Нед Виззини Крис Коламбус 13 страница

— Недель?

— Пока ты не научишься убивать крыс раньше, чем они до тебя доберутся, — пояснил Юнджил и, направляясь вместе с помощниками к выходу, добавил: — Увидимся утром. Удачи!

Первая крыса подобралась к голове мальчика. Брендан взмахнул мечом и промахнулся, задев каменный пол. Остальные крысы словно смеялись над ним: чии-чии-чии. Самая храбрая вцепилась ему в волосы, укусила за лицо, побежала вверх по груди, устроилась на животе и начала есть сыр. Брендан очень боялся щекотки, от укусов крысы он начал смеяться и неистово махать мечом. Когда огромная крыса начала глодать его вымазанную сыром бровь, он закричал.

Тем временем, на другом конце света Корделия, Элеонора, Уилл и Феликс осматривали монастырь. Они отлично выспались на соломенных матрасах, по крайней мере лучше, чем в ту ночь, когда им пришлось спать на книгах.

Батан Чекрат представлял собой большую крепость из серого камня и промерзшей грязи. Как объяснил Вангчук, летом снег таял, и две недели место напоминало райский уголок, полный зеленой травы и бабочек. Но даже тогда ледяные чудовища не оставляли его обитателей в покое. Они продолжали требовать жертвоприношений. Летом они выглядели даже страшнее, чем зимой, потому что линяли, оставляя везде клочья шерсти, словно шелудивые псы.

Вангчук повел ребят на монастырскую кухню. В монастыре жили четыреста тридцать два монаха, среди них — один повар и два его помощника. В загоне, обнесенном стеной, через которую не могли пробраться ледяные чудовища, монахи держали стадо из семидесяти пяти яков.

— И все эти яки будут принесены в жертву ледяным чудовищам? — спросила Элеонора, как только они вошли в загон. На них были тяжелые шубы, которые дали им монахи.

— Да. И мы тоже их едим. — Вангчук потрепал по шее огромного мохнатого яка с большими блестящими глазами.

Элеоноре стало дурно, хотя в школе ее и учили уважать традиции разных народов. Корделии, Феликсу и Уиллу пришлось по вкусу мясо яка, но Элеонора не разделяла их восторгов. «Я не могу есть колбасу из яков, когда бедняжки смотрят на меня своими печальными глазами! Нужно выбираться отсюда, — подумала она, — но для начала нужно побольше узнать об этой Двери Измерений».

После обеда Вангчук проводил ребят в крытый дворик, где находилась библиотека. Под куполообразным сводом хранилось множество древних книг и стеклянных ящиков со свитками.

— У вас есть какие-нибудь книги о Двери Измерений? — поинтересовалась Элеонора.

— Конечно, — ответил Вангчук. — На верхней полке, вот здесь. Но это священная книга, и читать ее могут только посвященные.

Элеонора хотела узнать побольше, но Вангчук повел ребят дальше, пояснив, что «воинам-путешественникам» пора увидеть зал для медитации.

Это было просторное помещение, где монахи целыми часами неподвижно сидели в позе лотоса. Под ногами росла трава, в зарослях бамбука играл теплый ветерок. В зале царила тишина. Жужжание мухи стало прозвучало бы здесь как гром. Корделия, Уилл, Элеонора и Феликс присоединились к медитации. Вангчук попросил их представить все страдания в виде большого красного воздушного шара, который парит над их головами. Шар будет улетать все дальше и дальше, пока не скроется за облаками…

По залу неторопливо расхаживал монах с бамбуковой палочкой, предназначенной для того, чтобы бить по голове любого, кто заснет. Это могло бы испугать маленькую Элеонору, но она и не думала засыпать, ей очень понравилось медитировать!

Сначала ей было сложно понять, как можно часами сидеть, представляя красный шар. Но Вангчук посоветовал ей размеренно дышать и думать о каждом вдохе, и вскоре она представила себе красный шар, полный боли.

