Нед Виззини Крис Коламбус 10 страница

— Брен, никогда больше не уходи от нас. — Элеонора посмотрела на него грустным взглядом. — У нас была ужасная ночь. В доме не нашлось постельного белья, и представь себе, нам действительно не хватало твоих глупых шуток и недовольных бурчаний.

— Ага, только вот… — Брендан замешкался, продолжая разглядывать свои пальцы на ногах. — Во дворце Оципуса все оказались очень приятными людьми. Я хочу сказать, они были со мной так почтительны и любезны, как никто раньше.

— Брендан. — Элеонора попыталась образумить брата, но тот глубоко вздохнул и перебил ее:

— Позволь мне закончить, Нелл. С тех пор, как мы вернулись домой после наших приключений, я чувствовал себя несчастным. Конечно же, наша семья разбогатела, но мы не стали от этого счастливее, а в школе у большинства детей все равно денег больше, чем у нас. И чем больше я стараюсь вписаться в их круг, как с тем рюкзаком, тем больше они смеются надо мной. И я действительно чувствую себя чужим, понимаешь?

— Брен, это все трудности подросткового возраста, — заметила Корделия. — Все мы ощущаем подобное, даже Нелл, а ей всего девять.

— А ум не по годам, — не преминула заметить Элеонора.

— Но здесь, — продолжил Брендан, — я чувствую себя как дома. Меня здесь считают особенным, и никто уже не сможет изменить это мнение. Я буду почетным гостем, пока Оципус находится у власти.

— А потом, когда его свергнут с трона или повесят… ты займешь его место? — насмешливо спросила Корделия.

— Я не хочу становиться императором, — пояснил Брендан. — Я просто хочу здесь остаться.

— Ты же это не всерьез, не так ли? — спросила изумленная Элеонора.

— Я серьезен как никогда раньше, — упрямо ответил Брендан. — Знаю, вы привыкли к тому, что я постоянно шучу. Но это не шутка. Я не хочу возвращаться домой. Я хочу навсегда остаться в Древнем Риме.

Все переглянулись, словно ожидая, кто первым попытается образумить мальчика.

Корделия сделала шаг вперед.

— Брен, тебе нужно хорошенько подумать над тем, что ты сейчас сказал, — воскликнула Корделия, внезапно запаниковав. — Мы не можем допустить, чтобы наша семья развалилась. Мы всегда все делали вместе, и только поэтому нам удавалось выжить. Нам нужна твоя помощь, чтобы найти способ вернуться к маме и папе. Мне кажется, Ведьма Ветра…

— Плевать мне на Ведьму Ветра, — перебил Брендан сестру. — Меня она больше не волнует. Особенно после того, что произошло вчера ночью…

— Что произошло вчера ночью?

— Когда я ушел от вас, — рассказывал Брендан, — она вдруг появилась. Сказала, что ей нужно убить меня, чтобы проверить, действительно ли она потеряла свою силу…

— И?

— И вот я здесь, живой.

— Получается, она не может убить ни одного из нас, — пустилась в размышления Корделия. — Как думаешь, почему?

— Мне все равно, — ответил Брендан. — Я хочу вернуться в Колизей, есть копченое мясо, лежать в гамаке и смотреть бои гладиаторов.

— Да что же за человеком ты стал, — вспыхнула Элеонора. — Что подумают мама и папа? Ты хоть скучаешь по ним?

— Разумеется, мне их не хватает, — признался Брендан. — Но иногда дети рано расстаются с родителями. Не все живут под одной крышей до тридцати или сорока лет. Раньше было принято рано покидать свой дом и обустраивать свою собственную жизнь. Именно это я и пытаюсь сделать…

— Здесь ты ничего не достигнешь, — охладила его пыл Корделия. — Через несколько недель ты будешь валяться в канаве. Пусть даже Ведьма Ветра и не может убить тебя, но кроме нее здесь существует множество других опасностей. Твоя слава не будет длиться вечно…

Брендан пренебрежительно помахал рукой, точь-в-точь как Оципус. Остальные просто закатили глаза. Мальчик действительно становился малоприятным и напыщенным эгоистом.

