Нед Виззини Крис Коламбус 9 страница

Почувствовав, что вот-вот расплачется — а последний раз он проливал слезы еще когда он был ребенком — Уилл задумался: «А был ли я когда-нибудь ребенком? Разве Кристофф описывал мое детство? » И тут он вспомнил, что хотел сказать Корделии до того, как его отвлек Феликс. Тут он преобразился в лице.

— Хотите знать, чем я могу быть полезен? — заявил он. — Идите за мной.

Уилл точно помнил, куда идти. В коридоре между дверью и кухней было место с пустой стеной, которое они с Бренданом однажды обнаружили во время последних приключений. Он показал на нее ребятам.

— За этой стеной есть проход.

Корделия отмахнулась от протянутой руки Феликса. Куда бы они ни шли, со словами: «Я твой муж и имею на это право» он постоянно пытался незаметно взять ее за руку.

— Можешь перестать себя так называть? — не унималась Корделия.

— Если ты не хочешь держать меня за руку, может, я могу хотя бы прикоснуться к тебе плечом, — ответил Феликс. — Вот видишь, — он приставил к ее руке свое плечо, которое было в два раза больше ее собственного. — Разве тебе не нравится?

— Совсем не нравится!

— Гм, — заворчал Уилл. — Ну что, вы закончили?

Корделия и Феликс кивнули. Уилл смотрел на стену:

— Думаю, только здесь не побывали эти римские негодники. В прошлый раз мы многое нашли в этих стенах.

— Что, например? — заметил Брендан. — Вино? Или те жуткие книги? Они нам никак не помогли.

Уилл не обратил внимания на его саркастический комментарий:

— А как же Пенелопа Хоуп?

Уолкеры разом переглянулись. Им было неприятно вспоминать про Пенелопу Хоуп. Она тоже была героиней книг Кристоффа, но им не удалось ее спасти. Теперь ее больше нет.

— Пенелопа тогда сказала, что внутри этого дома есть много странных вещей, — напомнил ребятам Уилл. — И в этих стенах хранятся бесконечное множество тайн. Никто не знает, что мы можем там найти. Возможно, очередную «Книгу Судьбы и Желаний», которая вернет нас домой.

— Но как же мы проберемся через стену? — спросила Элеонора.

— Как раз это мы и должны понять, — ответил Уилл. — Я не могу придумать все.

— Возможно, я смогу вам помочь, — вдруг подал голос Феликс.

— И как же именно ты намерен это сделать? Своим мечом пробить стену? Возможно, ты и сможешь прорубить дырку в стене, так же как победил тех белых медведей? Ах, погоди… точно… тебя же эти медведи чуть не съели!

Корделия не могла сдержать смех. Когда Уилл начинал подкалывать других, даже Брендан не смог бы с ним сравниться.

— Мне не понадобится меч, — ответил гладиатор и, плюнув на руки, пригладил свои коротко стриженные волосы.

— Что ты делаешь? — недоуменно спросила Корделия.

— Когда я начинал готовиться к боям, — ответил Феликс, — меня заставляли проходить множество сложных и весьма болезненных тренировок. Вот скажи мне, Уилл, ты можешь тащить колесницу своими зубами?

— Никогда не приходилось, — ответил озадаченный Уилл.

— Ну а я вот могу. Сначала ты надеваешь на быка упряжь, приматываешь к ней веревку. Затем берешь одного из гладиаторов вроде меня и засовываешь мне в рот веревку. В течение восьми часов бык тащит гладиатора по полю, пока тот крепко держит зубами веревку. Шесть дней таких тренировок, и ты сможешь протащить что угодно своими зубами.

— Это же настоящая пытка! — Брендан был ошеломлен.

— Совсем нет. Пытка — это когда тебя мучают, чтобы выведать твои тайны. Тренировка — когда мучают, чтобы ты стал сильнее.

