Ольга Громыко 8 страница

Снежинки исчезли. Вентиляционная шахта, даже оплавленная слизью, была узковата для главоклюя, но он упорно по ней пропихивался, волнообразно работая боками, как дождевой червяк.

В помещении одинокий выстрел прозвучал куда громче, чем оголтелая пальба во дворе.

– Ну что тут у вас? – ворвался в теплицу Станислав, а за ним и Теодор.

– Сектор очищен, утечка ликвидирована. – Рыжий небрежно уронил винтовку на пол и пошел выпутывать деда. Пилот повернулся на звук кровяной капели, задрал голову и уважительно присвистнул. Туша если и не наглухо закупорила дыру, то по крайней мере давала время заменить ее чем-нибудь более подходящим.

– Это еще что за обращение с оружием! А если бы она от удара… – Капитан подошел поближе, присмотрелся и осекся. На индикаторе горел «ноль». – Дэн, я же тебя спрашивал!

– Я ответил, – невозмутимо пожал плечами рыжий. – Хватило.

* * *

Хлопот с переходником оказалось гораздо меньше, чем опасался Станислав. Их транспортник тоже не вчера сошел с конвейера, и Михалычу понадобились всего-то два длинных толстенных кабеля с зажимами, универсальный гаечный ключ, вчетверо сложенный кусок изолята и новый комбез – старый удалось потушить прежде, чем он прогорел насквозь, и его даже можно было носить дальше, если бы не психическое здоровье окружающих: закопченному и местами еще дымящемуся технику для полноты образа только рогов не хватало.

Когда рассвело, потеплело и главоклюи надежно залегли в дневную спячку, во дворе крепости закипела работа. Парни заклепывали дыры в обшивке, Михалыч чинил вентиляцию, Полина восстанавливала опрокинутый «цветник», сгребая в бочку рассыпанную землю и отлавливая расползшиеся по всему двору «ромашки», а дед сидел на порожке шлюза и нудел на тему облагораживающего влияния труда. Труженики косились на лежащую у старика на коленях винтовку и благоразумно помалкивали.

Станислав вернулся на транспортник и, стоя за капитанским пультом, с чувством глубочайшего удовлетворения наблюдал за процессом гашения. Дело шло медленно (техник побоялся подавать на столь сомнительное соединение большую мощность), но верно. Еще часок-другой, и можно взлетать.

– Картина «В деревне у бабушки», – усмехнулся Вениамин, выглянув в иллюминатор. – Приехали внуки, починили забор, выкопали картошку, вытоптали малину… Сознавайся, Стасик, откуда у тебя такие глубокие познания в мозгоедах?

– Штатный курс психиатрии. – Станислава дедова винтовка тоже слегка беспокоила, но, как капитан успел убедиться, сдвиг у старого вояки был только на мозгоедах, в остальном он вел себя вполне адекватно. – В академии нас учили разговаривать с террористами, обычными и психопатами-смертниками.

– И ты это до сих пор помнишь? – восхитился приятель.

– Ну, что-то вспомнил, что-то придумал… – сознался капитан. – Главное – сработало!

– Я все больше жалею, что пропустил это дивное зрелище, – иронично посетовал доктор. – Полагаю, в роли вождя мозгоедов ты смотрелся бесподобно.

– А я разве из нее выходил? – отшутился Станислав. – Это ж надо было додуматься: ночью, на чужой планете, вдвоем штурмовать вооруженную крепость при помощи крюка и монтировки!

– Ну, строго говоря, у них был еще и киборг, – лукаво прищурился Вениамин.

– От монтировки и то больше пользы. Хлопот – так точно меньше. Что бы мне с этими «мозгоедами» сделать, а? – риторически вопросил Станислав. Настроение у капитана было хорошее, и метать дисциплинарные громы с молниями ему вовсе не хотелось. Но принцип «победителей не судят» обычно вызывает у этих самых победителей чувство вседозволенности, а в следующий раз им может и не повезти. – Корабль еще с прошлой уборки запачкаться не успел.