— Я это делаю не только для себя, — вдруг продолжил он. — Я приглашаю всех вас присоединиться ко мне. Корделия, неужели ты действительно готова вернуться в школу после того случая с зубом? Одноклассники просто изведут тебя своими насмешками! А ты, Элеонора, разве ты вернешься к своим занятиям конным спортом два раза в неделю, имея здесь возможность завести африканского слона? Уилл, я знаю, ты ненавидишь Сан-Франциско, почему бы тебе не попытать счастья здесь? А Феликс и вовсе вырос в этом мире! — Брендан вздохнул. — Ребята, вы же знаете, как я вас люблю, но это мой шанс начать удивительную жизнь. Разве я могу упускать такую возможность?

Элеонора схватила Брендана за руку.

— Нет! Не уходи! Останься с нами!

Римские стражники, которые все это время маячили за спиной Брендана, сделали шаг вперед, и один из них приказал Элеоноре:

— Руки прочь от генерала.

— Генерала? — переспросила Корделия.

— Оципус дал мне такое звание, — радостно ответил мальчик. — Разве это не чудесно?

А стражники вдруг схватили Элеонору за плечи и оттащили от брата.

— Эй! — возмутился Брендан. — Вам не обязательно это делать.

— Таковы указания императора, — буркнул один из стражников. — Никто не смеет касаться генерала Брендана.

— Но она же моя сестра! — возразил Брендан.

— Хорошо, мы не тронем ее, — ответил другой. — Вы закончили прощаться?

— Прощаться? — удивилась Элеонора. — Неужели мы видим тебя в последний раз? — Тут она начала плакать. — Брен, ты же не можешь так поступить! Ты растерян. Ты же хочешь остаться с нами, а не с этим жирным императором с отвратительным лягушачьим голосом!

— Осторожней, — пригрозил ей один из стражников.

Брендан уставился в пол. Он не представлял себе, как будет трудно прощаться с близкими. Но затем он закрыл глаза и представил императорские покои, все те чудесные блюда и оружие, прекрасных девушек, готовых исполнить любую его прихоть… Рядом с императором Брендан ощущал себя совсем иным человеком, с которым ни в какое сравнение не шел тот мальчик, который получал тумаки от Скотта Калурио. Это была прекрасная возможность никогда больше не заниматься домашней работой, не переживать из-за недостаточно модных рюкзаков или девушек, с которыми он не решался заговорить, из-за учебы в колледже и даже из-за необходимости в далеком будущем выбирать профессию! Ему совсем не хотелось всего этого. На примере своих родителей он давно уже понял, что веселого во взрослой жизни мало. Нет уж. Лучше остаться в Древнем Риме.

— Простите, — решительно сказал Брендан, — но мне уже пора.

Тут он развернулся и стремительно вышел из дома, чтобы никто не заметил слез в его глазах.

— Брен! — закричала Корделия. — Вернись! Ты же не хочешь этого!

Но Брендан не обернулся. Словно не услышав мольбу сестры, с высоко поднятой головой он ступил на арену.

— Может, я смогу убедить его остаться? — спросил Феликс, вытаскивая меч из ножен.

— С ним это не сработает, — ответила Корделия. — Он принял решение.

— Возможно, если мы попытаемся обстоятельно с ним все обсудить, — предположил Уилл.

— Не думаю, что у нас получится его уговорить, — печально вздохнула Элеонора. — Он очень упрямый. Этим мы с ним похожи.

Тут девочка уткнулась лицом в плечо сестры и разрыдалась. С братом она словно теряла кусочек себя. Она вдруг почувствовала внутри пустоту. Они не могли друг без друга. Неужели он этого не понимает?