— Чему ты еще научился? — спросила Элеонора, пораженная его искренностью и простотой. Кажется, ее ненависть к Феликсу начинала ослабевать. Уилл всегда острил и хвастался своими умениями и совершенными подвигами, но Феликс не выставлял все напоказ.

— Например, этому, — заявил Феликс.

Он глубоко вздохнул… и надул щеки почти до размеров двух водяных шариков!

С надутыми щеками Феликс был похож на лягушку или на выдающегося джазового трубача Диззи Гиллеспи[24]. Его щеки были так сильно надуты, что оттопырились уши и выпучились глаза.

— Это отвратительно, — прокомментировал Брендан, когда Феликс повернулся к нему. Остальные ребята смеялись, даже Уилл.

Феликс выдохнул, и его лицо стало прежним.

— Это для защиты. Когда противник подходит ближе, надувай щеки. Он испугается и отпрыгнет, и тогда…

Феликс вытащил меч.

— Отлично, — заметил Уилл. — Ты настоящий кладезь странностей. Когда ты бросишь участвовать в гладиаторских боях, тебе следует устроиться в цирк-шапито.

— Звучит заманчиво. Я буду показывать свою силу, а ты будешь клоуном, — парировал Феликс. — Раз уж это все, на что ты способен.

— Вот как? — вскричал Уилл, вновь поднимая кулаки, чтобы хорошенько врезать Феликсу. Элеонора встала между ними.

— Ребята, ребята, может быть, лучше займемся стеной?

Уилл вздохнул и сделал шаг назад.

— Хорошо, только вот умение тащить колесницы и надувать щеки не поможет нам пробить ее!

— Вот это поможет. — Феликс постучал себе по голове.

— Что?

— Именно это. Еще одной тренировкой перед гладиаторскими боями была стойка на голове.

— Это еще зачем? — спросила Элеонора.

— Нас заставляли стоять на руках на огромном плоском камне. Мы могли так стоять целый час. Затем, через месяц таких тренировок, мы убирали руки и стояли только на головах, пока наши надзиратели держали нас за лодыжки. Через еще один месяц таких тренировок мы уверенно стояли на головах!

— Это исключено, — воскликнул Брендан. — Ты упадешь в обморок.

— Нет, если ты постоянно двигаешь ногами, чтобы не застаивалась кровь. Это все было доказано с медицинской точки зрения.

— Да какая разница, как долго ты можешь простоять на голове? — воскликнул Уилл, но в этот самый момент Феликс сделал пару шагов назад для разбега.

Все от нее отпрыгнули. Феликс бежал к стене, опустив голову, и тут…

Бах!

Он проломил стену! Разумеется, его череп был достаточно крепким, чтобы проломить стену, раз смог выдержать все эти тренировки. Из стены торчали лишь его спина, руки и ноги.

— Я в порядке, — донесся приглушенный крик Феликса, — но что здесь делает гаммадион[25]?

Уолкеры и Уилл посмотрели друг на друга. Что?

— Этот гладиатор слишком часто бился головой о стены, — недоуменно пожал плечами Уилл.

Но Элеонора заволновалась.

— Что ты имеешь в виду, Феликс? Что за гама-ме-дон?

— Вытащите меня, и я вам его покажу!

Они схватили Феликса за ноги и тянули его наружу, пока он с грохотом не вывалился на пол в коридоре.

— Придется разломать остальную часть стены, — заявил он, отряхивая покрывавшую его пыль. — Там на полу я увидел кусочек ткани с орнаментом, который называется гаммадион. Он символизирует четыре стороны света, помню, в Греции этот знак был выгравирован на монетах.

— И что? — спросила Корделия.

— Может быть, в стенах этого дома живет какой-нибудь грек. Возможно, один из моих родственников…

Уилл закатил глаза, все обменялись удивленными взглядами, а Элеонора беззвучно произнесла: Не издевайтесь. Феликс напомнил Элеоноре Жирного Джаггера, ее друга гиганта, только гладиатор был ростом поменьше и голосом погромче. Казалось, он действительно хочет помочь. Элеонора не считала его шпионом. Пока он не говорит жуткие вещи, называя ее сестру своей женой, он действительно мог во многом им помочь. И развеселить.

