идиот! Да стреляй же, окружают, а-а-а! » Тогда система, а заодно и Дэн точно так же встали в тупик. Впрочем, киборг охотно пальнул по капитанскому терминалу, коллекционной вазе, бару с марочными напитками и корабельному доктору, пытавшемуся со шприцем наперевес подкрасться к Казаку со спины. Утром хозяин был отечен, мрачен и зол, но о разгромленной каюте не упомянул ни единым словом. Зато доктор отчего-то очень обиделся и покинул корабль в ближайшем порту, на прощанье показав «Черной звезде» комбинацию из трех оставшихся незабинтованными пальцев. Дэну очень хотелось ответить ему тем же, но рядом стояли другие люди, могли заметить. Толстый неровный рубец поперек брови киборга еще саднил. «На кой его штопать? И так заживет, как на крысе».

Дэн через силу шагнул вперед – и Роджер, продолжая беззвучно скалиться, отодвинулся, как манекен на колесиках, но не уперся в дерево, а наполовину в него погрузился. Теперь изо лба у патрульного торчал сук, а в кадыке чавкало устьице. Оторвать взгляд от этой сюрреалистичной жути было неимоверно сложно, но Дэн справился и, не оборачиваясь, пошел дальше.

Детализация состояния.

Концентрация нейротоксина в крови: 0, 42 мг/мл.

Поступление: легочным путем, непрерывное.

Обезвреживание: доступно, выполняется на 73, 1 %.

Дополнительная нагрузка на почки: 30 %, эффективность адсорбции 89 %

Дополнительная нагрузка на печень: 7 %, эффективность расщепления – 24 %.

Период полувыведения: 17 минут.

Состояние организма: удовлетворительное.

Стабильность системы: стабильна.

Угроза жизни: отсутствует.

Вот почему «семерки» не носили респираторов. Организм киборга худо-бедно противостоял отраве, интенсивно выводя ее с потом и мочой. Не полностью, но за час-другой токсин не успевал накопиться в таком количестве, чтобы подействовать на мозг. Да и не на что там действовать-то. У приборов галлюцинаций не бывает. Вон даже система самосохранения тревогу не бьет, автоматически подстроила метаболизм к здешним условиям, и все.

Респиратор Дэн сдернул еще под водой, да так там и оставил. Фильтр все равно намок и испортился, а заменить его нечем: молекулы нейротоксина слишком малы, чтобы остановить их сложенной в несколько раз тряпкой. Нужен специальный многокомпонентный блок из мембран и адсорбентов.

Лес постепенно оживал. Из-под земли выбирались полуметровые светящиеся слизни и величаво всползали по стволам, оставляя за собой светлые выгрызенные борозды. Тени уже в открытую разгуливали между деревьями, перешептываясь и хихикая. Устьица приглушенно бубнили, высовывая длинные черные языки. Под звездами охотились невидимые птицы, сплевывая высосанные шкурки насекомых – они шуршали по листве, как редкая капель.

Дэн устал разбираться, что из этого – порождение токсина, а что – местной эволюции, поэтому тупо брел вперед, полностью положившись на приборы и стараясь вообще ни о чем не думать. С каждым километром это получалось все лучше и лучше. Вскоре Дэну вообще стало казаться, что он никуда не идет, а дремлет в пультогостиной на диванчике и вот-вот провалится в нормальный глубокий сон. А может, уже спит, вытянувшись в ячейке для отдыха, и «Черная звезда» не попадала ни в какую аварию, а на «Космическом мозгоеде» никогда не было рыжего навигатора, да и вообще транспортник не успел получить имени, а сгинул в первом же рейсе вместе со всем экипажем… Нет!

Дэна снова вышвырнуло в ночной инопланетный лес. Ветер холодил мокрые от пота виски, палая листва змейками шевелилась от ползающих под ней гадов, на пеньке под кустом сидела и курила трубку пятиглазая шоарская лиса. Она приветственно помахала прохожему лапой, но ответной любезности не дождалась.

Враждебные объекты не обнаружены.

Тем не менее через несколько шагов киборг запнулся, остановился и обернулся. Лиса смутилась и медленно растаяла, стекла в фиолетовую тень от куста. Сухая надломленная ветка, нависающая над кочкой, мерно покачивала трубкой-сучком.

А как же обходился без респиратора одноногий пират? Человек беззащитен перед токсином, галлюцинации должны накрывать его намного раньше и сильнее.