— Думаю, все, что мы можем сейчас сделать — это надеяться и молиться, что он все-таки вернется, — вздохнула Корделия. — А тем временем нам стоит продолжить наши поиски каких-нибудь подсказок, чтобы выбраться отсюда…

— Но я не хочу возвращаться домой без Брендана! — упрямилась Элеонора.

Корделия убрала залитые слезами волосы с лица младшей сестры. Как же, черт возьми, они разберутся со всеми этими проблемами?

Вдруг они услышали громкий треск снаружи.

Уилл вздрогнул. Этот звук был хорошо ему знаком.

— Что это было? — спросил Феликс.

— Артиллерия, — ответил Уилл, не веря своим ушам.

Ребята выглянули в окно. По арене бежали стражники, сопровождавшие Брендана. За ними мчался сам Брендан, развевающаяся позади него тога казалась одним смазанным пурпурным пятном.

Раздался второй треск, за которым последовал шум разрушений, как при обвале.

— Неужели это Жирный Джаггер? — спросила Элеонора в надежде увидеть своего старого друга.

— Кто такой Жирный Джаггер? — задал встречный вопрос Феликс.

— Мой друг, очень хороший друг.

— Нет, это не он, — заметил Уилл. — Похоже на бронебойный снаряд. Это…

— Танк! — в один голос вскричали девочки.

Теперь ребята могли его увидеть с порога дома.

Сокрушив стены, на арену Колизея выехал танк темно-зеленого цвета.

К счастью, было еще утро и трибуны пустовали. Превратив стену в гору развалин, танк решительно продвигался вперед к Дому Кристоффов, давя своими гусеницами каменные глыбы.

Элеонора показала на него пальцем и закричала:

— Нацисты!

На танке была нарисована огромная свастика.

— Проклятье! — воскликнул Уилл. — Фрицы!

— Должно быть, они появились из очередной книги Кристоффа! — завопила Корделия. — Мы должны были предвидеть это, найдя повязку. Происходит столкновение двух миров! — Она кинулась к куче рукописей, чтобы узнать что-нибудь об описанных событиях Второй мировой войны. Элеонора схватила ее за руку:

— На это нет времени, Делия! Это происходит прямо сейчас!

Смертельное оружие Рейха, «Тигр I», с двумя верхними люками и огромным стволом пушки 88-го калибра, остановился в нескольких метрах от Дома Кристоффов. Сквозь зияющую брешь в стене Колизея Корделия видела разбегающихся в страхе горожан. Скорее всего, танк казался им огромным чудовищем из мифов и легенд.

— Что это за зверь? — спросил Феликс.

— Это машина, — пояснил Уилл. — И кажется, со времен Великой войны они претерпели значительные улучшения.

Неожиданно открылась крышка одного из люков, из которого показалась светловолосая голова нацистского солдата. На вид он был крепким и высоким. На нем была униформа серо-зеленой расцветки и нарукавная повязка со свастикой, похожая на ту, что Уолкеры нашли в тайном проходе.

— Впереди дом! — крикнул он, указывая на Дом Кристоффов. — Как нам и сообщали шпионы! Берем на буксир!

Голова солдата снова скрылась в люке, и из второго выбрался другой солдат в каске «штальхельм»[26]. Он тут же схватил длинный буксирный трос, который крепился к лебедке на крыше танка. Трос разматывался позади бегущего к дому солдата.

— Что такое… Эй! — крикнула Корделия с порога.

Уилл втащил ее в дом:

— Тс-с. Тихо. Он может застрелить тебя.

— Только посмотри, что он делает…

Обежав Дом Кристоффов, солдат уже вернулся к танку и прицепил трос к лебедке. По мере того как танк выезжал с арены Колизея, трос начал натягиваться. Огромный механизм застонал под тяжестью целого дома… и тут ребята почувствовали, как под ногами задрожал фундамент.

Нацистский танк потащил здание по земле.