Ребята начали отламывать кусочки стены вокруг проломленной дыры, штукатурка сыпалась на пол. Через несколько минут они разломали в стене дыру с человеческий рост, вместе вошли в тайный проход и осмотрелись.

— И где же эта гамма-штука? — спросила Элеонора.

Феликс показал пальцем. В тусклом свете ребята разглядели кусочек красной ткани с нашитым черно-белым символом. Элеонора взглянула и ахнула.

— Нацисты!

— Что? — переспросил Брендан. — При чем тут нацисты?

Элеонора опустилась на колени и двумя пальцами, словно это была дохлая мышь, подняла кусочек ткани.

— Это же нарукавная повязка нацистов! — вскричал Брендан.

— Гаммадион. — Феликс показал на знак свастики. — Он мне напоминает о родине.

— О родине? — вскричала Корделия. — Этот знак олицетворяет собой всемирное зло!

— Что ты имеешь в виду?

— Это символика нацистов, — ответил за сестру Брендан.

— Кто такие нацисты?

— Плохие парни, — встряла в разговор Элеонора. — Ну, очень и очень плохие. Невероятно плохие парни.

— Нацисты начали Вторую мировую войну, — пустился в объяснения Брендан, — и убили шесть миллионов евреев во время Холокоста.

— Шесть миллионов? — Феликс был ошеломлен. — Это же просто чудовищно. Почему я об этом ничего не слышал?

— Потому что это произойдет в будущем, — пояснила Корделия. — В двадцатом веке.

— А что это за век? Вы пришли оттуда?

— Забудь, — бросила Элеонора. — Просто доверься нам, все, что ты увидишь с этой символикой, это не гамма-как-его-там… это… эм… сва-стикер.

— Свастика, — поправил ее Брендан.

— Точно, и она является символом кучки опасных и безумных людей, с которыми лучше не связываться. Так что отдай это лучше мне. — С этими словами Элеонора взяла повязку, разорвала ее, бросила на пол и растоптала. А затем, для вящей убедительности, она сделала то, что редко позволяла себе. Элеонора плюнула на свастику.

— Вопрос в том, как это сюда попало? — заметил Брендан. — Должно быть, ее обронил очередной герой книги!

— Только вот это не мог быть герой книг Кристоффа, — заявила Корделия.

— Почему нет?

— Потому что он писал книги еще до прихода нацистов к власти. Последняя его книга была опубликована в 1928 году. А затем он исчез.

— И стал Королем Бури, — добавила Элеонора.

Уилл подошел к факелу на стене, чтобы зажечь его, но тут вспомнил.

— Чертов император забрал мою зажигалку. В доме есть спички?

— Римляне забрали их, — ответила Корделия. — У тебя есть план?

— Идем сюда. — Уилл кивком показал вглубь прохода. — Насколько я помню, он ведет к винному погребу.

— Винный погреб? — переспросила Корделия. — Это твой план — забраться в винный погреб? Нам нужно попасть туда, где мы еще не были, чтобы найти хоть какие-то подсказки, которых, возможно, не существует. А это значит, что мы идем этим путем, а не в винный погреб.

— И как мы узнаем, куда идти? — спросила Элеонора.

— А мы не будем видеть, куда идти, — пояснила Корделия. — Мы просто будем потихоньку пробираться вперед, держась за руки и стараясь быть предельно осторожными.

— Наконец-то я смогу держать свою жену за руку, — обрадовался Феликс.

— Только попробуй еще хоть раз так назвать! — рассвирепела Корделия.

Уолкеры, Уилл и Феликс направились вниз по проходу, переступив через то, что осталось от нацистской повязки. Вскоре стало совсем темно. Феликс держал Корделию за одну руку, Уилл — за другую. Ребята шли вереницей, которую возглавлял Брендан. Продвигаясь наощупь, они не раз спотыкались, задевая в кромешной тьме углы. Неожиданно они оказались перед развилкой.