— Наш разум — это острый меч, — пояснил Вангчук. — Уберите преграду между разумом и знаниями. Прогоните все мысли о прошлом и будущем. Погрузитесь в настоящее, в здесь и сейчас. Только тогда вы сможете справиться со своей болью. И достигнете просвещения.

Элеонора понимала не все из того, что говорил монах, но вдруг осознала, как много думала о прошлом и о будущем и как мало — о настоящем. И когда ее дыхание стало медленным и размеренным, вдох-выдох, она поняла, как ей хорошо: она не ощущала голода (на обед она съела немного тофу), холода, усталости, боли. Она скучала по родителям, но вернуться к ним она сможет только в будущем, сейчас не стоит об этом думать. Она была лишь вдыхающим и выдыхающим телом, она была жива, и это было здорово. Красный шар улетел в небо.

Корделия, Уилл и Феликс не так преуспели в медитации. Ребята заснули, и это тут же заметил монах с бамбуковой палочкой. Он подкрался к ним сзади…

— Стой, — прошептал Вангчук. — Пусть отдохнут, впереди у них встреча с ледяными чудовищами.

— Хозяин, — зашептал монах, — вы и правда верите в то, что они справятся с чудовищами?

— Да, конечно.

— Но вы же каждый раз рассказываете нашим гостям, как ледяные чудовища убили воинов-путешественников…

— Тише! Они тебя услышат!

— Да они же спят!

— Не все. — Вангчук кивнул в сторону Элеоноры.

Монах ткнул девочку в спину палкой. Она наклонилась вперед, притворяясь спящей.

— Видишь? Тоже заснула.

— Ну что же… Не трогай их больше, — прошептал Вангчук. — Может быть, они действительно избранные.

Элеонора больше не думала о красном шаре. Вангчук врет нам!

За ужином она старалась не сболтнуть лишнего. Она ждала момента, когда сможет остаться с друзьями наедине и предупредить их, что Вангчук не сказал им всей правды, но монахи шныряли повсюду. Они следили за детьми как безмолвные тени, а во время ужина засыпали вопросами о том, каково это — быть воинами-путешественниками. Затем Вангчук встал и объявил:

— Уважаемые гости, настало время увидеть то, с чем вам придется сразиться!

Монахи вышли из столовой, дети последовали за ними, поднялись по длинной каменной лестнице и вышли на монастырскую стену, обдуваемую ледяным ветром. Внизу они услышали рычание, от которого кровь стыла в жилах.

Казалось, будто рычал человек, погребенный под обвалом. Но звук был очень низким и долгим, словно у этого человека были огромные легкие.

— Смотрите! — выдохнула Корделия. — Там, внизу…

Прямо под ними стояли два ледяных чудовища. Первое, что Элеонора увидела, были их огромные лапы, лохматые кулаки, которыми они колотили по стене. Мех, покрывавший их, был разных оттенков голубого, черного и серого с белыми пятнами, шерсть не росла только на самых макушках. От их лысин исходил пар, от которого таял снег. Звери яростно колотили по стенам, царапали их и громко ревели. Элеонора увидела, что в их разинутых пастях сверкают белоснежные клыки.

— Похоже, они регулярно пользуются зубной нитью, — заметила Корделия.

— Ага, из человеческих кишок, — кивнул Уилл.

Чудовища продолжали рычать и сотрясать стены монастыря.

— Посмотрите на их головы, — изумилась Корделия. — Видите, там, где нет, шерсти, у них вроде бы… родничок!

— Родничок? — удивилась Элеонора. — Что это такое?

— Мягкое место на голове у маленьких детей, — пояснила Корделия. — Когда ты была маленькой, мама постоянно волновалась, когда я сидела с тобой. Она боялась, что я случайно задену твой родничок, и тебе будет больно… ох!