— Ох, все это очень и очень плохо, — пробормотала Элеонора. В открытое окно она видела Брендана, который стоял на том самом месте, где еще вчера он победно выплясывал, расправившись с львами. Сейчас он в изумлении смотрел на происходившее, и боролся с волнением и сожалением. Дом Кристоффов куда-то увозили. А вместе с ним и его родных.

Под фундаментом дома с хрустом и скрежетом крошились обломки стены Колизея. Теперь Уолкеров, Уилла и Феликса везли по улицам Рима к перекрестку, где их ждали нацистские солдаты в грузовиках с открытым кузовом.

Корделия видела, как горожане в страхе разбегаются кто куда — одни скрылись в переулках, другие запирали на засов свои жилища.

— Эти бедные люди даже понятия не имеют, с чем им пришлось столкнуться, — печально заметила она.

В тот же момент юный римлянин в грязной тоге решительно вышел из дома, размахивая мечом. Позади него в окне появилась фигура женщины с ребенком на руках, которая кричала, умоляя его вернуться. Но юноша уверенно поднял свой меч, чтобы разрубить танк, — и тут же был расстрелян из пулемета.

Стреляли солдаты из грузовиков, к которым уже подвезли Уолкеров. Корделия отвернулась и закрыла ладонью глаза Элеоноры. Уилл тоже не мог смотреть на это. И только Феликс не мог отвести свой взгляд — он был одновременно восхищен и напуган.

— Что только что произошло с тем человеком?

— Его застрелили, — вздохнув, ответил Уилл.

— Он… мертв? — Феликс не мог поверить своим глазам.

Уилл кивнул.

— Но как?

— Это огнестрельное оружие. Оно выстреливает маленькими заостренными кусочками металла с такой силой, что пробивает человеческое тело. Таким образом в будущем люди разбираются между собой.

Феликс с отчаянием в голосе заметил:

— Я повидал много мерзости и ужасов на арене, но я не вижу никакой чести в использовании этого оружия.

— А ее и нет. Люди не думают о благородстве, им важна только эффективность, — пояснила Корделия.

Солдаты завели моторы, и вскоре грузовики окружили дом, словно взяв его под конвой. Когда колонна грузовиков вместе с танком и домом начала свой путь по улицам Рима, никто больше не пытался геройствовать.

Корделия подошла к груде рукописей в гостиной и принялась рыться в книгах, и тут она нашла то, что искала. «Вторжение Немецких К…» Но название книги обрывалось: нижняя часть обложки и несколько первых страниц были вырваны. «Немецких Командиров», предположила Корделия. Книга начиналась с описания блицкрига — «молниеносной войны», во время которой произошел захват Польши еще до того, как страна смогла мобилизовать свои военные силы. Они ведь могли победить, испугалась Корделия.

— Что ты там читаешь? — спросил у нее Феликс. — Разве нам не стоит бежать отсюда?

— Если мы попытаемся сбежать, они нас застрелят, — пояснила Корделия. — Мне нужно прочитать описание солдат, которые нас схватили. Это люди с холодным умом и холодным сердцем. Без жалости и сострадания.

— А мы есть в этой книге? — спросил Феликс. — Или этот дом? Или то, что его везут по улицам Рима?

— Нет, только описание немецкой кампании на западном фронте. В прошлый раз, когда мы оказались в мире книг Кристоффа, мы застряли в сразу в трех. А теперь, получается, мы попали в книгу «Король Гладиус», которую римские солдаты забрали из библиотеки, и в то же время в эту — «Вторжение Немецких…» что бы там ни было. Узнать бы, какой будет третья книга.

— Нужно ее найти.

Тогда в голову Корделии пришла блестящая идея:

— Феликс, можешь остаться здесь и присмотреть за Уиллом и Элеонорой?

— Разумеется. Уиллу, правда, кажется, что он обойдется и без моей помощи, но…

— Просто дай ему шанс. Ты ему действительно нравишься. Он просто немножко обидчив.