Добыть огонь не составило труда – если люди умудряются высекать его из камней или выскребать из дерева, то киборг справился с этой задачей за пару минут. Поддерживать костер оказалось куда сложнее: некоторые приличные с виду ветки упорно отказывались гореть, а одна вообще оскорбилась и уползла, едва ее лизнуло пламенем. Но потом Дэн обнаружил, что в качестве топлива можно использовать большие мохнатые листья, поодиночке растущие на стволах. Несмотря на капающий из разломов сок, они давали ровное жаркое пламя.

– Кажется, это растения-паразиты, – сообщила Полина, сидящая с другой стороны костра. – Смотри, на ветках совсем другая листва, а вон там вообще какие-то пленки.

– Главное, что они хорошо горят. – Дэн понимал, что разговаривает с мороком, но был рад подруге и в таком виде.

– А вдруг это уникальный, обитающий только на этой поляне вид?

– Я тоже уникальный.

– Ты типовая модель, – уверенно возразил Теодор. – Таких наштамповать – раз плюнуть.

– Тогда почему вы меня не выбросили?

– Да просто прикольно стало – киборг в роли навигатора, – пожал плечами пилот.

– Ага, как игрушечная лиса или робособака, – добавила Полина. – Вроде и знаешь, что не настоящая, а все равно интересно с ней возиться. Особенно если она воображает себя настоящей, это так смешно! Но мы-то никогда не забываем, что ты не человек, Дэнька.

– А вы – не мои друзья.

– Ты уверен?

– Да.

Девушка загадочно улыбнулась, подалась вперед и проникновенно прошептала:

– Тогда почему ты представляешь нас именно такими?

– Уже не представляю. – Больше Дэн не отвлекался ни на голоса, ни на сменяющие друг друга образы. Трубку удалось сделать из негорючей ветки, вытянув из нее шнур похожей на хрящ сердцевины. Чем заменить табак, Дэн так и не нашел (одни листья горели слишком быстро, другие невыносимо чадили или выделяли еще более ядовитые вещества), и в конце концов просто сунул трубку одним концом в огонь и осторожно вдохнул.

Догадка оказалась верна: при нагревании токсин мгновенно разрушался. Содержание кислорода тоже упало, но киборгу хватало и пятнадцати процентов. К тому же Дэн затягивался через раз – достаточно снизить количество вдыхаемой отравы хотя бы вполовину, а дальше организм справится сам.

Вениамин, скептически наблюдающий за пациентом, постепенно обесцветился и начал просвечиваться, временами и вовсе превращаясь в относимый ветром дым. Потом из дыма выступили очередные, еще менее приятные глюки.

Дэн равнодушно смотрел, как они сжимают круг. Ну и откуда его мозг выкопал этих тварей? Тощие, на непропорционально длинных, гнущихся под странными углами лапах, они походили на изголодавшихся бродячих собак – Дэн много их повидал, когда жил на помойке. Киборга они боязливо обходили стороной, чуя не столько его искусственную сущность, сколько готовность навалять естественным по первое число.

Распознавание объектов: завершено.

Количество: шесть.

Точные совпадения с базой: отсутствуют.

Схожие объекты: волк, гиена, пустынный прахан, майанский двухвост.

Вероятность агрессии: крайне высокая.

Активация боевого режима.

Боевой режим активирован.

Первую тварь киборг убил «трубкой», воткнув ее в глазницу на всю длину и еще глубже – рука испачкалась до запястья. Остальные напали разом, со всех сторон – и разлетелись обратно, сшибленные схваченным за морду трупом, который киборг раскрутил вокруг себя. Прыжок вперед, хруст хребта под ногой, уход в сторону, удар ладонью по горлу – неэффективно; быстрый разворот кисти – прижатые друг к другу пальцы ножом входят в белое пятнышко мембраны за ухом. Крови совсем немного, только густая прозрачная слизь, но тварь с диким визгом кружится на месте, словно пытаясь поймать отсутствующий хвост, а потом утыкается мордой в землю. Захват за нижнюю челюсть – между клыками как раз хватает места для пальцев, – и, прежде чем пасть успевает сомкнуться, удар спиной о ствол. Зубы глубоко впиваются в тело, но не успевает тварь осознать, что это тело ее сородича, как отправляется в более радужные леса вслед за ним.

Вся схватка заняла не больше сорока секунд. Дэн управился бы и быстрее, но поначалу приходилось искать уязвимые места интуитивно и он не всегда угадывал. Единственная уцелевшая «собачка» кружила поодаль, делая короткие холостые выпады и тут же отскакивая назад. Киборг пару раз попытался ее достать, но трусливая тварь так резво исчезала в кустах, словно реагировала на мысли, а не на движения.

