Репутация 1 страница

Глава 10

Стирание

Незаконченное дело. Почему у них с Грегом всегда остаются незаконченные дела?

– Думаю, это ясно как божий день. Он еще ничего ей не сказал, – прошептала Кейт, наклоняясь к Энджи через стол (они сидели в кафетерии). – Только посмотри на них, и сама все поймешь.

– Да нет, я, пожалуй, не буду этого делать, – сказала Энджи, отвернувшись в противоположную сторону.

Она, конечно, очень быстро убедилась в том, что предположение Кейт оказалось верным, – стоило ей только пальцем пошевелить, как Грег тут же захотел, чтобы она к нему вернулась. Однако прошло уже три дня, а он по‑ прежнему обедал вместе с Лив, искоса поглядывая на Энджи. Эти его мимолетные взгляды как бы говорили: «Я знаю, что ты знаешь, что я еще официально не разорвал отношения с Лив». Уф‑ ф! И почему все так сложно?

– С каждой минутой оно приближается, – сказала Кейт.

– Что ты имеешь в виду? Их колени под столом?

– Нет, ревнивая созерцательница эротических сцен. Официальное расставание. Я имею в виду, что если он собирается пригласить тебя на вечер, то обязательно должен сказать Лив, что не сможет пойти вместе с ней, ведь так? Завтра мы начнем продавать билеты.

Энджи об этом как‑ то не подумала.

– Правда начнешь продавать?

– Мне придется это сделать. Я ведь вице‑ президент ученического совета школы, ну и все такое. Noblesse oblige.

– Что это значит? – спросила Энджи.

– Что‑ то типа «мое положение меня обязывает». Кроме того, еще и Али попросил меня. Я не могу сказать «нет» своему президенту!

Неужели только общественный долг и ничего личного? Увидев ямочки на щеках Кейт, она поняла, что ее подозрения небеспочвенны.

Энджи заметила, что Кейт посмотрела на тот столик, за которым сидел Али вместе со своим братом‑ близнецом Абраимом. Они всегда обедали только вдвоем. В старших классах они были единственными учениками, исповедующими мусульманскую веру. Братья были похожи как две капли воды – оба красавцы‑ интеллектуалы. Лучшей пары для Кейт и не найти. Энджи решила подразнить ее:

– Тебе он тоже нравится, правда?

Кейт пожала плечами. Она хотела изобразить полное безразличие, но спрятать улыбку ей так и не удалось.

– По крайней мере, мне не придется беспокоиться насчет того, что он может напиться.

Энджи прыснула.

– Ты уже купила себе новое платье? – спросила она.

– Планирую заняться этим в субботу. Пойдем завтра вместе со мной. Мы и тебе подберем что‑ нибудь.

Замечательно! Маме и папе снова придется потратиться на нее. Однако если она будет каждую пятницу присматривать за соседским ребенком, то сможет вносить и свою лепту в семейный бюджет. Ей обязательно нужно будет позвонить миссис Харрис, как только она вернется домой.

Услышав предложение Энджи, миссис Харрис пришла в полный восторг.

– Дорогая моя, да это просто великолепно! Если я уложу Сэмми спать в семь часов, то мы с мужем сможем где‑ нибудь быстренько поужинать.

– Я приду к вам в шесть, – предложила Энджи. – У вас тогда целый вечер будет свободным. Вы просто расскажите мне, что нужно делать, и я сама уложу его. Вы сможете не только где‑ нибудь поужинать, но еще и сходить в кино. Не волнуйтесь, я со всем справлюсь, – пообещала она, понимая, что чем дольше будет сидеть с ребенком, тем больше денег получит.

– Чтобы уложить его спать, требуется проявить кое‑ какую изобретательность, – инструктировала Энджи миссис Харрис, пока ее муж заводил машину.

Было уже пятнадцать минут седьмого. Она дала Энджи очень подробные наставления относительно того, что нужно делать в том или ином случае, начиная с того, что следует предпринять, если от подгузника у ребенка на коже появится сыпь, и заканчивая тем, как себя вести, если вдруг прилетят марсиане.