Корделия взяла юношу за руку и легко сжала его ладонь.

Уилл стоял в противоположном углу комнаты и хмурился — он действительно был обидчив, когда дело касалось Корделии. Феликс примирительно пожал плечами, и Корделия стремительно выбежала в коридор.

Корделия влезла в тайный проход, который Феликс пробил своей головой, и побежала по темному коридору. Теперь ей было страшно не успеть — в любой момент в дом могли ворваться немецкие солдаты.

Логически рассуждая, она понимала, что каменный грот, который они нашли, мог исчезнуть. Если Дом Кристоффов был связан с подземным лабиринтом, он не мог вести в Сан-Франциско. Волшебные вещи обладали своей логикой.

Взгляд Корделии уловил мерцание воды. Как только она вошла в грот, стены расступились. Верхние полки книжного шкафа были пусты, но под водой лежало еще много рукописей. Корделия приготовилась залезть в озеро, чтобы их вытащить. Тут она замешкалась, это же была не совсем вода, а непонятная, светящаяся в темноте субстанция. А вдруг у меня появится какое-нибудь заболевание, которое будет мучить меня всю оставшуюся жизнь. Но у нее не было выбора. Она должна была это сделать ради своей семьи. Корделия сделала глубокий вдох и окунула одну ногу в обволакивающую, словно масло, сверкающую жидкость.

Набравшись храбрости, она прямо в одежде полностью погрузилась в воду. На ощупь жидкость казалась ужасно липкой и тягучей, словно желе. Отталкиваясь руками и ногами, Корделия добралась до второй полки, стараясь не дышать, чтобы жидкость случайно не попала в легкие. Девушка боялась, что жидкость сможет попасть ей в мозг, и тогда ее голова распухнет, как у пришельца, и взорвется.

Схватив семь книг, Корделия выбралась из воды. Из-за жидкости, которая скатывалась с ее ресниц и застилала глаза, она не могла прочитать названия. Но одна из них не походила на остальные. Это была маленькая книга в твердом переплете, похожая на личный дневник.

Корделия вытерла глаза и попыталась ее открыть, но крышка не поддавалась. На лицевой стороне виднелся маленькая замочная скважина, значит, это действительно был чей-то личный дневник. На обложке рукой было выведено: «Собственность Элайзы Мэй Кристофф».

Жена Денвера Кристоффа? — пронеслось в голове у Корделии. — Это же потрясающая находка! Кто знает, какие в ней сокрыты тайны?

Девочка засунула книжку в задний карман брюк и побежала обратно по коридору. Оставалось только найти ключ.

Корделия не стала говорить ребятам о дневнике: «Сначала я должна его открыть. Это может оказаться очередной мистификацией». Но вместе с тем, она не могла побороть желание похвастаться, которого сама стыдилась: «Именно я нашла его. И именно я должна его открыть».

Разложив все семь книг на полу, она начала просматривать их названия: «Мумия», «Жертвоприношения Монахов», «Пространственно-Временная Катастрофа». Ни одна из книг не была похожа на ту, в которой они могли оказаться. Возможно, они только-только попадут в третий мир, поскольку они уже покинули мир Древнего Рима.

Позади виднелись последние городские постройки, Дом Кристоффов теперь ехал по открытой сельской местности. За окном раскинулись зеленые поля, вдалеке сияла река. Красивый пейзаж радовал глаз после всех трудностей дня.

— Они везут нас в никуда, — выглянув в окно, заметил Уилл. — По собственному опыту могу сказать, что нас, скорее всего, везут на расстрел.

— Не говори так… — испуганно пролепетала Элеонора.

— Не волнуйся, Элеонора, — успокоил ее Феликс. — Я буду тебя защищать.

— Феликс, друг мой, несмотря на всю твою невероятную отвагу… ты со своим мечом не сможешь противостоять огнестрельному оружию. Эти немецкие солдаты застрелят тебя прежде, чем ты успеешь его вытащить.