Корделия качнулась вперед от сильного толчка. Уилл поймал ее и оттащил подальше от края стены. Она проверила свои карманы и с облегчением вздохнула: дневник был на месте.

— Здесь опасно! — крикнула Корделия Вангчуку.

— Смотрите дальше, — ответил он.

— Зачем? Вы же… — Элеонора посмотрела на монахов, — вы же не собираетесь их кормить?

— Собираемся, — ответил Вангчук.

— Вы собираетесь им скормить одного из монахов?

— Нет.

— Вы бросите им одного из нас?

— Разумеется, нет! — воскликнул Вангчук. Несколько монахов подошли к ручному подъемнику, который соединялся с кухней. Они долго тянули веревку, пока, наконец, не вытащили деревянные носилки, на которых что-то большое слабо шевелилось под покрывалом.

— Это як! — догадалась девочка.

— Да, — кивнул Вангчук.

— Но… он же еще жив!

— Разумеется, жив. Его зовут Савир.

— Вы дали ему имя? О, я думала хуже быть уже не может!

Десять монахов подняли брыкающегося яка и сбросили вниз. Ледяные чудовища поймали добычу в воздухе. Элеонора отвернулась, чтобы не видеть, как они рвут несчастное животное на части. Затем чудовища отступили, унося с собой по половине туши яка.

— Они уже ушли? — спросила Элеонора.

— Да, — кивнул Вангчук.

— Другие тоже придут?

— Сегодня — нет. Но завтра они снова будут стоять у стен. И тогда они уже будут требовать в жертву человека.

— Сколько здесь этих демонов? — спросил Феликс.

— Пятьдесят.

— Пятьдесят?! И как же нам со всеми справиться?

— Мы — мирный народ, — пожал плечами Вангчук. — Это вы — воины, вам лучше знать.

Элеонора еле сдерживалась, чтобы не сказать: Никакие мы не воины! Вы все это выдумали!

— А что будет, если мы откажемся сражаться? — спросил Уилл.

— Как я уже говорил, — ответил Вангчук, — вам придется вступить в ряды нашего братства. А после обряда посвящения… мы подготовим вас для жертвоприношения.

— Что?! — воскликнула Корделия.

— Да как вы можете… — начал Уилл.

Элеонора перебила их:

— Наконец-то ты признался, Вангчук, — сказала она, сделав шаг вперед. — Ты все-таки собираешься принести нас в жертву.

— Только если вы откажетесь нам помогать, — вздохнул он.

— Ты монстр! — закричала Элеонора. — Ты готов бросить нас на растерзание?!

Вангчук кивнул.

— Но мне казалось, вы говорили только о двух человеческих жертвах в месяц, — заметил Уилл.

— Надеюсь, если мы отдадим им четверых, то они оставят нас в покое на целых два месяца.

Монахи закивали, одобряя эту идею. Корделия, Уилл и Феликс переглянулись. Элеонора глубоко вздохнула. Но вдруг у нее в голове начал вырисовываться план.

— Стойте! Я знаю, что делать! — вдруг воскликнула она.

— И что же?

— Уйти.

— Что? — Вангчук был поражен. — Вы не можете уйти. Вы же там погибнете!

— Лучше погибнуть там, чем здесь, — заметила Элеонора. — Нам не придется сражаться с ледяными чудовищами, а вам — приносить нас в жертву. Мы пойдем в горы. Нам случалось выбираться из передряг и похуже.

— Погоди, Нелл, — остановила ее Корделия, — ты забыла, как мы чуть не умерли от холода?

— Да что с тобой такое? — вмешался Феликс. — Конечно, лучше уйти самим, чем ждать, пока монахи столкнут нас со стены. Элеонора говорит как настоящий воин!

Корделия посмотрела на Элеонору, словно спрашивая: что ты задумала?

Элеонора подмигнула ей: сама увидишь.

— Я позволю вам провести здесь еще одну ночь, — решил Вангчук. — Но как только вы покинете стены монастыря, больше помощи не ждите.