– Если возникнет какая‑ нибудь проблема, сразу звони мне, – сказала она.

Энджи посадила Сэма к себе на колени. Он сразу же дернул ее за волосы, запустив в них свои маленькие пальчики.

– Идите и ни о чем не беспокойтесь, – успокоила ее Энджи.

– Похоже, у тебя уже есть опыт общения с детьми, – отметила миссис Харрис. – Часто приходилось подрабатывать няней?

– Да нет, не часто, – сказала Энджи. По правде говоря, это был ее дебют в роли няни. – Не волнуйтесь, я справлюсь. Если мне вдруг понадобится совет, я просто перейду через улицу и позову маму.

Это окончательно успокоило миссис Харрис.

– О да, ты права. Мне не стоит волноваться. Было бы просто здорово, если бы у моего малыша была такая старшая сестра, как ты. Твоей маме невероятно повезло, ведь у нее будет замечательная помощница. – Сказав это, она наклонилась и поцеловала малыша в макушку, покрытую светлыми взъерошившимися волосиками.

Ребенок протянул ручонку, пытаясь схватить ее за волосы, но у него ничего не вышло. Светлые блестящие волосы миссис Харрис были собраны на затылке и уложены в узел.

– Будь умницей, Сэмми, и не огорчай свою старшую сестру, – усмехнувшись, попросила она.

– Мне кажется, что он очень похож на вас, – сказала Энджи.

– Я рада, что ты заметила это, Энджи. Я, конечно, понимаю, что это всего лишь случайность. Ладно, увидимся через несколько часов.

Энджи оторвала от своих волос ручку малыша и помахала ею миссис Харрис.

– Сэм, скажи «до свидания». Пока‑ пока, мамочка!

– Ба‑ ба ма, – пробормотал ребенок, махая ручкой. – Ба‑ ба ма.

Издав радостный вопль, он уткнулся лицом в шею Энджи и засмеялся. Она еще сильнее прижала малыша к себе, и ей вдруг показалось, что нет ничего ужасного в том, что ее родители решили завести ребенка. Сэм так уютно умостился у нее на руках, как будто был ее собственным сыном.

На следующее утро за ней заехала Кейт. Энджи чувствовала себя совершенно разбитой. Посмотрев в зеркало, она увидела свое усталое, измученное лицо с ввалившимися глазами. Она не могла понять, что с ней случилось. У Харрисов она была не так уж долго – они вернулись домой не очень поздно. К тому же она проснулась утром только в десятом часу. У Энджи, конечно, возникло одно подозрение, когда она увидела, что в ее спальне царит идеальный порядок. Ее кресло‑ качалку, которое стояло в центре комнаты, снова перетащили к окну. Одеяло аккуратно свернули и положили так, что оно стало напоминать маленький спальный мешок. Судя по всему, Девочка‑ скаут была просто помешана на чистоте. Убрав в комнате, остаток ночи она наверняка провела, качаясь в кресле. Энджи решила, что на следующем сеансе обязательно попросит доктора Грант выяснить, действительно ли Девочка‑ скаут является той ненормальной, которая по ночам качается в кресле. Если так оно и есть, то Энджи сможет с ней «пообщаться и договориться».

– Шопинг, шопинг, шоп‑ пинг! – пропела Кейт, отстукивая ритм ча‑ ча‑ ча. – Мы собираемся устроить шоп‑ пинг.

– О боже! – простонала Энджи.

– В чем дело, Энж?

– В меня вселился качающийся демон. Он заставляет меня среди ночи вставать с кровати.

Кейт приложила ладони ко лбу Энджи.

– Немедленно уходи! Я изгоняю тебя, качающийся демон! – пропела она низким, гортанным голосом. – Изыди! – выкрикнула она и убрала руки. – Ну вот и все. Подействовало?

– Сегодня и выясним, – усмехнувшись, сказала Энджи.