— Но что, если я окажусь быстрее?

— Это как?

— Если я выбью у них оружие.

— В таком случае…

Уилл хотел сказать, что это будет совсем нелепая выходка, но Корделия перебила его:

— Это будет очень храбрым поступком, и нам невероятно повезло, что у нас есть такой храбрый воин.

Ей не хотелось, чтобы Феликс падал духом. Несмотря на всю плачевность ситуации, им было нужно не терять надежду на спасение.

Неожиданно вереница машин остановилась. На мгновение пленники дома замерли, едва смея дышать. За окном радостно трещали кузнечики.

— Вот если бы Брендан остался с нами, — вздохнула Элеонора.

— Думаешь, у него был бы план? — спросила Корделия.

— Он мой брат, и мне его не хватает, — ответила девочка.

На крыше танка снова откинулся люк, из которого выбрался военный в форме, отличающейся от остальных. На его каске были нарисованы красные полосы, а на погонах сияла вышитая золотыми нитками свастика. Это был высокий, широкоплечий мужчина с раздвоенным подбородком и короткими светлыми волосами. Его взгляд был холодным, как сталь, а зубы — ослепительно белыми. Выглядел он превосходно.

— Я обращаюсь к жителям этого дома! — крикнул он с немецким акцентом. — С вами говорит Генрих Фольнхейм, генерал-лейтенант 15-й танковой гренадерской дивизии! Мы знаем, что вы прячетесь в доме, мы видели вас в окнах! Выходите с поднятыми руками!

— Что нам делать? — Элеонора была не на шутку напугана.

— Мы не можем туда выйти, — рассудительно заметила Корделия. — Это верная смерть.

— Мы будем сражаться, — прошептал Феликс, вытаскивая меч…

— Феликс! — шикнул на него Уилл. — Ты совсем забыл про их оружие?

— Всегда есть возможность изменить исход боя.

— У вас есть только полминуты, чтобы выйти! — крикнул Фольнхейм.

Корделия шумно вздохнула. Но как только она увидела, как Феликс размахивает мечом, готовясь к схватке несмотря ни на что, у нее прибавилось уверенности.

— Хорошо. Нам нужно оружие. Все за мной!

Корделия направилась на кухню, где каждый нашел себе то, чем он смог бы обороняться от немецких солдат. Уилл выбрал для себя ножи Wusthof. Взяв подмышку целую коробку ножей, он достал самый длинный с рифленым лезвием. Элеонора нашла работающий от батарейки миксер. Она взяла его, словно пистолет, и нажала на кнопку. Венички для взбивания завертелись.

— Ты это всерьез, Нелл? — изумилась Корделия. — Ты собираешься приготовить им торт?

— Нет, — спокойно ответила Элеонора. — Этот миксер может серьезно ранить человека. Однажды я засунула туда палец… помнишь?

— Ах, точно, — сразу вспомнила ее сестра. — Четырнадцать швов.

Корделия схватила наполовину пустую двадцатилитровую флягу и закинула себе на плечо.

— И что же ты собираешься с ней делать? — спросил Уилл.

— Как только ко мне кто-нибудь подойдет, я опущу это ему на голову, — объяснила она.

— Хайнц, Франц, — за окном позвал своих солдат Фольнхейм. Он оставался невозмутим и спокоен, словно ждал, пока еда разогреется в микроволновке. — Дети не вышли по истечении тридцати секунд. Найти их и доставить ко мне. Не стрелять. Они мне нужны живыми.

— Отлично! — воскликнул Уилл. — Мы можем напасть на этих солдат. Корделия, поднимайся наверх. Мы с Феликсом попробуем отбиться от них. — С этими словами он передал Феликсу нож.