— Куда идем? — Брендан повернулся к остальным.

— Направо, — ответила Элеонора. — Нам нужно держаться правой стороны. Тогда будет проще понять, куда идти, если мы попадем в тупик.

— Хорошее замечание, — сказал Уилл.

— Только дислексики хорошо разбираются в таких штуках, — подметил Брендан, действительно считая это комплиментом.

Они пошли направо, а затем снова направо. «Кажется, мы сделали полный круг», — подумал Брендан и остановился.

— Ребята? Здесь стены уже не деревянные.

Все начали ощупывать их ладонями и нашли ровный шов, где начиналась влажная шероховатая каменная стена.

— Как это возможно? — Уилл был озадачен. — Каменная стена внутри здания?

— Мы же уже слышали о ней! — воскликнула Элеонора. — Помните, что Пенелопа говорила нам о пещере? В которую уходил Кристофф, чтобы пользоваться книгой и творить свои злодеяния? — От этой мысли ее бросило в дрожь. — Может быть, нам следует вернуться?

— Нам не стоит поддаваться панике, Нелл, — повернулась к сестре Корделия. — Нам нужно идти вперед. Несмотря на то, что мы там найдем.

Ребята осторожно продолжили свой путь. Со стен туннеля капала вода. Вдруг Брендан заметил вдалеке слабое свечение.

— Ребята! Смотрите! — заорал он.

Свет был не ярче света экрана компьютера, просачивающегося через дверную щель, но Брендану он казался ярче солнца. Мальчик тут же выдернул руку и побежал вперед.

— Брен, ты куда?

Брендан приближался к источнику света, неотрывно глядя на него. Сначала ему казалось, что это лишь отражение на потолке, но там не было ничего, лишь темнота. Затем он показался ему кусочком льда на полу или кучкой бледно-голубоватых кристаллов, и только когда Брендан подбежал поближе, он понял, что это такое…

Водоем.

Прямо посередине прохода сиял небольшой пруд.

Было похоже, будто бы полная луна плавала в воде, сияя мягким светом. Блики воды отражались на стенах, которые теперь раскинулись, образуя небольшой грот, в котором можно было бы установить палатку. Мягкое сияние придавало месту необычайно красивый вид.

— Что это? — спросила Элеонора. Все смотрели на светящуюся гладь воды. Вода была голубой, словно растопленный сверкающий кристалл, а на дне лежало нечто знакомое.

Книжные полки.

Они были похожи на плавающую книжную полку, которую они видели во время их прошлых приключений. Полки были полностью погружены в воду. В кристально-чистой воде были отчетливо видны десятки томов, покоящихся на полках.

— Книги, — пробормотал Брендан. — Много книг.

Первый ряд фолиантов лежал прямо у поверхности воды. «Но они даже не кажутся мокрыми, — подумала Корделия. — Странно, если Кристофф оставил их здесь много лет назад, они должны были размокнуть и превратиться в бумажную кашу».

Корделия протянула руку за одним из фолиантов, но Брендан тут же перехватил ее руку.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь взять книгу.

— Перед тем, как что-нибудь трогать, спрашивай сначала у меня.

— Что-что? — Корделия сделала шаг назад. — Ты предлагаешь мне спрашивать у тебя разрешение?

— Я лишь стараюсь остеречь тебя.

— Но это не значит, что ты можешь указывать мне…

— Значит, если я пытаюсь тебя защитить.

Пока Корделия и Брендан были заняты своей перепалкой, Элеонора подобралась к воде и вытащила одну из книг до того, пока ее кто-нибудь смог остановить. С тихим шлепком она осторожно опустила на пол толстенный том, перевязанный кожаной лентой. Элеонора начала ее развязывать. Стекающая с фолианта жидкость не походила на воду, скорее напоминая по консистенции масло. Элеонора взяла на палец капельку, которая тут же собралась в сияющий изнутри шарик.