— Отлично, — согласилась Элеонора, готовясь привести свой план в действие.

На следующий день Брендан едва смог пошевелиться…

— Вставай, соня! Хорошо спал? — спросил его Юнджил.

Брендан поднял голову (он все еще висел вверх тормашками) и еле слышно выругался. Всю ночь он не мог заснуть — то его мучила боль, то надсмотрщики переворачивали его, чтобы не застаивалась кровь. От него воняло сыром, вокруг валялись мертвые крысы. Он сжимал рукоять меча, как единственный шанс на спасение.

— Ты все-таки убил нескольких! — воскликнул Юнджил. — Признаюсь, я удивлен, — Он вошел в камеру вместе со своими помощниками и снял кандалы с Брендана, который тут же мешком свалился на пол.

— Посмотрите на него, — пробормотал один из рабов. — Он же еще совсем ребенок. Кожа да кости. Да он вообще выдержит?

— Разумеется, — ответил Юнджил. — Я тренировал и более юных. Поднимите его!

Брендана вынесли из подземелья и подняли по лестнице наверх. В каждой клеточке его тела пульсировала боль. Мальчика усадили за стол и сунули в руку вилку. Он огляделся и не на шутку перепугался, обнаружив, что сидит в окружении зловонных, голых по пояс учеников гладиаторов.

Мальчики были примерно одного возраста с Бренданом, но уже накачанные, с горой мышц. Они напомнили ему школьных «качков» вроде Скотта, которые только и ждали, как бы после занятий отдубасить друг друга. С одной только разницей — в школе никто не погибал на арене.

Юнджил и его помощники отошли в сторону. Брендан робко взял кусок хлеба и внезапно понял, как он голоден. Чувство голода заглушило страх. Еда была далеко не такой роскошной, как накануне, но на столе стояли блюда с жареной индейкой, курицей и говядиной, и Брендан набросился на еду. Остальные гладиаторы тоже начали есть. Никто не обращал внимания на Брендана, и мальчик подумал, что, возможно, их не стоит бояться. Может быть, если он будет заниматься своими делами, они его не тронут. «Если я когда-нибудь вернусь домой, этот принцип может сработать и со Скоттом».

Брендан усмехнулся: «А может, никто не хочет со мной связываться, потому что я воняю сыром». И тут же сник — ему хотелось бы, чтобы сестры были рядом и оценили его шутку.

Когда завтрак был окончен, Юнджил отвел Брендана в купальню — зал с бассейнами. Мальчик зашел в ледяную воду и отмыл кожу и волосы от сыра. Вода приятно холодила, зуд от бесчисленных царапин и порезов на его теле прошел. После ванны Брендана вместе с остальными отвели в узкий коридор. В потолке были прорублены широкие щели, сквозь которые проникал свет, и Брендан понял, что находится под Колизеем, а эта подземная сеть ходов позволяет гладиаторам внезапно появляться на арене ради зрелищности представления. Он испугался, что сегодня будет бой и его кинут на растерзание львам, но шума толпы не было слышно. «Это хорошо, — подумал Брендан. — Думаю, нас привели сюда для тренировки».

Юнджил подтолкнул Брендана к одной из лестниц и вручил ему меч. Брендан вышел наружу, и тут же ослеп от яркого солнца. Через некоторое время глаза привыкли к яркому свету, и он увидел, что трибуны пусты. Арена была разделена на шесть площадок для тренировок. В каждом ринге на мечах и копьях бились по двое гладиаторов.

— Император Оципус рад видеть Генерала Брендана! — раздался голос с трибун.

Брендан взглянул наверх и увидел Родикуса. Рядом с ним стоял зевающий император Оципус. Брендан сердито посмотрел на него. Еще вчера Оципус казался ему сильным человеком, которому можно было только завидовать, но теперь вид императора, возлежавшего на боку с кистью винограда в руке, пока рабыня обмахивала его потное жирное тело, вызывал у него лишь отвращение.