Поначалу охота за платьями не вызывала у нее приятных эмоций. Кейт хотелось найти что‑ нибудь не очень короткое, сшитое из цельного куска ткани, а не из тоненьких полосок, и без глубокого декольте, чтобы не шокировать добропорядочного Али. Энджи тут же хватала все, что Кейт отбрасывала в сторону, считая неподходящим для себя. В конце концов Энджи сообразила, в чем, собственно, дело. Потаскухе хотелось приобрести вечернее платье. Она планировала устроить что‑ то типа закрытой вечеринки для себя и Грега. Энджи так и не смогла до конца разобраться в том, когда она превращалась в Потаскуху, а когда была самой собой, и поэтому не понимала, какие чувства испытывает к Грегу. Но ведь вполне возможно, что ее чувства ничем не отличаются от чувств Потаскухи.

– Примерь‑ ка вот это, – предложила Кейт, протянув Энджи платье из темно‑ голубого шелка.

– Оно какое‑ то скучное, – сказала Энджи.

Кейт буквально впихнула платье ей в руки.

– Просто примерь его, а там видно будет.

Выйдя из примерочной, Энджи в очередной раз убедилась в том, что у Кейт великолепный вкус.

– Моя дорогая подруга, а ну‑ ка посмотри на меня! – потребовала она.

Глядя на себя в трехстворчатое зеркало, Энджи покрутилась, и длинная юбка, закрывавшая колени, вдруг взлетела и надулась, словно купол парашюта, и легкий шелк заиграл, загорелся, засиял! На фоне этого сапфирового мерцания ее кожа казалась молочно‑ белой, щеки нежно‑ розовыми, а серые глаза – темно‑ голубыми.

В этот момент открылась дверца одной из примерочных кабинок и из нее вышла девушка в ярко‑ красном платье. Это была Ливви. На ней было кроваво‑ красное мини без бретелей и с умопомрачительным вырезом.

– Кажется, цвета драгоценных камней снова в моде, – сказала она, усмехнувшись. – Красивое платье. С кем ты пойдешь на вечер?

Энджи плотно сжала губы. Прошла целая неделя после того, как Грег пообещал объясниться с Ливви, но он так и не смог сделать это.

Из соседней примерочной вышла Кейт и бросилась спасать Энджи.

– Какой сюрприз, Лив! – воскликнула она. – Какая неожиданная встреча!

– Кого я вижу! Это же наша Добрая Волшебница Севера[10]! – отозвалась Лив.

Это сравнение, однако, было неуместным. Платье Кейт являло собой бледно‑ голубое уродство из шифона с рукавами‑ фонариками. Добрая фея ни за что не надела бы подобный наряд.

– Я собираюсь перешить его, – сказала Кейт.

– Ты знаешь, как это сделать? – удивилась Энджи.

– О да. Это проще простого, – ответила Кейт. – Мне тоже очень понравилось твое платье, Лив. Ты в нем похожа на твиззлерс[11] с сиськами.

– Да что ты говоришь! – злобно процедила Лив, глядя на нее через плечо, и пулей влетела в свою примерочную.

– Так мы теперь знаем ее тайну? – прошептала Энджи и захихикала.

Кейт крикнула так громко, чтобы ее было слышно во всех кабинках:

– Только сразу не срезай этикетку!

Энджи толкнула ее локтем.

– Ты очень, очень плохая девочка.

– Странно! – снова громко крикнула Кейт. – Тебе же сказали, что я Добрая Волшебница Севера.

В среду Энджи поняла, что вся эта тягомотина ей до смерти надоела. Грег так и не позвонил ей и по‑ прежнему продолжал каждый день разыгрывать спектакль под названием «Обед с Лив». Она наконец решила, что нужно поймать его после уроков и поговорить с ним. Энджи уже сидела в его машине, когда он, открыв дверцу, прыгнул на место водителя, собираясь ехать домой.

– Ты что, никогда не закрываешь машину? – спросила она.

– Это очень тихий район. Здесь не угоняют машины, – пояснил он. – Ну, и в чем дело?