Корделия и Брендан тут же развернулись, но ни один не мог злиться на сестру.

— Чем покрыты книги? Каким-то фосфоресцирующим консервантом? — спросила ее Корделия.

— Нелл, будь осторожна, — предостерег ее Брендан.

Элеонора посмотрела на обложку. Чем бы ни была эта жидкость, она все-таки сохранила в целости все страницы. Они казались нетронутыми временем, словно книга только что вышла из печати.

— Красный… Д… Далматин? — не могла разобрать она название.

Феликс заглянул через плечо, делая вид, будто он силится прочитать название книги. Юный гладиатор не умел читать.

— «Красный Доминион», — поправила сестру Корделия.

— Автор — Денвер Кристофф, — читала дальше Элеонора.

Феликс кивнул, словно это было очевидно.

— Боже, сколько же книг он понаписал? — воскликнул Брендан.

— Достаточно, раз ему понадобился этот магический подводный книжный шкаф, — заметила Элеонора.

— Очень странно, — протянула Корделия, которая тем временем открыла книгу и прочитала вслух: «Красный Доминион. Глава Первая. Шел 1959 год, и «железный занавес» был готов вспыхнуть стеной огня». Брендан, когда был «железный занавес»?

— Во время Холодной войны, примерно в 1945 году…

— Холодная война? — спросила Элеонора. — Что это такое?

— Гонка вооружений между Америкой и Россией, — пояснил Брендан, — которая чуть не привела к ядерной войне.

— Это очередная информация о будущем, которую мне следует знать? — спросил озадаченный Феликс.

— Это все очень интересно, — пустился в объяснения Брендан. — Соединенные Штаты назвали заслон, который русские установили, отрезав себя от Европы, железным занавесом.

— Это книги, которые Кристофф написал после того, как стал Королем Бури, — заметила Корделия. — Взгляните на остальные.

Брендан подошел к воде и вытащил еще одну книгу под названием «На Вьетнамских Полях». А потом еще одну — «Летающая Тарелка Апокалипсиса».

— Взгляните. — Брендан показал на книги. — Похоже на Тайное Собрание Сочинений Кристоффа.

— Это ужасно, — подметила Корделия. — Теперь мы нашли вдвое больше книг, в которые мы можем попасть. Что будет, если полетят самолеты с японскими камикадзе? Или иракские снаряды? Нам нужно выбираться отсюда!

— Ты говоришь, будто бы у нас есть выбор, — усмехнулся Брендан, — но здесь нет выхода, чтобы выбраться отсюда!

— Если мы будем продолжать идти вперед, возможно, мы найдем выход…

— Погоди-ка, — перебил ее Брендан, — сегодня мы никуда дальше не пойдем. Нам нужно вернуться и немного поспать. Ты же слышала императора. Он хочет видеть нас на играх завтра.

— И что? — спросила Корделия.

— И что? Мы же главные звезды его представления. Нам нужно подготовиться. А вам, ребята, разве не хочется участвовать в играх? Ну, хоть чуточку?

Все безмолвно посмотрели друг на друга.

— Ну конечно же хотите! Уилл? Феликс? Феликс, я знаю, ты уж точно с нетерпением их ждешь.

— На самом деле мне не нравится в них участвовать, — возразил Феликс. — Мне удается выживать, но никакого удовольствия от них я не получаю, — он повернулся к Корделии. — Вместо этого я бы исследовал с тобой эти книги. Я немногое знаю о книгах. Может быть, я бы научился…

— Ребята, да вы с ума сошли! — вскрикнул Брендан. — Завтра будут еще более пышные пиры с тем виноградом в меду, а вы хотите всю ночь провести за чтением в пещере?