Вениамин вместо ответа протянул к нему ладонь:

– Отдавай.

– Что? – растерялся Станислав.

– Стасик, ты меня за дурака держишь? Из аптечки пропало два шприца с галозином. И с каких это пор ты шляешься по ночам с проверками, все ли члены экипажа на месте?

Капитан со смущенным смешком пошарил по карманам и выудил слегка помятый блистер.

– Держи, умник!

– Какой вождь, такое и племя, – подвел итог Вениамин, пряча шприц.

Станислав виновато развел руками.

* * *

После подсчета убытков выяснилось, что погибла примерно четверть кустов, а верхушки огуречных плетей подмерзли и обвисли крысиными хвостами. Учитывая, что дед сажал их с запасом, предпочитая пустить излишки на компост, о голодной смерти речи не шло, но Станислав тем не менее распорядился отнести в крепость два ящика с консервами – загладить вину и заодно отблагодарить за гашение.

Дед принял подношение одобрительно, поинтересовавшись:

– Что, с человеческого корабля сперли?

Капитан вздохнул. Зря не кольнули галозинчика, пока была возможность.

– Дедушка, – ласково сказал он, – а может, все-таки с нами полетишь? Мы тебя до ближайшей станции подкинем, а оттуда пассажирским рейсом на родную планету вернешься.

– Еще чего! – чуть ли не с ужасом отмахнулся ружьем тот. – Меня там и человеком-то никто особо не ждал, а тут у нас дом, хозяйство, живность… Нате вам! – Дед вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.

– «Я, Ивалонкыые Ждыенрыфенпнеп, – повиновался изумленный капитан, запинаясь почти на каждой букве, – желаю выйти из рядов захватнического космофлота и остаться на данной планете с целью создания наблюдательного блокпоста и семьи. С чем прошу принять мою отставку и назначить полагающуюся пенсию. С моих слов моим носителем записано верно ».

Внизу стояли две подписи.

– А… кхм… Семьи?! – только и сумел выдавить Станислав.

– Староват я уже для космической экспансии, – виновато пояснил дед. – Хочу отпочковаться, пока не поздно.

– Э… – Капитан старательно прокашлялся и, приняв официальный вид, отчеканил: – Хорошо, рядовой, отставку принимаю! Можешь быть свободен.

– Сержант! – ревниво поправил дед, подсовывая ему ручку.

– Ах да, точно. – Станислав размашисто накарябал внизу резолюцию. – Что ж, удачи тебе на гражданке. А нам, увы, пора в путь.

Команда торжественно, под прицелом пулеметов и винтовки, покинула маленькую крепость. Вениамин вздрогнул и нервно обернулся на негромкий скрип, но это оказалась не турель, а бодренько поднимающийся по шесту черно-белый флаг блокпоста мозгоедов.

– Действительно, что ему на той же Земле делать? – рассуждал капитан, пока корабль готовился к взлету. – В лечебнице дни доживать? Нет уж, пусть остается. Свежий воздух, здоровая пища, любимое занятие… Может, еще годков десять поскрипит себе в удовольствие.

Экипаж грустно, согласно молчал.

* * *

За поздним, но оттого еще более вкусным ужином Тед с Дэном настороженно косились на капитана, напрягаясь всякий раз, когда тот открывал рот или встречался с ними взглядом. Потом поняли, что возмездия не будет, успокоились и повеселели. По крайней мере Теодор – рыжий продолжал держаться слегка отстраненно, будто его отбросило к началу их знакомства и он еще не знает, чего ожидать от этих людей.

Зато Полина была совершенно счастлива, что все так замечательно уладилось, и трещала без умолку.