Уф‑ ф. Ей снова стало как‑ то не по себе.

– Я… ты не… ты так и не позвонил мне, – запинаясь, пробормотала она.

– Ты о чем? Мы видимся с тобой каждый день. Ты тоже мне не звонила.

Энджи нахмурилась.

– Я хотела сказать, что ты… Ты так и не поговорил с Лив?

По его лицу пробежала какая‑ то тень, и она поняла, что этот разговор ему неприятен.

– Прошло всего несколько дней. Я обязательно с ней поговорю. Только не надо меня доставать и все время напоминать об этом.

Энджи вжалась в сиденье.

– Я просто подумала, что мы вместе могли бы пойти… – пробормотала она.

Он недовольно поджал губы, а потом нарочито громко вздохнул. Энджи затаила дыхание.

– Вот ты о чем. Да, могли бы, – сказал он и повернулся к Энджи, положив на ее руку свою. – Понимаешь, мы с Лив давно договорились, что пойдем на этот вечер вместе. Я заранее заказал для нас столик в ресторане. Она уже купила себе дорогое вечернее платье, ну и прочую ерунду. – Он сконфуженно улыбнулся. – Я уверен, что ты поймешь меня.

– Я тоже купила… – начала было она и осеклась.

– Но сразу после этого я ей все расскажу, обещаю. Сейчас просто момент неподходящий, – сказал он, обхватив ладонями ее лицо. – Я по‑ прежнему… Ты по‑ прежнему для меня очень много значишь. Господи, только не надо на меня так смотреть! Ты просто сводишь меня с ума, и я могу потерять над собой контроль.

Посмотрев сначала в одно окно, а потом в другое, он, подобно пчеле, которая, вытянув хоботок, ныряет в бутон цветка, впился губами в ее губы.

Ты открыла рот, давая понять, что хочешь большего. Крепко зажмурившись, ты увидела узоры из танцующих огоньков. О да, он хотел тебя! Ты ощущала запах его желания. Его настойчивость заставила тебя трепетать. Но ведь ты поступила правильно, не так ли? Он должен хотеть тебя больше, чем Ливви. Мы должны были победить. Это было жизненно важно. Ты слышала, как гулко билось его сердце на уровне твоей груди. В твоей голове раздался чей‑ то низкий, раскатистый голос:

– Посторонись, Красотка! Это мое дело.

Ты пыталась сопротивляться, но ни твои губы, ни твоя кожа уже почти ничего не ощущали. Тебя вырвали из действительности и снова перенесли на старое заброшенное крыльцо. До тебя долетали какие‑ то едва различимые звуки – вздохи, стоны, треск, щелканье. Ты отвернулась. В этом спектакле ты не принимала участия. Ты сидела в темноте и размышляла, качаясь в кресле, до тех пор, пока…

– Значит, мы договорились? – услышала ты голос Грега.

Энджи была перед своим домом. Она стояла возле открытого водительского окна автомобиля Грега.

Он схватил прядь ее волос и потянул за нее, заставив Энджи наклонить голову. Ее лицо оказалось прямо возле его лица. Он поцеловал ее, засунув ей в рот свой язык.

– Обещаю, что после танцев я обязательно все ей расскажу, – сказал он.

Энджи молча кивнула. Что же произошло? И на что она сейчас согласилась? Понятно, что он не пойдет с ней на вечер. Он пойдет с Лив. Ничего пока не изменилось.

Ей обязательно нужно было позвонить Кейт.

– Вот трусливый сукин сын! – возмутилась та. – Прости. Ты по‑ прежнему хочешь вернуть его?

Энджи пожала плечами, а потом сообразила, что этот ее жест нельзя передать по телефону, и сказала:

– Думаю, да. Мне все время хочется, чтобы он целовал меня. Я ни о чем другом просто думать не могу.

– Замечательно. Это потому, что сейчас ты думаешь не головой, а совершенно другим местом. Да, он, конечно, горячий парень, и с ним, наверное, приятно проводить время, но знаешь ли ты, как он на самом деле к тебе относится?