— Брендан, — охладил его пыл Уилл, — ты слишком увлекся жизнью римлян. Ты же понимаешь, что это не будет долго продолжаться…

— Почему же? — с наивным видом спросил Брендан. — Я хотел сказать… сейчас мы не знаем, как вернуться домой. И зачем нам вообще возвращаться? Я знаю, Оципус еще та заноза в заднице, но это же лучше, чем ходить в школу, где меня донимает этот тупой верзила Скотт, а затем возвращаться домой и слушать всю ночь напролет ругань родителей! Мы должны воспользоваться этой возможностью. Начать веселиться. Знаете, что я думаю? Я думаю, вы мне все завидуете, потому что я любимчик императора!

— Любимчик? Он чуть не казнил тебя, — напомнила ему Элеонора.

— Мы поняли друг друга, — бросил Брендан и унесся по коридору прочь от водоема. — Я возвращаюсь обратно. Увидимся позже! Может быть, мне удастся уговорить императора вернуть мою кровать и поставить ее в роскошных императорских покоях… — он продолжал что-то говорить, но его уже никто не слышал.

— Что же мы будем делать? — спросила Элеонора.

— Оставаться на месте, — решил Уилл. — Нам нужно внимательно изучить эти книги. В них может быть подсказка, как нам выбраться отсюда.

— И оставить Брендана одного?

— Разумеется, — уверенно ответил Уилл. — Ему нужно повзрослеть. Как только он заведет разговор с этим мерзким императором, я могу с точностью сказать, что уже завтра он окажется на арене один на один с белыми медведями и львами, и весь в слезах, будет умолять нас прийти на помощь и спасти его.

— Но что же будет, если с ним что-нибудь случится до того, как мы сможем прийти на помощь? — испугалась Корделия.

— По крайней мере, — подвел итог Уилл, — он получит ценный урок.

Как только Брендан выбежал из Дома Кристоффов в ночную тьму — римские стражники пропустили его, стоило только сказать, что он направляется к Оципусу подготовиться к играм, — он стал сомневаться в верности своего решения: «Раньше я никогда не делал ничего один, никогда не был вдали от своей семьи. Но я должен быть непоколебим. Может быть, это моя судьба — жить в Древнем Риме. Я всегда думал, что я рожден стать звездой лакросса или баскетбольным игроком «Джайантс», но я не преуспел ни в том, ни в другом. Но здесь… возможно, я стану великим. Я уже один из приближенных императора. И кажется, я ему нравлюсь. И он уважает меня. Но что, если я никогда больше не увижу Делию, Нелл, маму и папу?.. Нет, ты не должен так думать. Ты должен идти дальше, идти дальше, идти дальше…»

— СТОЙ!!

Брендан замер как вкопанный и медленно развернулся. Это была Ведьма Ветра.

Она парила в нескольких метрах над землей, подхваченная легким ветерком. У нее были новые, сияющие в темноте хромированные руки и длинная развевающаяся мантия. Ее кривая улыбка и лысая голова напомнили Брендану вырезанный на обложке «Книги Судьбы и Желаний» знак глаза.

— Что тебе надо?! — спросил Брендан.

— Тебе предстоит пройти последнее испытание, — улыбнулась Ведьма Ветра.

— Испытание?

Ведьма Ветра сунула руку под мышку и вытащила другой металлический предмет, прицепленный к культе — длинный и острый как бритва изогнутый кинжал.

Затем она спустилась на землю и стала медленно приближаться к мальчику. Оказавшись совсем рядом, Ведьма Ветра вытянула руку с кинжалом вперед.

Колизей был пуст. Дом Кристоффов остался далеко позади, если бы Брендан позвал на помощь, никто бы не успел ему помочь — было бы уже поздно.

— Что ты делаешь? — спросил Брендан, его голос дрожал от страха, а сам он застыл на месте.