Все враждебные объекты уничтожены. Текущие угрозы отсутствуют.

Дэн выпрямился и пристально поглядел на «собачку». «Собачка» поглядела на Дэна, виновато пожала плечами и растаяла.

Киборг начал сгребать в кучку разбросанные угли, параллельно высматривая новую ветку. Подлиннее, чтобы проходящий по ней воздух успевал остыть. Во время боя Дэну пришлось дышать в несколько раз интенсивнее, и весь эффект от огненного фильтра пошел прахом. Еще и уйму энергии потратил.

Дэн поднес окровавленную ладонь к лицу, оценивающе коснулся ее кончиком языка.

Пригодность в пищу: крайне низкая. Смертельная доза – 378 грамм, предельно допустимая без утраты рабочих качеств – 164 грамма.

Ну, по крайней мере не нулевая. Киборг с отвращением посмотрел на ближайшую тушу. Опыт подсказывал ему, что ядовитое вкусным не бывает и даже в минимальной дозе его желудку не понравится.

Убитые хассы были только разведчиками. К ним постепенно стягивалось подкрепление, но не нападало, а потрясенно пялилось из кустов. Хассы могли сожрать любую тварь в любой стадии разложения – кроме своих сородичей, причем отнюдь не из сентиментальных чувств. Если бы мать-природа не позаботилась хорошенько пропитать хасс ядом, их эволюция завершилась бы гораздо раньше и печальнее. Хищник, способный на такой гастрономический подвиг, вызывал у зрителей благоговейный ужас. Какое же тогда мясо у него самого? Может, как укусишь, так и сдохнешь? Может, так разведчики и погибли?!

Дэн тоже их засек и поставил на учет, но опасности пока не чувствовал. Видимо, «собачки» усвоили урок и больше к нему не сунутся – хотя бы в ближайшее время.

Когда в голове у навигатора окончательно прояснилось, он затоптал костер и сверился со звездами. По небесной карте ползла мигающая искра, и Дэн напряженно проводил ее взглядом: флайер или разведзонд, идет слишком высоко, чтобы наладить с ним связь. Но летел он как раз оттуда, куда шел киборг, расхождение составляло меньше трех градусов. Вопрос только, как долго придется идти. Разведзонд может и по орбите кружить, но все равно проходит точно над лагерем, чтобы хозяева могли снять показания.

– Это флайер, – решительно сказал Дэн и, скорректировав курс, пошел дальше.

Хассы наконец вылезли из кустов, внимательно все обнюхали и потрусили следом.

* * *

В бараке действительно можно было дышать без респиратора – но не хотелось. Спертый воздух пах немытыми телами, мочой и той же дрянью, что воздух в ангаре, а пол был запорошен желтоватой пылью, испещренной следами. Ни окон, ни кроватей – лишь пять рядов матрасов со скатками одеял да цепочка вмонтированных в потолок светильников.

– Проходите, располагайтесь, – издевательски предложил Майк и, прежде чем пораженные «хоромами» пленники успели поблагодарить за гостеприимство, вышел и захлопнул дверь. Судя по звуку – чугунную.

– А, новенькие, – равнодушно приветствовал их единственный обитатель барака. – Вас-то где сцапали?

Мужчина с усилием привстал с матраса, и друзья увидели, что большая часть его головы забинтована. Повязку наложили профессионально, но она успела сбиться, закореть от крови и потемнеть от грязи. По-хорошему бинты давно следовало сменить.

– Там, в космосе, – неопределенно ответил Тед. Признаваться, что космолетчики сами сунули голову в петлю, было стыдно и опасно: пособников Казака, пусть и неудавшихся, вряд ли ждал теплый прием. – А вы кто?

– Бьёрн, – буркнул мужчина и, видя, что новички продолжают растерянно топтаться на месте, указал на соседний матрас: – Вот этот свободен, и тот, в самом углу, и слева от двери – тоже. И, кажется, вон те два. А может, и еще какие-нибудь – узнаем, когда остальные вернутся.

– Откуда? – Команда, не отваживаясь разлучаться, рядком уселась на краю ближайшего матраса.

– С плантации. Хотя… Там уже стемнело?

– Да, как раз пока нас сюда везли.

– Значит, с ужина. – Мужчина сглотнул слюну.

– А вы почему не там?

– Приболел, – саркастически сообщил Бьёрн, касаясь повязки и морщась. – Нам тут аж три дня больничного за свой счет дают. Если не оклемался – на четвертое утро вышвырнут хассам, как сломанного киборга.