– Послушайте, что я в справочнике вычитала! – В одной руке девушка держала планшет, а в другой – вилку, так экспрессивно ею жестикулируя, что сидящему рядом Станиславу очень хотелось что-нибудь на нее насадить, дабы не остаться без глаза. – Никакие это не главоклюи, а Solvendomus noctus, исключительно интересный вид из семейства Solvendomus, представленного по большей части малоподвижными экваториальными моллюсками. Эти же – активные наземные существа, живут стаями по десять – двадцать штук, питаются, разграбляя симбиотические подземные колонии псевдомхов и общественных насекомых. Днем насекомые выносят мхи на поверхность для фотосинтеза, а на ночь убирают обратно и запечатывают ходы особо прочным составом…

– Который, похоже, немногим уступает корабельной обшивке, – заключил Вениамин. – Теперь понятно, почему они упорно ломились в крепость. Приняли ее за свою естественную кормовую базу, а вас – за этих самых насекомых-защитников.

– Вы еще не знаете самого удивительного! – не унималась Полина. – Фермент, вырабатываемый зобными железами Solvendomus, способен не только разлагать широкий спектр веществ, но и образовывать хелатные соединения со съедобными! То есть если бы кто-нибудь из вас растворился вместе со скафандром, получилась бы не однородная лужа, а многослойная!

– Меня это безумно радует, – с чувством сказал Теодор, глядя в тарелку, где, как на грех, лежало полосатое молочно-вишневое желе.

– Хорошо, что мы уже на орбите, – согласился Вениамин. – Кстати, Стаси… капитан, куда и когда мы отсюда двинемся?

Станислав задумался. Еще позавчера ему хотелось бросить все к чертовой матери, избавиться от корабля и заодно от всех проблем – кроме финансовых, разумеется, но… «Меня там и раньше никто не ждал». Заканчивать свои дни в съемной лачуге, исправно отчисляя банку половину пенсии (или сколько там назначит суд, чтобы должник не помер с голоду), в одиночестве – Венька не в счет, он снова устроится в больницу, не в ту же, так в другую, терапевты его уровня на дороге не валяются… У деда хоть тепличка есть.

Нет, такого конца для себя Станислав однозначно не хотел.

– Будем развозить груз, как и подряжались, – делано-непринужденно сказал он, будто это само собой разумелось. – Но нам нужна новая трасса, с учетом этой стартовой точки.

– Я сделал, – тихо сказал Дэн.

– Уже? – изумился капитан. – Хм… Что ж, показывай!

Рыжий пересел поближе, на стул, охотно уступленный Полиной, выдернул из комма вирт-окно, пошире его растянул, и в пультогостиной надолго воцарилась тишина.

– Что это? – наконец спросил капитан.

– Наша новая трасса, – покорно повторил навигатор.

– А почему она… э-э-э… такая? – не сумел подобрать достойного и одновременно цензурного эпитета Станислав.

Теодор заинтересованно выглянул из-за капитанского плеча, тоже вытаращил глаза и хохотнул:

– А что, это должно быть забавно!

– Да уж, когда полиция вскроет наш черный ящик, найденный космическими мусорщиками, то обхохочется! Вот это, например, что? – Станислав ткнул пальцем даже не в желтый – прозрачно-серый кружок.

– «Ярмарка», орбитальная станция, на которой происходит еженедельный слет продавцов и скупщиков контрабанды, – отрапортовал навигатор. – Данные взяты из карты Роджера Сакаи, в официальных ее, разумеется, нет.

– И они пустят нас на свою станцию?

– Мы их попросим.

– Контрабандистов?!

– Мы очень попросим.

– А вот эта? – Капитан проследил линию дальше. – Она вообще красная, какой смысл к ней выходить? Повисели в одном месте космоса – теперь, ради разнообразия, повисим в другом?

– Она рабочая, просто старая, часто ломается и никак не может пройти сертификацию. Но большинство воспользовавшихся ею кораблей докладывало об успешном гашении.