— Я пыталась убить твою сестру Корделию, — пустилась в объяснения Ведьма Ветра. — Но мне не удалось довести дело до конца. Я пыталась убить Элеонору. И снова меня постигла неудача. Можешь представить себе, в каком я замешательстве. Я не имею никакого понятия, почему моя сила ослабела. И в поисках ответа на этот вопрос, я вдруг поняла, что еще не пыталась убить тебя.

— Послушайте, дамочка, — Брендан пытался звучать убедительнее, — я всего лишь хочу вернуться к императору… Я не собираюсь ничем вам вредить… Вам обязательно нужно проводить это испытание? Я имею в виду…

Но перед тем, как Брендан успел закончить свою мысль, Ведьма Ветра воткнула ему в грудь клинок.

Прямо в сердце.

Брендан задыхался. Он испытывал невыносимую боль, от которой перехватило дыхание. Тогда он почувствовал, как замедляется биение его сердца. Он не мог вымолвить ни слова. Мальчик взглянул вниз и увидел, как кровь сочилась из раны. Ведьма Ветра вытащила кинжал и улыбнулась. Брендан упал на колени и почувствовал, что теряет сознание.

— Сработало, — подвела итог Ведьма Ветра. — Сила вернулась ко мне.

Сердце Брендана остановилось. Перед глазами все начало вращаться. Но перед тем, как он упал на землю…

Рана на груди начала затягиваться. Он ощутил, как сердечная мышца восстанавливается, а затем и трепетание жизни внутри. Брендан был в недоумении, вне себя от радости и ужаса. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. За считанные секунды к нему вернулось дыхание, а лицо снова порозовело.

— Не-е-ет! — взвыла Ведьма Ветра.

Брендан, покачнувшись, поднялся на ноги и ощупал рукой свою грудную клетку, чувствуя в ней биение сердца, и широко улыбнулся Ведьме Ветра. Мальчик чувствовал себя так, словно выиграл гладиаторский бой, словно победил ее перед огромной толпой зрителей.

— Кажется, твоя магическая сила все-таки покинула тебя, Лысая Башка!

Услышав это, Ведьма Ветра взметнулась в воздух, словно ракета, с криком: «Этого не может быть! », и вскоре растворилась в ночном небе.

Брендан развернулся и с новым чувством уверенности в себе побежал к входу в императорский дворец.

Это знак, подумал он. Я должен быть не просто римлянином. Я непобедим! Я должен стать гладиатором! Возможно, даже… величайшим гладиатором всех времен!

Корделия, Элеонора, Уилл и Феликс провели ночь в гостиной Дома Кристоффов со всеми книгами, которые они смогли вынести из грота. Ребята спали на них, как на подушках, и укрывались ими, словно одеялами, поскольку никакого постельного белья в доме не осталось.

На следующее утро Элеонора проснулась и увидела Феликса, склонившегося над одной из книг. Фолианты были разложены ровными рядами, раскрытыми на страницах с названием.

— Что ты делаешь? — спросила его Элеонора. Уилл и Корделия еще спали. Гостиная была освещена мягким серым светом, солнце еще не встало, но его первые лучи уже брезжили вдалеке. Казалось, что день выдастся особенно жарким.

— Ничего. — Феликс мгновенно отвернулся от фолиантов. — Просто слежу за ними.

— Следишь за ними? Ты пытаешься их прочитать. — Элеонора подошла к нему. — А ты умеешь читать?

Голова Феликса поникла, словно ему было слишком стыдно ответить на этот вопрос. Элеонора все поняла.

— Ничего страшного, — она улыбнулась. — Я научу тебя.

— Правда?

— Конечно. По крайней мере постараюсь, пока Делия спит. Как только она проснется, я знаю, она будет говорить что-то вроде: «Отойди, Нелл. Из тебя никудышный учитель чтения».

— Почему же? — спросил Феликс.

— Потому что я… — Элеонора силилась объяснить ему, но потом подумала: «Да какая разница? Феликс все равно не поймет! ». — Неважно. С чего начнем? Ты знаешь алфавит?