Метафора показалась космолетчикам не особо удачной, но они смолчали. Мужчина, сочтя долг гостеприимства выполненным, откинулся на спину и зябко переплел руки на груди. Вениамину в его облике – высокий, крепкий, русобородый, лет сорока – сорока пяти, – почудилось что-то знакомое.

– Простите, а вы случайно не с Самородка?

Мужчина впервые по-настоящему заинтересовался разговором:

– Угу. А вы откуда знаете?

– Мы туда почту отвозили. Попали как раз сразу после нападения.

– И что там сейчас? – Похищенный рудокоп снова сел, взволнованно вглядываясь в лица космолетчиков, словно пытался что-то на них прочесть. – Кто-нибудь уцелел?

– Да, мы забрали около тридцати человек, подбросили до Шии-Раа.

– А среди них, – голос мужчины резко осип, – не было восьмилетнего мальчика? Худенький такой, серые глаза, темно-русые волосы?

– Рикки? – уточнил Тед.

– Да-да! Что с ним? Он жив?!

– Ага, его Харальд к себе взял. Шустрый пацан, полночи Дэньке голову морочил… – Пилот осекся, но рудокоп не обратил на это внимания.

– Хвала Одину! – Бьёрн часто заморгал и обтер лицо ладонью. От глаз протянулись влажные полосы. – Харальд, молодчина, на него всегда можно было положиться… Он не даст моего мальчика в обиду.

– Так вы отец Рикки? – сообразила Полина.

Рудокоп кивнул, подался вперед и жадно потребовал:

– Расскажите мне, как он?

– Замечательный ребенок, очень на вас похож, – сдуру ляпнула девушка: в данный момент при взгляде на счастливого отца проще было представить зомби, чем симпатичного мальчика.

Однако Бьёрн просветлел лицом, доверчиво заулыбался:

– Ага, мне все знакомые это говорят! Но глаза у него мамины, а уши вообще дедушкины. Зато шустринка – точно моя, я таким же непоседой в детстве был! Ох, хоть бы еще раз с ним увидеться…

– Увидитесь, – решительно сказал Тед. – Михалыч, ты что там делаешь?

– Смртс, – отозвался из дальнего угла барака незаметно улизнувший из компании техник. – Интрпчмнхттн нкктхнки?

– Ага, – озадаченно согласился пилот, – каменные, а пол бетоном залит. Ё-мое, и тут ведро! Что, трудно было вместо этой халупы поставить типовой модуль для военнопленных? Для бандитов же его спереть – плевое дело! Непрошибаемый, стройки на пять минут и хоть какие-то удобства.

– Он металлический и электроникой нашпигован, – уныло возразил Бьёрн. – А этот сарай не то что с орбиты – со ста метров не обнаружить. По слухам, полиция уже пару раз получала наводку на Медузу, но без точных координат поселения толку от этого никакого. Иголку в стоге сена и то легче найти – магнитом провел, и готово. А здесь нет ни ядерного генератора, ни силовых полей, ни цифровых замков, все, – рудокоп нервно хохотнул, – исключительно натуральное. Кроме бластеров у охраны.

– А как же лагерь? Там ведь и корабли, и куча техники – ремонтной, медицинской…

– Он-то замаскирован и экранирован от и до, но тратить столько энергии на покрытие всех плантаций слишком хлопотно и дорого. А хозяевам нужна максимальная выгода при минимальном вложении.

– И что на этих плантациях выращивают? – поинтересовался Вениамин.

– Не выращивают, а собирают…

Подробнее объяснить Бьёрн не успел: дверь с лязгом распахнулась и в барак стали заходить люди. На новичков они реагировали по-разному – кто-то глянул и сразу отвернулся, некоторые подходили познакомиться, расспрашивали о новостях, но лица у всех были одинаково усталые и обреченные. С Самородка тут оказалось человек пятнадцать. Куда подевались остальные, они не знали: поселок состоял из бандитского лагеря и восьми разобщенных плантаций. К тому же Казак был не только рабовладельцем, но и работорговцем: скупал «товар» у «коллег» и с выгодой его перепродавал. Пиратство и работорговля шли в паре: пустить в расход экипаж разграбленного корабля остатки совести не позволяли, особенно если среди пленников были женщины и дети, а вот сплавить их Казаку – запросто. Вроде как и руки чисты, и кошелек полон. Нападения именно ради захвата рабсилы случались очень редко, в основном под заказ, когда светил крупный куш.

Под потолком зашипело, и вниз потек желтый, едко пахнущий газ.