— Нет, — отрезала Корделия. — Перестань командовать…

В этот самый момент дверь распахнулась, двое солдат вошли внутрь. Они подбежали к двери с нечеловеческой скоростью, ни один человек не мог так быстро бежать. Оба походили на самого Фольнхейма: они были высокими с квадратными подбородками и безжизненным взглядом. В руках они сжимали пистолеты Люгера[27].

— Убирайтесь из этого дома! — завопил Феликс, бросаясь на солдат.

Он рубанул мечом руку одного солдата. Послышался громкий и резкий металлический звук. Немец Хайнц уронил оружие на пол, меч Феликса тоже выпал у того из рук, но он успел быстро его подхватить.

Немецкий солдат взглянул на место, куда его ранил Феликс. Рукав военной формы был порван, кожа была рассечена, но не было никакой крови.

Лишь только яркое серебристое сияние под кожей.

Странно, подумал Феликс и со всей силы ударил мечом солдата по лицу. Лезвие разрезало щеку и подбородок, но Хайнц лишь улыбнулся, словно его щекотали перышком.

Феликс смотрел на него в недоумении: как такое возможно?

Хайнц выхватил меч и голыми руками разломил его пополам. Стоявший позади Франц ударил Феликса в челюсть. Бум!

Ни разу в жизни его не били с такой силой. Кулак Франца был тяжелее банки с краской. Феликс покачнулся и упал на спину. Он был без сознания.

Наблюдавший это сражение из кухни, Уилл перепугался не на шутку. Но он не мог бросить Корделию и Элеонору, к тому же был отдан приказ взять их живыми, так что у него был шанс. Он побежал, сжимая под рукой коробку ножей, словно футбольный мяч, и поднял нож…

Однако как только он ударил Франца, нож раскололся надвое.

Тогда Уилл поднял коробку и бросил ее в голову солдату. Тяжелая деревянная коробка с легкостью отскочила.

— Что? — выдохнул Уилл, не веря своим глазам.

Франц занес назад свою руку и ударил Уилла локтем прямо в челюсть. Раздался металлический звук, и Уилл мешком повалился на пол.

Корделия и Элеонора были поражены и напуганы увиденным.

— Что же не так с этими немцами? — пролепетала Элеонора, судорожно сжимая миксер. — Они похожи на жутких Суперменов!

— Я сама не могу понять… — У Корделии не было времени объяснять: Франц и Хайнц подняли свое оружие.

— Следуйте за нами, — крикнул девочкам Хайнц. — И никто не пострадает.

Элеонора и Корделия побежали по винтовой лестнице наверх, Корделия упорно тащила с собой фляжку.

Внизу на кухне было слышно, как маршируют солдаты. Корделия подняла флягу над головой. Как только немцы появились на лестнице, она с силой швырнула в них емкость с водой, которая упала на лестницу прямо перед солдатами, окатив их с ног до головы. В недоумении они начали отряхиваться.

— Делия, ты промахнулась! Это лишь рассердит их!

— Смотри!

Внизу вдруг послышался шипящий звук. Из ушей, ртов и ноздрей солдат повалил дым. Их тела стали раскалываться с громким треском.

— Какого?.. — пробормотала Элеонора.

Тут на них посыпались искры, девочки сразу же пригнулись. Франц и Хайнц покачнулись и вниз головой полетели с лестницы. Уже внизу они неподвижно замерли, пока их тела все еще трещали и дымились. Корделия и Элеонора спустились по лестнице, чтобы убедиться, что оба немца мертвы. Время от времени из открытых ртов и ушей вырывались искры, но солдаты больше не подавали никаких признаков жизни.

— Что произошло? — спросила Элеонора.

— Мы нашли их слабое место, — пояснила Корделия.

Тела солдат продолжали скрипеть и трескаться. И вдруг у одного из них отвалилась челюсть и упала рядом на пол.

Металлическая челюсть толщиной в полсантиметра была похожа на часть искусно сделанной маски, которую дети носят на Хэллоуин. Теперь Корделия и Элеонора могли рассмотреть, что находилось в голове Хайнца. Внутри отсутствовали мышцы и кровеносные сосуды. Лишь множество проводов и механизмов, смазанных черным маслом.