— То есть все эти буквы? — Феликс покачал головой. — Я знаю лишь, как пишется мое имя. Но вот остальные…

— Господи, нам придется начинать с самых азов, — вздохнула Элеонора.

— Это плохо?

— Нет, это замечательно. Лучше всего я знаю именно азы.

Элеонора начала с буквы А и всех звуков, которые она может обозначать. Пока она объясняла правила чтения, она вдруг поняла, насколько труден английский язык. Большинство букв могли обозначать разные звуки в зависимости от их положения в слове. Буква О могла обозначать четыре звука, и Элеоноре казалось, что их даже больше. В конце концов она пришла к мысли, что нужно очень постараться, чтобы выдумать язык сложнее, чем английский. Удивительным казалось даже то, что вообще хоть кто-то умеет читать на нем.

— Почему С и К звучат одинаково? — озадаченно спросил Феликс. — Разве нельзя просто избавиться от одной буквы?

— Неплохая мысль, — заметила Элеонора. — Тебе стоит написать e-mail с этим предложением всем составителям словарей.

Феликс кивнул, будто бы он все понял, и стал читать название одной из книг. В этот момент проснулся Уилл и осторожно коснулся плеча Корделии.

— Взгляни на это, — обратился к ней юноша. — Твоя сестра учит грека читать.

— Ты бы тоже мог помочь, — заметила Корделия. — И показать свое благородство после того, как чуть не устроил драку.

— Верно, — ответил Уилл, думая про себя: «Показать свое благородство». Звучит достойно! » И он решительно подошел к Элеоноре и Феликсу.

— Не желаете принять помощь британца с разносторонними знаниями?

Поначалу Феликс насторожился, но все же пригласил Уилла присоединиться к ним. Вскоре пилот помогал гладиатору произносить буквы, и, когда к процессу подключилась Корделия, Феликс почувствовал невероятную гордость, безошибочно прочитав название книги.

— «Бригада Атлантиды»!

Все радостно захлопали в ладоши.

— Отлично, — резюмировала Элеонора. — Если ты будешь продолжать заниматься, в скором времени сможешь прочитать всю книгу.

У Феликса задрожал голос:

— Элеонора, то, что ты сделала… Я вырос гладиатором, в мои тренировки входили самые трудные и опасные упражнения. Но никогда раньше у меня не хватало сил или, что важнее, храбрости… чтобы научиться читать. И теперь… Я научился. Благодаря тебе. Это же просто чудо!

— Хотелось бы, чтобы и Брендан увидел это чудо, — с тоской в голосе протянула Элеонора.

На мгновение все подумали о Брендане и представили, в какую переделку он мог попасть. Первой опомнилась Корделия и усадила всех читать книги. Элеонора и Феликс продолжили читать «Бригаду Атлантиды». Корделия и Уилл просматривали названия остальных фолиантов: «Подводное Минное Поле», «Лунная Одиссея» — в попытке понять, в какие книги они еще могут попасть. Словно губка, голова Корделии впитывала в себя все возможные ужасные сценарии с летальным исходом. Разумеется, им пришлось несладко с гладиаторами, но что, если на них нападет космический корабль или набросятся доисторические чудовища?

Пока ребята были поглощены изучением книг, в дом вернулся Брендан. На нем была пурпурного цвета тога, такая же как и у знатных господ, которые сидели неподалеку от императорской ложи, а на голове красовался золотой венец в виде виноградной лозы. Умащенное маслом тело блестело на свету, а грудь была выпячена, словно ему сзади воткнули палку.

— Всем доброе утро, — поприветствовал он ребят. За его спиной стояли римские стражники.

— Брендан! — выдохнула Корделия радостно, хотя все еще злилась на него за то, как он бросил их. — Где ты был?

— С Оципусом, — уклончиво ответил Брендан и принялся разглядывать свои ноги, обутые в новые кожаные сандалии. — Я был у него во дворце. Всю ночь мы пировали и праздновали, я только недавно проснулся. Зацените мой офигенный наряд!