– По-моему, мы и успех – понятия несовместимые, – проворчал Станислав. – А вот сюда зачем? Это же крюк получается!

– Зато через все зеленые. Так надежнее.

– Дэн, – капитан отчаялся совместить свою логику с кибернетической, – скажи честно: конопля в каюте Теодора – она еще там? И все листики на месте?

Навигатор стойко выдержал его взгляд.

– Мы будем на Мераке через восемь дней, попутно забросим на Лиду елку, а если повезет, то и консервы на «Д-23».

Станислав снова посмотрел на схему. Ее бредовость по-прежнему зашкаливала – как и соблазнительность.

– В конце концов, что мы теряем? – озвучил его мысли пилот.

– Здравый смысл, – вздохнул капитан, безнадежно пытаясь вспомнить, когда в последний раз его видел. – Хорошо, летим этим путем. Но учти…

– Под мою ответственность, – закончил Дэн. – Я помню.

* * *

Утром в некоторых икринках появились большие серебристые глаза. Они вразнобой двигались, отчего казалось, будто в паутинном коконе лениво ворочается единое крапчатое существо. Розовое сияние поугасло, рассыпалось на отдельные мелкие точки.

– Ну хотя бы часть икры развивается нормально, – заметил Вениамин, медленно водя по грозди лучом медицинского фонарика. Оболочка просветлялась, и становились видны свернувшиеся спиралью личинки, темные и непропорционально большеголовые. Неоплодотворенные или погибшие икринки почернели, но оставались упругими и гнилью не пахли.

– И уже вот-вот вылупится, – огорченно заметила девушка. – Что же делать? В энциклопедии написано, что меракийцы откладывают икру на нависающих над реками скалах, личинки падают в воду и течение уносит их к океану.

– Реки у нас нет, – вздохнул доктор. – А океана тем более.

– Может, подставить под гроздь ведро? – предложила Полина. – Хоть что-то.

– А толку? В него и десятая часть не поместится.

– Ну два ведра… – Обрекать личинок на неминуемую гибель было еще жальче, чем морозить икру.

– Это все равно не выход. В таком маленьком объеме вода быстро испортится, к тому же личинки начнут расти и частью снова придется пожертвовать. Разве что всю каюту затопить, – невесело пошутил доктор.

Полина еще минут пять сосредоточенно смотрела на гроздь, сдвинув брови и покусывая ноготь, потом внезапно просияла и помчалась к капитану.

Станислав Федотович стоял за пультом и разглядывал выведенный на вирт-экран астероид примерно с тем же видом, что зоолог – икру. Даже форма у объектов наблюдения была похожая, грушевидная. Вот только беспокоило капитана не наличие там жизни, а полное ее отсутствие.

– Что-то уж больно тихо. Ни огоньков, ни пограничных запросов, ни ответа на наш.

– Конечно, это же нелегальная станция. – Теодор, напротив, смотрел на экран с азартом охотника в засаде. – Она и должна быть тихой. Подождем, пусть они убедятся, что мы не случайные прохожие и точно знаем, куда прилетели.

– А контрабандисты не могли сменить базу?

– Вряд ли, слишком многое на нее подвязано. Может, просто день не базарный?

– Должен быть базарный. – Навигатор был слегка бледен, но тверд. – Я это учитывал при расчете трассы.

– Станислав Федотович! – вежливо подергала капитана за рукав Полина. – А можно я цистерну возьму?

– Какую еще цистерну? – удивленно оглянулся тот.

– Ну с водой, которая у нас в грузовом отсеке, – с невинным видом пояснила девушка.

– Со святой водой! – возмущенно уточнил Станислав. – Зачем она тебе?

– На исключительно богоугодные цели, – заверила его зоолог. – Личинки скоро вылупятся, им нужен аквариум.

– Возьми ведро, – отмахнулся капитан, снова поворачиваясь к безмолвному астероиду.

– Ну Станислав Федотович! Она все равно протухнет, монастырь же теперь в самом конце трассы!