— Оципус! — крикнул Брендан. — Зачем ты так со мной поступил?

— Гладиатор посмел заговорить? — усмехнулся Родикус. Затем повернулся к Оципусу и продолжил: — Император хочет напомнить Генералу Брендану, что ему оказана величайшая честь — возможность сражаться в Колизее!

— Сейчас мне это не кажется великой честью, — ответил Брендан, указывая на дыру, которую пробил танк.

— На брешь смотреть запрещено! — прокатился по арене голос Родикуса. — А теперь начинай!

Оципус захлопал в ладоши, и Брендан начал свой тренировочный бой.

«Кажется, все не так уж плохо», — подумал он. Его противником оказался очень худой и слабый мальчик, который был чем-то похож на Тутанхамона. У него не было оружия, и он смотрел на Брендана пустыми, ничего не выражающими глазами. Брендану стало жаль его. Ему не хотелось сражаться с этим мальчиком, который, скорее всего, был беженцем из Египта.

Страж, стоявший позади, ударил в маленький колокол. Брендан с трудом сделал несколько шагов к своему противнику и только тогда заметил: у противника не было никакого оружия.

— Что я должен делать? — спросил Брендан у стражника. — Нападать на него? Но я могу его серьезно ранить. Это же только тренировка? Мы же не должны на самом деле…

— Сражайся, как перед зрителями, — произнес стражник, и не успел Брендан опомниться, как вдруг почувствовал боль. Он уронил меч и посмотрел на соперника. Мальчик ухмылялся. И тогда Брендан осознал, что… получил удар ногой с разворота.

Брендан не мог поверить своим глазам. Его соперник стоял в боксерской стойке, ожидая, когда Брендан подойдет поближе.

— Отличный прием. — Брендан наклонился за мечом…

И мальчик ударил снова.

Действовал он быстро как молния: приземлился на левую ногу, развернулся и правой пяткой ударил Брендана в висок. Брендан упал на арену, теряя сознание.

— Да что с тобой? — пробормотал Брендан. — Ты хоть можешь дать мне…

— Сражайся, как перед зрителями, — повторил щуплый мальчишка и, быстро развернувшись, ударил лежащего Брендана ногой по ребрам. Брендану казалось, что он слышит звук ломающихся ребер. Тут он поднял руки и закричал:

— Сдаюсь! Только отстань от меня!

— Император Оципус желает знать, что случилось с генералом Бренданом! — кричал Родикус с балкона. — Почему он не использует свою магию?

Император сурово смотрел на Брендана, пока тот пытался подняться на ноги. Оципус вышел на арену, чтобы поговорить с Бренданом. Воцарилась тишина.

— Что происходит? — зашипел император. — Почему этот мальчишка из Фив так быстро тебя отделал? Я думал, ты станешь величайшим гладиатором из всех, кто когда-либо выступал на этой арене!

Остальные гладиаторы смотрели на Брендана, потрясенные тем, что он удостоился личной беседы с императором. Огромный верзила по имени Гай недовольно захрустел суставами.

— Император, я должен признаться, — пробормотал Брендан. — Сила, о которой вы говорите… магия… была заключена в книге. А теперь книги… больше нет.

Оципус дал ему пощечину.

— Ай! — Брендан схватился за щеку. Гладиаторы засмеялись.

— Не оправдывайся, — яростно шептал Оципус. — И не ставь меня в неловкое положение. Я оказывал тебе особые почести, верил в тебя… а теперь ты стоишь здесь и трясешься, как маленький ребенок, и говоришь, что не можешь ничего сделать? Два дня назад ты всем демонстрировал свои способности и сегодня сделаешь это снова!

— Я понимаю. — Брендан решил прибегнуть к единственной вещи, которая всегда срабатывала в Риме — к вранью. — Я оговорился, Император. Я имел в виду то, что мне нужно беречь свои магические силы для выступления. Если я использую их сейчас, то уже не смогу в полной мере развлекать зрителей.