Черт! Ей хотелось бы услышать ответ на этот вопрос от него самого.

– Молчишь? – спросила Кейт. – Прошу прощения за то, что я такая зануда, но я все‑ таки скажу тебе, что думаю по этому поводу. У вас, ребята, когда‑ то были романтические отношения, первая, так сказать, любовь. Сейчас ты выглядишь так же сногсшибательно, как американская топ‑ модель, фото которой печатают на обложках всех глянцевых журналов, и он, так сказать, держит тебя в резерве, на тот случай, если ему надоест Лив, если он устанет терпеть ее вздорный характер. Он включил все свое обаяние и заставил тебя по уши влюбиться в него. Он очаровал, приворожил тебя. Я имею в виду, что он подчинил тебя своей воле, сделал своей послушной рабыней.

– Я не его рабыня! – возмутилась Энджи.

– Неужели? Ты не его рабыня, но запросто можешь… прыгнуть к нему в машину и заниматься с ним любовью прямо на автомобильной стоянке, понимая, что у него нет никаких обязательств по отношению к тебе.

Энджи побледнела как полотно. Она рухнула на кровать, прижав к уху телефон, и прошептала:

– Как ты, то есть, почему ты думаешь…

– Я видела тебя, сумасшедшая девчонка. Я узнала тебя, несмотря на то что видела только твой затылок.

– О господи! Этого не может быть. Я бы никогда… Я даже не знаю, как это произошло.

– Энж, я уверена, что все ты знаешь.

Наверняка не она, а кто‑ то другой. Это проклятая Потаскуха во всем виновата! Очевидно, пришло время закрыть, заткнуть, законопатить ту часть мозга, в которой она живет, пока эта особа не натворила еще больших бед.

Энджи тяжело дышала, но в трубке было тихо.

– Кейт, что мне теперь делать?

– Задай себе такой вопрос: чего стоит парень, который относится к тебе как к вещи? И тебе сразу все станет ясно.

– Ты не пытаешься смягчить удар и всегда режешь правду, какой бы ужасной она ни была, да, Кейт? – сказала Энджи, понимая, что остатки невинности, которые еще сохранялись в ее душе, теперь разорваны в клочья.

Она не хотела бросать Грега. Он был связующим звеном, своеобразным мостом, соединяющим ее с тем временем, после которого все стерлось из ее памяти.

– Я и не должна этого делать, – отозвалась Кейт. – Меня уже объявили изгоем, и это дает мне определенную свободу. Я могу говорить то, что думаю.

Глубоко вздохнув, Энджи сказала:

– Нет, ты моя подруга, и это обязывает тебя быть честной. Черт возьми, ты, конечно, права!

– Пойдем вместе с нами, – предложила Кейт. – Постарайся быть счастливой – это самая лучшая месть. Я приглашаю тебя на двойное свидание со мной и с Али. Ты на самом деле окажешь мне большую услугу, ведь Абраим все равно увяжется за нами. Он может быть твоим кавалером. Так как платье ты уже купила, то можно считать, что с двумя проблемами мы справились.

– Я согласна. Ведь я действительно уже купила платье.

Она, конечно, понимала, что ей не следовало соглашаться, но ей все‑ таки было интересно посмотреть, будет ли ревновать Грег, когда увидит ее с другим парнем.

– Ладно, поговорим об этом завтра. Пока, – сказала Энджи.

Она улеглась поудобнее и попыталась разобраться в своих чувствах. Что же сейчас творится в ее душе, какое чувство является самым сильным? Безумное счастье из‑ за того, что у нее есть такая подруга, как Кейт? Может быть, дикая, безудержная злость, которую она испытывает к Грегу? Она даже попыталась заплакать. Ей удалось выдавить из себя всего одну или две слезинки. Оказалось, что над всеми остальными чувствами доминирует апатия. Так, наверное, чувствуют себя люди после контузии – им все абсолютно фиолетово. Если бы Ливви узнала о том, что на самом деле происходит с Энджи, она растрепала бы об этом всему свету.