– Может, и не протухнет, – с сомнением сказал капитан, которого тоже тревожил этот вопрос: поставщик выставил срок годности всего семь дней.

– А личинки без воды точно погибнут!

– Без еды тоже. И это, я тебя уверяю, еще более неприятная смерть. – Станислав вспомнил, как однажды их отряд застрял в полуразрушенной базе и на тринадцатый день двое парней предпочли выйти под вражеский огонь, лишь бы не сходить тихо с ума от голода. Самое обидное, что тем же вечером окружение было прорвано…

– Если добавить в цистерну удобрения и направить в нее мощный пучок света нужного спектра, то через пару дней вода зацветет, – подумав, сообщила Полина. – Вот вам и корм для личинок. Конечно, это не тот вид водорослей, к которому они привыкли, но меракиец говорил, что их раса очень неприхотлива. К тому же споры простейших очень выносливы, их находят даже в открытом космосе. Может, их на первобытную Землю как раз с Мерака и занесло!

– А где мы удобрения возьмем?

– Ну… – Зоолог смущенно почесала нос. – В Средневековье люди вполне успешно удобряли землю навозом. Надо только концентрацию рассчитать.

– О боже, – сказал Теодор, поняв, к чему она клонит. – Надеюсь, ты сама этим займешься?

– В цистерне же три тысячи литров! – возмутилась девушка. – Одна я и за неделю не справлюсь, а водоросли понадобятся уже завтра-послезавтра. Так я поставлю в уголке ведерко, ладно?

– Главное, монахам не признаваться, что мы с их грузом сделали, – вздохнул Станислав, сдаваясь под натиском судьбы и экологии. – Скажем, просто испортилась и вылили.

– Ура!!! – Полина с радостным визгом кинулась ему на шею. – Станислав Федотович, я вас обожаю!

– Есть сигнал, – доложил Дэн, разворачивая диалоговое окошко и отступая в сторону.

– Транспортный корабль «ЛПКВ-231», ваш запрос на посадку получен, – как ни в чем не бывало сообщил контрабандист, будто обычный диспетчер космопорта. Да и выглядел он соответственно: в отглаженной белой рубашке с галстуком, гладко выбритый, с блестящими и тщательно уложенными волосами. – У вас на борту имеется оружие, наркотики, нелегальные пассажиры, ценные предметы старины и искусства?

– Нет, – на автомате ответил Станислав.

– Тогда какого хрена вы сюда приперлись? – возмутился контрабандист, выйдя из образа.

Капитан опомнился и, собравшись, грозно поинтересовался:

– А какого хрена ты меня допрашиваешь? Буду я еще перед всякой шушерой отчитываться! Что везу, все мое.

– Да ладно, мужик, че ты сразу стержни выдергиваешь? – мигом пошел на попятную диспетчер (видать, и впрямь мелкая сошка). – У меня работа такая, лохов и копов фильтровать! Ты от кого?

– Роджера Сакаи знаешь? – рискнул Станислав.

– Ну, – как-то помрачнел и насторожился собеседник.

– Он сейчас на станции?

– Еще чего! – фыркнул диспетчер, окончательно убедив капитана, что здесь этим знакомством лучше не хвастаться.

– Ему крупно повезло, – буркнул Станислав, – я от Балфера.

– Так он же помер, – изумился контрабандист.

– Вот именно. – Капитан вперил в него такой недобрый взгляд, будто пытался определить степень его причастности к этому прискорбному событию и меру возмездия.

– Чего везете-то? – поспешил вернуться к более приятной теме диспетчер. – Мне ж вам торговое место выделить надо в соответствии!

– А может, мы, наоборот, купить хотим?

– Тогда с вас двадцать единиц за вход. Бесплатно только для торговцев.

– Ладно, наркотики, – живо передумал Станислав и, повернувшись к пилоту, приказал: – Покажи товар.