Уилл и Феликс уже поднимались на ноги, потирая свои раскалывающиеся от боли головы. Когда юноши подошли к девочкам, они в изумлении уставились на сложное устройство внутри головы Хайнца.

— Бедный парень, как же жутко он теперь выглядит, — заметил Уилл.

— Это киборги, — уточнила Корделия.

— Ки… что?

— Это название книги Кристоффа! «Вторжение Немецких Киборгов! »

— Кто такие киборги? — спросил Феликс.

— Роботы.

— Кто такие роботы?

— Господи, — вздохнула Элеонора, устало прикрывая глаза рукой. — Придется долго объяснять.

— Не бери в голову, главный вопрос в том, каковы наши дальнейшие действия? — спросил Уилл.

Фольнхейм снова заговорил, теперь ребята слышали металлические нотки в его голосе.

— Беклер, Динглер! Франц и Хайнц так и не вернулись с задания. Идите и проверьте, что там происходит.

Два абсолютно одинаковых солдата сделали шаг вперед и неестественным шагом устремились в дом, двигаясь так быстро, что их фигуры сливались в одно пятно. Теперь все ребята заметили их механические движения.

— Чушь какая-то, — пробормотала Элеонора.

— Я займусь этим, — крикнула ребятам Корделия, сидя на коленях и изучая фрагменты лица Хайнца. И тут она нашла то, что искала — серийный номер.

— Следуйте за нами. — Беклер направил на них пистолет.

— Секундочку, — пробормотал Уилл и, упав на пол, схватил пистолет Хайнца. Затем Уилл перевернулся на живот, уперся локтями в пол и прицелился. Раздались выстрелы.

Пули просто отскочили от солдат.

Немцы широко улыбались.

Тогда Уилл вскочил на ноги и швырнул пистолет на пол.

— Тоже мне, немецкая техника, — процедил он сквозь зубы.

Беклер и Динглер направились к Элеоноре и вдруг остановились, а затем попятились назад.

Они двигались рывками, словно персонажи на экране во время перемотки. Послышалась их бессвязная речь, похожая на зажеванную кассету. Когда солдаты подошли к двери, они снова остановились. И больше не шевелились.

Потрясенные происходящим Уилл, Феликс и Элеонора переглянулись, и тут из гостиной вышла Корделия. В руках она держала универсальный пульт дистанционного управления, направленный на немецких киборгов.

— Делия! — воскликнула Элеонора. — Что ты делаешь?

— Я ввела их серийный номер в пульт, — пояснила Корделия. — Я решила, что ими можно как-нибудь управлять… и это сработало!

Корделия несколько раз нажала на кнопку перемотки.

Солдаты сделали несколько шагов назад. Происходящее чем-то напоминало старые фильмы с Чарли Чаплином: солдаты стремительно вышли из Дома Кристоффов, пятясь назад и разговаривая между собой голосами, как у мультяшных бурундучков.

Фольнхейм и вся его бригада стояли, разинув рты.

— Беклер! Динглер! Вы что, совсем спятили? Ступайте обратно в дом!

Но солдаты продолжали пятиться назад, словно не слыша своего военачальника. Они прошли мимо остальных и потом дальше по полю, пока совсем не скрылись за горизонтом.

— Что это такое было? — Фольнхейм обратился к таким же ошеломленным, как и он, солдатам. — Кто-нибудь может мне ответить?

Ребята вышли из дома. Куда бы они ни посмотрели, со всех сторон их окружали немецкие солдаты. Одни стояли в грузовиках или сидели на танке, остальные выстроились в боевом порядке… их было около сотни. И все они выглядели точь-в-точь как Фольнхейм.

— Стойте на месте! — закричал генерал-лейтенант. — Что вы сделали с моими солдатами? Вы как-то одурманили их разум. Это колдовство…