Утром в пятницу Энджи сказала доктору Грант, что приняла окончательное и бесповоротное решение. Она готова продолжать процедуры. Доктор Грант позвонила доктору Хиршу и обо всем с ним договорилась. Первую процедуру назначили на утро понедельника. Весь день до самого вечера и всю ночь у Энджи в голове что‑ то стучало и ухало.

В субботу днем приехала Кейт и привезла термобигуди для того, чтобы сделать Энджи прическу.

– У тебя будет потрясающий макияж, – сказала она. – Ты что, опять всю ночь качалась в кресле, как ненормальная?

– Да, а еще у меня ужасно болит голова, – пожаловалась Энджи. – Надеюсь, к вечеру все пройдет.

Кейт улыбнулась.

– Как только начнутся танцы, тебе сразу станет значительно лучше. Парни заедут за нами в шесть, – сообщила она и осмотрелась в поисках розетки. – А пока мы немного поколдуем над тобой.

Она накрутила длинные волосы Энджи, а потом сделала ей маникюр и макияж. Когда Кейт закончила работу, выяснилось, что Энджи совершенно преобразилась: мягкие светлые локоны обрамляли лицо фарфоровой куклы с огромными серыми глазами. Энджи изумленно смотрела в зеркало на красивую девушку, и этой девушкой, похоже, была она сама.

Пока Кейт заканчивала делать себе макияж, Энджи, наконец оторвавшись от зеркала, начала одеваться.

Закончив свой туалет, она покружилась перед Кейт. На ней были ботинки на высоких каблуках и прозрачные черные чулки.

– Ну как тебе? – спросила она.

Кейт одобрительно кивнула.

– То что надо. Образ кардинально изменился, но получилось весьма сексуально. Это должно сработать. А теперь я покажу тебе свой прикид.

Кейт сняла рубашку и выпрыгнула из джинсов, а потом вытащила из чехла для одежды свое платье и влезла в него.

Энджи была поражена, увидев, как преобразилось ее платье.

– Как тебе удалось сделать это? – спросила она.

Исчезли рукава‑ фонарики и верхняя шифоновая юбка. Бледно‑ голубой нижний чехол превратился в атласное платье‑ футляр с открытыми плечами и открытой спиной. Из голубого шифона Кейт сшила накидку, которая закрывала плечи и спину, придавая наряду некую загадочность и в то же время пикантность.

– Оцени вещицу! – сказала Кейт и, взяв чехол для одежды, вытащила из него длинный серебристый шарф. Она обвязала им свои черные волосы, потом, скрестив концы шарфа под подбородком, забросила их за плечи. Они свисали вдоль ее спины подобно двум серебристым крыльям. – Как ты думаешь, ему понравится?

Энджи захихикала.

– Ты еще спрашиваешь! Даже несмотря на то, что ты сделала все возможное, чтобы платье выглядело скромно и пристойно, он (клянусь всеми святыми! ) все равно будет думать только о том, как бы поскорее снять с тебя все эти шарфы и накидки.

Кейт довольно улыбнулась.

– Замечательно! – воскликнула она.

– Не могу поверить, что Лив назвала тебя ханжой и притворщицей, – сказала Энджи и прижала пальцы к губам. – Упс. Прошу прощения. Сболтнула лишнее.

Кейт залилась смехом.

– Ливви меня просто убивает. Ей нужно пару раз врезать как следует, чтобы она ослабила хватку и отпустила парня, которого держит на коротком поводке.

Теперь Энджи прыснула от смеха.

– Она не похожа на горячий, мощный, скоростной «порш», – сказала она.

– Что?

– Мне это как‑ то Грег сказал. И это многое объясняет. Не удивительно, что он пришел в такой восторг от моей внутренней Потаскухи.

Кейт изумленно отрыла рот.

– У тебя есть внутренняя потаскуха?

Энджи недоуменно уставилась на подругу.