— Ну что ж, — рассудил Оципус, — звучит разумно…

Бамс!

— Ай! За что?

— За ложь! — закричал император. — Ты меня за дурака принимаешь? Я наслушался твоих оправданий. Будешь сражаться прямо сейчас! — Тут он повернулся к выстроившимся в шеренгу гладиаторам: — Кто тут самый сильный?

— Я, Император, — пророкотал Гай и вышел вперед.

— Замечательно, — улыбнулся Оципус. — Начинайте бой.

С оглушительным свистом Гай рассек воздух мечом прямо перед лицом Брендана. Только скрежет меча, которым Брендан ухитрился отразить удар, убедил его в том, что его голова пока еще на месте. Остальные гладиаторы и стражники стояли вокруг, наблюдая за схваткой.

Брендан стиснул зубы и стал искать слабое место Гая, которого он узнал по книге «Король Гладиус». Через левую часть лица у того тянулся большой шрам, и веко было повреждено. Брендан понял, что, если будет держаться левой стороны, ему, возможно, удастся нанести удар. Но он никак не мог сосредоточиться. «Как я дошел до этого? — пронеслось в него в голове. Я должен был остаться с Делией и Нелл. Вспоминают ли они обо мне? Скучают ли? Скорее всего, нет, ведь я так ужасно вел себя…»

Гай снова взмахнул мечом и едва не попал Брендану в живот. «Еще пара сантиметров, и мои кишки вываливались бы на землю, — подумал Брендан, и вдруг понял: В этот раз все будет не так, как с Ведьмой Ветра. И я уже не оживу. В этот раз все действительно закончится».

Эта мысль словно снизошла на него откуда-то сверху, в глазах у него потемнело.

— Простите, — пробормотал мальчик, обращаясь ни к кому конкретно и в то же время ко всем: к сестрам, Уиллу, Феликсу, родителям. «Прости меня, мама. Прости, Делия, я стал ужасным человеком. Стал думать только о себе. Я бросил вас, и теперь мне очень вас не хватает…»

— Брендан! Давай, отбивайся! — вопил Оципус, но Брендан опустил руки. Гай был сильнее, больше и быстрее.

Мальчик упал на колени и отбросил меч. Он закрыл глаза. Гай подошел к нему и приставил меч к его шее.

В монастыре Батан Чекрат Элеонора посреди ночи вскочила со своего соломенного матраса. Еще вечером она объяснила сестре, Уиллу и Феликсу, которые сейчас мирно спали рядом, что вовсе не собирается уходить уйти из монастыря на следующий день. Но если им придется сразиться с ледяными чудовищами, нужно для начала кое в чем убедиться. И она собиралась сделать это прямо сейчас. Она кралась к выходу из комнаты, как вдруг сестра шепотом окликнула ее:

— Куда ты собралась?

Корделия тоже не могла заснуть и сидела, держа на коленях книгу.

— Я… ну… — промямлила Элеонора. — А это что такое?

Корделия замешкалась, но все же решила показать Элеоноре дневник Элайзы Мэй Кристофф.

— Никак не могу его открыть.

Элеонора внимательно рассмотрела книгу:

— Это дневник матери Ведьмы Ветра? Ты просто обязана его открыть!

— Я знаю, только вот ключ, скорее всего, остался где-то в Доме Кристоффов…

— Почему ты ничего о нем не рассказывала? Делия! Это же ключ ко многим тайнам!

— Да, но мне казалось, что это может быть подделкой. Не хотела никому рассказывать, пока не открою и не прочитаю. Я пыталась открыть вот этим. — Корделия показала изогнутую шпильку для волос. — Видимо, взломщик из меня никудышный. Но сейчас важнее то, что ты задумала. Каков твой тайный план?

— Библиотека, — сказала Элеонора. — Я собираюсь попробовать разузнать что-нибудь про Дверь Измерений.