Тед сначала изумленно, а потом возмущенно воззрился на капитана, но все-таки сходил в каюту и принес горшок. Диспетчер одобрительно кивнул, окончательно убедившись в благоненадежности и закононепослушности гостей.

– Третий ряд, девятнадцатое место, – назначил он, сверившись с таблицей. – Торги начнутся в двенадцать ноль-ноль по земному, то есть через девяносто семь минут, и закончатся в шесть утра. Все это время ворота ангара будут закрыты. Сортир внутри есть, кафешка тоже.

– А как тут у вас насчет погаситься? – небрежно поинтересовался Станислав, чтобы диспетчер не догадался, что это, собственно, и есть единственная цель их прилета.

– Гасилка на вылете, – равнодушно сообщил тот, – после торгов включим, а то много вас таких хитрых. Думают, если свободная зона – значит, твори что хочешь. Нетушки, мы тут за порядком следим. Кто разок на «Ярмарке» смухлюет или в «крысу» сыграет, тот сюда никогда не вернется. Потому что не улетит. Идите к седьмому порту, координаты…

По центру астероида зажглись четыре огонька, стандартный стыковочный маяк: верх белый, левый нижний угол зеленый, правый синий. Оказалось, что корабль висит к шлюзу боком, и Тед, нехотя передав горшок Полине, уселся за пульт и принялся разворачивать транспортник.

– Не больше двух человек с корабля, – монотонно инструктировал диспетчер, уже не глядя в камеру. – Никаких киборгов, андроидов и ГЧБР, никакого оружия массового поражения. Если хотите продать или купить что-то подобное, на «Ярмарке» только торговаться, а товар передавать в открытом космосе. В нагрудном кармане у каждого должна быть бумажка с названием корабля, куда доставить тело.

– Тело? – У Станислава как-то неприятно зачесалась спина.

– Не бойтесь, вернем честь по чести, – заверил диспетчер. – Мы ж не звери какие. Да и хоронить за свой счет слишком накладно.

Связь прервалась.

– Ну что? – преувеличенно бодро поинтересовался капитан, поворачиваясь к команде. – Кто на этот раз желает составить мне компанию?

* * *

– Она мухлюет! – возмущался Теодор час спустя, хотя все было уже решено. Полина, поспешно укладывающая прическу феном, показала приятелю длинный розовый язычок. – Станислав Федотович, давайте переиграем! А вдруг на вас там нападут? Как вы в одиночку отбиваться будете?!

– Если нападут, не отобьемся ни вдвоем, ни вдесятером. – Станислав пришел к неожиданному выводу, что жеребьевка удалась. – И двое чужаков-мужчин привлекут куда больше подозрительных взглядов, чем отец с дочкой.

– И их маленьким семейным бизнесом, – захихикала Полина, выключая фен и подходя к столу за горшком. Теодор поспешно вцепился в него с другой стороны.

– Но вы же принесете ее обратно?!

– Разумеется, – заверил его капитан. – Заломим такую цену, чтобы никто не польстился.

– В крайнем случае заберешь себе елку, – ехидно добавила девушка, и пилот понял, что поторопился разжать руки.

– Все, кончайте дурачиться. – Станислав снял фуражку и отдал ее Вениамину, сразу став каким-то чужим и словно даже ниже ростом. – Выходим.

– Нпхнпраукц, – прощально поднял мозолистую ладонь Михалыч.

– Ага, – согласился капитан, ничего не поняв, но оценив искренность пожелания.

Шлюз «Ярмарки» оказался аж трехкамерным. Вряд ли хозяев станции так беспокоила утечка воздуха, скорее они страховались от невоспитанных гостей, которые, чуть откроется дверь, радостно бросятся в атаку – и упрутся в массивную металло-керамитовую плиту. А за ней в еще одну.