– Разве ты не помнишь эти подпольные диверсии с моей одеждой? Кружевное белье и прочую ерунду?

– Ярко‑ красную губную помаду и глаза, подведенные черным карандашом на манер Клеопатры?

– Да, это ее проделки, – сказала Энджи, возмущенно фыркнув.

– И белый облегающий топ, под который не надели бюстгальтер?

– О нет. Прошу тебя, скажи, что ты это выдумала! – взмолилась Энджи.

Кейт удивленно вскинула брови.

– Прости. Разве ты не знала об этом? – спросила она.

– Это так на нее похоже! – со вздохом произнесла Энджи. – Ладно, как бы то ни было, но в понедельник утром она окончательно останется в далеком прошлом.

– Что ты этим хочешь сказать? Неужели ты начинаешь выздоравливать?

Ах, если бы все было так легко!

– С помощью экспериментального метода… – начала Энджи.

– Подожди. Какие эксперименты? С твоим мозгом? Но ты мне нравишься такой, какая ты есть!

Услышав это, Энджи даже покраснела от удовольствия.

– Эй, не волнуйся. Я буду…

В этот момент позвонили в дверь, и Кейт, втиснувшись в свои туфли, сказала:

– О‑ о, прости меня, но об этом мы с тобой поговорим позже.

Когда Кейт, голова которой была обвязана блестящим самодельным шарфом, открыла дверь, у Али от удивления глаза едва не выскочили из орбит. По крайне мере, Энджи надеялась, что это был именно Али. Ей не хотелось, чтобы ее кавалер смотрел такими влюбленными глазами на ее подругу. Он должен так смотреть только на нее. А потом парень, конечно же, перевел взгляд на глубокое декольте Кейт. Ну что с него взять? Мужчина всегда остается мужчиной.

Энджи наблюдала за реакцией Абраима. Понравится ли ему это свидание вслепую? Он робко улыбнулся Энджи и вошел в дом. В руке он держал точно такой же миниатюрный букетик (такие букетики дамы обычно прикалывают к корсажу платья), что и его брат‑ близнец.

– Ты великолепно выглядишь, Анжела! – сказал он. – Спасибо, что спасла меня от ужасной участи быть третьим лишним.

У него был едва уловимый британский акцент.

– Надеюсь, розы подойдут к твоему платью? – спросил он.

Энджи, не задумываясь, протянула ему руку. Она настолько привыкла к своим шрамам, что просто не замечала их. Теперь же, увидев испуганные глаза парня, она снова вспомнила о них. Замешательство длилось не более секунды. Абраим быстро справился со своими эмоциями и протянул ей букетик.

Кейт бросилась подруге на выручку:

– Это случилось довольно давно. Мы тогда были скаутами, и на охоте произошел несчастный случай. – Она импровизировала на ходу. – Энджи угодила в капкан, который поставили на медведя, и чтобы выбраться из него, ей пришлось откусить себе руку.

Энджи решила подыграть ей:

– После того как врач пришил руку на место, остался этот шрам. – Она улыбнулась.

Осторожно взяв ее за пальцы, Абраим повернул ее руку сначала ладонью вверх, а потом вниз.

– Невероятно! Я не знал, что микрохирургия достигла таких высот, – сказал он и привязал ей три розочки на руку, закрыв ими шрам. – Я собираюсь поступать на медицинский факультет. После колледжа.

– В какой университет ты подал заявление? – спросила Энджи.

Парни ответили хором, загибая пальцы на руках:

– В Гарвард, Йель, Стенфорд, Тафтс и в университет Хопкинса.

От удивления брови Энджи поползли на лоб. Вот это списочек!

– А что вы будете делать, если вас примут в разные университеты? – поинтересовалась она.

Братья удивленно переглянулись. Похоже, они даже не думали о том, что такое может случиться.

– А ты куда собираешься поступать? – спросил Энджи Абраим. – Какие у тебя планы на будущее?