— Хочешь пробраться в библиотеку, чтобы почитать? — улыбнулась Корделия. — Вся в меня!

Но вдруг Корделия посерьезнела:

— Я пойду с тобой.

— Не надо, Делия.

— А вдруг тебя поймают?

— Двоих заметят быстрее, чем меня одну. К тому же, я маленькая. Мне будет легче спрятаться.

— Хорошо, — вздохнула Корделия. — Только прошу тебя… будь осторожна.

Элеонора слегка стукнула ее кулачком в плечо:

— Разумеется!

Элеонора вышла из спальни и тенью заскользила по коридорам и залам монастыря. Она пробиралась как мышь, стараясь держаться стен. Если она выйдет на открытое пространство, думала девочка, ее тут же схватят монахи и скормят ледяным чудовищам.

Она чуть не вскрикнула, когда мимо прошел монах с огромной головой, и только потом поняла, что это была всего лишь тень статуи в лунном свете.

Когда она добралась до зала, от которого расходились два коридора, то долго не могла вспомнить, в какой стороне библиотека. Потом все-таки решила пойти налево. Она проходила мимо огромных дверей, которые, судя по запаху, вели к загону с яками, как вдруг услышала рычание.

Рычали собаки. Так громко, что Элеонора перепугалась. Раздался глухой звук, будто кто-то большой кинулся на двери.

Элеонора побежала прочь. Это было что-то огромное, крупнее, чем собака. Возможно, яки умеют лаять… Но я слышала, как это существо, лая, давится слюной, как питбуль. Это — собаки! Огромные бойцовские собаки! Так, нужно взять себя в руки! Нужно идти дальше!

Элеонора добралась до крытого дворика и вошла внутрь. Она стала искать полку с книгами о Двери Измерений, которую показывал Вангчук, но не могла ничего разобрать в темноте. Тогда она решила читать названия: «Курс боевых искусств для монахов», «Традиционные танцы монахов», «Готовим вкусно и быстро для монахов», — но ни в одной из них ничего не говорилось о Двери Измерений. Вдруг она замерла.

За стеллажами стоял кто-то еще.

— Элеонора?

Это был Вангчук. Элеонора перепугалась, но не подала виду. Она не могла так просто сдаться.

— Да, — кивнула она и отошла от полок. — Это я…

— Что ты здесь делаешь? — спросил Вангчук. — Ты же знаешь, что тебе запрещено находиться в библиотеке ночью?

— Я хочу узнать больше про Дверь Измерений, — ответила девочка.

— Прости, — закачал головой Вангчук, — но слова этой книги не предназначены для непосвященных.

— Правда? — спросила Элеонора. — Как и то, что я сегодня слышала?

— А что ты слышала?

— Ваш разговор с одним из монахов. С тем, у кого бамбуковая палка. Я знаю, что вы выдумали всю эту историю про воинов-путешественников. Вы нам соврали.

— Ты не совсем права, — ответил Вангчук. — Пророчество действительно существует: в нем говорится, что однажды придут те, кто сможет сразиться с чудовищами…

— И всех их ждет неминуемая смерть, — перебила его Элеонора.

— В этом-то и загвоздка. Что только доказывает: ваши предшественники не были достойными противниками чудовищ. Но я верю, что вы сможете их победить.

— Вы так самоуверенны…

Вангчук поднял руку и сжал большой и указательный пальцы.

У Элеоноры слова застряли в горле. Она потеряла голос!

— Что вы со мной сделали? — попыталась сказать она.

— Монахи Батана Чекрата не только обладают удивительной проницательностью, — пояснил Вангчук. — Мне не хотелось использовать магию против вас, но я не терплю оскорблений. А теперь жди здесь.

Вангчук отошел в дальний угол библиотеки, залез по лестнице к верхней полке и достал огромную книгу в переплете из шкуры яка. Осторожно держа книгу перед собой, он открыл ее.