На выходе из третьей камеры стояла рамка детектора, возле которой дежурил единственный охранник, хмурый и сонный детина с ручным плазмометом. Когда Станислав шагнул в проем, система бдительно замигала и запиликала, но охранник не обратил на это никакого внимания. Зато тщательно обыскал безоружную Полину (и то, похоже, из любви к процессу, а не к результату).

– Руку, – в конце скомандовал он.

– Какую? – растерялась девушка.

– Какую не жалко, – буркнул детина, сноровисто защелкивая на запястье капитана тонкий красный браслет.

– А что это?

Охранник оделил девушку таким же «украшением», проверил прочность замка и лаконично ответил:

– Входной билетик.

– Надевали бы сразу на шею, – невесело пошутил Станислав, рассматривая браслет. Судя по весу, при взрыве кисть оторвет по самый локоть.

– Шею мы потом вручную скрутим, – пообещал детина, снова подпирая стенку и широко зевая.

Куда идти дальше, можно было не спрашивать: в конце длинного коридора бурлило и ворчало пестрое живое море. Над головами людей возвышались лохматые горбы и чешуйчатые морды, покачивались глаза на длинных стебельках, между ногами мелькнул чей-то хвост.

– Ого, сколько их! – изумленно прошептала Полина.

– Не меньше пяти тысяч. – Станислав понял, почему в космосе вокруг астероида было так пустынно: участники ярмарки слетелись на нее заранее, возможно, даже за сутки, чтобы выкупить места получше, отоспаться и привести товар в порядок перед торгами. Охранники в черной форме с красными нашивками как раз открыли огромную, по виду ангарную, дверь, и собравшаяся перед ними толпа начала с клокотанием туда всасываться.

Станислав с Полиной пристроились в хвосте. Спешить им было некуда, наоборот – хотелось потянуть время и осмотреться. К радости капитана, никто не обращал на них ни малейшего внимания. Продавцы занимали места за длинными, составленными в шесть рядов столами и раскладывали товар, ревниво поглядывая на соседей. Покупатели чинно текли по каналам проходов, создавая небольшие водовороты у интересных лотков.

– Я думала, все будет более… зловеще, – озадаченно призналась Полина. Помимо оружия, занимающего целый ряд и в таком количестве вызывавшего не больше эмоций, чем отдел бытовой техники, тут продавались и запчасти для корабельных двигателей, и пайки, и одежда, и даже обычные фрукты, нелегальным у которых было только происхождение. Лысый старичок-букинист с доброй щербатой улыбкой консультировал покупателя, баюкая в ладонях старинную книгу с наивно-яркой картинкой на обложке, рядом торговали голокристаллами с новинками видео и аудио.

– Я тоже. – По тону Станислава было ясно, что он ничуть этим не разочарован. – Ага, вот и наше место.

Опоздавшим продавцам достался самый паршивый захолустный столик, в углу за уступом, чему капитан только обрадовался. Но не успели они к нему подойти, как сбоку что-то треснуло, мелькнуло, и аккурат под ноги «коноплеводам» упало дымящееся тело.

– Этот урод пытался расплатиться со мной фальшивым кристаллом! – возмущенно завопил в звенящей тишине уже далеко не столь добрый старичок, в доказательство бросая об пол рядом с трупом что-то маленькое и блестящее, разлетевшееся сотнями брызг.

– А-а-а, – понимающе выдохнули вокруг, и движение возобновилось. Над телом склонился ближайший охранник и принялся невозмутимо обшаривать карманы в поисках бумажки.

– Ну, – шепотом поинтересовался Станислав, – теперь ты довольна?

Полина только громко сглотнула, обходя труп по стеночке.

* * *

Торговать наркотиками оказалось на редкость скучным делом. Конопляная рассада и так мало кого интересовала, к тому же у космолетчиков нашелся «конкурент» с более сочной ботвой. После каждой сделки он победно посматривал на «семейку», ожидая, когда же они снизят цену, но «папе с дочкой», видно, очень хотелось денег.