– Пережить понедельник. Я, как бы это сказать, живу одним днем. Вот один день прожила, а потом строю планы на следующий. В далекое будущее не заглядываю. Пока не задумывалась над тем, куда буду поступать.

– Я уже проголодалась, – сказала Кейт. – Может, мы все‑ таки пойдем?

Абраим взял Энджи под руку, так, как это делали настоящие джентльмены лет сто пятьдесят тому назад, и повел ее к машине.

– А как насчет колледжа? – спросил он.

Энджи пожала плечами.

– До этого пока еще далеко. Я только в девятом классе.

Абраим моментально отпустил руку Энджи.

– Правда? – удивился он, бросив сердитый взгляд на Али.

– Мне шестнадцать лет, – быстро ответила Энджи. – Уже шестнадцать.

Ей странно было слышать такие слова от себя самой, но еще более странным было то, что она действительно чувствовала себя шестнадцатилетней. Похоже, она продвинулась вперед.

– Просто я пару лет жила за границей и не ходила в школу. Теперь вот приходится наверстывать упущенное.

Энджи действительно наверстывала упущенное. Она сейчас чувствовала себя абсолютно счастливой (это было совершенно новое, незнакомое ощущение), и от этого у нее кружилась голова.

Ужин был просто потрясающим. Этакий банкет в стиле «все, чего душа пожелает». Ближневосточная кухня была представлена во всем ее разнообразии. До этого кафе им пришлось довольно долго ехать, но парни сказали, что оно того стоит. И они оказались правы. Энджи ела медленно, чтобы как следует распробовать каждое блюдо и определить, какие туда добавлены специи. «Помоги мне запомнить все это», – обратилась она мысленно к тому, кто находился где‑ то очень глубоко в ее подсознании. Она представила, как скрипит дерево, трущееся о дерево. Должно быть, это скрипело стоявшее на крыльце кресло‑ качалка.

Потом она снова из мира внутреннего перенеслась в мир внешний. Это тмин. Это куркума. А это кардамон, у него сладковатый вкус. Ну и, конечно, чеснок.

– Спасибо, – сказала Энджи, пытаясь запомнить все это разнообразие вкусов. Эту информацию она записала уже в свою собственную память.

– За что спасибо? – спросил Али.

– О‑ о, за то, что передали мне воду, – нашлась Энджи.

То, что она начала разговаривать сама с собой, стало одним из «новых, таящих в себе определенную опасность, последствий того, что стены становятся тоньше». Так сказала ей доктор Грант. Прекрасно! Ей нужно внимательно следить за собой, чтобы не попасть в неловкое положение.

Пока они ехали в школу на танцы (а дорога была неблизкой), Кейт и Али, сидевшие впереди, довольно громко беседовали, чтобы как‑ то оживить обстановку и чем‑ то компенсировать неловкое молчание, воцарившееся на заднем сиденье. Энджи смотрела в окно, любуясь звездным небом. Почувствовав, что Абраим прикоснулся к ее руке, она вздрогнула и отвернулась от окна.

Парень осторожно взял ее за руку.

– Тебе было больно? – прошептал он. – Я имею в виду операцию.

Энджи вдруг почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Да, – тоже шепотом ответила она. – Кажется, было больно.

Абраим поднес ее руку к губам и поцеловал внутреннюю сторону запястья. Его черные глаза смотрели с нежностью и сочувствием. А потом, словно испугавшись того, что сделал, он вздрогнул и отвернулся к окну. Однако руку Энджи он уже больше не отпускал.

Решение принято. Пути назад уже нет. Энджи неподвижно сидела в хирургическом кабинете, ее голова была надежно закреплена зажимами, снабженными маленькими подушечками. Комната была ослепительно белой, а светильники очень громко, пронзительно жужжали, но это, похоже, не беспокоило ни врачей, ни медсестер.

Лицо доктора Грант скрывала хирургическая маска. Энджи видела только ее глаза. В уголках этих глаз появились морщинки. Значит, она улыбалась под маской. Подняв руки, она показала Энджи сразу два больших пальца.