— Наш священный текст, древние пророчества, — пояснил он. — Здесь содержится предсказание о воинах-путешественниках.

Он рассказывал, а буквы поднимались со страниц книги и выстраивались в предложения прямо перед глазами Элеоноры.

— Давай, Элеонора, — кивнул Вангчук. — Читай. Может быть, это заставит тебя поверить моим словам.

Все это время Вангчук держал пальцы крепко сжатыми и только сейчас разжал их. Элеонора снова смогла говорить. Изумленная, она потрогала пальцем парящие перед ней буквы.

— «Придут воины-путешественники, — громко и медленно читала Элеонора. — И проявят необычайную отвагу».

Как только Элеонора прочитывала слово, составлявшие его буквы возвращались на страницу книги, а на их месте появлялись следующие. Элеонора посмотрела на Вангчука.

— Продолжай, — велел он.

— «Эти воины, — читала дальше Элеонора, — получат великую награду».

— Совершенно верно, — кивнул Вангчук. — И великой наградой для вас станет Дверь Измерений. Да, я действительно скрыл от вас некоторые факты. Через Дверь Измерений в наш мир попадают не только будущие монахи. Пройти через нее — величайшее достижение для любого воина. А когда вы с друзьями одолеете ледяных чудовищ, то беспрепятственно сможете в нее войти.

— Но как эта Дверь поможет нам?

— Она вернет вас домой.

— Вы уверены?

— В нашем мире ни в чем нельзя быть уверенным, — покачал головой Вангчук. — Дверь Измерений открывается не всем. В конце пути вас ждут серьезные испытания.

— Какие?

— К сожалению, об этом мне ничего не известно, — вздохнул Вангчук, закрывая книгу. — А теперь отправляйся спать. Завтра тебе понадобятся силы для сражения. Если, конечно, вы все-таки не собираетесь уйти.

— Нет, — ответила Элеонора. — Мы останемся и будем сражаться. Я ошибалась на ваш счет, Вангчук. Думаю, вы хороший человек, хоть и суровый, а временами даже странный.

— А чего ты ожидала? — удивился Вангчук. — Я же монах!

— И еще кое-что, — продолжала Элеонора. — Если мы победим ледяных чудовищ, вы и ваши монахи должны стать вегетарианцами. Мне так жаль бедных яков. К тому же я думала, что монахи не едят мясо!

— Мы подумаем над этим, — пообещал Вангчук.

— И еще кое-что, — вздохнула Элеонора. — Мы не будем сражаться с ледяными чудовищами в одиночку. Вы должны помочь нам.

— Я? Но это невозможно, — удивился Вангчук. — Я не могу сражаться, ведь это вы — воины-путешественники.

— Хватит уже повторять одно и то же! — не удержалась Элеонора. — Вы и ваши монахи должны помочь нам!

— Но…

— Не спорьте, — вдруг сказала Элеонора повелительным тоном. — У вас есть волшебная сила. Там, на горе, когда мы были почти мертвы, вы согрели меня волшебным дымом. И только что заставили меня замолчать, а этого никому раньше не удавалось. Мы не будем сражаться с ледяными чудовищами без вашей магии.

— Но древняя легенда…

— Плевать мне на древние легенды! — взорвалась Элеонора. — Мы — сами творцы своей судьбы! Воины должны воодушевлять и вести своих людей к победе, так что мы согласны помочь вам, но только если и вы поможете нам. Ясно?

Вангчук замешкался, но вскоре на его лице появилась улыбка:

— Хорошо.

— Что в этом смешного? Почему вы улыбаетесь?

— Легенда о воинах-путешественниках гласит, что среди них будет один великий воин, — пояснил Вангчук, — который проявит невероятную отвагу. И теперь я знаю, кто это.

Элеонора просияла от гордости.

— Эй, и вот еще что! — вдруг вспомнила она. — Вы можете открыть один замок с помощью вашей магии?