– Эх, надо было планшетку с книжками взять, – уже через час заскучала Полина.

– Сходи погуляй по ярмарке, – предложил Станислав, решив, что тут в целом вполне безопасно. Кое-кто даже детей притащил, и они с радостным визгом играли в прятки под прилавками. Их никто не отстреливал, хотя очень хотелось.

– Просто так? А вдруг охрана решит, будто я что-то вынюхиваю?

– Скажешь, что отец отпустил тебя поискать подарок на день рождения, но пока ничего интересного не находится.

– А если найдется? – с надеждой спросила Полина.

– Доченька, – выразительно сказал капитан, – ты не забыла положить в карман бумажку?

Девушка притихла, с опаской и одновременно жгучим любопытством посматривая на дальние ряды. Наверное, она все-таки отправилась бы на разведку, но тут очередной покупатель равнодушно скользнул взглядом по конопле, прошел дальше, вздрогнул, обернулся, вытаращил глаза, завопил:

– Славик! – и стал энергично проталкиваться в обратном направлении.

Капитану жутко захотелось нырнуть под прилавок или, напротив, сделать каменное лицо и заявить: «Вы обознались». Но тогда охрана точно занесет его в подозреваемые, поэтому пришлось выдавить из себя приветственную улыбку и воскликнуть:

– Вадим! Какими судьбами?

– Лопни мой скафандр, это и вправду ты! – Старый знакомый полез обниматься прямо через прилавок, Полина едва успела выдернуть попавший в «клещи» горшок.

Не сказать, чтобы бывшие космодесантники особо дружили во время службы – так, приятельствовали по необходимости. К тому же Вадим получил ранение и уволился в запас на четыре года раньше Станислава. Но на гражданке любой однополчанин кажется «братишкой», не говоря уж о парне из одного взвода, с которым ты не раз стоял спина к спине.

В другой ситуации Станислав ему бы тоже обрадовался.

– А я слыхал, что ты на пенсию вышел! – Вадим обогнул прилавок и сжал капитанские виски ладонями. Станислав ужаснулся, что друг сейчас еще и целоваться полезет, но тот лишь покрутил его голову из стороны в сторону, придирчиво изучая со всех сторон. – Ну, думаю, спекся наш Славик, осел на лавочке вместе с бабками-пенсионерками. А ты, оказывается, вон какой молодец – в наркоторговлю подался!

У Станислава предательски заалели уши.

– Я тебя даже не сразу узнал, – продолжал фонтанировать восторгом от встречи сослуживец, – поседел, раздобрел, вон даже брюшко наметилось. Хорошо бизнес идет?

Капитан поспешно втянул живот, в который раз дав себе зарок отжиматься и качать пресс не от случая к случаю, а ежедневно утром и вечером.

– Да так, помаленьку, – пробормотал он.

Сам Вадим особо не изменился, только волосы отпустил до плеч, вокруг глаз прибавилось морщин да движения стали какие-то суетливые. Слева на поясе у него все так же висел в ножнах здоровенный армейский нож, знакомый Станиславу еще по службе, справа торчала из кобуры рукоять бластера, новехонького и раза в два массивнее, чем у капитана.

– А это кто, твоя подружка? – Друг наконец обратил внимание на Полину.

– Дочка. – Станислав неловко приобнял ее за талию, надеясь, что делает это в достаточной мере отечески.

– Такая взрослая? – изумился Вадим. – Ты ж вроде говорил, что даже не женат! Грехи юности, э? – лукаво подмигнул он.

Станислав потупился и со вздохом развел руками.

– Хорошенькая какая! – Сослуживец отступил на шаг, чтобы получше разглядеть «родственников». – Вся в отца, даже на подбородке такая же ямочка упрямая. И характер, похоже, твой, да?

Капитан с девушкой в замешательстве уставились друг на друга, впервые заметив эти чертовы ямочки.

– Эм-м-м… А ты-то сам как?